Фотографии германская армия 1945 1941 1943. Знаменитые трофеи великой отечественной

Похожие материалы:

Серия документальных фотографий ко Дню Победы в ВОВ 1941-1945. Редкое фото и уникальные кадры времен ВОВ. Черно-белые снимки военной техники и участников боевых действий. Фотографии с мест событий, памяти защитников Родины - Ваш подвиг не забыт. Смотрим онлайн документальное фото ВОВ 1941-1945.

Командир 3-го батальона моторизованного полка «Дер Фюрер» дивизии СС «Дас Райх» гауптштурмфюрер СС Винценц Кайзер (справа) с офицерами на Курской дуге.

Командир 5-й танковой дивизии СС «Викинг» штандартенфюрер Йоханнес-Рудольф Мюленкамп (Johannes-Rudolf Mühlenkamp) с фокстерьером в районе Ковеля.

Командир Краснознаменного партизанского отряда имени Чкалова С.Д. Пенкин.

Командир подводной лодки К-3 капитан-лейтенант К.И. Малафеев у перископа.

Командир стрелкового батальона Романенко рассказывает о боевых делах юного разведчика - Вити Жайворонка.

Командир танка Pz.kpfw VI «Тигр» №323 3-й роты 503-го батальона тяжелых танков унтер-офицер Фютермайстер (Futermeister) показывает след от советского снаряда на броне своего танка.

Командир танка, лейтенант Б.В. Смелов показывает пробоину в башне немецкого танка «Тигр», подбитого экипажем Смелова, лейтенанту Лихнякевичу (подбившему в последнем бою 2 фашистских танка).

Командир финской 34-й эскадрильи (Lentolaivue-34) майор Эйно Луукканен (Major Eino Luukkanen) на аэродроме Утти у истребителя Мессершмитт Bf.109G-2.

Командир эскадрильи из состава 728-го ИАП И.А.Иваненков (справа) слушает доклад пилота самолета-истребителя И-16 Денисова о выполнении боевого задания. Калининский фронт, январь 1943.

Командир эскадрильи советских бомбардировщиков американского производства А-20 «Бостон» майор Орлов ставит боевую задачу летному составу. Северный Кавказ.

Командиры 29-й танковой бригады Красной армии у бронеавтомобиля БА-20 в Брест-Литовске.

Командный пункт 178-го артиллерийского полка (45-ая стрелковая дивизия) майора Ростовцева в подвале калибровочного цеха завода «Красный Октябрь».

Комсомольский билет погибшего красноармейца казаха Нурмаханова под №20405684 с записью на страницах «Умру но ни шагу назад». 3-й Белорусский фронт.

Корреспонденты «Красной Звезды» Захар Хацревин и Борис Лапин расспрашивают немецкого перебежчика. Оба корреспондента погибли при попытке прорваться из Киевского котла 19 сентября 1941 года.

Красноармеец-связист Михаил Усачев оставляет свой автограф на стене Рейхстага.

Красноармейцы захватывают подбитый на поле боя в районе Моздока немецкий танк Pz.Kpfw. IV Ausf F-2. У танка отсутствует курсовой пулемет.

Красноармейцы на позиции с трофейным немецким пулеметом MG-34. Справа - пулеметчик В. Кузбаев.

Красноармейцы обследуют захваченный ими немецкий окоп на линии «Пантера». На дне и бруствере окопа видны трупы немецких солдат.

Красноармейцы сдаются солдатам 9-й мотопехотной роты 2-й дивизии СС «Рейх» на деревенской улице.

Красноармейцы у могилы друга. 1941 год.

Леви Чейз - один из трех пилотов, которые одержали победы в воздухе над самолетами трех стран оси - Германии, Японии и Италии. Всего за время войны Чейз сбил 12 самолетов противника.

Легкий крейсер «Санта-Фе» подходит к поврежденному авианосцу «Франклин».

Немецкие солдаты осматривают подбитый советский танк Т-34.

Немецкие солдаты осматривают сбитый под Демянском советский пикирующий бомбардировщик Ар-2 . Очень редкая машина (произведено всего около 200 штук).

Немецкие солдаты у останков разбитого в результате детонации боеприпасов советского танка КВ-2.

Немецкие танки Pz.Kpfw. VI «Тигр» 505-го тяжелого танкового батальона в районе города Великие Луки.

Немецкий адмирал Карл Дёниц (в центре). Глава государства и главнокомандующий вооруженными силами Германии с 30 апреля по 23 мая 1945 года.

Немецкий ас Гейнц Бэр (Heinz (Oskar-Heinrich) «Pritzl» Bär) осматривает сбитый им американский бомбардировщик B-17.

Немецкий десантник смотрит на груду трофейного оружия, захваченного в городе Коринф (Греция). На переднем плане и справа от десантника пленные греческие офицеры.

Немецкий десантник-парашютист (Fallschirmjäger) позирует с трофейным английским пулеметом Брен (Bren).

Немецкий истребитель Мессершмитт Bf.109G-10 из состава 6.JG51 на аэродроме Раб(Raab) в Венгрии. На этом самолете летал лейтенант Кюляйн (Kühlein).

Немецкий линкор «Тирпиц» (Tirpitz) под атакой английской авиации. Операция «Вольфрам» 3 апреля 1943 года. Хорошо видно прямое попадание в башню.

Немецкий оберфельдфебель готовит к подрыву участок железной дороги в районе Гродно. В момент снимка оберфельдфебель вставляет запал в динамитную шашку. 16 - 17 июля 1944 г.

Немецкий полевой пункт ремонта обмундирования. Из альбома рядового (с 1942 года - ефрейтора) 229-го пехотного полка 101-й легкой пехотной дивизии.

Немецкий экипаж внутри штурмового орудия.

Немецких военнопленных проводят по концлагерю Майданек. Перед пленными на земле лежат останки узников лагеря смерти, так же видны печи крематория. Окраина польского города Люблин.

Немецкого генерала Антона Достлера, приговоренного к смерти по обвинению в казни 15 сдавшихся в плен американских диверсантов, привязывают к столбу перед расстрелом.

