Каталония во время гражданской войны в испании. Кто такие испанские националисты? Ход Испанской гражданской войны

в Европе произошло крупномасштабное вооруженное столкновение в Испании. Тогда были вовлечены в конфликт не только коренные жители страны, но и внешние силы в виде таких могущественных государств, как СССР, Германия, Италия. Гражданская война в Испании 1936−1939 разгорелась на основе противоречивых взглядов на будущее страны лево-социалистического (республиканского) правительства, поддерживаемого коммунистической партией, и восставшими право-монархическими силами во главе с генералиссимусом Франсиско Франко.

Предпосылки к войне

До 1931 г. Испания была монархическим государством с отсталой экономикой и глубоким кризисом, где присутствовала межклассовая вражда. Армия в нем была на особом статусе. Однако она никак не развивалась из-за консерватизма управленческих структур.

Весной 1931 г. Испания была провозглашена республикой, и власть в стране перешла к либерально-социалистическому правительству, которое тут же принялось за проведение реформ. Однако застойная Италия буксовала их по всем фронтам. Устоявшееся монархическое общество не готово было к радикальным переменам. В итоге разочаровывались все слои населения. Несколько раз происходили попытки смены государственной власти.

Особенно было недовольно духовенство новым правительством. Прежде в условиях монархизма оно участвовало во всех государственных процессах, имея огромное влияние. С установлением республики церковь была отделена от государства, и власть перешла в руки профессорам и ученым.

В 1933 г. реформы были приостановлены. На выборах одержала победу ультраправая партия Испанская фаланга. Начались мятежи и волнения.

В 1936 г. в стране на всеобщих выборах победу одержали левые силы - партия Народный фронт , куда входили республиканцы и коммунисты. Они:

• возобновили аграрную реформу,
• амнистировали политических заключенных,
• поощряли требования забастовщиков,
• снизили налоги.

Их противники стали кооперироваться вокруг профашистской националистической организации Испанская фаланга, уже вырывавшейся к власти. Ее поддержка была в лице военных, финансистов, помещиков, церкви.

Противоборствующая установившемуся правительству партия разыграла восстание в 1936 г. Его поддержали войска испанской колонии - Марокко. На тот период ими командовал генерал Франко , поддерживаемый нацистской Германией и фашистской Италией.

Вскоре мятежники стали управлять испанскими колониями: Канарскими островами, Западной Сахарой, Экваториальной Гвинеей.

Причины Гражданской войны в Испании

На начало Гражданской войны в Испании повлияло несколько причин:

Ход событий военных действий

Фашистский мятеж и Гражданская война в Испании - события одновременные. Революция в Испании началась летом 1936 г. Мятеж фашистской армии во главе с Франко поддержали сухопутные войска, духовенство. Им также содействуют Италия и Германия, помогая поставкой оружия и военными. Франкисты сразу занимают большую часть страны и вводят там свой режим.

Государственная власть создала Народный фронт. Ему помогали: СССР, французское и американское правительство, интернациональные бригады.

С весны 1937 по осень 1938 гг . в промышленных районах Севера Испании происходили военные действия. Мятежникам удалось прорваться к Средиземному морю и отрезать от республики Каталонию. Франкисты обладали явным преимуществом к осени 1938 г. В итоге они заняли всю территорию государства и установили там авторитарную фашистскую диктатуру.

Англия и Франция официально признали правительство Франко с его фашистским режимом. Война оказалась длительной с огромным количеством жертв и разрушений. Эти события нашли свое отражение в фильмах про революцию в Испании 1936−1939, снятых многими режиссерами. Например, фильм «Ай, Кармела!», режиссер Карлос Саура.

Революция в Испании была закончена установлением фашизма в стране по причинам:

Гражданская война в Испании 1936 – 1939 годов, началась в результате мятежа, поднятого генералами Э.Мола и Ф.Франко. Хотя истоки конфликта уходили своими корнями в спор столетней давности между традиционалистами и сторонниками модернизации, в Европе 1930-х гг. Он принял форму столкновения между фашизмом и антифашистским блоком народного фронта. Этому способствовала и интернационализация конфликта, вовлечение в него других стран.

Премьер-министр Х.Хираль обратился с просьбой о помощи к правительству Франции, Франко апеллировал к А. Гитлеру и Б. Муссолини. Первыми откликнулись на призыв о помощи Берлин и Рим, направившие в Марокко (где тогда находился Франко) 20 транспортных самолетов, 12 бомбардировщиков и транспортное судно «Усамо».

К началу августа африканская армия мятежников была переброшена на пиренейский полуостров. 6 августа юго-западная группировка под командованием Франко начала марш на Мадрид. Одновременно северная группировка под командованием Молы двинулась на Касерес.

Началась гражданская война , унесшая сотни тысяч жизней и оставившая после себя руины.

Решение об оказании помощи со стороны СССР в ответ на просьбу главы правительства народного фронта Ф. Ларго Кабальеро было принято советским руководством в сентябре 1936 года. Но еще в августе вместе с советским посольством прибыли военные советники. В 1936-39 в Испании находилось около 600 военных советников; число советских граждан, принимавших участие в испанских событиях, не превышало 3,5 тыс. человек.

С другой стороны, Германия и Италия направили Франко крупный контингент военных инструкторов, германский легион «кондор» и 125-тысячный итальянский экспедиционный корпус. В октябре 1936 Коминтерн инициировал создание интербригад , собравших под свои знамена антифашистов многих стран. 9 сентября 1936 г в Лондоне начал работу «Комитет по невмешательству », целью которого было не допустить перерастания испанского конфликта во всеобщую европейскую войну.

