Корнилов какая война. Корнилов Лавр Георгиевич: биография, карьера, личная жизнь

А. Николаев. Генерал Л. Корнилов: Герой или предатель?

Имя генерала Л.Г. Корнилова по сей день для многих окружено неким ореолом. Храбрый офицер, бежавший из германского плена, руководитель «корниловского мятежа» - выступления патриотического офицерства против Временного правительства А. Керенского, Вождь Белой борьбы, геройски погибший в бою с красными - таким представляется он на страницах книг, брошюр и газет.

Причем популяризацией его личности занимаются не только авторы и печатные органы, исповедующие корниловскую идеологию. Апологии Корнилова встречаются даже в монархических изданиях.

Насколько оправдано подобное отношение к Корнилову людей, исповедующих монархические взгляды? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо воскресить в памяти некоторые факты, относящиеся к последнему периоду жизни генерала.



2/15 марта 1917 г. еще до получения официального известия об отречении Николая II генерал Корнилов принял от Временного правительства назначение на должность главнокомандующего войсками Петроградского военного округа. Этот выбор был не случаен - по свидетельству генерала А. Деникина «все знавшие хоть немного Корнилова чувствовали, что он должен сыграть большую роль на фоне русской революции» (Очерки русской смуты. т. 1, с.76). Очевидно, на пост командующего его готовили заранее, и он с первых же дней революции заявил о себе как ее убежденном стороннике.

Сделав первый шаг, Л. Корнилов пошел значительно дальше. В новом качестве он совершил самый грязный поступок в своей жизни - по приказу Временного правительства арестовал беззащитную Императрицу Александру Феодоровну, Наследника-Цесаревича и Августейших Дочерей. Сделал он это не только без внешнего, или, по крайней мере, внутреннего протеста, но с видимым удовольствием.

Неуклюжие попытки оправдать эту гнусность не выдерживают критики. Генерал Архангельский писал, ставя это чуть ли не в заслугу, что Корнилов арестовал Императорскую Семью «без каких-либо обидных для Ее Величества выходок и слов». Как справедливо замечал один из деятелей русской монархической эмиграции И. Якобий: «Понимает ли хорошо ген. Архангельский смысл и значение того, что он пишет? Ведь и большевицкие изверги расстреляли Царскую Семью «без каких-либо обидных для нее выходок и слов. Тов. Юровский перед убийством велел даже принести три стула для своих жертв».

А. Керсновский утверждает: «Государыня была довольна, что арест был поручен не кому-нибудь, а известному герою войны, и сказала начальнику охраны полковнику Кобылинскому, что «Корнилов вел себя в эти дни как настоящий верноподданный».

Нам неизвестен источник, сообщивший эту информацию. И вряд ли он заслуживает доверия. Государыня Императрица не страдала отсутствием логики и вполне отдавала себе отчет в том, что Корнилов, мягко говоря, не соответствует представлениям о верноподданности. В книге Н. Соколова «Убийство Царской Семьи» - наиболее обстоятельном исследовании на эту тему - нет и намека на что-то подобное. Зато существуют свидетельства иного характера. Согласно им Императрица-Мученица так отзывалась о поведении Корнилова: «Я поняла и понимаю ненависть к Нам Гучкова, Керенского и других, но за что Нас так ненавидят такие лица, как генерал Корнилов, которого так обласкал Ники? Вы знаете Меня давно и знаете, что Я себя умею держать в руках, но в тот час, когда генерал Корнилов с красным бантом рядом с пожалованным ему Ники орденом Св. Георгия вошел ко Мне и сказал Мне: «Гражданка Александра Феодоровна Романова, встаньте и выслушайте повеление Временного правительства», - у Меня потемнело в глазах».

Предательство части придворных, «бросивших своего Государя на произвол врагов», «попрятавшихся» и «сохранивших свою жизнь благодаря корниловским добровольцам», о чем, выгораживая Корнилова, пишет Керсновский, никоим образом не оправдывает самого генерала. Каждый отвечает за себя: придворные за пассивную измену, Корнилов - за активную.

По его приказу сменили охрану Царского Села, где находились под арестом Император Николай II и Его Семья. Причем новый отряд был сформирован из таких лиц, которые не просто предохраняли новую власть (что еще можно понять), но изощренно издевались над Царственными Мучениками. Все это делалось с ведома Корнилова.

6 апреля 1917 г. Л. Корнилов осквернил и тот самый Георгиевский крест, грудь с которым он так выставляет на фотографиях и портретах. В этот день революционный командующий произвел в подпрапорщики и наградил Георгиевским крестом унтер-офицера Л.-Гв. Волынского полка Т. Кирпичникова, «подвиг» которого заключался в том, что он ПОДНЯЛ БУНТ В СВОЕМ ПОЛКУ И ЛИЧНО УБИЛ КАПИТАНА ЛАШКЕВИЧА. Вскоре вышел №16 журнала «Нива», украшенный портретом убийцы под следующей надписью: «Георгиевский кавалер за гражданские заслуги. Старший унтер-офицер Волынского полка Тимофей Иванович Кирпичников, первый поднявший знамя восстания среди солдат, награжденный ген. Корниловым георгиевским крестом и ныне возведенный в подпрапорщики».

Когда в июне 1917 г. ввиду катастрофического развала Армии к Корнилову обратились с предложением осуществить переворот и восстановить Монархию, он категорически заявил, что «ни на какую авантюру с Романовыми он не пойдет» (Деникин А. Очерки русской смуты. т. 1, в. 2, с. 198). То, чем жили поколения его предков, что вдохновляло еще многих честных русских людей, и чему присягал он сам, генерал теперь смел именовать «авантюрой».

Так начиналась революционная карьера Корнилова. Но может быть, впоследствии он понял ошибочность и преступность своего поведения? Не является ли подтверждением этому его августовское выступление против Временного правительства?

Увы, так называемый «корниловский мятеж» был отнюдь не контрреволюционным, как утверждали левые историки и некоторые апологеты Корнилова. Корпус генерала Крымова пошел на Петроград по просьбе Керенского. Сами же корниловцы свидетельствовали, что Корнилов хотел «усилить авторитет и власть Временного правительства». Но 28 августа подстроивший провокацию Керенский объявил Корнилова изменником. Как пауки в банке революционеры кусали и давили друг друга. Жертвой этой грызни и стал «быховский узник». Но вразумления так и не наступило.

Бежав из тюрьмы, Корнилов занялся созданием «Корниловского ударного полка». Первой ячейкой офицерского состава этого полка были прапорщики, которые «почти все считали себя республиканцами или сочувствующими партии социалистов-революционеров» (см. Корниловский ударный полк; под ред. Ген. Скоблина и ген. Головина). Один из этих прапорщиков сочинил песню, где звучали такие слова: «Мы былого не жалеем, Царь нам не кумир!» Корнилову так понравилась песня, что он попросил переписать ему текст. Когда осколок снаряда поразил генерала, на его окровавленной груди сподвижники обнаружили клочок именно с этой песней, после чего она стала официальным маршем Корниловского полка. Ничего более символичного нельзя и придумать - Корнилов умер врагом Монархии, так и не поняв, что его усилия под лозунгом «За Корнилова и Родину» вместо «За Веру, Царя и Отечество!» - были обречены.

Республиканские взгляды и ненависть к Монархии и Династии генерал считал своим долгом постоянно подчеркивать. Выступая в начале января 1918 г. перед 1-м офицерским батальоном Добровольческой Армии в Новочеркасске, Корнилов особо отметил, что он - убежденный республиканец, республиканец до такой степени, что если Учредительное Собрание выскажется за восстановление на Престоле Дома Романовых, он смирится с этим, но немедленно покинет пределы России. Заявление командующего было встречено овацией его поклонников.

Корниловцы всегда бурно протестовали против любого проявления монархических чувств, и даже уже в Галлиполи обстреливали палатки русских солдат и офицеров, певших «Боже, Царя храни!»

Когда после II Мировой войны бывшие сподвижники Корнилова намеревались установить в его честь памятную доску в Храме-Памятнике Царю-Мученику в Брюсселе, это вызвало бурю протестов монархической эмиграции. Почетная Председательница Комитета по сооружению Храма-Памятника Великая Княгиня Елена Владимировна писала: «Глубоко возмущена решением Комитета соорудить доску с именем ген. Корнилова в Храме-Памятнике - разумеется такой доске не может быть там места». Протопресвитер Александр Шабашев отмечал, что Корнилов «прославил себя подвигами предательства Мученика Императора, оскорбительным поведением с Государыней и даже награждением солдата Георгиевским крестом за гражданские подвиги, выразившиеся в убийстве своего офицера и поднявшего (так в оригинале - А.Н.) первым знамя восстания против государственного порядка». Граф Татищев как бы подводит итог: «Генерал Корнилов открыто выразил свое сочувствие революции, он в ней соучаствовал, он применил авторитет своего имени не на служение своему Государю, а против Него, он пошел против тех, кто Государю остался верным и за Него, за свою верность Ему отдали жизнь свою в минуты борьбы против измены, он покрыл себя позором, решившись взять на себя арест Царской Семьи, он санкционировал перед лицом всей Русской Армии преступный жест солдата, убившего доблестного своего офицера за верность его присяге Царю. Имени генерала Корнилова в Храме-Памятнике, посвященном памяти Царя-Мученика МЕСТА НЕТ».

Лавр Георгиевич Корнилов, пожалуй, одна из самых интересных и неоднозначных фигур нашей новейшей истории.
Сразу припоминается «Корниловский мятеж» - отчаянная попытка «генерала-мракобеса» остановить колесо Истории, по-своему вмешаться в развитие российской смуты...
Так нас учили сызмальства, со школьной скамьи. И так мы относились к Корнилову...
Его имя в советские времена было синонимом самых чёрных, самых контрреволюционных сил.
Он преподносился как реакционный деятель, «трухлявым бревном легший на пути всемирного прогресса, посетившего Россию в 1917 году».
И только в великом романе «Тихий Дон» Михаила Шолохова мятежный генерал изображён был прямым и честным, болеющим за Россию.
А потом настали другие времена…
После антисоветского переворота 1991 года новые правители начали насаждать и культ новых «героев».
В их число стали записывать всех, кто так или иначе противостоял идеям социализма, боролся с большевиками и Советской властью.
Не был забыт и генерал Л. Корнилов
О нём стали писать как о человеке, который «в смутное время предпринял отчаянную, но, к сожалению, по ряду причин неудачную попытку встать на пути враждебных России сил».
Стали восхищаться «выдающимся полководцем», «благородным защитником России».
Лавр Георгиевич предстал перед нами как олицетворение военных талантов и рыцарского благородства.

Так кто же такой Корнилов, и каким он был на самом деле?

У него – первого вождя белого воинства - не было ни титулованных предков, ни богатого наследства, ни поместий…

Лавр Георгиевич Корнилов родился 18 (30) августа 1870 года.
Он родился в дали от столичной жизни - в городе Усть-Каменогорске Семипалатинской губернии (ныне Казахстан).

Отец будущего полководца - Егор (Георгий) Корнилов – русский.
Он прослужил на коне четверть века. И сумел получить первый офицерский чин - хорунжего станицы Каркаралинская 7-го Сибирского казачьего полка.
Выйдя в отставку, он уехал с семьей в небольшой степной городишко Каркаралинск (случилось это за 8 лет до рождения Лавра).
И устроился там на гражданскую службу - служил коллежским асессором.

Мать Лавра Георгиевича - Мария Ивановна - была простая казашка из кочевого рода.
Так что, в крови Лавра Георгиевича текла и казахская кровь.
Именно от матери и унаследовал Лавр Георгиевич «восточную внешность» - характерные скулы и раскосые глаза. Энергичный и живой, с каким-то задорным взглядом – он более походил на азиата.

Лавр был первенцем.
Уже в двухлетнем возрасте его отдают в аул на воспитание родителям матери. Конечно, здесь сыграл и казахский обычай отдавать старшего ребёнка дедам. Но главное, что маленький Лавр также оказался гарантом, - на аул, в котором живёт сын офицера, казаки нападать не будут.
В доме отставного хорунжего Егора Корнилова в изголовье детской кроватки всегда висела тусклая семейная иконка, рядом - громадная карта Российской Империи. Мальчиком Лавр Георгиевич научился находить на карте голубенькую жилку родного Иртыша...
С раннего детства Корнилов Лавр отличался пытливым умом.
Он проявлял целеустремленность и выдающиеся интеллектуальные способности, легко осваивал иностранные языки. Ещё школьником Корнилов свободно говорил на туркменском и персидском языках. На этом языке он даже писал стихи.
В свои 8 лет подраставший Лаврик получил из рук отца «Полтаву» Пушкина, «Бородино» Лермонтова и «Ивана Сусанина» Рылеева. Так казачий ребёнок учился постигать величие России и своего долга…

Семья была многодетной и с трудом сводила концы с концами.
И в 1881 году семья Корниловых переехала в приграничный с Китаем городок Зайсан.
К этому времени 11-ти летний мальчик успел окончить начальное училище.
Несмотря на неграмотность матери, в семье царила обстановка всеобщего просвещения. Любознательность приветствовалась и всячески поощрялась.

Среди друзей семьи был известный этнограф Г. Н. Потанин - человек либеральных идей, противник самодержавия и сторонник «сибирского областничества».
Вместе с тем дети в семье воспитывались в религиозном духе.
А в школе Лавр Корнилов с особенной любовью относился к Закону Божьему.

Он рано понял, что в жизни ему придётся пробиваться вперёд самому. И с отрочества его жизненный путь был борьбой талантливого, но бедного провинциала за возможность «выйти в люди».
Отсюда берёт начало не только его упорство, но и большое самолюбие, которое лишь укреплялось при покорении новых высот.

Здесь – в Зайсане - Лавр знакомится с местным бытом, языком и нравами.
Это впоследствии позволило ему стать востоковедом.
И было использовано им в разведывательной деятельности…

Корнилова с полным основанием можно назвать человеком, который сделал себя сам.

Годы учёбы.

В 1883-м юный Корнилов был зачислен в Сибирский кадетский корпус в городе Омске.
Собирая сына на учёбу в Омский кадетский корпус, отставной хорунжий положил ему в сундучок книгу «Собрание писем старого офицера своему сыну».
На титульном листе книги отец чётко подписал - почерк был прямой, старательный, так пишут люди, с трудом освоившие грамоту:
«Кому деньги дороже чести - тот оставь службу. Петр Великий».
Эти слова стали жизненным девизом Лавра Георгиевича до его последнего дня

Надо сказать, что Лавр сдал все экзамены, кроме французского языка.
Ведь найти достойного репетитора по этому языку в пограничном захолустье было невозможно.
Потому Лавр Георгиевич был принят лишь на правах «приходящего».
Однако трудолюбие (учился он с рвением) и отличное окончание первого года обучения позволили ему продолжить обучение за казённый счёт.
Молодой Корнилов был застенчивым подростком.
И лишь в старших классах случился перелом, после которого Лавр Георгиевич стал все активнее вливаться в кадетское сообщество.
Параллельно показывал блестящие результаты в учёбе, особенно в изучении математики.
Более того, он начал изучать восточные языки.

Лавр Корнилов был из породы цепких, упрямых и амбициозных провинциалов, которые не привыкли идти по протекции.
Один из его одноклассников впоследствии вспоминал, что, когда на какие-то праздники все кадеты разъехались по домам, юный Корнилов заперся в классе и штудировал геометрию, по которой отставал.
Учась в корпусе, прилежный, серьёзный кадет быстро добился уважения со стороны товарищей и педагогов.

Вот только небольшой отрывок из его аттестаций:

«Скромен, откровенен, правдив. Трудолюбив и постоянно с охотой помогает товарищам в занятиях. Серьёзен. Послушен и строго исполнителен. К родным относится с любовью и часто пишет им письма. Со старшими почтителен и приветлив. Товарищами очень любим и оказывает на них доброе влияние».

В 1889 году Лавр Корнилов с отличием окончил кадетский корпус. По выпуску он имел наивысший балл среди своих однокашников.
Отсюда и началась его военная карьера…

Тяга к военному образованию у юного Корнилова была большой.
Поэтому после окончание учёбы в кадетском корпусе он поехал в Петербург.
И там поступил в считавшееся тогда «самым престижным» Михайловское артиллерийское училище.

Он показывал блестящие знания по всем наукам и дисциплинам.

В военном училище на молодого юнкера Корнилова была дана такая характеристика:

«Тих, скромен, добр, трудолюбив, послушен, исполнителен, приветлив, но вследствие недостаточной воспитанности кажется грубоватым… Будучи очень самолюбивым, любознательным, серьёзно относится к наукам и военному делу, он обещает быть хорошим офицером».

Педагоги отмечали его ответственность и трудолюбие.
Здесь же прочно сформировалась отличительная черта русского офицера – твёрдое и неотступное следование понятиям чести.

Известным поступком, характеризующим Лавра Георгиевича, была стычка с одним из офицеров Михайловского училища.
Случилось это в 1890 году.
Один из офицеров-преподавателей позволил себе как-то бестактное замечание по поводу азиатской внешности Корнилова.
Юноша насмешливо парировал.
Взбешенный офицер хотел ударить курсанта.
Но невозмутимый юноша, сохраняя ледяное спокойствие, положил руку на эфес шпаги, давая понять, что за свою честь он намерен стоять до конца.
Заметивший это начальник училища генерал Чернявский немедленно отозвал офицера.
Для любого другого курсанта неподчинение офицеру закончилось бы плохо.
Но Корнилов то был лучшим юнкером. И к тому же пользовался огромным авторитетом среди своих товарищей и среди педагогов.
Поэтому Чернявский постарался замять скандал.

В 1892 году Лавр с блеском окончил училище и получил звание поручика.

Отличные знания и характеристики педагогов позволяли Корнилову вступить в гвардию и остаться служить в столичном военном округе.
Однако, повинуясь зову души, местом для своей службы он, вместо престижного столичного округа, выбрал свою родину – Туркестанский военный округ.
Был в этом назначении и иной смысл, так как отношения с Афганистаном, Персией и Англией всё более обострялись.
И, таким образом, Корнилов стремился не столько на малую родину, сколько на передовую…

Начало службы.

Лавр Корнилов служил в 5-й батарее Туркестанской артиллерийской бригады.
Трудности туркестанской жизни преодолевал относительно легко.
В далёких провинциальных гарнизонах молоденький офицер не расслабляется.
Он постоянно занимался самообразованием, просвещением своих солдат. Сам изучал восточные языки.
Служа в Туркестане, Корнилов объездил все уголки этого пустынного, знойного края.
Годы, проведённые там, наложили на Корнилова неизгладимый отпечаток.
Он научился многим восточным премудростям:
- знать больше, чем говорить,
- наблюдательности,
- умению складывать маленькие разрозненные кусочки в единую мозаику.
То есть, качествам, без которых профессиональному разведчику не обойтись.
И надо сказать, что Корнилов был отличным, и главное, отважным разведчиком.
Он с риском для жизни пробирался с разведывательной миссией в мусульманские страны, куда не могли попасть белые люди.
Делал он это, переодевшись дервишем: в лохмотьях, под чужим именем…

В 1895 году молодой офицер поехал в Петербург поступать в элитную Николаевскую академию Генерального штаба - святую святых военной науки.
Она считалась одним из лучших военных университетов мира.
Конкурс огромен - 150-200 человек на место.
Жесточайший отбор, никакой протекции, никакого блата.
Офицер Генштаба должен был знать и уметь всё.
Корнилов с блеском сдал вступительные экзамены, набрав 10,93 балла из 12-ти возможных.

Учился он вновь блестяще.
Невысокий, худощавый, малоприметный, он выделялся в процессе обучения, пожалуй, только своей экзотической внешностью.
Но всякий раз экзамены, прохождение испытаний, становились для Корнилова его «звёздным часом».

Генерал А. П. Богаевский вспоминал:

«С ген. Корниловым я был вместе в Академии Генерального Штаба. Скромный и застенчивый армейский артиллерийский офицер, худощавый, небольшого роста, с монгольским лицом, он был мало заметен в Академии и только во время экзаменов сразу выделился блестящими успехами по всем наукам».

Тяжёлая учёба в академии не помешала молодому человеку познакомиться с дочерью титулярного советника Таисией Морковиной.
Был бурный роман.
И в 1896 году молодые обвенчались.
Таисия Владимировна была верной спутницей и надёжной опорой для Корнилова до конца жизни…

В 1898 году Лавр Георгиевич блестяще окончил академию (с серебряной медалью). Его фамилия была занесена на мраморную доску академии.
Он получил досрочно звание капитана и право самому выбирать место службы.
Такая была привилегия у лучших выпускников.
Обычно они выбирали столичные и центральные округа, поближе к царю. Ведь это гарантировало быструю карьеру.
И у Корнилова был шанс остаться в Петербурге.
Но он, надев аксельбанты генерального штаба, стремился на Восток.
И к удивлению начальства капитан Корнилов добровольно выбрал службу в далёком Туркестанском военном округе.
Ведь Туркестан и Сибирь всегда его манили.
Средняя Азия, вообще Восток стали душевным пристрастием Корнилова ещё в стенах кадетского корпуса.
Его нисколько не страшили ни азиатская жара, ни безводные пески.
Туркестан был его родиной, его большой любовью…
«Где родился, там и пригодился!»

Корнилов – разведчик (почти как Штирлиц).

6 лет – в 1898-1904 годах - проводит Корнилов в Туркменистане.
Там он служит в должности помощника старшего адъютанта штаба округа.
А немного позже становится штаб-офицером для особых поручений.

Корнилов - отличный офицер.
Владеет 3-мя европейскими языками, множеством наречий и языков Туркестана, китайским, фарси и урду.
Человек ярко выраженной азиатской внешности.

Естественно, он не мог не заинтересовать разведку Российской империи.
И Корнилов работает в разведывательном отделе штаба Туркестанского военного округа,
Офицеру генерального штаба была поручена миссия военного разведчика на среднеазиатских границах России.

Корнилов то в лохмотьях странника, то в халате восточного купца месяцами бродил по дорогам Афганистана, Восточной Персии, китайской Кашгарии и Индии.
За 6 лет - с 1899-го по 1904-й год - он исколесил тысячи километров.
Одетый в драный халат, в дорожной пыли и обожжённый солнцем, он сумел пробраться в самые запретные районы, где ещё не ступала нога немусульманина, неверного, гяура.
Корнилову помогали:
- внешность,
- а также знание языков и обычаев,
- умение приспосабливаться к самым невероятным условиям.
Постоянно рискуя жизнью, он всё время менял обличье. И преображался в мусульманина, выдавал себя за купца, путешественника.
Вёл сложную игру с английскими разведчиками-конкурентами…

Вот только несколько эпизодов той поры.

Так, в 1898 году он предпринял смелую, но самовольную операцию по разведыванию плана английской крепости, под названием Дейдади. Он находился в Афганистане, вблизи границ России.
Капитан Корнилов снял мундир и облачился в зловонное тряпье бродяги.
Отпустив бороду, он стал неотличим от вечных странников унылых караванных дорог. Почерневший под свирепым солнцем, покрытый пылью, он как бы растворился в океане человеческих песчинок, гонимых постоянным ветром с гималайских круч.
Он самолично пересёк границу. Используя свою азиатскую внешность и отличное знание языка, Лавр Георгиевич под видом добровольца, который собирался идти на службу эмиру Абдурахману, пробрался в бастион.
И сделал ряд снимков британской крепости. А также обследовал прилегающую местность.
Через шесть недель он вернулся. Лавр Георгиевич выложил начальству искусно выполненные схемы всех кашгарских приграничных укреплений. Особое внимание он уделил планам крепости Дейдани.
В объяснительной записке он указал, что англичане, без всякого сомнения, готовятся поразить Россию в областях, жизненно важных, однако покуда ещё недостаточно освоенных и укреплённых. В этом отношении исключительное значение приобретал Афганистан. По сути дела, территория этой дикой страны послужит плацдармом для нападения.
Корнилов предупреждал, что первой целью захватчиков будет достижение линии: Дон - Царицын - Астрахань.
Чрезвычайно важное значение при этом обретает такой стратегический пункт, как городишко Мерв с его железнодорожным мостом через Амударью... В случае же утраты инициативы противник скорей всего построит свою оборону севернее Кабула и станет перемалывать русские войска в той последовательности, с какой они будут вводиться в бой из-за гористой местности, поэтому он предостерегал от втягивания в глубокие и узкие ущелья Гиндукуша.
Корнилов достал информацию, которую высшие чины получить даже и не надеялись.
Правда, подобная инициатива вызвала нарекания со стороны начальства в Петербурге. Там считали необоснованным рисковать жизнью талантливого офицера.
И вместо награды за столь искусно проведённую операцию, Корнилов получил выговор…

С небольшим отрядом казаков, первым из европейцев, он проходит «Степь отчаянья» - белое пятно на карте Ирана.
Сотни вёрст бесконечных песков, ветра, обжигающего солнца, где невозможно достать воду.
Все путешественники, пытавшиеся исследовать этот район, погибали от голода и жажды.
Корнилову удалось составить точное и обширное описание местности.
Результатом похода капитана Корнилова стал богатейший географический, этнографический и военный материал.
Он позже был опубликован в Ташкенте и Петербурге.

С 1903-го по 1904-й год длилась командировка в Индию.
Там Корнилов успешно налаживает разветвленную агентурную сеть и занимается анализом состояния британских колониальных войск.
Говоря о колониальной политике Англии, он тонко подметил, что владычица морей не спешит поднять Индию до уровня метрополии. А вот Россия свои национальные окраины именно поднимает. В этом существенная разница между двумя империями. Российская империя не питается соками присоединённых земель. А, наоборот, не жалеет для окраин ни средств, ни ресурсов.
Позже его секретный «Отчёт о поездке в Индию» был опубликован Генеральным штабом.

Как разведчик он показал прекрасные аналитические способности.
А результаты его исследований имели не только военную, но и научную ценность.
Некоторые из них были опубликованы в журналах.
Книга Корнилова «Кашгария и Восточный Туркестан» была довольно высоко оценена в научных кругах, как в России, так и за границей.
Его имя приобрело известность…

Служба в Туркестане принесла молодому офицеру орден Святого Станислава 3 степени.

Участие в Русско-японской войне 1904 - 1905 годов.

В 1904 году началась Русско-японская война.
В то время Корнилов находился в командировке в Белуджистане (Индия).
Лавр Георгиевич рвался на фронт.
Он добился перевода в действующую армию.

