Кто такой царь Горох?

© А. Ф. ЖУРАВЛЕВ, доктор филологических наук

Фразеологическое выражение при царе Горохе "очень давно, в незапамятные времена" всем хорошо известно. Но многие ли могут сказать, как оно возникло?

Попытки объяснить его происхождение предпринимались многократно.

Обычно сразу же вспоминают, что имя это встречается в русских сказках: в давнее время, когда реки текли молочные, берега были кисельные, а по полям летали жареные куропатки, жил-был царь Горох, правитель глуповатый, но, как полагается сказочному монарху, добрый. Однако ссылки на такие повествовательные фольклорные тексты для понимания истоков выражения не дают ничего: почему властителя зовут Горох, остается невразумительным. Не помогает и привлечение сказок с распространенным сюжетом "война грибов", в локальные варианты которого упоминание царя Гороха вовлечено, может оказаться, уже после его сложения.

Знаменитый фольклорист позапрошлого века Александр Николаевич Афанасьев в своем фундаментальном культурологическом труде "Поэтические воззрения славян на природу" предложил сопоставление имени сказочного царя со словом грохот (которое кроме "грома" значит и "крупное решето"). Логика его рассуждений такова: метафорический язык сближает небесный гром с обмолотом зерен; бог-громовник Перун был почитаем и как податель земного плодородия, отсюда общность слов горох и грохот. Можно сделать заключение, что за фигурой царя Гороха стоит сниженный образ верховного бога славян. Слабость такого объяснения, что называется, на виду: горох, в отличие от хлеба,

не обмолачивают, а лущат, поэтому все этимологические сближения и смысловые параллели, которые Афанасьев предлагает в подкрепление высказанной версии, как и само вычитывание древнего мифологического мотива "небесной молотьбы", оказываются напрасными. Но прежде всего отвергнуть его предположение заставляет лингвистический момент - невероятность историко-фонетических соотношений: звукоподражательный корень слова грохотать для праславянского состояния реконструируется в виде *grox-, тогда как название гороха на прасла-вянском уровне восстанавливается как *gorx- (ср. рус. грохот, польск. grochot, болг. грохот - но рус. горох, польск. groch, болг. грах - как рус. корова, польск. krowa, болг. крава).

Столь же неубедительными выглядят и другие догадки о происхождении фразеологизма при царе Горохе, выдвигавшиеся разными авторами.

В нем усматривали звуковые "искажения" греч. presbyteros Kodroy "более древний, чем Кодр (по историческим преданиям, последний правитель Аттики)". Это сближение назначено подчеркнуть смысл "давно": фигура Кодра утонула в таком далеком прошлом, что о нем, кроме имени, никто ничего не знает. Однако русское Горох с греческим Kodros тоже, как в случае, уже разобранном, не может быть связано никакими выявленными исторической фонетикой закономерностями, и сближение это следует оставить как в высшей степени натянутое и бесперспективное.

Предлагали и такую логику: имя царя Гороха напоминает имя сказочного богатыря Покатигорошка, который есть не что иное как деградировавший образ языческого бога-громовника Перуна, представления о котором, в свою очередь, связаны с обликом медведя (один из персонажей русских сказок, "разновидность" Покатигорошка, носит имя Ивашка Медведко), а в скифском языке, в древности соприкасавшемся со славянскими, медведь называется arsa, откуда и до Гороха (из *gorx-) совсем, якобы, недалеко. Воспроизведенная цепь рассуждений явно переусложнена, и отдельные ее звенья, от влияния скифов до трактовки g- в имени собственном Горох как необходимой надставки перед начальным гласным (подобно тому, что мы находим в паре укр. гострий - рус. острый), отнюдь не являются серьезно обоснованными.

Наконец, имя царя Гороха пытались вывести из имени некоего, истории пока, к сожалению, не известного (!), славянского вождя, сопротивлявшегося набегам степняков-киммерийцев около X века до нашей эры (!), - недоказуемая гипотеза одного маститого археолога (академика), который славился склонностью в фольклорных мотивах, персонажах и именах видеть реальные (или, часто, реконструируемые, но весьма сомнительные) исторические события и лица...

