Главная
Про природу
Герман Александрович Лопатин: биография. Значение лопатин герман александрович в краткой биографической энциклопедии

Герман Александрович Лопатин: биография. Значение лопатин герман александрович в краткой биографической энциклопедии

Лопатин Герман Александрович

русский политический деятель. Род. в 1845 г в Нижнем Новгороде; кончил курс на физико-математическом факультете спб. университета. В 1866 г. привлекался к каракозовскому делу и просидел в Петропавловской крепости два месяца, но освобожден за отсутствием улик. В 1868 г. арестован по делу кружка (основанного в Москве Волховским), имевшего задачей отправку в деревни учителей и легальных книг. Общество не преследовало никаких противозаконных целей; тем не менее Л. просидел 8 месяцев в Петропавловской крепости и был выслан в Ставрополь-Кавказский, с определением на службу в канцелярию местного губернатора. Здесь Л. удалось преобразовать местную библиотеку и провести вопрос о замене в общинно-захватного крестьянского землевладения общинно-передельным по постановлениям сельских волостных сходов. В конце 1869 г. Л. арестован вследствие его письма, найденного у одного из привлеченных к нечаевскому делу. Л. находился в переписке с Нечаевым и , но разошелся с ними во взглядах и в нечаевском деле участия принять не пожелал. Через несколько недель после ареста Л. удалось бежать с военной гауптвахты. Прибыв в Кадников (), где в ссылке жил , Л. тайно увез его в Петербург, а оттуда отправил за границу. Вскоре после того Л. поселился в Лондоне, чтобы быть ближе к Карлу Марксу, с которым находился в дружеских отношениях; там он перевел на русский язык начало 1 тома его "Капитала" (СПб., 1872). Сделавшись членом международного общества рабочих (интернационала), он был избран в генеральный совет его. В конце 1870 г. Л. отправился в Сибирь с целью освобождения , но был арестован. Оправданный судом, он работал по вольному найму в иркутской контрольной палате. Узнав о том, что его вновь собираются арестовать, он летом 1872 г. уплыл на 2-весельной душегубке по Ангаре и, проплыв свыше 1000 верст, вышел на берег в Усть-Тунгузке; оттуда он доехал до Томска, но там был арестован и очутился вновь в Иркутском остроге. Летом 1873 г. он был вызван в суд, но бежал и пробрался в Петербург, а оттуда за границу. В Цюрихе он застал приготовлявшийся к выпуску первый журнала "Вперед", но, вследствие теоретических разногласий с , отказался от близкого участия в этом журнале и ограничился помещением биографического очерка умершего перед тем и заметкой о любопытной секте "Не наших". Следующие 5 лет (1874—79) Л. провел за границей. В это время он не принадлежал активно ни к одной из революционных партий внутри России. Несколько раз он ездил под чужим именем в Россию на короткие сроки. В начале 1879 г., когда в революционных кругах идеи народничества стали сменяться идеями народовольчества, которым сочувствовал Л., он вернулся в Россию, но скоро был арестован и весной 1880 г. выслан административным порядком в Ташкент, где занимался в частном банке, затем в Вологду. В феврале 1883 г. он бежал из Вологды в Париж. Сформирование партии Народной Воли (май 1879 г.), ее развитие и главная деятельность имели место в то время, когда Л. сидел в тюрьме и находился в ссылке. В Париже Лавров издавал тогда "Вестник Народной Воли", в котором Л. принял участие. Тяготясь сравнительно спокойной жизнью за границей, он поехал в Петербург, где натолкнулся на Дегаева. Непосредственного участия в деле убийства Судейкина Л. не принял, так как считал невозможным действовать заодно с двойным предателем, но побудил Дегаева исполнить взятое на себя обязательство. В начале 1884 г. Л. отправился в Париж, где формально примкнул к партии Народной Воли и в марте того же года вернулся в Петербург в качестве члена нового исполнительного комитета. Своей задачей он считал собрать разрозненные остатки в сущности уже погибшей партии Народной Воли, изыскивать денежные средства, основывать новые и поддерживать только что возникшие тайные типографии, выпускать №№ журнала Народной Воли. Дело оказалось неисполнимым: партия Народной Воли оказалась не в состоянии воскреснуть. 6 октября 1884 г. Л. был арестован и посажен в Петропавловскую крепость. В июне 1887 г. он был приговорен к смертной казни, которая была заменена пожизненным заключением в Шлиссельбургской крепости. Там он провел 18 лет. Амнистия 1891, 1896, 1904 гг. не были распространены на него. Его освободил только указ 23 октября 1905 г., при чем, ввиду расстройства этапных путей в Сибири, куда его предполагалось сослать на 4 года, ему было разрешено проживать временно в г. Вильне за поручительством его брата. Л. вышел из тюрьмы больным стариком. Человек очень большой эрудиции, он считался всегда одной из самых крупных интеллектуальных сил русского революционного движения. Во всякой организации, в которую он входил во время кратковременных перерывов между тюремными заключениями и ссылками, он сразу занимал первенствующее место. Он перевел на русский язык "Психологию", "Социологию" и "Этику" Спенсера, 1-й том "Происхождения современной Франции" Тэна, "Спиритизм и аналогичные ему психозы" Карпентера, сочинение Грант-Аллена о Дарвине и несколько других книг по физике, биологии и т. п. См. Р. L. Lawrow, "H. Lopatin" (в "Neue Zeit", 1889). В русских газетах о лопатинском процессе появились лишь небольшие заметки; более полный отчет, под названием "Процесс 21", вышел в Женеве в 1888 г. Речь В. Д. Спасовича, защищавшего в этом процессе П. Ф. Якубовича, напечатана в сборнике: "Семь судебных речей по уголовным делам В. Д. Спасовича. 1877-1887 гг." (Берлин, 1900).

С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон. 1890-1907.

