О чем произведение вий гоголя. Гоголь николай васильевич

При анализе повести «Вий» сразу бросается в глаза, что она представляет собою произведение, в котором как и в других ранних рассказах Гоголя романтизм неразрывно смешивается с реализмом: жанровые картины сменяются фантастическими, образы вымышленные, – какие-то мистические чудовища, порождение испуганного воображения народа и самого автора, стоят рядом с самыми обыкновенными людьми. Картины природы идиллически-мирной перемешаны здесь у Гоголя с пейзажами, полными мистического ужаса и тревоги.

Романтический элемент в «Вие»

Романтический элемент повести более всего заметен при её анализе в развитии народного верованья в существование какого-то таинственного Вия, в существование ведьм и в возможность их общения с обыкновенными людьми. Красавица-панночка, дочь сотника, обладает способностью оборачиваться в собаку и в старуху; она пьет кровь у людей, особенно у детей; она носится на плечах у тех парней, которые ей нравятся, и замучивает их. Про неё много страшных историй знают дворовые её отца. Она находится в общении и с представителями «нечистой силы» – с темными силами земли, которые олицетворены в виде чертей-демонов, и Вия – которого сам Гоголь называет «начальником гномов» .

Пристрастие романтиков к пользованию волшебными мотивами народного творчества было присуще и Гоголю. Ему достаточно было намека для того, чтобы его собственное воображение легко и свободно начинало творить в этой области. Гоголь тяготел к этому миру фантазии и потусторонней жизни, вероятно, потому, что, нервный и впечатлительный с детства, он сам не чужд был мистицизма .

Вот почему все то ужасное, что творилось по ночам в церкви, около гроба ведьмы, описано Гоголем в таких ярких, живых красках, что производит впечатление кошмара, горячечной галлюцинации. В русской литературе не было картины ужаснее этой сцены «Вия», в которой, необузданная до болезненности, фантазия писателя-романтика так изумительно сочеталась с описательной силой художника-реалиста .

До какой болезненной проникновенности в «фантастическое» доходит Гоголь в «Вие», лучше всего видно, хотя бы, из описания той волшебной ночи, которую пережил Хома Брут, бегущий с ведьмой на плечах .

Даже из краткого анализа описания той «ночи чудес», – мистической ночи, когда совершаются чудеса, когда всё спит «с открытыми глазами» и молча говорит великие тайны, – видно, что все это пережито Гоголем, перечувствовано им самим ясно до ужаса .

Хома Брут несёт на себе ведьму. Иллюстрации к повести Гоголя «Вий». Художник А. Кукушкин

Невозможно реальнее представить «волшебное». Это опять какая-то галлюцинация, – рассказ о своем, когда-то виденном, сне.

Какими бледными, «нестрашными» мертвецами кажутся те, которые так часто встречаются в сочинениях Жуковского , если сравнить их с реалистическим описанием в «Вие» мертвого лица красавицы-ведьмы, с её мертвыми, невидящими очами!

Реалистический элемент в «Вие»

Реалистический элемент , выявляемый при анализе повести «Вий», выразился в описании Гоголем быта старой дореформенной киевской бурсы , в обрисовке типичных бурсаков и дворовых пана-сотника.

Бурса была своеобразной школой, в которой только «избранные», – люди с выдающимися способностями и научными интересами, приобретали образование, – большинство же ничему не научивалось, но зато выносило оттуда характеры, вполне подходящие к потребностям того жесткого, сурового времени. Учеников там жестоко драли, держали впроголодь, и ученики, в свою очередь, занимались больше всего избиением друг друга, да заботой о собственною пропитании. Развлечения там были грубы и суровы. Немудрено, что, после такого воспитания, многие шли прямо в Запорожскую Сечь , искать там «лыцарской чести» и вольной жизни вне всяких законов.

Образ Хомы Брута в «Вие». Национальные малороссийские черты его характера

Героем повести «Вий» Гоголь выставил «философа» Хому Брута. Этот юноша представляет собою образ, в котором собрано иного типичный чисто-малороссийских народных черт. Анализ характера Хомы показывает человека, до преизбытка наделенного душевным равнодушием, которое окрашивалось порою юмором, порою – просто флегмой и ленью. Чему быть, тому не миновать» – обычная его поговорка, с которою он готов идти без борьбы навстречу самому чёрту. Такой фатализм очень скоро приводит этого гоголевского героя в душевное равновесие, из которого вывести его трудно. После своего приключения с ведьмой, Хома Брут плотно закусил в корчме и сразу успокоился, «глядел на приходивших и уходивших хладнокровно, довольными глазами и вовсе уже не думал о своем необыкновенном происшествии». В церкви он, глядя на страшную ведьму, сам успокаивает себя магическим: «ничего!»; когда жуть прокрадывается ему в сердце – он прогоняет ее таким же магическим напоминанием себе, что он – «казак », что ему стыдно «бояться» чего бы то ни было.

После первой страшной ночи в церкви Брут после сытного ужина сразу начинает чувствовать себя спокойным и довольным. «Философ был из числа тех людей, которых, если накормят, то у них пробуждается необыкновенная филантропия. Он, лежа со своей трубкой в зубах, глядел на всех необыкновенно сладкими глазами и беспрерывно поплевывал в сторону. Поседев от ужасов второй ночи, Хома, на расспросы о том, что происходит ночью в церкви, хладнокровно отвечает: «много на свете всякой драни водится! А страхи такие случаются... Ну...» – и больше ничего не сказал. Готовясь к третьей, последней ночи, Хома старается взять от жизни последнюю радость и пускается в такой пляс, что все на него смотрят с изумлением.

