В XVI-XVIII веках наша страна пережила немало драматических событий. В результате, страшась заговорщиков из числа соотечественников, которые могут замышлять что-то против монарха, московские цари часто нанимали иностранцев в качестве личных телохранителей. Как правило, это были профессиональные военные из стран Западной Европы.

Зачем нужны иностранцы?
В Московском государстве каждый дворянин считался военным. Получая от самодержца земельный надел, он был обязан нести службу. Выстроенные по такому принципу вооруженные силы могли решать лишь ряд основных задач по обеспечению обороноспособности страны, но они не годились для выполнения деликатных дел, таких как секретные операции, поиски возможных заговорщиков или охрана царя.
В условиях смуты и тотального подозрения монархи предпочитали доверять свою безопасность иностранным наемникам, работающим за солидное денежное вознаграждение, чем своим приближенным, которые вполне могли сами претендовать на престол или тайно работать на политических противников.
Профессиональных военных из стран Западной Европы русские правители нанимали либо в качестве личных телохранителей, либо как специалистов в артиллерийском и инженерном деле. Первым такую практику ввел Иоанн IV Васильевич (1530-1584 годы), прозванный Грозным. Сначала монарх перестал доверять родовитым боярам, опасаясь заговора, затем усомнился в преданности остальных приближенных, даже собственных опричников.
Во второй половине XVI века при дворе Иоанна IV начала формироваться так называемая «иноземная гвардия». В общей сложности московскому царю служили около 1200 наемников из Западной Европы. Они делились на подразделения в зависимости от национального состава. Например, шотландской ротой командовал Джеймс Лингет, а голландский офицер Захариус Глизенберг возглавлял кавалерию. Основную же часть «иноземной гвардии» составляли выходцы из германских земель, были также датчане и шведы. Все наемники жили в Немецкой слободе, которую местные люди называли Болвановкой.
Итальянский купец Рафаэль Барберини, побывавший в 1565 году на пиру у Грозного царя, отметил присутствие во время этого увеселительного мероприятия около 20 немецких дворян, находившихся на службе у русского монарха. Очевидно, иностранные наемники обеспечивали личную безопасность Иоанна IV, стараясь не бросаться при этом в глаза.

Дело в том, что официальные охранники царя, которых называли «рындами» (не путать с судовым колоколом), исполняли по большей части представительские функции. Они стояли облаченными в парадную одежду по обеим сторонам от трона с серебряными топориками или бердышами. Эту почетную обязанность поручали высоким и статным юношам из знатных родов. Такая традиция повелась со времен великих князей московских, должность рынды просуществовала до времен Петра I (1672-1725 гг.), который счел подобных охранников пережитком прошлого и заменил их лейб-гвардейцами Преображенского полка.
Естественно, рынды не могли в полной мере обезопасить царя от заговорщиков. Они были частью придворного антуража. Поэтому обязанности личных телохранителей русских монархов исполняли профессиональные наемники-иностранцы.

В Смутное время
Затем эту традицию продолжили и другие русские правители. Так, Борис Годунов (1551-1605 гг.), опасавшийся заговора не менее своего предшественника, сформировал из наемников образцовую дружину. Их лояльность царь обеспечивал щедрым жалованьем и различными привилегиями.
В Смутное время иностранные военные пользовались большим спросом на Руси. Армия Лжедмитрия I подошла к Москве в июне 1605 года. Многие наемники, ранее воевавшие против сторонников самозванца, поспешили примкнуть к «царевичу Дмитрию». Они объяснили свои действия присягой на верность Борису Годунову, которую не могли нарушить до смерти царя.
Лжедмитрий I принял наемников в свою армию. Учитывая их специфический опыт, самозванец организовал из иностранцев три роты по сотне бойцов в каждой. В их обязанности входила личная охрана претендента на российский престол. Командирами трех рот наемников были назначены: уроженец Курляндии Матвей Кнутсон, шотландский офицер Альберт Вандтман и военный из Франции Жак Маржерет.
Впрочем, не все иноземцы ринулись служить Лжедмитрию I. Около 500 наемников вернулись на родину, покинув Россию в Смутное время. Присягнувшие самозванцу тоже не были ему верны. В мае 1606 года, когда восставшие москвичи пришли убивать Григория Отрепьева, лишь один телохранитель-немец погиб вместе с ним, потому что решил защищать нанимателя от толпы.

Примечательна судьба вышеупомянутого капитана Альберта Вандтмана, который стал еще одной жертвой Смутного времени. Он и несколько десятков иностранцев сражались на стороне Лжедмитрия II, некоторое время шотландец даже занимал должность воеводы в Калуге, но затем самозванец заподозрил Вандтмана в измене и приказал казнить.
Иноземский приказ
Беспокоила личная безопасность и представителей династии Романовых, занявших российский престол после Смутного времени. Практика привлечения иностранцев для охраны монарших особ продолжилась. В 1624 году был создан Иноземский приказ – особое государственное учреждение, которое должно было обеспечивать прибывающих в Россию наемников всем необходимым: жильем, жалованьем, обмундированием и т.п.

Царю Алексею Михайловичу (1629-1676), которого называли Тишайшим, потребовалось усилить свою охрану в связи с проведенной им церковной реформой. Многие подданные были недовольны изменой «старой вере». Отдельные ярые раскольники всерьез угрожали самодержцу расправой.
Так совпало, что Тридцатилетняя война, продолжавшаяся в Европе с 1618 по 1648 годы, буквально опустошила многие страны. Тысячи мужчин, которые умели только воевать, остались без заработка. Они отправились в Россию из Германии, Австрии, Шотландии, Швеции, Англии и Дании, узнав о приличном жалованье, которое щедро выплачивал русский царь.
Охранниками Алексея Михайловича становились только наиболее профессиональные воины. Царя постоянно сопровождали более 40 телохранителей. Они ничего не знали о церковной реформе и внутренних распрях, поэтому никак не могли быть связаны с заговорщиками. Это особо ценил самодержец.
Поскольку форму и амуницию иностранцам сразу после приезда выдавал Иноземский приказ, они не особо отличались от русских военных. Правда, лучше разбирались в военном деле в силу опыта, полученного в ходе Тридцатилетней войны.

Впрочем, Алексей Михайлович полагался не только на наемников. Вокруг Московского кремля и других резиденций царя днем и ночью дежурили стрельцы. Около 500 человек постоянно стояли с заряженными пищалями в карауле.
Время империи
В начале своего правления Пётр I, как известно, расправился со стрельцами. Поэтому охрана монарших резиденций была поручена лейб-гвардейцам Преображенского и Семеновского полков. Несмотря на любовь ко всему европейскому, государь-император возложил обязанности личных телохранителей не на иностранных наемников, а на денщиков, которых назначал из числа своих многочисленных друзей.

Последующие правители России также охранялись гвардейцами, которые часто становились участниками заговоров. Из всех императоров, восходивших на престол в XVIII веке, только Пётр III Федорович (1739-1762 гг.) полностью поручил свою безопасность иностранцам. Возле резиденции «Ораниенбаум» были расквартированы голштинские войска.
Эти немецкие военные были своего рода личной армией Петра III. Впрочем, иностранные телохранители не спасли императора от заговора, организованного его супругой, известной под именем Екатерины II (1729-1796 гг).