И с сентября 1904-го по май 1905-го года занимал должность штаб-офицера 1-й бригады Сводно-стрелкового корпуса.
Фактически же он исполнял обязанности начальника штаба.

В аттестации указывалось:

«…Здоровье - хорошее, умственные способности - выдающиеся, нравственные качества - очень хорошие… воли твёрдой, трудолюбив и при большом честолюбии… вследствие прекрасных способностей, а равно большого самолюбия справится со всякими делами…».

Корнилов стал героем Русско-японской войны.
Действуя самоотверженно, мог не раз погибнуть на чужой китайской земле…

Отличился Лавр Георгиевич в неудачном сражении под Мукденом в феврале 1905-го года.
Тогда он прикрывал отход армии, находясь с бригадой в арьергарде.
Окружённый японцами в деревне Вазые, Корнилов штыковой атакой прорвал окружение. И вывел бригаду с присоединёнными к ней частями на соединение с армией.
При этом он проявил бесстрашие и командирскую распорядительность.

Как вспоминал генерал М. К. Дитерихс, встретивший Корнилова вскоре после этих событий:

«Скромно, смущённо Корнилов возвращался со своего геройского подвига. Он не отдавал себе отчёта о том величии личного подвига, на который толкнула его отвага воина и понимание обстановки готовившейся сухопутной Цусимы под Мукденом, для армий несчастливого Куропаткина. Только глаза его горели огнём счастья и отваги и виделась в них сознательная готовность пожертвовать собой, но спасти русскую армию…»

За годы Русско-японской войны он получил орден Святого Георгия 4-й степени, Георгиевское оружие.
И был произведён в полковники «за боевые отличия». Это давало право на потомственное дворянство…

В межвоенный период.

Неудачное окончание Русско-японской войны привело к реформированию всей военной системы и продвижению по службе наиболее отличившихся офицеров. Среди них был и Корнилов.
С мая 1906-го по апрель 1907 года он служил в отделе 1-го обер-квартирмейстера Главного управления Генерального штаба.
Там занимался постановкой разведки на южных рубежах империи.
Лавр Георгиевич присоединился к группе военных офицеров во главе с Ф. Ф. Палицыным, которые выступали на кардинальное реформирование вооружённых сил. Среди иных участников были и другие в будущем прославленные генералы, например, М. В. Алексеев, С. Л. Марков, И. П. Романовский. Все они и будут стоять у истоков Белого движения…

Однако штабная должность была не по душе Лавру Георгиевичу.
Мятежная душа «сына Востока» томилась в столице.
К тому же он в это времени перенёс тяжёлые потрясения: смерть отца и маленького сына.

В 1907 году он вырвался из столицы и снова ушёл в разведку, став военным атташе в Китае (с 1 апреля 1907 года до 24 февраля 1911 года).
4 года он вёл там дипломатическую работу во имя военных интересов России, соперничая с дипломатами Англии, Франции, Германии, Японии.
По старой привычке объездил всю Монголию и большую часть Китая.
Он изучает китайский язык, создаёт агентурную сеть, выполняет различные дипломатические и разведывательные задания.

Вот один из эпизодов той поры.
Были получены сведения, что в китайской армии готовится отряд, обучаемый по европейскому образцу.
Корнилову было дано задание - разузнать про этот отряд всё, что только возможно.
Лавр Георгиевич, переодевшись в богатый халат, нацепив шапочку с золотым шариком, под видом крупного китайского чиновника явился в крепость.
Он с важным видом инспектирует отряд. А китайцы специально для него устраивают военный парад, проходя перед «посланником неба» церемониальным маршем…

Благодаря Корнилову, Российская империя получала большие объёмы разведданных.

Как писал известный историк военной разведки Звонарёв:

«По словам 5-го делопроизводства Генштаба, сведения военной агентуры о развитии военных реформ в Китае и о различных организационных мероприятиях военного характера, предпринимавшихся китайским правительством, были вполне удовлетворительными, зачастую обширными, полными и обстоятельными. Наиболее ценные, полные и обстоятельные донесения получались от военного агента».

Конечно, были и определенные «шероховатости».
Помощник Корнилова в Мукдене подполковник Афанасьев неоднократно жаловался на излишне авторитарный стиль руководства.

Вернувшись в Россию, Лавр Георгиевич в 1911 году принял должность командира 8-го Эстляндского полка в Варшавском военном округе.
Но вскоре его талант востоковеда-разведчика понадобился вновь.
Он (будучи произведён в чин генерал-майора) опять уехал на Восток - в Заамурский корпус пограничной стражи. Там стал начальником 2-го отряда.
Отряд этот состоял из 2-х пехотных и 3-х конных полков. И охранял Китайскую Восточную железную дорогу (КВЖД) и промышленные предприятия в её зоне.

С приходом на новую должность Лавр Георгиевич развил кипучую деятельность:
- Он сразу же обратил внимание на необходимость уточнить карты Манчжурии.
- Начал чаще проводить манёвры и военные игры.
- А также активнее бороться с хунхузами (китайскими преступными группировками).

Как вспоминал полковник Д. К. Хотовицкий о тех годах:

«На службе Л.Г. был сухой, требовательный и не разговорчивый, но в свободное время это был милый и хороший собеседник».

В 1913 году Лавр Георгиевич инициировал расследование по организации довольствия. И выявил факты воровства. И столкнулся в конечном итоге с премьер-министром Коковцовым.
«Политический вес», понятное дело, был неравным.
А потому Корнилов вернулся в военное ведомство командиром бригады 9-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии.
Она располагалась на острове Русском во Владивостоке.

На фронтах 1-й мировой войны.

Летом 1914 года разразилась Первая мировая война.
Корнилов никак не мог остаться в стороне.
А потому отбыл на фронт…

Он стал командиром 1-й бригады 49-й пехотной дивизии (24-й корпус генерала Цурикова).
Вскоре ему дали 49-ю стрелковую дивизию.
Начавшиеся ожесточённые бои позволили Корнилову проявить волю и умение командовать дивизией.
В боях под городом Миколаевым ему пришлось выводить свои полки из окружения.
Сомкнувшееся кольцо австрийских войск он прорывал штыковой атакой последнего дивизионного резерва силой в один пехотный батальон.
Генерал лично повёл его в рукопашный бой.

А затем Л. Г. Корнилов по протекции Цурикова был назначен начальником 48-й пехотной дивизии.

48-я дивизия под его командованием сражалась во всех боях в Галиции и на Карпатах в составе 8-й армии генерала А. А. Брусилова на Юго-Западном фронте.
За доблестные действия в боях и сражениях 48-я дивизия получила название «Стальной».

Личная храбрость, его справедливость и харизма сделали Корнилова популярным среди солдат и офицеров.
Он был очень смелым человеком.
И никогда не кланялся пулям, всегда был впереди.
И этим привлекал к себе сердца солдат.
Вместе с тем, самонадеянный и тщеславный, маленький генерал абсолютно не считался ни с чьим мнением. Ему ничего не стоило проигнорировать прямой приказ самого командующего фронтом.

Николай Зенькович в своей книге «Тайны ушедшего века: Власть. Распри. Подоплёка» пишет:

«Получив под своё начало пехотную дивизию, Корнилов в первом же бою увлёкся наступлением и вырвался вперёд так далеко, что возникла угроза её полного окружения. Опьянённый успехом, он не придавал значения предостережениям о том, что продвижение соседей слева и справа замедлилось, а потом и вовсе остановилось. Маленький генерал с остро обозначенными калмыцкими скулами вёл свою дивизию вперёд и только вперёд – к сверкавшим огням славы, к громким фанфарам победы.
Напрасно вдогонку оторвавшейся дивизии летели распоряжения о немедленном прекращении наступления, занятии обороны и установлении связи с правым и левым флангами. Маленький генерал лишь пренебрежительно фыркал, выслушивая очередного гонца. Не выполнил он и прямого приказа об отходе. Самонадеянность генерала обошлась дорого. Наутро неприятель перешёл в контрнаступление. Разгром был полный. Корнилов потерял 28 орудий и много пулемётов. Остатки дивизии удалось спасти, бросив в бой кавалерийскую дивизию.
Взбешенный амбициозностью много мнившего о себе генерала, командующий фронтом Брусилов распорядился отдать Корнилова под суд за невыполнение приказа об отходе, что привело к большим потерям в живой силе и вооружении. Из Петрограда прибыла комиссия для расследования этого чрезвычайного происшествия. Но – о чудо! – Корнилова оправдали. Высокие покровители защитили своего подопечного! – в один голос заявляют мемуаристы. Иначе чем объяснить небывалый случай? Объяснение-то было, да уж больно невыгодно его излагать применительно к человеку, объявленному реакционером. Корнилову удалось убедить членов петроградской комиссии в том, что победа была близка, и если бы не медлительность соседей справа и слева, успех был бы достигнут.
Это не единственный случай, когда самолюбивый генерал полагался исключительно на свою интуицию, игнорировал рекомендации и даже прямые приказы командования. И каждый раз болезненная самонадеянность Корнилова приводила к печальным последствиям. В Карпатах, например, он снова слишком увлёкся и, сознательно нарушив директиву командования об отходе, попал в окружение. С огромным трудом, оставив большое количество пленных, бросив артиллерию и обозы, ему удалось прорваться к своим.
И снова разбирательство, грозившее судом. И – оправдание, которое мемуаристы объясняют высоким заступничеством.
Третий случай вообще уникальный. Весной 1915 года – очередная конфронтация с командованием. Дивизия Корнилова снова вырывается далеко вперёд, путая карты штабистам. Генералу дают приказ на отход, но как он будет смотреть в глаза солдатам, которые прошли столько километров под градом пуль и шрапнели. А теперь вот вынуждены будут сдавать врагу завоёванные позиции. Корнилов приказ не выполняет, и наутро оказывается в клещах. Сдался со всей дивизией! – злорадствуют мемуаристы, осуждая неуправляемого генерала».

Его бывший начальник А. А. Брусилов в книге своих воспоминаний не раз упоминал о достоинствах Корнилова:

«Он был очень смелый человек…»,
«Безусловно храбрый человек».

И замечал:
«Теперь, когда он давно погиб, я могу только сказать: «Мир праху его».

В то же время на протяжении всей книги не было сказано ни единого слова о воинских достоинствах Л. Г. Корнилова, который возглавлял дивизию в составе армии Брусилова.
Автор смог вспомнить лишь вопиющие нарушения Корниловым приказов, которые приводили к ненужным потерям солдат и, в конечном счёте, вели дивизию к поражениям.
Этот генерал умел мастерски очаровывать людей. Для солдат и офицеров он был «отцом родным».

Брусилов писал:

«Странное дело, генерал Корнилов свою дивизию никогда не жалел: во всех боях, в которых она участвовала под его начальством, она несла ужасающие потери...»

«Отец солдатам», по словам Брусилова, был:

«сильно повинен в излишне пролитой крови солдат и офицеров».

Однако Брусилов признавал:

«Между тем офицеры и солдаты его любили и ему верили. Правда, он и себя не жалел, лично был храбр и лез вперёд очертя голову».

Хотя Брусилов объяснял готовность Корнилова к безрассудному риску «горячностью», он в то же время признавал, что генерал решил, «очевидно, составить себе имя во время войны», даже рискуя собственной жизнью и жертвуя своими солдатами и офицерами…

Вступление в новую должность совпало с крупным наступлением австрийцев.
Против русского 24-го корпуса они выставили два своих.
Завязался тяжёлый бой у деревни Комарно.
Несмотря на первоначальный успех, русские войска были сбиты с позиций и были вынуждены отступить.

Описывая боевые действия в конце августа 1914 года на Юго-Западном фронте, Брусилов писал о Корнилове:

«В первом же сражении, в котором участвовала его дивизия, он вылез без надобности вперёд, и когда я вечером отдал приказ этой дивизии отойти ночью назад, так как силы противника, значительно нас превышавшие, скапливались против моего центра, куда я стягивал свои силы, - он приказа моего не исполнил и послал начальника корпуса ко мне с докладом, что просит оставить его дивизию на месте. Однако он скрыл эту просьбу от командира корпуса Цурканова. За эти действия я отрешил начальника корпуса Трегубова от должности. Наутро дивизия Корнилова была разбита и отброшена назад, и лишь 12-я кавалерийская дивизия своей атакой спасла 48-ю пехотную дивизию от полного разгрома, при этом дивизия Корнилова потеряла 28 орудий и много пулемётов. Я хотел тогда же предать его суду за неисполнение моего приказа, но заступничество командира корпуса Цурканова избавило его от угрожавшей ему кары».

Иначе увидел этот эпизод генерал Деникин (он тогда командовал 4-й стрелковой бригадой):

«Положение становилось критическим, в этот момент Корнилов, отличавшийся чрезвычайной храбростью, лично повёл в контратаку последний свой непотрепанный батальон и на некоторое время остановил врагов. Но вскоре вновь обойдённая 48-я дивизия должна была отойти в большом расстройстве».

Деникин отмечал:

«Получилась эта неудача у Корнилова, очевидно, потому, что дивизия не отличалась устойчивостью, но очень скоро в его руках она стала прекрасной боевой частью».

Так или иначе, но прорвать фланг русской армии австрийцам не удалось.
В целом для противника ситуация складывалась весьма печально. И это заставило его начать отступление к реке Сан всем фронтом.

В конце октября 8-я армия переправилась через реку Сан.
А через несколько недель вышла к Карпатам.
Брусилов решил оттеснить противника к перевалам в Карпатах.
Начавшееся наступление стало «звёздным часом» Корнилова и его «Стальной» дивизии.
Его войска продвигались с боями в тяжелейших погодных условиях: морозы, метели, обледенелые склоны гор и практически полное отсутствие дорог.
Однако благодаря упорству и успешному руководству со стороны Корнилова, а также героизму нижних чинов и офицеров дивизия успешно теснила противника.

Уже 5 (18) ноября Корнилов при поддержке кавалерии захватил важный Ростокский перевал.
А 9 ноября взял деревню Синна.
48-я дивизия перевалила Карпаты и начала спускаться на Венгерскую равнину.

На следующий день она, согласно приказу командира корпуса, захватила деревню Гуменное.
Как-то в ночном бою группа добровольцев, возглавляемая Лавром Георгиевичем, несмотря на свою малочисленность, разбила целую бригаду австрийцев.
При этом были захвачены в плен командир бригады генерал-майор Рафт, 17 офицеров и 1200 нижних чинов.

Австрийский генерал был настолько потрясён этой дерзкой операцией русских, что заявил:

«Корнилов - не человек, стихия».

Стремясь к реваншу, противник начал подтягивать подкрепления и попытался прорвать фронт дивизии Корнилова.
Недостаток снарядов и патронов, а также выдвинутое вперёд положение заставили Корнилова начать 15 (28) ноября общее отступление, которое завершилось через пять дней.

Отметим, что в своих мемуарах А. А. Брусилов дал негативную оценку действиям Корнилова.

По его словам, в ноябре 1914 года, когда шло наступление Юго-Западного фронта, 24-му корпусу, в который входила дивизия Корнилова:

«Было приказано не спускаться с перевала, но тут генерал Корнилов опять проявил себя в нежелательном смысле: увлекаемый жаждой отличиться и своим горячим темпераментом, он не выполнил указания своего командира корпуса и, не спрашивая разрешения, скатился с гор и оказался, вопреки данному ему приказанию, в Гуменном; тут уже хозяйничала 1-я сводная казачья дивизия, которой и было указано, не беря с собой артиллерию, сделать набег на Венгерскую равнину, произвести там панику и быстро вернуться. Корнилов возложил на себя, по-видимому, ту же задачу, за что и понёс должное наказание. Гонведовская дивизия, двигавшаяся от Ужгорода к Турке, свернула на Стакчин и вышла в тыл дивизии Корнилова. Таким образом, он оказался отрезанным от своего пути отступления; он старался пробиться обратно, но это не удалось, ему пришлось бросить батарею горных орудий, бывших с ним, зарядные ящики, часть обоза, несколько сотен пленных и с остатками своей дивизии... вернуться тропинками».

Воспоминания же А. И. Деникина, свидетельствуют об обратном.
По мнению Антона Ивановича, именно Брусилов не обеспечил должной поддержки Корнилова, который по приказанию начальства (а не самовольно, как писал командующий армией) в течение пяти дней вёл бои у Гуменного.

Однако, как потом вспоминал А. И. Деникин:

«Виновником неудачи был объявлен Корнилов».

Брусилов был вне себя от гнева.

Он вспоминал:

«Тут уж я считал необходимым предать его суду за вторичное ослушание приказов корпусного командира, но генерал Цурканов вновь обратился ко мне с бесконечными просьбами о помиловании Корнилова, выставляя его пылким героем и беря на себя вину в том отношении, что, зная характер Корнилова, он обязан был держать его за фалды, что он и делал, но в данном случае Корнилов неожиданно выскочил из его рук. Он умолял не наказывать человека за храбрость, хотя бы и неразумную, и давал обещание, что больше подобного случая не будет. Кончилось тем, что я объявил в приказе по армии и Цурканову, и Корнилову выговор».

Корнилов сохранил свою должность…

* * *
В декабре 1914 года дивизия Корнилова опять сражалась в Карпатах.
«Стальная дивизия» - на самых главных участках.
В январе 1915 года 48-я захватывает главный Карпатский хребет и перевалы.
Открывается дорога в Венгрию.
А Корнилову присваивается звание генерал-лейтенанта.
В марте его дивизия опять одержала ряд тактических успехов.
Во всех этих боях Корнилов проявил себя как прекрасный тактик.
Он лично проводил рекогносцировки и постоянно находился в войсках, собственным примером воодушевляя солдат.

В апреле 1915 года германо-австрийские войска на участке Горлица - Громник нанесли страшной силы удар по войскам Юго-Западного фронта.
И раскололи их надвое.
Из-за ошибок командующего фронтом генерала Иванова русские армии вынуждены были отступить.
Их отход прикрывала «Стальная дивизия».
Случилось так, что дивизия была окружена. Случилось это на Дуклинском перевале в Карпатах.
Попытки пробиться не увенчались успехом.
Когда положение стало практически безнадёжным, Корнилов отдал приказ прорываться. А сам с одним батальоном остался прикрывать отход.
Отдельные части и подразделения всё же прорвались. Однако многие (в т.ч. и практически вся артиллерия) попали в руки противника.
Получилось так, что Лавр Георгиевич фактически свою дивизию частично «положил» в Карпатских горах.
Обеспечивая выход своей дивизии из окружения, тяжело раненный Корнилов с остатками отряда 29 апреля попал в плен к австрийцам…

Брусилов писал о Корнилове, что:

«Уже в 3-й армии, весной 1915 года, при атаке этой армии Макензеном, он не исполнил приказ, был окружён и сдался в плен со своей дивизией».

В своих мемуарах бывший военный министр Временного правительства А. И. Верховский писал:

«Сам Корнилов с группой штабных офицеров бежал в горы, но через несколько дней, изголодавшись, спустился вниз и был захвачен в плен австрийским разъездом».

По факту тяжёлого поражения тогда же учинили следствие.
Но начальник дивизии отсутствовал (был в плену).
А командующий Юго-Западным фронтом генерал Н. Иванов, да и Верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич стремились замять дело.
Так и произошло…
К чести Лавра Георгиевича, в дальнейшем он и не снимал с себя ответственности за это поражение.
Но надо отметить, что бои дивизии в арьергарде и окружении позволили отойти другим соединениям.

Находясь в плену, Корнилов предпринял две неудачные попытки к бегству.
Лавр Гергиевич, мытарствуя по австрийским лагерям для военнопленных, в конце концов, оказался в лагере, находившемся в городе Кессиге.
В июле 1916 года он симулировал болезнь и был переведён в лагерь-госпиталь.
Помочь Корнилову вызвался фельдшер-чех Франтишек Мрняк.
В итоге, через год и три месяца ему удалось благополучно совершить побег из тюремного госпиталя.
И, переодетый в форму австрийского солдата, по поддельным документам он сумел пробраться через Венгрию до румынской границы.
В течение нескольких недель он плутал по лесу, пока набрёл на пастуха-румына. Тот и вывел его к Дунаю.
Переплыв Дунай на бревне, он благополучно добрался к своим (22 августа 1916 года).

Побег Корнилова произвёл сенсацию - это был едва ли не единственный за всю войну случай побега генерала из плена.

Возвращение Корнилова было триумфальным.
К тому времени с точки зрения пропаганды эффект Брусиловского прорыва уже прошёл:
- Русская армия обливалась кровью в бесконечных боях у Ковеля.
- А неоправданные надежды на решительную победу лишь усугубили пораженческие и антиправительственные настроения.
И здесь появилась фигура Корнилова, отважного генерала, который сумел бежать из плена.
История побега с многократными преувеличениями облетела все газеты.
Газеты брали у него интервью, взахлёб описывали подвиги «генерала-героя», печатали его фотографии.
Он стал самым популярным генералом российской армии и национальным героем.

Сам Лавр Георгиевич был вызван в Ставку Верховного Главнокомандования.
Там император Николай II ему лично вручил орден Святого Георгия 3-й степени за бои в Карпатах, хотя многие считали его виновником разгрома дивизии.

В наградном приказе говорилось:

«За то, что во время упорного сражения в Карпатах на реке Дукле 24 апреля 1915 года, когда командуемая им дивизия была окружена со всех сторон превосходным в силах противником, отважно пробивался по трупам заграждавшего дорогу неприятеля, чем дал возможность частям дивизии присоединиться к войскам своего корпуса».

Николай Зенькович:

«Знаки монаршего внимания были расценены как следствие высокого покровительства, которое Корнилов якобы имел при царском дворе. Намёки на могущественных заступников содержаться в ряде воспоминаний, написанных генералами, перешедшими на сторону советской власти. Они из кожи вон лезли, чтобы потрафить новым господам и представить человека, первым выступившего против их революции, в негативном свете. Мол, в военном отношении Корнилов ничем себя не проявил. Наоборот, своим маниакальным бонапартизмом приносил только ущерб, трижды подвергаясь сокрушительному разгрому. И всякий раз его спасали влиятельные лица.
Ну, конечно, генерал от инфантерии и всё прочее. Аристократия, одним словом, высший свет. Все они одним миром мазаны… Мало кто знает, что никаких высоких покровителей у Корнилова не было. Что родился он в семье степного крестьянина-казака, дослужившегося до младшего офицерского чина».

К этому времени, как писал в своих воспоминаниях А. И. Верховский:

«Генерал Иванов пытался найти хоть что-нибудь, что было бы похоже на подвиг и могло бы поддержать дух войск... О позорном поведении Корнилова рассказал потом раненный в тех же боях командир бригады его дивизии генерал Попович-Липовац, но ему было приказано молчать... Сознательно искажая правду, Иванов прославил Корнилова и его дивизию за их мужественное поведение в бою. Из Корнилова сделали героя на смех и удивление тем, кто знал, в чём заключался его «подвиг»... Иванов представил великому князю Николаю Николаевичу ходатайство о награждении Корнилова, которое было доложено Николаю II».

По этому поводу Брусилов писал:

«Убежав из плена, он (Корнилов) явился в Ставку и был принят царём. Не знаю, что он ему рассказывал, но кончилось тем, что ему был пожалован орден Георгия 3-й степени и он был назначен командиром, кажется, 25-го корпуса на моём фронте».

Историк Юрий Емельянов:

«Прославление Корнилова совпало с усилением заговорщической деятельности в военных кругах. Нет сомнения в том, что обласканный царём генерал вскоре вступил в ряды тех, кто готовил свержение самодержца. Вряд ли можно признать случайным, что в первые же дни Февральской революции генерал Корнилов был отозван с фронта решением Временного правительства и 2 марта 1917 года был назначен командующим столичным, Петроградским, военным округом».

В начале осени 1916 года Корнилов вновь убыл на фронт.
Уже в середине сентября ему дали 25-й пехотный корпус в составе Особой армии (генерала В. И. Гурко) Юго-Западного фронта.
Она вела бесплодные и кровопролитные наступления под Ковелем…
В корпусе Лавра Георгиевича любили.
Он заботился о людях. Много делал, чтобы они были вовремя накормлены. Строго спрашивал с нерадивых интендантов.
Солдаты души в нём не чаяли…

Стремительный карьерный взлёт.

Февральская революция поставила Корнилова в противоречивое положение:
- С одной стороны, генерал был предан присяге.
А присягал он царю и России.
- С другой стороны, он видел Николая II.
И знал, как он слаб, как подвержен чужому влиянию и не способен достойно править страной, особенно в тяжёлую эпоху перемен.
По мнению генерала, царь неуклонно тащил Россию к развалу.

Корнилов не раз вспоминал слова знаменитого генерала Драгомирова, сказанные им о Николае II:

«Сидеть на троне способен, но стоять во главе империи неспособен решительно».

Вот поэтому выходец из низов, Корнилов с одобрением встретил Февральскую революцию 1917 года и приход к власти Временного правительства.

Он тогда говорил:

«Старое рухнуло! Народ строит новое здание свободы, и задача народной армии - всемерно поддержать новое правительство в его трудной, созидательной работе».

Верил он и в способность России довести войну до победного конца.

После Февральской революции началась головокружительная карьера Лавра Георгиевича Корнилова.
Он за 5,5 месяцев прошёл путь от командира корпуса до Верховного Главнокомандующего.
И на всех постах Лавр Георгиевич стремился:
- сохранить в условиях нарастающей революционности боеспособность и организованность войск,
- поддержать воинскую дисциплину в частях,
- ограничить деятельность солдатских комитетов и комиссаров Временного правительства.

23 февраля 1917 года в Петрограде начались забастовки, митинги и демонстрации рабочих.
А 27 февраля взбунтовались запасные батальоны, составлявшие большую часть Петроградского гарнизона.
Тогда-то в Петрограде и вспомнили о Корнилове…

2 марта председатель IV Государственной думы Михаил Владимирович Родзянко направил в Ставку начальнику штаба генералу Алексееву телеграмму.
В ней он просил откомандировать в столицу на должность командующего Петроградским военным округом «для установления полного порядка и для спасения столицы от анархии» генерала Корнилова.
Расчёт делался на его популярность, связанную в основном с геройским побегом из плена.
Поздно вечером того же 2 марта 1917 года по представлению начальника штаба Ставки М. В. Алексеева Николай II утвердил назначение Корнилова.
Это было одно из последних (если не последнее) распоряжений царя перед его отречением от престола.
Так что Лавр Георгиевич Корнилов был последним военачальником, назначенным на свою должность Николаем II.