Cоветский союз представлял посол в Лондоне И.М. Майский. 7 августа 1936 правительство США предписало всем своим дипломатическим представительствам руководствоваться в испанской ситуации «Актом о нейтралитете» 1935, запрещавшим поставки вооружения воюющим странам. Военный конфликт обострялся созданием двух различных типов государственности: республики, где с сентября 1936 по март 1939 находилось у власти правительство народного фронта, возглавляемое социалистами Ф. Ларго Кабальеро и Х. Негрином и авторитарного режима в т.н. национальной зоне, где всю полноту законодательной, исполнительной и судебной власти сосредоточил в своих руках Франко.

В национальной зоне преобладали традиционные установления. В республиканской же зоне была национализирована земля, а крупные промышленные предприятия и банки конфискованы и переданы профсоюзам. В национальной зоне все поддерживавшие режим партии были в апреле 1937 cлиты в «испанскую традиционалистскую фаланг у», во главе с Франко. В республиканской зоне соперничество между социалистами, коммунистами, анархистами выливалось в открытые столкновения, вплоть до вооруженного путча в мае 1937 в Каталонии.

Судьба Испании решалась на полях сражений. Франко до конца войны не смог овладеть Мадридом, в битвах при Хараме и Гвадалахаре был разгромлен итальянский корпус. Неблагоприятный исход 113-дневной «битвы на Эбро » в ноябре 1938 предопределил исход гражданской войны.

Любая война - трагедия для каждого, кто в ней участвует. Но все же особое горькое свойство есть у войн гражданских. Если международные конфликты рано или поздно заканчиваются подписанием некоего договора, после которого армии - бывшие враги - расходятся, чтобы возвратиться каждая на свою родину, то внутренние сталкивают семьи, соседей, однокашников. А по их завершении наступает неизбежное «мирное» сосуществование этих однокашников, изуродованное воспоминаниями, ненавистью, обидами, простить которые выше человеческих сил. Гражданская война в Испании формально продолжалась три года - с 1936 по 1939-й. Но и многими десятилетиями позже укрепившееся правительство генерала Франко все еще вело воображаемую борьбу за «национальную идею», а точнее - за ее иллюзию. Оно пыталось сплотить население против «коммунистической угрозы», «масонских» заговоров и прочих столь же эфемерных опасностей. Все это стало неотъемлемой частью послевоенной системы власти. Но война испанцев против испанцев не закончилась, ее нельзя было погасить при помощи пустых политических лозунгов.

До начала так называемого «переходного периода» (по-кастильски - «трансисьон») от тоталитаризма к демократии в 70-х годах прошлого века говорить о братоубийственной войне приходилось с большой осторожностью - эмоциональная реакция еще была слишком сильна и диктатор-победитель до поры до времени находился у власти. Тем более выдающимся достижением на весах истории не только иберийской, но и Запада вообще предстают «естественная» смена застарелого режима и установление «правового государства», заявленного первой статьей Конституции 1978 года. В Испании, конечно, принято считать, что такой резкий и в то же время бескровный поворот стал возможен благодаря национальной мудрости, но все же имеет смысл выделить три решающих фактора, сделавшие его реальным. Во-первых, решительно и благоразумно действовал молодой король Хуан Карлос, оказавшийся у власти волею тирана. Во-вторых, идеологические противники сравнительно быстро нашли компромисс (переход к демократии в Мадриде называют даже «революцией по взаимному согласию»). И наконец, огромную конструктивную роль сыграла сама Конституция 1978 года.

Сегодня, спустя 70 лет после открытия самой кровавой страницы в судьбе Испании, двадцативосьмилетний опыт конституционной демократии позволяет взглянуть на мятеж и режим Франко без предрассудков, без неутоленной жажды мщения, без ненависти - скрытой или явной. В последнее время стало популярно апеллировать к коллективной памяти. Что ж, задача сколь похвальна, столь и трудна: учитывая изменчивость человеческого отношения к одним и тем же событиям, подходить к памяти сердца надо так, чтобы оказаться выше желания взять реванш. Следует иметь мужество слушать правду и отдать дань героям, с какой бы стороны «баррикад» они ни находились. Ведь героизм-то, во всяком случае, был неподдельным.

Итак, окрепший дух свободы самим своим существованием отменяет заключенный на годы и годы «пакт о молчании». Горячие испанцы наконец-то готовы посмотреть в лицо фактам.

КОНЕЦ КОРОЛЕВСТВА

К 1930 году многострадальная испанская монархия, прошедшая и до того сквозь множество низложений и реставраций, в очередной раз исчерпала свои ресурсы. Что поделаешь, в отличие от республики наследственная власть всегда нуждается в твердой народной поддержке и всеобщей любви к династии - иначе она тут же теряет почву под ногами. Правление же Альфонса XIII совпало с разочарованием нации в политической системе, введенной в конце XIX века премьер-министром Кановасом. То была попытка на британский манер «привить» поочередную смену у государственного руля двух крупных партий и преодолеть таким образом традиционно испанскую склонность к крайнему плюрализму (старинная поговорка гласит: «У двух испанцев всегда три мнения»). Не получилось. Система трещала по всем швам, выборы бойкотировались.

Пытаясь спасти престол, король в 1923 году лично санкционировал установление диктатуры Мигеля Примо де Риверы и специальным манифестом доверил ему полномочия «железного хирурга» общества. (Самый блестящий испанский интеллектуал того времени, Мигель де Унамуно, впрочем, прозвал генерала «зубодером», за что и лишился поста ректора Саламанкского университета.) Соответственно, начался «период лечения». С экономической точки зрения все поначалу выглядело довольно радужно: возникли большие промышленные компании, был дан толчок туристической «разработке» страны, началось серьезное государственное строительство. Однако общемировой финансовый кризис 1929 года, явный и с каждым днем все более глубокий раскол между республиканцами и монархистами плюс проект новой ультраконсервативной конституции свели «хирургические» усилия на нет и весьма стремительно.

