Гетра. Мятеж дойчев («немцев») против Гуси По одной из версий летописи на месте Ретры находится Приливец («Прильвиц»), впоследствии саксонская крепость. Ретра стояла на девяти холмах. От Гамбурга до Ретры 20 миль.Раньше уровень воды был на 2–3 человеческих роста выше и холмы

Через несколько лет после взятия Вей некий римлянин по имени Мар к Цедиций, проходя ночью по городской улице недалеко от храма Весты, услышал голос, похожий на гром. Этот голос приказывал Цедицию как можно скорее сообщить властям, что скоро придут галлы и если римляне не укрепят стены и ворота, то город будет захвачен. Цедиций повиновался, но на его сообщение никто не обратил внимания. Этот человек был незнатного происхождения, и должностные лица пренебрегли рассказом плебея. Но еще важнее было то, что римляне пока даже и не знали, кто такие галлы и насколько они опасны.

А галлы, основная масса которых жил а за Альпами в Галлии, перевалили через высокие горы и вытеснили этрусков из долины реки Пад. Но этим не удовлетворились и стали нападать на саму Этрурию. Так они вторглись в пределы этрусского города Клузия. Клузийцы были этим вторжением очень испуганы. Видя, что у них сил для отражения страшного нашествия мало, они обратились за помощью к Риму. Римляне не нашли оснований послать клузийцам помощь, но решили все же отправить послов, чтобы разузнать, кто же такие галлы. Послами были направлены три брата Фабия. Они прибыли в Клузий, а затем отправились в галльский лагерь. Там галльский вождь Бренн сказал им, что, поскольку жители Клузия имеют земли больше, чем могут обработать, галлы требуют, чтобы излишнюю землю отдали им для поселения. Когда послы спросили, по какому же праву галлы выдвигают такое требование, Бренн ответил, что по праву оружия. Получив столь высокомерный ответ, послы возвратились в Клузий. Трое Фабиев были людьми храбрыми и пылкими. Им казалось невозможным бездельничать в городе, когда его жители воюют. И вот, когда клузийцы решили вступить в бой с галлами, Фабий захотели тоже принять в нем участие. Во время сражения один из Фабиев увидел скачущего впереди него галла в блестящих доспехах. Его сердце охватила жажда боя, и он выехал на коне из этрусского строя и напал на галла. Ударом копья Фабий убил врага и сбросил его с коня. Спешившись, он начал снимать доспехи с поверженного, и в этот момент его узнали. Когда Бренну донесли, что римские послы участвуют в бою, а один из них даже убил знатного галльского юношу, гневу Бренна не было предела. Он приказал прекратить бой с клузийцами и готовиться к походу на Рим.

Перед началом похода Бренн собрал старейшин на совещание. Те мудро предложили не торопиться, ибо римляне, насколько им известно, люди доблестные, а государство их могучее, поэтому лучше потребовать от них выдачи нарушителей божественного и человеческого права и только в случае отказа пойти на Рим войной, ибо тогда справедливость будет на стороне галлов. Так Бренн и поступил. В Рим прибыли галльские послы с требованием выдачи Фабиев. Сенат стал обсуждать создавшееся положение. Многие сенаторы, а также жрецы-фециалы, хранители справедливости и права, признавали требование галлов справедливым и настаивали на выдаче Фабиев, особенно того, кто убил галльского воина. Но слишком уж знатным был род Фабиев, очень много полезного и славного сделал он для Рима, поэтому сенаторы не решились выдать Фабиев диким галлам. Отказывать тоже было опасно, ибо дело было абсолютно очевидным и требования галлов справедливы. Тогда сенат постановил передать решение народному собранию. Собрание же не только отказало галлам в их требованиях, но и избрало всех трех Фабиев в число военных трибунов с консульскими полномочиями. Этот выбор еще более разозлил галльского вождя: римляне оказались столь несправедливыми, что включили преступников в число глав своего государства.