Не только любительская, но нередко и научная этимологизация фразеологии грешит тем, что языковой факт рассматривается отдельно, без

соотнесения с иными показаниями как данного, так и других языков, и даже вовсе вне всякого культурно-языкового контекста. Между тем именно фразеология в первую очередь для своего истолкования нуждается в выявлении и показе параллельных фактов.

Обратимся к ним.

Толкуемое русское выражение не одиноко, наши ближайшие родственники и соседи его хорошо знают: в белорусском языке существует фразеологизм за каралём Гарохам, в украинском - за царя Гороха, за короля Горошка (в те далекие времена, ...як було людей трошки, як стг горiв, а соломою тушили, як свиш з походу йшли, ...як луб"яне небо було, а шкуратят грошi ходили).

В народных фразеологизмах с тем же значением "давным-давно" встречается множество забавных имен государей: при царе Косаре (видимо, подгонка в рифму заимствованного слова кесарь), при царе Копыле (это слово в диалектах имеет многочисленные "технические" значения - "стояк", "скрепа", "клюка, костыль", "рукоятка топора", "колодка", "каблук" и т.д., служит заменой названий выдающихся частей тела - "головы", "носа", "ноги", "копыта", "зуба", обозначением "ублюдка, внебрачного ребенка" и др.).

У поляков ходят выражения za króla Cwieczka - буквально "при короле Гвоздике", za króla Swierszczka - "при короле Сверчке"; у чехов za krále Cvrcka - "при короле Сверчке", za krále Holce (kdyz byla za gresli ovce) - "при короле Голыше (когда овца стоила гроши)", za Marie Teremtete (заимствовано из венгерского: венгер. teremtés "создание, существо", ср. a teremtésit "тысяча чертей!, черт возьми!"); украинцы говорят также за царя Тимга, за царя Томга, за царя Паньш, за царя Хмеля.. .

Если же мы выйдем за пределы славянского мира, то найдем у англичан in the year dot, что можно приблизительно передать как "во времена (некоего?) Тютельки", у испанцев en tiempo de maricastaña "давным-давно, при Каштане", а немцы в соответствие нашему выражению ставят формулу Anno Tobak, буквально "в лето Табаково", - перекройку латинского anno Domini... "в лето Господне (такое-то), то есть в (таком-то) году от Рождества Христова". Большинство формул, в которые вписаны странные и забавные эти собственные имена, в исходном стандарте прежде всего отсылает к именам правителей (как мы говорим: "при Екатерине", "при Николае", "при Хрущеве").

Нетрудно увидеть, что перечисленные смешные имена сказочных и пословичных царей и королей, как правило, строятся на использовании названий мелких предметов ("Гвоздик"), насекомых ("Сверчок") - подобно тому, как маленького ребенка мы ласково называем кнопкой или клопом. Чеш. holec, мотивированное идеей "голизны", употребляется в смысле "безусый юнец, мальчик, недоросль", holecëk - "ребенок, дитя".

Имя Копыл в таком случае может означать "малорослый человек" -ср. прозвище по признаку малого роста Копылок, записанное на Северной Двине (впрочем, полностью отбрасывать смысл "незаконнорожденный" не следует: в нем тоже присутствует смысловой момент неполноценности, некоей социальной "малости"). Реальные человеческие имена в затронутых фразеологизмах (Тимко, Панько и др.) тоже отмечены уменьшительностью (и, кроме того, явно выпадают из состоявшихся монархических именников: царей по имени Тимофей или Панкрат славянская история не знает). Вероятно, основанием для включения в этот ряд "гороха" является малый размер его семян - горошин.