Да и поспорить историкам есть о чем. На самом деле первых лиц государства в России охранять начали не в 1881 году. С незапамятных времен. И при большом желании можно объявить первыми бойцами "средневекового ФСО" и опричников Ивана Грозного.

Можно, но не нужно. Дело в том, что именно 125 лет назад в России завершили создание структур государственной охраны, некоторые технологии и принципы работы которых не утратили актуальности до наших дней. И, вероятно, еще долго не утратят.

Бей в ухо

Выставку открывает арсенал государевых охранников образца 1828 года. Трудно поверить, но это... лук, колчан со стрелами. Потом добавляется нарезная винтовка системы Бердана, из средств защиты - примитивные стальные наручи.

Уже во второй половине того же века царские телохранители вооружены и оснащены по последнему слову техники. Агенты и стражники изучают приемы боя в городских условиях, осваивают навыки единоборств. Вот выдержки из служебной инструкции по рукопашному бою. "Задержание желающего нанести боковой удар по лицу (против русской драки "по уху"). Ученик правой рукой хватает ладонь от себя, руку противника около кисти и быстрым и сильным движением выворачивает ее слева направо, заставляя нападающего обернуться к себе спиной...".

Можете сами попробовать.

А вот еще любопытный документ: программа показной работы служебных собак охранной агентуры, подведомственной дворцовому коменданту. Датирован ноябрем 1909 года. В показе участвуют немецкие овчарки и доберман-пинчеры "Герой", "Герта", "Соня", "Марлита" и "Вольф". Демонстрируется: 1. Следование на поводу. 2. Окарауливание предметов. 3. Отказ от корма из чужих рук. 4. Прыгание через препятствие. 5. Обыскивание местности и указание лаем лежащего человека. 6. Передача сообщений.

В 1910 году иностранные агенты российской госохраны используют... велосипеды. Например, велосипедисты успешно охраняют императора Николая II во время его визита в Германию.

И еще один прелюбопытнейший документ с грифом "Совершенно секретно": "Полагали бы возможным просить охраняемых товарищей: соблюдать скорость для специальных автомобилей в городах до 90 км/ч, на загородных шоссейных дорогах до 110 км/ч... И прислушиваться к пожеланиям сотрудников охраны".

Отгадайте, кто и кого просит? Правильный ответ: докладная записка председателя КГБ СССР В. Чебрикова генеральному секретарю ЦК КПСС М. Горбачеву.

Просьбе ездить по правилам весной исполнится ровно 20 лет, а, согласитесь - насколько актуальные строки.

Вот пуля просвистела

Самое поразительное в службе российской государственной охраны - фантастическая скорость ее формирования. В начале XIX века организация охраны российских государей поражает своей наивностью и беспечностью. Российского императора можно было запросто встретить гуляющим по Дворцовой набережной и в Летнем саду. Нередко не только без свиты, но и без телохранителей. Дошло до того, что в 1838 году Николай I отменил ночные посты вооруженной стражи у своих личных покоев Зимнего дворца, решив, что в охране нет никакой необходимости. Часто игнорировал личную охрану и Александр I, обожавший совершать одинокие пешие прогулки по городу и заводить беседы со случайными прохожими.

Порой действия царской охраны принимали трагикомический характер. Например, стражники и полиция задерживали для установления личности невольных собеседников императора. Хотя элементарный здравый смысл подсказывает, что разумнее было контролировать внушавших подозрение горожан, фланирующих на пути прогулок государя, а никак ни тех, с кем он уже встретился.

Совершенно неудивительно, что студент Каракозов довольно легко подготовил и осуществил покушение на Александра II. Все, кто прямо или косвенно отвечали за безопасность императора, в момент покушения стояли лицом к Александру II (дворцовый этикет: помилуйте, как же это охране - да к царю спиной!) и заметить убийцу они просто физически не могли. Жизнь помазанника божьего спасло провидение: студент нервничал и вообще неважно стрелял.

В определенном смысле пуля, просвистевшая над императорской головой, сыграла весьма положительную роль в истории структур, которые сегодня воплотились в ФСО. Жертва неудачного покушения стала серьезнее относиться к собственной безопасности. Весной 1866 года была сформирована Охранительная команда, штаты которой лично утверждал Александр II.

По сравнению с телохранителями, которые дворцовый политес мешал выполнять профессиональные обязанности, это была уже почти профессиональная команда. Появились секретные агенты, сотрудникам охраны выдали номерные удостоверения, были разработаны довольно толковые инструкции. С лиц, привлеченных к обеспечению безопасности, брали подписку о неразглашении.

Интересно, что сам император безошибочно отличал агентов в штатском от случайных прохожих, и неоднократно высказывал по этому поводу свое недовольство. Кстати, совершенно напрасно: руководители охраны проявили мужество и твердость, агенты оставались на своих постах. Императору пришлось смириться.

Долго хранить в секрете реформу госбезопасности не удалось. В народе, в студенческой среде и особенно в кругах либеральной интеллигенции ходили слухи о тысяче тайных агентах царской охранки. На самом деле агентов было... 6! А вся Охранительная команда состояла из 89 сотрудников: начальника, 2 его помощников, 80 стражников и 6 упомянутых секретных агентов.

Или, правильнее сказать - столько их должно было быть по штату. В наличии их всегда было меньше. Служба считалась хоть и престижной, но тяжелой, сотрудники уходили в отставку с типичным набором профзаболеваний: туберкулезом, ревматизмом, болезнями нервов, не считая такой мелочи, как хронические простуды. Пенсий им, как правило, не платили. Заслужить пенсию можно было лишь в качестве исключения и за самые выдающиеся подвиги, Такие, как поимка террориста.

Шанс отличиться у агента был всегда, а вот прославиться - никогда. Секретных сотрудников охраны, вооруженных кастетами и револьверами, нацеливали защищать царскую особу всеми возможными средствами. Но после террористического акта агентам строго запрещалось раскрывать себя. Даже на допросе в полиции. Агенту предлагалось представляться случайным прохожим (это с револьвером и кастетом-то!), которые никак не могли остаться в стороне, став "невольными" свидетелями покушения на горячо любимого императора.

Интересно, зачем все эти сложности? Возможно, какое-либо вразумительное объяснение этой странной инструкции есть. Но автору этих строк оно неизвестно.

Дешево и сердито

Оплата "профи" была крайне дифференцированной. Начальник Охранительной команды получал 200 рублей в месяц, помощники - по 100 рублей. Агентам полагалось 75 рублей, а стражникам - лишь по 30. Правда, еще по 100 рублей в год на сотрудника выделялось на оперативные расходы, в основном на одежду "прикрытия".

Много это или мало? Смотря с чем сравнивать. Например, в описываемые времена годовой доход сельского священника составлял от 144 до 240 рублей. Примерно столько же получали учитель гимназии и уездный доктор. Звонарь на соборе получал не больше 90 рублей в год.

Годовое жалованье редактора городской газеты доходило до 500 рублей, письмоводителя - 120, рассыльного - 72. Профессор столичного университета получал до 3 тысяч рублей в год.

Разумеется, императора охраняли не только агенты в штатском. Охранных структур было много: жандармы, дворцовая полиция, специальные железнодорожные стражники и пр. Впрочем, и эти команды не были многочисленными. Полковник Ширинкин, возглавлявший Дворцовую полицию, в 1894 году имел под началом 129 штыков. Правда, оплачивался труд дворцовых полицейских щедрее.