Хома Брут и Вий. Иллюстрации к повести Гоголя. Художник А. Кукушкин

Характерный образ казака-философа, фаталиста и флегматика, не раз рисовался Гоголем и до написания «Вия», и после этого. Старики-рассказчики, в уста которых вкладывает Гоголь свои «страховинны казочки», почти все отличаются у него этим же хладнокровием. «Экая невидальщина! Кто на своем веку не знался с нечистым!», – спокойно рассуждает один. В «Вие» друзья погибшего Хомы Брута – такие же «философы». «Так ему Бог дал! – спокойно заявляет фаталист Халява. – Пойдем в шинок, да помянем его душу!» Другой приятель Тиберий Горобец спокойно заявляет: «Я знаю, почему пропал он: оттого, что побоялся; а если бы не побоялся, то бы ведьма ничего не могла с ним сделать. Нужно только, перекрестившись, плюнуть на самый хвост ей, то ничего и не будет! Я знаю уже все это. Ведь у нас в Киеве все бабы, которые сидят на базаре, все ведьмы». Не желанием сострить, прихвастнуть, прилгнуть проникнуты эти слова, – непоколебимой верой в истину своих слов и невозмутимым спокойствием... Эта удивительная, проникающая не только «Вий», но многие другие повести Гоголя черта – быть может, национальная, малороссийская. Реалист, по миросозерцанию, малоросс все волшебное, фантастическое в своих сказках и преданиях умеет представить реально. И только, при этом условии, волшебное, даже ужасное, может быть представлено юмористически.

Другие герои «Вия»

К «реалистическому» элементу «Вия» надо отнести при её анализе еще беглые, но мастерски сделанные характеристики других героев – приятелей Хомы Брута и дворовых сотника. Особенно удалось Гоголю изображение пьяной беседы подгулявших сторожей Хомы, из отдельных отрывистых фраз, которыми они обмениваются, ясно и определенно вырисовывается физиономия каждого.

В отношении «психологического» анализа героев автором повесть «Вий» тоже представляет большой интерес: Гоголю удалось изобразить постепенное нарастание страха в бесстрашном, спокойном сердце бурсака.

В подстрочном примечании к повести Гоголь говорит: «Вий – есть колоссальное создание простонародного воображения. Таким именем называется у малороссиян начальник гномов, у которого веки на глазах идут до самой земли. Вся эта повесть есть народное предание. Я не хотел ни в чем изменить его и рассказываю почти в той же простоте, как слышал».

Об этом свидетельствует хотя бы, его собственное признание, что страшные сказки в детстве его очень занимали и волновали. В повести «Старосветские помещики » Гоголь в одном месте вспоминает, как часто в детстве он слышал таинственный голос, звавший его по имени. «Признаюсь, – говорит он, – мне всегда был страшен этот таинственный зов. Я помню, в детстве я часто его слышал. Иногда вдруг позади меня кто-то явственно произносит мое имя. Я, обыкновенно, тогда бежал с величайшим страхом и занимавшимся дыханием из сада...»

«Леса, луга, небо, долины – все, казалось, как будто спало с открытыми глазами; ветер хоть бы раз вспорхнул где-нибудь; в ночной свежести было что-то влажно-теплое; тени от дерев и кустов, как кометы, острыми клинами падали на отлогую равнину; такая была ночь, когда философ Хома Брут скакал с непонятным всадником на спине...».

«...Он чувствовал какое-то томительное, неприятное и вместе сладкое чувство, подступавшее к его сердцу. Он опустил голову вниз и видел, что трава, бывшая почти под ногами его, казалось, росла глубоко и далеко, и что сверх её находилась прозрачная, как горный ключ, вода, и трава казалась дном какого-то светлого, прозрачного до самой глубины, моря; по крайней мере, он видел ясно, как он отражался в ней вместе с сидевшею на спине старухою. Он видел, как, вместо месяца, светило там какое-то солнце; он слышал, как голубые колокольчики, наклоняя свои головки, звенели; он видел, как из-за осоки выплывала русалка... Видит ли он это, или не видит? Наяву ли его, или снится? Но там что? ветер, или музыка? звенит, звенит и вьется, и подступает, и вонзается в душу какою-то нестерпимою трелью.

«Что это?» – думал философ Хома Брут, глядя вниз, несясь во всю прыть... Он чувствовал бесовски-сладкое чувство, он чувствовал какое-то томительно-страшное наслаждение...».

«Философом» он назван потому, что был в предпоследнем классе бурсы. В последнем классе преподавалось только «богословие», и ученики носили название «богословов»; в предпоследнем классе преподавалась «философия» – и ученики назывались «философами».

Есть много известных писателей, которые рассказывают читателю страшные истории. Из западных авторов особняком стоят двое: Говард Лавкрафт и современный король ужасов - Стивен Кинг. Но есть в мировой литературе одно произведение, которое страшнее, чем все наследие прославленных писателей вместе взятое. Конечно, речь идет о повести «Вий» (Гоголь). Краткое содержание ее будет представлено читателю в настоящей статье.

Три студента киевской духовной семинарии

Повесть начинается с описания обычной студенческой жизни того времени. Писатель дает почувствовать, каково это - быть студентом духовной семинарии в 19-м веке. Мы застаем действующих лиц как раз в тот момент, когда занятия закончились и молодых людей распустили на каникулы.

Как и сейчас, в те времена крупные города аккумулировали в себе студентов, которые (кто-то меньше, а кто-то больше) хотели учиться. И, как правило, они были не киевляне. А это значит, чтобы добраться до дома, им надо было идти пешком.