ЛОПАТИН Герман Александрович

– рус. революционер. Род. в Н. Новгороде. Окончил естеств. отделение физико-математич. фак-та Петерб. ун-та (1866), защитив дисс. "О самопроизвольном зарождении" (см. "Историч. архив", 1960, No 3), свидетельствующую о материалистич. подходе Л. к явлениям природы и его атеистич. убежденности. В 70-х гг., живя за границей, находился в дружеских отношениях с Марксом и Энгельсом; был избран в Ген. совет 1-го Интернационала (1870), где поддерживал борьбу Маркса против бакунистов. Перевел на рус. яз. часть 1-го т. "Капитала" Маркса. Зимой 1870–71 сделал неудачную попытку освободить из ссылки Чернышевского. Неск. раз подвергался арестам. В 1883 совершил побег из ссылки. Отстаивая необходимость вовлечения широких нар. масс в борьбу против самодержавия, но не сумев найти правильного пути для революционной деятельности, Л. примкнул к народнич. орг-ции "Народная воля", хотя и не разделял политич. идей народовольцев. В 1887 был приговорен к смертной казни, замененной бессрочной каторгой. Освобожден в 1905.
В своих выступлениях Л. разрабатывал вопросы революц. борьбы, резко критиковал либералов. Маркс неоднократно писал о Л. в письмах к своим рус. корреспондентам. По воспоминаниям , "о немногих людях Карл Маркс говорил... с такой теплой симпатией к человеку и с таким уважением к силе его ума...", как о Л. ("Г. А. Лопатин", П., 1919, с. 29). Большой интерес представляет запись Л. своей беседы с Энгельсом (1883), во время к-рой Энгельс охарактеризовал задачи и перспективы революции в России (см. "Воспоминания о Марксе и Энгельсе", 1956, с. 207–08).

Соч.: Не наши, в кн.: Вперед! (Непериодич. обозрение), 1874, т. 3, отд. 2; Письма... редактору газеты "Daily News", там же; Вместо внутреннего обозрения, "Народная воля", 1884, No 10; [К истории "Вперед" ], "Речь", 1916, No 350, 20 декабря; Первые дни революции, "Одесские новости", 1917, 12 марта; Автобиография (1845–1918), П., 1922.


Лит.: Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими деятелями, 2 изд., [Л. ], 1951; , Соч., 4 изд., т. 20, с. 405; Бурцев Вл., Из моих воспоминаний, "Свободная Россия", 1889, No 1, с. 48–56; Бернштейн Эд., Карл Маркс и рус. революционеры, "Минувшие годы", 1908, No 10, с. 23; Ποпов И. И., Г. А. Лопатин, М., 1926; Попов А. В., Г. А. Лопатин, в кн.: Материалы по изучению Ставропольского края, вып. 1, Ставрополь, 1949; Саморуков Н., Общественно-политич. деятельность Г. А. Л. (1845–1918), "Вопр. истории", 1951, No 3; Савицкий А. П., Г. Л. в Ташкенте, в кн.: Тр. Среднеазиатского ун-та, вып. 142, Историч. науки, кн. 30, Ташкент, 1958; Рапопорт Ю. М., Из истории связей рус. революционеров с основоположниками науч. социализма (К. Маркс и Г. Лопатин), М., 1960; Антонов В. Ф., Г. Лопатин, Липецк, 1960; его же, Рус. друг Маркса Г. А. Л., М., 1962; Hаучитель М. В., Г. Л. в Сибири, [Иркутск ], 1963.

Философская Энциклопедия. В 5-х т. - М.: Советская энциклопедия. Под редакцией Ф. В. Константинова. 1960-1970.

ЛОПАТИН Герман Александрович

(13.I.1845 - 26.XII.1918) - рус. революционер, член Ген. совета 1-го Интернационала, первый переводчик "Капитала" в России. Род. в Н. Новгороде в семье чиновника. Окончил Петерб. ун-т (1866). В диссертации "О самопроизвольном зарождении" (см. "Ист. архив", 1960, No 3) отстаивал материалистич. взгляды. В 1867 ездил в Италию с намерением сражаться на стороне Гарибальди. Л. пытался создать общество (т. н. рублевое) для изучения экономики страны, быта народа, его способности восприятия идей социализма, но этому помешал его арест в янв. 1868. Отбывая ссылку в Ставрополе, изучал труды К. Маркса. В нач. 1870 бежал в Петербург, организовал побег из ссылки и вслед за ним скрылся за границей. В Париже вступил в 1-й Интернационал и приступил к переводу "Капитала", в связи с чем летом 1870 выехал в Англию, чтобы иметь постоянные консультации автора. К. Маркс оценил выдающиеся способности Л., к-рый становится его близким другом. В сент. 1870 Л. вошел в состав Ген. совета Интернационала, где оказывал Марксу помощь в борьбе с бакунизмом. Зимой 1870-71 сделал неудачную попытку освободить из сибирской ссылки, был арестован. Передал права переводчика Н. Ф. Даниельсону, к-рый завершил первый перевод "Капитала", опубл. в 1872. Летом 1873 Л. удалось бежать за границу. В 1879 с наступлением новой революц. ситуации вернулся на родину, но сразу был арестован, вновь бежал (1883). Под влиянием Маркса и Энгельса укрепилось его материалистич. понимание действительности, Л. понял, что Россия его времени стояла не перед социалистической, а перед бурж.-демократич. революцией. В 1884 предпринял попытку воссоздать разгромленную царизмом "Народную волю", превратить ее в широкую нар. орг-цию, к-рая смогла бы осуществить демократич. преобразования в стране. Однако в окт. 1884 вновь был арестован, по "процессу 21-го" (1887) навечно заточен в Шлиссельбургскую крепость. Освобожден во время революции 1905. Здоровье Л. было сильно подорвано, и он отошел от политич. деятельности.

Соч.: Г. А. Лопатин (1845-1918). Автобиография. Показания и письма. Статьи и стихотворения. Библиография, П., 1922.