Разочаровавшись в возможности национального примирения, в январе 1930 года Примо де Ривера подает в отставку. Роялистов это так деморализует, что королю просто физически не удается собрать полноценный кабинет министров. Происходит неизбежное: антимонархические силы, напротив, консолидируются. Один из военных округов, известный «вольнодумными» настроениями среди младшего офицерства, даже решается на попытку переворота. Восстание в городе Хака, правда, удается последними усилиями подавить, но вполне легитимные выборы 1931 года подводят черту под застарелым конфликтом: левые побеждают с подавляющим «счетом». 14 апреля муниципальные советы всех крупных городов Испании провозглашают республиканский строй. Знаменитый историк и афорист Сальвадор де Мадарьяга, впоследствии бежавший от франкистов за границу и сыгравший большую роль в образовании послевоенного международного сообщества, писал тогда о своих согражданах: «Они встретили Республику со стихийной радостью, подобно тому, как радуется природа приходу весны».

Не правда ли, подобное настроение сопутствует почти всем революциям и вновь возвращается, сколько бы их ни происходило в прошлом (Испания, например, пережила пять)? Причем заметьте, народное ликование даже не настолько контрастировало с чувствами «отставленного» монарха, насколько этого можно было ожидать. Альфонс XIII оставил отвергшим его подданным несколько прочувствованных строк: «Выборы, состоявшиеся в воскресенье, с ясностью показали мне, что сегодня любовь моего народа решительно не со мной. Я предпочитаю удалиться, чтобы не толкать соотечественников на братоубийственную гражданскую войну, по требованию народа я сознательно прекращаю отправление королевской власти и удаляюсь из Испании, признавая ее единственной властительницей своих судеб». На следующий день он уже трясся в личном вагоне, направляясь из Мадрида в Картахену, чтобы отплыть от берегов страны, в которую ему никогда уже не придется вернуться. По свидетельству приближенных, Его Величество находилось при этом во вполне беззаботном состоянии духа.

Подобный мирный переход от режима к режиму - на радость властям и народу - казалось, мог всем послужить примером для подражания в сходных «трудных случаях» и делал честь «милой девочке», как ласково прозвали Республику ее счастливые приверженцы. В тот момент никто еще не знал, что новый режим откроет ящик Пандоры с «вечными» испанскими вопросами, попытка решить которые определит будущее страны вплоть до 1936 года. Или 1975-го, когда умер генерал Франко? Или до наших дней?

ЦЕНА ВСЕХ МОНАСТЫРЕЙ МАДРИДА

В стране со столь давней католической традицией, как Испания, церковь и по сей день имеет громадный неформальный вес в обществе (особенно в сфере образования!), что говорить о тридцатых годах? Конечно, нападки на косных клерикалов, «исконных противников всякой интеллектуальной свободы», со стороны республиканцев, были небезосновательными, но, как и следовало ожидать и как заметил тот же Мадарьяга, - «оголтелыми». Спустя месяц после эйфории, 14 апреля, Мадрид проснулся в дыму: горело сразу несколько монастырей. Государственные деятели нового режима отозвались запальчивыми заявлениями: «Все монастыри Мадрида не стоят жизни одного республиканца!», «Испания перестала быть христианской страной!»

При всей радикальной репутации левых социалистов официальная антицерковная кампания явилась неожиданностью для общества - прямо на глазах изумленного народа, «на законных основаниях» рушился повседневный уклад жизни: согласно статистике тех лет, более двух третей населения страны регулярно ходили к мессе. А тут - декреты о разводах и гражданских браках, роспуск ордена иезуитов и конфискация его имущества, секуляризация кладбищ, запрет священникам преподавать.
Правительство собиралось «всего лишь» вырвать из рук «папских ставленников» влияние и фактическую власть, но, действуя напролом, лишь вызвало общенациональный ужас.

КАБАЛЬЕРО - ИСПАНСКИЙ ЛЕНИН

Первая статья новой республиканской конституции провозглашала Испанию в духе времени «Демократической Республикой всех трудящихся» (идеологическое влияние СССР в Западной Европе вовсю набирало силу). Экономический подъем и начало индустриализации страны, последовавшие за диктатурой Примо де Риверы, подготовили к тому же почву для мощного профсоюзного движения, подтолкнувшего Министерство труда во главе с Франсиско Ларго Кабальеро (позже его прозвали «испанским Лениным») к решительным реформам: было установлено право на отпуск, определены минимальная зарплата и продолжительность рабочего дня, появилось медицинское страхование, смешанные ко­иссии по урегулированию конфликтов. Однако радикалам этого уже казалось мало: влиятельные анархисты повели атаку на правительство, требуя полной эмансипации трудящихся. Зазвучали и «роковые слова»: ликвидация всей частной собственности. Снова и снова мы сталкиваемся с общим знаменателем подобных ситуаций: левые силы разобщены, а следовательно, обречены. Лишь в эпизодических ситуациях они будут отныне действовать заодно.

Правительственный плакат республиканцев - «Славная дата 14 апреля» (день провозглашения Испанской Республики в 1931 году)

ГОСУДАРСТВА В ГОСУДАРСТВЕ

Тут подоспела и еще одна смертельная опасность для Республики. Еще со второй половины XIX века самыми преуспевающими областями Испании стали Каталония и Страна Басков (к слову сказать, лидерство они удерживают до сих пор), а революционная гласность расчистила путь националистическим настроениям. В тот самый апрельский день, когда родился новый строй, влиятельный политик Франсиско Масиа провозгласил «Каталанское государство» в составе будущей «Конфедерации иберийских народов». Позже, в самый разгар Гражданской войны (октябрь 1936-го), будет принят Баскский статут, от которого, в свою очередь, «отколется» Наварра и едва не «отколется» совсем уж крошечная провинция Алава, населенная преимущественно теми же басками. Другим регионам- Валенсии, Арагону - тоже захотелось автономии, и правительство оказалось вынуждено согласиться на рассмотрение их статутов, только времени уже не хватило.