После этого, подготовившись к походу, галлы двинулись на Рим. Обычно в момент суровой опасности римляне назначали диктатора, который, обладая единовластием, мог лучше сконцентрировать силы для отпора врагу. Но сейчас римляне проявили беспечность. Может быть, причиной было незнание грозящей опасности: ведь галлы были еще неизвестным врагом; может быть, римляне были ослеплены своими недавними успехами и в своей самонадеянности проявили легкомыслие; может быть, так сложилась судьба, управляющая человеческими и государственными поступками; может быть, просто в Риме не было в это время человека, которому граждане доверили бы диктатуру. Единственного человека, который мог бы оказаться на высоте требований, - Камилла, в то время не было в Риме. Победителя Вей преследовали его враги, завидующие ему и обвиняющие во всех грехах; Камиллу ведь даже ставили в вину слишком роскошное триумфальное шествие, которое он устроил после взятия Вей. В результате Камилл был осужден и уехал в изгнание в город Ардею, где он в тот момент и находился.

Трибуны горели жаждой как можно быстрее встретить врага. Они не стали дожидаться счастливого знамения при жертвоприношениях и даже не спросили авгуров, каков будет исход битвы. Торопясь, вывели римское войско из города и направились навстречу врагу. Встреча противников произошла на берегу небольшой речки Аллии, впадающей в Тибр несколько севернее Рима. Там, на берегу Аллии 18 июля 390 г. до н. э. и разразилась эта несчастная битва. Галльское войско было довольно многочисленным, и римские командиры решили как можно больше растянуть свой строй, чтобы противостоять галлам. Но вследствие этого римский строй получился неплотным, а в центре оба крыла римской армии вообще едва смыкались. Это обстоятельство и сыграло роковую роль. Левое крыло римлян было полностью разгромлено, многие воины, стремясь спастись, бросились в Тибр, но, не умея плавать, тонули. Большинству, правда, удалось все-таки переправиться и спастись в Вейях, недавно восстановленных, там они надеялись спрятаться под защитой отремонтированных стен, не пытаясь даже послать в Рим весть о своем поражении. В месте расположения правого крыла имелась небольшая возвышенность. Разбитые римляне отступили туда и смогли в течение некоторого времени сопротивляться врагам, но в конце концов были отброшены. Остатки римской армии бежали в город, даже не закрыв за собой городские ворота. Так закончилось это несчастное сражение. День 18 июля был назван «днем Аллии» и объявлен несчастливым; в течение многих веков в этот день римляне не начинали никаких дел.

А тогда в Риме началась паника. От бежавших в Вейи не было никаких известий, все решили, что они погибли, и город наполнился плачем. Если бы галлы сразу после своей победы двинулись к городу, они взяли бы его без всякого труда. Но они промедлили. Сначала галлы не могли поверить в быстроту своей победы, а затем принялись делить трофеи, захваченные в римском лагере. Многие римляне воспользовались этой отсрочкой, чтобы покинуть город. Часть рассеялась по ближайшим деревням, часть направилась в соседние города. Важно было спасти городские святыни. Некоторые из них положили в огромные сосуды, обычно служившие тарой для всякой провизии, и закопали в условленном месте, ставшем потом священным. А остальные решили вывезти из города. Жрецы и жрицы со своей поклажей влились в общую толпу покидающих Рим. В этой толпе находился и некий Люций Альбин, он вез в повозке жену, маленьких детей и свой скудный скарб. Случайно он заметил рядом со своей повозкой измученных весталок, которые брели, прижимая к груди священные предметы. Альбин немедленно приказал своим домочадцам выйти из повозки и посадил туда весталок с их грузом, а сам с семьей шел рядом, пока все они не прибыли в этрусский город Цере.