Лит.: Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с рус. политич. деятелями, (М.), 1951; , Соч., 4 изд., т. 20, с. 405; , Заметка о Г. А. Лопатине, в сб.: Процесс 21-го, Женева, 1888; Попов И. И., Г. А. Лопатин, М., 1930; Саморуков Н., Обществ.-политич. деятельность Г. А. Лопатина, "ВИ", 1951, No 3; Рапопорт Ю. М., Из истории связей рус. революционеров с основоположниками науч. социализма (К. Маркс и Г. Лопатин), М., 1960; Антонов В., Рус. друг Маркса Г. А. Лопатин, М., 1962; Научитель М. В., Г. Лопатин в Сибири, Иркутск, 1963.

В. Ф. Антонов. Москва.

Советская историческая энциклопедия. - М.: Советская энциклопедия. Под ред. Е. М. Жукова. 1973-1982.

Г. А. Лопатин

Ответы на анкету 1

Ежегодник рукописного отдела Пушкинского дома, 1975 М., "Наука", 1977 Публикация Л. Н. Ивановой Фамилия Лопатин Имя Герман Отчество Александрович. Когда родился (день, месяц, год) 13 января 1845 г. Где родился В Нижнем Новгороде. Кто были родители Отец д с с, председатель Ставропольской Казенной Палаты А Никонович Л. Мать Соф Ив, урожденная Крылова. Вероисповедание Крещен и воспитан в недрах греко-восточной церкви. В настоящее время не принадлежу ни к какой религиозной секте, о чем заявил в свое время на суде. Где получил образование Сначала на Кавказе, в Ставропольской гимназии, а потом в Петербургском университете (кандидат естественного отделения физико-математического факта). 2 Звание, должность или занятие По паспорту теперь виленский мещанин 3 (из потомственных дворян). Жил всегда переводами научных сочинений с иностранных языков. Особенно замечательные события жизни Привлекался многократно по политическим делам, начиная с каракозовщины. Сидел 27 раз в 18 разных тюрьмах. В 1887 году был приговорен к смерти, но вместо того был заточен в Шлюшин, откуда вышел в октябре 1905 года. 4 В каких периодических изданиях, по преимуществу, участвовал и по какому отделу Переводил книги. Немногие мелочи были напечатаны во "Вперед", 5 в "Былом", 6 в "Минувших годах", 7 в "Современнике" 8 (Амфитеатрова), 9 в "Речи", 10 во все, не стоящие внимания. 11 Перечень отдельно изданных книг (желательно указать год, место издания, формат, число страниц) 1) Спенсер. "Психология", 4 т. (два издания). -- 2) Спенсер. "Социология", 2 т. -- 3) Спенсер. "Этика", 1т. -- 4) Тэн. "Les origines" etc. 1-й том (два издания). -- 5) Тиндаль. "Вещества... в воздухе". -- 6) Ромене. "Над гробом Дарвина". -- 7) Жоли. "Психология великих людей". -- 8) Грант Аллен. "Виньетки с натуры". -- 9) Карпентер. "Столоверчение, спиритизм" и пр. 12 -- 10) Клиффорд. "Сборник трудов по физике", 2 т. (за смертью Билибина остался ненапечатанным, рукопись у меня). -- И) Маркс. "Капитал", т. 1-й. Мною переведена только 1/3 тома. Остальное докончено после моего ареста Николаем -- оном. 13 В ранней молодости переводил часть "Зоологических писем" Иегера и редактировал "Химию кухни" Отто Уле, 14 но вышли ли эти вещи в свет, не помню. Никаких желательных Вам подробностей без предварительных оправок дать не могу. Еще 12) Письма Маркса и Энгельса к Даниельсону (Николай --онъ). 15 Более подробный ответ на Вашу анкету, как я понял, не требует поспешности и может быть написан, если удастся, на даче? 1 Ответы Лопатина на анкету, присланную ему С. А. Венгеровым, который собирал материал для "Источников словаря русских писателей", публикуются по автографу, хранящемуся в Пушкинском Доме (ф. 377, архив С. А. Венгерова, 2-е собр. автобиографий). Рукопись, видимо, относится к 1913--1916 гг. 2 Ставропольскую гимназию Лопатин окончил в 1862 г. В Петербургском университете он учился в 1862--1866 гг. 3 После освобождения из Шлиссельбургской крепости в 1905 г. Лопатин был лишен дворянского звания; его семье с трудом удалось добиться замены поселения в Сибирь административной ссылкой в Вильно, где жил ранее сосланный туда за революционную деятельность брат Лопатина, Всеволод Александрович. 4 Установить точное число арестов Лопатина трудно. Сам Лопатин в своей автобиографии (Г. А. Лопатин (1845--1918). Автобиография. Показания и письма. Статьи и стихотворения. Библиография. Пг., 1922) приводит их всего шесть. Назовем их: в 1866 г. -- по "делу Каракозова" (помещен в Петропавловскую крепость, освобожден через два месяца за отсутствием улик); в 1868 г. -- за участие в организации так называемого "рублевого общества" (помещен в Петропавловскую крепость); в 1869 г. -- вследствие обнаружения его письма при обыске у одного из привлеченных по так называемому "нечаевскому делу"; в 1871 г. -- за попытку освободить из заключения Н. Г. Чернышевского (сидел в тюрьмах Иркутска, Вилюйска); в 1872 г. -- за побег из заключения; в 1879 г. -- в один из приездов из-за границы, куда он бежал в 1873 г.; в 1884 г. -- за попытку восстановления разгромленной "Народной воли". 26 мая -- 5 июня 1887 г. судился по "процессу 21-го" (Лопатин был главным обвиняемым, поэтому процесс иногда называют "лопатинским"). После суда Лопатин был навечно заточен в Шлиссельбургскую крепость, в просторечии -- "Шлюшин". 5 Статьи Лопатина в журнале "Вперед!" (Лондон): "Из Иркутска" (1874, т. II), "Не наши" (1874, т. III); в газете "Вперед!": "Из Томска" (1876, No 25, 15 (3) января), "А. П. Щапов. Письмо в редакцию" (1876, No 34, 1 июня (20 мая)), "Воспоминания об И. А. Худякове" (1876, No 47, 15 (3) декабря) и др. 6 Заметки Лопатина в журнале "Былое" (Пб.): "К истории осуждения доктора О. Э. Веймара" (1907, No 3), "По поводу "Воспоминаний народовольца" А. Н. Баха" (1907, No 4) и др. 7 В "Минувших годах" (Пб.) в 1908 г. появилась заметка Лопатина "Примечания к статье "Н. Г. Чернышевский в Вилюйске"" (No 3) и переводы: "Письма Карла Маркса и Фридриха Энгельса к Николаю --ону" (No 1, 2; затем вышла книга под тем же заглавием -- СПб., 1908); "Отрывки из писем Маркса и Энгельса к Зорге, Вольте и другим" (No 2). 8 В "Современнике" (Пб., 1911, No 1) был опубликован некролог "В. А. Караулов" Лопатина и перепечатан из журнала "Вперед!" очерк "Не наши". 9 Амфитеатров А. В. (1862--1938) -- известный писатель и публицист, редактор "Современника" (1910--1911). 10 В газете "Речь" (Пб.) была напечатана небольшая заметка Лопатина о журнале "Вперед!" под рубрикой "Письма в редакцию" (1916, 20 декабря). 11 Лопатин печатался и в других периодических изданиях; в числе их следующие: "Голос минувшего" -- статьи "Из рассказов о П. Лаврове" (1915, No 9) и "К рассказам о П. Л. Лаврове" (1916, No 4); "Русская воля" -- "Поблажки династам. Письмо Г. А. Лопатина от 3 марта 1917 г. военному министру А. И. Гучкову по поводу слухов о выезде Николая Романова в ставку" (1917, No 8, 10 марта); "Одесские новости" -- "Первые дни революции. Из дневника Г. А. Лопатина" (1917, 12 марта). 12 О своих переводах Лопатин с некоторыми добавлениями говорит также в письме к Ф. Д. Батюшкову в сентябре 1913 г. (Кондратьев Н. Д. Пока свободою горим. (Документальная повесть о Германе Лопатине). Л., 1975, с. 478--480). В настоящей анкете перечислены следующие переводы: Спенсер Г. 1) Основания психологии. Пер. со 2-го англ. изд. Т. 1--4. СПб., И. И. Билибин, 1876; 2) Основания социологии. Т. 1, 2. СПб., И. И. Билибин, 1876; 3) Основания науки о нравственности. Пер. с англ. СПб., И. И. Билибин, 1880; Тэн И. Происхождение общественного строя современной Франции. Пер. с 3-го франц. изд. Г. Лопатина. Т. 1. Старый порядок. СПб., И. И. Билибин, 1880 (новое изд.: СПб., М. В. Пирожков, 1907); Тип-даль Дж. Гниение и зараза по отношению к веществам, носящимся в воздухе. Пер. с англ. Г. А. Лопатина. СПб., И. И. Билибин, 1883; Что сделал для науки Чарльз Дарвин. Популярный обзор его главнейших работ по всем отраслям естествознания, сделанный английскими профессорами и учеными -- Гексли, Чейки, Роменсом и Дайером. Пер. Г. Лопатина. СПб., Ф. Павленков, 1883; Жоли А. Психология великих людей. Пер. с франц. СПб., Ф. Павленков, 1884; Адлен Ч. Гр. Виньетки с натуры и научные доказательства органического развития Джорджа Роменса. Пер. с англ. Г. А. Лопатина. СПб., И. И. Билибин, 1883; Карпентер В. Б. Месмеризм, одилизм, столоверчение и спиритизм с исторической и научной точек зрения. Лекции... Пер. с англ. СПб., И. И. Билибин, 1878. 13 Речь идет об издании: Маркс К. Капитал, т. 1. СПб., 1872. О переводе "Капитала" см. заметку Лопатина "Свое каждому" (Петроградский голос, 1918, 4 июля). 14 Уле Отто. Химия кухни. Пер. с нем. Тетр. --3. СПб., 1865--1867; Иегер Г. Зоологические письма. М., 1865. 15 См. примеч. 7. Кроме всех перечисленных работ, в письме к Ф. Д. Батюшкову Лопатин упоминает свой перевод статьи Э. Бернштейна "Карл Маркс и русские революционеры" (Минувшие годы, 1908, No 10, 11).