ЗЕМЛЮ КРЕСТЬЯНАМ! ЕДИНСТВО СОЛДАТАМ!

Третий «нож в спину Республики» - провал ее экономической политики. В противоположность большинству соседних стран Европы Испания 1930-х оставалась весьма патриархальной сельскохозяйственной страной. Аграрная реформа уже около столетия стояла на повестке дня, но все еще оставалась недостижимой мечтой для государственной элиты всего политического спектра.

Антимонархический переворот подарил наконец крестьянам надежду, ведь значительная часть их действительно жила тяжело, особенно в Андалусии, земле латифундий. Увы, меры правительства быстро рассеяли «оптимизм 14 апреля». На бумаге Аграрный закон 1932 года провозглашал своей целью создание «крепкого крестьянского класса» и повышение уровня его жизни, а на деле оказался бомбой замедленного действия. Он внес дополнительный раскол в общество: землевладельцы испугались и преисполнились глухого недовольства. Селяне, ожидавшие более решительных перемен, остались разочарованы.

Итак, единство нации (вернее, его отсутствие) постепенно стало наваждением и камнем преткновения для политиков, но особенно беспокоил этот вопрос военных, которые всегда видели себя гарантами территориальной целостности весьма пестрой в этническом отношении Испании. Да и вообще, армия, сила традиционно консервативная, все более отчетливо противилась реформам. Власти ответили «Законом Асаньи» (по имени последнего, как оказалось, президента Испании), «республиканизировавшим» командование. Все офицеры, которые проявляли колебания с присягой на верность новому режиму, увольнялись из вооруженных сил, правда, с сохранением довольствия. В 1932 году самый авторитетный из испанских генералов, Хосе Санхурхо, вывел солдат из казарм в Севилье. Восстание быстро задавили, но настроения людей в погонах он отразил четко.

ПЕРЕД БУРЕЙ

Так республиканское правительство поставило себя на грань банкротства. Оно отпугнуло правых, не выполнило требований левых. Практически вовсех вопросах - политических, социальных и экономических - обострились разногласия, что привело влиятельные партии к прямой конфронтации. С 1936 года она стала и вовсе открытой. Обе стороны естественным образом пришли к логическим завершениям своих идей: коммунисты и многочисленные «им сочувствующие» принялись призывать к революции, подобной Октябрьской 1917 года в России, а их противники, соответственно, - к крестовому походу против «призрака» коммунизма, постепенно обретавшего плоть и кровь.

В феврале 1936 года проходят очередные выборы и атмосфера накаляется уже стремительно. Победа (с минимальным преимуществом) достается Народному Фронту, но главная партия коалиции - Социалистическая «от греха подальше» отказывается формировать правительство. В умах, поступках, парламентских речах появляется лихорадочное возбуждение. Супруга лидера коммунистов, Долорес Ибаррури, известная всему миру под партийной кличкой Пасионария («Пламенная»), вошла, минуя строй солдат, в тюрьму города Овьедо (ни один не посмел остановить - все-таки депутат парламента), выпустила из нее всех заключенных, а затем, высоко подняв над головой ржавый ключ, показала его толпе: «Темница пуста!»

С другой стороны, респектабельные правые силы под руководством Хиля Роблеса (Испанская конфедерация автономных правых - СЕОА), неспособные на столь решительные и «театральные» действия, потеряли престиж. А «свято место пусто не бывает», и их нишу постепенно заняла военизированная Фаланга - партия, позаимствовавшая черты европейского фашизма. Ее неформальные лидеры - генералы, под чьей командой находились тысячи «штыков», показались властям более реальной угрозой. Последовали очередные «меры»: основных подозреваемых в подготовке мятежа превентивно выслали подальше от стратегических пунктов Пиренейского полуострова. Харизматик Эмилио Мола попал в качестве военного губернатора в Памплону, а менее заметный, добродушный с виду Франсиско Франко - и вовсе на «курорт», на Канары.

12 июля 1936 года на пороге собственного дома застрелили некоего республиканца лейтенанта Кастильо. Убийство, похоже, организовали ультраправые силы в ответ на жестоко подавленную накануне манифестацию монархистов. Друзья погибшего решили отомстить, не дожидаясь официального правосудия, и на рассвете следующего дня близкий друг Кастильо выстрелил в депутата от консерваторов Хосе Кальво Сотело. Общественность обвинила во всем правительство. Счетчик отсчитывал последние дни до начала путча.

МЯТЕЖ

Вечером 17 июля группа военных выступила против республиканского правительства в марокканских владениях Испа­нии - Мелилье, Тетуане и Сеуте. Во главе этих мятежников встает прибывший с Канарских островов Франко. Уже на следующий день, услышав по радио заранее оговоренное условное сообщение «Над всей Испанией безоблачное небо», восстает ряд армейских гарнизонов по всей стране. Под контроль войск, называющих себя «национальными», быстро попадают несколько городов юга (Кадис, Севилья, Кордова, Уэльва), север Эстремадуры, значительная часть Кастилии, родная провинция Франко Галисия и добрая половина Арагона. Крупнейшие города - Мадрид, Барселона, Бильбао, Валенсия и раскинувшиеся вокруг них промышленные области - сохраняют верность Республике. Полномасштабная Гражданская война началась, и каждому гражданину, даже застигнутому врасплох, предстояло срочно определиться: с кем он.
Лагерь повстанцев с самого начала представлял собой довольно пеструю картину: члены Фаланги, которой вскоре предстояло сделаться единственной законной политической силой страны, видели свой идеал в монументальном «вождизме» итальянского и германского образца. Монархисты хотели «обычной» военной диктатуры, способной вернуть Бурбонов на престол. «Особая» группа их единомышленников из Наварры мечтала о том же, с небольшой «поправкой» относительно смены династии. Присоединилось к Франко и «охвостье» распущенной коалиции правых сил - не к республиканцам же им было идти. Всю эту разношерстную компанию объединяли, по сути, «три кита»: «религия», «антикоммунизм», «порядок». Но этого оказалось достаточно: сплоченность и скоординированность действий стала основным козырем националистов. И именно ее не хватило их противникам, людям честным и горячим...