Некоторые, правда, и вовсе не возвращались домой, находя на каникулы себе места репетиторов в богатых деревенских домах близ крупного города Российской империи. Отправившиеся же в путь молодые люди промышляли тем, что пели духовные песни, а набожные крестьяне выносили им сало, горилку и иногда приглашали на постой.

Три студента свернули не туда и сбились с дороги. Их имена: Халява (богослов), Хома Брут (философ) и Тиберий Горобец (ритор).

Уже хотели они заночевать в чистом поле, в котором оказались, как вдруг набрели на заброшенный хутор. Стали они стучать в ворота и добились-таки своего: отозвалась древняя старушка. Она им сказала, что постояльцев у нее полон двор и мест нет. Молодые люди упросили все же бабусю. Но старушка была хитрая, она разделила компанию и положила молодых людей отдельно друг от друга.

Так начинает свою повесть «Вий» Гоголь. Краткое содержание ее пока не представляется таким уж страшным. Подождите, самое интересное начинается далее, когда Хома Брут, уставший, уже почти уснул.

К нему в хлев пришла старушка. Он, будучи студентом и молодым человеком, посчитал, что они навестила его с целью развлечься. Но глаза бабуси недобро заблестели, и Х. Брут понял, что пришла старая женщина за его жизнью.

Кинематографическая схватка со старухой

Далее все было, как в кино. Старушка запрыгивает к Хоме на плечи и, пока тот не опомнился, заставляет его колдовскими чарами ее катать. Причем магия настолько сильна, что поднимает и «коня», и «ездока» в воздух. Философ потеет и припоминает молитвы. Ведьма слабеет. Пара опускается на землю. Хома поднимает с земли полено и начинает нещадно бить старуху.

Находясь при смерти, «добрая» хозяйка хутора обращается в молодую девушку небесной красоты. Хома видит это и с испугу находит дорогу, которая ведет его до самого Киева.

Интригующе заканчивается эта часть произведения «Вий» (Гоголь). Краткое содержание только набирает обороты и двигается далее.

Вызов пана

Главного героя Хому приглашает к себе ректор духовной семинарии и говорит, что какой-то зажиточный пан призывает философа. Ректор рассказывает, что недавно пришла его дочь, она была еле жива и приказала, чтобы последние молитвы по ней читал именно Х. Брут.

Студент сначала, почувствовав неладное, решил бежать, но ректор принял необходимые меры предосторожности, чтобы сирота некуда не делся. Кроме того, за философом послали мужиков - слуг пана, чтобы они его лично привезли.

Другими словами, никуда Хома не ушел. Приехали мужики и отправились они в путь по направлению к пану. Конечно, в дороге не обошлось без пьянки. Здесь Н. В. Гоголь («Вий»: краткое содержание - в фокусе нашего внимания) чрезвычайно реалистичен.

Главное - то, что казаки, посланные за Хомой, в хмельном кураже его почти отпустили, но потом все сорвалось в последний момент. Повесть хороша тем, что держит в напряжении от начала и до конца.

Панночка-то, оказывается, ведьма!

Какое-то время Брут походил по окрестностям, потом его привели к пану, который «его давно ждет». Знакомство работодателя и наемника проходит в богатой комнате, где стоит гроб с телом покойной. Хома никак не решается посмотреть на девушку, но потом, когда пан и герой уже обговорили условия (читать молитвы герой будет 3 дня, и безутешный отец ему хорошо заплатит), философ все-таки узрел небесную красоту юной девы, а следом пришла мысль: «Ведьма!» Хома даже выкрикнул это слово, благо в комнате пана уже не было. Он ее узнал.

Так умело закручивает сюжет повести «Вий» Гоголь. Краткое содержание продолжает основная интрига: выдержит ли философ-сирота схватку с нечистой силой?

Страшные истории про панночку вместо напутствия. День первый

Одно было хорошо во всем этом: Хому кормили и поили совершенно бесплатно. Мужики (те же казаки, которые привезли его на хутор) любили собираться ближе к вечеру и рассказывать истории. Во время «первой смены» Хомы речь, конечно, зашла о панночке и вопросе, была она ведьмой или нет. Мужики сходились на том, что зналась она с нечистым, как пить дать, зналась. Они рассказали две истории про ведьмочку. Согласно первой, она извела псаря Микиту. От него осталась одна зола. По преданиям, он сам себя заживо спалил. А согласно другой истории, панночка выпила кровь годовалого младенца и убила его мать.

Заряженный оптимизмом, Хома пошел на окраину села, в старую покосившуюся церковь читать заупокойные молитвы. Краткое содержание рассказа «Вий» (Гоголь Николай Васильевич - автор его) входит в фазу зубодробительного экшена.

Как любит писать С. Довлатов, остальные события этого дня излагаем пунктирно. Гроб с телом панночки поставили в церкви. Заперли Хому вместе с ним. Герой решил зажечь все свечи, чтобы было больше света, начал читать молитвы. Покойница поднялась и стала ходить по церкви, будто ища кого-то. Хома отчертил круг и принялся читать специальные заклинания, которым его научил один монах, который был большим специалистом по защите от темных сил.

Сколько прошло времени, неизвестно, но ночь сменялась ранним утром и философа приободрил первый петушиный крик. Потом его сменили. Конечно, к тому времени по церкви уже никто не ходил. Хома в тот день с трудом уснул и проспал до обеда.

День второй. Темная сила атакует

Все было, как и вчера. Снова заперли, и снова началось светопреставление. На этот раз Хоме было так страшно, что просто жуть. Панночка в этот раз все еще не могла видеть Хому, но она призвала на помощь черную энергию, творила нечистые сатанинские заклинания - церковь наполнилась шумом крыльев летучих мышей и прочей нечисти. Хому снова спасли петухи. Правда, теперь, чтобы выйти из церкви, герою потребовалась поддержка. И он весь поседел.

