Лента: Религия. Наталья Гончарова: жизнь после смерти Пушкина

Амазонка авангарда, великая русская художница, художница крайне левого крыла русского авангарда - эти эпитеты, которыми наделяют Наталию Гончарову, незаметно превратились в заезженные штампы. Однако еще каких-то 100 лет назад консервативные критики величали ее кощунницей и бездарной мазилкой. И когда глядишь на роскошную гончаровскую живопись сегодня - удивительной мощи религиозные циклы, изысканные театральные эскизы, декоративные натюрморты, - не всегда понятно, за что к Гончаровой так цеплялась критика и почему ее работы арестовывали прямо на выставках.

Персональная выставка Гончаровой 1914 года, которая открылась в петербургском «Художественном бюро» Надежды Добычиной - по тем временам модной галерее современного искусства, - прошла со скандалом. После открытия выставки в газете «Петербургский листок» появилась разгромная статья анонимного критика Дубль-Вэ «Футуризм и кощунство». А вскоре полиция арестовала 22 картины. Арест санкционировал сам обер-прокурор Синода. Однако после разбирательств картины вернули в экспозицию.

Что же случилось? Гнев церковного цензора вызвали картины религиозного содержания. «…Выставленныя кощунственныя произведения должны быть немедленно убраны с выставки: нельзя же в самом деле допускать умышленное обезображивание святых лиц в виде посмешища среди зеленых собак, “лучистых” пейзажей и подобной “кубистической” дребедени» - рецензия Дубль-Вэ больше напоминала донос. По тем временам обвинения серьезные, впрочем, аутодафе не случилось - за Гончарову вступились влиятельные люди: бывший министр народного просвещения, известный нумизмат граф Иван Толстой, вице-президент Академии художеств и хранитель Эрмитажа Николай Врангель и художник Мстислав Добужинский. Картины в конце концов даже получили одобрение архимандрита Александро-Невской лавры за возрождение стиля, близкого древней иконописи.

Между тем неканоническая манера в изображении святых исходила не только из общего увлечения авангардистов «примитивами». Хотя, конечно, к тому времени, как Гончарова написала свой цикл, в Москве уже видели Гогена - в коллекции Щукина, а также в журнале «Золотое руно». Гончарова нередко брала за основу своих религиозных композиций лубок - тем более что лубки коллекционировал Ларионов, сама же Гончарова собирала дохристианских «каменных баб». Достаточно свободная трактовка библейских сюжетов выросла также и непосредственно из самой биографии Наталии Сергеевны.

Свой Таити Гончарова нашла в Тульской губернии, в деревне Ладыжино, где она родилась в 1881 году. Правнучатая племянница «жены великого поэта» Натальи Николаевны Гончаровой все детство - до гимназии - провела в деревне. Видимо, там она и увидела своих евангелистов-крестьян и еще - архаичных «баб», раздражавших ревнителей традиционных ценностей не меньше, чем ее религиозные картины. Хотя, конечно, Гончарова много путешествовала по глубинной России, не ограничиваясь пределами Тульской губернии. В картины на библейские сюжеты Гончарова привнесла не только собственное прочтение священных текстов, но и религиозное мироощущение крестьянства, в котором сохранились следы язычества. Она окружила крестьянство ореолом святости - жест, быть может, наивный, но все же радикальный для своего времени.

Не менее громкие скандалы с вызовом полиции и арестом картин вызывали ее женские образы, которые поклонникам Прекрасного казались «хуже, чем порнография тайных карт». Сегодня подобная характеристика скорее звучит как комплимент. Корпулентные мегалитические Венеры, от которых исходила первобытная сексуальность, выглядели абсолютно неприлично по тем временам. Эти женщины-глыбы никак не могли вызвать утонченное вуайеристское наслаждение, столь естественное для восприятия обнаженной натуры в начале ХХ века. Некоторые исследователи считают, что Гончарова вот так воплощала образ женской власти, космического значения плодородия, обращаясь ко временам матриархата. Можно сказать, что она сделала своеобразный перевод европейского модернизма на русский, уравняв скифских или половецких каменных баб и африканских и океанских идолов, которыми так восхищались постимпрессионисты.

Не только в живописи, но и в жизни Наталия Сергеевна ломала штампы традиционного «женского» поведения. Носила мужскую одежду - ходила в платьях-рубахах, больше напоминавших рабочую одежду, или даже в брюках и кепке. Снялась в футуристическом фильме «Драма в кабаре № 13» с голой грудью. Она так официально и не вышла замуж за Ларионова. Она сумела с самого начала их отношений не превратиться в «жену гения», на момент начала их отношений Ларионов был «ведущим» в этом союзе. «У вас глаза на цвет, а вы заняты формой. Раскройте глаза на собственные глаза!» - именно он посоветовал ей заняться живописью, когда она еще занималась скульптурой.