РЕСПУБЛИКА ПРОТИВ ФАШИЗМА

Республиканцы, как мы помним, всегда страдали от внутренних разногласий. Теперь же, в военных условиях, они не нашли ничего лучше, как бороться с ними «террористически», путем чисток, подобных сталинским. Последнее неудивительно: с первых дней противостояния на ключевые позиции среди республиканцев выдвинулись самые энергичные и беспощадные, то есть ортодоксальные коммунисты, вдохновляемые и наставляемые товарищами из Москвы. В своем собственном лагере они произвели едва ли не большие опустошения, чем во вражеском: первыми жертвами пали анархисты. За ними последовали неблагонадежные члены Рабочей партии марксистского единства (их лидер, Андреу Нин, некогда работал в аппарате Троцкого и, конечно, не мог выжить в окружении советских комиссаров. Его убили в «интернациональном концлагере» в Алькала-де-Энарес 20 июня 1937 года, когда к городу приблизилась линия фронта). Не избежали, конечно, «кары» умеренные социалисты: некоторые из них попадали под дула расстрельных команд прямо из министерских кресел. В каждом «республиканском» городе создавались комитеты и дружины, где заправляли партийные или в крайнем случае профсоюзные активисты. Целью таких «летучих отрядов» открыто провозглашались преследование и экспроприация собственности людей, так или иначе связанных с путчистами, и священников. Причем решать, кто путчист, а кто нет, естественно, предоставлялось им самим по законам военного времени. В результате потоки «случайной» крови пролились прямо на «мельницу» националистов. Вступая в опустошенные «комитетами» местности, те демонстративно отменяли экспроприацию и посмертно награждали замученных «героев». Народ безмолвствовал, но мотал на ус...

ВЕЛИКИЕ ДЕРЖАВЫ РЕПЕТИРУЮТ
Испанская война стала для грандов европейской политики разминкой перед будущей, второй по счету, мировой войной. Так, британское правительство заявило о своем нейтралитете, но английские дипломаты в Испании почти открыто поддерживали националистов. Были даже заморожены все активы республиканского правительства в Соединенном Королевстве. Казалось бы, все в порядке, нейтралитет соблюден - ведь то же касалось и франкистских активов. Однако последние не хранились в английских банках. Подобным же образом объявленный запрет на экспорт оружия в Испанию фактически коснулся только республиканцев - ведь франкистов щедро снабжали не подконтрольные Лондону Гитлер и Муссолини.

Фашистская Италия и нацистская Германия, впрочем, не только нарушили эмбарго, но и открыто послали войска (соответственно, «Корпус добровольческих сил» и легион «Кондор») на помощь Франко. Первый эскадрон самолетов с Апеннин прибыл в Испанию еще 27 июля 1936 года. А в самый разгар войны итальянцы отправили в Испанию 60 000 человек. Действовало и несколько формирований добровольцев из других стран, выступивших за националистов, - например, ирландская бригада генерала Эоина О"Даффи. Таким образом, из-за франко-британского эмбарго, республиканское правительство могло рассчитывать на помощь только одного союзника - далекого Советского Союза, который, по некоторым оценкам, поставил Испании тысячу самолетов, 900 танков, 1500 артиллерийских орудий, 300 бронемашин, 30 000 тонн боеприпасов. Республиканцы, впрочем, заплатили за все это 500 млн. долларов золотом. Помимо оружия наша страна послала в Испанию более 2 000 человек - по большей части танкистов, пилотов и военных консультантов.

Германия и СССР в первую очередь использовали Пиренейский полуостров как полигон для обкатки быстрых танков и испытаний новой авиатехники, которая интенсивно конструировалась как раз в то время. «Мессершмитт-109» и транспортные бомбардировщики «Юнкерс-52» были впервые опробованы тогда. Наши «гоняли» недавно созданные истребители Поликарпова - «И-15» и «И-16». Испанская война явилась также одним из первых примеров тотальной войны: бомбардировка баскской Герники легионом «Кондор» предвосхитила подобные акции времен Второй мировой - воздушные налеты нацистов на Британию и «ковровые» бомбардировки Германии, осуществленные союзниками.

В АЛЬКАСАРЕ БЕЗ ПЕРЕМЕН

К началу августа 1936-го энергичный Франко сумел доставить по воздуху на полуостров всю свою африканскую армию. То была беспримерная в военной истории операция (впрочем, возможной она стала, конечно, благодаря немцам и итальянцам). Будущий вождь народа планировал немедленно атаковать Мадрид с юга, застав его врасплох, но... «блицкриг по-испански» не удался. Причем, как говорит позднейшая «националистическая легенда», очень популярная в кастильских школьных программах 50-60-х, - из-за маленькой, но героической заминки. Прежде чем направиться в столицу, благородный генерал, верный офицерскому братству, счел себя обязанным освободить цитадель («алькасар») города Толедо, где республиканцы обложили горстку восставших во главе с полковником Москардо, старым товарищем Франко. Отважный полковник со считанными единицами уцелевших бойцов дождался-таки «своих» и встретил главнокомандующего у ворот крепости хладнокровными словами: «В Алькасаре все без изменений, мой генерал».