" data-title:twitter="Документальное фото ВОВ 1941-1945 (100 фотографий)" data-counter>

Вам будет интересно.

Поговорим о трофеях Красной Армии, которые советские победители везли домой из побежденной Германии. Спокойно поговорим, без эмоций - только фотографии и факты.

Советский солдат отнимает у немки велосипед (по мнению русофобов), или советский солдат помогает немке
выровнять руль (по мнению русофилов). Берлин, август 1945 года.

Что бы там не происходило на этом известном фото, правды мы всё равно никогда не узнаем, так чего тут спорить? А правда, она как всегда, находится посередине, и заключается она в том, что в брошенных немецких домах и магазинах советские солдаты брали всё, что им нравилось, но наглого грабежа у немцев было довольно мало.
Мародёрство, конечно, случалось но за него, бывало, и судили показательным судом трибунала. И никому из солдат не хотелось пройти войну живым, и из-за какого-то барахла и очередного витка борьбы за дружбу с местным населением, поехать не домой победителем, а в Сибирь осужденным.
.

Советские солдаты скупаются на «чёрном рынке» в саду Тиргартен. Берлин, лето 1945 года.

Хотя барахло ценилось. После того как в Красная Армия вступила на территорию Германии, приказом НКО СССР № 0409 от 26.12.1944г. всем военнослужащим действующих фронтов разрешили раз в месяц отправлять в советский тыл одну личную посылку.
Самым суровым наказанием было лишение права на эту посылку, вес которой устанавливался: для рядового и сержантского состава - 5 кг, для офицерского - 10 кг и для генералов - 16 кг. Размер посылки не мог превышать 70 см в каждом из трех измерениях, но домой разными способами ухитрялись переправлять и крупногабаритную технику, и ковры, и мебель, и даже рояли.
При демобилизации офицерам и солдатам разрешалось увезти всё, что они смогли бы взять с собой в дорогу в личной поклаже. Крупногабаритные вещи при этом часто везли домой, закрепив на крыши теплушек, и у поляков на поток был оставлен промысел по стаскиванию их по ходу поезда верёвками с крючьями (дед рассказывал).
.

Три угнанных в Германию советских женщины несут вино из брошенного винного магазина. Липпштадт, апрель 1945 года.

Во время войны и первые месяцы после её окончания солдаты в основном пересылали домашним в тыл непортящуюся провизию (наиболее ценными считались американские сухие пайки, состоящие из консервов, галет, яичного порошка, джема, и даже растворимого кофе). Еще очень ценились лечебные препараты союзников - стрептомицин и пенициллин.
.

Американские солдаты с юными немками совмещают торговлю и флирт на «чёрном рынке» в саду Тиргартен.
Советским военным на заднем плане на рынке не до глупостей. Берлин, май 1945 года.

А достать это можно было только на «чёрном рынке», который мгновенно возник в каждом немецком городе. На барахолках можно было купить всё: от автомобиля до женщин, а самой распространенной валютой были табак и продукты.
Немцам была нужна еда, а американцев, англичан и французов интересовали лишь деньги - в Германии тогда ходили нацистские рейхсмарки, оккупационные марки победителей, и иностранные валюты стран-союзников, на чьих курсах делались большие деньги.
.

Американский солдат торгуется с советским младшим лейтенантом. Фото LIFE от 10 сентября 1945 года.

А средства у советских солдат водились. По мнению американцев они были самыми хорошими покупателями - легковерными, плохо торгующимися и очень богатыми. Ведь с декабря 1944 года советские военнослужащие в Германии стали получать двойное жалование и рублях, и в марках по курсу (это система двойной оплаты будет отменена гораздо позже).
.

Фотографии торгующихся на барахолке советских солдат. Фото LIFE от 10 сентября 1945 года.

Зарплата советских военнослужащих зависела от звания и занимаемой должности. Так, майор, заместитель военного коменданта, в 1945 году получал 1500 руб. в месяц и на такую же сумму в оккупационных марках по курсу. Кроме того, офицерам от должности командира роты и выше, выплачивались деньги для найма немецкой прислуги.
.

Для представления о ценах. Справка о покупке советским полковником у немца автомобиля за 2 500 марок (750 советских рублей)

Советские военные получали очень большие деньги - на «чёрном рынке» офицер мог за одну свою месячную зарплату купить себе всё что душе угодно. Кроме того военнослужащим были выплачены долги по денежному довольствию за прошлые времена, и денег у них было вдоволь даже в случае отправки домой рублевого аттестата.
Поэтому рисковать «попасть под раздачу» и понести наказание за мародёрство было просто глупо и незачем. И хотя жадных мародёрствующих дураков, конечно же, хватало, но они были скорее исключением, чем правилом.

Идеальная немецкая семья времен Третьего рейха. Отец служит в полиции, один сын (слева) в армии, второй — лидер Гитлерюгенда.

Мама провожает сына на фронт.

Осмотр личного состава по-немецки.

Немецкие солдаты на медосмотре.

Немецкие солдаты дурачатся. Надпись на заду у солдата — «Западный фронт 1939».

Первый день войны в Перемышле (сегодня — польский город Пшемысль) и первые погибшие захватчики на советской земле (солдаты 101-й легкопехотной дивизии). Город был занят немецкими войсками 22 июня, но на следующее утро был освобожден частями Красной Армии и пограничниками и удерживался до 27 июня.

Колонна немецких войск. Украина, июль 1941 года.

Немецкие солдаты с пулеметом МG 08/15.

Немецкие солдаты заряжают пулеметную ленту.

Немецкий солдат со своей дочерью (предположительно).

Немецкий пулеметчик с пулеметом MG-34, сзади виден второй номер расчета с дополнительным цинком патронов.

Немецкий солдат в захваченной деревне в СССР. Один погон отсутствует, скорее всего потерян.

Немецкий солдат в собачьей будке.