В 1881 году начальник Секретной части Дворцовой полиции получал 4777 рублей в год, его помощник - 2100 рублей, агенты - от 700 до 2400, а стражники - от 900 до 1200 рублей. Писарь довольствовался годовым жалованьем в размере 50 целковых. Всего из казны на содержание службы выделялось до 100 тысяч рублей в год.

Досье "РГ"

Весной 1880 года ржаная мука продавалась по 1 рублю 60 копеек пуд, говядина стоила 1 рубль 50 копеек.

Экономические реформы Александра II сделали цены на многие товары нестабильными. Ситец низшего качества в 1861 году стоил 5 копеек за аршин, в 1864 году он подорожал до 9 копеек. Качественные ткани, например, московской мануфактуры Прохоровых с 20 копеек поднялись в цене до 33 копеек.

В 1861 году размер подушной подати в Европейской России был установлен в 1 рубль, в Сибири - 90 копеек, увеличившись соответственно на 5 и на 4 копейки. В 1863 году к подушной подати был прибавлен дополнительный сбор от 8 до 44 копеек с души в различных местностях.

Очень дорого стоили услуги связи. В Москве в 1882 году годовая абонентская плата за телефонный аппарат составляла 250 рублей, в Киеве - 150 рублей.

Связь времен

Секретным агентам Дворцовой полиции вменялось в обязанность вербовать помощников в разных слоях общества. По пути следования императорского кортежа старшие агенты изображали приличную публику, а младшие несли службу, переодетыми в лакеев, дворников и прислугу.

Сравните. "Перед зданием ЦК... под видом дворников, газетчиков и т.п. необходимо установить достаточное наружное наблюдение" (выписка из протокола Комиссии по охране в составе Г. Ягоды, В. Менжинского и К. Ворошилова. 22 июля 1922 года).

Формы и методы нынешних сотрудников государственной охраны не являются публичными, но в ремесле "агентов под прикрытием" вряд ли произошли существенные перемены.

Еще один исторический парадокс: регулярные теракты у стен Кремля. Обратите внимание: каждый последующий - все нелепее и безумнее.

4 февраля 1905 года террорист И. Каляев бросил бомбу в выезжавшую из Кремля карету московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича, сына императора Александра II, следовавшего без сопровождения.

Убийство члена императорской семьи, произошедшее на территории Кремля, современниками было расценено в качестве наглядного образца беспомощности сложившейся системы государственной охраны. По большому счету никто и не возражал.

Но 6 ноября 1942 года, когда органы государственной охраны беспомощными считаться никак не могли, произошел странный теракт. Ефрейтор 1-го зенитно-пулеметного полка Дмитриев Савелий Тимофеевич, 1909 года рождения, расстрелял из винтовки машину, выехавшую через Спасские ворота Кремля. По мнению террориста, в машине находился Сталин. На самом деле там сидел Микоян, который чудом не пострадал при обстреле.

Ефрейтора взяли не сразу. Террорист залег на Красной площади и отстреливался от чекистов из винтовки. Сдался он лишь после настоящего боя у кремлевских стен, в ходе которого он ранил чекиста. В рапортах атаковавших Дмитриева кремлевских охранников содержатся такие строки: "поняв, что из стрелкового оружия его не взять, забросали гранатами". По официальной версии, Дмитриев начитался листовок, которые фашисты регулярно сбрасывали на Москву, и решил убить кого-нибудь из руководителей партии и правительства. Мотивы не слишком убедительные, кроме того, непонятно, почему суд над Дмитриевым состоялся лишь в августе... 1950 года?! (Террориста приговорили к расстрелу.) Еще непонятно, как простой ефрейтор спокойно взял винтовку и 45 патронов и пошел через весь город в Кремль. При этом совершенно беспрепятственно устроил засаду на Красной площади, выжидая товарища Сталина, выдавая себя за часового комендантского патруля...

22 января 1969 года младший лейтенант Советской армии Виктор Ильин предпринял попытку покушения на генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева. Заступив на дежурство по части в Ленинграде, Ильин похитил из сейфа два пистолета Макарова и рейсовым самолетом улетел в Москву. Переодевшись в милицейскую форму, он у Боровицких ворот Кремля открыл шквальный огонь по второй машине правительственного кортежа - "ЗиЛ-111Т", в которой, по его мнению, находился Брежнев. Кстати, Ильин почти угадал. Первоначально Брежнев действительно ехал во второй машине, но в аэропорту "ЗиЛы" перестроились. Ильин буквально изрешетил машину, в которой сидели космонавты "Союза-4" и "Союза-5": А. Леонов, В. Терешкова, А. Николаев, Г. Береговой. Из 16 выпущенных пуль 9 попали в лобовое стекло "ЗиЛа". Водитель Илья Жарков получил ранение в голову и умер 31 января. Мотоциклист сержант В. Зацепилов был ранен. На выставке можно увидеть его кожаную куртку, пробитую пулей в области левого плеча.

О бедном жандарме замолвите...

За 125-летнюю биографию государственной охраны накопилось немало стереотипов о государевой страже. Например, по убеждению большинства создателей исторических фильмов, охрана императора состояла исключительно из казаков. И разумеется, императорская стража исповедовала исключительно православие.

Кубанские и в меньшей степени терские казаки на самом деле составляли костяк так называемого Собственного Его Императорского Величества Конвоя численностью в 500 сабель.

Но наряду с казаками традиционно в составе конвоя находился и горский полуэскадрон. Горцы были преимущественно мусульманами. Существовали специальные правила: нельзя было готовить для них свинину и ветчину, сослуживцам запрещалось давать горцам совет переменить веру.

Между прочим, в конвое служил и сын легендарного Шамиля - Мухаммед-Шахи. За что отец письменно благодарил императора.

Некоторые казаки были старообрядцами - им позволяли приглашать своего священника. И вообще масштабы веротерпимости и, говоря современным языком, политкорректности в "царской ФСО" просто поражают воображение. И не только среди структур государственной охраны - в армии и обществе того времени. Не все знают, что Георгиевские кресты и орден Белого орла имели специальные варианты для лиц нехристианского вероисповедания. Например, мусульманам вручали ордена, где вместо православного святого Георгия Победоносца был изображен государственный герб. Заметим, что это происходило в то время, когда православная церковь в России не была отделена от государства.

Кроме казаков, секретных агентов и дворцовых полицейских к охране особы государя-императора во второй половине XIX века активно привлекались и жандармы. В нашем сознании жандарм - понятие глубоко отрицательное. Но и это не более чем стереотип. Например, в 1872 году конкурс в жандармский корпус был просто фантастический. Из 142 армейских и гвардейских офицеров, подавших прошение, зачислили только 6.

Для того чтобы стать жандармским офицером, кандидат должен был отвечать ряду критериев. В частности, быть потомственным дворянином не моложе 25 лет, прослужить на офицерских должностях не менее 6 лет и не иметь долгов. Служить жандармом многие годы было вполне пристойным занятием. И лишь в конце века отношение к жандармскому корпусу изменилось в худшую сторону.

Впрочем, и это своего рода традиция. В истории всех спецслужб планеты регулярно чередуются периоды как резкого падения, так и не менее стремительного взлета престижа профессии.

Парадоксы истории

Процитируем еще два документа, которые вряд ли нуждаются в комментариях.