Популярный в стране и армии генерал «простого» происхождения был назначен командующим Петроградским военным округом.
Назначен был потому, что на этом месте хотели видеть «доблестного боевого генерала, имя которого было бы популярно и авторитетно среди населения…».
А Корнилов был знаменит.
Его военные успехи, его успешное бегство из австрийского плена, сделали его настоящим примером…

5 марта Корнилов уже в Петрограде.
Его встречают как «первого революционного командующего».
Как бы в подтверждение этого генерал Корнилов (по распоряжению Временного правительства и военного министра А. Гучкова) 8 марта лично объявляет находившуюся в Царском Селе семью свергнутого с престола царя Николая II (императрицу Александру Фёдоровну и царских детей) арестованной.
Сам Николай II был арестован в этот же день в Ставке армии, в Могилёве.

Позднее Александра Фёдоровна вспоминала об этом:

«Корнилов вёл себя в эти дни как настоящий верноподданный».

Юрий Емельянов:

«Через шесть дней после его вступления в должность из Могилёва сообщили, что был арестован бывший царь Николай. В тот же день, 8 марта, Корнилов арестовал всех членов царской семьи, включая юных царевен и больного цесаревича Алексея. Вряд ли многие из почитателей Корнилова или тех, кто совершает ежегодные паломнические марши к Ганиной яме, догадываются, что путь всех членов семьи Романовых к гибели был фактически проложен генералом Корниловым, неожиданно ставшим пламенным революционером».

Несмотря на то, что приказ был подписан ещё царём, фактически Лавр Георгиевич стал 1-м «революционным генералом».
Конечно же, никаким революционером он не был.
Корнилов стоял за сохранение крепкой власти.
Однако как человек прогрессивный понимал необходимость изменений.
И, выступая за порядок и жёсткую власть, он неоднократно заявлял о своей приверженности демократическим идеалам.

Фронтовой военачальник, скромный чернорабочий войны, он попадает на самый верх, в столицу, в старинное здание со знаменитой аркой на Дворцовой площади.
Правда, пробыл он там совсем недолго, всего полтора месяца…

Командующему округом было поручено водворить порядок в возбуждённом революцией столичном гарнизоне.
Но Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов всячески препятствовал этому…

Находясь в столице, Лавр Георгиевич быстро сошёлся с военным министром Гучковым.
И вместе с ним, с согласия Ставки, разрабатывал план создания Петроградской Отдельной армии для прикрытия столицы с включением в её состав Петроградского гарнизона.
Тогда же Корнилов начал завязывать контакты с различными общественными и деловыми кругами.
И здесь нельзя не упомянуть В. С. Завойко - известного финансиста и нефтяника. Он в апреле 1917 года стал ординарцем Корнилова. И занялся фактически его «раскруткой» как политической фигуры.

Нужно сказать, что Корнилов взялся за исполнение своих обязанностей со свойственным для него рвением.

На фоне общественно-политического хаоса и развала армии постепенно с весны 1917 года нарастало понимание того, что свобода без стабильности (т.е. «жёсткой власти») вырождается в анархию. Увеличивалось число тех, кто вступал за появление «твёрдой руки».
Однако для них Корнилов пока ещё не являлся знаковой фигурой - ему лишь предстояло набрать популярность…

Ситуация изменилась в апреле 1917 года во время 1-го кризиса Временного правительства.

21 апреля во время демонстраций солдат и рабочих, протестовавших против «империалистической политики министров-капиталистов», Корнилов приказал вывести на Дворцовую площадь две батареи Михайловского артиллерийского училища.
Но собрание офицеров и солдат училища постановило: приказ Корнилова не исполнять и пушек не давать.
К тому же исполком Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов возбудил вопрос о контроле распоряжений Корнилова. И заявил, что любые приказы командующего округом без санкции Совета недействительны.
В обстановке двоевластия, уязвленный и утомлённый Петроградской бессмыслицей, Корнилов, «не считая возможным для себя быть невольным свидетелем и участником разрушения армии», рапортом от 23 апреля подал в отставку с поста командующего военным округом.
И потребовал вернуть его в действующую армию.

Гучков пытался «устроить» его командующим Северным фронтом.
Однако, несмотря на просьбу Гучкова, Верховный главнокомандующий М. В. Алексеев отказался назначить Корнилова главкомом Северного фронта, справедливо указывая на отсутствие у Лавра Георгиевича должного опыта.

Не задерживаясь в Петрограде, Корнилов поспешил на фронт.
И в начале мая 1917 года принял под своё командование 8-ю армию на Юго-Западном фронте.
То есть, ту самую армию, которой в начале войны руководил Брусилов.
А последний с мая 1917 года стал Верховным главнокомандующим вооружёнными силами России.

К тому времени революция подорвала боеспособность армии, минимизировав власть начальников над личным составом.
Она находилась в состоянии полного разложения…

О генерале Корнилове давно шла слава как о человеке строгом, даже жестоком.
Штабные офицеры немедленно убедились в этом.
Корнилов принялся безжалостно подтягивать дисциплину, «потуже закручивать гайки».
Кое-кому это пришлось не по нраву:
«Царские порядочки!»

За короткие сроки Корнилову удаётся восстановить дисциплину и порядок в войсках.
В составе 8-й армии им стали создаваться специальные ударные части из наиболее морально устойчивых добровольцев.
Ещё 19 мая 1917 года своим приказом генерал Корнилов разрешил формирование «1-го ударного отряда 8-й армии» - будущего Корниловского ударного полка под командой капитана Михаила Неженцева.
Это была 1-я добровольческая часть в Русской армии.
Для собственной охраны он снял с фронта Текинский конный полк, состоявший из плохо говорящих по-русски туркмен. Корнилов еще с Туркестана полюбил лихих наездников, отлично знал их язык и обычаи, даже Коран. А текинцы в ответ буквально боготворили генерала.
Вместе с тем, слабое знание русского языка защищало солдат полка от влияния революционной пропаганды.

Комиссаром Временного правительства при 8-й армии был Борис Савинков - один из видных руководителей правого крыла эсеровской партии, ещё недавно бывший террористом. На его счету было немало человеческих жертв, включая министра внутренних дел России В. К. Плеве и великого князя Сергея Александровича.
Как писал Брусилов, бывший «слуга царю» Корнилов «тотчас же подружился с Борисом Савинковым».
К этому времени Борис Савинков имел немалый вес в кругах, близких к Временному правительству.
Он увидел в Корнилове офицера, способного обеспечить твёрдую революционную власть.

Политические связи генерала росли.
Не хватало лишь громкой победы на фронте.
Однако и здесь судьба улыбнулась ему…

* * *
На лето 1917 года было назначено очередное общее наступление русских армий.
С этим наступлением Временное правительство связывало не только стратегические, но и политические расчёты.
Успех на фронте, как надеялись, должен был «оздоровить» тыл.

Новый Верховный главнокомандующий генерал А. А. Брусилов предполагал основной удар нанести силами Юго-Западного фронта.
Причём 8-й армии отводилась второстепенная роль.
Однако, когда в середине июня русские солдаты (обладавшие подавляющим превосходством) перешли в наступление, именно Корнилов сумел добиться определённых успехов.
Его армии удалось прорвать оборону противника и продвинуться на 25-30 километров.
За 12 дней было взято в плен около 36 тысяч человек.
И были заняты города Калуш и Галич.

Однако 8-я армия не была поддержана соседями.
Фронт залихорадило.
Пошли солдатские митинги, антивоенные резолюции солдатских комитетов.
Наступление было сорвано…

А противник вскоре подтянул резервы и 6 июля австро-германские войска перешли в контрнаступление.
Начался беспорядочный отход русских войск.

Брусилов вспоминал:

«Когда противник перешёл в наступление, наши войска без сопротивления очистили свои позиции и пошли назад».

А. И. Деникин вспоминал:

«12 июля, ввиду безнадёжности положения, главнокомандующий отдал приказ об отступлении с Серета, и к 21-му армии Юго-Западного фронта, очистить всю Галицию и Буковину».

В этот, казалось бы, катастрофический момент Корнилов проявляет твёрдость и решительность.

После Тарнопольского прорыва немцев и общего отступления Русских армий удержавший фронт генерал Корнилов был произведён в генералы от инфантерии.

В обстановке, когда заколебался не только фронт, но и власть (в начале июля в Петрограде произошло вооружённое выступление рабочих и части гарнизона против Временного правительства), необходим был человек, способный помочь стабилизировать ситуацию.
Комиссар Временного правительства на Юго-Западном фронте Б. Савинков увидел такого человека в генерале Корнилове.
Весьма ограниченные успехи на фронте в начале июньского наступления создали Корнилову славу генерала, способного в тяжелейших условиях добиваться серьёзных успехов.
Имя Корнилова, не без активного содействия определённых патриотических кругов, превращалось в символ, в который всё больше верили те, кто страшился анархии.
Да и сам он уже не был застенчивым юношей, который когда-то учился в академии Генштаба: годы войны закалили его характер…

А фронт тем временем продолжал сыпаться.
Войска выходили из подчинения и отступали под напором австрийцев.

И в ночь с 7-го на 8-е июля 1917 года Корнилов был срочно назначен командующим Юго-Западным фронтом.

Брусилов считал, что с помощью нового друга (то бишь, Савинкова) Корнилов «повёл интригу против главкоюза (главнокомандующего Юго-Западным фронтом) Гутора», который был обвинён в начавшемся отступлении.

В тот же день Корнилов направил Временному правительству телеграмму.
В ней констатировал, что распропагандированная большевиками армия бежит, и требовал введения военно-полевых судов, смертной казни для дезертиров и мародёров.

В телеграмме говорилось:

«Армия обезумевших тёмных людей, не ограждавшихся властью от систематического развращения и разложения, ...бежит... Необходимо немедленно... введение смертной казни и учреждение полевых судов на театре военных действий».

В случае отказа применить эту меру «вся ответственность падёт на тех, кто словами думает править на тех полях, где царят смерть и позор предательства, малодушие и себялюбие».

8 июля Брусилов телеграфировал Временному правительству, что считает «безусловно необходимым немедленное проведение в жизнь мер, просимых ген. Корниловым».

Корнилов, не дожидаясь правительственной санкции, вечером того же дня телеграммой приказал командирам и комиссарам в случае самовольного ухода с позиций, «не колеблясь, применять против изменников огонь пулемётов и артиллерии».

Одновременно он отдал приказ о расстреле всех дезертиров:

«Без суда расстреливать тех, которые будут грабить, насиловать и убивать как мирных жителей, так и своих боевых соратников, и всех, кто посмеет не исполнять боевых приказов в те минуты, когда решается вопрос существования Отечества, свободы и революции».

Карл Густав Маннергейм в своих «Мемуарах» писал о Корнилове:

«В начале июля мы начали продвигаться вперёд. После нескольких небольших удачных операций наступление на главном направлении было остановлено, хотя на южном фланге 8-я армия под командованием генерала Корнилова выдвинулась на тридцать километров. После этой успешной операции он был назначен командующим Юго-Западным фронтом.
К сожалению, спустя короткое время военное счастье отвернулось от него. 14 июля противник начал контрнаступление в Галиции и на Буковине, и наши войска обратились в неуправляемое бегство. Тернополь и Черновцы пали, вся Украина оказалась под угрозой.
Тогда генерал Корнилов решил применить суровые меры. Были созданы специальные подразделения для отлова дезертиров, нерешительные и неспособные командиры безжалостно увольнялись и заменялись другими, все «митинги» были запрещены, а власть солдатских советов ограничена. Отдельным приказом генерал Корнилов восстановил военные трибуналы и смертную казнь. Эти меры сыграли свою роль, и наступление противника было остановлено, однако линия фронта уже откатилась на 100 километров назад».

Через неделю отход войск прекратился.

12 июля под давлением Корнилова Временное правительство приняло решение о восстановлении смертной казни на фронте.

16 июля Лавр Георгиевич направил в Ставку телеграмму.
В ней он требовал:
- Усиления власти войсковых начальников всех уровней при сохранении института комиссаров и войсковых комитетов, но с урезанными полномочиями последних.
- Распространения и на внутренние военные округа закона о смертной казни и революционно-полевых судах для военнослужащих, иначе «армии будут...вместо пополнений... [получать] банды распущенных необученных солдат, которые способны разлагать даже самые крепкие части».
- Запрещения ввоза в район расположения армии «литературы и газет большевистских направлений».
- Запрещения приезда в армию «всякого рода делегаций, депутаций и агитаторов без предварительного разрешения... военных властей».

В дни июньского наступления, а затем и отступления войск Юго-Западного фронта Корнилов показал себя как человек «сильной руки».
Он приказывал вешать и расстреливать солдат за неповиновение начальникам.
Стал кумиром в глазах кадетов и буржуазии, желавших видеть его диктатором.
На него обратили внимание представители Временного правительства, военные комиссары, эсеры Б. Савинков и М. Филоненко.
Это именно с их «подачи» Керенский начал «двигать» Корнилова.

Как писал Брусилов:

«Свалив и заместив его (Гутора), он (Корнилов) начал вести интригу против меня, Верховного главнокомандующего, и благодаря дружбе Савинкова с Керенским вполне успел и заместил меня».

19 июля Корнилов получил от Керенского предложение стать Верховным Главнокомандующим Русской армии.
И принял его.
Но оговорил в качестве условия полное невмешательство в его оперативные распоряжения.
Он телеграфировал Временному правительству о согласии принять пост при условии «ответственности перед собственной совестью и всем народом».

Трудно найти в мировой истории другой пример столь быстрого возвышения командарма до Верховного главнокомандующего - за 12 дней…

Блистательная, феерическая карьера Корнилова, в принципе, понятна. Керенскому ведь нужен был генерал, который бы под его контролем сумел обуздать революционное движение в армии, да и в тылу.
Но у Корнилова имелись свои планы.
До поры до времени он и его окружение готовы были идти вместе с Керенским.
Ну а затем, консолидировав крайне правые силы и укрепив свои позиции, установить в стране военную контрреволюционную диктатуру.

Но по замыслу Керенского Корнилову отводилась лишь роль дубинки, с помощью которой он рассчитывал:
- разгромить большевизм,
- резко сократить влияние Советов и других революционно-демократических организаций.

* * *
С 19 июля по 27 августа 1917 года Корнилов - Верховный Главнокомандующий (сменил на этом посту генерала А. А. Брусилова).

Корнилов разработал программу стабилизации положения в стране, в основу которой была положена идея о необходимости создания «армии в окопах, армии в тылу и армии железнодорожников». Причём все три надлежало подчинить железной дисциплине.

3 августа Корнилов представил Керенскому вариант программы, который был сочтён чрезмерно резким по форме, хотя Керенский и выразил согласие с предложенными мерами.

Позже он писал:

«Существо требований генерала Корнилова являлось только своеобразной формулировкой тех мер, которые уже отчасти проводились, отчасти проектировались Временным правительством, и это существо отвечало настроениям ответственных демократических и либеральных кругов».

10 августа доработанный текст был вновь передан Керенскому.
«Военный раздел» предусматривал восстановление дисциплинарной власти начальников в полной мере, резкое ограничение полномочий комиссаров и комитетов, введение смертной казни в тылу.
В «Гражданском разделе» предусматривалось объявление железных дорог и работающих на оборону заводов и шахт на военном положении, запрещение митингов, забастовок и вмешательства рабочих в хозяйственные дела. Подчёркивалось, что «Указанные мероприятия должны быть проведены в жизнь немедленно с железной решимостью и последовательностью».

В противоборстве с большевиками Керенский нуждался в поддержке твёрдого и решительного генерала. Хотя он и опасался, что тот со временем захочет отстранить Временное правительство от власти.
Лавр Георгиевич, судя по различным свидетельствам, действительно не исключал такого варианта развития событий и своего прихода к власти. Но не единоличной. А во главе нового национального правительства.
Впрочем, как показали последующие события, никаких конкретных планов на этот счёт Корнилов не разрабатывал…

Корниловский мятеж.

В августе 1917 года произошло событие, которое вошло в историю как «Корниловский мятеж».
Об этом см. в моём очерке «Обречённый «путч».

* * *
После подавления мятежа (31 августа) генерал оказался в Быховской тюрьме под следствием (2 сентября).
Вместе с бывшим Верховным Главнокомандующим в Быхове оказались генералы Деникин, Лукомский, Романовский, Эрдели, Ванновский, Марков.
По указанию Керенского была создана чрезвычайная комиссия, которая приступила к расследованию дела о мятеже генерала Корнилова.
Но быстро росла новая - левая, большевистская - опасность, и Керенский уже не спешил с судом.
Следствие затягивалось…

А быховские «сидельцы» использовали время для разработки планов продолжения борьбы.
В тюрьме, режим в которой был весьма вольным, Корниловым совместно с другими участниками выступления была разработана так называемая «Быховская программа».
Она предусматривала:
- установление сильной власти,
- возрождение армии,
- созыв Учредительного собрания,
- сохранение основных завоеваний Февральской революции.

Во главе Добровольческой армии.

А потом грянул большевистский Октябрь…

Одним из первых приказов ленинского правительства был приказ о строгой изоляции Корнилова.
После прихода к власти большевиков угроза расправы над арестованными генералами каждый день нарастала.
Накануне прибытия в Быхов красногвардейских отрядов исполнявший должность главковерха генерал Н. Духонин отдал распоряжение об освобождении Корнилова и его сподвижников.
В ночь на 19 ноября они покинули Быхов и двинулись на Дон.
А на следующий день прибывшие в Могилёв революционные матросы в присутствии нового главковерха Крыленко растерзали Духонина и надругались над его телом…

* * *
Генерал Корнилов, в сопровождении преданного ему Текинского конвоя, тайно покинул Быхов и двинулся на юг.
Он отправился на Дон.
Там, на Дону, атаман Каледин, не подчинившись большевикам, в это время начинает создавать Белую армию.
На Дону - в Ростове и Новочеркасске - собираются все те немногие, которые решили с оружием в руках отстаивать Россию.
Их задерживали по дороге красногвардейские заставы, расстреливали, выбрасывали из окошек поездов, топили в нужниках придорожных станций.
А они всё равно рвались к единственному очагу сопротивления…

Генерал и текинцы пробивались с тяжёлыми боями, преследуемые красными.
В конце концов, Корнилов распустил конвой и решил добираться до Новочеркасска один.
Верные люди переодели его под «мужичка»: облачили в тулупчик, баранью шапку.
Ротмистр Толстов проводил до станции Погары, посадил в поезд.
С подложным паспортом, в теплушке поезда Корнилов 6 декабря 1917 года прибыл на ростовский вокзал - на Дон.
Из Ростова бывший главковерх быстро добрался до Новоческасска.

Там, в Новочеркасске, Корнилов вместе с генералами М. В. Алексеевым и А. И. Деникиным, атаманом Калединым возглавил сопротивление большевикам.

Он участвовал в формировании для вооружённой борьбы с Советской властью Добровольческой армии.

Генерал Алексеев говорил:

«Мы зажигаем светоч, чтобы хоть одна светлая точка была среди охватившей Россию тьмы».

Лев Георгиевич вошёл в триумвират (Алексеев, Деникин, Корнилов), возглавлявший Донской гражданский совет.
От имени его в конце декабря 1917 года была выпущена политическая декларация.
Её основная цель - создание «временной сильной верховной власти из государственно мыслящих людей».
Эта власть должна:
- восстановить «права граждан», «свободу слова и печати», «свободу промышленности и торговли»,
- осуществить денационализацию промышленности,
- прекратить раздел и передел земли до разрешения земельного вопроса Учредительным Собранием,
- создать армию без выборных должностей,
- добиться созыва Учредительного Собрания.

27 декабря 1918 года было объявлено о создании Добровольческой армии.
Верховный руководитель – Алексеев.
Главнокомандующий – Корнилов.
Начальник штаба - А. С. Лукомский.

Как писал бывший депутат Государственной Думы Л. В. Половцев:

«Ген. Алексеев понимал, что во главе армии должен быть человек железной воли и популярный. Корнилов обладал и тем и другим качеством. Его беспримерное мужество, проявленное в боях с Германией, его непреодолимые наступления, его чудесное спасение из австрийской тюрьмы, наконец, последнее бегство из Быхова сделали имя его легендарным. Такой генерал мог совершить чудеса».

В январе 1918 года, выступая перед офицерами, Корнилов заявил:

«Я даю вам приказ, очень жестокий: пленных не брать! Ответственность за этот приказ перед Богом и русским народом я беру на себя!»

До 9 февраля 1918 года Добармия обороняла Ростов, на который с севера наступали красные.
А затем под их давлением оставила город и направилась на Кубань.
С Дона уходили примерно 3-4 тысячи человек.
Впереди с котомкой за плечами, как простой солдат, шёл Корнилов.
Начался знаменитый 1-й Кубанский (Ледяной) поход добровольцев.

1-й Кубанский (Ледяной) поход.

Подробно этот поход описан в моём очерке «Ледяной поход».

* * *
Генерал Корнилов до конца жизни был верен своим убеждениям.
Он был русским офицером, преданно служил монархии и Отчизне и всегда был готов выполнить свой долг.
Он не понимал и не принимал анархию, которая воцарилась в стране и в армии.
Корнилов – человек, искренне считавший себя спасителем России.
Это не только принципиальный противник большевизма, враг революции, но и русский патриот.
Не тупой солдафон и держиморда, желавший восстановить низвергнутый трон Николая Романова.
Но способный и храбрый военачальник, высокообразованный человек, знаток нескольких восточных языков, автор научных трудов.
Наконец, политик, понимавший невозможность простого возврата к дофевральскому режиму.

Вот что писал о нём А. И. Деникин:

«А он, суровый, честный воин, увлекаемый глубоким патриотизмом, неискушённый в политике и плохо разбиравшийся в людях, с отчаянием в душе и с горячим желанием жертвенного подвига, загипнотизированный и правдой, и лестью, и всеобщим томительным, нервным ожиданием чьего-то пришествия, - он искренне уверовал в провиденциальность своего назначения. С этой верой жил и боролся, с нею же умер на высоком берегу Кубани…»

Генерал Скоропадский в своих мемуарах «Мои воспоминания» о Корнилове писал так:

«Я побывал у Рателя, Духонина и отправился к Корнилову. У последнего мне всегда было приятно бывать. Я его знал, когда командовал Гвардейским кавалерийским корпусом вместо хана Нахичеванского, а затем 34-м корпусом, Корнилов же командовал 25-м. Нам тогда часто приходилось встречаться на совещаниях в Луцке у Валуева, и Корнилов на меня всегда производил впечатление человека честного и сильного. Он относился ко мне всегда хорошо. Еще недели за две до его назначения главнокомандующим, он звал меня к себе в 8-ю армию, где предлагал дать мне 23-й корпус. Я решил было согласиться из-за желания служить под командой Корнилова, но через несколько дней я узнал, что Корнилов поссорился со своими комитетами и решил сдать армию. Поэтому я отказался уходить от 34-го корпуса, с которым я сжился и который я мог бы покинуть лишь для того, чтобы служить у Корнилова. Еще раньше, когда Гурко уходил из Особой армии, где я командовал гвардейской дивизией, Гурко предложил мне на выбор пять корпусов, но мне жаль было бросать свой 34-й корпус. Обоих этих генералов я искрение любил и уважал и готов был принципиально за ними следовать. Я не ошибся. Корнилов, как и следовало было ожидать, получил Юго-Западный фронт, а на его место был назначен ужаснейший генерал Черемисов.
Корнилов встретил меня любезно и принял со словами: «Я от Вас требую украинизации Вашего корпуса. Я видел Вашу 56-ю дивизию, которую в 81-й армии частью украинизировал, она прекрасно дралась в последнем наступлении, Вы украинизируйте Ваши остальные дивизии, я Вам верну 56-ю, и у Вас будет прекрасный корпус». Эта 56-я дивизия была временно от меня оторвана и придана 8-й армии Корнилова, я же был с двумя дивизиями в 7-й армии. Корнилову я ответил, что только что был и Киеве, где наблюдал украинских деятелей, и на меня они произвели впечатление скорее неблагоприятное, что корпус впоследствии может стать серьезной данной для развития украинства в нежелательном для России смысле и т.д. На это мне Корнилов сказал, прекрасно помню его слова, они меня поразили: «Все это пустяки, главное война. Все, что в такую критическую минуту может усилить нашу мощь, мы должны брать. Что же касается Украинской Рады, впоследствии мы ее выясним. Украинизируйте корпус». Меня эти слова поразили, потому что общее впечатление об украинском движении заставляло думать, что движение это серьезное. Легкомысленное же отношение Корнилова к этому вопросу показало мне его неосведомленность или непонимание. Я старался обратить его внимание на серьезность вопроса, понимая, что к такому национальному чувству, какое было у украинцев, надо относиться с тактом и без эксплуатации его из-за его искренности. Я, помню, тогда вышел и подумал: не может же быть, чтобы Корнилов не продумал вопроса и принял решение, и такое важное, как национализация армии, не отдавши себе отчета во всех ее последствиях. Конечно, теперь, вспоминая всех этих генералов, я не поверил бы им, это были положительно дети в вопросах политики, но тогда, не имея другой мысли в голове, как борьбу с немцами на полях сражения, я не сомневался в правоте их мнений. На прощание Корнилов мне еще раз сказал: «Корпус Ваш будет украинизироваться, а теперь спешите к нему, он сегодня, вероятно, вступил в бой».

Роман Гуль писал:

«Что приятно поражало всякого при встрече с Корниловым - это его необыкновенная простота. В Корнилове не было ни тени, ни намёка на бурбонство, так часто встречаемое в армии. В Корнилове не чувствовалось «его превосходительства»… Простота, искренность, доверчивость сливались в нём с железной волей, и это производило чарующее впечатление. В Корнилове было «героическое». Это чувствовали все и потому шли за ним слепо, с восторгом, в огонь и в воду».

Утром 31 марта (13 апреля) 1918 года шальной артиллерийский снаряд, разорвавшийся в небольшом штабном домике, лишил Добровольческую армию его командующего.
Человека, который в самом начале Гражданской войны на необъятных просторах России возглавил Белое дело, не стало…

Участник событий Роман Гуль в своей книге «Ледяной поход» так вспомнит этот день:

«31 марта… Пятый день беспрерывного гула, треска, взрывов… Бой с фронта, бой с тыла… Яркое солнце. Весёлое утро. Но сегодня всё особенно тревожно… Подходит бледный, встревоженный капитан Ростомов. «Ты ничего не знаешь?» - «Нет. Что?» - «Корнилов убит, -глухо говорит он, - но, ради Бога, никому не говори, просят скрывать…»

Деникин вспоминал:

«Люди плакали навзрыд... В Корнилове, как в фокусе, сосредоточилось ведь всё: идея борьбы, вера в победу, надежда на спасение».