Офицеры немецких армии и флота идут на позиции разбитой советской бронебашенной батареи №35 (ББ-35) Севастополя.
Из донесения Политуправления Черноморского флота от 22 июля 1942 года об итогах июньских боев и эвакуации Севастополя:
«В наиболее напряженный период, когда противник большими группами танков прорывался из района хутора Кальфа и Николаевки, большинство средств береговой обороны было разбито, основной удар по прорвавшейся группе нанесла батарея №35, которая начиная с 30 июня 1942 года являлась последним наиболее устойчивым узлом сопротивления на подступах к Херсонесскому полуострову. Личный состав подошедших частей, под прикрытием огня батареи последние три дня отбивал многочисленные атаки противника, обеспечивая эвакуацию морем и воздухом. Расстреляв полностью боезапас и выпустив до 50 практических снарядом 35-я батарея в ночь с 1 на 2 июля была взорвана».

Награждение немецких солдат Железными крестами.

Немецкий пилот объясняет своим товарищам, как на Мессершмите Bf.109 надо атаковать американский бомбардировщик Либерейтор B-24. Макет B-24 — с обозначенными секторами обстрела бортовых пулеметов

Советский военнопленный. По какой-то причине немцы везут его с собой в кузове грузового автомобиля.

Немцы с полевой кухней.

Немцы забивают свинью.

Немецкие оккупанты фотографируются с местными жителями где-то в СССР.

Оккупированная территория СССР. В правом верхнем углу фотографии видна газета Известия на стене.

Немецкие офицеры за обедом. Где-то на оккупированной территории СССР.

Немецкий патруль ведет пойманных переодетых советских солдат. Киев, сентябрь 1941 г.

Немецкий пулеметчик с ручным пулеметом MG-42.

Немцы заводят в грузовик корову, отобранную у жителей оккупированной деревни где-то в СССР.

Рудольф Витциг — легенда немецких ВДВ
Герой штурма бельгийского форта Эбен-Эмаль, считавшегося неприступным. Форт с гарнизоном 1200 человек и многочисленной артиллерией был внезапно атакован 10 мая 1940 года (десантные планеры немцев садились прямо на территории форта), блокирован и капитулировал в течение суток.
Потери немцев - 6 убитых и 15 раненых из 85 солдат и офицеров, участвовавших в операции.

Немецкий солдат рядом с телами погибших красноармейцев.

Служащие люфтваффе выпивают в ангаре.

Два очень разных немецких солдата.

Групповое фото немецких моряков-подводников на палубе немецкой подводной лодки.

Колонна немецких штурмовых орудий StuG III на марше на Кавказ.

Немецкий парашютист.

Клоунское фото из немецкой казармы.

Немецкий фельдфебель с пистолетом-пулеметом MP-38.

Советские дети чистят сапоги немецким солдатам. Белосток, ноябрь 1942

Фельдфебель вермахта, воевавший в СССР. На рукаве — знак «Крымский щит» за участие в Крымской кампании 1941—1942 гг. Также на груди различимы спортивный знак DRA за физическую подготовку (слева) и знак «Общий штурмовой» (в центре) за личное участие в трех атаках или контратаках в течение трех дней, или храбрость или ранение в трех атаках или контратаках.

Снимок, будто бы специально сделанный для опровержения распространенных у нас стереотипов о мощном вооружении и обеспечении немецких войск, вторгшихся в СССР в 1941 году: поголовно все на мотоциклах, вооруженные автоматами против пеших красноармейцев с винтовками. Здесь же все немецкие солдаты вооружены винтовками, идут пешком, несколько человек на заднем плане — едут верхом. Картину дополняет немецкий легкий танк PzKpfw I, один из слабейших танков того времени (противопульная броня, вооружение 2 пулемета MG-13 калибра 7,92 мм).

Очередное клоунское фото из немецкой казармы.

Немецкие солдаты в залитых водой окопах разносят пищу, октябрь 1943 года, район Великих Лук.

Пленный красноармеец, показывающий немцам комиссаров и коммунистов.

Известная фотография, споры вокруг которой не утихают и поныне. Начало июля 1943 года. Солдат Ваффен СС (войск СС) подошёл к советским военнослужащим, один из которых смертельно ранен. Раненому оказана первая помощь, у него повреждены руки и ноги. В следующий момент солдат СС наклонится над смертельно раненым и даст ему воды из своей фляги:

Как часто бывает, существует две версии этих событий. Версия №1: события на фото правдивые и показывают последний знак уважения, оказанный умирающему, но не побеждённому врагу. Версия №2 — фото постановочные (возможно, это кадры «Дойче Вохеншау») , ставящие своей целью показать гуманность немецких военнослужащих даже по отношению к «недочеловекам».

Солдаты СС позируют с пленным красноармейцем в окопе. В руках немца справа трофейный советский автомат ППШ.

Расправа над пленным красноармейцем.

Немцы клеют бумажную модель советского танка КВ-1. На столе дожидается своего часа модель КВ-2. В начальный период войны немецкая промышленность выпускала подобные наглядные пособия — «полевые определители танков». В процессе сборки солдаты запоминают характерные черты и силуэт техники противника. Такая же практика применялась англичанами в ходе Битвы за Британию — модели немецких самолётов масштаба 1/72 выдавались фермерам, живущим на побережье Ла-Манша и имеющим домашний телефон.

Немецкий пулеметчик за обедом. Пулемет MG-42 и граната M-24 под боком позволяют обедать спокойно.

Немецкие солдаты добивают раненого советского снайпера.

Немецкие летчики выпивают в купе поезда.

Немецкие солдаты изучают советский ручной пулемет ДП-27 (Дягтерева пехотный образца 1927 года). Трофейные экземпляры ДП-27 в вермахте использовали под обозначением «7,62mm leichte Maschinengewehr 120(r)».

Немецкий экипаж внутри штурмового орудия.

Немецкий танк PzKpfw III и его экипаж.

Гауптман Ганс-Ульрих Рудель, пилот «Штуки», проводит инструкторско-методическое занятие по отработке атаки советских танков с помощью 37-мм пушек пикирующего бомбардировщика Ю-87. 1943 год, накануне Курской битвы.

«Разнокалиберные» служащие немецких военно-воздушных сил.