Оставшиеся в Риме стали совещаться, что же делать дальше. Марк Манлий предложил укрыться на Капитолии и там переждать осаду. Это был заслуженный воин, с шестнадцати лет участвовавший в многочисленных сражениях, покрытый множеством шрамов и имевший большое число военных наград. Три года назад он был консулом и одержал победу над врагами. Его совет показался весьма разумным. На Капитолий отнесли оружие и все необходимое для того, чтобы выдержать осаду. За стенами Капитолия укрылись воины и многие женщины. Туда же перебралась значительная часть сената. Только самые старые сенаторы, среди которых были и бывшие консулы, и победители прошлых сражений, решили встретить врагов у ворот своих домов.

Промедлив несколько дней, галлы вошли в город. Не зная его, они шли осторожно, боясь возможной засады. Но город был пуст, и только у некоторых домов, по виду наиболее богатых, сидели старики с длинными бородами, опираясь на посохи. Сначала галлы решили, что это - статуи. Один из них, не сумев победить любопытство, подошел к Марку Папирию и то ли погладил его по бороде, то ли слегка дернул. Не вставая со своего кресла, Папирий ударил его жезлом из слоновой кости, который держал в руках. Ошеломленный галл выхватил меч и зарубил Папирия. Происшествие послужило как бы сигналом - галлы бросались к сидящим старикам и всех их истребили. Совершив это, они никак не могли успокоиться и продолжали набрасываться на каждого, кого встречали на пути. Галлы врывались в оставленные дома, грабили их, а потом поджигали. Римляне, укрывшиеся в Капитолии, бессильно смотрели на гибель родного города.

Разорив и почти полностью уничтожив Рим, галлы попытались взять штурмом Капитолий. Но тот был довольно хорошо укреплен, везде были расставлены караулы, а в местах, где вероятнее всего мог прорываться неприятель, стояли отборные отряды воинов. Когда галлы уже поднялись почти до середины склона Капитолийского холма, римляне ударили на них сверху и отбросили вниз. Тогда, не сумев взять крепость приступом, Бренн приступил к осаде. При этом он отправил часть галльских воинов в окрестности Рима, чтобы разорить их и захватить добычу. Такой отряд приблизился и к Ардее, где жил в изгнании Камилл. Тот убедил ардейских юношей вооружиться и дать отпор галлам. Они с энтузиазмом последовали за прославленным Камиллом. В упорном бою юноши разбили врагов. Это был первый случай, когда галлы потерпели поражение. Известие быстро распространилось среди римлян. Оно вдохновило находившихся в Вейях воинов, и те, постепенно освободившись от страха перед галлами, снова загорелись желанием сражаться. Они предложили Камиллу избрать его командующим. Камилл согласился, но чтобы избрание было законным, нужно было решение сената. Большинство же сенаторов находились на Капитолии. Тогда один юноша по имени Понтий Коминий вызвался пробраться в Рим на Капитолий и сообщить находившимся там римлянам о победе Камилла и решении войска, и получить одобрение сенаторов.

И вот Коминий завернулся в древесную кору и бросился в Тибр. Течение принесло его в Рим к подножию Капитолия. Он вскарабкался по настолько отвесному склону, что невозможно было себе представить, чтобы там прошел человек. Поднявшись на вершину Капитолия, Коминий сообщил собравшимся о недавних событиях. Осажденные с радостью встретили эти известия. Сенаторы на заседании единогласно приняли закон о назначении Камилла диктатором. Получив решение, Коминий ночью по тому же склону спустился к Тибру и поплыл к Вейям. В Вейях все собравшееся к этому времени римское войско приветствовало извести е об официальном назначении Камилла диктатором.