День третий. Явление Вия и смерть философа

На третий день герой понял, что может и не сдюжить, пошел к пану, все ему выложил. А тот ему только сказал, что знала дочь, поэтому и была ее последняя воля такой. Иди, мол, Хома, а я уж в долгу не останусь. Герой решил бежать, но его остановили казаки и препроводили в церковь.

В день третий сатанинская вакханалия достигла апогея. Нечистая сила все так же кружила вокруг Хомы, но не видела его. Потом мертвая панночка крикнула: «Приведите Вия! Ступайте за Вием!».

Небольшая справка: Вий - это страшное существо с очень тяжелыми веками и ресницами (поэтому он и говорит: «Поднимите мне веки!», сам он с этой задачей справиться не в состоянии). Взгляд его смертелен для человека.

Вия привели, подняли ему веки. Он увидел Хому, и тот умер от страха. На этом фактически заканчивает историю под названием «Вий» Гоголь. Краткое содержание (смысл страшной сказки пусть каждый понимает сам) тоже подходит к своему завершению. Одно можно сказать точно: никакой особенной морали у повествования, рассказанного Н.В. Гоголем, нет.

Финченко Станислав Николаевич / Finchenko Stanislav Nikolaevich – доцент,

кафедра охраны труда и окружающей среды,

Томский государственный архитектурно-строительный университет, г. Томск

Аннотация: в данной статье делается попытка проанализировать особенности религиозного мировоззрения автора, с воплощенной в них концепцией мира и человека, на основе повести «Вий», в которой в полной мере раскрываются религиозные мотивы через мистические обряды и таинства.

Ключевые слова: символы, магия, религия.

Анализ иной реальности в творчестве Гоголя всегда привлекал внимание исследователей. В повести Н.В. Гоголя «Вий» иллюстрируется не просто иная реальность, а столкновение двух полярных сторон – христианства и магии.

Религиозная идея раскрывается автором через символы, функциональная роль которых становится понятной лишь в сюжетном контексте. Частое употребление образов, имеющих символическое значение, показывает читателю их потаенный смысл, помогая переключать восприятие из сферы рационального в сферу иррационального познания. Многочисленные повторяющиеся символические образы раскрывают скрытую идею произведения. Анализируя повесть через призму символов, можно увидеть нечто большее, чем ведьму, наводящую ужас на семинариста.

Начинается повествование с писания бурсаков, от которых «слышалась трубка и горелка», то есть уже с первых строк показано отношение автора к представителям церкви. На рынке к бурсакам тоже относились отрицательно, мотивируя тем, что они «любили брать только на пробу и притом целою горстью» . Богословы, учащиеся семинарии проиллюстрированы «в ужасных шароварах и с претолстыми шеями» , которые любили только выпить, покурить трубку, подраться и «опустошать чужие огороды» , а любовь к наукам, вероятно, была им неведома. Профессора семинарии, как показал Гоголь, недалеко ушли от учащихся, поскольку сами принимали участие «в подобных боях» .

Описывая местное население, писатель подчеркивает их непонимание религиозных текстов «то, что поют школяры, должно быть очень разумное» , чем эти самые школяры нередко пользуются.

Рассмотрим теперь героев повести, стараясь не упустить деталей, и начнем с анализа имен основных действующих лиц. В именах также прослеживается отношение автора к христианству. Ритор Горобец носит имя Тиберий, во времена правления которого был распят Иисус Христос. Богослов Халява – обладатель чрезвычайно неподходящей для его статуса фамилии, но при этом очень точно соответствующей его поступкам. Слово «халява» обозначает легкую наживу, для получения которой не нужно прикладывать усилий, что и показывает герой: «Все, что ни лежало, он непременно украдет» .

Главного героя повести зовут Хомой Брутом, и это обстоятельство тоже заслуживает внимания. Имя героя явно перекликается с именем Фома, которое, в свою очередь, заставляет вспомнить одного из учеников Христа, усомнившегося в воскресении учителя – Фому неверующего. Это имя в русском языке стало нарицательным. Фамилия Брут четко ассоциируется с предательством и лукавством. Будучи учащимся семинарии и вроде бы христианином, Хома постоянно упоминает черта и вместо молитв постоянно читает заклинания, обращаясь к магии. Это происходит и во время ночного полета «Хорошо же!» – подумал про себя философ Хома и начал почти вслух произносить заклятия» . И в церкви при начертании круга «очертил около себя круг, произнес несколько заклинаний» .

По прибытии на постоялый двор он попытался обмануть хозяйку, а она, в свою очередь, узнав, что это бурсаки не горела желанием их впускать: «Если таких пьяниц начнешь принимать, то и двора скоро не будет» . Вновь опять мы наблюдаем отношение местного населения к богословам и, соответственно, к христианству в целом. Это же мы видим и у сотника на хуторе, когда происходит описание церкви, что в ней давно не проходило никакого служения, и она была в страшно запущенном состоянии. Слова дьяка тоже, вероятно, не удовлетворяли народ, что видно из вопроса Дороша: «Нет, я хочу знать, – говорил Дорош, – что там написано в тех книжках. Может быть, совсем другое, чем у дьяка» , то есть разумом люди понимали, то, что говорится в церкви, не есть истина.

Далее, как утверждает Юрий Арабов , описывается парадоксальная ситуация – Хома Брут, должен отпевать Панночку, которую сам же и убил. Сложно представить себе, что молитвы совершившего преступление человека без собственного покаяния как-то помогут душе мертвой Панночки обрести покой, тем более что убийца – будущий священник. Тем не менее, проанализировав детально текст повести, можно увидеть совершенно иное, а именно, выраженную демонстрацию магической силы и фатальность человеческой судьбы. Именно фатальность, предопределенность судьбы проходит красной чертой по всему тексту.