На фото изображен трагический момент захвата в плен немцами экипажа советского среднего танка Т-34/76. Советские танкисты таранили немецкую САУ Sturmgeschutz III (StuG III), в результате лобового удара обе машины были выведены из строя

Панцергренадеры дивизии СС «Викинг». Битва за Ковель (Волынская область, Украина). Солдат на переднем плане несет на плече ручной пулемет MG-42, у отвернувшегося солдата слева — новейшая на то время штурмовая винтовка (автомат) StG-44. На заднем плане — танк PzKpfw V «Пантера».

Панцергренадер 12-й дивизии СС «Гитлерюгенд». Фотография сделана в августе 1944 года, перед битвой за Кан.

Немецкие солдаты в болоте в районе деревни Мясной Бор Новгородской области.

Интересно, что на арийцах — русские шапки-ушанки.

Немецкий пулеметчик во всем великолепии материально-технического обеспечения вермахта: отличная форма, блестящая каска, пулемет MG-34 на станке и с оптическим(!) прицелом. Фотография постановочная, но некоторое представление об оснащении немецких войск дает.

Рядовой полицейской дивизии СС

Солдаты полка «Германия» немецкой 5-й танковой дивизии СС «Викинг».

Немецкий танкист-рядовой употребляет горячительный напиток.

Маттиас Хетценауэр (Matthaus Hetzenauer) (1924—2004) с винтовкой Kar98k с оптическим 6x прицелом.
Снайпер 3-й горнострелковой дивизии (Geb.Jg. 144/3. Gebirgs-Devision). С июля 1944 по май 1945 — 345 подтвержденных убитых военнослужащих Красной Армии. Награжден Рыцарским крестом с мечами и дубовыми листьями. Один из самых результативных снайперов Германии.

Еврей в окружении немецких солдат.

Немецкие солдаты со своим главным трофеем. А также немного солдатского быта, попавшего в кадр.

Немецкий танкист рассматривает выбоину от попадания снаряда на броне танка «Тигр». Курская дуга, август 1943 г.

Немецкий солдат изображает женщину в кругу своих товарищей.

Члены команды немецкой субмарины позируют с недавно убитым белым медведем.

Пленный красноармеец показывает немцам на карте интересующую их информацию.

Рулевой в боевой рубке немецкой подводной лодки. Фото вероятнее всего сделано не в боевом походе или в его самом начале, так как лицо моряка гладко выбрито, а в немецком подводном флоте существовала традиция не бриться до возвращения из похода на базу. Кроме этого, интересно, что моряк держит руку на машинном телеграфе который показывает положение «Стоп машина» и явно ожидает команды с мостика.

Служащие люфтваффе. В авиацию и на флот попадали и немцы, далекие от арийского идеала.

Колонну советских пленных ведут на работу. Немецкие солдаты, охраняющие их, помимо винтовок вооружены палками, чтобы подгонять пленных.

Поющая эскадрилья люфтваффе.

Немецкий офицер с маленькой девочкой в украинском селе.

Немецкая собачья упряжь.

Немец оказывает медицинскую помощь советскому пленному.

Немецкий солдат делится своим пайком с русской женщиной с ребенком.

Немец оказывает медицинскую помощь советскому пленному

Колонна советских военнопленных. Немец-конвоир подгоняет идущих.

Это первая публичная казнь на оккупированных советских территориях, в тот день в Минске на арке дрожжевого завода повесили 12 советских подпольщиков, помогавших раненым красноармейцам бежать из плена. На фото — момент подготовки к повешению Владимира Щербацевича. Слева — повешенная 17-летняя Мария Брускина.
Казнь совершили добровольцы 2-го батальона полицейской вспомогательной службы из Литвы, которыми командовал майор Импулявичюс.

Немецкая колонна мотоциклистов.

Немецкие солдаты проверяют прочность виселицы.

Обед немецких офицеров. Где-то на территории СССР.

Солдаты вермахта развлекают своих товарищей

Офицеры немецкой пограничной полиции. Личный состав вооружен немецкими пистолетами-пулеметами MP-28 и чешским пулеметом ZB-26/30.

Немецкий огнемётчик.

Немецкие солдаты под артобстрелом. Очевидно, они уже имеют потери — обратите внимание на левую сторону противотанкового рва.

Пленный немец показывает на карте интересующую советского военнослужащего информацию.

Немецкий солдат, получив ранение, продолжал вести бой, пока не погиб от разрыва гранаты.

Разбитые немецкие танки и трупы немецких солдат, погибших у села Панское Курской области в бою со 2-ю гвардейской стрелковой дивизией (будущая 2-я гвардейская мотострелковая Таманская дивизия).
До 10 декабря 1941 года 127-я дивизия вела тяжелые оборонительные бои северо-восточнее города Тим. Особенно сильные они были у села Панское. Измотав противника, дивизия перешла в наступление с целью уничтожения его тимской группировки.
С началом контрнаступления советских войск под Москвой дивизия в составе Юго-Западного фронта 11 декабря овладела Николаевкой, Кошелево, Мантурово, а затем совместно с 45-й и 62-й стрелковыми дивизиями развернула наступление на город Тим.
Особенно упорно враг сопротивлялся у села Карандаково. В условиях снежной зимы при сильных морозах гвардейцы перерезали дорогу Тим - Щигры, затем завязались бои за Тим. Гитлеровцы превратили его в сильный опорный пункт обороны. Наиболее яростное сопротивление они оказывали на рубеже Соколья Плота, Гнилое. Стремительный выход 127-й дивизии на этот рубеж и его прорыв поставили тимскую группировку в затруднительное положение. Боясь окружения, оставляя убитых и боевую технику, гитлеровцы поспешно стали уходить из Тима.

Немецкие солдаты, убитые под Сталинградом. Февраль 1943 года. Авторское название фото — «Напобеждался до смерти».

Трупы убитых или замерзших немецких солдат под Сталинградом.

Замёрзшие заживо немцы.

Немецкие солдаты, погибшие в Пиллау (современный Балтийск Калининградской области).

Погибший экипаж немецкого танка PzKpfw IV.