А положение осажденных на Капитолии становилось все труднее. У них почти не осталось запасов провизии. Галлы же, увидев к своему удивлению следы человека, поднимавшегося по недоступному склону на Капитолий, решили, что там, где прошел один, могут пройти и многие. Однажды ночью они тоже решили подняться по отвесному берегу. В этом месте был выставлен небольшой отряд, но часовой, смена которого пришлась на это время, заснул, так что галлы беспрепятственно поднялись почти к вершине. Еще немного, и они ворвались бы на Капитолий, и у измученных римлян не было бы никакой надежды на спасение. Но как раз недалеко от этого места находился храм Юноны Монеты, т. е. советчицы, а за его оградой жил и священные гуси, ей посвященные. Хотя осажденных и мучил голод, никто не поднял руку на птиц богини. Услышав шорох шагов поднимающихся галлов, гуси подняли крик, который разбудил римских воинов. Первым проснулся Манлий. Он сразу же схватился за оружие и ударом щита сбросив в пропасть поднявшегося галла, призвал к оружию всех своих товарищей. Римляне накинулись на галлов и стали сбрасывать их с тропы. Побросав оружие, цепляясь за выступы скалы, те пытались хоть как-то задержаться, чтобы не свалиться в смертельную пропасть. Таким образом, попытка галлов овладеть последним оплотом Рима провалилась. Все прославили Манлия, и каждый воин принес ему по пол фунта полбы и по кварте вина. В условиях наступившего голода это была царская награда. Не была забыта и заслуга гусей Юноны. С тех пор стали говорить, что гуси Рим спасли. А часовой, который проспал нападение галлов, был казнен.

Голод все сильнее мучил осажденных. Но и галлы тоже начали страдать от недостатка пищи, к тому же им досаждал и непривычный климат. И в это непростое время один предсказатель на Капитолии предложил римлянам, как это ни покажется парадоксальным, собрать весь оставшийся у них хлеб и бросать испеченные ковриги по одной штуке в галльские караулы. Бренн ничего не мог понять. Он, как и все галлы, был уверен, что припасы римлян уже давно кончились, и голод вот-вот принудит их к сдаче. Теперь же осажденные вдруг начали метать хлебом в его часовых. Значит, рассудил галльский вождь, хлеба на Капитолии достаточно и взять осажденных измором не удастся, приступом овладеть укрепленным холмом он уже не решался, а тут еще и римская армия во главе с Камиллом готова напасть на них из Вей. И Бренн сам предложил римлянам заключить перемирие. Те согласились. Начались переговоры об условиях мира. В конце концов галлы согласились уйти из Рима за соответствующий выкуп. Договорились о тысяче фунтов золота.

Это была не очень-то большая сумма, но в разоренном городе и ее найти было крайне трудно. Казна была разграблена, и ее остатки никак такой суммы составить не могли. Тогда римские матроны (матери семейств) начали снимать с себя золотые украшения и жертвовать их для выкупа. Наконец наступил день, когда римские послы принесли золото галлам. Те положили его на весы и принялись взвешивать. Вдруг один из римлян заметил, что гири у галлов неверные, и сделал им замечание. Бренн, рассвирепев, бросил на чашу весов свой тяжелый железный меч и потребовал уплатить еще и этот вес. На робкие возражения римлян он ответил кратко: «Горе побежденным!» Римлянам пришлось согласиться. Но тут появился Камилл с войском, приведенным им из Вей. Он потребовал прекращения выплаты, заявив, что с избранием диктатора остальные должностные лица теряют свои полномочия, а он, будучи диктатором, никому не давал права вести с галлами какие-либо переговоры. Галлы вступили в спор, началась не столько схватка, сколько свалка. Бренн, видя, что в тесном городе галлы не могут даже развернуться в боевой строй, приказал своим воинам уйти из Рима. Они отошли к Габиям, и там произошло новое сражение, в котором римляне одержали победу. Потеряв таким образом положенный выкуп, галлы покинули римские пределы.