Между тем один Бог знает, чего стоила Москардо эта простая фраза: за отказ сложить оружие он заплатил жизнью сына, которого республиканцы держали заложником и в конце концов расстреляли. В крепости-дворце под началом и защитой этого несгибаемого командира находились 1 300 мужчин, 550 женщин и 50 детей, не говоря о заложниках - гражданском губернаторе Толедо с семьей и доброй сотне левых активистов. Алькасар держался 70 дней, продовольствия не хватало, были съедены даже лошади - все, за исключением племенного жеребца. Вместо соли использовали штукатурку со стен, а сам Москардо исполнял обязанности отсутствующего священника: вел погребальные обряды. При этом в его осажденном королевстве бывали парады и даже танцевали фламенко. Современная Испания отдает должное такому героизму: в крепости существует военный музей, несколько залов которого посвящены событиям 1936 года.

НА МАДРИД ПЯТЬЮ КОЛОННАМИ

Боевые действия шли «своим чередом» - с переменным успехом. Франкисты вплотную подошли к столице, но взять ее не смогли. С другой стороны, попытка республиканского флота высадить десант на Балеарских островах была на корню пресечена авиацией Муссолини.

Впрочем, на помощь - кораблями из Одессы - уже спешила массированная советская подмога, которая внесла необыкновенное оживление в стан левых, можно сказать, преобразила его по боевому большевистскому образцу. По личному требованию Сталина был создан Центральный Республиканский генштаб под руководством все того же «Ленина» - Ларго Кабальеро, в армии появился институт комиссаров, о которых говорилось выше. Официальное правительство, безопасности ради, переехало в Валенсию, а защита Мадрида легла на плечи специальной Хунты национальной обороны, где председательствовал Хосе Миаха - старый генерал. Показывая свою решимость спасти город любой ценой, он даже вступил в Компартию. Он же санкционировал широкое распространение пережившего эту войну лозунга «No pasaran!» («Они не пройдут»), который до сих пор служит символом всякого Сопротивления.

Тысячи политических заключенных из числа заподозренных в «национализме» в те дни демонстративно выводили из тюрем, конвоировали по центральным улицам до пригородов и там расстреливали под звуки франкистской канонады. Тысячи молодых романтиков-интербригадовцев текли им навстречу, к баррикадам, к фронтовым рубежам. Добровольцы со всего мира, в большинстве своем не имевшие ни малейшей боевой подготовки, наводнили столицу. На какое-то время они даже создали республиканской стороне численное преимущество на поле брани, но количество, как известно, не всегда переходит в качество.

Тем временем противник предпринял еще несколько безуспешных попыток полностью блокировать Мадрид, но мятежникам уже стало ясно: воина продлится дольше, чем планировалось. Радиосообщения той кровавой зимы вошли в историю чеканными строками. Скажем, тот же генерал Мола, соперник Франко в лидирующей верхушке националистов, подарил миру выражение «пятая колонна», заявив, что помимо четырех армейских, находящихся у него под ружьем, он располагает еще одной - в самой столице, и она-то в решающий момент ударит с тыла. Шпионаж, саботаж и диверсии в Мадриде действительно достигли серьезного размаха, несмотря на репрессии.

Очевидец героической обороны Мадрида, немецкий историк и публицист Франц Боркенау писал в те дни: «Безусловно, здесь меньше хорошо одетых людей, чем в обычное время, но их все-таки очень много, особенно женщин, которые демонстрируют свои выходные платья на улицах и в кафе без страха и колебания, совершенно не так, как в пролетарской Барселоне... Кафе полны журналистов, государственных служащих, интеллигенции всех видов... Потрясает уровень милитаризации: рабочие с винтовками одеты в новенькую синюю форму. Церкви закрыты, но не сожжены. Большинство реквизированных машин используются правительственными институтами, а не политическими партиями или профсоюзами. Экспроприации почти не было. Большинство магазинов функционирует без какого-либо надзора».

ГЕРНИКА И НЕ ТОЛЬКО

После взятия франкистами Малаги в феврале 1937 года яростные попытки захватить Мадрид решено было оставить. Вместо этого националисты устремились на север: громить основные промышленные узлы Республики. Здесь им сопутствовала быстрая удача. «Железный пояс» Бильбао (бетонные оборонительные сооружения) пал в июне, Сантандер - в августе, а вся Астурия - в сентябре. Неудивительно, что на сей раз «антикоммунисты» взялись за дело всерьез и без сантиментов. Наступление началось событием, совершенно деморализовавшим врага: вслед за Дуранго немецкий авиационный легион «Кондор» стер с лица земли легендарную Гернику (последний город известен всему миру в отличие от первого только благодаря Пабло Пикассо и его великой картине). В конце октября правительству Республики вновь пришлось собираться в дорогу: из Валенсии в Барселону. Стратегическую инициативу оно утратило навсегда.

И международное, как теперь говорят, сообщество почувствовало это, отреагировав со свойственным ему трезвым цинизмом. Республика, с чьими лидерами еще вчера встречались государственные деятели великих держав, была в одночасье забыта, словно и не было ее. В феврале 1939 года правительство Франсиско Франко официально признали Франция и Великобритания. Все остальные страны, за исключением Мексики и СССР, последовали их примеру в течение нескольких месяцев. Коммунисты спешно покидали страну. Оставалось только подписать капитуляцию, условия которой были предусмотрительно опубликованы в Бургосе - временной столице националистов. Приказ о заключительном триумфальном наступлении главнокомандующий отдал 27 марта. Сопротивления почти не последовало: 28 марта атакующие заняли Гвадалахару и вошли в Мадрид, 29-го перед ними открылись ворота Куэнка, Сьюдад-Реаля, Альбасете, Хаэна и Альмерии, на следующий день - Валенсии, 31-го - Мурсии и Картахены. Первого апреля 1939 года была опубликована последняя военная сводка. Пушки смолкли и начались долголетние споры и дискуссии, в которых, увы, не смогли принять участия от 250 до 300 тысяч погибших на этой войне.