Подбитый Юнкерс Ю-87 (Ju 87), совершивший вынужденную посадку, при которой он скапонировал. Район Ленинграда.

Сдавшийся в плен 2 мая советским войскам вместе с офицерами своего штаба командир 56-го такового корпуса генерал Гельмут Вейдлинг (слева), последний назначенный лично Гитлером командующий обороной Берлина, май 1945 года.

Немецкие лётчики в советском плену.

Подбитые в Бобруйской наступательной операции немецкие средние танки PzKpfw IV (Т-IV).
Бобруйская наступательная операция советских войск проходила 24-29 июня 1944 года. В ее ходе было окружено 6 германских дивизий — 40 тысяч солдат и офицеров (по другим данным — 70 тысяч). Все они были уничтожены или взяты в плен. 29 июня советские войска взяли город Бобруйск, где оборонялась 338-я немецкая пехотная дивизия.

Казненный партизанами предатель.

Немецкий офицер, взятый в плен разведчиками 49-й гвардейской стрелковой дивизии.

Погибший немецкий солдат.

Пленные немецкие моряки под Керчью. 1941 г.

Немецкий фельдфебель объясняет солдатам, как использовать фаустпатрон.

Немецкие военнопленные на улицах Берлина, захваченного советскими войсками.

Потрясённые гибелью своей подводной лодки и нахождением в ледяной воде Атлантики немецкие подводники на палубе американского корабля.

Погибшие немецкие солдаты

Доктор Йозеф Геббельс поздравляет юношу из «последнего» германского призыва с награждением железным крестом во дворе рейхсканцилярии. Март 1945.

Солдаты немецкого «последнего призыва» в окопах. Март 1945.

Сгоревшие тела немецких солдат, сваленные на броню танка PzKpfw V «Пантера». Виден пулемет MG-42.

Начальник генерального штаба германских сухопутных войск генерал-лейтенант пехоты Ганс Кребс у штаба советских войск в Берлине. 1 мая Кребс прибыл в расположение советских войск с целью втягивания Верховного командования в переговорный процесс. В тот же день генерал застрелился.

Эсэсовец, взятый в плен союзниками.

Казненный партизанами немецкий ефрейтор.

Генерал-майор Фридрих Куссин (Friedrich Kussin) (1895—1944) был комендантом гарнизона города Арнем. 17 сентября 1944 года между 16 и 17 часами на развилке дорог Остербейк-Вольфхезе его серый автомобиль «ситроен» был обстрелян солдатами 5 взвода 3 парашютного батальона англичан. Генерал, его водитель и денщик были убиты на месте.
Фотограф Деннис Смит (Dennis Smith) сделал этот известный снимок на следующий день после гибели Куссина. К этому времени над телом убитого надругались, скальпировав его. Кроме того, с мундира генерала оборвали знаки различия, награды и почти все пуговицы.

Представитель Ставки ВГК Маршал Советского Союза А.М. Василевский и командующий войсками 3-го Белорусского фронта И.Д. Черняховский допрашивают пленного командира 53-го армейского корпуса генерала пехоты Гольвинцера и командира 206-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта Зитгера. Район Витебска, 1944 год.

Засыпанный землей при близком взрыве авиабомбы немецкий солдат пытается выбраться. Он действительно жив — есть кинохроника с этим эпизодом, где видно, как солдат рукой разгребает землю

Колонна пленных на улице Берлина. На переднем плане «последняя надежда Германии» мальчишки из гитлерюгенда и фольксштурма.

Могилы немецких солдат где-то в СССР.

Колонна немецких пленных, идущих по Москве. 57 тысяч человек в колоннах по 600 человек, 20 человек по фронту.

Марш немецких пленных состоялся 17 июля 1944 года, демонстрируя советским людям, а также союзникам, не верившим в успехи Красной Армии, результаты разгрома немецких войск в Белоруссии. По Садовому кольцу и другим улицам Москвы прошли около 57 000 немецких солдат и офицеров (включая 19 генералов), в основном захваченных в плен в Белоруссии войсками 1-го, 2-го и 3-го Белорусского фронтов.

Марш пленных немцев по Москве — впереди многотысячных колонн солдат и офицеров ведут группу из 19 немецких генералов.

Марш немецких пленных по Москве. На фото немцы проходят по Крымскому мосту.

Поливальные машины демонстративно моют улицы Москвы с мылом, символически смывая с асфальта грязь после прохода десятков тысяч немецких пленных по Москве.

В докладе 7-го отделения Политотдела 61-й армии 1-го Белорусского фронта от 11 мая 1945 г."О работе американской армии и военных властей среди немецкого населения" сообщалось:
"Американским солдатам и офицерам запрещено общаться с местным населением. Этот запрет, однако, нарушается. За последнее время было до 100 случаев изнасилования, хотя за изнасилование получается расстрел".

В конце апреля 1945 г. Ганс Ендрецкий, освобожденный из тюрьмы западными союзниками, сообщал о положении в зоне Германии, оккупированной американскими войсками:
"Большая часть оккупационных войск в районе Эрлангена до Бамберга и в самом Бамберге были негритянские части. Эти негритянские части расположились, главным образом, в тех местах, где оказывалось большое сопротивление. Мне рассказывали о таких бесчинствах этих негров, как ограбление квартир, отнятие предметов украшения, разорение жилых помещений и нападения на детей.
В Бамберге перед зданием школы, где были расквартированы эти негры, лежали три расстрелянных негра, которые несколько времени тому назад были расстреляны военно-полицейским патрулем за то, что напали на детей. Но также и белые американские войска проделывали подобные бесчинства..."