Л. В. Половцев писал:

«Его смерть произвела потрясающее действие на Добровольческую Армию. Его боготворили добровольцы, беспредельно верили ему и беспрекословно исполняли его приказания. Он всегда был среди них, а во время боя, иногда, даже и впереди их».

Лавр Георгиевич Корнилов не имел в своем «походном ранце» ничего, кроме воинского долга.
Это был типичный представитель российского сословия, профессией которого была защита Родины, Отечества.
Высокие его чины свидетельствовали всего лишь об уме, честности и отваге, доходившей до самопожертвования, этого человека.
Мы знаем целую плеяду тех «тягловых» военачальников, беззаветных служак, добывших свои немалые чины боевыми заслугами на поле брани.
Таковы были и Суворов, и Кутузов, и Ермолов, и Скобелев, и Деникин, и Крымов и множество других.
Лавр Георгиевич - из их числа.
Путь генерала Корнилова отразил в себе судьбу русского офицера в трудный и переломный период российской истории.
Этот путь завершился для него трагически, оставив в истории громкую память о «Корниловском мятеже» и «Ледяном походе» Добровольческой армии.
Лавр Георгиевич сполна испытал на себе любовь и ненависть людей:
- мужественного генерала-патриота беззаветно любили его боевые товарищи,
- чернили и ненавидели революционеры.
Сам он не стремился к славе, действуя так, как подсказывала ему его совесть и убеждения…

В ночь на 2 апреля генерала Корнилова тайно похоронили в степи.
На месте захоронения не было ни могильного холмика, ни креста. Лишь у нескольких офицеров на картах были сделаны отметки.
А на следующее утро в эту местность пришли войска Красной Армии.
Им стало известно о месте тайного захоронения Главнокомандующего Добровольческой армией.
Могила генерала Корнилова была осквернена красноармейцами.
А его труп в течение нескольких дней волочили на верёвке по улицам Екатеринодара и потом выставили на городской площади.
Его рубили шашками, пинали ногами, подвешивали на дереве, рвали на куски.
Затем почти бесформенную массу отвезли на скотобойню, обложили соломой и начали жечь.
Жгли два дня, пепел тут же развеивали по ветру…

В газете «Известия» тогда же была помещена статья Ю. Стеклова «Генерал Корнилов».
В ней, в частности, говорилось:
«С Корниловым отходит в историю целая полоса российской контрреволюции».
Стеклов ошибся…

Корниловский «путч» в августе 1917 года и действия маленькой Добровольческой армии под командованием Корнилова в конце 1917 - начале 1918-го заложили основу «Белому делу».
Делу, вскоре ставшему главным и грозным противником Советской власти…

Корнилов Лавр Георгиевич

Дата рождения:

Место рождения:

Усть-Каменогорск Усть-Каменогорский округ Семипалатинская область (Российская империя)

Дата смерти:

Место смерти:

Близ г. Екатеринодара (Кубанская область) ныне Краснодарский край

Принадлежность:

Российская империя, Российская республика, Белое движение

Род войск:

Годы службы:

Генерал от инфантерии (1917)

Командовал:

Петроградским В. О.; Юго-Западным фронтом; Верховный главнокомандующий Русской Армии; Главнокомандующий Добровольческой армией

Сражения/войны:

Русско-японская война:
Сражение при Сандепу, Мукденское сражение.
Первая мировая война:
Галицийская битва, Луцкий прорыв.
Гражданская война:
«Ледяной поход», Штурм Екатеринодара (март 1918)

Награды и премии:

В кадетском корпусе

Служба в Русской Армии

Артиллерийское училище

Академия Генерального штаба

Географические экспедиции

Русско-японская война

Военный агент в Китае

Первая мировая война

Командование 8-й армией

Верховный главнокомандующий

Корниловское выступление

Под арестом в Быхове

Белое дело

Первый Кубанский поход

Мнения и оценки

Киновоплощения

Сочинения

Лавр Георгиевич Корнилов (18 (30) августа 1870, город Усть-Каменогорск, Усть-Каменогорский округ,Семипалатинская область, Российская империя - 31 марта (13 апреля) 1918, Екатеринодар, Кубанская область,Россия) - русский военачальник, генерал от инфантерии. Военный разведчик, дипломат и путешественник-исследователь. Герой русско-японской и Первой мировой войн. Верховный Главнокомандующий Русской армии (август 1917 года). Участник Гражданской войны, один из организаторов и Главнокомандующий Добровольческой армии, вождь Белого движения на Юге России, первопоходник.

Кавалер орденов Святого Георгия 3-й и 4-й степеней, ордена Святой Анны 2-й степени, ордена Святого Станислава3-й степени, Знака 1-го Кубанского (Ледяного) похода (посмертно), обладатель Георгиевского оружия.

Детство

Лавр Георгиевич Корнилов родился 18 августа 1870 года в Усть-Каменогорске, в семье бывшего хорунжего 7-го Сибирского казачьего полка Егора (Георгия) Николаевича Корнилова (ум. 1906), за 8 лет до рождения сына вышедшего из казачьего сословия и перешедшего в чин коллежского регистратора. Считается, что отцовские предки Корнилова пришли в Сибирь с дружиной Ермака. В 1869 году Георгий Корнилов получил должность письмоводителя при городской полиции в Усть-Каменогорске, хорошее жалование и приобрел небольшой домик на берегу Иртыша, где и родился будущий генерал. По словам сестры:

Мать Л. Г. Корнилова - Мария Ивановна, мать Марьям - казашка из рода аргын - каракесек. Она училась в церковно-приходской школе, в четырнадцать лет приняла православие и стала называться Марья Ивановна. В семнадцать лет Марьям познакомилась с казаком Георгием Корниловым и вышла за него замуж. Судя по всему, она была женщиной умной, волевой и являлась верным тылом и опорой своему мужу. Уже через два года после женитьбы Георгий Корнилов выбивается в офицеры, а в 1878 году становится чиновником. О родителях Корнилова сохранилось очень мало сведений, но, по-видимому, они друг друга очень любили, поскольку у них было тринадцать детей. Она целиком посвятила себя воспитанию детей; отличалась пытливым умом, высокой жаждой знаний, великолепной памятью и громадной энергией.

В кадетском корпусе

Летом 1883 года юный Корнилов был зачислен в Сибирский кадетский корпус в городе Омске. Поначалу он был принят лишь «приходящим»: им были сданы успешно экзамены по всем предметам, кроме французского, так как в казахской степи не было соответствующих репетиторов. Однако новый воспитанник после года обучения своей настойчивостью и отличными аттестациями (средний балл 11 из 12) добился перевода на «казённый кошт». В тот же корпус зачислили и его брата Якова.

Трудолюбивый и способный Корнилов очень скоро стал одним из лучших учеников корпуса. Директор корпуса генерал Пороховщиков указывал в аттестации на юного кадета:

В заключительной аттестации по прошествии пяти лет можно будет прочесть также:

Сдав на отлично выпускные экзамены, Лавр получает право выбора военного училища для дальнейшего обучения. Любовь к математике и особые успехи в этом предмете определяют выбор Корнилова в пользу престижного (сюда традиционно стекались наиболее способные кадеты) Михайловского артиллерийского училища в Петербурге, куда он и поступает 29 августа 1889 года.

Служба в Русской Армии

Артиллерийское училище

Переезд из Омска в Петербург становится началом самостоятельной жизни 19-летнего юнкера. Отец уже не мог помогать Лавру деньгами, и Корнилов должен был сам зарабатывать себе на жизнь. Он даёт уроки математики и пишет статьи по зоогеографии, что приносит некоторый доход, из которого он умудряется даже помогать своим престарелым родителям.

В Михайловском артиллерийском училище, как и в кадетском корпусе, учёба шла на «отлично». Уже в марте 1890 года Корнилов стал училищным унтер-офицером. Однако за поведение Лавр Георгиевич получал сравнительно низкие баллы, вследствие неприятной истории, произошедшей между ним и одним из офицеров училища, который позволил себе обидную бестактность в адрес Корнилова и неожиданно получил от гордого юнкера отпор. «Офицер был взбешён и уже сделал резкое движение, но невозмутимый юноша, сохраняя внешне ледяное спокойствие, опустил руку на эфес шпаги, давая понять, что за свою честь намерен стоять до конца. Увидевший это начальник училища генерал Чернявский немедленно отозвал офицера». Учитывая таланты и всеобщее уважение, которым пользовался Корнилов, этот проступок был ему прощён.

В ноябре 1891 года на последнем курсе училища Корнилов получил звание портупей-юнкера.

4 августа 1892 года Корнилов закончил дополнительный курс училища, что дало приоритет при распределении на службу, и надел погоны подпоручика. Перед ним открылась перспектива службы в гвардии или в столичном военном округе, однако молодой офицер выбрал Туркестанский военный округ и получил назначение в 5-ю батарею Туркестанской артиллерийской бригады. Это было не только возвращением на его малую родину, но и передовое стратегическое направление при намечавшихся тогда конфликтах с Персией, Афганистаном и Великобританией.

В Туркестане помимо рутинной службы Лавр Георгиевич занимался самообразованием, просвещением солдат, изучал восточные языки. Однако неуёмная энергия и настойчивый характер Корнилова не позволили ему оставаться в поручиках, и через два года он подал рапорт на поступление в Академию Генерального штаба.

Академия Генерального штаба

В 1895 году, блестяще сдав вступительные экзамены (средний балл 10,93, по пяти дисциплинам - из максимальных 12), зачислен в слушатели Николаевской академии Генерального штаба. Во время обучения в Академии в 1896 году Лавр Георгиевич женился на дочери титулярного советника Таисии Владимировне Марковиной, а через год у них родилась дочь Наталья. В 1897-м, окончив Академию с малой серебряной медалью и «с занесением фамилии на мраморную доску с именами выдающихся выпускников Николаевской академии в конференц-зале Академии», досрочно получивший чин капитана (с формулировкой «за успешное окончание дополнительного курса») Корнилов вновь отказался от места в Петербурге и выбрал службу в Туркестанском военном округе.

Географические экспедиции

С 1898 по 1904 год служил в Туркестане помощником старшего адъютанта штаба округа, а затем - штаб-офицером для поручений при штабе. С риском для жизни, переодевшись туркменом, провёл рекогносцировку британской крепости Дейдади в Афганистане. Совершил ряд длительных исследовательских и разведывательных экспедиций в Восточном Туркестане (Кашгарии), Афганистане и Персии - изучал этот загадочный край, встречается с китайскими (Кашгария входила в состав Китая) чиновниками и предпринимателями, налаживал агентурную сеть. Итогом этой командировки стала подготовленная Лавром Георгиевичем книга «Кашгария, или Восточный Туркестан», ставшая весомым вкладом в географию, этнографию, военную и геополитическую науку и принёсшая автору заслуженный успех. Этот труд был замечен и британскими специалистами. Как установил современный исследователь М. К. Басханов, картографический материал к английскому изданию «Военный отчёт по Кашгарии» 1907-го года представляет собой планы городов и укреплений Восточного Туркестана, опубликованные в работе Л. Г. Корнилова. Служба капитана Корнилова в Туркестане не осталась неоценённой - за эти экспедиции он был награждён орденом Святого Станислава 3-й степени и вскоре направлен с новым заданием в малоизученные районы Восточной Персии.

«Степь отчаяния», по которой проходил беспримерный поход русских разведчиков под командованием капитана Л. Г. Корнилова - первых европейцев, прошедших этим путём - на современных описываемым событиям картах Ирана обозначалась белым пятном с отметкой «неисследованные земли»: «сотни вёрст бесконечных песков, ветра, обжигающих солнечных лучей, пустыня, где почти невозможно было найти воду, а единственной пищей были мучные лепёшки - все путешественники, пытавшиеся прежде изучить этот опасный район, погибали от нестерпимой жары, голода и жажды, поэтому британские исследователи обходили „Степь отчаяния“ стороной». Результатом похода капитана Корнилова стал богатейший географический, этнографический и военный материал, которые позднее Лавр Георгиевич стал широко использовать в своих очерках, публиковавшихся в Ташкенте и Петербурге.

Кроме обязательных для выпускника Генерального штаба немецкого и французского языков, хорошо овладел английским, персидским, казахским и урду.

С ноября 1903 по июнь 1904 года находился в Индии с целью «изучения языков и нравов народов Белуджистана», а фактически - для анализа состояния британских колониальных войск. За время этой экспедиции Корнилов посетил Бомбей, Дели, Пешавар, Агру (военный центр англичан) и другие районы, наблюдал за британскими военнослужащими, анализировал состояние колониальных войск, контактировал с британскими офицерами, которым уже было знакомо его имя. В 1905 году его секретный «Отчёт о поездке в Индию» был опубликован Генеральным штабом.

Именно в Туркестане раскрылись главные таланты Лавра Георгиевича - разведчика и исследователя, как и у его предшественника Чокана Валиханова.

Русско-японская война

В июне 1904 года подполковник Корнилов был назначен столоначальником Главного штаба в Петербурге, однако вскоре он добился перевода в действующую армию. С сентября 1904 по декабрь 1905 занимал должность штаб-офицера, затем - начальника штаба 1-й стрелковой бригады. Боевое крещение Лавра Георгиевича произошло во время Сражения при Сандепу. В феврале 1905 года проявил себя грамотным и отважным военачальником во время отступления от Мукдена, прикрывая отход армии и находясь с бригадой в арьергарде.

Окруженный японцами в деревне Вазые, Корнилов штыковой атакой прорвал окружение и вывел свою уже считавшуюся уничтоженной бригаду с приданными ей частями, с ранеными и знамёнами, сохраняя полный боевой порядок, на соединение с армией.

Действия Лавра Георгиевича были отмечены многими орденами, в том числе орденом Святого Георгия 4-й степени («За личную храбрость и правильные действия» во время действий под Мукденом), Георгиевским оружием и произведен в «чин полковниказа боевые отличия».

Военный агент в Китае

В 1907-1911 годах, имея репутацию специалиста-востоковеда, Корнилов служил военным агентом в Китае. Он изучал китайский язык, путешествовал, изучал быт, историю, традиции и обычаи китайцев. Намереваясь написать большую книгу о жизни современного Китая, Лавр Георгиевич записывал все свои наблюдения и регулярно отправлял подробные отчёты в Генеральный штаб и МИД. Среди них большой интерес представляют, в частности, очерки «О полиции Китая», «Телеграф Китая», «Описание маневров китайских войск в Маньчжурии», «Охрана императорского города и проект формирования императорской гвардии».

В Китае Корнилов помогал прибывающим в командировку русским офицерам (в частности, полковнику Маннергейму), завёл связи с коллегами из разных стран, встречался с будущим президентом Китая - в то время молодым офицером - Чан Кайши.

На новой должности Корнилов много внимания уделял перспективам взаимодействия России и Китая на Дальнем Востоке. Объездив почти все крупные провинции страны, Корнилов прекрасно понимал, что её военно-экономический потенциал ещё далеко не использован, а людские резервы слишком велики, чтобы с ними не считаться: «…будучи ещё слишком молодой и находясь в периоде своего формирования, армия Китая обнаруживает ещё много недостатков, но… наличное число полевых войск Китая представляет уже серьёзную боевую силу, с существованием которой приходится считаться как с вероятным противником…» В качестве наиболее показательных результатов процесса модернизации Корнилов отмечал рост железнодорожной сети и перевооружение армии, а также изменение отношения к военной службе со стороны китайского общества. Быть военным становилось престижно, для службы в армии требовали даже особые рекомендации.

В 1910-м году полковник Корнилов был отозван из Пекина, однако в Петербург возвратился лишь через пять месяцев, в течение которых совершил путешествие по Западной Монголии и Кашгарии с целью ознакомления с вооружёнными силами Китая на границах с Россией.

Деятельность Корнилова-дипломата этого периода была высоко оценена не только на Родине, где он получил Орден Святой Анны 2-й степени и другие награды, но и у дипломатов Британии, Франции, Японии и Германии, награды которых также не обошли русского разведчика.

Со 2 февраля 1911 года - командир 8-го пехотного Эстляндского полка, с 3 июня - начальник отряда в Заамурском округеотдельного корпуса пограничной стражи (2 пех. и 3 конных полка). После скандала, завершившегося отставкой начальника Заамурского округа ОКПС Е. И. Мартынова, назначен командиром бригады 9-й Сибирской стрелковой дивизии, расквартированной во Владивостоке.

Первая мировая война

19 августа 1914 года Корнилов был назначен начальником 48-й пехотной дивизии (будущей «Стальной»), которая под его командованием сражалась в Галиции и в Карпатах в составе XXIV армейского корпуса 8-й армии генерала Брусилова (Юго-Западный фронт). Брусилов, не любивший Корнилова, позднее всё же отдаст ему должное в своих воспоминаниях:

В то же время Брусилов писал:

Солдаты же Корнилова буквально боготворили: командир относился с большим вниманием к их быту, требовал отеческого отношения к нижним чинам, однако и требовал от них инициативности, четкого исполнения приказов.

Генерал Деникин, чьи части во время наступления Брусилова наступали «рука-об-руку» с частями генерала Корнилова, так впоследствии характеризовал своего будущего сподвижника и единомышленника:

С Корниловым я встретился первый раз на полях Галиции, возле Галича, в конце августа 1914, когда он принял 48 пех. дивизию, а я - 4 стрелковую (железную) бригаду. С тех пор, в течение 4 месяцев непрерывных, славных и тяжких боев, наши части шли рядом в составе XXIV корпуса, разбивая врага, перейдя Карпаты, вторгаясь в Венгрию. В силу крайне растянутых фронтов, мы редко виделись, но это не препятствовало хорошо знать друг друга. Тогда уже совершенно ясно определились для меня главные черты Корнилова - военачальника: большое умение воспитывать войска: из второсортной части Казанского округа он в несколько недель сделал отличнейшую боевую дивизию; решимость и крайнее упорство в ведении самой тяжелой, казалось, обреченной операции; необычайная личная храбрость, которая страшно импонировала войскам и создавала ему среди них большую популярность; наконец, - высокое соблюдение военной этики, в отношении соседних частей и соратников, - свойство, против которого часто грешили и начальники, и войсковые части.

Во многих операциях армии Брусилова отличилась именно дивизия Корнилова.

«Корнилов - не человек, стихия», - говорил взятый корниловцами в плен австрийский генерал Рафт. В ноябре 1914 г. в ночном бою при Такошанах группа добровольцев под командованием Корнилова прорвала позиции неприятеля и, несмотря на свою малочисленность, захватила 1200 пленных, включая самого Рафта, потрясённого этой дерзкой вылазкой. Однако затем, вопреки приказанию командира 24-го корпуса генерала Цурикова, Корнилов с дивизией спустился с Карпат наВенгерскую равнину, где был сразу же отрезан венгерской гонведской дивизией. Дивизии Корнилова пришлось пробиваться назад по горным тропам, потеряв тысячи людей, включая несколько сот пленными, бросить батарею горных орудий, зарядные ящики и обоз. За это Брусилов хотел отдать Корнилова под суд и только по ходатайству Цурикова ограничился выговором в приказе по армии как Корнилову, так и Цурикову.

Вскоре после этого в ходе Лимановского сражения «Стальная» дивизия, перебрасываемая на самые тяжёлые участки фронта, разбила неприятеля в боях под Гоголевыми Варжише и дошла до Карпат, где заняла Крепну. В январе 1915-го года 48-я дивизия заняла главный карпатский гребень на линии Альзопагон - Фельзадор, а в феврале Корнилов был произведён в генерал-лейтенанты, его имя получило широкую известность в армейской среде.

Взятие Зборо, австрийский плен и побег из плена

Взятие Зборо - расположенного на «высоте 650» - защищённого проволочными заграждениями и линиями окопов с укреплёнными огневыми точками - стало одной из самых блестящих операций, проведённых Корниловым. Накануне генерал тщательно готовил план операции, изучал план неприятельских укреплений и присутствовал на допросах пленных австрийцев. В результате штурм прошёл в точности по плану Лавра Георгиевича: внезапно обрушившийся на высоту шквальный огонь русской артиллерии и фронтальная атака пехоты позволила главным ударным силам Корнилова незамеченными обойти противника и обратить его в бегство. Взятие высоты 650 Корниловым открывало русским армиям дорогу на Венгрию.

В апреле 1915 года, прикрывая отступление Брусилова из-за Карпат силами одной своей «Стальной» дивизии, генерал Корнилов, взявший на себя в момент гибели дивизии личное командование одним из батальонов, был дважды ранен в руку и ногу и в числе всего лишь 7 уцелевших бойцов батальона, в течение четырёх суток до конца пытавшихся прорваться к своим, в итоге (после упорного штыкового боя) попал в австрийский плен.

Бои, данные превосходящим силам противника 48-й «Стальной» дивизией генерала Корнилова, позволили 3-й армии, в которую она была включена в составе 24-го корпуса генерала Цурикова, избежать полного разгрома.

Командир корпуса генерал Цуриков считал Корнилова ответственным за гибель 48-й дивизии и требовал суда над ним, однако командующий Юго-Западным фронтом генерал Иванов высоко оценил подвиг 48-й дивизии и направил Верховному ГлавнокомандующемуВеликому Князю Николаю Николаевичу ходатайство «о примерном награждении остатков доблестно пробившихся частей 48-й дивизии и, особенно её героя, начальника дивизии генерала Корнилова ». Уже 28 апреля 1915 года император Николай II подписал Указ о награждении генерала Корнилова орденом Святого Георгия 3-й степени

После взятия в плен генерал Корнилов был помещён в лагерь для высших офицеров неподалеку от Вены. Залечив раны, он пытался бежать, но две первые попытки побега закончились неудачей. Корнилов смог бежать из плена в июле 1916 года с помощью чеха Франтишека Мрняка, служившего в лагере помощником аптекаря.

О пленении Корнилова весной 1915 г. военный министр Временного правительства, позже перешедший на сторону большевиков (репрессирован в 1938 году), А. И. Верховский в своих мемуарах написал:

"Сам Корнилов с группой штабных офицеров бежал в горы, но через несколько дней, изголодавшись, спустился вниз и был захвачен в плен австрийским разъездом. Генерал Иванов пытался найти хоть что-нибудь, что было бы похоже на подвиг и могло бы поддержать дух войск. Сознательно искажая правду, он прославил Корнилова и его дивизию за их мужественное поведение в бою. Из Корнилова сделали героя на смех и удивление тем, кто знал, в чём заключался этот «подвиг» (А. И. Верховский. На трудном перевале, М., Воениздат, 1959, стр. 65).

В сентябре 1916 Л. Г. Корнилов, восстановив силы после пережитых событий, снова отбыл на фронт и назначен командиром XXV армейского корпуса Особой армии генерала В. И. Гурко (Юго-Западный фронт).

1917 год

Командование Петроградским военным округом

Вопрос о назначении генерала Корнилова на должность командующего войсками Петроградского военного округа был решён ещё императором Николаем II - кандидатура генерала была выдвинута начальником Главного штаба генералом Михневичем и начальником Особого отдела по назначению чинов армии генералом Архангельским в связи с необходимостью иметь в Петроградево главе войск популярного боевого генерала, совершившего к тому же легендарный побег из австрийского плена - такая фигура могла умерить пыл противников императора. Телеграмма с ходатайством о назначении была отправлена в Ставку генералуАлексееву, поддержана им и удостоилась резолюции Николая II - «Исполнить». 2 марта 1917 года, на первом заседании самопровозглашённого Временного правительства Корнилов был назначен на ключевой пост Главнокомандующего войсками Петроградского военного округа, взамен арестованного генерала С. С. Хабалова.

5 марта Корнилов прибыл в Петроград. По приказу Временного правительства и военного министра Гучкова Корнилов, как командующий Петроградским военным округом, объявил об аресте императрице и её семье в Царском Селе. Он пошёл на это с тем, чтобы попытаться в дальнейшем облегчить участь арестованных. И на самом деле, свидетели говорят о том, что:

В ночь с 5 на 6 марта генерал Корнилов и военный министр Гучков были в первый раз приняты Александрой Фёдоровной. Именно об этом эпизоде свидетельствовал поручик 4-го Царскосельского стрелкового полка К. Н. Кологривов, писавший, что якобы арест императрицы был произведён генералом Корниловым якобы в нарочито вызывающей грубой манере. Эта первая относящаяся к описываемым событиям встреча генерала с императрицей не носила характера «объявления об аресте» (хотя бы потому, что постановления об этом ещё не было принято) и целью своей имела ознакомление визитёров с положением охраняемых. Следует отметить, что генерал Корнилов провёл личную инспекцию охраны императрицы и её семьи в первые же часы своего пребывания в должности командующего Петроградским военным округом. Свидетелями эпизода были также великий князь Павел Александрович, граф Бенкендорф и церемониймейстер Царскосельского Дворца, личный секретарь императрицы граф П. Н. Апраксин. В своём исследовании историк В. Ж. Цветков приходит к выводу о том, что, как опытный разведчик, генерал мог вести двойную игру:

Никаких унизительных для царской семьи действий, никакого оскорбительного поведения по отношению к императрице со стороны Корнилова проявлено не было.

Имеются и свидетельства современников, подчёркивающие высокое мнение Александры Фёдоровны, а также вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны о Л. Г. Корнилове, например, это: «Александра Фёдоровна после объявления ей об аресте высказала удовлетворение, что это было сделано славным генералом Корниловым, а не кем-либо из членов нового правительства».

Второй раз генерал вместе с начальником Царскосельского гарнизона полковником Кобылинским был принят императрицей уже утром 8 марта. ПолковникЕ. С. Кобылинский отмечал очень корректное, почтительное отношение Корнилова к императрице. Приём Корнилова и Кобылинского отмечен в дневнике императрицы в записи от 8 марта. Именно во время этого приема Корнилов сообщил императрице уже не об «охране», а об «аресте», а затем представил ей Кобылинского. Кобылинский также свидетельствовал, что он был единственным офицером, в присутствии которого Александре Фёдоровне сообщили о её аресте. Один из придворных чинов Царскосельского дворца граф П. Апраксин, такими словами передал ответ императрицы Корнилову:

После этого была произведена смена дворцового караула: была сменена охранная стража из состава Сводно-Гвардейского полка стражей «арестной», после чего охрана была вновь, уже во второй раз, проинспектирована генералом Корниловым, о надёжности которой он рапортовал уже Великому Князю Павлу Александровичу.