В 1915 году Дягилев пригласил Гончарову в Париж - делать сценографию «Золотого петушка» для своих «Русских сезонов». Как оказалось, Гончарова и Ларионов уезжали навсегда. Период «после России» вывел ее на новую колею - работы в театре. Она прожила долгую творческую жизнь, не подвергаясь гонениям, как большинство авангардистов, и тихо умерла в 1962 году в Париже.

Наталья Гончарова до сих пор вызывает смешанные чувства у современного человека, кто то считает, что она сам Дьявол, погубивший легендарного поэта, кто то наоборот утверждает, что она была незаслуженно оклеветана. Безусловно она сыграла ключевую роль в жизни Александра Сергеевича Пушкина.

Наталья родилась 27 августа (8 сентября) в 1812 году. Те, кто отзывается о ней отрицательно, судят по ее 6 годам в жизни в браке с Пушкиным, остальные же, смотрят на полную картину уже после его гибели. 27 лет жизни проведенных без него. Давайте вместе посмотрим какой была в действительности первая красавица XIX века.

«Я и Мир!» нашел статью про жизнь Натальи Гончаровой после смерти великого поэта А.С. Пушкина.

Перед смертью Александр Сергеевич ее просил:

«Поезжай в деревню. Носи по мне траур два года, а потом выходи замуж, но только за порядочного человека».

Она выполнила его просьбу, но замуж вышла не через два года, а через семь лет. В 25 лет Наталья Пушкина осталась вдовой с 4 детьми. Многие считали ее виновной в смерти поэта и называли легкомысленной и пустой светской красавицей.

Через две недели после смерти Пушкина Наталья с детьми отправилась к брату Дмитрию, в их фамильное имение Полотняный Завод. Там она вела затворнический образ жизни и почти никого, кроме родственников, не принимала. Конечно, после столичного блеска, великосветских балов и приемов эта жизнь казалась ей скучной и однообразной, но приносила внутреннее равновесие:

«Иногда такая тоска охватывает меня, что я чувствую потребность в молитве, - признавалась она. - Эти минуты сосредоточенности перед иконой, в самом уединенном уголке дома, приносят мне облегчение. Тогда я снова обретаю душевное спокойствие, которое раньше часто принимали за холодность и меня в ней упрекали».

К ней неоднократно сватались богатые и титулованные женихи, но все они получали отказ: никто из них не был готов принять ее четверых детей. Ей предлагали устроить их в престижные учебные заведения подальше от дома, но она отвечала:

«Кому в тягость мои дети, тот мне не муж».

Через 2 года Наталья Пушкина снова приезжает в Петербург, но в свете появляется редко и занимается воспитанием детей.

Наталья вышла замуж через 7 лет после смерти Пушкина, в 1844 г. Ее избранником стал небогатый, но искренне любящий ее Петр Ланской - генерал-лейтенант, сослуживец ее брата. На тот момент ей было 32 года, ему - 45. Церемония бракосочетания была тихой и скромной, на свадьбу пригласили только близких родственников. Ее детей он принял, как своих. В этом браке родилось еще трое дочерей. Кроме своих семерых, Наталья нянчила еще 4-х детей родственников.

«Мое призвание - быть директрисой детского приюта, - пишет она Ланскому. - Бог посылает мне детей со всех сторон…».

В последние годы жизни Наталья Николаевна часто болела. Она перестала выходить в свет и часто уезжала за границу на лечение. Она скончалась на 52-м году жизни от воспаления легких. Петр Ланской пережил супругу на 14 лет.

Будьте интересными вместе с

Современники дружно отдавали должное необыкновенной красоте супруге «солнца русской поэзии» Наталье Николаевне Гончаровой . И столь же дружно недолюбливали ее за молчаливость и отстраненность, за благосклонность императора. А больше всего — за ее роль в истории с Дантесом .

Вслед за завистниками и сплетниками и пушкинисты считали своим долгом плюнуть ядом в ее сторону. Не избежала этой тенденции и Марина Цветаева , между прочим — родня Гончаровой. Однако поздние исследования, документы и свидетельства позволили разглядеть в «чистейшей прелести» невероятную душевную красоту, которая в полной мере раскрылась спустя годы после смерти Пушкина.

Умная и скромная

Маленькая Натали Гончарова воспитывалась у деда, Афанасия Николаевича , в Калужской губернии. Дед, промотавший за свою жизнь 30-миллионное состояние и оставивший после смерти огромные долги, как мог баловал любимую внучку. Ее комната была завалена выписанными из-за границы игрушками, и образование ей дали по тем временам блестящее. Чего стоят только четыре языка и слава первой шахматистки Санкт-Петербурга.

В свет девочку выводила мать, Наталья Ивановна — женщина властная и с тяжелым характером. Она не гнушалась «собственноручно» внушать детям необходимость беспрекословного подчинения. Однако с супругом Наталье Ивановне удавалось справиться не всегда — Николай Афанасьевич после падения с лошади страдал психическим расстройством, к тому же крепко пил и в горячке гонялся по дому за женой и детьми с ножом.