ДОН ПАКО - СЧАСТЛИВЧИК

1 апреля 1939 года скромный и малозаметный (до поры до времени) служака, ветеран нескольких марокканских кампаний, «дитя» национального унижения, пережитого Испанией после поражения в 1898 году от США и утраты последних колоний на Кубе и Филиппинах, Франсиско Франко Баамонде стал неограниченным правителем. Исчез из политической истории боевой генерал пехоты, любимый своими солдатами, и его «сменил» пожизненный глава государства и правительства, предводитель Фаланги, - «Вождь Испании Божиею милостью».

Обладал ли простоватый на первый взгляд «дон Пако» (так, сокращенно от Франсиско, его прозвали подданные) достаточным интеллектуальным потенциалом, чтобы вести «корабль Испании» между рифами истории? И да, и нет. Очевидно одно: каудильо везло. Именно везение помогло ему консолидировать власть. Товарищи Франко, которые могли составить ему конкуренцию, - Санхурхо и Мола погибли в подозрительно похожих авиакатастрофах в начале Гражданской войны. Ну а в дальнейшем вождь не упустил удачу. Он умело манипулировал настроениями приближенных. Проявил себя как виртуоз политики «частичного действия»: никогда не шел до конца, предоставляя право последнего хода партнеру-оппоненту. Как истинный галисиец, всегда «отвечал вопросом на вопрос», что, кстати, помогло ему при личной встрече с Гитлером в Андае, на франко-испанской границе 23 октября 1940 года. Легенда гласит: Франко запутал фюрера до такой степени, что последний вышел из себя и закричал: «Не вступайте в войну! Ни нам, ни вам этого не нужно!» И испанцы так и не «обнажили шпаг» в большой мировой «драке» - единственная Голубая дивизия добровольцев (Division Azul), отправленная на войну против СССР не в счет.

ТРАГЕДИЯ В ЦИФРАХ

Согласно имеющейся весьма приблизительной статистике, во время Гражданской войны в Испании с обеих сторон погибло 500 000 человек. Из них 200 000 пали в боях: 110 000 на республиканской стороне, 90 000 - на франкистской. Таким образом, погибло 10% от общего числа солдат. Кроме того, по вольным подсчетам, националисты казнили 75 000 гражданских лиц и пленных, а республиканцы - 55 000. В число этих павших входят и жертвы тайных политических убийств. Не забудем и иностранцев, сыгравших важнейшую роль в боевых действиях. Из тех, что сражались на стороне националистов, пало 5 300 человек (4 000 итальянцев, 300 немцев, 1 000 представителей иных наций). Интербригады понесли почти такие же тяжелые потери. Приблизительно 4 900 добровольцев погибли за дело Республики - 2 000 немцев, 1 000 французов, 900 американцев, 500 британцев и 500 прочих. Кроме того, около 10 000 испанцев нашли свой конец во время бомбардировок. Львиная их доля пострадала во время налетов гитлеровского легиона «Кондор». Ну и, конечно, голод, вызванный блокадой республиканских берегов: считается, что он погубил 25 000 человек. Всего во время войны погибло 3,3% испанского населения, 7,5% получили физические увечья. Есть также данные, что уже после войны по личному приказу Франко отправились в мир иной 100 000 его бывших противников, а еще 35 000 погибли в концентрационных лагерях.

СПАСИТЕЛЬНЫЙ «ЖЕЛЕЗНЫЙ ЗАНАВЕС»

После Второй мировой падение каудильо казалось неизбежным - разве могла ему проститься тесная дружба с фюрером и дуче? Фалангисты ведь даже ходили в синих рубашках (по аналогии с нацистскими коричневыми и италофашистскими черными) и вскидывали вверх руки, приветствуя друг друга. Однако простилось все и забылось. Конечно, помог «железный занавес», опустившийся на Европу от Балтики до Адриатики, он вынудил западных союзников потерпеть пока что «западного сторожевого».

Франко надежно контролировал коммунистические движения в своих владениях и «прикрывал» доступ из Атлантики в Средиземное море. Помог и лукавый курс на «политический католицизм», взятый диктатором после некоторых колебаний. Обвинения международной общественности теперь оказалось тем легче отводить, что можно было «встать в позу»: дескать, видите, кто на нас нападает? Леваки, радикалы, враги традиций! А мы что делаем? Защищаем христианскую веру и мораль. В результате после непродолжительной изоляции тоталитарная Испания даже получила в 1955 году доступ в ООН: тут сыграли роль подписанный в 1953 году конкордат с Ватиканом и торговые соглашения с США. Теперь можно было приступать к вы­полнению Плана Стабилизации, скоро преобразившего отсталую аграрную страну, но прежде...

ПОРФИРОНОСНЫЙ «ПИЛОТ ПЕРЕМЕН»

Прежде следовало решить вопрос о «престолонаследии» - выбрать преемника. Еще в 1947 году Франко объявил, что после его кончины Испания «в соответствии с традицией» вновь обратится в монархию. Спустя какое-то время он достиг соглашения с доном Хуаном, графом Барселонским, главой королевского дома в изгнании: сын принца должен был отправиться в Мадрид, чтобы получить там образование, а потом и трон. Будущий монарх родился в Риме, а в отечестве своем впервые очутился в конце 1948 года десятилетним мальчиком. Здесь Его Высочество прошел курс всех военных и политических наук, какие счел нужными его высокий покровитель.