День рождения 13 января 1845

русский политический деятель, революционер, член Генерального совета I Интернационала, первый переводчик «Капитала» Карла Маркса на русский язык

Биография

Герман Лопатин родился в городе Нижнем Новгороде в семье потомственного дворянина, действительного статского советника, председателя Ставропольской Казённой Палаты Александра Никоновича Лопатина и Софьи Ивановны Лопатиной (урождённой Крыловой).

В 1861 окончил с золотой медалью Ставропольскую мужскую гимназию и поступил на естественное отделение физико-математического факультета Петербургского университета, где сблизился с революционно настроенными студентами «ишутинцами». В студенческие годы активного участия в революционной деятельности не принимал.
В 1866 году Герман Лопатин окончил университет. В 1867 году получил степень кандидата наук. Остался жить в Санкт-Петербурге , от научной и служебной карьеры отказался.

В 1866 году впервые заключён на два месяца под стражу в Петропавловскую крепость в ходе широкой кампании арестов, последовавшей за покушением революционера-террориста Д. Каракозова на императора Александра II . Освобождён за отсутствием улик.

В 1867 году Герман Лопатин нелегально выезжает в Италию с намерением присоединиться к отрядам волонтёров Д. Гарибальди , но, прибыв на место уже после поражения повстанцев, возвращается на родину.

По возвращении в Санкт-Петербург вместе с Ф. В. Волховским создаёт революционное «Рублёвое общество» для изучения экономики страны, быта народа и его способности восприятия идей социализма, а также распространения революционной литературы. За эту деятельность в январе 1868 года Г. Лопатин был арестован и после 8 месяцев заключения в Петропавловской тюрьме сослан в Ставрополь-Кавказский под надзор родителей.
В ссылке с 1869 года по отцовской протекции Герман Лопатин становится чиновником особых поручений при местном губернаторе. В свободное от работы время занимается общественно-просветительской деятельностью и изучает труды Карла Маркса.