Сам Корнилов глубоко переживал выполнение выпавшей на него тяжелой обязанности. По воспоминаниям полковника С. Н. Ряснянского, находясь под арестом в г. Быхове, в сентябре 1917 г., генерал «в кругу только самых близких лиц поделился о том, с каким тяжелым чувством он должен был, во исполнение приказа Временного правительства, сообщить Государыне об аресте всей Царской Семьи. Это был один из самых тяжелых дней его жизни…»

Тем не менее после ареста императрицы за Корниловым закрепилась репутация революционного генерала, а ортодоксальные монархисты так и не простили генералу его участия в этом эпизоде.

Генерал разрабатывал нереализованный проект создания Петроградского фронта, в состав которого должны были войти войска Финляндии, Кронштадта, побережьяРевельского укрепленного района и Петроградского гарнизона.

Работая совместно с военным министром А. И. Гучковым, Лавр Георгиевич разрабатывает ряд мер к стабилизации обстановки, стремясь оградить армию от разрушительного влияния Совета рабочих и солдатских депутатов, влияние которого на армию уже выразилось в печально знаменитом Приказе № 1. Вывести разложившиеся гарнизонные и запасные части, как и ввести в город новые полки, было невозможно в связи со всё тем же Приказом № 1. Гучкову и Корнилову оставалось лишь незаметно расставлять на важных постах своих людей. По свидетельству Гучкова, определённые успехи в этом были достигнуты: в военные училища и артиллерийские части назначались фронтовые офицеры, а сомнительные элементы удалялись со службы. В дальнейшем предполагалось создание Петроградского фронта, что дало бы возможность переукомплектовать существующие части и тем самым оздоровить их.

6 апреля 1917 г. Совет наградил Георгиевским крестом унтер-офицера лейб-гвардии Волынского полка Т. И. Кирпичникова, первым начавшего бунт в своем полку в начале Февральской революции и убившего капитана Лашкевича.

Гучков свидетельствует, что генерал Корнилов до последнего надеялся договориться с представителями Совета. Но это ему не удалось, как не удалось и найти общий язык с солдатами Петроградского гарнизона. Деникин писал по этому поводу: «Его хмурая фигура, сухая, изредка лишь согретая искренним чувством речь, а главное, её содержание - такое далёкое от головокружительных лозунгов, выброшенных революцией, такое простое в исповедовании солдатских катехизисов, - не могли ни зажечь, ни воодушевить петроградских солдат».

Командование 8-й армией

В конце апреля 1917 г. генерал Корнилов отказывается от должности главнокомандующего войсками Петроградского округа, «не считая возможным для себя быть невольным свидетелем и участником разрушения армии… Советом рабочих и солдатских депутатов» и, в связи с подготовкой летнего наступления на фронте, его переводят на Юго-Западный фронт командующим 8-й армией - ударной армии фронта, которая под его начальством добилась впечатляющих успехов в ходе июньского наступлениявойск Юго-Западного фронта.

В конце апреля 1917 г. - перед уходом в отставку военный министр А. И. Гучков хотел провести генерала Корнилова на должность главнокомандующего Северным фронтом - самого распущенного и распропагандированного из всех русских фронтов, где существовали трудности в управлении и могла пригодиться «твёрдая рука» Генерального штаба генерала от инфантерииЛ. Г. Корнилова. К тому же должность главнокомандующего фронтом оставалась вакантной после ухода с неё генерала Рузского. Против этого категорически возражал ставший после отречения царя Верховным Главнокомандующим генерал от инфантерииМ. В. Алексеев, ссылаясь на недостаточный командный стаж генерала Корнилова и тот факт, что многие генералы, старше Лавра Георгиевича по производству и заслугам, ждут своей очереди. На следующий день Гучков прислал официальную телеграмму по вопросу назначения Корнилова. Алексеев пригрозил, что в случае, если назначение состоится, он сам уйдёт в отставку. Военный министр не решился рисковать отставкой Верховного Главнокомандующего, о чём впоследствии, по некоторым данным, жалел. Описанный эпизод впоследствии зародил довольно сильную неприязнь между двумя генералами - он, как и ситуация с арестом в недалёком будущем Алексеевым корниловцев в Ставке после неудачи Корниловского выступления - даёт ключ к разгадке сложившихся весьма непростых взаимоотношений двух генералов.

Ознакомившись с положением на фронте, генерал Корнилов первым поднял вопрос об уничтожении солдатских комитетов и запрещении политической агитации в армии, учитывая, что армия в момент принятия её генералом Корниловым находилась в состоянии полного разложения.

19 мая 1917 года Корнилов приказом по 8-й армии разрешает, по предложению Генерального штаба капитана М. О. Неженцева, сформировать Первый Ударный отряд из добровольцев (первая добровольческая часть в Русской армии). За короткий срок трехтысячный отряд был сформирован, и 10 июня генерал Корнилов произвел ему смотр. Капитан Неженцев блестяще провёл боевое крещение своего отряда 26 июня 1917 г., прорвав австрийские позиции под деревней Ямшицы, благодаря чему был взят Калуш. 11 августа приказом Корнилова отряд был переформирован в Корниловский ударный полк. Форма полка включала в себя букву «К» на погонах и нарукавный знак с надписью «Корниловцы». Личной охраной Корнилова стал конный Текинский полк.

В период командования Корниловым 8-й армией большую роль приобретает комиссар этой армии эсер М. М. Филоненко, служивший посредником между Корниловым и Временным правительством.

Через 2 дня после начала разработки наступления в армии, возглавляемой генералом Корниловым, 25 июня 1917 г. его войска прорывают позиции 3-й австрийской армии Кирхбаха западнее Станиславова. Уже 26 июня разгромленные Корниловым войска Кирхбаха бежали, увлекая за собой и подоспевшую им на помощь немецкую дивизию.

В ходе наступления армия генерала Корнилова прорвала австрийский фронт на протяжении 30 вёрст, взяла в плен 10 тыс. солдат противника и 150 офицеров, а также около 100 орудий. Деникин в своих воспоминаниях позже напишет, что «Выход на Ломницуоткрывал Корнилову пути на Долину Стрый, и на сообщения армии графа Ботмера. Немецкая главная квартира считала положение главнокомандующего Восточным фронтом критическим

Однако последовавший прорыв германцев на фронте 11-й армии - бежавшей перед немцами, несмотря на огромное своё превосходство в численности и технике вследствие своего развращения и развала из-за разлагающей революционной агитации - нивелировал первоначальные успехи русских армий.

После общей неудачи июньского наступления Русской армии и Тернопольского прорыва австро-германских войск генерал Корнилов, сумевший в сложнейшей ситуации удержать фронт, был произведён в генералы от инфантерии, а 7 июля назначен Керенским главнокомандующим армиями Юго-Западного фронта вместо генерала А. Е. Гутора и вечером того же дня направил Временному правительству телеграмму с описанием положения на фронте («Армия обезумевших тёмных людей… бежит…») и своими предложениями по исправлению положения (введение смертной казни и полевых судов на фронте). Генерал Брусилов противился этому назначению (но при этом 8 июля своей телеграммой подтвердил, что считает «безусловно необходимым немедленное проведение в жизнь мер, просимых генералом Корниловым»), однако Керенский настоял на назначении Корнилова: положение фронта было катастрофическим.

Верховный главнокомандующий

Уже 19 июля генерал от инфантерии Л. Г. Корнилов назначается Верховным Главнокомандующим, сменив на этом посту генерала Брусилова, шедшего на поводу у солдатских комитетов, что вело к разложению армии и потере контроля над войсками, которые при малейшем натиске противника, массами покидали позиции и уходили в тыл. Лавр Георгиевич не сразу принимает эту должность, но прежде в течение трех дней оговаривает условия, на которых готов согласиться принять её: невмешательство правительства в назначения на высшие командные должности, скорейшая реализация программы реорганизации армии, назначение генерала Деникина командующим Юго-Западным фронтом. После долгих переговоров сторонам удалось прийти к компромиссу, и Корнилов принял пост, делающий его вторым человеком в государстве, крупной политической фигурой, способной влиять на происходящие в стране события. Это назначение было встречено большой радостью в среде офицеров и консервативной публики. У этого лагеря появился лидер, в котором видели надежду на спасение армии и России.

Для восстановления дисциплины в армии, по требованию генерала Корнилова Временное правительство вводит смертную казнь. Решительными и суровыми методами, с применением в исключительных случаях расстрелов дезертиров, генерал Корнилов возвращает Армии боеспособность и восстанавливает фронт. В этот момент генерал Корнилов в глазах многих становится народным героем, на него стали возлагаться большие надежды, и от него стали ждать спасения страны. Энергичная деятельность Корнилова на посту Верховного главнокомандующего даже за короткий срок позволила достичь некоторых результатов: утихла разнузданность солдатских масс, офицерам стало удаваться поддерживать дисциплину. Однако, несмотря на успех подобных мер в смысле обеспечения некоторого порядка, меры Верховного командования не могли повлиять на усиливающийся поток пораженческой пропаганды законспирированных большевистских агитаторов в армии и представителей Правительства, пытавшихся заигрывать с низами армии во время своих коротких поездок на фронт.

Воспользовавшись своим положением Верховного Главнокомандующего, генерал Корнилов предъявляет Временному правительству требования, известные как «Корниловская военная программа». В Москве на Государственном Совещании 13-15 августа ген. Корнилов в своём обширном докладе указал на катастрофическое положение на фронте, на губительное действие на солдатские массы законодательных мер, предпринимаемых Временным Правительством, на продолжающуюся разрушительную пропаганду, сеющую в Армии и стране анархию.

Бездействие власти в конечном счете парализовало все немногие благие начинания Корнилова. В армии и на флоте все оставалось неизменным, пока Временное правительство не сочло популярность в армии самого Корнилова слишком опасной для «революции».

Корниловское выступление

28 августа 1917 генерал Корнилов, незадолго до этого выступивший на Московском совещании (несмотря на попытки Керенского лишить Верховного главнокомандующего на этом совещании слова) с требованием «ликвидации анархии в стране», отказал Керенскому (накануне совершившему государственное преступление против России и провокацию против Верховного главнокомандующего с обвинением генерала Корнилова в измене с якобы имевшим место требованием о передаче «всей полноты гражданской и военной власти») в остановке продвижения на Петроград 3-го кавалерийского корпуса под командованием генерала Крымова, которое проводилось по требованию Временного правительства и было санкционировано Керенским.

Этот корпус был направлен в столицу Временным правительством с целью окончательно (после подавления июльского мятежа) покончить с большевиками и взять под контроль ситуацию в столице:


А.Ф. Керенский, фактически сосредоточивший в своих руках правительственную власть, во время корниловского выступления очутился в трудном положении. Он понимал, что только суровые меры, предложенные Л.Г. Корниловым, могли ещё спасти экономику от развала, армию от анархии, Временное правительство освободить от советской зависимости и установить, в конце концов, внутренний порядок в стране.

Но А.Ф. Керенский также понимал, что с установлением военной диктатуры он лишится всей полноты своей власти. Добровольно отдавать её даже ради блага России он не захотел. К этому присоединилась и личная антипатия между министром-председателем А.Ф. Керенским и главнокомандующим генералом Л.Г. Корниловым, они не стеснялись высказывать свое отношение друг к другу.

В ходе продвижения казаков генерала Крымова на Петроград, Керенский получил от депутата Львоваобсуждавшиеся им накануне с генералом Корниловым различные пожелания в смысле усиления власти. Однако Керенский совершает провокацию с целью очернить Верховного главнокомандующего в глазах общественности и устранить таким образом угрозу его личной (Керенского) власти:

«Было необходимо - говорит Керенский - доказать немедленно формальную связь между Львовым и Корниловым настолько ясно, чтобы Временное правительство было в состоянии принять решительные меры в тот же вечер… заставив Львова повторить в присутствии третьего лица весь его разговор со мной».

Для этой цели был приглашен помощник начальника милиции Булавинский, которого Керенский спрятал за занавеской в своем кабинете во время второго посещения его Львовым. Булавинский свидетельствует, что записка была прочтена Львову и последний подтвердил содержание её, а на вопрос, «каковы были причины и мотивы, которые заставили генерала Корнилова требовать, чтобы Керенский и Савинков приехали в Ставку», он не дал ответа.

Львов категорически отрицает версию Керенского. Он говорит: «Никакого ультимативного требования Корнилов мне не предъявлял. У нас была простая беседа, во время которой обсуждались разные пожелания в смысле усиления власти. Эти пожелания я и высказал Керенскому. Никакого ультимативного требования (ему) я не предъявлял и не мог предъявить, а он потребовал, чтобы я изложил свои мысли на бумаге. Я это сделал, а он меня арестовал. Я не успел даже прочесть написанную мною бумагу, как он, Керенский, вырвал её у меня и положил в карман» .

Телеграммой без номера и за подписью «Керенский» Верховному главнокомандующему было предложено сдать должность генералу Лукомскому и немедленно выехать в столицу. Это распоряжение было незаконным и не подлежало обязательному исполнению - «Верховный главнокомандующий ни военному министру, ни министру-председателю, ни тем более товарищу Керенскому ни в какой мере подчинён не был». Керенский пытается назначить нового Верховного главнокомандующего, однако оба генерала-«кандидата» - Лукомский и Клембовский - отказываются, причем первый из них в ответ на предложение занять должность «Верховного» открыто бросает Керенскому обвинение в провокации.

Генерал Корнилов приходит к заключению, что…

…и решает не подчиняться и должности Верховного главнокомандующего не сдавать.

Глубоко оскорбленный ложью начавших поступать из Петрограда различных правительственных воззваний, а также их недостойной внешней формой, генерал Корнилов отвечает со своей стороны рядом горячих воззваний к армии, народу, казакам, в которых описывает ход событий и провокацию Председателя Правительства.

28 августа генерал Корнилов отказывает Керенскому в его требовании остановить движение на Петроград отправленного туда по решению Правительства и с согласия Керенского 3-го конного корпуса генерала Крымова и решает

воспользовавшись для этого ранее уже отправленным на Петроград по требованию Керенского 3-м конным корпусом и даёт его командующему - генералу Крымову соответствующее указание.

29 августа Керенский отдаёт указ об отчислении от должностей и предании суду «за мятеж» генерала Корнилова и его старших сподвижников.

Метод, примененный Керенским со «львовской миссией», был с успехом повторен и в отношении генерала Крымова, который застрелился непосредственно после личной его аудиенции с Керенским в Петрограде, куда он направился, оставив корпус в окрестностях Луги, по приглашению Керенского, которое было передано через приятеля генерала - полковника Самарина, занимавшего должность помощника начальника кабинета Керенского. Смыслом манипуляции послужила необходимость безболезненного изъятия командира из среды подчиненных ему войск - в отсутствие командира революционные агитаторы легко распропагандировали казаков и остановили продвижение 3-го кавалерийского корпуса на Петроград.

Генерал Корнилов отказывается от предложений покинуть Ставку и «бежать». Не желая кровопролития в ответ на уверения в верности от преданных ему частей

генерал ответил:

Генерального штаба генерал от инфантерии М. В. Алексеев, желая спасти корниловцев, соглашается «взять позор на свою седую голову» - стать Начальником штаба главнокомандующего при «Главковерхе»-Керенском - чтобы спасти корниловцев, производит арест генерала Корнилова и его сподвижников в Ставке 1 сентября 1917 года и отправляет арестованных в Быховскую тюрьму, где обеспечивает для заключённых безопасность. По свидетельству командира Корниловского ударного полкаГенерального штаба капитана М. О. Неженцева, «встретились они [Алексеев и Корнилов] чрезвычайно трогательно и по-дружески» Тотчас после этого (через неделю) генерал Алексеев уходит в отставку с поста Начальника штаба при Верховном главнокомандующем - Керенском Несмотря на очевидное желание генерала Алексеева помочь быховским узникам, этот эпизод оказался недопонятым генералом Корниловым, и впоследствии уже на Дону весьма негативно сказался на отношениях двух генералов-руководителей молодой Добровольческой Армии. Генерала Корнилова, без сомнения, также должна была ранее огорчать чрезвычайная осторожность генерала Алексеева в плане поддержки выступления, сочувствовавшего желанию генерала Корнилова навести порядок в армии и стране, однако публично не соглашавшегося ни по одному пункту по причине отсутствия веры в успех рискованного мероприятия.

Тотчас после этого (через неделю) генерал Алексеев уходит в отставку с поста Начальника штаба при Верховном главнокомандующем - Керенском; об этом кратком, всего несколько дней, периоде своей жизни генерал говорил впоследствии всегда с глубоким волнением и скорбью, на его место Керенский назначает генерала Духонина. Своё отношение к корниловцам Михаил Васильевич выразил в письме редактору «Нового времени» Б. А. Суворину таким образом:

Победа Керенского в этом противостоянии стала прелюдией большевизма , ибо она означала победу Советов, в среде которых большевики уже занимали преобладающее положение, и с которыми Правительство Керенского было способно вести лишь соглашательскую политику.

Под арестом в Быхове

После неудачи своего выступления Корнилов был арестован, и период с 1 сентября по ноябрь 1917 года генерал и его сподвижники провели под арестом в Могилёве и Быхове. Сначала арестованных поместили в гостинице «Метрополь» в Могилёве. Вместе с Корниловым в Могилёве были арестованы также его начальник штаба генерал Лукомский, генералРомановский, полковник Плющевский-Плющик, Аладьин, несколько офицеров генерального штаба и весь исполком союза офицеров.

Одновременно с арестом наиболее активной и государственно-мыслящей группы генералитета, были освобождены Временным правительством большевики, в том числе Троцкий, арестованные за попытку июльского переворота.

Охрану арестованных нёс сформированный Корниловым Текинский полк, что обеспечивало безопасность арестованных. Для расследования произошедшего была назначена следственная комиссия (председатель - главный военный прокурорШабловский, члены комиссии - военные следователи Украинцев, Раупах и Колосовский). Керенский и совет рабочих депутатов требовали военно-полевого суда над Корниловым и его сторонниками, однако члены следственной комиссии относились к арестованным вполне благожелательно.

9 сентября 1917 года подали в отставку в знак солидарности с генералом Корниловым министры-кадеты.

Часть арестованных, не принимавших активного участия в корниловском выступлении (генерал Тихменев, Плющевский-Плющик) была освобождена следственной комиссией, остальные же переведены в Быхов, где они были помещены в здании старого католического монастыря. В Быхов были перевезены Корнилов, Лукомский, Романовский, генерал Кисляков, капитан Брагин, полковник Пронин, прапорщик Никитин, полковник Новосильцев, есаул Родионов, капитан Соетс, полковник Реснянский, подполковник Роженко, Аладьин, Никоноров.

Другая группа арестованных сторонников Корнилова: генералы Деникин, Марков, Ванновский, Эрдели, Эльснер и Орлов, капитан Клецанда (чех), чиновник Будилович находились в заключении в Бердичеве. Председателю следственной комиссии Шабловскому удалось добиться их перевода в Быхов.

После Октябрьского переворота стало ясно, что большевики вскоре отправят отряд против Ставки. Оставаться в Быхове не имело смысла. Новый председатель следственной комиссии полковник Р. Р.фон Раупах (после октябрьского переворота И. С. Шабловский был вынужден скрыться), основываясь на данных следствия к 18 ноября (1 декабря) освободил всех арестованных, кроме пятерых (Корнилова, Лукомского, Романовского, Деникина и Маркова).

19 ноября (2 декабря) оставшаяся пятёрка покинула Быхов. Корнилов решил идти на Дон походным порядком со своим Текинским полком. Большевикам удалось выследить путь движения полка и он был обстрелян с бронепоезда. После переправы через реку Сейм полк попал в плохо замерзший болотистый район и потерял много лошадей. Наконец, Корнилов оставил текинцев, решив, что без него им будет идти безопасно, и переодевшись крестьянином, с подложным паспортом, отправился один по железной дороге. 6 (19) декабря 1917 года Корнилов прибыл в Новочеркасск. Разными путями и другие Быховские узники прибыли на Дон, где приступили к формированию Добровольческой армии для борьбы с большевиками.

Во время заключения Верховного главнокомандующего в Быховской тюрьме Керенский как-то сказал следующую фразу, характеризующую как морально-этические аспекты ведения политики министра-председателя, так и его планы в отношении будущего генерала Корнилова:

Генерал Романовский - один из генералов, арестованных вместе с генералом Корниловым - говорил впоследствии: «Могут расстрелять Корнилова, отправить на каторгу его соучастников, но „корниловщина“ в России не погибнет, так как „корниловщина“ - это любовь к Родине, желание спасти Россию, а эти высокие побуждения не забросать никакой грязью, не втоптать никаким ненавистникам России».

Белое дело

Корнилов стал соорганизатором Добровольческой армии на Дону. После переговоров с генералом Алексеевым и приехавшими на Дон представителями московского Национального центра было решено, что Алексеев примет на себя заведование финансовыми делами и вопросами внешней и внутренней политики, Корнилов - организацию и командование Добровольческой армией, а Каледин - формирование Донской армии и все дела касающиеся донских казаков.

По просьбе Корнилова, Алексеевым был командирован в Сибирь генерал Флуг, с целью объединения антибольшевистских организаций в Сибири.

Первый Кубанский поход

9 (22) февраля 1918 года Корнилов во главе Добровольческой армии выступил в Первый Кубанский поход.

Развитие событий на Дону (отсутствие поддержки со стороны казачества, победа советов, гибель командира единственной боеспособной части атамана генерала Калединаполковника Чернецова, а затем - и самоубийство самого атамана) вынудило Добровольческую армию двинуться в Кубанский край для создания на Кубани базы для дальнейшей борьбы с большевиками.

«Ледяной поход», проходил в неимоверно тяжёлых погодных условиях и в беспрерывных стычках с красноармейскимиотрядами. Несмотря на огромное превосходство красных войск, генерал Корнилов успешно вывел Добровольческую армию (около 4 тысяч человек) на соединение с отрядом Кубанского правительства только что произведённого Радой в генералы В. Л. Покровского. С собой в поход Корнилов взял члена партии социалистов-революционеров еврея-агитатора Баткина, что вызвало недовольство части офицеров.

В советской историографии довольно часто приводятся слова генерала Корнилова, сказанные им в этот период его жизни - в начале Ледяного похода: «Я даю вам приказ, очень жестокий: пленных не брать! Ответственность за этот приказ перед Богом и русским народом я беру на себя!» Исследовавший этот вопрос современный историк и исследователь Белого движения В. Ж. Цветков обращает внимание в своей работе, что никакого оформленного «приказа» с подобным содержанием ни в одном из источников не обнаружено. При этом наличествуют свидетельства А. Суворина, единственного, кто успел издать свой труд «по горячим следам» - в Ростове в 1919 году:

Первым боем армии, организованной и получившей своё нынешнее название [ Добровольческой ], было наступление на Гуков в половине января. Отпуская офицерский батальон из Новочеркасска, Корнилов напутствовал его словами, в которых выразился точный его взгляд на большевизм: по его мнению, это был не социализм, хотя бы самый крайний, а призыв людей без совести людям тоже без совести к погрому всего трудящегося и государственного в России [в оценке «большевизма» Корнилов повторял его типичную оценку многими тогдашними социал-демократами, например, Плехановым]. Он сказал: «Не берите мне этих негодяев в плен! Чем больше террора, тем больше будет с ними победы!» Впоследствии он к этой суровой инструкции прибавил: «С ранеными мы войны не ведём!»…

В белых армиях смертные приговоры военно-полевых судов и приказы отдельных начальников приводились в исполнение комендантскими управлениями, что, однако, не исключало участия в расстрелах пленных красноармейцев добровольцев из числа строевых чинов. Во время «Ледяного похода», по свидетельству Н. Н. Богданова - участника этого похода:

Взятые в плен, после получения сведений о действиях большевиков, расстреливались комендантским отрядом. Офицеры комендантского отряда в конце похода были совсем больными людьми, до того они изнервничались. У Корвин-Круковского появилась какая-то особая болезненная жестокость. На офицерах комендантского отряда лежала тяжелая обязанность расстреливать большевиков, но, к сожалению, я знал много случаев, когда под влиянием ненависти к большевикам, офицеры брали на себя обязанности добровольно расстреливать взятых в плен. Расстрелы были необходимы. При условиях, в которых двигалась Добровольческая армия, она не могла брать пленных, вести их было некому, а если бы пленные были отпущены, то на другой день сражались бы опять против отряда.

Тем не менее подобные действия на белом Юге, как и на других территориях в первой половине 1918 г., не носили характера государственно-правовой репрессивной политики белых властей, они проводились военными в условиях «театра военных действий» и соответствовали повсеместно сложившейся практике «законов военного времени».

Другой очевидец событий - ставший впоследствии известным корниловцем А. Р. Трушнович, так описывал эти обстоятельства: в отличие от большевиков, чьи вожди провозгласили грабёж и террор идейно оправданными действиями, на знамёнах армии Корнилова были начертаны лозунги законности и правопорядка, поэтому она стремилась избегать реквизиций и излишних кровопролитий. Однако обстоятельства вынудили добровольцев в определённый момент начать отвечать жестокостью на зверства большевиков:

По словам участника и очевидца событий генерала Деникина, большевиками с самого начала гражданской войны был задан её характер: истребление; белый генерал пишет, что причиной убийств и мучений, чинимых советской властью, были в основном отнюдь не ожесточение, появляющееся непосредственно во время боя; причина зверств находилась в контексте влияния возводившей террор в систему «руки сверху», которая видела в таких мерах «единственное средство сохранить свое существование и власть над страной».

Уже в самые первые дни Белого движения на Юге России, когда Добровольческая Армия ещё лишь формировалась, стало очевидно, как пишет белый генерал, что «большевики убивают всех добровольцев, захваченных ими, предавая перед этим бесчеловечным мучениям».