Хуан Карлос I короновался сразу после смерти каудильо в 1975-м, кстати, еще до того, как его отец официально отрекся от прав на трон. Возведение на престол произошло точно по плану, продиктованному ушедшим в мир иной диктатором: у «операции» имелось даже кодовое название - «Светоч». Буквально по минутам был расписан процесс восхождения юноши к верховной власти в государстве. Силовые ведомства оказали ему нужную поддержку.

Разумеется, король при всем при этом не получил той абсолютной власти, которой обладал его предшественник. И все же роль его была значительной. Вопрос состоял лишь в том, сможет ли он удержать управление в неопытных руках. Сможет ли доказать миру, что он король не только по «назначению»?
Хуану Карлосу предстояло много потрудиться, прежде чем он провел страну по пути от диктатуры к современной демократии и добился огромной популярности дома и за рубежом. Произошла «Перемена» , за ней - «Переход». Испания не однажды оказывалась близка к военному перевороту, даже скользила назад в пропасть братоубийственной бойни. Но - удержалась. И если каудильо прославился как мастер обводить всех и вся вокруг пальца, то король победил тем, что раскрыл карты. Он не искал аргументов и не проклинал своих оппонентов, как участники Гражданской войны. Он просто заявил, что отныне будет служить интересам всех испанцев - и тем «подкупил» их.

Гражданская война в Испании 1936–1939 годов

Но самым ярким эпизодом «войны до войны» стала Guerra Civil Espanola – Гражданская война в Испании июля 1936 – апреля 1939.

Испания раскололась на два лагеря. С одной стороны действовали приверженцы радикальных социальных реформ, входившие в партии Народного фронта и Национальную конфедерацию труда, два миллиона члена которой поддерживали идеи анархо-синдикалистов.

С другой стороны консерваторы и испанские фашисты (фалангисты), считали, что от левацких экспериментов страну может спасти только военная диктатура.

Республиканцы обратились за военной помощью к СССР. Коминтерн начал вербовку людей в антифашистские интербригады, а в Испанию поехали советские военнослужащие. Об этом очень откровенно писал и Михаил Светлов (взять хотя бы песню «Гренада»), и Михаил Симонов.

Республиканская Франция и Мексика тоже поддержали республиканцев.

Национальные силы получили помощь от Италии, Португалии и Германии, а добровольцы ехали из многих стран. Люди из большинства стран Европы встречались на полях сражений по разную сторону окопов. Ирландцы, французы, немцы, итальянцы, венгры, поляки стреляли друг в друга на полях гражданской войны в Испании.

Русские белоэмигранты и коммунисты продолжали Гражданскую войну 1918–1922 годов. Когда люди Франко окружили и истребили коммунистов в крепости Альказар, великий князь Константин написал:

Как первая наша победа,

Как первый ответный удар,

Да здравствует наше Толедо,

Да здравствует наш Альказар!

Пропаганда одной стороны представляла эту войну как «борьбу с силами фашизма и реакции». С другой стороны творящийся кошмар виделся как «крестовый поход против красных орд».

При этом все иностранные государства, фактически участвовавшие в войне, входили в Лигу Наций. А Лига Наций создала особый Комитет по невмешательству, который болтал про полезность мира и вред ведения военных действий.

К концу войны наступило охлаждение в отношениях как у республиканцев с СССР, так и у Франко с Германией и Италией: запахло в воздухе сближением Третьего рейха и СССР, пактом Молотова-

Риббентропа. Примерно за полгода до окончания войны из Испании вывели большую часть советских военных советников. Большинство из них кончили в лагерях. Интербригады были расформированы и выведены из Испании. Во Франции членов интербригад отправляли в фильтрационные лагеря.

После подписания пакта Франко попросил нацистский легион «Кондор» вернуться на родину, в Германию.

Тем не менее – то, что называют Второй мировой войной, фактически началось уже в 1936 году, на территории третьих стран. Никто войны еще не объявляет – но она уже идет себе, по нарастающей.

В Испании кончилось в апреле 1939. Вторая мировая война формально началась 1 сентября того же 1939 года.

Третий этап

3) Третий этап: агрессор убеждается, что за нападение на малые страны ему ничего не будет.

Стало общим местом приводить «Мюнхенский сговор» 1938 года как невероятную глупость, допущенную западными державами. Вместо того, чтобы побряцать мускулами, они пошли по линии «умиротворения агрессора». 29 сентября 1938 года французский президент Э. Даладье и премьер-министр Великобритании Н. Чемберлен подписал с Муссолини и Гитлером соглашение о расчленении Чехословакии.

Действительно: великие державы отказались выполнять союзнический долг перед Чехословакией. До этого они согласились на «аншлюс» (объединение) Австрии с Германией. В 1918 году, после Первой мировой войны, Австрия уже хотела объединения. За соединение с остальной Германией проголосовало до 90 % австрийцев на плебисците. Тогда великие державы-победительницы запретили объединение дух немецких стран. Теперь Гитлер объединил их в марте 1938 года, пойдя против запрета держав, выигравших Мировую войну – и ничего ему за это не было.

Спустя полгода эти же великие державы согласились с тем, что Гитлер может ввести туда войска и присоединить к Германии Судетскую область, населенную в основном немцами.

Правда, послевоенные советские пропагандисты «забывали» добавить: еще Франция и Великобритания согласились с тем, что Польша и Венгрия тоже имеют право в трехмесячный срок вводить свои войска в Чехословакию и отторгать от нее земли.