"После террористического акта 1 марта 1881 года, когда погиб император Александр II, система государственной охраны в России была кардинально реформирована. 11 августа 1881 года в рамках "Положения об охране Его Величества" были утверждены штаты охранных структур, а 3 сентября именным указом состоялось назначение на должность Главного начальника охраны генерал-майора Свиты Его Величества П.А.Черевина. Таким образом, 3 сентября 1881 года впервые в истории России было создано специальное ведомство, занимающееся охраной первых лиц государства". (Историческая справка.)

"Совет Народных Комиссаров Союза ССР постановляет:

Увеличить размер персональной пенсии участникам террористического акта 1 марта 1881 года: Вере Николаевне Фигнер, Анне Васильевне Якимовой-Диковской, Михаилу Федоровичу Фроленко, Анне Павловне Прибылевой-Корба и Фани Абрамовне Морейжис-Муратовой - до 400 рублей в месяц с 1 января 1933 года. 8 февраля 1933 года, Москва, Кремль".

От себя лишь добавлю, что в документе слова "участникам террористического акта 1 марта 1881 года" зачеркнуты. Разобрать можно с большим трудом. Когда и кто пытался "редактировать" исторический документ - неизвестно. Еще одна тайна истории.

секретный архив

Последний самурай: русская история

Царские охранные службы вскоре после отречения царя от престола были расформированы. Тем не менее отдельные представители службы продолжали
охранять свои профессиональные обязанности и через десять лет после революции. Звучит неправдоподобно, но факт: объектом охраны оставались
члены царской семьи.

В апреле 1914 года царю понадобился новый лейб-казак (личный телохранитель). Выбор пал на 36-летнего кубанского казака Тимофея Ящика, уроженца станицы Новоминской Ейского отдела. Это был настоящий великан: под два метра ростом, статный, голубоглазый, с черной как смоль бородой.

В 1916 году казак получил приказ отправиться в распоряжение вдовствующей императрицы Марии Федоровны.

Датчанка по рождению, принцесса Дагмар - императрица Мария Федоровна Романова была яркой фигурой и датской королевской династии, и российского императорского дома. 11 апреля 1919 года Ящик вывез Марию Федоровну из революционной России на военном корабле, специально присланном за ней английским королем.

В России у казака оставались жена и дети. В 1922 году жену Марфу Самсоновну Ящик обвинили в укрывательстве брата мужа, бывшего до 1916 года атаманом станицы Новоминской, и расстреляли. Своего отца дети Тимофея Ящика до конца его жизни не видели, но помощь в виде посылок от него шла постоянно. До самой смерти присылал одежду и деньги.

Тимофей Ксенофонтович Ящик жил в Дании и охранял императрицу до ее смерти в 1928 году. Об уважении к русскому телохранителю говорит такой факт: лейб-казак Ящик получал содержание от родственника русской императрицы - английского короля Георга V: 10 фунтов стерлингов в месяц.

На Родину казак вернуться, разумеется, не мог. Умер он в 1946 году и похоронен на Русском кладбище.

Досье "РГ"

В состав "Собственной Его Императорского Величества охраны" до марта 1917 года входили:

1. Гвардейская пехотная рота (в дальнейшем - полк).
2. Собственный Его Императорского Величества Конвой.
3. Дворцовая полицейская команда (впоследствии Дворцовая полиция).
4. Железнодорожная инспекция, преобразованная в 1-й железнодорожный полк.
5. Рота (впоследствии батальон) дворцовых гренадер.

Последним начальником охраны императора Николая II был генерал-майор В.Н. Воейков.

компетентно

Лариса Крячкова, заведующая архивохранилищем Государственного архива РФ:

РГ | Лариса Вячеславовна, вы подбирали эту экспозицию, какие документы и экспонаты лично на вас, человека искушенного, произвели наибольшее впечатление?

Крячкова | Вопросы охраны считаются достаточно узкой темой. Поэтому удивило больше всего их огромное разнообразие. В теме охраны настолько много пластов, которые изначально даже не просматривали. Например, я сейчас занимаюсь в фонде агентуры дворцового коменданта и нахожу совершенно потрясающие вещи. Оказывается, в деле начальника агентуры - знаменитого генерал-майора Спиридовича нашелся обрисованный след ноги для мерки сапога цесаревича Алексея. Какая история с этим связана - пока загадка, но уверена, что ответ найти можно.

РГ | О государственной охране позапрошлого века известно немного. Почему-то приходит на память образ Фандорина, героя беллетристики Бориса Акунина. Фандорин служил в охране?

Крячкова | Он напоминает по своему статусу сотрудника какого-либо охранного отделения. Чхартишвили очень много у нас работал с документами, кстати, не так давно опять приходил, его интересовали документы по русско-японской войне. Но тем не менее исторических ляпов довольно много. Особенно при экранизации романов. Например, на стене в кабинете чиновника департамента полиции висит увеличенная версия регистрационной карточки охранных отделений. Стандартная такая, выполненная типографским способом, с наклеенной фотографией преступника. При этом речь идет о 70-х годах XIX века.

РГ | И в чем историческое несоответствие?

Крячкова | Копировальной техники тогда еще не было, как же ее увеличили? Ладно, допустим методом фотографии, хотя это сложно. Но такие карточки появились позже, в 80-х годах... Явное несоответствие атрибутов времени. Впрочем, возможно это ляп не автора, а создателей фильма.

Вопрос охраны государя при самодержавии был весьма деликатным. Традиция предусматривала особое отношение народа к личности помазанника Божьего, который олицетворял величие страны. Казалось, что никто не посмеет поднять руку на государя — на священную фигуру. И всё-таки нередко жизнь монархов и членов царской семьи подвергалась серьёзной опасности — в особенности, в бунташное смутное время.

Ясное дело, политическая жизнь идиллической не бывает, а власть всегда нуждается в надёжной охране. Кроме того, институт телохранителей был необходим по канонам дворцового этикета. Московский двор стремился не отставать от иноземных, поражал изысканной роскошью и экзотикой придворных порядков.

Московское царство даже для любителей истории во многом остаётся «таинственным островом» в прошлом нашей страны. Только величественные храмы и крепости напоминают о двух эпохах расцвета Московии. Первая, конечно, связана с правлением Ивана Третьего, прозванного Великим. Он и впрямь был и остаётся одним из величайших политиков в истории нашей страны. Вторая пришлась на XVII век, когда, после преодоления смуты, величие государства восстанавливали первые Романовы — патриарх Филарет, цари Михаил Фёдорович и Алексей Михайлович.

Оруженосцы московских великих князей и царей — рынды — запомнились всем иностранным гостям Кремля. Во время торжественных приёмов иностранных послов они стояли по обе стороны царского трона, облачённые в парадную одежду, с серебряными топориками. На других церемониях каждый рында был вооружён бердышом. Рындами назначались самые рослые и широкоплечие знатные юноши — из стольников да стряпчих. Жалованья они не получали, служили ради чести, а к праздникам получали царские подарки, в том числе традиционные «именинные пироги». Была у них своя иерархия: главный рында — «с большим саадаком», у каждого рынды — свои подрынды, «податня». Когда царь выезжал к войскам, рынды непосредственно выполняли обязанности телохранителей-оруженосцев — в их ведении было царское военное облачение. Царский эскорт был экипирован по-царски: рынды носили роскошные турецкие кафтаны, отороченные горностаем, остроносые сапоги и высокие шапки. На груди сверкали две длинные золотые цепи.

Кроме приближённых к государю рынд, обязанности охранников исполняли караульные войска, многочисленная царская кремлёвская стража.

Стража строго-настрого охраняла честь и безопасность государева двора. Сюда нельзя было проникнуть с оружием — и западные кавалеры, приходившие к русскому царю по посольской надобности, нередко спорили, не желая расставаться со шпагой или жезлом.

Уложение предписывало суровое наказание за произнесение «непригожего, непристойного слова» в царских покоях. Караульные следили и за чистотой речи жильцов и гостей царского двора.

Основой внутридворцовой стражи также были именитые стольники. Днём и ночью дежурили у дверей и крылец «столовые сторожа и боярские дети царицына чину». На ближних подступах к дворцу денно и нощно дежурили сотни стрельцов. На главном карауле — у Красного крыльца — бывало по триста воинов, а у Спасских ворот — в десять раз меньше. Таким образом, и во времена Алексея Михайловича Кремль был одним из наиболее кропотливо охраняемых объектов мира. Без ведома караула здесь и муха пролететь не могла. Тогда-то и проявились качества русского солдата, снискавшие ему славу отменного телохранителя: терпеливость, преданность делу, сосредоточенность. И, конечно, бесстрашие, с которым караульные были готовы отдать жизнь, сохраняя покой государева двора. Есть полулегендарные сведения, что в личной охране китайских императоров династии Мин выходцы из русских земель проявили себя наиболее преданными и подготовленными.

Новое время изменило и ритуалы, и быт царёвой охраны. Пётр Великий упразднил должность рынды. Это был император-воин, сроднившийся со своими потешными полками, а затем — с гвардией. Медлительный чинный регламент прошлых веков претил лихорадочно деятельной натуре великого правителя. Герметически замкнутый мир прежних бояр и государей не подходил к размахам петровского времени. И царь, и его сподвижники были ближе к армии, ближе к собственным слугам. Легче стало при дворе и иностранцам с их непривычными для московитов обычаями.

Возникла лейб-гвардия (буквальный перевод, как известно, — охрана тела) телохранителей, всегда готовых умереть за царя. В лейб-гвардию были набраны лучшие офицеры, доказавшие личную преданность государю. Подготовка солдат велась постоянно — разумеется, в Российской армии не было более вышколенных солдат. Репутацию «лучших из лучших» не знавшая отступлений лейб-гвардия подтвердила и в боях. Воистину справедливы слова песни лейб-гвардии Преображенского полка: «Знают турки нас и шведы и про нас известен свет! На сраженья, на победы нас всегда сам царь ведет!». Какие ещё телохранители могли бы стать столь же надёжным щитом императорской особы?

С образованием Российской империи сам вид государевых охранников должен был говорить о разнообразии традиций необъятного государства, в котором Европа перемешалась с Азией.

В годы имперского расцвета, следуя примеру первого в мире императора Александра Македонского, русские государи нередко приближали к себе удальцов из числа аборигенов присоединённых территорий. Известно, что Екатерина Великая демонстративно окружила себя охранниками крымскими татарами во время поездки по Новороссии и Тавриде. Этот жест был с уважением пересказан в Европе: императрица показывала мощь растущего государства. Позже отменными охранниками считались представители покорённых народов Северного Кавказа — и служба при дворе русского царя, ясное дело, воспринималась как высокая честь. Слухи о такой службе заставляли горделивых горцев смириться с властью «белого царя». Так, третий сын непримиримого Шамиля Моххамед Шафи шестнадцать лет служил в конвое Александра II, а в отставку вышел убелённым сединами генерал-майором и настоящим ветераном гвардии. Известно, что сам имам воспринял такой поворот в судьбе сына с гордостью.

Армия — и прежде всего лейб-гвардия — была своего рода плавильным котлом, в котором представители разных народностей успешно обрусевали. Разумеется, этика русского воинства формировалась в сердце коренной России и в казачьей среде. Так, чаще всего Екатерину Великую сопровождали донские казаки под командой легендарного атамана Алексея Ивановича Иловайского, доказавшего свою верность престолу в годину пугачёвщины. Сформировать подразделение для собственного ея величества конвоя предложил Г.А.Потёмкин. Охраняли донцы и императора Павла — Павёл произвёл Иловайского в генералы от кавалерии. Алексей Иванович получил этот чин первым из донских казаков не только благодаря «конвойным» заслугам, но во многом и за безукоризненную охрану государя. Казаки из поколения в поколение передавали премудрости конвойной службы, назубок изучив все её секреты. Продолжалась эта традиция вплоть до воцарения Николая Павловича.

Формально собственный конвой государя образовался при Николае Первом — императоре, который знал толк в документальной кодификации любого явления. Но при Николае охранные функции конвоя были по существу декоративные. Царь демонстративно разгуливал по столице без охраны, без охраны выходил к народу, молился в храмах, совершал паломничества в монастыри. Об этом истинно русском обычае восторженно писал Михаил Загоскин («Москва и москвичи»): «О, вы не можете себе представить, как прекрасен этот Кремль, когда державный его хозяин посетит свою Москву! Эта дворцовая площадь, на которой теперь так пусто, покроется и закипит вся народом, из которого многие ночевали на этой площади для того только, чтоб занять повыгоднее место и взглянуть лишний раз на своего государя. Вы посмотрели бы на Кремль тогда, как загудит наш большой колокол и русский царь, охваченный со всех сторон волнами бесчисленной толпы народа, пойдет через всю площадь свершать молебствие в Успенском соборе. — Как? — прервал Дюверние. — Да неужели ваш государь идет по этой площади пешком при таком стечении народа?.. — Да, да, пешком; и даже подчас ему бывает очень тесно. — Что вы говорите!.. Но, вероятно, полиция?..— Где государь, там нет полиции. — Помилуйте! Да как же это можно?.. Идти посреди беспорядочной толпы народа одному, без всякой стражи... — Я вижу, господа французы, — сказал я, взглянув почти с состраданием на путешественника, — вы никогда нас не поймете. Нашему царю стража не нужна: его стража весь народ русский». И сегодня эти строки Загоскина трогают патриотическую струну в каждом из нас.

Николай Павлович был едва ли не последним русским царём, кому удавалось поддерживать о себе восторженную народную молву. Особенно радовали царя легенды (нередко — правдивые) о его простоте и бесстрашии. Он и с питерской детворой на санках с гор катался, и на охоте самолично добывал зверя… Постоянные телохранители при таком образе жизни были лишними. Другое дело — конвойные эскадроны, это уже вопрос государственного престижа. В мирные дни — роскошная придворная декорация, в дни войны — передовой отряд храбрецов, подающий пример самоотверженности и боевого искусства.

Конвой существовал как уникальное элитное подразделение, демонстрировавшее колоритную удаль в близости от монарха. Но необходимо добавить: конвой отличался не только при дворе: с первых лет существования два полуэскадрона Конвоя участвовали во всех основных кампаниях. Сначала в 1828 году был образован лейб-гвардии Кавказский Горский полуэскадрон. Первым командиром конвоя стал Султан Азамат-Гирей, потомок крымских ханов. Полуэскадрон, собранный из самых родовитых горцев, был многонациональным. Наибольшим было представительство кабардинцев — 12 человек. Они считались королями джигитовки: на полном скаку пролезали под брюхом лошади, метко стреляли на полном скаку из луков. В 1831 году подразделение отличилось в боях с польскими повстанцами. И далее — от войны к войне, от кампании к кампании, череда подвигов.

Царь Николай издавна ценил храбрость казаков-линейцев, отличал этих непобедимых вояк особым расположением. В том же 1831 году Бенкендорф описал генералу Паскевичу замысел нового (хотя, как мы видим, вполне традиционного по составу) конвойного подразделения: «Государь император желая ознаменовать благоволение к линейным Казачьим полкам, повелел избрать из их среды 50 человек, которые составят конвой главной императорской квартиры и вместе с тем дать всем чинам сего конвоя преимущество старой гвардии и особенный мундир». Так был образован лейб-гвардии Кавказский линейный полуэскадрон, продолжавший в государевом конвое традиции казаков, издавна охранявших царей. В эту часть отбирали самых крепких, рослых и искусных в джигитовке казаков.

У царского кабинета неотлучно дежурили один унтер-офицер и два казака. А вот во время официальных церемоний государя сопровождали семь молодцов из конвойных эскадронов — «для снятия пальто».

Позже состав императорского конвоя не раз увеличивался, изменялось соотношение в нём представителей разных народов: добавились представители Закавказья. Так, первый взвод лейб-гвардии Кавказского эскадроны был образован из родовитых грузин; принимали в конвойные войска и знатных армян. В одном традиция была неизменной: царский конвой состоял из русских казаков и кавказских джигитов.

Новая глава в истории царской охраны началась в середине XIX века, когда участились покушения на государственных чиновников и миссия самодержца Российского стала как никогда опасной. По существу, тогда и началась постсамодержавная эпоха: реформы 1860-х разрушили прежнюю систему и в экономике, и в системе государственного управления. На это наслаивалось новое движение — радикально-революционное, не гнушавшееся прямого террора. 4 апреля 1866 года 26-летний революционер Дмитрий Каракозов у ворот Летнего сада совершил покушение на императора Александра Николаевича. Царскую жизнь тогда спас не телохранитель, а шапочных дел мастер Осип Комиссаров, который, как тогда говорили, «отвёл руку душегуба». Как и в 1613 году, династию спас костромской мужик… Началась война террористов со слугами престола. С того времени в деле охраны высочайших особ важную роль играли секретные службы. За первым громким покушением последовали новые, потрясшие основы общественного согласия. Казаки и горцы с ещё большим усердием упражнялись в ловкости, чтобы предотвратить покушение, чтобы грудью заслонить императора. Уваровское триединство «Православие — Самодержавие — Народность» отныне воспринималось как устаревшая декорация. И, когда Николай II говорил: «я управляю Россией как встарь, как мои предки» - в этом прочитывается изрядная доля самообмана. Благолепное единение царя и народа рассеялось — и труд телохранителей стал важнее, чем прежде, понадобились квалифицированные и отчаянные профессионалы. Но это — предмет особого разговора.

Судьба вверила империю Николаю II в тревожное и смутное время – террор, революция, война. В таких условиях жизнь государя постоянно подвергалась опасности, поэтому и охрана императора была особой.

Прежде всего – безопасность

Еще будучи наследником престола, Николай Александрович ощутил, чем чревата принадлежность к императорской семье. Во время путешествия по Японии на двадцатидвухлетнего цесаревича было совершено нападение одним из японских полицейских: только удача и вовремя подоспевший греческий принц Георг спасли Николая от смертоносного удара самурайского меча. Несмотря на то, что во время царствования Николая II причин для его убийства было куда больше, инцидент в японском Оцу оказался первым и последним покушением на российского царя. Николай прекрасно помнил 1 марта 1881 года, когда стоял у постели истекающего кровью деда – императора Александра II. Уроки истории даром не прошли. Первую охрану цесаревич получил в 1889 году, когда принял командование ротой Преображенского полка. Но после вступления на престол безопасность жизни Его Величества приобрела особое значение. Новоиспеченный император использовал хорошо зарекомендовавшие себя методы охраны, которые сложились при Александре III: упомянем предотвращенное покушение на отца Николая II в 1887 году все того же рокового 1 марта.

Методы охраны

Следует говорить не просто о телохранителях императора, чья функция в новых условиях политического террора была практически бесполезной, а о сложной системе безопасности, главной задачей которой являлось предупреждение покушения на царя. Казачий конвой, пехотная рота, железнодорожный полк, Дворцовая полиция, Особый отряд охраны, а также большое количество агентов в штатском – это не полный перечень тех, кто днем и ночью обеспечивал спокойное существование императорской семьи. В каждом из охранных подразделений сформировались свои традиции по обеспечению безопасности царя. Возьмем Дворцовую полицию. В пределах императорских резиденций ее посты располагались так, что выходящие из личных покоев члены царской семьи всегда попадали в поле зрения охраны, если же они затевали долгую прогулку, то охрана «передавала их из рук в руки». Более того, парковые территории сторожили специально обученные собаки – немецкие овчарки и доберманы, а по периметру резиденций располагались дополнительные караульные посты. Любой, кто приезжал в царскую резиденцию или ее окрестности, в течение суток был обязан встретиться с сотрудником Регистрационного бюро, чтобы подтвердить свою личность. Мышь не проскочит! Люди в императорскую охрану подбирались тщательно. Так, например, перед тем как взять казака в конвой, командиры объезжали кубанские и терские станицы, выискивая наиболее достойных. Брали по рекомендациям, учитывали не только внешние данные – крепкое телосложение, рост не ниже 2-х аршинов и 8-ми вершков (180 см), но и личные качества – сообразительность, преданность и умение ладить с людьми. Служба в царской охране считалась хоть и престижной, но в какой-то степени неблагодарной. К выходу в отставку бывший сотрудник обзаводился целым рядом профзаболеваний – ревматизмом, туберкулезом, хроническими простудами или расстройством нервов. А вот пенсию, как правило, не платили, заслужить ее можно были лишь героическим поступком, например, поимкой террориста.

Приближенный к Особе

Чтобы попасть в Дворцовую полицию врожденных качеств было недостаточно – требовалось пройти жандармскую подготовку. Отличную школу жандармерии за плечами имел незаурядный, талантливый, хотя и противоречивый специалист в области охраны и сыска А. И. Спиридович. Он считается едва ли не самой важной фигурой, обеспечивавшей безопасность Николая II. Дворцовая полиция не всегда и не везде могла гарантировать безопасность царя, особенно в период после революции 1905 года. Для сопровождения императора в его поездках в 1906 году по распоряжению Дворцового коменданта Д. Ф. Трепова создается Особый отряд охраны, главой которого становится Спиридович. В обязанности главы Особого отряда входила детальная проработка информации о предполагавшейся поездке государя. Спиридович заранее рассылал на маршрут своих людей, при этом тщательно их конспирируя – он знал о негативном отношение Николая II к явному появлению представителей царской охранки. Спиридович также был в курсе дел оперативной работы эсеровских террористических группировок. Он действовал хладнокровно и расчетливо, чтобы не спугнуть крупную рыбу. Его наиболее известная удачная операция это раскрытие заговора с целью покушения на императора. Террористы намеревались осуществить дерзновенно смелый план – взорвать бомбу под кабинетом Николая II, но его итогом стала казнь главных зачинщиков заговора. Император, в отличие императрицы, очень уважительно и с большим доверием относился к Спиридовичу. Об этом свидетельствует целая серия снимков, сделанных главой Особого отряда – он стал практически официальным фотографом царствующего семейства. В знак благодарности за верную службу Николай II присвоил Спиридовичу звание полковника.

«Личники»

На кадрах хроники 1912 года, запечатлевших выход императорской четы нельзя не заметить рослого казака, бережно несущего на руках цесаревича Алексея. Это вахмистр Алексей Пилипенко, состоявший на службе в Собственном Его Величества конвое, а также являвшийся ординарцем и «личником» (телохранителем) русского царя. С началом Первой мировой войны преданный слуга Пилипенко вместе со взводом казаков сопровождал императора при посещении Ставки. Он оказался последним из царских охранников, кому было дозволено находиться возле Николая II: с декабря 1916 года он постоянно был с императором в Александровском дворце Царского Села, однако 1 апреля 1917 года им суждено было проститься навсегда. Другим известным «личником» Николая II был не менее колоритный казак и меткий стрелок Тимофей Ящик, который два года – с 1914 по 1916 – послужил государю в качестве второго камер-казака, находясь при императоре в его фронтовых поездках. Тимофей хвастался, что его при обходе строя выбрал сам царь!

«Ничего не боюсь»...

После отречения от престола Николай II не лишился охраны, однако к нему была приставлена охрана совершенно другого толка – ее задача не столько охранять бывшего царя от покушений, сколько оградить его от разбушевавшейся и непредсказуемой толпы. Ну, а с приходом Советской власти главной задачей охраны было не допустить освобождение царя, способное привести к восстановлению монархии. Как-то в 1905 году Николай II присутствовал на салюте у Зимнего дворца, который производился из орудий Петропавловской крепости. Картечь, которой случайно (хотя, как знать) оказалось заряжено одно из орудий, угодила рядом с беседкой, где находился император. Духовенство, свита, охрана, что располагались возле царя, очень обеспокоились этим происшествием. Невозмутимым оказался лишь сам император, произнеся: «До 18-го года я ничего не боюсь». Удивительно, что при таком фатализме Николай II абсолютно спокойно относился ко всем мерам безопасности, предпринимаемым в период его царствования. А может и безразлично.

Игорь ЗИМИН

http://www.spbvedomosti.ru/article.htm?id=10243874@SV_Articles

Безопасность первого лица страны всегда была важным фактором национальной безопасности. Вне зависимости от ситуации в стране этому вопросу уделялось первостепенное внимание со стороны силовых структур.

Обеспечением безопасности российских императоров на протяжении XIX – начала XX вв. занималось несколько подразделений государственной охраны: Собственный Его Императорского Величества конвой, Дворцовая полиция, 1-й железнодорожный полк, Собственный Его Величества сводный пехотный полк и ряд других подразделений. Вместе с тем наряду с этими подразделениями, насчитывавшими тысячи нижних чинов, были и личные телохранители, непосредственно отвечавшие за безопасность императоров, так называемые телохранители-«личники».

По традиции, безопасность императорской семьи доверялась отборным казакам, входившим в состав императорского конвоя. Впервые из состава Собственного конвоя для службы при дворе в качестве комнатного «камер-казака» Николаем I был взят урядник Подсвиров в 1836 г. Фактически это был личный телохранитель царя, сопровождавший его повсюду.

Имена некоторых из камер-казаков остались в истории. Так, в кадрах кинохроники, посвященной торжествам по поводу столетнего юбилея Бородинской битвы в августе 1912 г., можно увидеть следующего сразу за Николаем II рослого казака с черной окладистой бородой в форме Собственного конвоя, бережно несущего на руках больного цесаревича Алексея. Это вахмистр Пилипенко, ординарец и телохранитель царя от Собственного Его Величества конвоя. С сентября 1914 г. Николай II регулярно выезжал в Ставку, в действующую армию, на заводы. Его сопровождали помимо ординарца-телохранителя вахмистра Пилипенко команда в составе одного офицера и до взвода казаков Собственного конвоя. Вахмистр Пилипенко был единственным казаком конвоя, который сопровождал Николая II в марте 1917 г. в его последнем рейсе после отречения из Ставки в Царское Село.

Из числа казаков-телохранителей Собственного конвоя известна биография казака Тимофея Ящика, который с 1912 г. являлся телохранителем Николая II, а с 1916 г. – вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Он и сопровождал ее в эмиграцию, и верно служил императрице вплоть до ее смерти в 1928 г. То есть выполнял обязанности телохранителя первых лиц на протяжении 16 лет.

Тимофей Ящик родился 20 апреля 1878 г. на Кубани в станице Новоминской Ейского отдела. Его отец Ксенофонт Иванович вел свою родословную из запорожских казаков Черниговской губернии, переселенных на Кубань. Тимофей Ящик был рослым, статным, голубоглазым казаком с черной бородой. В 1900 г. он был призван в Первый Ейский полк, расквартированный в Тифлисе. Видного казака и меткого стрелка сразу назначили в конвой командующего войсками Кавказского военного округа генерал-адъютанта князя Г. С. Голицына. В 1904 г. князь взял Т. Ящика с собой в Санкт-Петербург: ежегодно атаман всех казачьих войск на Кавказе князь Голицын представлял царю доклад о положении дел на Кавказе, и во время этих визитов Николай II устраивал охоту. Там Т. Ящик впервые увидел царя. Когда Г. С. Голицын по возрасту подал в отставку, он за верную службу наградил Т. Ящика в числе других серебряными часами с дарственной надписью: «Адъютанту его превосходительства генерала Голицына – Тимофею Ящику, 1904 год».

В Тифлис Т. Ящик больше не вернулся. Он был зачислен в императорский Собственный конвой во Вторую Кубанскую сотню. Три года спустя, в 1907 г., казак Т. Ящик уволился со службы с мундиром и значком за службу в конвое. Пять лет, до 1912 г., Т. Ящик жил в родной станице Новоминской, воспитывая девятерых своих детей. В 1912 г. Т. Ящика вновь призвали на службу в Собственный конвой. В апреле 1914 г. он был назначен вторым камер-казаком Николая II, выполняя обязанности его личного телохранителя. Жил он непосредственно в Александровском дворце. До нас дошли редкие воспоминания царского телохранителя, судя по которым его выбрал сам царь, обходя строй казаков конвоя. После начала первой мировой войны Т. Ящик сопровождал Николая II в поездках по фронтам.

В 1916 г. Т. Ящик был откомандирован вторым личным телохранителем в распоряжение вдовствующей императрицы Марии Федоровны, которая переехала на постоянное жительство из Петрограда в Киев. После свержения монархии в России Т. Ящик остался рядом с императрицей, продолжая охранять ее в Крыму. Более того, в условиях политической неразберихи на юге России в 1918 Т. Ящик вывез в свою родную станицу дочь императрицы и младшую сестру Николая II – великую княгиню Ольгу Александровну. В хате Т. Ящика она родила своего второго сына Гурия. После того как Мария Федоровна в 1919 г. на английском крейсере «Мальборо» была вывезена из России, Ящик продолжал охранять императрицу и в Дании, где она прожила последние годы своей жизни. После смерти Марии Федоровны в 1928 г. казак Тимофей Ящик навсегда остался жить в Дании. По завещанию императрицы он получил небольшие деньги, на которые открыл магазин. Умер Тимофей Ящик в 1946 г. и был похоронен на Русском кладбище вместе со второй женой-датчанкой.

Тень императрицы

Император Александр III (в центре) с семьей

В запасниках музея Вооруженных сил в Копенгагене хранится необычная коллекция, имеющая, казалось бы, мало общего с другими экспонатами собрания, типичного для большинства подобных музеев мира, - с оружием разных стран и народов и униформой блестящих офицеров и генералов. Это личные вещи русского казака Тимофея Ящика: черкеска с газырями, револьвер, шашка, кинжал, документы и столовый набор с гербами датского королевского дома. Серебряные вилка, нож и ложка казака поражают своими размерами, более напоминающими садовый инструмент, чем изящные дворцовые приборы.

Ящик был человеком огромного роста, почти под два метра, и руки у него были соответствующими, более привычными к плугу и шашке, чем к изысканным предметам, украшающим светское застолье, - рассказывает сотрудница музея Вибеке Еневолдсен. - Он никогда ничего не просил у Марии Федоровны, но однажды отважился пожаловаться, что не может управиться игрушечными приборами, имеющимися на дворцовой кухне. Пришлось оснастить его личным «инструментом».

Тимофей Ящик был лейб-казаком императрицы Марии Федоровны, матери последнего русского царя. «Бодигард» - телохранитель, так он именуется в выданном ему во время пребывания в Великобритании паспорте. После революции Ящик в 1919 году последовал за своей хозяйкой в изгнание - сначала в Британию, а затем на ее родину, в Данию. Он был ее неразлучным молчаливым спутником на протяжении 13 лет, поражая европейцев тем, что даже спать ложился у дверей ее покоев, раскинув на инкрустированном дворцовом паркете бурку и положив в изголовье револьвер со взведенным курком. Ведь большевики могли попытаться проникнуть даже в тихий Копенгаген, чтобы разделаться с его госпожой так же, как с ее старшим сыном и его семьей в Тобольске! Телохранитель закончил свою бессрочную службу царице лишь после ее смерти в 1928 году, отстояв последний трехсуточный караул у гроба. «Когда я клал Марию Федоровну в гроб, она так высохла, что казалась почти невесомой», - вспоминал казак прощание с императрицей.

Тимофей Ящик привлек внимание нашего музея даже не столько потому, что был близок к Марии Федоровне, урожденной датской принцессе Дагмар, - говорит госпожа Еневолдсен. - Для датчан он стал символом воинской верности, безоговорочного исполнения присяги. Ведь наш музей кроме исторического назначения выполняет еще и воспитательную функцию. Время от времени мы устраиваем выставки, посвященные лейб-казаку, напоминая нашим соотечественникам, в том числе и людям в погонах, что значит «служить до конца».

Телохранитель императрицы оставил в пылающей России, на родной Кубани семью, жену и девятерых детей. Вывезти их в Данию, как он ни пытался, ему не удалось. В 1922 году его жену Марфу расстреляли «за контрреволюцию», и три года спустя Мария Федоровна благословила его на брак с датчанкой Агнес Аабринк, которая перешла в православие и приняла при крещении имя Нина.

«Казак поймал себе жену бородой!» - шутили датские газетчики, рассказывая читателям, что знаменитый на весь Копенгаген огромный казачище не выучил ни слова по-датски, надеясь, что заграничная ссылка вот-вот закончится и он со своей венценосной госпожой вернется в Россию. Агнес засмеялась, случайно повстречав на улице бородача, а попытка выяснить, настоящая у того растительность или приклеенная, в конце концов привела обоих под венец.

Мария Федоровна дала ему денег на покупку небольшой бакалейной лавочки в городке Валби, от которой Тимофей и Агнес кормились. Ящик скончался в 1946 году в возрасте 68 лет, успев застать триумф русского оружия в войне с Германией, которую он ненавидел так же яростно, как и Мария Федоровна.

Лейб-казак до конца жизни так и не научился датскому языку, зато его датская жена освоила русский. Агнес записала рассказы Тимофея Ящика. В 2004 они вышли крохотным академическим тиражом в России. Выходит, казак Тимофей вернулся на Родину раньше свой госпожи…

ИЗ РАССКАЗОВ ТИМОФЕЯ ЯЩИКА

Отречение Николая II от престола

«На третий день императрица пригласила сына на ужин в свой вагон-ресторан. В четыре часа дня в вагоне неожиданно появились три посланника новой власти, которых было легко отличить от остальных по красным бантам. Вежливо, но твердо они сообщили, что они прибыли, чтобы забрать царя в Петербург, где его присутствие было необходимо. Царь знал, что игра проиграна, он тут же поднялся и попросил разрешения пойти попрощаться с матерью. Императрица обняла его, нежно расцеловала и благословила. Она очень плакала в этот момент, я раньше никогда не видел, чтобы сильная датская принцесса так рыдала. Царь тоже всплакнул, затем надел шинель, папаху и объявил, что готов ехать. Это была последняя встреча матери и сына...»

Заточение в Крыму

Через несколько дней Мария Федоровна прибыла в дворцовый комплекс Ай-Тодор, расположенный на берегу Черного моря.

«Это был маленький рай, но в то же время - наша тюрьма. Мы практически не общались с охраной, но вскоре после нашего приезда императрице четко приказали, по каким дорогам она может передвигаться и как далеко уезжать в своем авто… После того как Керенский потерял власть в ноябре 1917 года, охрану дворца усилили, контроль за нами ужесточился. Вскоре у императрицы реквизировали машину. Тогда же нам урезали продуктовый рацион до полутора кило хлеба в день на человека. Это была солдатская дневная норма в царское время - власти показывали, что царская семья не должна получать больше, чем солдаты».

Под охраной крымских татар

«Однажды мы пережили беспокойную ночь. Вокруг шли бои, а у нас самих оружия не было. Правда, охрана была сильной, а комендант, хотя и самого разбойничьего вида, оказался настоящим мужчиной. Это был бывший унтер по фамилии Задорожный. Мы понимали, что опасность близка. Я и Поляков (другой телохранитель императрицы. - А С.) встали у дверей с большими палками в руках, чтобы тепло встретить нападающих. Когда опустилась ночь, вокруг дворца разбили лагерь толпы крымских татар, вооруженных чем придется - от палок до ружей. Лишь потом выяснилось, что татары собрались для нашей защиты! Как только среди них пронесся слух, что императрица в опасности, они стеклись ко дворцу, чтобы усилить охрану. Это было неожиданное свидетельство преданности татарского населения. Однажды мы обнаружили, что караул исчез. Поначалу мы ничего не поняли, решили, что произошла ошибка при смене караула, но потом все выяснилось: в Крым пришли немцы».

Смерть царя

«Как-то раз ранней осенью во дворец приехали три германских офицера, долго разговаривавших о чем-то с гофмаршалом. Как только они отбыли, Долгорукий поднялся к императрице и доложил о состоявшемся разговоре. Немцы сообщили, что на следующий день в русских газетах появится сообщение, что царь, его жена и их пятеро детей убиты в Екатеринбурге. Но нам не следовало этому верить, поскольку немецкие офицеры уверяли, что вся царская семья спаслась бегством. Вскоре все в доме знали о визите и состоявшейся беседе. Когда я вскоре после того был вызван к императрице, то заметил, что настроение у нее было приподнятым, она выглядела радостнее, чем обычно.

На следующий день нам принесли газету, в которой описывалось убийство. Мы прочли статью с улыбками, поскольку знали, что это все было неправдой…»