Террор у них не прятался стыдливо за «стихию», «народный гнев» и прочие безответственные элементы психологии масс - он шествовал нагло и беззастенчиво. Представитель красных войск Сиверса, наступавших на Ростов, Волынский, явившись на третий день после взятия города в совет рабочих депутатов, не оправдывался, когда из меньшевистского лагеря послышалось слово - «убийцы». Он сказал:

Каких бы жертв это ни стоило нам, мы совершим свое дело, и каждый, с оружием в руках восставший против советской власти, не будет оставлен в живых. Нас обвиняют в жестокости, и эти обвинения справедливы. Но обвиняющие забывают, что гражданская война - война особая. В битвах народов сражаются люди - братья, одураченные господствующими классами; в гражданской же войне идет бой между подлинными врагами. Вот почему эта война не знает пощады, и мы беспощадны


Не раз на местах, переходивших из рук в руки, добровольцы находили изуродованные трупы своих соратников, слышали леденящую душу повесть свидетелей этих убийств, спасшихся чудом из рук большевиков. Помню, какою жутью повеяло на меня, когда первый раз привезли восемь замученных добровольцев из Батайска - изрубленных, исколотых, с обезображенными лицами, в которых подавленные горем близкие едва могли различить родные черты… Поздно вечером, где-то далеко на заднем дворе товарной станции, среди массы составов я нашел вагон с трупами, загнанный туда по распоряжению ростовских властей, «чтобы не вызвать эксцессов». И когда при тусклом мерцаний восковых свечек священник, робко озираясь, возглашал «вечную память убиенным», сердце сжималось от боли, и не было прощения мучителям… Помню свою поездку на «Таганрогский фронт» в середине января. На одной из станций возле Матвеева кургана, на платформе лежало тело, прикрытое рогожей. Это быль труп начальника станции, убитого большевиками, узнавшими, что его сыновья служат в Добровольческой армии. Отцу порубили руки и ноги, вскрыли брюшную полость и закопали ещё живым в землю. По искривленным членам и окровавленным израненным пальцам видно было, какие усилия употреблял несчастный, чтобы выбраться из могилы. Здесь же были два его сына - офицеры, приехавшие из резерва, чтобы взять тело отца и отвезти его в Ростов. Вагон с покойником прицепили к поезду, в котором я ехал. На какой то попутной станции один из сыновей, увидев вагон с захваченными в плен большевиками, пришел в исступление, ворвался в вагон и, пока караул опомнился, застрелил несколько человек…

9 (22) февраля 1918 года Добровольческая армия оставила Ростов-на-Дону и выступила в Первый Кубанский «Ледяной» поход.

Питер Кенез, американский историк-исследователь Гражданской войны в России, приводит в своей работе сведения о терроре большевиков, обрушившемся на оставленный добровольцами Ростов. По приказу красного командующего Сиверса должны были быть казнены все имеющие отношение к Добровольческой армии, приказ распространялся и на детей четырнадцати и пятнадцати лет, записавшихся в армию генерала Корнилова, однако, возможно из-за запрета родителей, не ушедшие с ней в поход на Кубань.

О жестокости со стороны рядовых добровольцев во время «Ледяного похода» вспоминал один из участников похода, когда писал о имевших порой место и бессудных расправах добровольцев над захваченными в плен:

Как следствие взаимного ожесточения в боевой обстановке не было пощады и добровольцам, попадавшим в руки большевиков.

По данным историка Федюка, Корниловым было составлено воззвание к жителям Ставрополья предупреждавшее о возможности применения к ним ответных жестких мер, в случае нападения на офицеров Добровольческой армии: На всякий случай предупреждаю, что всякое враждебное действие по отношению к добровольцам и действующим вместе с ними казачьим отрядам повлечет за собой самую крутую расправу, включая расстрел всех, у кого найдётся оружие, и сожжение селений.

По мнению исследователя Белого движения на Юге России В. П. Федюка, эти заявления свидетельствуют, «что речь шла именно о терроре, то есть насилии, возведённом в систему, преследующем цель не наказания, но устрашения»:

Имеется свидетельство участника событий Н. Н. Богданова, характеризующее отношение лично генерала Корнилова к пленным красноармейцам, выражавшееся зачастую буквально в спасении им лично обреченных на расстрел бывших красных солдат:

Гибель

31 марта (13 апреля) 1918 - убит при штурме Екатеринодара. «Неприятельская граната, - писал генерал А. И. Деникин, - попала в дом только одна, только в комнату Корнилова, когда он был в ней, и убила только его одного. Мистический покров предвечной тайны покрыл пути и свершения неведомой воли».

Гроб с телом Корнилова был тайно захоронен (причем могилу «сровняли с землей») при отступлении через немецкую колонию Гначбау.

Судьба тела генерала Корнилова

На следующий день, 3 (16) апреля 1918 г., большевики, занявшие Гначбау, первым делом бросились искать якобы «зарытые кадетами кассы и драгоценности» и случайно отрыли могилу и отвезли тело генерала в Екатеринодар, где оно было сожжено.

В документе Особой комиссии по расследованию злодеяний большевиков говорилось:

Отдельные увещания из толпы не тревожить умершего человека, ставшего уже безвредным, не помогли; настроение большевистской толпы повышалось… С трупа была сорвана последняя рубашка, которая раздиралась на части и обрывки разбрасывались кругом… Несколько человек оказались уже на дереве и стали поднимать труп… Но тут же веревка оборвалась, и тело упало на мостовую. Толпа все прибывала, волновалась и шумела… После речи с балкона стали кричать, что труп надо разорвать на клочки… Наконец отдан был приказ увезти труп за город и сжечь его… Труп был уже неузнаваем: он представлял из себя безформенную массу, обезображенную ударами шашек, бросанием на землю… Наконец, тело было привезено на городские бойни, где его сняли с повозки и, обложив соломой, стали жечь в присутствии высших представителей большевистской власти… В один день не удалось окончить этой работы: на следующий день продолжали жечь жалкие останки; жгли и растаптывали ногами.

О том, что большевики вырыли тело генерала из могилы и затем, после длительного таскания по городу, его уничтожили, в Добровольческой армии известно не было. После взятия через 4 месяца армией генерала Деникина Екатеринодара в ходе Второго Кубанского похода, 6 августа 1918 г., было назначено торжественное перезахоронение генерала Корнилова в усыпальнице кафедрального собора.

Организованные раскопки обнаружили лишь гроб с телом полковника Неженцева. В разрытой же могиле Л. Г. Корнилова был ими обнаружен лишь кусок соснового гроба. Проведенное расследование обнаружило страшную правду. Семья Лавра Георгиевича была потрясена случившимся.

Таисия Владимировна - жена Лавра Георгиевича, приехавшая на похороны супруга и надеявшаяся увидеть его хотя бы мертвым, обвинила генералов Деникина и Алексеева в том, что тело погибшего Главнокомандующего Добровольческой армии не вывезли вместе с армией и отказалась присутствовать на панихиде - горе вдовы было очень тяжело. Она ненамного пережила мужа и вскоре скончалась 20 сентября 1918 г. - через шесть месяцев после мужа. Её похоронили рядом с фермой, где оборвалась жизнь Лавра Георгиевича. На месте гибели генерала Корнилова - ему и его жене - добровольцами были поставлены два скромных деревянных креста.

Память

  • 3 октября 1918 года командующий Добровольческой армией генерал Деникин учредил «Знак отличия Первого Кубанского похода». Было зарегистрировано 3689 его участников. Знак номер один по праву принадлежал генералу Лавру Георгиевичу Корнилову и был торжественно вручен его дочери.

Как пишет современный историк В. Ж. Цветков, гибель генерала Корнилова не стала концом Белого движения на юге России: Добровольческая армия выстояла в тяжелейшие дни «Ледяного похода», и сделала имя генерала символом высокого патриотизма и самозабвенной любви к Родине. В Зарубежье его подвиги вдохновляли русскую молодежь, так в 1930 г., Организационное бюро по подготовке учредительного съезда Национально-трудового союза нового поколения (НТСНП) отмечало:

  • В 1919 г. на ферме, где погиб Главнокомандующий Добровольческой армии, был создан Музей генерала Корнилова, а вблизи - на берегу Кубани была устроена символическая могила Лавра Георгиевича. Рядом находилась могила Таисии Владимировны - супруги генерала.
  • Кроме того, уже летом 1919 г. в Омске велась подготовка к установке памятника генералу Корнилову вблизи здания кадетского корпуса. Музей и могилы большевики уничтожили в 1920 г. Ферма сохранилась.
  • В 2004 г. городская администрация города Краснодара (в 1918 г. - Екатеринодар) приняла решение о воссоздании музейной экспозиции, посвященной генералу Корнилову и Белому движению.
  • Памятник в Краснодаре. Установлен 13 апреля 2013 года

Мнения и оценки

Известный генерал Деникин довольно положительно относился к Корнилову и неоднократно упоминал о нём в своих мемуарах. Вот одна из его выдержек, в которой он характеризует Лавра Георгиевича следующим образом:

С Корниловым я встретился первый раз на полях Галиции, возле Галича, в конце августа 1914 г., когда он принял 48 пех. дивизию, а я - 4 стрелковую (железную) бригаду…Тогда уже совершенно ясно определились для меня главные черты Корнилова - военачальника: большое умение воспитывать войска: из второсортной части Казанского округа он в несколько недель сделал отличнейшую боевую дивизию; решимость и крайнее упорство в ведении самой тяжелой, казалось, обреченной операции; необычайная личная храбрость, которая страшно импонировала войскам и создавала ему среди них большую популярность; наконец, - высокое соблюдение военной этики, в отношении соседних частей и соратников, - свойство, против которого часто грешили и начальники, и войсковые части…Все, знавшие хоть немного Корнилова, чувствовали, что он должен сыграть большую роль на фоне русской революции.

Награды

  • Орден Святого Станислава 3-й степени (1901)
  • Орден Святой Анны 3-й степени (1903)
  • Орден Святого Станислава 2-й степени (1904)
  • Орден Святого Георгия 4-й степени (08.09.1905)
  • мечи к ордену Святого Станислава 2-й степени (1906)
  • Золотое оружие «За храбрость» (09.05.1907)
  • Орден Святой Анны 2-й степени (06.12.1909)
  • Орден Святого Георгия 3-й степени (28.04.1915)

Киновоплощения

  • Питер Барбьер («Падение Романовых», 1917)
  • ?? («Хождение по мукам», 1958)
  • Евгений Казаков («Хождение по мукам», 1977; «20 декабря», 1981)
  • Михаил Федоров («Синдикат-2», 1981)
  • Александр Баширов («Гибель империи», 2005)

Сочинения

  • Краткий отчет о поездке по Северной Монголии и Западному Китаю. РГВИА, ф. 1396, оп. 6 с, д. 149, л. 39-60.
  • Военные реформы Китая и их значение для России. РГВИА, ф. 2000, оп. 1 с, д. 8474.
  • Очерк административного устройства Синь-Цзяна. Сведения касающиеся стран, сопредельных с Туркестанским военным округом (СССТВО0), 1901, вып. XXVI.
  • Вооруженные силы Китая в Кашгарии. СССТВО, 1902, вып. XXXII-XXXIII.
  • Поездка в Дейдади. Общий очерк. Прибавление к «Сборнику географических, топографических и статистических материалов по Азии» (СМА), 1902, № 6.
  • Сеистанский вопрос. Туркестанские Ведомости, 1902, № 41 (то же. - СССТВО, 1903, вып. XXXIX).
  • Кашгария или Восточный Туркестан. Опыт военно-статистического описания. Ташкент, изд. штаба Туркестанского военного округа, 1903.
  • Сообщение, сделанное в Военном собрании Туркестанского военного округа 7 марта 1903 г. Укрепленные пункты в сопредельных с округом областях Китая, Персии и Афганистана. Туркестанские Ведомости, 1903, № 22 (то же. - СССТВО, 1903, вып. XLV, XLVII).
  • Историческая справка по вопросу о границах Хорасана с владениями России и Афганистана. СССТВО, 1904, вып. LX (то же. - СМА, 1905, вып. LXXVIII).
  • Нушки-Сеистанская дорога. Маршрутное описание Нушки-Сеистанской дороги (участок Кала-и-Рабат - Кветта). СМА, 1905, вып. LXXVIII.
  • Отчет о поездке в Индию. Добавление к СМА, 1905, № 8.
  • Вооруженные силы Китая. Иркутск, изд. штаба Иркутского военного округа, 1911.

Мягко выражаясь, содержание этой телеграммы было весьма необычным. Правительство, претендующее на то, что оно облечено «всей полнотой власти», вряд ли могло ожидать, что человек, обязанный подчиняться воинской дисциплине, позволит себе ставить условия перед тем, как согласиться на принятие должности. Первое условие, поставленное Корниловым, уже само по себе создавало конституционную путаницу. Как позже об этом писал в своих воспоминаниях ген. Деникин, требование Корнилова открывало вопрос о том, кто же в действительности глава государства: Верховный Главнокомандующий или Временное правительство? Керенский, который согласился на назначение Корнилова лишь под давлением комиссаров, в то время когда он и сократившееся Временное правительство сами себя назначали, – был теперь в ярости и готов был отменить сделанное им назначение . В конечном итоге был найден выход из этого конституционного затруднения: правительство послало своего комиссара – Филоненко, чтобы распутать положение с Корниловым. М. М. Филоненко, умелый адвокат со склонностью к авантюризму, таким образом описывает свои переговоры с Корниловым:

Я заявил генералу Корнилову, что его требование об ответственности перед народом и совестью может вызвать самые серьёзные опасения, но что, насколько мне его точка зрения известна, я полагаю, он разумеет под ответственностью перед народом ответственность перед его единственным полномочным органом – Временным правительством. Генерал Корнилов подтвердил понимание им своей ответственности именно в этом смысле .

Филоненко заверил Корнилова, что Временное правительство приняло его второе условие, уточнив, что у него одного будет право назначать высших военных начальников, но что Временное правительство «полагает необходимым оставить за собой право контроля этих назначений». Корнилов удовлетворился таким компромиссом. Относительно третьего требования Корнилова Филоненко объяснил, что оно было встречено сочувственно, однако нуждается в законном оформлении, детали которого было решено выработать совместно с правительством. Хотя в изложении Филоненко Корнилов на этих переговорах в большей или меньшей степени уступил всем требованиям правительства, не исключено, что сам Корнилов считал, что не пошёл ни на какие уступки, а лишь участвовал в детальной разработке условий, поставленных в трёх пунктах его телеграммы Керенский в конечном счёте согласился на назначение Корнилова под давлением членов своего правительства, в том числе Савинкова, ранее прикомандированного к Корнилову в качестве политического комиссара и только что назначенного товарищем военного министра. Но из последующих событий видно, что Корнилов смирился с этим назначением с определёнными внутренними оговорками.

Описанные выше трудности были едва устранены, как Филоненко пришлось улаживать ещё и другой конфликт. Принимая верховное командование, ген. Корнилов выразил пожелание, чтобы его на Юго-Западном фронте заменил ген П. С. Балуев Но незадолго до отъезда в Могилёв он узнал, что Временное правительство уже назначило главнокомандующим фронтом ген. В. А. Черемисова. На основе телеграмм, переданных по аппарату Юза, доклада самого Корнилова и комментариев Мартынова, мы можем восстановить происшедшее с достаточными подробностями.

Согласно Мартынову, Черемисов, будучи сыном мелкого чиновника, происходил из той же среды, что и Корнилов . В 1915 году он был уже генералом и занимал должность генерал-квартирмейстера 5-й армии. Он тогда оказался вовлечённым в неприятную историю: его обвинили в попытке скрыть поступок одного из своих подчинённых, подозреваемого в мошенничестве и, возможно, в шпионаже. Черемисов был понижен в должности до командующего бригады. В этих обстоятельствах для такого честолюбивого человека, как Черемисов, вполне естественно было питать недобрые чувства к начальству, и его обида вполне могла стать причиной того революционного энтузиазма, который он активно проявлял после Февральской революции

В июне 1917 года Черемисов командовал правым флангом 8-й армии под начальством Корнилова и заменил его во главе армии, когда Корнилов получил Юго-Западный фронт от ген. Гутора. Он отличился во время июньского наступления, взяв г. Калуш: тогда, конечно, Корнилов не мог сомневаться в его храбрости в бою. Но после прорыва русского фронта под Тарнополем Черемисов (по мнению Корнилова, изложенному в докладе Следственной комиссии) не показал достаточно твёрдости и силы характера, чтобы помешать разгрому своих войск.

К тому же Корнилов, с которым не согласовали назначение Черемисова, вероятно, отнёсся к этому как к нарушению обещания правительства не вмешиваться в назначение старших военных начальников. Правительственный комиссар, находящийся при штабе Черемисова, – Ципкевич – его полностью поддержал, настаивая на том, что Временное правительство не должно менять своего решения. Когда Филоненко, проявляя всю свою адвокатскую дипломатию, спросил у Черемисова, согласился бы он принять командование Юго-Западным фронтом, если оно будет подтверждено Корниловым, указывая, что в противном случае ему придётся остаться только командующим 8-й армией, Черемисов ответил резко:

Я вас не затрудню длинным ответом. Если правительство признало меня годным служить делу революции в роли главкоюза, то не понимаю, каким образом, в угоду кому бы то ни было, это может измениться, если только у нас ещё нет контрреволюции и не началось распутинство. Я и при старом режиме никогда не служил лицам, а служил России и тем более не стану этого делать теперь. Своего права служить России я никому не уступлю и ни к кому наниматься на службу, как лакей, не буду. За этот взгляд я уже много претерпел в своё время, когда служба родине и служба лицу, если и различались, то в пользу лица, а не родины. Я и тогда боролся, не имея за собой ничего, а теперь своё право служить в это трудное время армии и делу революции буду защищать хотя бы с бомбой в руках.

Филоненко ему тогда сообщил, что его нежелание отказаться от командования Юго-Западным фронтом в сочетании с его общей несговорчивостью может привести к отставке ген. Корнилова, на которого многие сейчас смотрят как на народного вождя. Черемисов ответил

Если отечество в опасности и это серьёзная фраза, а не шутка, то мне никакого дела нет до чьей бы то ни было карьеры. Пускай уходит в отставку кто хочет, мне до этого нет дела. Думаю, не может быть до этого дела и тем, кто понимает, что в минуту опасности родины надо её спасать, не жалея человеческих жизней, не только карьер. Если бы вы были здесь и знали, что тут происходило в течение последних двух недель, то поняли бы, что дело не в принципах, а в работе тёмных сил...

Филоненко ответил, что, если Черемисов действительно так думает, он должен считать и Савинкова и его самого среди «тёмных сил».

Тут в разговор включился комиссар при Черемисове Ципкевич. Его высказывание также сохранено на записи переговоров. Он заявил Временному правительству, что «неназначение Черемисова главкоюзом и даже, я бы сказал, главковерхом будет иметь роковое значение для армии и для войны» .

Трудно поверить, что в словах Ципкевича не кроется зловещего смысла. Ожесточённо настаивая на законности своего назначения, сделанного правительством, Черемисов, видимо, надеялся добиться отставки Корнилова и, может быть, даже сменить его на должности Верховного Главнокомандующего. Но Филоненко был слишком опытным человеком, чтобы его могли обмануть столь примитивные ходы. Он убедил Корнилова не препятствовать приезду Черемисова в штаб Юго-Западного фронта и только там поставить в известность, что он заменён ген. Балуевым и что ему следует выехать в Петроград и поступить «в распоряжение правительства». Только после этого Корнилов поехал в Могилёв и 18 июля 1917 года, через неделю после передачи ему верховного командования, приступил к исполнению своих обязанностей.

Это может быть и неверно. Даже мелкие чиновники стояли в русской социальной иерархии много выше, чем отставной казак, каковым был отец Корнилова. Но, конечно, вполне возможно, что карьера Черемисова опиралась только на его личные достоинства.

Высказывания Черемисова цитируются по: Е. И. Мартынов. Корнилов... С. 37-38. Под «тёмными силами» тогда обычно подразумевали Распутина и его сторонников в окружении царской семьи.

Корнилов

Лавр Георгиевич

Сражения и победы

Русский военачальник, генерал от инфантерии. Участник и герой русско-японской и Первой мировой войн. Главком Русской армии (август 1917 г.). Его именем назван мятеж против Временного правительства в августе 1917 г. Один из главных организаторов Белого движения на Юге России, Главнокомандующий Добровольческой армии.

Лавр Георгиевич Корнилов известен, прежде всего, как один из лидеров Белого Движения, и лишь немногие знают его как опытного разведчика, востоковеда и отважного генерала Первой мировой.

Родился 18 (30) августа 1870 г. в многодетной семье небогатого чиновника, в прошлом - хорунжего, служившего переводчиком при 7-м Сибирском казачьем полку. Мать, Мария Ивановна, была казашкой, от нее Лавр Георгиевич и унаследовал «восточную внешность». Среди друзей семьи был известный этнограф Г.Н. Потанин, человек либеральных идей, противник самодержавия и сторонник «сибирского областничества». Вместе с тем дети в семье воспитывались в религиозном духе, а в школе Корнилов с особенной любовью относился к Закону Божьему.

С отрочества его жизненный путь был борьбой талантливого, но бедного провинциала за возможность «выйти в люди». Отсюда берет начало не только его упорство, но и большое самолюбие, которое лишь укреплялось при покорении новых высот. В 1883 г. он сдал все экзамены в Сибирский (Омский) кадетский корпус, кроме французского: найти достойного репетитора по этому языку в пограничном захолустье было невозможно. Потому Лавр Георгиевич был принят лишь на правах «приходящего», однако трудолюбие и отличное окончание первого года обучения позволили ему продолжить обучение за казенный счет.

Молодой Корнилов был застенчивым подростком, и лишь в старших классах случился перелом, после которого Лавр Георгиевич стал все активнее вливаться в кадетское сообщество, параллельно показывая блестящие результаты в учебе, особенно в изучении математики. Более того, он начал изучать восточные языки. После отличного окончания кадетского корпуса в 1889 г. Л.Г.Корнилов поступил в Михайловское артиллерийское училище. Как указывалось в аттестации молодого юнкера: «Тих, скромен, добр, трудолюбив, послушен, исполнителен, приветлив, но вследствие недостаточной воспитанности кажется грубоватым… Будучи очень самолюбивым, любознательным, серьезно относится к наукам и военному делу, он обещает быть хорошим офицером».

В 1892 г. он окончил дополнительный курс, что давало приоритет при дальнейшем распределении. Однако Лавр Георгиевич вместо, например, престижного столичного округа, выбрал в качестве места службы родной Туркестанский край - 5-ю батарею Туркестанской артиллерийской бригады. Через три года он поступил в элитную Николаевскую академию Генерального штаба, которую окончил с малой серебряной медалью и досрочным произведением в капитаны. Как писал донской атаман А.П. Богаевский: «С ген. Корниловым я был вместе в Академии Генерального Штаба. Скромный и застенчивый армейский артиллерийский офицер, худощавый, небольшого роста, с монгольским лицом, он был мало заметен в Академии и только во время экзаменов сразу выделился блестящими успехами по всем наукам».

Однако надев аксельбанты генерального штаба, он снова принял решение отправиться в Туркестан, где вплоть до начала русско-японской войны служил в штабе округа. Он участвовал в разведывательных экспедициях в Восточном Туркестане, Афганистане, Иране и Индии, собирал важнейшие картографические материалы, сведения о местных народах, а также занимался созданием агентурных сетей. Как разведчик он показал прекрасные аналитические способности, а результаты его исследований имели не только военную, но и научную ценность. Приходилось проявлять и храбрость. Так, в 1898 г. он самолично пересек границу и под видом добровольца, который собирался идти на службу эмиру Абдурахману, пробрался к секретной крепости Дейдади, сделав ряд снимков и обследовав прилегающую местность. Правда, подобная инициатива вызвала нарекания со стороны начальства в Петербурге: там считали необоснованным рисковать жизнью талантливого офицера.

В 1904 г. началась русско-японская война, и Лавр Георгиевич рвался на фронт. Ему удалось выбить себе должность штаб-офицера 1-й бригады Сводно-стрелкового корпуса (фактически же он исполнял обязанности начальника штаба). В аттестации указывалось: «…Здоровье - хорошее, умственные способности - выдающиеся, нравственные качества - очень хорошие… воли твердой, трудолюбив и при большом честолюбии… вследствие прекрасных способностей, а равно большого самолюбия справится со всякими делами…».

После поражения русской армии в Мукденском сражении (февраль 1905 г.), бригада Корнилова прикрывала отступление отдельных частей. Около деревни Вазые ее полки попали в окружение. Лавр Георгиевич лично принял на себя командование: переходя в штыковые удары, окруженные части сумели выйти из угрожающего положения. Как вспоминал генерал М.К. Дитерихс, встретивший Корнилова вскоре после этих событий: «Скромно, смущенно Корнилов возвращался со своего геройского подвига. Он не отдавал себе отчета о том величии личного подвига, на который толкнула его отвага воина и понимание обстановки готовившейся сухопутной Цусимы под Мукденом, для армий несчастливого Куропаткина. Только глаза его горели огнем счастья и отваги и виделась в них сознательная готовность пожертвовать собой, но спасти русскую армию…» За годы русско-японской он получил орден Св. Георгия 4-й степени, Георгиевское оружие и производство в полковники.

Неудачное окончание русско-японской войны привело к реформированию всей военной системы и продвижению по службе наиболее отличившихся офицеров. Среди них был и Корнилов. В 1906 г. он перешел в Главное управление Генерального штаба, где занимался постановкой разведки на южных рубежах империи. Лавр Георгиевич присоединился к группе военных офицеров во главе с Ф.Ф. Палицыным, которые выступали на кардинальное реформирование вооруженных сил. Среди других участников были и другие в будущем прославленные генералы, например, М.В. Алексеев, С.Л. Марков, И.П. Романовский. Все они и будут стоять у истоков Белого движения.

Однако штабная должность была не по душе Лавру Георгиевичу, который в это времени перенес тяжелые потрясения: смерть отца и маленького сына. В 1907 г. он вырвался из столицы и снова ушел в разведку, став военным агентом в Китае. Как писал известный историк военной разведки Звонарев: «По словам 5-го делопроизводства Генштаба, сведения военной агентуры о развитии военных реформ в Китае и о различных организационных мероприятиях военного характера, предпринимавшихся китайским правительством, были вполне удовлетворительными, зачастую обширными, полными и обстоятельными. Наиболее ценные, полные и обстоятельные донесения получались от военного агента». Конечно, были и определенные «шероховатости». Помощник Корнилова в Мукдене подполковник Афанасьев неоднократно жаловался на излишне авторитарный стиль руководства.