Не удивительно, что свет посчитал юную Натали Гончарову холодной и отстраненной — так со стороны выглядела ее молчаливость, скромность и любовь к уединению. Сама же она позднее признавалась, что считает возможным доверять мысли и чувства только Богу и самым близким.

29-летний поэт впервые встретил Наталью Гончарову в декабре 1928 года на балу у танцмейстера Йогеля и уже в апреле попросил ее руки. Однако Гончарова-старшая дала неопределенный ответ, мол, Натали еще слишком молода для брака. Александру Пушкину было понятно, что семью избранницы пугает его скандальная репутация, бедность и политическая неблагонадежность.

Когда же спустя год повторное предложение было принято, стали возникать новые отсрочки — ссоры Пушкина с тещей, тяжелые переговоры по поводу приданого (дед дал за Натальей Николаевной лишь небольшое имение и статую Екатерины II), траур по дяде Пушкина, наконец, карантин из-за эпидемии холеры.

Долгожданное венчание состоялось в феврале 1931 год в Вознесенском храме на Большой Никитской. Радостное событие омрачил целый ряд плохих предзнаменований. Кольцо Пушкина упало на пол, потом у него погасла свеча. С аналоя случайно были сброшены Евангелие и крест. Шафер устал держать венец и попросил сменить его. На пороге дома, встречая молодоженов, Петр Вяземский и Павел Нащокин уронили и разбили бокал с шампанским, предназначенный их любимому другу. Наконец, Гончарова стала №113 в знаменитом «донжуанском» списке Пушкина.

Ангел мой женка, брюхата ли ты?

Сразу после свадьбы расточительный и честолюбивый поэт устроил своей молодой жене турне по балам и маскарадам. Его радовали успехи жены в свете, а вот Наталью Николаевну они тяготили. Она взяла на себя домашнее хозяйство (которое Пушкин вел на широкую ногу), помогала мужу в издательских делах, в выполнении литературных поручений.

Жена гения разбиралась с цензурным комитетом, участвовала в судебных тяжбах родни, взяла на себя закупку бумаги для журнала «Современник». Прощала измены и перекраивала семейный бюджет, чтобы покрыть карточные долги супруга. А еще — беспрерывно беременела и рожала.

За шесть лет брака с Пушкиным Гончарова родила четверых детей. Еще одна беременность закончилась выкидышем. В потрясающих своей бесцеремонностью и просторечием письмах Пушкин писал жене: «Скажи пожалуйста, брюхата ли ты? если брюхата, прошу, мой друг, быть осторожной, не прыгать, не падать, не становиться на колени перед Машей (ни даже на молитве). Не забудь, что ты выкинула и что тебе надобно себя беречь».

«Наталья Николаевна опять брюхата и носит довольно тяжело», — писал поэт к друзьям, скромничая в своем описании происходящего. Беременности давались Наталье Николаевне очень тяжело, ее мучили токсикоз и обмороки, а еще — нарывы по всему телу. Пушкин присутствовал при рождении первого ребенка и был потрясен страданиями жены. По свидетельствам очевидцев, он плакал и поклялся никогда больше не повторять этот опыт. Домочадцы Пушкиных осуждали его, когда он сбегал во время последующих родов жены. Сама она – никогда слова поперек ему не сказала.

«Ты ни в чем не виновата»

С Дантесом Наталья Николаевна познакомилась, будучи на шестом месяце беременности. Кавалергард ухаживал за ней демонстративно и нагло, так, что тут же возникли скандальные пересуды.

Если скептично и придирчиво оценить свидетельства современников, отбросив все, что основано на слухах, пересказах и домыслах, придется признать: глубоко религиозная и благодетельная Наталья Николаевна была невинной жертвой обстоятельств. Того же мнения придерживался и Пушкин. «Ты ни в чем не виновата» — первые его слова, обращенные к жене, когда его смертельно раненным принесли домой.

Пушкин твердил ей эти слова, умирая, почти двое суток. И просил два года носить траур, а затем выйти замуж, «только не за шалопая».

Наталья Николаевна осталась вдовой с четырьмя детьми в 25 лет. Траур по Пушкину она носила семь лет. И до самой кончины пятницу, в день его смерти, проводила в уединении и отказывалась от пищи.

Император оплатил все долги погибшего поэта и назначил опекунов его детям, разрешив им распоряжаться авторскими правами. Несмотря на это, вдова поэта крайне нуждалась. А переживания серьезно подорвали ее здоровье.

Счастливый союз «голода с нуждою»

С Петром Ланским , другом ее брата Ивана , Пушкина познакомилась зимой 1844 года. В мае Ланской сделал ей предложение. В этом браке не было расчета — в обществе его называли «союзом голода с нуждою». Впрочем, после встречи Натальи Николаевны с Николаем I Ланской был назначен командиром полка, что обеспечило семье хоть какую-то финансовую стабильность.

Император, который благоволил не утратившей красоты Наталье Николаевне, желал быть на свадьбе посаженым отцом, однако невесте удалось уклониться от этого предложения и отпраздновать событие в кругу только самых близких родственников.