Начинается повесть с того, что бурсаков отпустили на вакансии и они оказались ночью в поле, с полной уверенностью, что смогут найти хутор, чтобы переночевать. «Показавшаяся в двух местах нива с вызревавшим житом давала знать, что скоро должна появиться какая-нибудь деревня,… а между тем им не попадалось никакого жилья» – то есть деревня как будто пропала. При этом ночь была «… довольно темная. Небольшие тучи усилили мрачность» , что можно понять не иначе, как вмешательство персонажей низшей мифологии. Автор отмечает, что повсюду им попадались «только лисьи норы» , а лису в христианстве рассматривают как демона, злого духа, оборотня, колдуна и даже самого дьявола. Присутствие нечистой силы можно увидеть и в пустоши, которая окружала бурсаков, ведь именно пустоши, а также границы сел и полей являются ее собственным пространством: «Везде была одна степь, по которой, казалось, никто не ездил… Философ попробовал перекликнуться, но голос его совершенно заглох по сторонам и не встретил никакого ответа» , то есть была ночь, пустошь, полная тишина, и в этом явно можно увидеть влияние нечисти, поскольку они учились уже в бурсе не первый год и явно знали дорогу, с чего бы вдруг, без влияния потусторонних сил, семинаристы могли заблудиться.

Они осматривались, но хутора не было, но после некоторого движения вперед появился хутор, состоявший из двух только хат, находившихся в одном и том же дворе, то есть это был не хутор, а постоялый двор. Отметим - хутора не было, он появился, как бы внезапно.

Далее представляются бурсаки ведьме через закрытые ворота, и Хома своей фамилии не говорил, но ведьма ее знала: «приведи бурсака Хому Брута» . Значит ведьма предвидела появление философа, их встреча должна была состояться.

Философу сделалось страшно, но чего ему, молодому парню боятся старухи, вероятно, он предвидел на каком-то уровне подсознания встречу с доселе для него неизведанным. Страх этот усилился «необыкновенным блеском» и «сверкающими глазами» старухи. Вероятно, в этом взгляде он ощутил магическую силу. Подчеркнем, что магическая сила взгляда прослеживается во всей повести. Далее мы наблюдаем последствия магической силы взгляда, а именно невозможность физических движений и «даже голос не звучал из уст его» . Таким образом, налицо сильнейшее психологическое воздействие, парализовавшее волю, следствием которого явились сильные галлюцинации, вызвавшие «какое-то томительно-страшное наслаждение» , которые могли являться признаком приближающейся смерти. Однако при помощи магических заклинаний Хома смог справиться с подобным воздействием, в результате чего магический поединок ведьмой был проигран, и в конце этого поединка Хома убивает ведьму, уже физически воздействуя на нее, то есть при помощи полена. Итогом этого убийства является преображение ведьмы. Но почему ведьма вдруг преобразилась? Вероятно, в образе старухи Панночка обладала большей магической силой. В хлеву происходит борьба между двумя представителями магии. В конце концов Хома побеждает и, вероятно, сила магическая, которой обладала Панночка, перешла к Хоме, то есть перед смертью она передала Хоме свои магические силы и знание. Вероятно, именно это знание она и имела в виду, промолвив перед смертью «он знает» . Именно появление новой силы и вызвало то «странное, новое чувство» , которое им овладело после борьбы, и именно его он испытывал по дороге в Киев. О появлении нового чувства при получении магических знаний говорят и современные авторы, например, Алексей Атеев в своих повестях «Солнце мертвых» и «Серебряная пуля». Этот же автор пишет и о том, что новое чувство это, явно ощущаемое после получения, скоро проходит, что мы и видим у Гоголя: «Того же самого вечера видели философа в корчме…. вовсе уже не думал о своем необыкновенном происшествии» . Однако, вероятно, эти новые знания, в том числе и определенное влияние на людей, помогли ему в тот вечер быть накормленному и получить «ползолотой», и эти же знания позволили появиться тому «безотчетному чувству, которого он сам не мог растолковать себе» , которое возникло у него при велении ректора ехать на хутор.

Во время отдыха в корчме, когда философ пытался убежать, «ноги его сделались как будто деревянными» , при этом автор не пишет о том, что Хома много выпил. Следовательно, можно предположить, что влияние на его состояние оказала опять же Панночка, будучи в то время уже мертвой. Он получил силы уже того мира, то есть ведьма не дает ему убежать. Подобное влияние происходит, когда бурсак решил убежать после второй ночи, и вместо этого, пробежав круг, вернулся обратно.

Случай с псарем Микитой, возможно, иллюстрирует архетипический образ ночного ведьмовского полета не метле, только роль метлы играет человек. Как известно, в традиционном колдовстве метла выступает как символическое средство, с помощью которого можно выйти за пределы нашего мира и очутиться в непостижимой реальности иного мира. Вероятно, в случае с псарем это получалось и для более глубокого постижения иной реальности. Ведьме нужен более сильный проводник, которым и должен был оказаться Хома. Однако Панночка, вероятно, недооценивала его способностей, что и привело к ее трагическому концу. Между тем, можно предположить, что ведьма знала, чем закончится эта встреча и использовала Хому для передачи знаний этого мира с тем, чтобы вместо них получить знание мира иного. Как известно, колдун или ведьма не могут умереть, не передав свои знания.