Рим был спасен. Все славили Манлия и дали ему почетное прозвище Капитолии. Еще громче они прославляли Камилла. Но спасенный город лежал в развалинах. Казалось, у римлян не будет сил его восстановить. Все громче раздавались голоса, что надо покинуть старое место и переселиться на новое, например в Вейи. Для обсуждения этого вопроса даже собрался сенат. Камилл настаивал на том, чтобы остаться и восстановить город в еще большей красе. Во время заседания сената мимо проходили воины, возвращающиеся из караула, и их командир дал обычную команду «Знаменосец, ставь знамя! Мы остаемся здесь!» Услышав это, сенаторы приняли его слова за божественный знак. Всякие дебаты о переселении прекратились. Началось восстановление Рима. А на том месте, где таинственный голос предупредил Цедиция о грядущем нашествии галлов, римляне поставили жертвенник, посвященный «Говорящему Вещателю».

Сначала, как водится, цитата из классиков:
«В 390-м году до р. X. дикие народы галлы напали на римлян. Римляне не могли с ними справиться, и которые убежали совсем вон из города, а которые заперлись в кремле. Кремль этот назывался Капитолий. Остались только в городе одни сенаторы. Галлы вошли в город, перебили всех сенаторов и сожгли Рим. В середине Рима оставался только кремль - Капитолий, куда не могли добраться галлы. Галлам хотелось разграбить Капитолий, потому что они знали, что там много богатств. Но Капитолий стоял на крутой горе: с одной стороны были стены и ворота, а с другой был крутой обрыв. Ночью галлы украдкою полезли из-под обрыва на Капитолий: они поддерживали друг друга снизу и передавали друг другу копья и мечи.
Так они потихоньку взобрались на обрыв, ни одна собака не услыхала их.
Они уже полезли через стену, как вдруг гуси почуяли народ, загоготали и захлопали крыльями. Один римлянин проснулся, бросился к стене и сбил под обрыв одного галла. Галл упал и свалил за собою других. Тогда сбежались римляне и стали кидать бревна и каменья под обрыв и перебили много галлов. Потом пришла помощь к Риму, и галлов прогнали.
С тех пор римляне в память этого дня завели у себя праздник. Жрецы идут наряженные по городу; один из них несет гуся, а за ним на веревке тащат собаку. И народ подходит к гусю и кланяется ему и жрецу: для гусей дают дары, а собаку бьют палками до тех нор, пока она не издохнет».
Л.Н.Толстой. Собр. соч. в 22 т. Т.10.

С самого детства мне не верилось в эту историческую байку, а тут решил проверить, почему же так опозорилась и стража, и сторожевые псы. Ну, стража заснула. А собаки?
И вот что выяснилось:

«После многочисленных проверок оказалось, что самая чуткая собака способна в безветренную погоду обнаружить дичь или человека на расстоянии примерно в ВОСЕМЬДЕСЯТ шагов. Чутье волка не уступает собачьему».
http://zoosite.ru/v2/1045