В 1910 г. Корнилова отозвали с места службы, а в 1911 г. он был назначен отбывать строевой ценз командиром 8-го Эстляндского полка. Но вскоре талант востоковеда-разведчика понадобился, и Корнилов (будучи произведен в чин генерал-майора) вернулся на Дальний Восток начальником 2-го отряда Заамурского округа отдельного корпуса пограничной стражи (который подчинялся министерству финансов). С приходом на новую должность Лавр Георгиевич развил кипучую деятельность. Он сразу же обратил внимание на необходимость уточнить карты Манчжурии, начал чаще проводить маневры и военные игры, а также активнее бороться с хунхузами (китайскими преступными группировками). Как вспоминал полковник Д.К. Хотовицкий о тех годах: «На службе Л.Г. был сухой, требовательный и не разговорчивый, но в свободное время это был милый и хороший собеседник».

В 1913 г. Лавр Георгиевич инициировал расследование по организации довольствия, выявив факты воровства и столкнувшись в конечном итоге с премьер-министром Коковцовым. «Политический вес» был неравным, а потому Корнилов вернулся в военное ведомство командиром бригады 9-й Сибирской стрелковой дивизии (которая располагалась на о. Русском во Владивостоке).

Летом 1914 г. разразилась Первая мировая война. Корнилов не мог остаться в стороне, а потому отбыл на фронт командиром 1-й бригады 49-й пехотной дивизии (24-й корпус генерала Цурикова). Он попал на левый фланг 8-й армии генерала А.А. Брусилова, которая в свою очередь находилась на крайнем левом фланге Юго-западного фронта. В начале августа началось наше общее наступление против Австро-Венгрии, вошедшее в историю как Галицийская битва.

Изначально основные события развернулись севернее, где австрийцы сосредоточили основные силы, что позволило им первоначально добиться определенных успехов. Перед войсками Брусилова (и соседней 3-й армией Н.В.Рузского) австрийское командование сосредоточило меньшие силы (здесь мы обладали полуторным превосходством). 5 (18) августа 8-я армия форсировала Збруч и начала ускоренно продвигаться на запад, не встречая серьезного сопротивления. Серьезные бои вскоре вспыхнули на фронте 3-й армии, на помощь которой поспешил Брусилов. В сражении на реке Гнилая Липа противник потерпел сокрушительное поражение. В это время 24-й корпус, где служил Корнилов, занял позиции у Галича, прикрывая фланг армии. 22 августа (после того как севернее основные силы австрийцев окончательно потерпели поражение) почти без боя этот город был занят. Вошедшая в него 49-я дивизия захватила 50 орудий.

В конце августа Юго-западный фронт бросился в преследование, 8-й армии ставилась задача обеспечивать левый фланг фронта и прикрывать пути на Львов. Однако именно по войскам Рузского и Брусилова и пришелся основной контрудар противника.

В это время Л.Г. Корнилов по протекции Цурикова был назначен начальником 48-й пехотной дивизии. Вступление в новую должность совпало с крупным наступлением австрийцев. Против нашего 24-го корпуса они выставили два своих. Завязался тяжелый бой у д. Комарно. Несмотря на первоначальный успех, наши войска были сбиты с позиций и были вынуждены отступить. Как вспоминал генерал Деникин (который тогда командовал 4-й стрелковой бригадой): «Положение становилось критическим, в этот момент Корнилов, отличавшийся чрезвычайной храбростью, лично повел в контратаку последний свой непотрепанный батальон и на некоторое время остановил врагов. Но вскоре вновь обойденная 48-я дивизия должна была отойти в большом расстройстве». В руках австрийцев остались пленные и 18 орудий. Не снимая ответственность с Корнилова как начальника дивизии, отметим, что именно Брусилов (как командующий армией) должен был разгадать планы противника и парировать этот удар. Деникин отмечал: «Получилась эта неудача у Корнилова, очевидно, потому, что дивизия не отличалась устойчивостью, но очень скоро в его руках она стала прекрасной боевой частью».

Так или иначе, но прорвать наш фланг австрийцам не удалось. В целом для противника ситуация складывалась весьма печально, что заставило его начать отступление к р. Сан всем фронтом.

К середине сентября основные операции перенеслись в Русскую Польшу: австрийские и германские армии мощным наступлением пытались взять Варшаву. В конце сентября наши войска в Галиции несколько отошли, однако продолжали держать оборону. Наш успех под Варшавой и выход к германской границе заставил австрийцев отступить. В конце октября 8-я армия переправилась через р. Сан, а через несколько недель вышла к Карпатам.

Брусилов решил оттеснить противника к перевалам в Карпатах. Начавшееся наступление стало «звездным часом» Корнилова и его дивизии, которую впоследствии прозвали «стальной». Его войска продвигались с боями в тяжелейших погодных условиях: морозы, метели, обледенелые склоны гор и практически полное отсутствие дорог. Однако благодаря упорству и успешному руководству со стороны Корнилова, а также героизму нижних чинов и офицеров дивизия успешно теснила противника.

Как вспоминал генерал Брусилов:

Странное дело, генерал Корнилов свою дивизию никогда не жалел: во всех боях, в которых она участвовала под его начальством, она несла ужасающие потери, а между тем офицеры и солдаты его любили и ему верили. Правда, он и себя не жалел, лично был храбр и лез вперед очертя голову.

Уже 5 (18) ноября Корнилов при поддержке кавалерии захватил важный Ростокский перевал, а 9 ноября взял д. Синна. 48-я дивизия перевалила Карпаты и начала спускаться на Венгерскую равнину. На следующий день она, согласно приказу командира корпуса, захватила д. Гуменное. Причем в этот день отряд подполковника Свяцкого в ходе решительного наступления захватил командира ландштурменной бригады генерал-майора Рафта, 17 офицеров и 1200 нижних чинов. Причем, по преданию, генерал был настолько поражен успехами русских, что заявил: «Корнилов - не человек, стихия». В некоторых работах указывается, будто Корнилов лично возглавлял эту атаку, однако имеющиеся архивные документы не подтверждают это.

Одновременно соседний 8-й корпус нанес поражение австрийцам и заставил их отступать. Стремясь к реваншу, противник начал подтягивать подкрепления и попытался прорвать фронт дивизии Корнилова. Недостаток снарядов и патронов, а также выдвинутое вперед положение заставили Корнилова начать 15 (28) ноября общее отступление, которое завершилось через пять дней. За период с 26 октября по 20 ноября Корнилов взял в плен 1 генерала, 58 офицеров и 6756 нижних чинов. Общие потери составили 32 офицера и около 5000 нижних чинов (половина - раненые).

Отметим, что в мемуарах А.А. Брусилов дал негативную оценку действиям Корнилова: «увлекаемый жаждой отличиться и своим горячим темпераментом, он не выполнил указания своего командира корпуса и, не спрашивая разрешения, скатился с гор и оказался, вопреки данному ему приказанию, в Гуменном». Приведенные выше сведения, основанные на опубликованных архивных документах и воспоминаниях А.И. Деникина, свидетельствуют об обратном. Именно Брусилов не обеспечил должной поддержки Корнилова, который по приказанию начальства (а не самовольно, как писал командующий армией) в течение пяти дней вел бои у Гуменного. Однако, как потом вспоминал А.И. Деникин, «виновником неудачи был объявлен Корнилов».

Корнилов сохранил свою должность. В декабре дивизия Корнилова опять сражалась в Карпатах, а в январе 1915 г. вместе с 24-м корпусом захватила ряд важных перевалов на главном хребте и множество пленных. Через месяц Лавр Георгиевич был произведен в чин генерал-лейтенанта. В марте его дивизия опять одержала ряд тактических успехов. Во всех этих боях Корнилов проявил себя как прекрасный тактик, который лично проводит рекогносцировки и постоянно находится в войсках, собственным примером воодушевляя солдат.

Стоит учесть, что к тому времени в русской армии нарастал кризис снабжения оружием и боеприпасами, что негативно сказалось на исходе боевых операций. Более того, в 1915 г. Германия решила перенести основную тяжесть операций на русский фронт, планируя вывести Россию из войны. Крупные силы врага 19 апреля начали масштабное наступление у Горлицы, которое поставило под угрозу положение всего Юго-западного фронта. Наши армии начали отступать.

Тяжелая ситуация сложилась на фронте 24-го корпуса, который прикрывал отход других частей. Дивизия Корнилова оказалась в арьергарде. Приказ об отводе корпуса был подписан лишь днем 21-го апреля, однако с опозданием пришел в штабы дивизий. Свою роль сыграла и перегруженность дорог, а также нераспорядительность начальства, особенно командира 2-й бригады Поповича-Липоваца. Не лучшим образом проявил себя и Цуриков, который 22 апреля, указав линию отхода, уехал в тыл и сразу же донес в штаб армии об успешном отходе частей. При этом из-за проблем со связью в штаб 48-й дивизии приказ об отступлении пришел лишь поздно вечером. Л.Г. Корнилов ошибочно надеялся на помощь соседней дивизии, однако убедившись, что поддержки не будет, направил телеграмму о помощи в штаб корпуса. Ее получили ближе к вечеру, а через несколько часов дивизия была окружена. Отметим, что ошибочные донесения нижестоящих офицеров не давали возможность и начальнику дивизии принимать верные решения. В результате управление войсками ускользнуло из рук Корнилова. Попытки пробиться не увенчались успехом. Отдельные части и подразделения все же прорвались, однако многие (в т.ч. и практически вся артиллерия) попали в руки противника. 29 апреля Лавр Георгиевич сдался австрийцам.

Причины поражения 48-й дивизии были намного глубже, нежели просто ошибки ее начальника, хотя вряд ли ссылка на обстоятельства может служить ему оправданием. К чести Лавра Георгиевича, в дальнейшем он и не снимал с себя ответственности за это поражение. Однако бои дивизии в арьергарде и окружении позволили отойти другим соединениям. В ситуации, когда практически весь русский фронт находится под угрозой развала, видимо, представлялось необходимым поощрять тех, кто вел бои до конца, а не просто бежал в тыл. Этим и можно объяснить то, что за этот бой Корнилов получил в награду орден Св. Георгия 3-й степени.

Находясь в плену, Корнилов предпринял две неудачные попытки к бегству. Наконец, летом 1916 г., симулировав болезнь, он был переведен в лагерь-госпиталь в город Кесег. Помочь Корнилову вызвался помощник аптекаря Франтишек Мрняк. Будучи чехом, он сочувствовал России, победа которой связывалась с освобождением славянских народов от владычества австрийцев. По поддельным документам они сумели добраться до румынской границы, однако австрийцы быстро спохватились и организовали поиски. Мрняк был пойман, Лавру Георгиевичу удалось скрыться. В течение нескольких недель он плутал по лесу, пока не пересек границу Румынии, где 22 августа 1916 г. предстал перед нашим военным агентом.

Возвращение Корнилова было триумфальным. К тому времени с точки зрения пропаганды эффект Брусиловского прорыва уже прошел: русская армия обливалась кровью в бесконечных боях у Ковеля, а неоправданные надежды на решительную победу лишь усугубили пораженческие и антиправительственные настроения. И здесь появилась фигура Корнилова, отважного генерала, который сумел бежать из плена. История побега с многократными преувеличениями облетела все газеты, сам Лавр Георгиевич был вызван в Ставку, где император Николай II ему лично вручил орден Св. Георгия 3-й ст.

Уже в середине сентября он получает назначение командиром 25-го корпуса в Особую армию (генерала В.И. Гурко), которая вела бесплодные и кровопролитные наступления под Ковелем. К сожалению, с приходом Корнилова ситуация не изменилась, однако в общественном мнении даже неудачи в этих боях не бросают тень на его репутацию. Так, в ноябре 1916 г. сибирские казаки выступили с инициативой присвоить ему звание почетного казака станицы Каркаралинской (где он жил в детстве), а также начальному училищу.

Во многом именно образ генерала-героя стал тем «капиталом», который позволил Лавру Георгиевичу выдвинуться в период Февральской революции. В начале марта по настоянию председателя Государственной думы Родзянко он был назначен командующим Петроградским военным округом: тот верил, что Корнилов сможет восстановить порядок в столице. Несмотря на то, что приказ был подписан еще царем, фактически Лавр Георгиевич стал первым «революционным генералом».

Конечно, революционером он не был. Корнилов стоял за сохранение крепкой власти, однако как человек прогрессивный понимал необходимость изменений. Выступая за порядок и жесткую власть, он неоднократно заявлял о своей приверженности демократическим идеалам. Находясь в столице, Лавр Георгиевич быстро сошелся с военным министром Гучковым, а также начал завязывать контакты с различными общественными и деловыми кругами. И здесь нельзя не упомянуть В.С. Завойко, известного финансиста и нефтяника, который в апреле 1917 г. стал ординарцем Корнилова, занявшись фактически его «раскруткой» как политической фигуры.

На фоне общественно-политического хаоса и развала армии постепенно с весны 1917 г. нарастало понимание того, что свобода без стабильности (т.е. «жесткой власти») вырождается в анархию. Увеличивалось число тех, кто вступал за появление «твердой руки». Однако для них Корнилов пока еще не являлся знаковой фигурой - ему лишь предстояло набрать популярность.

Ситуация изменилась в апреле 1917 г. во время первого кризиса Временного правительства, когда в отставку подали Милюков и Гучков. С отставкой последнего связывают и уход Корнилова. Гучков пытался «устроить» его главнокомандующим Северным фронтом, однако Верховный главнокомандующий М.В. Алексеев выступил против, справедливо указывая на отсутствие у Лавра Георгиевича должного опыта. В итоге, 29 апреля он получил 8-ю армию на Юго-западном фронте.

К тому времени революция подорвала боеспособность армии, минимизировав власть начальников над личным составом. Корнилов пытался восстановить дисциплину, прекратить братания, однако в сложившихся условиях это было практически невозможно. Вместе с тем определенные успехи у Лавра Георгиевича имелись. В частности, стали создаваться специальные ударные части из наиболее морально устойчивых добровольцев. Первый батальон был сформирован уже в середине мая, а шефство над ним взял сам Корнилов. Весьма примечательный факт, свидетельствующий о серьезных амбициях генерала. Для собственной охраны он снял с фронта Текинский конный полк, состоявший из плохо говорящих по-русски туркмен. Сам Лавр Георгиевич прекрасно знал туркменский, чем укреплял свою популярность, а слабое знание русского языка защищало солдат полка от влияния революционной пропаганды.

Одновременно Корнилов познакомился с комиссаром соседней 7-й армии известным политическим деятелем Б.В. Савинковым, который увидел в Корнилове офицера, способного обеспечить твердую революционную власть. Политические связи генерала росли. Не хватало лишь громкой победы на фронте, однако и здесь судьба улыбнулась ему.

На лето 1917 г. было назначено очередное общее наступление русских армий. Новый Верховный главнокомандующий генерал А.А. Брусилов предполагал основной удар нанести силами Юго-западного фронта, причем 8-й армии отводилась второстепенная роль. Однако, когда в середине июня русские солдаты (обладавшие подавляющим превосходством) перешли в наступление, именно Корнилов сумел добиться определенных успехов: прорвал фронт у Калуша, продвинулся на 25-30 км, а 12-й корпус захватил 7000 пленных и 48 орудий. Однако 8-я армия не была поддержана соседями, а противник вскоре подтянул резервы и перешел в контрнаступление. Армии стали отступать, что привело к полной деморализации частей. Главнокомандующий фронтом А.Е. Гутор проявил себя в этих условиях не с лучшей стороны, а потому 7 июля его сменил Л.Г. Корнилов.

Фронт продолжал сыпаться, войска выходили из подчинения и отступали под напором австрийцев. Лавр Георгиевич направил Временному правительству телеграмму, в которой требовал принятия исключительных мер для восстановления дисциплины. Одновременно он отдал приказ о расстреле всех дезертиров, а также начал формировать особые ударные отряды по борьбе с ними: «без суда расстреливать тех, которые будут грабить, насиловать и убивать как мирных жителей, так и своих боевых соратников, и всех, кто посмеет не исполнять боевых приказов в те минуты, когда решается вопрос существования Отечества, свободы и революции». 12 июля под давлением Корнилова Временное правительство приняло решение о восстановлении смертной казни на фронте.

Весьма ограниченные успехи на фронте в начале июньского наступления создали Корнилову славу генерала, способного в тяжелейших условиях добиваться серьезных успехов. Имя Корнилова, не без активного содействия определенных патриотических кругов, превращалось в символ, в который все больше верили те, кто страшился анархии. Да и сам он уже не был застенчивым юношей, который когда-то учился в академии Генштаба: годы войны закалили его характер. Уже 19 июля при содействии Савинкова он был назначен Верховным Главнокомандующим. Причем перед вступлением в должность он сумел добиться автономии и гарантий, что в скором времени будут приняты решения по восстановлению порядка в армии.

Став во главе всей армии, Корнилов все активнее стал включаться в политическую борьбу: он прекрасно видел, что без политической воли Россия обречена. Однако рост его популярности вызывал обеспокоенность у Керенского. Более того, образ Корнилова оказался во многом искусственным: несмотря на сильный характер, он не собирался становиться новым Бонапартом. Лавр Георгиевич не был политиком, а потому неудивительно, что в конце концов Керенский ловко обошел его. В конце августа после череды сложных интриг выдвижение 3-го конного корпуса на Петроград (согласованное с Временным правительством) было объявлено мятежом. Корнилов проявил роковую нерешительность, потеряв целый день, что в итоге имело для него печальные последствия. Возможно, главную роль в неудаче «Корниловского мятежа» сыграло и то, что в те дни он серьезно болел.

В результате Верховный главнокомандующий и многие его сослуживцы были арестованы. Лишь после Октябрьской революции им удалось бежать. Лавр Георгиевич устремился на Дон, где генерал М.В. Алексеев формировал небольшую Добровольческую армию. Многие видели в Корнилове будущего вождя, сам же он требовал единоличного руководства, а потому вспыхнул конфликт с Алексеевым. Более того, Корнилов сам усугублял его, при этом заявляя, что действительное антибольшевистское движение можно создать лишь в Сибири.

Однако, как писал бывший депутат Государственной Думы Л.В. Половцев:

Ген. Алексеев понимал, что во главе армии должен быть человек железной воли и популярный. Корнилов обладал и тем и другим качеством. Его беспримерное мужество, проявленное в боях с Германией, его непреодолимые наступления, его чудесное спасение из австрийской тюрьмы, наконец, последнее бегство из Быхова сделали имя его легендарным. Такой генерал мог совершить чудеса.

В Корнилова по-прежнему верили, и он стал командующим Добровольческой армией, отдав Алексееву решение политических и экономических вопросов. В начале 1918 г. слабая Добровольческая армия под давлением красных была вынуждена оставить Дон. Так начался легендарный Ледяной поход, когда горстка белогвардейцев (чуть более 3000 человек) без достаточного количества вооружения и продовольствия, в тяжелейших погодных условиях и под давлением противника пробивалась на Кубань через станицы с враждебным населением. Однако с выходом на Кубань оказалось, что Екатеринодар занят противником. Было принято решение идти на штурм. 31 марта (13 апреля) Лавр Георгиевич Корнилов был убит во время обстрела штаба армии. Л.В. Половцев писал: «Его смерть произвела потрясающее действие на Добровольческую Армию. Его боготворили добровольцы, беспредельно верили ему и беспрекословно исполняли его приказания. Он всегда был среди них, а во время боя, иногда, даже и впереди их».

Корнилов был живым символом Белого движения, а потому неудивительно, что большевики поступили с его трупом соответствующим образом. Они выкопали его из могилы, привезли в Екатеринодар, где после долгих надругательств и глумлений он был сожжен. Сделанные же фотографии покойника потом расходились по рукам в виде карточек.

ПАХАЛЮК К.,
член Российской ассоциации историков Первой мировой войны,
руководитель Интернет-проекта «Герои Первой мировой»

Литература

Базанов С.Н. «Немецкие солдаты стали… переползать к русским «товарищам» и брататься с ними». Военно-исторический журнал. 2002. №6

Ваврик В.Р. Побег из плена генерала Корнилова через Карпаты. Львов, 1931

Деникин А.И. Путь русского офицера. М., 2013

Дитерихс М.К. Славнейший сибиряк. Часовой. 1933. № 97

Керсновский А.А. История русской армии. М., 1994

Половцев Л.В. Рыцари Тернового венца. Прага, Б.г.

Ушаков А., Федюк В. Корнилов. М., 2012

Хотовицкий Д.К. Воспоминания о генерале Л.Г. Корнилове. Часовой. 1937. № 201

Интернет

Суворов Александр Васильевич

Выдающийся русский полководец. Успешно отстаивал интересы России как от внешней агрессии, так и за пределами страны.

Долгоруков Юрий Алексеевич

Выдающийся государственный деятель и военачальник эпохи царя Алексея Михайловича, князь. Командуя русской армией в Литве, в 1658 г. разгромил гетмана В. Гонсевского в битве под Верками, взяв его в плен. Это был первый случай после 1500 г. когда русский воевода пленил гетмана. В 1660 г. во главе армии, отправленной под осажденный польско-литовскими войсками Могилев, одержал стратегическую победу над противником на реке Басе у села Губарево,вынудив гетманов П. Сапегу и С. Чарнецкого к отступлению от города. Благодаря дествиям Долгорукова "линия фронта" в Белоруссии по Днепру сохранялась до конца войны 1654-1667 гг. В 1670 г. возглавил армию, направленную борьбу с казаками Стеньки Разина, в кратчайшие сроки подавил казацкий мятеж, что в дальнейшем привело к присяге донского казачества на верность царю и превращению казаков из разбойников в "государевых слуг".

Барклай-де-Толли Михаил Богданович

Участвовал в русско-турецкой войне 1787-91 и русско-шведской войне 1788-90. Отличился во время войны с Францией в 1806-07 при Прёйсиш-Эйлау, с 1807 командовал дивизией. Во время русско-шведской войны 1808-09 командовал корпусом; руководил успешной переправой через пролив Кваркен зимой 1809. В 1809-10 генерал-губернатор Финляндии. С января 1810 по сентябрь 1812 военный министр, провёл большую работу по усилению русской армии, выделил в отдельное производство службу разведки и контрразведки. В Отечественной войне 1812 командовал 1-й Западной армией, ему же, как военному министру, была подчинена 2-я Западная армия. В условиях значительного превосходства противника проявил талант полководца и успешно осуществил отход и соединение двух армий, чем заслужил такие слова М.И.Кутузова как СПАСИБО ОТЕЦ РОДНОЙ!!! СПАС АРМИЮ!!! СПАС РОССИЮ!!!. Однако отступление вызвало недовольство в дворянских кругах и армии, и 17 августа Барклай сдал командование армиями М.И. Кутузову. В Бородинском сражении командовал правым крылом русской армии, проявив стойкость и искусство в обороне. Признал выбранную Л Л. Беннигсеном позицию под Москвой неудачной и поддержал на военном совете в Филях предложение М. И. Кутузова оставить Москву. В сентябре 1812 по болезни покинул армию. В феврале 1813 назначен командующим 3-й, а затем русско-прусской армией, которой успешно командовал во время заграничных походов русской армии 1813-14 (Кульм, Лейпциг, Париж). Похоронен в имении Беклор в Лифляндии (ныне Йыгевесте Эстония)

Румянцев-Задунайский Пётр Александрович

Миних Христофор Антонович

Из-за неоднозначного отношения к периоду правления Анны Иоанновны во многом недооценённый полководец, бывший главнокомандующим русских войск всё её правление.

Командующий русскими войсками во время войны за польское наследство и архитектор победы русского оружия в русско-турецкой войне 1735-1739 гг.

Сталин Иосиф Виссарионович

Верховный Главнокомандующий Вооружёнными силами СССР во время Великой Отечественной войны. Под его руководством Красная армия сокрушила фашизм.

Драгомиров Михаил Иванович

Блестящая переправа через Дунай в 1877 году
- Создание учебника тактики
- Создание оригинальной концепции военного воспитания
- Руководство НАГШ в 1878-1889
- Огромное влияние в военных вопросах в течение целого 25-летия

Милорадович

Багратион, Милорадович, Давыдов - какая-то совсем особая порода людей. Сейчас таких не делают. Героев 1812 года отличала полная безбашенность, совершенное презрение к смерти. И ведь именно генерал Милорадович, который прошел все войны за Россию без единой царпапины, стал первой жертвой индивидуального террора. После выстрела Каховского на Сенатской площади по этому пути так и шла русская революция - вплоть до подвала Ипатьевского дома. Убирая лучших.

Бенигсен Леонтий

Несправедливо забытый полководец. Выигравши несколько сражений у Наполеона и его маршалов, свел два сражения с Наполеоном вничью,одно сражение проиграл. Участвовал в сражении при Бородино.Один из претендентов на должность главнокомандующего Русской армией во время Отечественной войны 1812 года!

Корнилов Владимир Алексеевич

Во время начавшейся войны с Англией и Францией фактически командовал Черноморским флотом, до своей героической гибели был непосредственным начальником П.С. Нахимова и В.И. Истомина. После высадки англо-французских войск в Евпатории и поражения русских войск на Альме, Корнилов получил приказ от главнокомандующего в Крыму князя Меньшикова затопить корабли флота на рейде, чтобы использовать матросов для обороны Севастополя с суши.

Скобелев Михаил Дмитриевич

Человек огромного мужества,великолепный тактик,организатор. М.Д. Скобелев обладал стратегическим мышлением,видел обстановку,как в режиме реального времени, так и в переспективе

Кузнецов Николай Герасимович

Внёс большой вклад в укрепление флота перед войной; провёл ряд крупных учений, стал инициатором открытия новых морских училищ и морских спецшкол (впоследствии нахимовских училищ). Накануне внезапного нападения Германии на СССР принял действенные меры по повышению боеготовности флотов, а в ночь на 22 июня отдал приказ о приведении их в полную боевую готовность, что позволило избежать потерь кораблей и морской авиации.

Сталин Иосиф Виссарионович

Был Верховным главнокомандующим СССР во время Великой Отечественной Воины!Под его руководством СССР одержала Великую Победу во время Великой Отечественной войны!

Дроздовский Михаил Гордеевич

Котляревский Петр Степанович

Генерал Котляревский, сын священника села Ольховатки Харьковской губернии. Прошел путь от рядового до генерала в царской армии. Его можно назвать прадедушкой российского спецназа. Он проводил поистине уникальные операции... Его имя достойно внесения в список величайших полководцев России

Сталин Иосиф Виссарионович

"Как военного деятеля И. В. Сталина я изучил досконально, так как вместе с ним прошел всю войну. И. В. Сталин владел вопросами организации фронтовых операций и операций групп фронтов и руководил ими с полным знанием дела, хорошо разбираясь и в больших стратегических вопросах...
В руководстве вооруженной борьбой в целом И. В. Сталину помогали его природный ум, богатая интуиция. Он умел найти главное звено в стратегической обстановке и, ухватившись за него, оказать противодействие врагу, провести ту или иную крупную наступательную операцию. Несомненно, он был достойным Верховным Главнокомандующим"

(Жуков Г.К. Воспоминания и размышления.)