Рассмотрим внимательнее место действия, где происходит отпевание. Эта великая битва между двумя представителями магии, которая происходит в храме. При описании церкви мы видим, что она стоит на какой-то такой видимой или невидимой грани. Это пограничное положение церкви подчеркивается: «вступили наконец за ветхую церковную ограду в небольшой дворик, за которым не было ни деревца, и открывалось одно пустое поле да поглощенные ночным мраком луга» .

Божий храм для христиан является светлым местом не только совместной молитвы, но и вратами, входом, соединяющим этот мир и мир иной, мир Вечной Жизни. У Гоголя храм «темный, страшно запущен, что в нем давно не служили» . Это неудивительно, если принять во внимание натуру сотниковой дочки. Однако и он, этот развалившийся храм, является входом.

Это иллюстрируется разницей в двух пейзажах. В одном случае мы сталкиваемся с запущенным природным великолепием сада, с островками хат, которые еле выглядывают из зелени, в другом – с пустотой, с «пустым полем» и «поглощенными ночным мраком лугами» . Мы можем предположить, что в поэтике повести данная церковь является входом не в Жизнь Вечную, а в небытие, в пустоту. В вечную смерть.

Можно провести аналогию с избушкой на курьих ножках, которая является границей, отделяющим царство живых от царства мертвых. Баба Яга в подобной избушке – пограничное существо, не живое и не мертвое, оно и вводит добра молодца в иной, потусторонний мир. Гоголевская Панночка столь же двойственна, как и Баба Яга. Она тоже знакомит философа Хому с иным миром, точнее, с иной стороной мира. С той лишь разницей, что, в отличие от доброго молодца, Бруту никогда не вырваться оттуда. Еще раз подчеркнем, Хома хочет добиться непростой цели – укротить волнующий его труп, а добивается лишь того, что ведьма его просто не видит.

Во время пребывания философа в церкви в первые две ночи он читал «молитвы и заклятья» , а в третью ночь, сразу начал с заклинаний и, причем, делал это уже бессознательно «перевернул один лист, потом перевернул другой и заметил, что он читает совсем не то, что писано в книге», молитвы же читал «как попало» . Можно предположить, что влияние на его подсознание, опять же происходило извне. Таким образом, в церкви, как и на постоялом дворе, также происходит битва двух магических сил, при помощи заклинаний. Все же, в отличие от поединка на постоялом дворе, заклинания ведьмы в церкви имели большую силу. Ведь она могла летать (в гробу), вызывать ветер и нечистую силу, а заклинания Хомы помогали ему лишь оставаться невидимым, и то до определенного момента. Он не смог заклинаниями даже нивелировать воздействие нечисти на подсознание, что в конце и привело к его смерти. Таким образом, в церкви происходит сражение представителей магии, но уже по разные стороны – мира живых и мертвых. После смерти ведьма получает знание и силу мира мертвых, но недостаточную, чтобы справиться с Хомой без помощи Вия. Она просто его не видит, ведь мертвые не могут видеть живых. После визуального контакта с Вием Хома становится видимым для гномов, и его знание и сила, которыми он обладает, уже не могут помочь ему, поскольку только мертвый может управлять представителями потустороннего мира. Глянул он на Вия вовсе не из любопытства, а потому, что слишком большой силой подчинения обладал Вий, и поэтому шансов выжить у философа просто не было.

Таким образом, в битве религии и магии, первая эту битву проигрывает. Вероятно, автор показывает, что в людях недостаточно веры, а священники пока не готовы наставлять людей и вести их, поскольку сами этой веры не имеют.

Литература

1. Гоголь Н.В . Собрание сочинений [Текст]. В 7 т. Т. 2. Миргород / Н. В. Гоголь; коммент. С. Машинского.- М.: Худож. лит., 1984.- 319 с.

2. «Искусство кино», 1998, №11, с. 26.

«Дамы «разворачивались» пред ним, изгибались, показывая все свои округлости, делали масленые глазки, прискорбно спрашивали:
«Антон Павлович, отчего вы так грустно пишете о любви?»
Покашливая, пощипывая бородку, он отвечал неожиданными вопросами:
«Вы бывали в Миргороде?»
«Это — где?»
«В Полтавской губернии. Помните Гоголя «Миргород»?»
«Ах, значит, это не выдумал Гоголь?»
«Гоголь никогда ничего не выдумывал».
«А… а «Вий»?

Повесть «Вий» по всем своим характеристикам могла бы прекрасно смотреться в « ». Здесь вам и романтический мистический ужастик, и украинский колорит, и заложенная в повествование, ирония…
Но «Вий» был написан позже и издан в другом сборнике — «Миргород» — в 1835 году.

В это время — после «Вечеров…» и «Невского проспекта» — Гоголь уже заслуженно считался одним из лучших российских писателей. Однако от цензуры «надежду русской литературы» никто не освобождал.
Так, в оригинальном варианте «Вия» Хома, глядя на черты покойной панночки, «видел что-то страшно-пронзительное» и «чувствовал, что душа его начинала как-то болезненно ныть, как будто бы вдруг среди вихря веселья и закружившейся толпы запел кто-нибудь песню об угнётенном народе» . Упоминание об «угнетённом народе» цензорам не понравилось, и в окончательном варианте песня стала «похоронной» .

Зато, благодаря цензуре, «Вий» обогатился новым эпизодом. В первом варианте повесть заканчивалась смертью неудачливого философа. Но потом цензура вымарала в сборнике две страницы «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем», которая как раз следовала за «Вием». В результате, чтобы не перевёрстывать, Гоголь дописал заключительный разговор друзей Хомы — Халявы и Тиберия Горобца («Ведь у нас в Киеве все бабы, которые сидят на базаре, — все ведьмы» ).