Уже немецкая параллель с упоминанием табака (ко всему прочему, этот фразеологизм возник относительно недавно, никак не ранее XVII века, поскольку табак в Европу ввезен из Америки) показывает, насколько неуместны уверения в посвященности растения гороха богу грома, а отсюда гадания о том, что выражение царь Горох - эвфемистическая замена имени бога-громовержца. Кроме названия гороха фольклорными "монархическими" именами становятся, как видим, названия растений - каштана, хмеля, табака, а в русском народном быту еще и овса: на просьбу ребенка рассказать сказку уклоняются шутливой отговоркой Жил-был царь овес, он все сказки унес.

Все упомянутые выражения окрашены откровенной, но добродушной насмешкой. Вряд ли следует искать в них глубокие следы древней мифологии. Разумнее видеть здесь здоровые плоды народной "раблезианской филологии" - игры смыслами, нарочитого алогизма, словесных экспериментов по совмещению несовместимых вещей, юмористического снижения образа властителя, то есть того, что историки культуры называют сознательным профанированием сакрального.

И все же было бы неправильным утверждать, что реальная история в этой фразеологии не отражается. Поиски подлинных исторических лиц и событий, стоящих за теми или иными выражениями рассматриваемого ряда, могут быть не лишенными оснований. Например, украинское за короля Сибка (як була земля тонка, що носом проб"еш, та й води ся нап"еш) связывается с именем польского короля Яна Собеского. Польский фразеологизм za кго1а Sasa объясняется памятью о польском короле Августе II, курфюрсте Саксонском (польск. saski - "саксонский"); он перенят и украинским фольклором: За царя Саса... наыись люде хлiба й м"яса; а як настав Понятовський [последний польский король], то все й тшло по-чортовськш..; За царя Саса, тодi добре було: iж хлiб, хочроспережи паса ["распояшься"] и под. Не забудем при этом, что в украинском языке польское заимствование сас, буквально "саксонец", означает и "таракан, прусак" (называние этих досадных насекомых именами соседних этносов распространено чрезвычайно широко - и у нас, и в Европе). Далеко ли отсюда до упоминавшегося нами польского и чешского "сверчка"?

АНДРЕЕВА ЛАРИСА АНАТОЛЬЕВНА - 2013 г.

При царе горохе

«Это было при царе Горохе » говорят, имея ввиду «в стародавние времена», давным-давно. Но что это за царь Горох , почему именно горох, а не редис, например?

В отличие от многих других фразеологизмов и устойчивы х выражений, которые имеют понятное происхождение, у фразы При царе горохе нет однозначного толкования. Есть около десятка версий, из которых наиболее правдоподобными выглядят две

1. Выражение связывают с именем глупого царя из русской народной сказки

"В то давнее время, когда мир божий был наполнен лешими, ведьмами да русалками, когда реки текли молочные, берега были кисельные, а по полям летали жареные куропатки, в то время жил-был царь по имени Горох ".

2. Во времена становления русского государства, столицу Восточной Римской империи город Константинополь на Руси называли Царь-град. Возможно, объясняя какие-то вещи, действия, моду, обычаи русские говорили «по царегородски». Византия распалась и рухнула окончательно в 15-м веке. И когда впоследствии речь шла о чем-то, связанным с Царьградом или с временами Византии, в речи употребляли характеристику «по царегородски», то есть давно, тогда, когда еще существовала Византия. Выражение просто превратилось по похожести звучания в п ри царе Горохе . То есть давным-давно, в старину, невесть когда давно…

(1856, а как актуально!)

Другие интересные выражения из русской речи:

Газетная утка это заведомо неверная информация, опубликованная в газете. Проще говоря, вранье, вымысел, неправда. Цели газетных уток могут быть как вполне

Гадание на кофейной гуще возникло едва ли не одновременно с появлением кофе как напитка. Знаете ли вы, что родиной кофе является Эфиопия – страна на северо-востоке

Один из мифов о подвигах Геракла (великана из греческой мифологии, который под именем Геркулеса перекочевал к этрускам и римлянам) повествует о том, что во время

Обложка первой книги серии. В центре - Ивашов, слева - Митя; иллюстрация к моменту, когда Никита и Митька вскрывали гроб казначея Тюри

«Тайный сыск царя Гороха» - серия фантастических романов российского писателя Андрея Белянина .