Австралийский военный корреспондент Осмар Уайт, который в 1944-1945 гг. находился в Европе в рядах 3-й американской армии под командованием Джорджа Патона писал:
"После того как боевые действия переместились на немецкую землю, солдатами фронтовых частей и теми, кто следовал непосредственно за ними, было совершено немало изнасилований.
Количество их зависело от отношения к этому старших офицеров. В некоторых случаях личности нарушителей были установлены, они были отданы под суд и наказаны.
Юристы держались скрытно, но признавали, что за жестокие и извращенные половые акты с немецкими женщинами некоторые солдаты были расстреляны (особенно в тех случаях, когда это были негры). Однако я знал, что многие женщины были изнасилованы и белыми американцами. Никаких акций против преступников предпринято не было.
На одном участке фронта один довольно заслуженный командующий остроумно заметил: "Совокупление без беседы не является братанием с противником!"
Другой офицер как-то сухо заметил по поводу приказа о недопустимости "братания": "Определенно, это впервые в истории, когда серьезное усилие прилагается для того, чтобы лишить солдат права на женщин в побежденной стране".
Интеллигентная австрийка средних лет из Бад-Хомбурга говорила: "Разумеется, солдаты берут женщин... После оккупации этого города на протяжении многих ночей нас будили солдаты, стуча в двери и требуя Fraulen. Иногда они врывались в дом силой. Иногда женщинам удавалось спрятаться или убежать".

"Запрет на братание" (no-fraternisation rule), провозглашенный сразу же после вступления американцев на немецкую территорию, так никогда и не действовал. Он был абсурдно искусственным, и ввести его в действие было просто невозможно. Первоначально он был направлен на предотвращение сожительства британских и американских солдат с немецкими женщинами.
Но как только закончились бои и войска были размещены по местам постоянной дислокации, значительное количество офицеров и солдат, особенно из состава военной администрации, начало завязывать с немецкими женщинами отношения всех категорий - от хождения к проституткам, до нормальных романов…
После нескольких убогих и бессмысленных военных судов над козлами отпущения "запрет на братание" превратился в пустой звук.
Насколько я знаю, солдаты из американской дивизии, которая освободила Бухенвальд в апреле, спали с немками уже к концу мая. Они сами хвастались этим.
Когда лагерь расчистили и превратили в центр для перемещенных лиц, ряды бараков, в которых сотни восточноевропейцев умерли от голода и болезней, были обставлены награбленной в Веймаре мебелью и превращены в бордель. Он процветал и снабжал лагерь бесчисленными консервами и сигаретами".
++++++++++++++
В вышедшей в 1946 г. в США брошюре Остина Эппа "Изнасилование женщин завоеванной Европы" приводятся несколько сообщений американской и английской прессы:
"Джон Дос Пассос в журнале Life от 7 января 1946 г. цитирует "краснощекого майора", заявляющего, что "похоть, виски и грабеж - награда для солдата".
Один военнослужащий писал в журнале Time от 12 ноября 1945 г.: "Многие нормальные американские семьи пришли бы в ужас, если бы они узнали, с какой полнейшей бесчувственностью ко всему человеческому наши ребята вели себя здесь... "
Эдвард Уайз в своем дневнике писал: "Перебрались в Оберхунден. Цветные ребята устроили здесь черт-те что. Они подожгли дома, резали всех подряд немцев бритвами и насиловали".

Армейский сержант писал: "И наша армия и британская армия... внесли свою долю в грабежи и изнасилования... Хотя эти преступления не являются характерными для наших войск, однако их процент достаточно велик, чтобы дать нашей армии зловещую репутацию, так что и мы тоже можем считаться армией насильников".

Дневной рацион немцев, установленный западными оккупационными властями, был ниже, чем американский завтрак. Поэтому не случайной выглядит запись, характеризующая военную проституцию:
"5 декабря 1945 г. "Christian Century" сообщал: "Американский начальник военной полиции подполковник Джеральд Ф. Бин сказал, что изнасилования не являются проблемой для военной полиции, поскольку немного еды, плитка шоколада или кусок мыла делают изнасилование излишним. Задумайтесь над этим, если вы хотите понять положение в Германии".
По сообщению журнала "Тайм" от 17 сентября 1945 года, правительство поставляло солдатам примерно 50 миллионов презервативов в месяц с живописными иллюстрациями по их использованию. Фактически солдатам говорилось: "Преподайте этим немцам урок, - и приятно проведите время!"
Автор одной из статей в "New York World Telegram" от 21 января 1945 г. констатировал: "Американцы смотрят на немок как на добычу, подобно фотоаппаратам и Люгерам".
Д-р Г. Стюарт в медицинском отчёте, представленном генералу Эйзенхауэру, сообщал, что за первые шесть месяцев американской оккупации уровень венерических заболеваний возрос в двадцать раз по сравнению с уровнем, который был прежде в Германии".
++++++++++++++++++
"Райская жизнь" в западной зоне оккупации оказалась такова, что даже запуганные пропагандой о русских зверствах беженцы постепенно возвращались в районы, занятые советскими войсками.
Так, в докладе И.Серова Л.Берии от 4 июня 1945 г. о проведенной работе за май месяц по обеспечению населения г. Берлина говорилось:
"Путем опроса возвращающихся берлинцев установлено, что немцы, проживающие на территории союзников, подвергаются жестокому обращению английских и американских войск, в связи с чем они возвращаются на нашу территорию.
Кроме того, немецкое население, проживая на территории союзников, уже испытывает голод в снабжении продовольствием. В течение месяца с момента занятия советскими войсками Берлина в город вернулось около 800 тыс. человек, бежавших с отступавшими германскими частями, в результате чего число его жителей увеличилось до 3 млн. 100 тыс. чел., с нашей стороны снабжение населения хлебом проводится регулярно, по установленным нормам, и никаких перебоев за это время не было".

Первый бургомистр Боннака (район Лихтенберг) заявил, комментируя введенные русским командованием нормы питания для жителей Берлина:
"Все говорят, что такие высокие нормы нас поразили. Особенно высокие нормы на хлеб. Каждый понимает, что мы не может претендовать на такое питание, которое установлено русским командованием, поэтому с приходом Красной Армии мы ждали голодной смерти и отправку оставшихся в живых в Сибирь. Ведь это поистине великодушие, когда мы на деле убедились, что установленные сейчас нормы являются выше, чем даже при Гитлере...
Население опасается только одного - не перейдут ли эти районы американцам и англичанам. Это будет крайне неприятно. От американцев и англичан ждать хорошего снабжения не приходится".