В 1869 году арестован вследствие обнаружения его письма при обыске у одного из привлечённых по так называемому «нечаевскому делу». Бежал с военной гауптвахты и перешёл на нелегальное положение.

В 1870 году организовал побег из ссылки за границу П. Лаврова , передав ему свой заграничный паспорт, а затем, получив себе паспорт на чужое имя, сам эмигрировал в Париж , где вступил в ряды I Интернационала.

В 1870 году Лопатин приехал в Швейцарию для разоблачения «иезуитских» действий С. Г. Нечаева . В Швейцарии предпринимает безуспешную попытку сплотить русскую революционную эмиграцию.

За границей начал перевод 1-го тома «Капитала» Карла Маркса, а летом 1870 года уехал в Англию, где лично познакомился с Марксом, и в сентябре 1870 года был введён там в состав Генерального совета I Интернационала., откуда выехал за границу, где занялся переводческой и литературной деятельностю.

В Санкт-Петербурге

Ге́рман Алекса́ндрович Лопа́тин (13 (25) января (18450125 ) , Нижний Новгород , - 26 декабря , Петроград) - русский политический деятель, революционер, член Генерального совета I Интернационала , первый переводчик «Капитала » Карла Маркса на русский язык.

Биография

Герман Лопатин родился в городе Нижнем Новгороде в семье потомственного дворянина, действительного статского советника, председателя Ставропольской Казённой палаты Александра Никоновича Лопатина и Софьи Ивановны Лопатиной (урождённой Крыловой).

Несколько раз нелегально посещает Россию для участия в революционной борьбе. В 1879 году Лопатин в очередной раз приехал в Россию, но через 6 дней был арестован и сослан в Ташкент , где восемь месяцев жил в доме своих знакомых Ошаниных, на улице Шелковичной . Хозяин дома, в котором проживал Лопатин, - В. Ф. Ошанин - поручился городским властям за Лопатина, что позволило ему свободно перемещаться по городу и выезжать на экскурсии за город.

Позднее ссылка в Ташкенте заменена ссылкой в Вологде , откуда в 1883 году Лопатин бежит сначала в Париж, а затем в Лондон.

Места проживания

Литературная и переводческая деятельность

Герман Лопатин был известен широкому кругу читателей и как литератор, автор печатавшихся в революционных изданиях очерков, писем-памфлетов на русский царизм. В 1877 году в Женеве был издан сборник «Из-за решетки», включавший произведения Вольной русской поэзии и открывавшийся предисловием Лопатина.

Для стихов Лопатина, написанных в Шлиссельбургской крепости, характерны мотивы гражданственности. Художественный дар Лопатина признавали И. С. Тургенев , Г. И. Успенский , Л. Н. Толстой , М. Горький .

Перевёл несколько трудов с английского, немецкого и французского языков.

Публицистические статьи:

  • Сборник статистических сведений о Ставропольской губернии - «Очерк заселения свободных земель Пятигорского уезда, оставшихся после ушедших в Турцию ногайцев» (1870, Вып. III)
  • Журнал «Вперед!» (Лондон): «Из Иркутска» (1874, т. II), «Не наши» (1874, т. III);
  • Газета «Вперед!»: «Из Томска» (1876, No 25, 15 (3) января), «А. П. Щапов. Письмо в редакцию» (1876, No 34, 1 июня (20 мая)), «Воспоминания об И. А. Худякове» (1876, No 47, 15 (3) декабря) и др.;
  • Журнал «Былое» (Пб.): «К истории осуждения доктора О. Э. Веймара» (1907, No 3), «По поводу „Воспоминаний народовольца“ А. Н. Баха» (1907, No 4) и др.;
  • Журнал «Минувшие годы» (Пб.) «Примечания к статье „Н. Г. Чернышевский в Вилюйске“» (1908, № 3), переводы: «Письма Карла Маркса и Фридриха Энгельса к Николаю-ону» (No 1, 2), Позднее вышла книга под тем же заглавием - СПб., 1908, «Отрывки из писем Маркса и Энгельса к Зорге, Вольте и другим» (No 2).
  • Журнал «Современник» (Пб., 1911, No 1) некролог «В. А. Караулов», перепечатка из журнала «Вперед!» очерка «Не наши».
  • Газете «Речь» (Пб.) заметка о журнале «Вперед!» под рубрикой «Письма в редакцию» (1916, 20 декабря).
  • Журнал «Голос минувшего» - статьи «Из рассказы о П. Лаврове» (1915, No 9) и «К рассказам о П. Л. Лаврове» (1916, No 4);
  • Журнал «Русская воля» - «Поблажки династам. Письмо Г. А. Лопатина от 3 марта 1917 г. военному министру А. И. Гучкову по поводу слухов о выезде Николая Романова в ставку» (1917, No 8, 10 марта);
  • Газета «Одесские новости» - «Первые дни революции. Из дневника Г. А. Лопатина» (1917, 12 марта).