Уборевич Иероним Петрович

Советский военачальник, командарм 1-го ранга (1935). Член Коммунистической партии с марта 1917. Родился в деревне Аптандриюс (ныне Утенского района Литовской ССР) в семье литовского крестьянина. Окончил Константиновское артиллеристское училище (1916). Участник 1-й мировой войны 1914-18, подпоручик. После Октябрьской революции 1917 был одним из организаторов Красной Гвардии в Бессарабии. В январе - феврале 1918 командовал революционным отрядом в боях против румынских и австро-германских интервентов, был ранен и попал в плен, откуда бежал в августе 1918. Был инструктором артиллерии, командиром Двинской бригады на Северном фронте, с декабря 1918 начальник 18-й стрелковой дивизии 6-й армии. С октября 1919 по февраль 1920 командующий 14-й армией при разгроме войск генерала Деникина, в марте - апреле 1920 командовал 9-й армией на Северном Кавказе. В мае - июле и ноябре - декабре 1920 командующий 14-й армией в боях против войск буржуазной Польши и петлюровцев, в июле - ноябре 1920 - 13-й армией в боях против врангелевцев. В 1921 помощник командующего войсками Украины и Крыма, заместитель командующего войсками Тамбовской губернии, командующий войсками Минской губернии, руководил боевыми действиями при разгроме банд Махно, Антонова и Булак-Балаховича. С августа 1921 командующий 5-й армией и Восточно-Сибирским военным округом. В августе - декабре 1922 военный министр Дальневосточной республики и главнокомандующий Народно-революционной армией при освобождении Дальнего Востока. Был командующим войсками Северо-Кавказского (с 1925), Московского (с 1928) и Белорусского (с 1931) военных округов. С 1926 член РВС СССР, в 1930-31 заместитель председателя РВС СССР и начальник вооружений РККА. С 1934 член Военного совета НКО. Внёс большой вклад в дело укрепления обороноспособности СССР, воспитания и обучения командного состава и войск. Кандидат в члены ЦК ВКП (б) в 1930-37. Член ВЦИК с декабря 1922. Награжден 3 орденами Красного Знамени и Почётным революционным оружием.

Истомин Владимир Иванович

Истомин, Лазарев, Нахимов, Корнилов - Великие люди, служившие и воевавшие в городе Русской славы - Севастополе!

Сталин Иосиф Виссарионович

Голени́щев-Куту́зов Михаи́л Илларио́нович

(1745-1813).
1. ВЕЛИКИЙ русский полководец, он был примером для своих солдат. Ценил каждого солдата. "М. И. Голенищев-Кутузов - не толь­ко освободитель Отечества, он - един­ственный, кто переиграл доселе непо­бедимого французского императора, превратив «великую армию» в толпу оборванцев, сохранив, благодаря свое­му полководческому гению, жизни многих русских солдат".
2. Михаил Илларионович, будучи че­ловеком высокообразованным, знав­шим несколько иностранных языков, ловким, утончённым, умевшим одушев­лять общество даром слова, занима­тельным рассказом, послужил России и как великолепный дипломат - посол в Турции.
3. М. И. Кутузов - первый, кто стал полным кавалером высшего военного ордена св. Георгия Победоносца четы­рёх степеней.
Жизнь Михаила Илларионовича пример служения отечеству, отношения к солдатам, духовной силы для российских военноначальников нашего времени и конечно же для молодого поколения - будущих военных.

Деникин Антон Иванович

Один из самых талантливых и успешных полководцев Первой мировой войны. Выходец из небогатой семьи сделал блестящую военную карьеру, опираясь исключительно на собственные добродетели. Участник РЯВ, ПМВ, выпусник Николаевской академии генерального штаба. Свой талант в полной мере реализовал командуя легендарной "Железной" бригадой, затем развернутой в дивизию. Участник и один из главных действующих лиц Брусиловского прорыва. Остался человеком чести и после развала армии, быховский пленник. Участник ледяного похода и командующий ВСЮР. На протяжении более полутора лет, обладая весьма скромными ресурсами и намного уступая по численности большевикам, одерживал победу за победой, освободив огромную территорию.
Также не стоит забывать, что Антон Иванович замечательный и весьма успешный публицист, а его книги до сих пор пользуются большой популярностью. Неординарный, талантливый полководец, честный русский человек в тяжелую годину для Родины не побоявшийся зажечь светоч надежды.

Невский, Суворов

Безусловно святой благоверный князь Александр Невский и генералиссимус А.В. Суворов

Потому что вдохновляет личным примером многих.

Барклай де Толли Михаил Богданович

Перед Казанским собором две статуи спасителей отечества. Спасение армии, изматывание противника, Смоленское сражение - этого более чем достаточно.

Рюрикович Святослав Игоревич

Великий полководец древнерусского периода. Первый известный нам киевский князь, имеющий славянское имя. Последний языческий правитель Древнерусского государства. Прославил Русь как великую военную державу в походах 965-971 гг. Карамзин называл его «Александром (Македонским) нашей древней истории». Князь освободил славянские племена от вассальной зависимости от хазар, разбив Хазарский каганат в 965 г. Согласно Повести Временных Лет в 970 году во время русско-византийской войны Святославу удалось выиграть битву при Аркадиополе, имея под своим началом 10 000 воинов, против 100 000 греков. Но при этом Святослав вел жизнь простого воина: "В походах же не возил за собою ни возов, ни котлов, не варил мяса, но, тонко нарезав конину, или зверину, или говядину и зажарив на углях, так ел; не имел он шатра, но спал, постилая потник с седлом в головах, - такими же были и все остальные его воины. И посылал в иные земли [посланников, как правило, перед объявлением войны] со словами: „Иду на Вы!" (Согласно ПВЛ)

Суворов Михаил Васильевич

Единственный кого можно назвать ГЕНЕРАЛЛИСИМУСОМ... Багратион,Кутузов его ученики...

Голованов Александр Евгеньевич

Является создателем советской авиации дальнего действия (АДД).
Части под командованием Голованова бомбили Берлин, Кенигсберг, Данциг и другие города в Германии, наносили удары по важным стратегическим объектам в тылу врага.

Чуйков Василий Иванович

Командующий 62 армией в Сталинграде.

Макаров Степан Осипович

Русский океанограф, полярный исследователь, кораблестроитель, вице-адмирал.Разработал русскую семафорную азбуку.Достойный человек, в списке достойных!

Шеин Алексей Семёнович

Первый русский генералиссимус. Руководитель Азовских походов Петра I.

Хворостинин Дмитрий Иванович

Выдающийся полководец второй половины XVI в. Опричник.
Род. ок. 1520 г., умер 7 (17) августа 1591 г. На воеводских постах с 1560 г. Участник почти всех военных предприятий времен самостоятельного правления Ивана IV и правления Федора Иоанновича. Имеет в активе несколько выигранных полевых сражений (в том числе: рзгром татар под Зарайском (1570), Молодинская битва (во время решающего сражения руководил русским отрядами в Гуляй-городе), разгром шведов у Лямиц (1582 г.) и нподалеку от Нарвы (1590)). Руководил подавлением черемисского восстания в 1583-1584 гг., за что получил боярский чин.
По совокупности заслуг Д.И. Хворостинин стоит намного выше уже предложенного тут М.И. Воротынского. Воротынский был знатнее и поэтому ему чаще доверяли общее руководство полками. Но, по полководческим талатнам ему было до Хворостинина далеко.

Сталин (Джугашвили) Иосиф Виссарионович

Товарищ Сталин, кроме атомного и ракетного проектов, вместе с генералом армии Антоновым Алексеем Иннокентьевичем участвовал в разработке и претворении в жизнь практически всех значимых операций советских войск в ВОВ, блестяще организовывал работу тыла, даже в первые тяжелые годы войны.

Донской Дмитрий Иванович

Его войско одержало Куликовскую победу.

Салтыков Пётр Семёнович

С его именем связаны наиболее крупные успехи русской армии в Семилетней войне 1756-1763 годов. Победитель в сражениях при Пальциге,
Кунерсдорфском сражении разбив прусского короля Фридриха II Великого, при нём войсками Тотлебена и Чернышёва был взят Берлин.

Сенявин Дмитрий Николаевич

Дмитрий Николаевич Сенявин (6 (17) августа 1763 - 5 (17) апреля 1831) - русский флотоводец, адмирал.
за мужество и выдающуюся дипломатическую работу проявленные при блокировании русского флота в лисабоне

Румянцев Пётр Александрович

Русский военный и государственный деятель, на протяжении всего правления Екатерины II (1761-96) управлявший Малороссией. Во время Семилетней войны командовал взятием Кольберга. За победы над турками при Ларге, Кагуле и др., которые привели к заключению Кючук-Кайнарджийского мира, удостоен титула «Задунайский». В 1770 году получил чин генерал-фельдмаршала.Кавалер орденов российских Святого Апостола Андрея, Святого Александра Невского, Святого Георгия 1-го класса и Святого Владимира I степени, прусского Чёрного орла и Святой Анны I степени

Петров Иван Ефимович

Оборона Одессы, Оборона Севастополя, Освобождение Словакии

Ермолов Алексей Петрович

Герой Наполеоновских войн и Отечественной войны 1812 г. Покоритель Кавказа. Умный стратег и тактик, волевой и смелый воин.

Юденич Николай Николаевич

Один из самых успешных генералов России во время Первой мировой войны. Проведенные им Эрзерумская м Саракамышская операции на Кавказском фронте, проведенные в крайне неблагоприятных, для русских войск, условиях, и закончившиеся победами, я считаю, достойны быть вписаны в ряд с ярчайших побед русского оружия. К тому же, Николай Николаевич, выделялся скромностью и порядочностью, жил и умер честным русским офицером, остался до конца верен присяге.

Беннигсен Леонтий Леонтьевич

Удивительным образом не говоривший по-русски русский генерал, составивший славу русского оружия начала 19-го века.

Внёс значительный вклад в подавление Польского восстания.

Главнокомандующий в Тарутинском сражении.

Внёс значительный вклад в кампанию 1813 г. (Дрезден и Лейпциг).

Сталин Иосиф Виссарионович

Сталин в годы Отечественной Войны осуществлял руководство всеми вооруженными силами нашей родины и координировал их боевые действия. Нельзя не отметить его заслуги в грамотном планировании и организации военных операций, в умелом подборе военачальников и их помощников. Иосиф Сталин проявил себя не только как выдающийся полководец, который со знанием дела осуществлял руководство всеми фронтами, но и отличным организатором, осуществившим огромную работу по увеличению обороноспособности страны как в предвоенные, так и в военные годы.

Краткий список военных наград И.В.Сталина, полученных им в годы Второй Мировой Войны:
Орден Суворова I степени
Медаль «За оборону Москвы»
Орден «Победа»
Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза
Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
Медаль «За Победу над Японией»

Косич Андрей Иванович

1. За свою долгую жизнь (1833 - 1917) А. И. Косич прошел путь от унтер-офицера до генерала, командующего одним из крупнейших военных округов Российской Империи. Принимал деятельное участие практически во всех военных кампаниях от Крымской до Русско-Японской. Отличался личным мужеством и храбростью.
2. По признанию многих, "один из самых образованных генералов русской армии". Оставил множдество литературных и научных работ и воспоминаний. Покровительствовал наукам и образованию. Зарекомендовал себя как талантливый администратор.
3. Его пример служил становлению многих российских военачальников, в частности, ген. А. И. Деникина.
4. Был решительным противником применения армии против своего народа, в чем разошелся со П. А. Столыпиным. "Армия должна стрелять во врага, а не в собственный народ".

Ковпак Сидор Артемьевич

Участник Первой мировой (службу проходил в 186-м пехотном Асландузском полку) и Гражданской войн. Во время Первой мировой войны воевал на Юго-Западном фронте, участник Брусиловского прорыва. В апреле 1915 в составе почётного караула был лично награждён Николаем II Георгиевским крестом. Всего был награждён Георгиевскими крестами III и IV степеней и медалями «За храбрость» («георгиевскими» медалями) III и IV степеней.

Во время Гражданской войны возглавлял местный партизанский отряд, боровшийся на Украине с немецкими оккупантами вместе с отрядами А. Я. Пархоменко, затем был бойцом 25-й Чапаевской дивизии на Восточном фронте, где занимался разоружением казаков, участвовал в боях с армиями генералов А. И. Деникина и Врангеля на Южном фронте.

В 1941-1942 годах соединением Ковпака были осуществлены рейды в тылу врага по Сумской, Курской, Орловской и Брянской областям, в 1942-1943 годах - рейд из брянских лесов на Правобережную Украину по Гомельской, Пинской, Волынской, Ровенской, Житомирской и Киевской областям; в 1943 году - Карпатский рейд. Сумское партизанское соединение под командованием Ковпака прошло с боями по тылам немецко-фашистских войск более 10 тысяч километров, разгромило гарнизоны противника в 39 населённых пунктах. Рейды Ковпака сыграли большую роль в развёртывании партизанского движения против немецких оккупантов.

Дважды Герой Советского Союза:
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1942 года за образцовое выполнение боевых заданий в тылу врага, мужество и героизм, проявленные при их выполнении, Ковпак Сидор Артемьевич удостоен звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 708)
Второй медалью «Золотая Звезда» (№) генерал-майор Ковпак Сидор Артемьевич награждён Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 января 1944 года за успешное проведение Карпатского рейда
четыре ордена Ленина (18.5.1942, 4.1.1944, 23.1.1948, 25.5.1967)
орден Красного Знамени (24.12.1942)
орден Богдана Хмельницкого I степени. (7.8.1944)
орден Суворова I степени (2.5.1945)
медали
иностранные ордена и медали (Польша, Венгрия, Чехословакия)

Коловрат Евпатий Львович

Рязанский боярин и воевода. Во время нашествия Батыя на Рязань находился в Чернигове. Узнав о вторжении монголов спешно двинулся в город. Застав Рязань всю испепелённую, Евпатий Коловрат с отрядом 1700 человек стал догонять Батыево войско. Настигнув, истребил их арьергард. Также им были убиты сильные богатыри Батыевы. Погиб 11 января 1238 года.

Рокоссовский Константин Константинович

Солдат, нескольких войн (в т.ч. Первой и Второй мировой). прошедший путь до маршала СССР и ПНР. Военный интеллигент. не прибегавший к "матерному руководству". до тонкостей знал в военном деле тактику. практику, стратегию и оперативное искусство.

князь Мономах Владимир Всеволодович

Самый замечательный из русских князей дотатарского периода нашей истории, оставивший после себя громкую славу и добрую память.

Иоанн 4 Васильевич

Генерал Ермолов

Деникин Антон Иванович

Русский военачальник, политический и общественный деятель, писатель, мемуарист, публицист и военный документалист.
Участник Русско-японской войны. Один из наиболее результативных генералов Русской императорской армии в период Первой мировой войны. Командир 4-й стрелковой «железной» бригады (1914-1916, с 1915 года - развёрнута под его командованием в дивизию), 8-го армейского корпуса (1916-1917). Генерал-лейтенант Генерального штаба (1916), командующий Западным и Юго-Западным фронтами (1917). Активный участник военных съездов 1917 года, противник демократизации армии. Выразил поддержку Корниловскому выступлению, за что арестован Временным правительством, участник Бердичевского и Быховского сидений генералов (1917).
Один из основных руководителей Белого движения в годы Гражданской войны, его лидер на Юге России (1918-1920). Добился наибольших военных и политических результатов среди всех руководителей Белого движения. Первопоходник, один из основных организаторов, а затем командующий Добровольческой армией (1918-1919). Главнокомандующий Вооружёнными силами Юга России (1919-1920), заместитель верховного правителя и верховного главнокомандующего Русской армии адмирала Колчака (1919-1920).
С апреля 1920 года - эмигрант, один из основных политических деятелей русской эмиграции. Автор воспоминаний «Очерки русской смуты» (1921-1926) - фундаментального историко-биографического произведения о Гражданской войне в России, воспоминаний «Старая армия» (1929-1931), автобиографической повести «Путь русского офицера» (издана в 1953 году) и ряда других произведений.

Сталин Иосиф Виссарионович

Был Верховным Главнокомандующим во время Великой Отечественной Войны, в которой победила наша страна, и принимал все стратегические решения.

Доватор Лев Михайлович

Советский военачальник, генерал-майор, Герой Советского Союза.Известен успешными операциями по уничтожению немецких войск в период Великой Отечественной войны. За голову Доватора немецкое командование назначило крупную награду.
Совместно с 8-й гвардейской дивизией имени генерал-майора И. В. Панфилова, 1-й гвардейской танковой бригадой генерала М. Е. Катукова и другими войсками 16-й армии его корпус защищал подступы к Москве на Волоколамском направлении.

Будённый Семён Михайлович

Командующий Первой конной армией РККА в годы Гражданской войны. Первая Конная армия, которой он руководил по октябрь 1923 года, сыграла важную роль в ряде крупных операций Гражданской войны по разгрому войск Деникина и Врангеля в Северной Таврии и Крыму.

Черняховский Иван Данилович

Человеку, которому ничего не говорит это имя - объяснять не нужно и бесполезно. Тому, кому оно что-то говорит - и так все ясно.
Дважды герой Советского Союза. Командующий 3-м Белорусским Фронтом. Самый молодой командующий фронтом. Считается,. что генерал-армии - но перед самой гибелью (18 февраля 1945 года) получил звание маршала Советского Союза.
Освобождал три из шести захваченных фашистами столиц Союзных республик: Киев, Минск. Вильнюс. Решил судьбу Кениксберга.
Один из немн6огих, отбросивших немцев уже 23 июня 1941 года.
Удержал фронт на Валдае. Во многом определил судьбу отражения немецкого наступления на Ленинград. Удержал Воронеж. Освободил Курск.
Успешно наступал до лета 1943. образовав своей армией вершину курской Дуги. Освободил Левебережье Украины. Брал Киев. Отбил контрудар Манштейна. Освободил Западную Украину.
Осуществил операцию Багратион. Окруженный и взятые благодаря его наступлению в плен летом 1944 года немцы униженно прошли потом по улицам Москвы. Белоруссия. Литва. Неман. Восточная Пруссия.

Суворов Александр Васильевич

Является великим полководцем, не проигравшим ни одного (!) сражения, основоположником русского военного дела, гениально вел сражения, независимо от его условий.

Князь Святослав

Слащев Яков Александрович

Талантливый полководец неоднократно проявлявший личную храбрость при защите Отечества в первую мировую войну. Неприятие революции и вражду к новой власти оценил как вторичное по сравнению со служением интересам Родины.

Рокоссовский Константин Константинович

Генерал-фельдмаршал Гудович Иван Васильевич

Штурм турецкой крепости Анапа 22 июня 1791 года. По сложности и важности лишь уступает штурму Измаила А.В.Суворовым.
7-тысячный русский отряд штурмом взял Анапу, которую защищал 25-тысячный турецкий гарнизон. При этом, вскоре после начала штурма,с гор на русский отряд напало 8 000 конных горцев и турок, которые атаковали русский лагерь, но не смогли ворваться в него, были отбиты в ожесточенном бою и преследуемы русской кавалерией.
Жестокое сражение за крепость продолжалось свыше 5 часов. Из состава гарнизона Анапы около 8 000 человек погибло, в плен взяты 13 532 оборонявшихся во главе с комендантом и шейхом Мансуром. Небольшая часть (около 150 человек) спаслась на судах. Захвачена или уничтожена почти вся артиллерия (83 пушки и 12 мортир), взято 130 знамён. К рядом расположенной крепости Суджук-Кале (на месте современного Новороссийска) Гудовичем был выслан из Анапы отдельный отряд, но при его подходе гарнизон сжёг крепость и бежал в горы, бросив 25 орудий.
Потери русского отряда были очень высоки - убито 23 офицера и 1 215 рядовых, ранено 71 офицер и 2401 рядовых (в «Военной энциклопедии» Сытина указаны несколько меньшие данные - 940 убитых и 1995 раненых). Гудович был награждён орденом Святого Георгия 2-й степени, были награждены все офицеры его отряда, для нижних чинов учреждена специальная медаль.

Воротынский Михаил Иванович

«Составитель устава сторожевой и пограничной службы» - это, конечно, хорошо. У нас по каким то причинам забыта битва при МОЛОДЯХ с 29 июля по 2 августа 1572 года. А ведь именно с этой победы признали право Москвы очень на многое. Османам отбили много чего, очень их отрезвило тысячи уничтоженных янычар, да и Европе к сожалению этим помогли. Битву при МОЛОДЯХ очень трудно переоценить

Владимир Святославич

981 год-завоевание Червена и Перемышля.983 год-покорение ятвагов.984-покорение родимичей.985-успешные походы против булгар,обложение данью хазарского каганата.988-покорение Таманского полуострова.991-подчинение белых хорватов.992 год-успешно отстоял Червенскую Русь в войне против Польши.кроме того,святой равноапостольный.

Еременко Андрей Иванович

Командующий Сталинградским и Юго-Восточным фронтами. Фронты под его командованием летом-осенью 1942 года остановили наступление немецких 6 полевой и 4 танковой армий на Сталинград.
В декабре 1942 Сталинградский фронт генерала Еременко остановил танковое наступление группировки генерала Г.Гота на Сталинград, для деблокады 6 армии Паулюса.

Вещий Олег

Твой щит на вратах Цареграда.
А.С.Пушкин.

Олсуфьев Захар Дмитриевич

Один из самых прославленных военачальников багратионовской 2-й Западной армии. Всегда сражался с примерной храбростью. Был награждён орденом Святого Георгия 3-й степени за героическое участие в Бородинском сражении. Отличился в сражении на реке Чернишне (или Тарутинском). Наградой ему за участие в нанесении поражения авангарду армии Наполеона был орден Святого Владимира 2-й степени. Его называли "генерал с талантами". Когда Олсуфьев попал в плен и был доставлен к Наполеону, тот сказал своему окружению известные в истории слова: "Только русские умеют так драться!"

Кутузов Михаил Илларионович

Безусловно достоин, объяснений и доказательств, по-моему, не требуется. Просто удивительно, что его имени нет в списке. список готовили представители ЕГЭ- поколения?

Сталин Иосиф Виссарионович

Победа в Великой Отечественной Войне, спасение всей планеты от абсолютного зла, а нашей страны от исчезновения.
Сталин с первых часов войны осуществлял управление страной, фронтом и тылом. На суше, на море и в воздухе.
Его заслуга это не одна и даже не десять битв или кампаний, его заслуга это Победа, сложенная из сотней сражений Великой Отечественной: битвы под Москвой, сражений на Северном Кавказе, Сталинградской битвы, битвы на Курской дуге, сражения под Ленинградом и многих других до взятия Берлина, успех в которых был достигнут благодаря монотонной нечеловеческой работе гения Верховного Главнокомандующего.

Маргелов Василий Филиппович

Автор и инициатор создания технических средств ВДВ и методов применения частей и соединений Воздушно-десантных войск, многие из которых олицетворяют собой тот образ ВДВ ВС СССР и ВС России, который существует в настоящее время.

Генерал Павел Федосеевич Павленко:
В истории Воздушно-десантных войск, да и в Вооруженных Силах России и других стран бывшего Советского Союза его имя останется навсегда. Он олицетворял целую эпоху в развитии и становлении ВДВ, с его именем связаны их авторитет и популярность не только в нашей стране, но и за рубежом…

Полковник Николай Фёдорович Иванов:
Под более чем двадцатилетним началом Маргелова десантные войска стали одними из самых мобильных в боевой структуре Вооружённых Сил, престижных службой в них, особо почитаемых в народе… Фотография Василия Филипповича в дембельские альбомы шла у солдат по самой высокой цене - за комплект нагрудных знаков. Конкурс в Рязанское воздушно-десантное училище перекрывал цифры ВГИКа и ГИТИСа, а срезавшиеся на экзаменах абитуриенты по два-три месяца, до снегов и морозов, жили в лесах под Рязанью в надежде, что кто-то не выдержит нагрузок и можно будет занять его место.

Черняховский Иван Данилович

Командовал танковым корпусом, 60-й армией, с апреля 1944 - 3-м Белорусским фронтом. Проявил яркий талант и особо отличился в ходе Белорусской и Восточно-Прусской операций. Отличался умением вести высокоманевременные боевые действия. Смертельно ранен в феврале 1945 г.

Фёдор Фёдорович Ушаков

Великий флотоводец, не потерпевший ни одного поражения и не потерявший за время боевой деятельности ни одного корабля. Талант этого военачальника проявился в период русско-турецких войн, где благодаря его победам (как правило, над превосходящими военно-морскими силами Османской Империи) Россия реализовалась как морская держава в Средиземном и Чёрном морях.

Довмонт, князь Псковский

На знаменитом новгородском памятнике «Тысячелетию России» он стоит в разделе «военные люди и герои».
Довмонт, князь Псковский, жил в XIII веке (скончался в 1299 году).
Происходил из рода литовских князей. После убийства литовского князя Миндовга бежал в Псков, где принял крещение под именем Тимофея, после чего псковичи избрали его своим князем.
Вскоре Довмонт проявил качества блестящего полководца. В 1266 году он наголову разбил литовцев на берегу Двины.
Довмонт участвовал в знаменитом Раковорском сражении с крестоносцами (1268), где командовал псковскими полками в составе объединенного русского войска. Когда ливонские рыцари осадили Псков, Довмонт с помощью подоспевших новгородцев сумел отстоять город, и великий магистр, раненный в поединке самим Довмонтом, вынужден был заключить мир.
Для защиты от нападений Довмонт укрепил Псков новой каменной стеной, которая до XVI века называлась Довмонтовой.
В 1299 году ливонские рыцари неожиданно вторглись в псковскую землю и опустошили ее, но снова были разбиты Довмонтом, который вскоре заболел и умер.
Ни один из псковских князей не пользовался у псковичей такой любовью, как Довмонт.
Русская православная церковь причислила его к лику святых в XVI веке после Баториева нашествия по случаю некоего чудного явления. Местная память Довмонта празднуется 25 мая. Его тело погребено в Троицком соборе в Пскове, в котором ещё в начале XX века хранились его меч и одежда.