Житель города Гофман в разговоре с соседями высказался так: "Из рассказов прибывающих в Берлин немцев с территории, занятой союзниками, известно, что они очень плохо относятся к немцам, избивают плетками женщин. Русские лучше, они хорошо обращаются с немцами и дают питание. Я желаю, чтобы в Берлине были только русские".
О том же на основе собственного опыта в кругу соседок говорила и вернувшаяся в Берлин немка Эда: "На территории, занятой союзниками, немцам живется очень трудно, так как отношение плохое - часто бьют палками и плетками.
Мирным жителям разрешается ходить только в установленное время. Питания не дают. Очень многие немцы пытаются перейти на территорию, занятую Красной Армией, но их не пускают".
+++++++++++++++++
Обер-ефрейтор Кописке вспоминал: "Мы вышли к деревне Мекленбург... Там я увидел первых "томми" - трех ребят с легким ручным пулеметом, видимо, пулеметное отделение.
Они лениво развалились на копне сена и даже не проявили интереса ко мне. Пулемет стоял на земле. Повсюду толпы народа шли на запад, некоторые даже на повозках, но англичанам это явно было до лампочки.
Один на губной гармошке наигрывал песенку. Это был только передовой отряд. Либо они просто больше не брали нас в расчет, либо у них было какое-то свое, особое представление о ведении войны.
Чуть дальше, на железнодорожном переезде перед самой деревней, нас встретил пост по сбору оружия и часов. Я думал, что мне это снится: цивилизованные, благополучные англичане отбирают часы у заросших грязью немецких солдат!
Оттуда нас отправили на школьный двор в центре деревни. Там уже собралось немало немецких солдат. Охранявшие нас англичане катали между зубов жевательную резинку - что было для нас в новинку - и хвалились друг перед другом своими трофеями, высоко вскидывая руки, унизанные наручными часами".

Из мемуаров Осмара Уайта: "Победа подразумевала право на трофеи. Победители отбирали у врага все, что им нравилось: выпивку, сигары, фотоаппараты, бинокли, пистолеты, охотничьи ружья, декоративные мечи и кинжалы, серебряные украшения, посуду, меха.
Военная полиция не обращала на это внимания до той поры, пока хищные освободители (обычно солдаты вспомогательных частей и транспортники) не начали красть дорогие машины, антикварную мебель, радиоприемники, инструменты и другое промышленное оборудование и придумывать хитрые методы контрабандной доставки краденого на побережье с тем, чтобы потом переправить это в Англию.
Только после окончания боев, когда грабеж превратился в организованный криминальный рэкет, военное командование вмешалось и установило закон и порядок. До того солдаты брали, что хотели, и немцам при этом приходилось несладко".

"Через два дня собрали комсомольское собрание батальона, выступил командир батальона и рассказал версию Садового, добавив, что он ему верит, и поэтому Бронштейн не достоин быть комсоргом, и следует рассмотреть его пригодность быть помощником командира взвода.
Я был потрясен и не знал, как оправдаться. Мои попытки объясниться пресекались председательствующим замполитом старшим лейтенантом Василенко.
В глазах у меня потемнело, и в них запрыгали какие-то "зайчики". В голову ударила кровь, и я ничего не соображая, вскочив в землянку, где располагался наш взвод, схватил трофейный автомат и бросился наружу.
Увидев комбата, я направился к нему, дав очередь вверх. Он оглянулся и, увидев меня, бросился бежать через кусты, а сбоку у него болталась кобура с пистолетом, о котором он и забыл.
Дав еще очередь вверх для острастки, я успокоился и, поняв, что сделал глупость, пошел в свою роту к старшине. Там сдал автомат, а старшина дал стакан водки.
Утром за мной пришел наряд и отвел на полковую гауптвахту. А через три дня меня вызвали на заседание бюро комсомола полка, где исключили из комсомола, а приказом командира полка я лишался водительских прав и отправлялся в стрелковую часть. Звание старшего сержанта мне оставили.

Вскоре Подколзин сообщил мне, что формируется какая-то трофейная команда, то есть команда, собирающая какие-то военные трофеи, и он рекомендовал меня заместителем ее командира, на что я конечно согласился.
Наконец такая команда была создана, в нее вошли сорок водителей, из наиболее опытных. Нас построили на улице для встречи с новым командиром, которого никто из нас не видел и не знал. Наконец из здания вышел офицер и я, подав команду смирно, печатая шаг, пошел ему навстречу.
Вскинув руку, отдавая честь, и подняв глаза, я остолбенел - моим новым временным командиром был капитан Ямковой, по-видимому, за какие-то поступки снятый с должности комбата и отправленный в резерв фронта.
Получив на следующий день оружие и два "студебеккера" в придачу, мы выехали к месту нашего назначения, которое никому из нас не было известно.
Вечером, на ночлеге, в одной маленькой польской деревеньке капитан вызвал меня к себе и по секрету сообщил, что скоро намечается большое наступление. А наша команда действительно трофейная, но трофеи - это немецкие легковые автомашины, которые, как правило, в пылу боя уничтожаются, а нам нужно их сохранить.
Для этого следует во время боя идти среди наступающих, самим захватывать "легковушки", выставлять охранение и затем отправлять по назначению. Об этом в команде должны знать только он сам, а теперь и я. Остальным сообщим это перед самым боем, в котором нам предстоит участвовать.
Так как легковые автомобили имелись не в каждой немецкой части, то и в боях мы будем участвовать только по указанию штаба соединения, к которому будем прикомандированы.

Однако 14 января 1945 года, когда началось наступление 1-го Белорусского фронта, капитану Ямковому пришлось предпринять много усилий, чтобы мы не участвовали в боях прорыва, резонно заявляя, что на переднем крае обороны немцев легковых автомашин нет.
Вместе с тем 17 января нам всем пришлось участвовать в наступательном пешем бою на юго-западной окраине Варшавы совместно с первой польской армией, укомплектованной наполовину нашими ребятами, и которой было поручено добивать окруженный гарнизон.
Все мы за этот бой, впоследствии,были награждены медалью за освобождение Варшавы. Но найти целые легковые автомашины среди полностью разрушенного города нам не удалось.