Переводы:

  • Спенсер Г. Основания психологии. Пер. со 2-го англ. изд. Т. 1-4. СПб., И. И. Билибин, 1876;
  • Спенсер Г. Основания социологии. Т. 1, 2. СПб., И. И. Билибин, 1876;
  • Спенсер Г. Основания науки о нравственности. Пер. с англ. СПб., И. И. Билибин, 1880;
  • Тэн И. Происхождение общественного строя современной Франции. Пер. с 3-го франц. изд. Г. Лопатина. Т. 1. Старый порядок. СПб., И. И. Билибин, 1880 (новое изд.: СПб., М. В. Пирожков, 1907);
  • Типдаль Дж. Гниение и зараза по отношению к веществам, носящимся в воздухе. Пер. с англ. Г. А. Лопатина. СПб., И. И. Билибин, 1883;
  • Что сделал для науки Чарльз Дарвин. Популярный обзор его главнейших работ по всем отраслям естествознания, сделанный английскими профессорами и учеными - Гексли, Чейки, Роменсом и Дайером. СПб., Ф. Павленков, 1883;
  • Жоли А. Психология великих людей. Пер. с франц. СПб., Ф. Павленков, 1884;
  • Адлен Ч. Гр. Виньетки с натуры и научные доказательства органического развития Джорджа Роменса. Пер. с англ. Г. А. Лопатина. СПб., И. И. Билибин, 1883;
  • Карпентер В. Б. Месмеризм, одилизм, столоверчение и спиритизм с исторической и научной точек зрения. Лекции… Пер. с англ. СПб., И. И. Билибин, 1878.
  • Маркс К. Капитал, т. 1. СПб., 1872. О переводе «Капитала» (перевёл 1/3 тома)
  • Уле Отто. Химия кухни. Пер. с нем. Тетр. -3. СПб., 1865-1867;
  • Иегер Г. Зоологические письма. М., 1865.
  • Э. Бернштейн «Карл Маркс и русские революционеры» (Минувшие годы, 1908, No 10, 11)

Общественное признание

Напишите отзыв о статье "Лопатин, Герман Александрович"

Примечания

  1. Т.А. Тлустая. (рус.) . Ставропольская правда (2001). - Справка о конкурсе Лопатина. Проверено 30 августа 2009. .
  2. Ю.В. Давыдов. (рус.) (php). Энциклопедия Санкт-Петербурга. - Энциклопедическая статья. Проверено 30 августа 2009. .
  3. По заявлению самого Г. А. Лопатина, сделанного при заполнении , за всю жизнь он «сидел 27 раз в 18 разных тюрьмах», однако достоверно известно о шести тюремных заключениях.
  4. Название происходит от размера членского взноса в один рубль.
  5. А.В. Седов. (рус.) . Авторская статья. - Справка о Лопатине Г.А.. Проверено 30 августа 2009. .
  6. Герман Лопатин первым начал работу по переводу этого произведения Карла Маркса, однако осуществил только около трети общей работы. Перевод был закончен его другом Н. Ф. Даниельсоном и издан в 1872 году.
  7. Карл Маркс высоко ценил выдающиеся способности Германа Лопатина, ставшего его другом.
  8. Брак распался в 1883 году.
  9. В советское время улица Шелковичная в Ташкенте носила имя Германа Лопатина.
  10. В повести «Божеское и человеческое» Лев Толстой описал методику, которую Герман Лопатин использовал в одиночной камере для сохранения здравого рассудка.

    «Чтобы выносить одиночное заключение, он мысленно переносил себя, куда ему вздумается. Например, он идёт по такой-то улице, смотрит на магазины, на людей, входит в такой-то дом, подымается по лестнице, входит к приятелю, говорит то-то, ему отвечают и т.д. Время проходит незаметно, и при этом он управляет воображением, а не воображение им, что бывает со многими заключёнными, доходящими до галлюцинаций.»

  11. А. Чернов-Казинский. (рус.) . Ставропольская правда (9 февраля 2007). - Статья о районе Ставрополя. Проверено 30 августа 2009. .
  12. Килессо Г. Улица Германа Лопатина / По следам Иркутской легенды. - Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1976. - С. 51-57. - 206 с. -10000 экз.
  14. .
  15. Улица носила название Лопатинской до того, как революционер прославил свою фамилию. На заре социалистических преобразований улицу переименовали в Челюскинскую, а после Великой Отечественной войны вернули ей первоначальное наименование, очевидно, наполнив его новым содержанием и связав с именем Г. Лопатина, проживавшего в Ставрополе.
  16. Т. Коваленко. (рус.) . Ставропольская правда (27 мая 1999). - Статья об истории ул. Комсомольской в Ставрополе. Проверено 30 августа 2009. .

Ссылки

  • .
  • .
  • .

Литература

  • // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
  • Давыдов Ю. В. Герман Лопатин, его друзья и враги - М.: Сов. Россия, 1984
  • Давыдов Ю. В.
  • Миронов Г. М. , Герман Лопатин - Ставрополь: Ставропольское книжное издательство, 1984. - 397 с.

Отрывок, характеризующий Лопатин, Герман Александрович

– Вы ведь дружны с Борисом? – сказала ему Вера.
– Да, я его знаю…
– Он верно вам говорил про свою детскую любовь к Наташе?
– А была детская любовь? – вдруг неожиданно покраснев, спросил князь Андрей.
– Да. Vous savez entre cousin et cousine cette intimite mene quelquefois a l"amour: le cousinage est un dangereux voisinage, N"est ce pas? [Знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость приводит иногда к любви. Такое родство – опасное соседство. Не правда ли?]
– О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону.
– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.
– Мне надо, мне надо поговорить с тобой, – сказал князь Андрей. – Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). – Я… Но нет, я после поговорю с тобой… – И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Но в это время Берг подошел к Пьеру, настоятельно упрашивая его принять участие в споре между генералом и полковником об испанских делах.
Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать.
Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.

На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.

В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.
Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека.
– Но она!
– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.

Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.

На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.

Сайкин О. Владимир Гиляровский и Г.А. Лопатин // Диалог. – 2001. - № 1

Герман Александрович Лопатин - крупнейший деятель освободительного движения в России конца ХIХ - начала XX века - прожил яркую и богатую событиями жизнь. Практически не существовало революционной организации в России 60-х - начала 80-х. годов прошлого столетия, с которой он не был бы связан. Еще студентом Петербургского университета он был арестован в мae 1866 г. и привлечен к следствию по делу Д. В. Каракозова, покушавшегося на жизнь царя Александра II. Это он в 1867 г. нелегально уезжает в Италию, чтобы вступить в отряды волонтеров Д. Гарибальди. Это он в феврале 1870 г. организовал побег П. Л. Лаврова, крупного революционного деятеля, философа и идеолога народнического движения, из вологодской ссылки. В 1871 г., тайно приехав из-за границы, предпринял дерзкую попытку освобождения из сибирской ссылки Н. Г. Чернышевского. Затем последовал арест, и Лопатин оказался в Иркутском остроге. Но он не сдался и летом 1873 г. сумел бежать из Сибири и выехать за границу.
Оказавшись в эмиграции, принимал участие в рабочем движении в Западной Европе (Англии, Германии, Франции), сблизился с его вождями: К. Марксом и Ф. Энгельсом, А. Бебелем, В. Либкнехтом, П. Лафаргом и др. Он был принят в Генеральный Совет Интернационала.
Позднее, в начале 1884 г., Лопатин занят восстановлением партии «Народная воля». Был приговорен к смертной казни, замененной бессрочной каторгой. Провел более двадцати лет в одиночных камерах Петропавловской и Шлиссельбургской крепостей. Кроме того, Г. А. Лопатин известен и как талантливый литератор-публицист, переводчик и ученый. Его статьи очерки печатались в заграничных и русских изданиях. Известны его переводы на русский язык фундаментальныx трудов К. Маркса (том 1 «Капитала»), Г. Спенсера, И. Тэна, Г. Роменса и других мыслителей и ученых по политэкономии, философии, социологии, биологии, физике. Незаурядная личность Лопатина, аналитический ум, блестящая образованность, талант рассказчика, отчаянная смелость, исключительная воля и сила, вся его большая, полная настоящих подвигов жизнь, отданная освобождению русского народа, привлекали постоянно к нему внимание современников. Г. А. Лопатина считали своим другом И. С. Тургенев, Г. И. Успенский, В. Г. Короленко, А. М. Горький, А. В. Амфитеатров, Вас. И. Немирович-Данченко и многие другие.
К их числу, на наш взгляд, следует отнести и известного московского журналиста и писателя В. А. Гиляровского, который высоко ценил и глубоко уважал Лопатина, о чем мы и расскажем ниже.
Сам факт их знакомства, неизвестный биографам Г. А. Лопатина, помог мне установить случай. Однажды, работая в Центральном Государственном историческом архиве в Москве, я просматривал статью о Г. А. Лопатине, написанную для справочного издания начала 30-х годов, которое осталось неопубликованным. В статье были освещены все основные направления деятельности революционера. Каких-то новых фактов о Г. Лопатине обнаружить здесь не удалось. Просматривая затем библиографию к этой статье, увидел, что большинство авторов, перечисленных в ней, мне также были хорошо известны. Но одно имя пробудило особый интерес. В библиографии указана книга: В. Гиляровский «Мои скитания». Обратился в Историческую библиотеку РФ, но там ее не оказалось. Потом разыскал ее в Российской государственной библиотеке (бывшая Ленинка), Впервые она увидела свет при жизни автора в 1928 году [Гиляровский Вл. Мои скитания. Повесть о бродяжной жизни. Издательство «Федерация». М., 1928 г.]. «Книга «Мои скитания» - самая любимая из всех написанных мною»,- говорил Гиляровский [Гиляровский Вл. Сочинения в 4-х томах. Т. 1. М., 1989. С.472.]. Первое издание книги, вышедшее небольшим тиражом, понятно, давно уже стало раритетом. Поведать о своем детстве, скитаниях по России он собирался давно, еще в самом начале XX столетия. Тогда же и приступил к работе. Но позже пришлось оставить эту тему. Вернулся он к ней лишь много лет спустя. «Мои скитания» были написаны в 1926-1927 гг. Почему же эта книга Гиляровского включена в библиографию к статье о Г. А. Лопатине, известном революционном деятеле? Ведь многие, писавшие о Лопатине как до революции, так и после, в том числе и до настоящего времени, никогда не упоминали о Гиляровском, о знакомстве его с Лопатиным.
Обратимся к самой книге. Автор ее, в частности, рассказывает о своей поездке в конце декабря 1882 года на Рождество на родину, в Вологду [Гиляровский Вл. Мои скитания. М., 1928. С.63]. Тогда это был молодой человек, начинающий репортер газеты «Московский листок», чье имя ничего не говорило современному читателю, а было известно лишь товарищам по редакции. Веселые рождественские праздники в родительском доме пролетели быстро: теплота общения с близкими, родственниками, сверстниками, знакомства и беседы со ссыльными. Вологда была местом политической ссылки. Некоторые встречи запали глубоко в душу журналиста, запомнились на всю жизнь, повлияли на нее. И совсем не случайно, спустя 40 с лишним лет, в книге «Мои скитания» автор написал: «Впоследствии в 1882 году, приехав в Вологду, я застал во флигеле Кудрявой живших там Германа Лопатина и Евтихия Карпова, драматурга, находившихся здесь в ссылке» [Гиляровский Вл. Мои скитания. М., 1928. С.21]. Особенно восхитила его удивительная жизнь и личность самого старшего из них - Германа Лопатина. В этом человеке его поразила твердая воля, неуемная сила, постоянная готовность к действию и инициативе, высокий интеллект. Знакомство Гиляровского с Лопатиным имело, несомненно, для него особое значение. Лопатин стал для молодого журналиста, по нашему убеждению, фактически живой легендой революции. Гиляровский всегда помнил о Лопатине. Подтверждением этому служат его книги. Кроме того, он посвятил Лопатину рассказ.
После «Моих скитаний» я обратился к другим книгам В. А. Гиляровского, надеясь найти в них еще какие-либо свидетельства автора о Г. А. Лопатине. И здесь меня ожидала большая удача, можно сказать, открытие. В книге «Москва газетная» автор ярко изображает газетный мир, показывает быт, нравы издателей, редакторов, репортеров московских газет, а также сообщает об опыте своей работы в газетах. В этой книге, над которой он работал в последние годы жизни (с 1931 г. по 1934 г.), мы находим важное признание писателя, увы, но известное историкам и литературоведам ни до революции, ни после нее, ни сейчас. «В «Русских ведомостях», изредка,- писал Гиляровский,- появлялись мои рассказы. Между прочим, «Номер седьмой», рассказ об узнике в крепости на острове среди озер. Под заглавием я написал: «Посвящаю Г. А. Лопатину», что, конечно, прочли в редакции, но вычеркнули. Я посвятил его в память наших юных встреч Герману Лопатину, который сидел тогда в Шлиссельбурге, и даже моего узника звали в рассказе Германом... Об этом знали и говорили только друзья в редакции. Цензуре, конечно, и на ум не пришло» [Гиляровский Вл. Сочинения в 4-х томах. Т.3. М., 1989. С.48].
Газета «Русские ведомости», издававшаяся в Москве более полувека (с 1863-го по 1918 г.) была одной из наиболее влиятельных в дореволюционной России. Значительную часть ее читателей составляла радикальная интеллигенция. И, думается, совсем не случайно рассказ Гиляровского был напечатан именно в ней.
Когда же был опубликован этот рассказ? Автор отвечает на него, в приведенной выше цитате, весьма неопределенно. Он писал: «Я посвятил его в память наших юных встреч Герману Лопатину, который сидел тогда и Шлиссельбурге...» Как следует из этого, газета поместила рассказ Гиляровского в то время, когда Г. Лопатин отбывал одиночное заключение в Шлиссельбургской крепости. А в крепостном заточении он находился более 18 лет (с 23 июня 1887 г. по 28 октября 1905 г.). Теперь необходимо было, чтобы отыскать забытый рассказ, просмотреть «Русские ведомости» за весь этот период. Следовало ознакомиться с огромным числом газетных подшивок. Осилить такое было чрезвычайно трудно. Понятно, что пришлось избрать иной путь. Я обратился к справочной литературе, и в ней удалось разыскать очень редкую и ценную книгу, вышедшую к 50-летию этой газеты, содержавшую богатый фактический материал о всех ее авторах, редакторах, сотрудниках, в частности, и о В. А. Гиляровском. Так удалось установить, что рассказ Гиляровского был напечатан в 1908 году (№ 17) [Русские ведомости. 1863-1913. Сб. статей. М., 1913. С.50]. После нeгo мне оставалось лишь отправиться в газетный зал Российской государственной библиотеки, что в Химках, и сделать копию этого рассказа. В отдельные сборники и собрания сочинений «Номер седьмой» никогда не входил. Поэтому современному читателю он совершенно неизвестен. Герой его - узник, заключенный в каземат № 7 тюрьмы-крепости, находившейся на острове среди озер. В ее описании, описании тяжелых условий содержания узников в рассказе легко угадывается облик Шлиссельбургской крепости, заметим кстати, располагавшейся также на острове - в Ладожском озере, политической тюрьмы для государственных преступников. Прототипом героя рассказа послужил, несомненно, Г. А. Лопатин. У героя Гиляровского немало общего с Лопатиным. Каждого заключенного в этот страшный каменный мешок называли не иначе, как по номеру камеры. Лопатин сидел в камере № 27. У Гиляровского - узник № 7, который провел в одиночной камере 40 лет. Герман Лопатин, как известно, томился в Шлиссельбургской крепости более 18 лет, в Петропавловской - 3 года, а всего тюрьмы и ссылки отняли у него 30 лет жизни. Таким образом, Лопатин, как и герой рассказа Гиляровского, провел несколько десятилетий в тюрьмах и ссылках.
Есть у них и еще ряд общих черт. Так, № 7 - это «проповедник добра и правды», который «страдал не за себя, а за свой темный бедный народ». Народоволец Г. Лопатин тоже, как известно, посвятил всю свою жизнь великому делу борьбы за народное освобождение. И, наконец, Лопатин, как вождь «Народной воли», был приговорен к смертной казни, замененной пожизненным заключением в Шлиссельбургской крепости. И «Номер седьмой» Гиляровского был заточен в крепость позже «навсегда», т. е. пожизненно... Видимо, писатель хорошо знал о пребывании Г. А. Лопатина в Шлиссельбургской крепости, о тяжелом режиме, который многие узники не выдерживали и погибали. Возможно, он встречался с Лопатиным вскоре после его освобождения из крепости в 1905 году или позднее 1914-1916 гг., когда тот не раз приезжал в Москву.
Итак, сделаем выводы. Рассказ В. .А. Гиляровского «Номер седьмой» был напечатан спустя два с лишним года после освобождения Лопатина из крепости, а не во время нахождения его в заточении, как ошибочно указал писатель в книге «Москва газетная». Во-вторых, есть еще одна неточность в приведенной выше цитате из этой книги. Гиляровский писал: «...Даже моего узника звали в рассказе Германом». В рассказе «Номер седьмой» узник носил другое имя - Вилли. Похоже, в обоих случаях писателя подвела аберрация. Ведь, когда он писал «Москву газетную», ему уже было под восемьдесят, а рассказ, посвященный шлиссельбуржцу, был опубликован 25 годами ранее.
И в заключение особо хочется отметить глубокую и выразительную концовку рассказа: «А «Нумер седьмой», безвестный узник, первый почти полвека тому назад провозгласивший то, о чем теперь говорят всенародно, все сидел и сидел в безмолвном каземате, никому неведомый, забытый, глубоко страдающий за свой народ... Его забыли!»
Ниже публикуется этот (также забытый) малоизвестный рассказ В. А. Гиляровского. Впервые напечатанный 92 года назад, летом 1908 года, он с тех пор ни разу не переиздавался ни в сборниках, ни в сочинениях писателя, и поэтому, несомненно, представляет большой интерес для современного читателя. Его актуальность налицо, особенно сейчас, когда электронные СМИ, многочисленные органы печати и ретивые журналисты, а также различного рода перерожденцы, находящиеся на содержании у олигархов, ежедневно поносят духовные ценности нашего народа, обливают грязью его историческое прошлое, его культуру, литературу, традиции. Делают все, чтобы народ забыл и свой язык, и свою историю. Потерять память - значит потерять разум. Боже, убереги и спаси нас всех от этого.

Разделы