Также при переделке писатель уже сам изменил ещё один эпизод. В первом варианте Хома убивает ведьму и бросает её не глядя, поэтому, приехав отпевать панночку, не узнаёт покойницы (оставляя связать концы с концами догадливому читателю). В новом варианте он видит «омоложение» ведьмы и догадывается, с кем придётся иметь дело.

Свою повесть писатель предварил примечанием: «Вся эта повесть есть народное предание. Я не хотел ни в чём изменить его и рассказываю почти в такой же простоте, как слышал» .
Здесь Гоголь, конечно, лукавит, хотя похожие сюжеты действительно распространены в фольклоре многих стран и существуют они в массе вариаций.

В одних рассказах герою надо провести три ночи у гроба одержимой бесами царевны. После всех сопутствующих испытанию ужасов царевна «выздоравливает», и герой берёт её в жёны. В других рассказах бесстрашный герой хочет впервые испытать страх и дежурит у гроба мёртвой ведьмы. Чтобы спрятаться от покойницы, герой то становится в алтаре, то ложится в гроб, когда покойница из него встаёт, и лежит так до третьих петухов.
Но наиболее близкой к версии Гоголя является сказка, в которой дочь ведьмы влюбляется в парня и приходит к нему, обратившись чёрной кошкой. Парень накидывает на ведьму уздечку и ездит на ней, пока та не умирает. За это родители убиенной требуют, чтобы парень три ночи читал возле гроба псалтырь. Две ночи парня преследуют всякие кошмары, от которых он укрывается, очертив запретный круг. На третью ночь нечисть обращается за помощью к «старшей ведьме», та находит парня, но в это время поют петухи, и герой (как правило) остаётся жив.

С источниками сюжета всё более-менее ясно. Но исследователей уже долгие годы мучает вопрос — а кто же такой Вий, который выполняет у Гоголя функции «старшей ведьмы»?
Сам писатель в примечании к повести написал, что «Вий — есть колоссальное создание простонародного воображения. Таким именем называется начальник гномов, у которого веки на глазах идут до самой земли» .
И вот здесь Гоголь, скорее всего, откровенно мистифицировал читателя.

Н. Гоголь «Вий»:
«…скоро раздались тяжелые шаги, звучавшие по церкви; взглянув искоса, увидел он, что ведут какого-то приземистого, дюжего, косолапого человека. Весь был он в черной земле. Как жилистые, крепкие корни, выдавались его засыпанные землею ноги и руки. Тяжело ступал он, поминутно оступаясь. Длинные веки опущены были до самой земли. С ужасом заметил Хома, что лицо было на нем железное. Его привели под руки и прямо поставили к тому месту, где стоял Хома.
— Подымите мне веки: не вижу! — сказал подземным голосом Вий — и все сонмище кинулось подымать ему веки.
„Не гляди!“ — шепнул какой-то внутренний голос философу. Не вытерпел он и глянул.
— Вот он! — закричал Вий и уставил на него железный палец. И все, сколько ни было, кинулись на философа. Бездыханный грянулся он на землю, и тут же вылетел дух из него от страха».

Конечно, мне попадались книжки вроде всяческих словарей славянской мифологии, где Вий добросовестно отнесён к фольклорным персонажам. Вот только такого персонажа в фольклоре нет. Похожие на него, наделённые отдельными его чертами — есть, а точно такого, как у Гоголя, нет.

Происхождение имени особых загадок не создаёт и отсылает нас к украинскому слову «вія» (то бишь, ресница, или веко с ресницами). Похожие длинные веки встречаются у многих фольклорных персонажей. В сказке «Иван Быкович» из сборника Афанасьева есть муж ведьмы, ресницы которого настолько длинные, что их поднимают вилами целых 12 богатырей! Правда, глаза у этого персонажа не обладают какой-либо волшебной силой.
Длинные ресницы описываются и в некоторых поверьях про Касьяна. Касьян вообще-то христианский святой, но вот в народном фольклоре он почему-то преобразился в полную свою противоположность. Возможно потому, что день его памяти — 29 февраля — символ не високосного года, который в народе страсть как не любят. В результате о Касьяне стали говорить как о падшем ангеле, которого Бог заковал в цепи, поместил в подземелье, да ещё приставил к узнику «доброго» ангела, который три года лупит Касьяна молотом по лбу. Понятно, что за время экзекуции узник звереет окончательно. И когда 29 февраля его отпускают «побегать на волю», Касьян валит своим взглядом всё живое налево и направо («Касьян на скот взглянет, скот валится»; «Касьян на что ни взглянет — все вянет» ).

Однако у Гоголя Вий своим взглядом не губит, он только может прозреть сквозь пелену завесы магического круга.
Ещё подозрительнее выглядит придание Вию Гоголем титула «начальника гномов». Это вообще, как говорится, из другой оперы. Никаких гномов не знает.

Поэтому большинство исследователей считает образ Вия оригинальным творением писателя. Хотя, как и всё в этом мире, он появился не на пустом месте.

Анекдоты про Вия:

Приходит Вий в косметический салон и говорит:
— Поднимите мне веки!

— Поднимите мне веки! — сказал Вий.
Hечистые подбежали, подняли.
— Теперь опустите!
Опустили.
— Поднимите!
Подняли.
— Опустите!
Опустили.
— А теперь скажите, кто вы есть.
— Мы ду-у-ухи, — пролепетали нечистые.
— А я кто?
— А ты, Вий, дембель.

В конкурсе детских рисунков на асфальте победила девочка, нарисовавшая круг.
Остальных забрал Вий. (не совсем правильно, но смешно — С.К.)

Москва — как Хома Брут. Уже третье кольцо вокруг себя нарисовала… а они всё лезут и лезут.