О собачьем слухе пишут разное, но разброс идет где-то от 24 до 250 м – видимо, в зависимости от породы, погодных условий и т.д.
При этом я не думаю, что в качестве сторожевых оставили в Капитолии самых глухих псов.
По собственному опыту знаю, что сторожевая, цепная, собака начинает беспокоиться, когда ты подходишь к охраняемой зоне (соседскому приусадебному участку) метров на 20. Это при условии, что твой запах ей знаком, и она не видит в тебе врага. Просто надо подать сигнал хозяевам. Если ты идешь мимо, вдоль забора, метров за 10 от будки – начинается такой концерт, что его слышно на другом конце деревни через рев трактора, даже если этот Гром спал в будке беспробудным сном.
А так ли чувствительны гуси?
Вот Л.П.Сабанеев:
«Конечно, и пролетные гуси, раз-другой побывавшие в переделках, уже не станут подпускать ни в телеге, ни навершне (т. е. верхового), тем не менее, несмотря на то, что они редко проводят на озерах более недели, их убивается несравненно более, нежели коренных гусей. Последние на открытом месте редко подпустят охотника с ружьем и на 150 шагов».
Вот и всё, вроде бы. Снят вопрос. Но…
У гусей хорошее зрение. Они видят охотника, а не слышат его – ведь в отдыхающей на полях стае всегда есть опытные дежурные, этакая служба ВНОС (воздушного наблюдения, оповещения и связи). К тому же это – дикие гуси.
Я никогда не видел (и тем более, не слышал), чтобы домашние гуси беспокоились дальше 5 м от меня, даже на деревенской улице. Два метра – да, начинают недовольно гоготать, топая подальше на всякий случай.
А если в сарае (ну, нет у меня поблизости храма Юноны с гусями)? Не пробовал. Но нашел в Интернете такого любителя, Игоря Прохорова:
«Когда я служил в армии и ночью пошел однажды в деревню в самоволку, вот там я как раз и натолкнулся на этот феномен с гусями. Проходил по задворкам мимо одного сарая, а там сидели гуси. И когда я переступил некоторую незримую черту, они начали потихоньку галдеть. Я сразу остановился и стоял не шелохнувшись, даже дышать перестал. Думал, они успокоятся и я пойду дальше. Но ничего подобного. Они гоготали (негромко, правда) все то время, что я там стоял. А меня это заинтересовало и я стал исследовать этот феномен. И вот что вышло. Громкость их гогота прямо пропорциональна степени приближения к ним, начиная с некоторого граничного расстояния. По моим прикидкам, эта граница проходит на удалении 3-4м. Если производишь какие-то звуки на большем расстоянии, они не реагируют. Но когда переходишь эту границу, они сразу начинают реагировать. И реагируют не на звуки, а на само присутствие человека. Не знаю, что они там чувствуют - запах, электромагнитное поле или что иное - но только не звук. Слишком сильно к сараю я не приближался, т.к. боялся, что они так разорутся, что всю деревню на ноги поднимут. А я-то был в самоволке.

А вот теперь перейдем к римлянам. Гуси в Риме жили в каком-то храме и были священными животными какого-то римского бога. В качестве сторожей их никогда не использовали, как я думаю, по причине выявленной мною закономерности: они начинают гоготать, лишь когда незнакомец подойдет к ним на расстояние менее 3-4 м. А сторож должен реагировать на гораздо большую дистанцию. Храм этот, где обитали гуси, стоял впритык (?) к городской стене. И когда галлы уже перелезли через стены, они оказались слишком близко от гусей. Вот те и подняли гогот. Если бы галлы перелезли через стены хотя бы на расстоянии 10м от храма, гуси промолчали бы. Так что здесь римлянам просто повезло и не более».

А вот тут Игорь неправ. Даже если храм стоял на самом краю обрыва – надо было проснуться, взять оружие, подойти к стене – а ведь галлы должны быть уже на стене, чтобы гуси на них отреагировали. Не вяжется, не успевает консул Марк Манлий, чей подвиг живописал Тит Ливий, к стене.
Значит, тупик?

Но ответ прост, как нежинский огурец.
Обратимся еще раз к первоисточникам, и мы узнаем, что премией Марку от благодарных защитников крепости было не золото, которого в Капитолии лежали сотни килограммов, а дополнительная пайка хлеба и вина.
Осажденные римляне давно ГОЛОДАЛИ, в пищу уже пошли кожаные сандалии и щиты из дубленой бычьей кожи.
Не трогали только гусей, боясь гнева Юноны.
Вот они и разорались, когда кто-то из римлян решил закусить хотя бы одним гусиком, пока остальные воины спят. Но спали-то они вместе. Шевеление и долгое отсутствие товарища могло вызвать вопросы.
У кого автоматически оставалось безупречное алиби? А у стражи, ведь она «стояла на стенах».
Представьте теперь картину:
1. Голодная стража во главе с начальником отправляется ловить и жарить гуся.
2. Гуси, почуяв неминучую гибель, орут так, что будят Марка Манлия.
3. Тот застает начальника стражи с гусем в руках, как Остап Паниковского,
4. Кричит «Не трожь птичку!» и бросается на неохраняемую стену, к самому опасному месту – потайной тропе наверх.
5. Консул успевает вовремя, и римляне, вскочившие от этого переполоха, успешно отражают атаку галлов, так кстати и некстати пришедшуюся на гусиные разборки.