Друзья с теплом отзывались о Ланском, отмечая его доброту к жене и любовь к детям. Генерал официально взял на себя опеку над четырьмя приемными детьми и воспитывал их как своих собственных. В браке с Натальей Николаевной у них родилось три дочери.

В письмах мужу Ланская описывала «пансион», который образовался у них дома. Помимо детей от обоих браков у них подолгу оставались дети друзей и друзья детей. «Я никогда не могла понять, как могут надоедать шум и шалости детей, как бы ты ни была печальна, невольно забываешь об этом, видя их счастливыми и довольными», — рассказывала она.

Супруги дали всем семерым детям отличное образование. Мальчики выбрали военную карьеру, девочки вышли замуж. Младшая дочь Пушкина даже породнилась с Романовыми , выйдя замуж за принца.

Письма Натальи Николаевны свидетельствуют о зрелых и глубоких чувствах супругов, взаимной любви и уважении. Они прожили вместе 19 лет. После смерти жены Ланской заботился о ее детях от первого брака и внуках. Генерал пережил супругу на 14 лет. Они похоронены в одной могиле в Александро-Невской Лавре.

После 1-й персональной выставки Гончаровой в "Обществе Свободной Эстетики" (24 марта 1910 г.)
- газета « Эхо Голос Москвы» публикует анонимку, обзывающую 3 её картины "порнографией" :
1. «Натурщица с закинутыми за голову руками»
2. «Натурщица с руками на талии»
3. «Бог» («эта хуже, чем порнография тайных карт» )

На следующий день полиция накладывает арест на эти работы :
- Г. предъявляют обвинение в распространении порнографии («явно соблазнительных картин» )
- Те же обвинения предъявляют и организаторам выставки:
- В.Я. Брюсову, И.И. Трояновскому, В.О. Гиршману, К.И. Игуменову, В.А. Серову, и
- даже Б.Н. Бугаеву, не имевшему отношению к выставке, но написавшего текст, который обсуждался на ней.

Историки считают этот случай преследования художника в дореволюционной России уникально нетипичным :
1. временное совпадение с после-революционной реакцией
- преследование художника, не занимавшегося политикой, при царизме не поощрялось правительством
- до Гончаровой статья о порнографии не применялась к работам, имеющим художественную ценность
- атака полиции на данную выставку сделалось возможным лишь после законодательной реформы 1906 г.
- расширившего полномочия цензуры, в качестве реакции на революцию 1905 г.
- Г. не работaла в жанре "ню" до 1908 года, когда стала преподавать в школе Машкова
- где и были созданы арестованные «Натурщицы»
2. отмечают и сексистский контекст обвинений Г.
- анонимка « Эхa Голосa Москвы» особенно возмущалась тем, что нарушить моральные нормы позволила себе женщина
- до начала XX века сама возможность женщин-художниц работать над обнаженной натурой была существенно ограничена
- жанр "ню" в исполнении дамы был непривычен и провокативен для московской публики

Защите Г. удалось воспользоваться ловкой юридической уловкой - "непубличностью" выставки :
- Гончарова, её адвокат В. Ходасевич и свидетели защиты упирали на то, что выставка была закрытым 1-дневным мероприятием
- не предназначенным для широкой публики
- суд согласился с версией защиты и
- на этом основании оправдал Гончарову

Исследователи отмечают, что данную выставку нельзя считать "закрытой" :
- она прошла на одной из самых заметных площадок столицы
- её посетило большое число зрителей
- картины в жанре "ню" традиционно демонстрировались для куда более ограниченной аудитории

Последствие суда :
- согласно каталогу выставки 1913 года, Г. работала в жанре "ню" с 1906 по 1910 годы,
- но после суда прекратила работать в этом жанре

Нo нападки цензуры на Г. не прекратились в 1910 году :
- в 1911 г. с выставки «Бубнового валета» полиция потребовала убрать eё картину «Бог плодородия»

В 1912 г. церковь выступила против показа её 4-х частного цикла «Евангелисты» на выставке «Ослиный хвост»
- по мнению цензора, религиозный сюжет картины "противоречил названию и духу выставки"

В 1914 году по санкции обер-прокурора Свящ. Синода арестовываны 22 картины персональной выставки Г. в питерском «Художественном бюро» Надежды Добычиной
- несмотря на то, что картины были предварительно допущены духовным цензором
- Аресту предшествует донос в прессе, критиковавший использование авангардистских техник в изображении религиозных сюжетов:
- "Выставленные кощунственные произведения должны быть немедленно убраны с выставки"
- "Нельзя же в самом деле допускать умышленное обезображивание святых лиц в виде посмешища"
- "Среди зеленых собак, «лучистых» пейзажей и подобной «кубистической» дребедени"
- за Гончарову заступаются: бывш. министр народного просвещения граф И.И. Толстой, вице-президент Академии художеств барон Н. Врангель и художник М. Добужинский
- под их давлением картины были возвращены

Оценки новаций религиозной живописи Г. специалистами расходятся :
1. некоторые ценят Г. именно за возрождение стиля, близкого древней иконописи
- например, современник Гончаровой - архимандрит Александро-Невской Лавры
- такая же позиция встречается и в ряде поздних исследований
- Г. оценивают как «наименее радикального художника русского авангарда»
- для которой провоцирование публики не имело решающего значения, как для большинства других авангардистов
2. поздние исследователи отмечают, что ни до Г., ни долгое время после неё
- «никто из российских художников не отходил в своем творчестве от традиций изображения священных образов настолько,
- что их творения можно было бы назвать принципиально новыми и современными интерпретациями»
- отмечают наследование Г. традиций лубка и крестьянскиx представлений о религии,
- смешивающих христианские и языческие образы
3. архитектор А. Щусев предлагал Г. расписать спроектированный им Троицкий храм:
- возведенный им в 1912 году году в селе Кугурешты (Бессарабия)
- гражданская война и отделение Бессарабии не дали замыслу осуществиться
- однако сохранились эскизы, выполненные Гончаровой для храма

Сама Гончарова видела особую ценность в объединении художественных, религиозных и патриотических сюжетов :
- столкновения с цензурой она комментировала так:
- "религиозное искусство, которое может прославить государство, - прекрасная и магическая манифестация самого искусства"
- "eсли у меня и происходят столкновения с обществом, так только из-за непонимания последним основ искусства вообще,
- а не из-за моих индивидуальных особенностей, понимать которые никто не обязан"
________________________________________ ___________________________
По состоянию на 2009 год картины Г. стоят дороже, чем работы любой другой художницы в истории

К 195-й годовщине со дня рождения Натальи Гончаровой, стотринадцатой и роковой любви Александра Пушкина

Василий Лановой читает "Пророка" Пушкина

Летом 1812-го, когда наполеоновские войска шли по западной России к Москве, многие дворяне бежали от войны в восточные земли. Так калужский помещик Николай Гончаров оказался в Тамбовской губернии, где в селе Кариан, имении братьев Загряжских, близких родственников по линии жены, у него на следующий день после Бородинского сражения родилась дочь Наталья.

Жизнь первая

В этой своей жизни, протекшей до первого и рокового замужества, Таша Гончарова росла в калужском имении отца тихим, но при этом избалованным, не желающим ничему всерьез учиться подростком; только Закон Божий, языки да танцы давались ей легко. С малого её возраста все гости Полотняного Завода отмечали необыкновенную красоту шестого ребенка семьи Гончаровых. А мать семейства, Наталья Ивановна, строгая и своенравная дама, правившая домом и семьей железной рукой, говорила о своей младшей дочери так: "Слишком уж тиха. В тихом омуте черти водятся".

Необыкновенная красота Натальи стала верным пропуском в мир бурной светской жизни: с малых лет её стали возить по балам и ассамблеям. Уже к 15 годам за ней прочно закрепилась слава первой красавицы Москвы, уже повсюду её сопровождала толпа воздыхателей. Гончаровых наперебой зазывали на празднества хозяева лучших домов старой столицы. И вот в декабре 1828 года первая московская красавица, которой к тому моменту уже исполнилось 16 лет, на балу у известного московского танцмейстера Иогеля была представлена первому поэту России.

Высокий для тех времен рост (около 177 см), очень тонкая талия, пышный бюст… Чистая бархатистая кожа, шелковистые волосы… Белое бальное платье, золотое бандо на голове, томный взгляд… Поэт был сражен сразу и наповал; впервые он оробел перед женщиной. Приятель Пушкина Федор Толстой-Американец, знаменитый путешественник и отменный художник, посредственный стихотворец и виртуозный картежник, завзятый дуэлист и неуёмный сердцеед, вызвался ввести поэта в семью Натальи и быть посредником в амурных делах. Так Пушкин появился в гостиной Гончаровых, а Толстой стал сватом.

Двухлетняя история сватовства Пушкина к Наталье, отчаянные попытки поэта стать перед женитьбой наконец-то богатым, скупость Натальи Ивановны, не желающей давать за дочерью приданое, — разговор особый и довольно интересный. Но здесь мы не станем отвлекаться, так как сейчас уже подошли к главному.

Жизнь вторая

18 февраля 1831 года в московском храме Вознесения Господня, что у Никитских ворот, Пушкин и Гончарова обменялись кольцами. Этот день поэт в конце своей жизни считал одним из самых своих несчастных дней, к тому же при венчании он получил сразу несколько дурных предзнаменований. Закатившееся за алтарь кольцо, упавшие с аналоя крест и Евангелие, потухшая свеча — для человека суеверного, каковым, несомненно, был Пушкин, это страшные знаки. Некоторые пушкинисты подвергают сомнениям жутковатые предания о венчании поэта, но очевидно одно: как бы то ни было, долгожданного семейного счастья поэту брак не принес и принести не мог.

Граф Владимир Соллогуб в воспоминаниях о появлении супружеской четы Пушкиных в Петербурге писал, что в то время не было в столице юноши, не мечтавшего о Наталье, что сам он был в нее влюблен до беспамятства. Именно Соллогуб одним из первых однозначно написал о том, что титул камер-юнкера был дан Пушкину царем именно для того, чтобы он мог бывать со своей красавицей женой при дворе.

Бурный вихрь столичной жизни сразу схватил Наталью в свои крепкие объятья, а Пушкина поверг в пучину ревности и заставил мучительно искать всё новые и новые деньги на наряды и развлечения своей ветреной супруги. Её безграничному желанию веселиться и блистать в обществе не могло помешать ничто. Даже то, что три с лишним года из шести, проведенных в браке с Пушкиным, она была беременна: жена подарила поэту четверых детей и при этом потеряла еще одного — выкинув его после бесконечных танцев на одном из шумных балов в Аничковом дворце. Ах, как трудно отказаться от сладкой жизни — тем более когда на тебя вожделенным взглядом уже смотрит сам царь!

Поэту никак не могла нравиться эта жизнь Косой Мадонны (так Пушкин иногда называл жену, ибо Гончарова страдала от природы незначительным косоглазием), но он уже ничего не мог поделать: стоило Наталье пропустить хотя бы один царский бал, как тут же её мужу следовал самый строгий высочайший нагоняй. Хуже всего было другое: в этом водовороте из светских приемов, музыки и танцев, бесчисленных кавалеров, пустопорожних бесед, комеражей и неуёмного кокетства у Натальи почти не находилось времени на то, чтобы быть хорошей женой, матерью и хозяйкой хотя бы в те короткие часы, когда она отдыхала от очередных увеселений.

Что ж, роль мужа общепризнанной первой красавицы — очень тяжкий крест. Впрочем, быть женой первого гения — крест не менее тяжкий. И эта ноша оказалась слишком обременительной для обоих. С первых же месяцев столь желанный брак превратился для Пушкина в нескончаемые попытки сохранить собственную честь и честь несмотря ни на что любимой жены, унизительные поиски денег и борьбу за свое право быть главой семьи. Из этого лабиринта жестоких страстей для поэта нашелся, увы, только единственный выход.

Рассматривая жизнь Гончаровой с Пушкиным, здесь и сейчас не хотелось бы цитировать многочисленные нелицеприятные мнения о Наталье большинства самых близких и добрых знакомых поэта, равно как и наших главных пушкинистов. Не хочется много говорить и о любви Натальи к Дантесу и к царю, так как слишком большое количество фактов указывает на то, что легкомысленная жена поэта не была верна своему главному супружескому долгу. Были ли у Натальи во время первого брака физические измены с этими двумя роковыми для четы Пушкиных людьми — нас не должно интересовать. В данном случае супружескую измену необходимо рассматривать только как категорию духовную — и, к сожалению, этого с лихвой хватит, чтобы вынести второй жизни Натальи самый жестокий приговор.

Жизнь третья

Когда вторая жизнь Гончаровой закончилась со смертью мужа, вдова горевала недолго. После вынужденного отбытия двухлетнего траура в Полотняном Заводе и последовавших затем многочисленных романов (даже с иностранцами; за одного из них она чуть не вышла замуж) Наталья выбрала себе достойную пару — друга Дантеса, сослуживца "котильонного принца" по Кавалергардскому полку Петра Ланского.

Ланской был тогда в чине подполковника. Про таких говорят: "Справный служака". Его исполнительность и рвение по службе знал и ценил царь. На их свадьбе Николай вызвался быть посаженным отцом, но что-то расстроилось. Потом он захотел стать крестным отцом одного ребенка из троих совместных детей Натальи и Ланского (это был их первенец — дочь Александра; позже она сама не раз намекала в беседах и мемуарах на собственное царское происхождение), что уже тогда навело светское общество Петербурга на определенные мысли.

Многие современники, знавшие Ланского, считали его порядочным человеком, но многие при этом думали, что он несколько туповат. И тем не менее после брака с Натальей дела служебные у него резко пошли вверх: он дослужился до генерал-адьютанта, затем стал генерал-губернатором Петербурга. Незадолго до женитьбы он ожидал назначение куда-то в провинцию, но после помолвки царь резко передумал: оставил его в столице и повысил по службе, дал молодым роскошную казенную квартиру. Это были еще не все царские милости: Николай также велел за счет казны негласно очистить майорат Гончаровых от огромных долгов. Есть еще и такой веский аргумент у сторонников правдивости версии об интимной связи Пушкиной с царем: когда император умер, камердинер обнаружил в его карманных часах на второй крышке портрет… Натальи. (К сожалению, сын камердинера, который приносил часы Николая в Московский исторический музей на продажу, на следующий день передумал расставаться с семейной реликвией.)

Что же касается памяти Пушкина, то Наталья в своей последней земной жизни её откровенно предала: очень рьяно следила за тем, чтобы в доме Ланских не было ничего, что напоминало бы об отце четверым его детям — "Сашке, Машке, Гришке и Наташке". Вопреки завещанию умирающего Пушкина хотела остаться в столице, подав на второй(!) день после его смерти прошение Николаю. Царь был неглуп, поэтому отказал свежей вдовушке в такой неприличной просьбе и порекомендовал как можно быстрее уехать из Петербурга.

Отца Пушкина после смерти мужа Наталья стала откровенно избегать. Она часто говорила знакомым о том, что своему покойному супругу не простит его многочисленных женщин (умирающий Пушкин оказался куда более великодушным человеком; по существу, он ведь простил жене свою смерть). Тем не менее будучи в браке с Натальей Пушкин не влюблялся ни в одну из женщин, все его внебрачные связи были мимолетными. А вот то, что Наталья была именно влюблена в Дантеса, — неоспоримый факт. И совершенно точно, что Гончарова была в своей второй жизни плохой супругой во многих смыслах (в том числе и интимном, о чем сам поэт даже поведал нам в своих стихах).

Третья и последняя из земных жизней Натальи Гончаровой закончилась промозглым осенним утром 26 ноября 1863 года. Эту жизнь отняла у неё хроническая болезнь легких, приключившаяся от многочисленных простуд и курения. Если захотите посетить последний приют единственной жены нашего главного гения — не ищите фамилию "Пушкина" на надгробных камнях Лазаревского кладбища Александро-Невской Лавры Петербурга. Не найдете. На памятнике, представляющем собой саркофаг черного мрамора на розовом гранитном постаменте, выбито просто и правильно: "Наталья Николаевна Ланская".

Послесловие

Если говорить о литературоведах, чья точка зрения на жену Пушкина мне наиболее близка, то здесь прежде всего выделю одного из ярчайших представителей Cеребряного века русской поэзии Владислава Ходасевича (в этом же ряду — пушкинисты Щеголев, Вересаев, Ахматова, Цветаева, другие). Обязательно прочтите его великолепные статьи "Жена Пушкина" и "Графиня Нессельроде и Пушкин" (их можно найти в авторском сборнике "Книги и люди").

Вкратце скажу, что Ходасевич о Наталье писал так: жена поэта была нравственно и душевно близорука, была не ровня своему мужу как в физическом, так и в духовном смыслах, и потому их брак был изначально обречен на трагическое окончание. Пушкин умер за честь свою и своей жены, но даже эта великая жертва не могла быть ею в должной мере понята и оценена.

Если бы Наталья имела даже небольшую толику того ума и той сердечности, которые ей пытались и пытаются приписать некоторые заступники-"гончароведы", она наверняка выбрала бы в свое ближнее окружение хоть кого-нибудь из тех достойных женщин, которых было так много рядом с её мужем. Но её лучшей подругой была Идалия Полетика — законченная развратница, интриганка и сплетница, наряду с графиней Нессельроде сыгравшая исключительную роль в травле поэта. Неужели этот факт не образцово красноречив? Неужели не красноречив и тот факт, что Наталье по своему складу вообще были ближе люди, ненавидевшие Пушкина, а Сергея Соболевского, самого близкого и преданного друга своего мужа, она на дух не переносила до конца своей жизни?

Отменно удачный второй брак Гончаровой полностью подтверждает выводы Ходасевича. Наталья в своей жизни с заурядным карьеристом Ланским, человеком весьма ограниченных умственных способностей, нещепетильным в вопросах супружеской чести, нашла свое настоящее счастье, так и не найденное в жизни с нашим величайшим гением. И это вполне закономерно, ибо Ланской был совсем не Пушкин. Как с этим поспорить?

Свидетельства

Долли Фикельмон: "…невозможно быть прекраснее, ни иметь более поэтическую внешность, а между тем у нее немного ума и даже, кажется, мало воображения".

Сергей Киселев, приятель поэта: "Пушкин женится на Гончаровой, между нами сказать, на бездушной красавице, и мне сдается, что он бы с удовольствием заключил отступной трактат".

Туманский, приятель поэта: "Не воображайте, однако же, что это было что-нибудь необыкновенное. …у нее нет вкуса, это было видно по безобразному ее наряду, что у нее нет ни опрятности, ни порядка, о том свидетельствовали и запачканные салфетки, и скатерть, и расстройство мебели и посуды".

Карл Брюллов — после посещения дома Пушкиных: "На кой черт ты женился?!"

Сама Наталья: "Господи, до чего ты мне надоел со своими стихами, Пушкин!"

Князь А. В. Трубецкой: "Манера Дантеса просто оскорбляла его, и он не раз высказывал желание отделаться от его посещений. Nathalie не противоречила ему в этом. Быть может, даже соглашалась с мужем, но, как набитая дура, не умела прекратить свои невинные свидания с Дантесом. Быть может, ей льстило, что блестящий кавалергард всегда у ее ног. Когда она начинала говорить Дантесу о неудовольствии мужа, Дантес, как повеса, хотел слышать в этом как бы поощрение к своему ухаживанию. Если б Nathalie не была так непроходимо глупа, если бы Дантес не был так избалован, все кончилось бы ничем".

Князь Петр Вяземский — в первые дни после смерти Пушкина: "Пушкин был прежде всего жертвою бестактности своей жены и ее неумения вести себя…"

Софья Карамзина — спустя несколько дней после смерти Пушкина: "Нет, эта женщина не будет неутешной… Бедный, бедный Пушкин! Она его никогда не понимала".

Пушкинист Дружников: "Поначалу Пушкин пел Наталье Николаевне те же вдохновенные песни, что и другим своим возлюбленным (иных он женщинам и не пел), но поэзия пролетала мимо нее. Зато ее воодушевляли пошлости, сказанные случайными волокитами".

Писатель Вересаев: "Когда с близким человеком случается беда, иные женщины, даже совсем как будто слабые и беспомощные, вдруг исполняются невероятной силы, энергии, и, забыв совершенно себя, целиком уходят в помощь близкому. Есть другие женщины: при беде с близким человеком они сами становятся беспомощными, падают в обмороки, бьются в судорогах, не только не помогают окружающим, но отвлекают на уход за собою силы, нужные для близкого. …В тяжкие предсмертные дни Пушкина ей было не до ухода за умирающим; напротив, всем приходилось ухаживать за нею, все заботились о ней, и в первую голову — сам умиравший".

Пушкинист Щеголев: ""При скудности духовной природы главное содержание внутренней жизни Натальи Николаевны давал светско-любовный романтизм. Красивейшая женщина, она делала мужа объектом светского вращения, которое он любил и сам, но тут не мог собой управлять. Всеобщее ухаживание за красоткой сделало его подозрительным, ревнивцем, Отелло… Пушкин беспрестанно упрекает и предостерегает жену от кокетничанья, а она все время делится с ним своими успехами в этом ремесле и беспрестанно подозревает Пушкина в изменах и ревнует его".

Из дневника фрейлины Мари Мердер, 5 февраля 1836 г.: "В толпе я заметила Дантеса, но он меня не видел… Мне показалось, что глаза его выражали тревогу, — он искал кого-то взглядом и внезапно исчез в соседней зале. Через минуту он появился вновь, но уже под руку с г-жою Пушкиной. До моего слуха долетело:

- Уехать — думаете ли вы об этом — я этому не верю — вы этого не намеревались сделать…

Выражение, с которым произнесены эти слова, не оставляло сомнения насчет правильности наблюдений, сделанных мною ранее: они безумно влюблены друг в друга! Пробыв на балу не более получаса, мы направились к выходу: барон танцевал мазурку с г-жою Пушкиной. Как счастливы они казались в эту минуту!"

Марина Цветаева — о Пушкине и Гончаровой: "Он хотел нуль, ибо сам был всё".

Уже в марте 1837 года А. Карамзин пишет о вдове: "Странно, я ей от всей души желал утешения, но не думал, что мои желания так скоро исполнятся…"

Долли Фикельмон — Екатерине Тизенгаузен: "По-видимому, госпожа Пушкина снова появляется на балах. Не находишь ли ты, что она могла бы воздержаться от этого? Она стала вдовою вследствие такой ужасной трагедии, и ведь она была её причиною!"

Екатерина Геккерн — перед уездом за границу: "Я готова забыть прошлое и всё Наталье простить…"

Я. К. Грот — П. А. Плетневу: "…из её разговора я с грустью вижу, что в сердце её рана уже зажила! Боже! Что же есть прочного на земле?"

Е. Н. Карамзина 17 февраля 1837 г. так писала сыну об отъезде Натальи в Полотняный завод: "Она… слишком занималась упаковкой вещей… Кажется, совсем не была тронута, когда прощалась с Жуковским, Данзасом и Далем, этими тремя ангелами-хранителями, которые окружали постель ее умирающего мужа и так много сделали, чтобы смягчить его последние минуты… Ей можно было бы проявить больше чувства".

Снова Карамзина: "Больно сказать, но это правда: великому и доброму Пушкину следовало иметь жену, способную лучше понять его и более подходящую к его уровню… Бедный, бедный Пушкин, жертва легкомыслия, неосторожности, опрометчивого поведения своей молодой красавицы-жены, которая, сама того не подозревая, поставила на карту его жизнь против нескольких часов кокетства".

Постскриптум

Полагаю, приведенного выше должно быть вполне достаточно для того, чтобы с Гончаровой часть её вины уже не снять никогда. А вот с Пушкина снять его вину вполне можно и даже нужно, ибо он и за легкомыслие жены, и за свой скверный характер — да, в принципе, за всё! — расплатился сполна собственной жизнью.

Не так уж мало, правда?

Специально для "Правды.Ру", главный редактор журнала "Планета Интернет" Андрей Соколов