Николай Васильевич Гоголь - известнейший русский писатель. Его произведения нам знакомы со школьной скамьи. Все мы помним его «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Мертвые души» и другие знаменитые творения. В 1835 году закончил свою мистическую повесть «Вий» Гоголь. Краткое содержание произведения, изложенное в этой статье, поможет освежить в памяти основные моменты сюжета. Повесть стоит особняком в творчестве писателя. Вий - это древнее славянское демоническое существо. Оно могло убить одним только взглядом. Его образ и воплотил в своей повести Гоголь. Произведение «Вий» в свое время не было оценено по достоинству критиками. Белинский назвал повесть «фантастическою», лишенной полезного содержания. Но сам Николай Васильевич придавал этому произведению большое значение. Он несколько раз его переделывал, удаляя подробности описания ужасных сказочных существ, погубивших главного героя. Повесть была опубликована в сборнике «Миргород».

«Вий», Гоголь (краткое содержание): вступление

Самое долгожданное для бурсаков событие в Киевской семинарии - вакансии, когда все учащиеся отправляются по домам. Они идут домой группами, зарабатывая по дороге духовными песнопениями. Три бурсака: философ Хома Брут, богослов Халява и ритор Тиберий Городец - сбиваются с дороги. Ночью они выходят к заброшенному хутору, где стучатся в первую же избу с просьбой разрешить переночевать. Хозяйка-старуха соглашается их впустить с условием, что они лягут в разных местах. Хому Брута она определяет на ночлег в пустой овечий хлев. Не успев сомкнуть очи, бурсак видит, как к нему входит старуха. Ее взгляд ему кажется зловещим. Он понимает, что перед ним ведьма. Старуха подходит к нему и быстро вскакивает ему на плечи. Не успевает философ опомниться, как он уже летит по ночному небу с ведьмой на спине. Хома пытается шептать молитвы и чувствует, что старуха при этом ослабевает. Выбрав момент, он выскальзывает из-под проклятой ведьмы, садится на нее и начинает охаживать ее поленом. В изнеможении старуха падает на землю, а философ продолжает ее бить. Раздаются стоны, и Хома Брут видит, что перед ним лежит молодая красавица. В страхе он бежит прочь.

«Вий», Гоголь (краткое содержание): развитие событий

Вскоре ректор семинарии призывает к себе Хому и сообщает ему о том, что богатый сотник из дальнего хутора прислал за ним кибитку и шесть здоровых казаков, чтобы отвезти семинариста читать молитвы над усопшей дочерью его, которая вернулась с прогулки избитой. Когда бурсака привозят на хутор, сотник спрашивает его, где он мог познакомиться с его дочерью. Ведь последнее желание панночки - чтобы отходную по ней читал семинарист Хома Брут. Бурсак говорит, что не знает его дочери. Но когда он видит ее в гробу, со страхом отмечает, что это та самая ведьма, которую он охаживал поленом. За ужином жители хутора рассказывают Хоме разные истории про погибшую панночку. Многие из них замечали, что с нею творилась чертовщина. К ночи семинариста отводят в церковь, где стоит гроб, и запирают его там. Подойдя к клиросу, Хома чертит вокруг себя защитный круг и начинает громко читать молитвы. К полночи ведьма встает из гроба и пытается найти бурсака. Защитный круг не дает ей сделать этого. Хома на последнем дыхании читает молитвы. Тут слышится крик петуха, и ведьма возвращается в гроб. Крышка его захлопывается. На следующий день семинарист просит сотника отпустить его домой. Когда тот отказывает ему в этой просьбе, он пытается бежать с хутора. Его ловят и к ночи вновь отводят в церковь и запирают. Там Хома, еще не успев начертить круг, видит, что ведьма вновь встала из гроба и ходит по церкви - ищет его. Она читает заклинания. Но круг опять не дает ей поймать философа. Брут слышит, как бесчисленное войско нечистой силы ломится в церковь. Из последних сил он читает молитвы. Слышится крик петуха, и все исчезает. Утром Хому выводят из церкви седым.

«Вий», Гоголь (краткое содержание): развязка

Настала пора третьей ночи чтения молитв семинаристом в церкви. Все тот же круг защищает Хому. Ведьма неистовствует. ворвавшись в церковь, пытается найти и схватить бурсака. Последний продолжает читать молитвы, стараясь не смотреть на духов. Тогда ведьма кричит: «Приведите Вия!» Тяжело шагая, в церковь входит приземистое чудовище с большими веками, прикрывающими ему глаза. Внутренний голос твердит Хоме, что смотреть на Вия нельзя. Чудовище требует, чтобы ему открыли веки. Нечисть бросается выполнять это приказание. Семинарист, не удержавшись, бросает взор на Вия. Тот замечает его и указывает на него железным пальцем. Вся нечистая сила бросается на Хому, который тут же испускает дух. Слышится крик петуха. Чудовища бросаются прочь из церкви. Но это уже второй крик, первый они не слышали. Уйти нечистая сила не успевает. Церковь так и остается стоять с завязнувшей в щелях нечистой силой. Больше сюда уже никто не придет. После всех этих событий Халява и Тиберий Городец, узнав о тяжелой участи Хомы, поминают душу ушедшего. Они заключают, что он погиб от страха.

Произведение «Вий» не входит в обязательную программу по изучению литературы в общеобразовательных школах. Но нам оно очень интересно. В атмосферу древних сказочных легенд позволяет погрузиться эта мистическая повесть (здесь приведен ее краткий пересказ). «Вий» Гоголь написал более полутора веков назад. Тогда произведение вызвало немало толков и разговоров. В наше время его читают с не меньшим трепетом.