А вот дальше что? Римляне – ум честь и совесть своей эпохи, эталон воина – и вдруг такой некрасивый случай! А что потом Тит Ливий напишет? К тому же начальник стражи совершил святотатство, покусившись на храмового гуся, и жертва Юноне была просто необходима. И вот начальника стражи сбросили в пропасть с обтекаемой формулировкой «за ненадлежащее исполнение служебных обязанностей», что и было зафиксировано историками.
И честь спасли, и преступника наказали, и богиню ублажили.

Интересный народ – историки. Ливий для них – авторитет, а вот зоологию они, похоже, со школы не любили, чтобы всякие там пустяки перепроверять с собачьим и гусиным слухом.

Рецензии

Володя, очень познавательно и убедительно. Жаль только красивую легенду. Но, прочитав вашу работу, вспомнила про соседских гусей - через два двора от меня жили. Точно, они не гоготали то и дело, когда к соседям кто-то приходил. Они гоготали только по утру и по вечеру, когда время кормления наставало. Или когда кого из них пускали на мясо. А так что бы сторожевую службу нести - не было такого. И на улице случалось сталкиваться со стаей гусиков - всё, как вы описали. Правда, был один дурной гусачина - кидался на прохожих. От него убегали, а он потом гордо шел к гусыням - прямо герой! Но надо было видеть этого героя, когда один из прохожих не убежал, а схватил его за длинную шею, приподнял над землей и помотал им в воздухе. Гусак возвращался к своему гарему понурый, опустив голову чуть ли не до земли. Жалко было смотреть.

О собаках не знала того, что у вас написано. Но ваши личные наблюдения все верные - сама сколько лет во дворе охранника держу.

Гуси спасли Рим

Несколько тысячелетий назад галльские племена напали на Рим, получили его штурмом и окружили Капитолий (цитадель, центр религиозного культа), в котором скрывалось населения города. И заставить защитников Капитолия сложить оружие им не удалось. Тогда они втайне ночью пробрались к Капитолийского холма и разоружили стражу. Галлы сделали это так тихо, что даже собаки не слышали. И гуси, которых забыли днем накормить, не спали. Заґелґотавшы, они разбудили римских воинов, и те вовремя отбили нападение врага. Фразеологизм «гуси спасли Рим" употребляют, когда характеризует незначительную вещь или ситуацию, неожиданно может иметь серьезные последствия.

Далеко коротком к зайцу

Слово "короткий" ассоциируется с зайцем, у него короткий хвост. Однако раньше так называли охотничьих собак. Куцый медленнее зайца, потому что он только бегает, а заяц еще и прыгает, поэтому в погоне за добычей короткий всегда отставал. Значение фразеологизма "далеко коротком к зайцу" - не ровня.

Дамоклов меч

Происхождение фразеологизма связано с именем Дамокла, придворного любимца греческого тирана Дионисия. Однажды во время обеда Дамоклов очень восхвалял обладателя, с завистью говорил о нем, считая его самым счастливым человеком в мире. Дионисий решил проучить завистника. Во время пира он приказал слугам посадить Дамокла на трон. Тот был на седьмом небе от радости. И вдруг увидел, как над его головой на конском волосе повис острый меч, в любой момент мог оборваться и убить. Дионисий объяснил, что это символ опасности, всегда нависает над тем, кто имеет безграничную власть.