Главный герой серии - младший лейтенант милиции Никита Иванович Ивашов, который попадает во времена царя Гороха , где ему поручается должность сыскного воеводы.

Книги

• Ржавый меч царя Гороха (март 2014, издательство «Альфа-Книга») (по хронологии повествования)
• Чёрный меч царя Кощея (сентябрь 2015, издательство «Альфа-книга»)
• Взять живым мёртвого (август 2017, издательство «Альфа-книга»)

Персонажи

• Никита Иванович Ивашов - в прошлом участковый, младший лейтенант Серпуховского отделения милиции города Москвы, ныне младший лейтенант милиции города Лукошкино, сыскной воевода при царе Горохе. Позднее - лейтенант милиции, старший лейтенант милиции. Родился и вырос в Москве. Учился в Саратовском юридическом институте (не окончил).
• Баба Яга - хозяйка терема, в котором расположилось отделение милиции. Позднее - эксперт-криминалист опергруппы. "..Люди поговаривали, будто она в столице лишь последние лет десять живет, а до этого в лесу разбойничала. Не знаю… Все возможно. Возраст я у нее не спрашивал, женщина все-таки. Внешне вполне соответствует своему имени – горбата, нос крючком, зубы острые, желтые, на ногу прихрамывает, один глаз голубой, другой фиолетовый..."
• Дмитрий Степанович Лобов (Митька) - младший сотрудник опергруппы. "Росту большого, силы немереной, а ума… Лучше об этом не вспоминать. Когда мозги раздавали Митя последний в очереди стоял! И энтузиазма немеренного". К любому заданию подходит творчески. Обожает «ломать комедию» (актёрствовать), а позже - проводить психоанализы. Имеет маму, которую очень любит.
• Царь Горох - царь царства-государства, столица которого - город Лукошкино. Любит и уважает милицию, нередко сбегая к ним. Полиглот (свободно владеет 9 иностранными языками).
• Фома Силыч Еремеев - командующий стрелецкой сотней.
• Груздев Филимон Митрофанович - думный дьяк. Служит при дворе царя Гороха. Постоянно пишет на милицию кляузы и пытается её очернить. В пятой книге добился от «матушки-царицы» адвокатской власти. Влюблён в мать Митьки. Единственный второстепенный персонаж, появляющийся в каждой книге.
• Кащей Кирдыкбабаевич Бессмертный - главный враг всего Лукошкинского отделения. Мечтает захватить город.
• Алёна - появляется в третьей книге и является бесовкой и преступницей. Никита Ивашов влюбляется в неё, она отвечает взаимностью. В шестой книге Никита освобождает её от Кащея и уносит с собой. В восьмой книге Никита и Алёна празднуют свадьбу.
• Лидия Адольфина Карпоффгаузен - австрийская принцесса, жена царя Гороха. Очень деятельная натура. Как и супруг, любит и уважает милицию.
• Отец Кондрат - батюшка, настоятель церкви Ивана-воина. Единственный, кого боится Кащей Бессмертный.

Попытки объяснить его происхождение предпринимались неоднократно.
Обычно вспоминают, что имя это встречается в русских сказках: в давнее время, когда реки текли молочные, берега были кисельные, а по полям летали жареные куропатки, жил-был царь Горох, правитель глуповатый, но, как полагается сказочному монарху, добрый. Однако ссылки на такие повествовательные фольклорные тексты для понимания истоков выражения не дают ничего: почему властителя зовут Горох, остается невразумительным. Не помогает и привлечение сказок с распространенным сюжетом «война грибов», в локальные варианты которого упоминание царя Гороха вовлечено, может оказаться, уже после его сложения.

Знаменитый фольклорист позапрошлого века Александр Николаевич Афанасьев в своем фундаментальном культурологическом труде «Поэтические воззрения славян на природу» предложил сопоставление имени сказочного царя со словом грохот (которое кроме «грома» значит и «крупное решето»). Логика его рассуждений такова: метафорический язык сближает небесный гром с обмолотом зерен; бог-громовник Перун был почитаем и как податель земного плодородия, отсюда общность слов горох и грохот. Слабость такого объяснения, что называется, на виду: горох в отличие от хлеба не обмолачивают, а лущат, поэтому все этимологические сближения и смысловые параллели, которые Афанасьев предлагает в подкрепление высказанной версии, как и само вычитывание древнего мифологического мотива «небесной молотьбы», оказываются напрасными. Но прежде всего отвергнуть его предположение заставляет невероятность фонетических соотношений: звукоподражательный корень слова грохотать для праславянского состояния реконструируется в виде *grox-, тогда как название гороха на праславянском уровне восстанавливается как *gorx- (ср. рус. грохот, польск. grochot, болг. грохот - но рус. горох, польск. groch, болг. грах - как рус. корова, польск. krowa, болг. крава).
Столь же неубедительными выглядят и другие догадки о происхождении фразеологизма при царе Горохе, выдвигавшиеся разными авторами.
Не только любительская, но нередко и научная этимологизация фразеологии грешит тем, что языковой факт рассматривается отдельно, без соотнесения с иными показаниями как данного, так и других языков, и даже вне всякого культурно-языкового контекста. Между тем именно фразеология в первую очередь для своего истолкования нуждается в выявлении и приведении параллельных фактов.
Обратимся к ним.
Толкуемое русское выражение не одиноко: в белорусском языке существует фразеологизм за каралём Гарохам, в украинском - за царя Гороха, за короля Горошка (в те далекие времена, ...як було людей трошки, як снiг горiв, а соломою тушили, як свинi з походу йшли, ...як луб’яне небо було, а шкуратянi грошi ходили).
В народных фразеологизмах с тем же значением «давным-давно» встречается множество забавных имен государей: при царе Косаре (видимо, подгонка в рифму заимствованного слова кесарь), при царе Копыле (это слово в диалектах имеет многочисленные «технические» значения - «стояк», «скрепа», «клюка, костыль», «рукоятка топора», «колодка», «каблук» и т. д., служит заменой названий выдающихся частей тела - «головы», «носа», «ноги», «копыта», «зуба», обозначением «внебрачного ребенка» и др.). У поляков ходят выражения za krоўla Cўwieczka - буквально «при короле Гвоздике», za krоўla Sўwierszczka - «при короле Сверчке»; у чехов za krаўle Cvrcvka - «при короле Сверчке», za krаўle Holce (kdyzv byla za gresvli ovce) - «при короле Голыше (когда овца стоила гроши)», za Marie Teremtete (заимствовано из венгерского: венгер. teremtеўs «создание, существо», ср. a teremtеўsit «тысяча чертей! черт возьми!»); украинцы говорят также за царя Тимкаў, за царя Томкаў, за царя Панькаў, за царя Хмеля...
Если же мы выйдем за пределы славянского мира, то найдем у англичан in the year dot, что можно приблизительно передать как «во времена (некоего?) Тютельки», у испанцев en tiempo de maricastana «давным-давно, при Каштане», а немцы в соответствие нашему выражению ставят формулу Anno Tobak, буквально «в лето Табаково», - перекройку латинского anno Domini... «в лето Господне (такое-то), то есть в (таком-то) году от Рождества Христова».
Нетрудно увидеть, что перечисленные смешные имена сказочных и пословичных царей и королей в большинстве своем строятся на использовании названий мелких предметов («Гвоздик»), насекомых («Сверчок») - подобно тому, как маленького ребенка мы ласково называем кнопкой или клопом. Чеш. holec, мотивированное идеей «голизны», употребляется в смысле «безусый юнец, мальчик, недоросль», holecek - «ребенок, дитя». Имя Копыл в таком случае может означать «малорослый человек» - ср. прозвище по признаку малого роста Копылок, записанное на Северной Двине (впрочем, полностью отбрасывать смысл «незаконнорожденный» не следует: в нем тоже присутствует смысловой момент неполноценности, некоей социальной «малости»). Реальные человеческие имена в затронутых фразеологизмах (Тимко, Панько и др.) тоже окрашены уменьшительностью. Вероятно, основанием для включения в этот ряд «гороха» является малый размер его семян - горошин.
Уже немецкая параллель с упоминанием табака (ко всему прочему, этот фразеологизм возник относительно недавно, никак не ранее XVII века, поскольку табак в Европу ввезен из Америки) показывает, насколько неуместны уверения в посвященности растения гороха богу грома, а отсюда гадания о том, что выражение царь Горох - эвфемистическая замена имени бога-громовержца. Кроме названия гороха фольклорными «монархическими» именами становятся, как видим, названия каштана, хмеля, табака, а в русском народном быту еще и овса: на просьбу ребенка рассказать сказку уклоняются шутливой отговоркой: Жил-был царь овес, он все сказки унес.
Все упомянутые выражения окрашены добродушной насмешкой. Вряд ли следует искать в них следы древней мифологии. Разумнее видеть в них здоровые плоды народной «раблезианской филологии» - игры смыслами, словесных экспериментов по совмещению несовместимого, юмористического снижения образа властителя.
И все же было бы неправильным утверждать, что реальная история в этой фразеологии не отражается. Поиски подлинных исторических лиц и событий, стоящих за теми или иными выражениями рассматриваемого ряда, могут быть не лишенными оснований. Например, украинское за короля Сибкаў (як була земля тонка, що носом проб’єш, та й води ся нап’єш) связывается с именем польского короля Яна Собеского. Польский фразеологизм za krуla Sasa объясняется памятью о польском короле Августе II, курфюрсте Саксонском (польск. saski - «саксонский»); он перенят и украинским фольклором: За царя Саса… наlЁлись люде хлiба й м’яса; а як настав Понятовський [последний польский король], то все й пiшло по-чортовськiй…; За царя Саса, тодi добре було: lЁж хлiб, хоч роспережи паса [«распоясывайся»] и под. Не забудем при этом, что в украинском языке сас, буквально «саксонец», означает и «таракан, прусак» (называние этих досадных насекомых именами соседних этносов распространено чрезвычайно широко и у нас, и в Европе). Далеко ли отсюда до упоминавшегося выше польского и чешского «сверчка»?
Горох в русской фразеологии рассыпан щедро. Вспомним еще одно выражение: шут гороховый. Нет резона оспаривать мысль, что изначально оно синонимично фразеологизму чучело гороховое (то есть непосредственно «пугало на гороховом поле»). Однако фразеология часто многослойна, допускает разнонаправленные связи, позднейшие смысловые пересечения. Мы можем осторожно предположить, что косвенным образом, во вторичном сближении, шут гороховый с царем Горохом сопряжены: фигура шута-острослова при монархе слишком популярна, чтобы ассоциации такого рода не оказались возможными.
Анатолий ЖУРАВЛЕВ, доктор филологических наук, заведующий отделом этимологии и ономастики Института русского языка РАН

Царь Горох

Горох в народе – символ плодородия. Упоминания в народе о мифическом царе Горохе (вероятно, первопредке) сохранились в поговорках-присказках: «При царе Горохе, когда людей было немного» . Горох также – символ слез, потому им не засевают на Рождественские праздники. Символику гороха как знак горя и слез подтверждает гуцульская легенда о том, что в древности жил царь Горох, у которого были злые глаза (схожесть с Вием). Слуги выводили его к людям с завязанными глазами. В один прекрасный день царь захотел увидеть своих подданных и белый свет. Как его не отговаривали – стоял на своем. Слуги с перепугу выбежали из дворца, а когда царь появился в дверях, чтобы не умереть от взгляда его злых очей, отрубили ему голову. Покатились глаза царя и проросли горохом.

5.3. Малолетний царь Иван Иванович как третий царь «времени Грозного», правивший в 1563–1572 годах Приход Захарьиных-Романовых к власти Опричнина Наша реконструкция такова. После гибели царевича Дмитрия в 1563 году царем стал второй сын Ивана IV - Иван Иванович. Ему было около