Вскоре пришел приказ немедленно двигаться в район города Радома, где около поселка Пшысыха (так в памяти) в лесу окружен штаб немецкого корпуса.
Срочно собрались и вечером были уже на месте. Переночевав в поселке, в 7 часов утра прибыли на исходный пункт предстоящего наступления, в маленькую деревеньку под названием Русские Броды, находящуюся на самой кромке леса.
Как нам сказали, большая колонна различных автомашин с имуществом штаба корпуса вошла в лес накануне и, растянувшись вдоль широкой просеки, оказалась в окружении наших войск.
Охраняли ее батальон прикрытия и разрозненные небольшие подразделения немецких войск, отступивших из Радома после его взятия. На предложение сдаться немцы ответили отказом. Поэтому решено было их уничтожить.
Ямковой пошел искать начальство, расспросив находившихся здесь солдат, а я собрал своих ребят и снова напомнил, что нам делать: держаться вместе, не разбредаться и в то же время действовать по группам в 10 человек, слушать команды пехотных командиров, а принимать решения по обстоятельствам и распоряжению старшего по десятке.

Стало рассветать и, наконец, появился Ямковой с пистолетом в руке. "Рассредоточьтесь! - приказал он - скоро пойдем и мы". Заняв заранее оговоренную позицию, я прислушивался к звукам, идущим из леса, но было все тихо. Через бесконечно долгое время, так мне показалось, возможно, минут через 15-20, лес как бы вздрогнул от взрывов гранат и автоматных выстрелов. Прозвучала команда "вперед", и окружающие меня солдаты почти бегом бросились к лесу, а мы за ними. Я бежал за солдатами, держа на изготовке автомат, пытаясь наступать по следу идущего впереди.
В лесу снега было мало, и бежать было легко, но мешали деревья, о корни которых все время спотыкался. Что я чувствовал в то время? Злость и страх одновременно, но злость была сильнее, хотелось раздвинуть деревья руками и скорее добраться до немцев.
А самое страшное - это ограниченная видимости в лесу: за каждым большим деревом мерещился враг, и ты судорожно крутишь стволом автомата в разные стороны.

Первая волна наступавших, встретив лесные завалы и огонь противника, залегла и мы тоже, но ненадолго. В тылу у немцев раздались выстрелы и крики "ура" и все солдаты и мы с ними поднялись в едином порыве и бросились вперед, обходя завалы.
Перебегая от дерева к дереву, я вместе с другими выскочил на просеку, где уже кипел бой, постепенно перешедший в простое уничтожение людей. Прямо напротив меня находился большой немецкий грузовик. Шофер был уже убит, и его голова без шапки с рыжими волосами ярко выделялась на снегу.
Рядом с грузовиком стояла легковая автомашина марки "оппель-кадет" с открытой дверцей. Около нее в снегу лежал немецкий офицер в шубе с воротником, но в фуражке и целился, как показалось, в меня из пистолета.
Инстинктивно я бросился вниз, одновременно нажав на гашетку автомата. Я не знаю, кто его убил, но когда я поднял голову - офицер, перевернувшись, опрокинулся в снег, и к нему бежали два наших пехотинца.
Подойдя к машине, я осмотрел ее, она была цела. Солдаты, сняв с убитого часы, и вытряхнув из его карманов всякую мелочь, побежали дальше.

Убитый офицер был молод и красив, приятный аромат дорогих духов исходил от его одежды, и мое нервное возбуждение сменилось грустью. Выстрелы затихли. Я, понимая, что теперь никто не тронет машину, пошел вдоль колонны, разыскивая своих.
Вся просека была заполнена ранеными и убитыми немцами, из кабин свисали трупы шоферов. Убитых наших солдат здесь было немного, зато в лесу они встречались буквально на каждом шагу. Санитары уже укладывали раненых в автомашины и наши "студебеккеры", которые временно для этой цели были конфискованы.
Серьезных потерь в группе у нас не было - только трое легко раненных, а в трофеях оказалось одиннадцать исправных легковых автомашин различных марок, годных для перегона своим ходом. Уже на следующий день, среди не убранных еще трупов, избегая встречи с нами, трудились польские мародеры, нагружая свои повозки немецким барахлом.
После десятидневной командировки мы вернулись в 29-й запасной автополк, а еще через три дня меня и еще семь водителей, знакомых с иномарками, отправили в 41-й Краснознаменный автомобильный полк 5-й ударной армии.

Батальон, которым командовал майор Чирков, был прикомандирован к только что организованному передовому отряду армии для оперативных действий впереди основных наших сил и состоял из пехотного полка, танковой бригады, минометных и еще из каких-то воинских частей.
Наша армия никак не поспевала за стремительно отходящими немцами. Катастрофически отставали тылы, бойцы не получали горячей пищи, и нельзя было сделать запас боеприпасов, поэтому и была создана эта группировка.
Посадив на машины солдат пехоты, она все время находилась в контакте с противником, по пути захватывая небольшие немецкие города, где никак не ожидали прихода наших войск.
Запомнился один эпизод, когда небольшой наш отряд, где находился я, состоящий из пятнадцати автомашин с солдатами и трех орудий, въехал в какой-то городок и остановился в его центре.
Здесь работали магазины, ходили автобусы, на перекрестках стояли полицейские, а на улице было много народу, и из телефонов-автоматов, стоящих на улице, можно было позвонить в Берлин. Мы ошалело смотрели на все это.
Солдаты стали спрыгивать с автомашин, и город мгновенно опустел. Улицы покрылись белыми простынями, вывешенными из окон, балконов и даже на дверях подъездов.
Так, не встречая серьезного сопротивления, мы проскочили до реки Одер, севернее города-крепости Кюстрин, и даже захватили плацдарм на западном берегу реки. Сам Кюстрин удалось взять лишь в марте, а плацдарм удерживали до апреля всей армией." - Из воспоминаний старшего сержанта отдельного автополка В. Бронштейна.