С тех пор выражение "дамоклов меч" употребляют, когда речь идет о постоянной смертельной опасности,

Данте ад

Самым известным произведением итальянского поэта Данте Алигьери является "Божественная комедия", в которой описаны реалии потустороннего мира, куда человек попадает после смерти. Поэт очень подробно рассказал о девяти кругов ада, в каждом из которых души умерших терпят муки за определенный грех.

Фразеологизм "Данте ад" употребляют в двух значениях: пороки любого общества - эгоизм, несправедливость, мстительность, алчность, распущенность; тяжелые, трагические, смертельно опасные для человека ситуации, в которые она попадает.

Двуликий Янус

Древние римляне верили в существование бога времени Януса. Согласно мифу, когда он был царем страны латинян Лациума, от всесильного Сатурна получил дар видеть прошлое и будущее. За эту способность Януса стали изображать двуликим: его молодое лицо обращено в будущее, а старое смотрит в прошлое. Впоследствии этот герой превратился в двуликого бога времени, начала и конца, охранника входа и выхода. Он также был покровителем военных начинаний, имел храм, двери которого открывались во время войны, а в мирное время были закрыты.

Впоследствии словосочетание "двуликий Янус" потеряло первоначальное значение. Теперь этот фразеологизм используют, когда говорят о человеке неискреннее, лукавую, Двуликий.

Девять муз

Музами древние греки называли девять дочерей Зевса и богини памяти Мнемозины, которые стали покровительницами разных искусств и наук. их изображали в виде прекрасных женщин с вдохновенными лицами. Каждая из них держала атрибут (предмет или инструмент) своей отрасли: Калиопи (муза эпической поэзии) - табличку и палочку для письма; Клио (муза истории) - большой свиток папируса; Эвтерпа (покровительница лирической поэзии и музыки) - флейту; Терпсихора (муза танца и хорового пения) - большую лиру; Эрато (муза любовной поэзии) - малую лиру; Мельпомена (муза трагедии) - трагическую маску; Талия (муза комедии) - комическую маску; Полигимния (муза религиозной поэзии) имела покрывало на голове; Урания (муза астрономии и геометрии) держала шар и циркуль. Руководил музами бог Аполлон.

Музы должны были исполнять художников вдохновением, поэтому, когда нет вдохновения, художники говорят: меня покинула муза.

Я недавно побывал в Риме - когда-то столице Римской империи. Посмотрев на Колизей и прочие достопримечательности, побывал и на Капитолийском холме , где наткнулся на необычный памятник гусям . Признаюсь, до этого историю про спасение гусями Рима я слышал только вскользь. Теперь же захотел узнать подробнее.

Как гуси римских солдат спасали

История эта, как ни странно, точного подтверждения не имеет, но основана на реальных событиях. В V веке до н. э . в самом разгаре было противостояние племен галлов и римлян . Римская империя тогда еще не была основана. Из серии комедийных фильмов про Астерикса и Обеликса я знал, что галлам было нелегко противодействовать Риму, и они прибегали к разного рода хитростям. В фильме это было чудодейственное зелье, в реальности частенько проводились засады и скрытые набеги .

В то время в Риме существовали культы, одним из которых был культ Юноны - богини брака и рождения. Ее животными считались гуси и павлины . Именно гусей держали в рамках культа на Капитолийском холме . В то время галлам удалось захватить Рим в результате неожиданного набега, а остатки римской армии укрылись от галлов на Капитолийском холме . Положение римлян было ужасное, они голодали и ждали поддержки. Легенда гласит, что под покровом ночи галлы пытались застать врасплох уставших сонных римлян , но тех разбудили гуси , которые начали громко гоготать. Римские солдаты проснулись и смогли дать отпор варварам. Таким образом гуси спасли остатки римской армии.

Капитолийский холм

Рим основан на семи холмах , один из них - Капитолийский. Побывав на нем, я увидел не только памятник гусям, но и целый ряд красивых исторических мест: