Командующий засадным полком в куликовской битве. Куликовская битва, как она есть

Куликовская битва веками была столпом русского самосознания. Правда, до Николая Михайловича Карамзина ее называли иначе – чаще всего Мамаевым побоищем. Но князя Дмитрия Донского прославляли как объединителя Руси вокруг Москвы, как полководца, остановившего очередное нашествие с Востока и заложившего основы русского могущества. Несомненно, на пути к объединению русских земель вокруг Москвы Куликовская победа сыграла важную роль. Без нее судьба русского народа и Православной Церкви была бы иной. Возможно, мы остались бы без мощного единого государства и самобытной культуры.

1. Дмитрий Донской

Князь Дмитрий воплощал в себе всю силу, накопленную за несколько поколений московских князей, потомков Даниила Ивановича. Силу и политический ум. Он рано лишился отца и стал княжить под руководством митрополита Алексия. Приходилось бороться за символически важный владимирский великокняжеский престол. Он действовал в окружении врагов, самым опасным из которых был правитель Литвы Ольгерд Гедиминович.

Когда золотоордынский властитель Мамай послал темника Бегича на Москву – войско Дмитрия Донского разгромило его на реке Воже… Эта победа вдохновила москвичей. Но Дмитрий прославился не только как полководец. Он превратил московский Кремль в мощную белокаменную крепость. Расширял границы княжества, заботился о благосостоянии подданных. Только такой опытный правитель и мог дать отпор новому нашествию на Русь.

Когда русское войско перешло Дон, Дмитрий приказал разобрать мосты. Он уничтожил путь к отступлению. Теперь перед ними стоял простой выбор: победить или погибнуть.

Дмитрий не наблюдал за битвой «с высокого холма», как это делал Мамай. Он сражался наравне с дружинниками, рубился на волосок от гибели, был тяжело ранен, выжил чудом.

Перед началом сражения князь снял с себя золоченые доспехи, передал их своему боярину Михаилу и облачился в более простую кольчугу. Некоторые считают этот ход проявлением малодушия. Боярину княжеские доспехи не принесли счастья: он погиб. Но и Димитрия нашли среди мертвых, полуживого…

2. Преподобный Сергий Радонежский

В тысячелетней истории Русской Православной Церкви взаимоотношения с государственной властью менялись. Как менялась и сама власть. В те годы Церковь стала объединительным началом. Преодолевая давление с Востока и Запада, и главное – раздробленность, Церковь стремилась к созданию единого православного государства.

Символом этого стремления стал преподобный Сергий Радонежский. Его подвиг стал первостепенным не только в истории монашества, но и государства. При этом преподобный не стремился к власти, не извлекал выгод из влияния на светскую власть. Просто видел свою миссию в защите православной веры – в том числе и под сенью Московской державы. Он благословил князя и всё воинство на бой с Мамаем.

3. Воевода Боброк

Дмитрий Михайлович Боброк-Волынский был одним из лучших полководцев того времени. Ко времени Куликовской битвы он служил великим князьям Московским уже около пятнадцати лет. Был одним из самых влиятельных и деятельных бояр Москвы. На Волыни неподалеку от Львова есть река Боберка. По-видимому, там находилась вотчина Дмитрия Михайловича. Отсюда и прозвище.

Он участвовал в победном походе в Волжскую Булгарию. В битве при Скорнищеве наголову разбил воинство рязанского князя Олега – извечного соперника Москвы. Талант воеводы проявился и во время успешного похода в Брянское княжество. Во время похода на Мамая Боброк был правой рукой великого князя и, возможно, главным тактиком битвы. Как-никак, к тому времени он стал родственником великого князя: сестра Дмитрия Донского Анна была его женой.

Воевода Дмитрий Боброк-Волынский слушает землю перед Куликовской битвой / Сказание о Мамаевом побоище.

В «Сказании о Мамаевом побоище» есть запоминающийся эпизод: Боброк слушает землю перед сражением. Во время битвы, вместе с серпуховским князем Владимиром Андреевичем, воевода Боброк командовал засадным полком, который вступил в битву только через 5 часов после ее начала, своевременно «направлени разумным своим воеводою». Для врага эта атака стала смертельной.

4. Пересвет и Ослябя

Преподобный Сергий направил к Дмитрию двоих витязей-монахов – Александра Пересвета и Родиона Ослябю. Глядя на них, все понимали, что с войском Дмитрия – благословение Сергия. Не будь иноков в войске Дмитрия – наверное, не удалось бы князю собрать столь крепкое ополчение. Недаром в народе подвиги святых воинов Пересвета и Осляби запомнились как самое яркое событие Мамаева побоища.

Пересвет пожертвовал собой в поединке с монгольским богатырем Челубеем. Ослябя погиб в бою и, по одной из версий, спас от гибели раненого Димитрия. Александр Пересвет и Родион Ослябя причислены Русской Православной Церковью к лику святых в чине преподобных.

5. Русская дружина

Дружинники Дмитрия Донского были профессионалами своего дела. Всю жизнь проводили в походах и сражениях, ратное дело знали досконально, в том числе и татарский конный строй. Они были хорошо экипированы, защищены прочными и гибкими кольчугами. Блистали на солнце шлемы с бармицами на плечах – то есть с кольчужными сетками, защищавшими шею воина. И было их у Дмитрия немало – 20 тысяч! С такой «кованой ратью» князь мог рассчитывать на победу.

Князь преобразовал военную тактику. Отряды «сторожей» проводили разведку и докладывали о перемещениях врага. Воеводы умело наносили противнику неожиданные удары.

6. Союзники

Мамай заручился поддержкой сильного союзника – Литвы. Ягайло шел на помощь к ордынцам… К сотрудничеству с Мамаем не без принуждения примкнул и рязанский князь Олег – давний соперник Димитрия. Мамай усилил войско наемниками – черкесами и крымскими генуэзцами.

Ополчение князя Димитрия Донского. Изображение конца XVIII – начала XX века

Дмитрий создал коалицию русских княжеств. Смоленск, Ярославль, Серпухов, Суздаль, Ростов – все участвовали в походе. К войску Дмитрия перед битвой присоединились полки литовских князей Андрея и Дмитрия Ольгердовичей. Андрей был наместником Дмитрия во Пскове, а Дмитрий – в Переяславле-Залесском, однако они привели и ратников из своих прежних уделов, бывших в составе Великого княжества Литовского – Полоцка, Стародуба и Трубчевска. Возможно, участвовали в битве полки из Новгорода и Твери.

7. Распри в Орде

К тому времени Золотая Орда – наследие хана Батыя – пребывала в кризисе. После смерти хана Бердибека династия Батыя пресеклась. Началась двадцатилетняя смутная эпоха, оставшаяся в истории под названием «Великая Замятня». Ханы на престоле менялись каждый год и даже чаще. Многие улусы провозгласили независимость.

Именно тогда самым влиятельным политиком в Орде стал беклярбек (глава правительства) и темник Мамай. Потомки Чингисхана сцепились в междоусобных войнах. Самым опасным соперником Мамая стал хан Тохтамыш – чингисид, которого поддерживал могущественный хозяин соседней империи Тамерлан. Тохтамыш уже контролировал большую часть Золотой Орды. И для борьбы с ним Мамаю были необходимы ресурсы Руси. К тому же ореол новой победы помог бы ему сохранить влияние.

8. Дмитрий Донской. Русское знамя

Эпоха Дмитрия Донского подарила нам не только победу, но и знамя. «Сказание о Мамаевом побоище» свидетельствует, что на берегах Дона и Непрядвы русские войска шли в бой под черным знаменем с изображением образа Иисуса Христа. Существует мнение, что поскольку оригинальный текст сказания не сохранился, а дошел до наших дней в списках, то при переписывании могла произойти ошибка, и цвет знамени был красным, а переписчики, как водится, перепутали червленое с черным.

Но главное, что ратники шли в бой под знаменем, которое их объединяло. И этим знаменем была православная вера. В начале 1980-х Евгений Евтушенко опубликовал поэму «Непрядва», которая завершается такими стихами:

И пока еще в деле негромки,

и пока еще не на скаку

сквозь листву проступают потомки

над Непрядвой в засадном полку.

И шепну я потомкам: «Я с вами…» –

у лошажьих трепещущих морд,

и я встану к потомкам под знамя,

под его куликовский развёрт…

8 (16) сентября 1380 года русские воины одержали победу в Куликовской битве. Это сражение стало одним из важнейших событий, которые до сих пор определяют сознание русского человека, его понимание истории и судьбы народа, Руси-России.

С 1359 по 1380 год на престоле Золотой Орды сменилось более 25 властителей, а многие улусы попытались стать самостоятельными. Это время в русских летописях получило название «Великая замятня». В западной части государства (от Крыма до правого берега Волги) фактическая власть была в руках беклярбека Мамая, он занимал одну из двух главных должностей в правительстве Золотой Орды, в его функции входило руководство армией, внешней политикой и верховный суд. Первоначально Мамай поддерживал Московское княжество, он с митрополитом Алексием (тот в годы малолетства князя Дмитрия был фактическим главой московского правительства) подписал договор об уменьшении дани с Руси, отдал ярлык на великое княжение московскому князю Дмитрию Ивановичу.

«Великое розмирье» между Москвой и Мамаевой Ордой началось в 1374 году. Произошла серия конфликтов, которые в итоге привели к большой войне. Весной 1376 года московский воевода и литовский князь Дмитрий Михайлович Боброк-Волынец во главе русской рати вторгся в Волжскую Булгарию, захватил её столицу, взял откуп в 5 тыс. рублей с татарских властей и посадил там русских сборщиков пошлины. В августе 1377 года на берегу р. Пьяны ордынское войско под началом царевича Араб-шаха Музаффара разгромило русские силы под началом суздальско-нижегородского княжича Ивана Дмитриевича, сына великого князя нижегородского Димитрия Константиновича. 11 августа 1378 года русская рать под командованием великого князя московского и владимирского Дмитрия Ивановича почти полностью уничтожила 50-тыс. ордынскую армию, её руководитель Бегич и ещё четверо ордынских князей погибли. До этого ордынцы разорили Рязанские земли.

После поражения войска Бегича Мамай решил наказать Москву и повторить поход Батыя. Он стал готовить большой поход. К лету 1380 года было сформировано мощное войско, его численность исследователи оценивают в 90 - 150 тыс. воинов. В состав ордынской рати входили половецкие, аланские, касожские (и другие представители народов Кавказа), буртасские отряды, европейские (итальянские) наёмники и т. д. Кроме того, Мамай вступил в союз с великим князем литовским Ягайло и рязанским князем Олегом.

Великий князь московский и владимирский Дмитрий, готовясь к решающей схватке, известил всех русских князей о нависшей угрозе и призвал их объединить силы для отражения вражеского вторжения. Чтобы выиграть время и получить информацию о неприятельских войсках, в Орду был послан с богатыми дарами Захарий Тютчев. Он смог сообщить в Москву о союзе Мамая с Ягайло и Олегом. Кроме того, были организованы дальние дозоры, войсковая разведка подтвердила данные посла и в дальнейшем извещала русское командование о продвижении вражеского полчища.

Мамай направил к Дмитрию посольство. Московское правительство предложило возобновить выплаты прежней дани, но Мамай требовал «старую дань». Дмитрий отказался, схватка стала неизбежной.

Дмитрий назначил сбор войск в Коломне. Русь смогла выставить примерно 40-70 тыс. армию, которая состояла из полков под началом 23 князей и воевод. Здесь были полки почти всех земель Северо-Восточной Руси, включая силы Суздальского, Тверского великих княжеств. По различным причинам не было полков нижегородских, новгородских и рязанских. К войскам Дмитрия присоединились псковские и брянские дружины под началом двух литовских князей Андрея и Дмитрия Ольгердовичей — братьев Ягайло. Войско было весьма разнообразным: от «кованной рати» великого князя Дмитрия (ударные соединения тяжёлой кавалерии), профессиональных отрядов князей и бояр, до ополченцев из всех слоев населения Руси. Уже в Коломне великий князь и его правая рука, двоюродный брат — удельный князь Серпуховской Владимир Андреевич, свели полки в пять тактических единиц — передовой (сторожевой) полк, большой полк, полки правой и левой руки и засадный («западной») полк. Дмитрий стал во главе большого полка, Владимир Андреевич — полка правой руки (его полк затем станет засадным, а полк правой руки возглавит Андрей Ольгердович), а полк левой руки — Глеб Брянский.

Русское командование решило не ждать вторжения противника за Оку и соединения ордынских сил с армией Ягайло. Дмитрий решил идти кружным путем, по окраинным рязанским землям навстречу золотоордынскому войску и разгромить Мамая до подхода литовской армии. 30 августа русские войска переправились через Оку у устья р. Лопасня и двинулись к верховьям Дона. Дальняя разведка сообщала о передвижениях и численности вражеского войска. 5 сентября русские полки вышли к устью р. Непрядва. На военном совете в деревне Чернова было принято решение переправиться на правый берег Дона и вступить в смертельный бой с врагом. В спешном порядке начали строительство переправ для пяти полков, в ночь на 7 сентября войска завершили переход на другой берег. Мосты после этого уничтожили, чтобы и мысли не возникало о возможности отступления. Кроме того, водная преграда с тыла обеспечивала защиту от внезапного удара со стороны армии Ягайло.

7 сентября русская разведка под началом Семена Мелика вступила в бой с передовыми частями врага и нанесла им значительный урон. Дмитрий, получив известие о приближении неприятельского войска, поручил воеводе Дмитрию Михайловичу Боброк-Волынскому построить армию для сечи. Построение войска проходила под прикрытием сторожевого полка под командованием князей Симеона Оболенского и Ивана Тарусского и дозоров на флангах. В центре был поставлен большой полк во главе московским боярином Тимофеем Вельяминовым, полком правой руки командовал литовский князь Андрей Ольгердович, полком левой руки — князья Василий Ярославский и Федор Моложский, засадными войсками — князь Владимир Андреевич Серпуховский и воевода Дмитрий Боброк-Волынец. Резервом, за левым флангом большого полка, руководил литовский князь Дмитрий Ольгердович. Великий князь Дмитрий одел доспехи простого воина и встал в первые ряды войска, великокняжеская броня была передана боярину Михаилу Бренку, который встал под великокняжеское знамя в большом полку (он погиб в сражении). Засадный полк встал в большой дубовой роще, расположенной в 2 км юго-восточнее устья Непрядвы (в Зеленой Дубраве). В ночь на 8 сентября русские полки выстроились в боевые порядки.

Утром 8 сентября над холмистой местностью долго стоял густой туман, к 11 часам он рассеялся, и русские полки двинулись вперед. Навстречу выступили войска Мамая, ордынская армия имела в центре боевого порядка пехоту (в том числе европейских наёмников), а на флангах конные соединения. Армия Золотой Орды имела значительное численное преимущество, но не мог его реализовать из-за ограниченного фронта развертывания войск. Построение армии Мамая было глубоким, видимо, ордынцы планировали одним мощным ударом сломить сопротивление русских войск. Однако, атакуя в лоб, Мамай не имел возможности применить любимую тактику ордынских войск - совершить обход или охват сил врага. Мамай был вынужден принять сражение на невыгодных для него условиях.

После сближения противостоящих друг другу армий, по сообщению «Сказания о Мамаевом побоище», произошло традиционное для средних веков единоборство богатырей-поединщиков. С русской стороны выехал витязь Пересвет, а со стороны врага — богатырь Темир-Мурза (Челубей). Оба бойца погибли в схватке. Затем произошло столкновение сторожевого полка с передовыми татарскими частями, бой шёл около часа. В двенадцатом часу дня русское командование двинуло основные войска навстречу врагу. Полк правой руки защитил свой фланг оврагами и перелесками у речки Нижний Дубяк, а полк левой руки речкой Смолка. Начался кровавый бой. «И тако сступишася обе силы великиа на бой, — сообщает русский летописец, — и бысть брань крепка и сеча зла зело, и лиашеся кровь, аки вода, и падоша мертвых множество бесчислено от обоих сил, от татарскиа и русскиа…; всюду бо множество мертвых лежаху, и не можаху кони ступати по мертвым; не токмо же оружием убивахуся, но сами себя бьюще, и под коньскыми ногами умираху, от великие тесноты задыхахуся, яко немощно бе вместитися на поле Куликове…».

Русский правый фланг отразил все вражеские атаки. В центре, куда первоначально был нанесён главный дар вражеских сил, шла яростная сеча. Противник после трех часов битвы стал одолевать, русские силы несли большие потери. Однако русские воеводы смогли выправить положение, прорыв фронта был предотвращён. Критическая ситуация сложилась на левом фланге русской армии: левое крыло под страшным давлением неприятеля было большей частью уничтожено и стало отходить, только вмешательство резерва Дмитрия Ольгердовича устранило угрозу прорыва ордынцев в тыл русского центра.

Около 3 часов дня воевода Дмитрий Боброк повёл в наступление засадный полк. Русская тяжёлая конница нанесла мощный удар во фланг и тыл вражеским порядкам, которые продолжали давить на остатки полка левой руки (Мамай в это время ввел в бой резервы, посчитав, что наступил решающий момент битвы). Одновременно в общее наступление пошли силы русского центра и правого фланга. Удар засадных сил стал решающим в Куликовской битве. Ордынские войска были сильно изнурены, крупных резервов у Мамая не осталось. Татары начали отступать. Мамай не стал ждать исхода сражения и с охраной бежал. За ним побежали и остальные войска. Русские войска преследовали противника до р. Красивая Меча на расстоянии около 50 км. Был захвачен весь вражеский обоз.

Это была полная победа, хотя и досталась она большой ценой - русская армия потеряла до половины воинов и около 60 % всего командного состава. Армия Мамай была полностью разгромлена. Ягайло, узнав о поражении союзника, поспешно отступил (хотя часть литовских войск позднее перехватила обозы с ранеными русскими воинами). Москва после этой битвы стала общепризнанным центром восточнославянских земель.

Куликово поле лежало на Муравском шляхе. Местность представляла ровную поверхность, изрезанную небольшими речками. К югу поле постепенно повышалось и переходило в господствующую высоту Красный Холм. Куликово поле являлось довольно хорошей оборонительной позицией. С запада и северо-запада его прикрывала р. Непрядва (приток Дона), в которую впадали Верхний, Средний и Нижний Дубяки. С севера позицию ограничивала р. Дон, а с востока - речка Смолка, за которой располагался лес, носивший название Зеленая Дубрава. Ниже в Смолку впадала речка Курца. Таким образом, северная часть Куликова поля составляла четырехугольник, открытый с юга и защищенный с трех сторон естественными препятствиями, исключавшими возможность проведения обходных маневров. По фронту позиция русских имела протяженность 8 верст, в глубину - около 5 верст.
Лучшими возможностями для развертывания войск обладал противник. Войско Мамая могло быть расположено фронтом на северо-запад на пространстве между Сабуровым хутором и селом Даниловка. Однако эта позиция была для Орды неудобной, поскольку она исключала возможность свободного маневра конными массами, составлявшими главную ударную силу Мамая, и вынуждала атаковать русских в лоб. По фронту позиция, занятая Ордой, имела протяженность 10-12 верст, в глубину - около 5 верст. В общем площадь Куликова поля составляла около 50 кв. верст, на которой было сосредоточено около 150 тыс. войск.

Русские прибегли к пятичленному боевому порядку, в три линии. Главную линию заняли полки Правой руки, Большой полк и полк Левой руки. В передней линии расположились друг за другом Сторожевой и Передовой полки. Частный резерв стал за полком Левой руки. Наконец, в Зеленой Дубраве был сосредоточен Засадный полк. Сторожевой полк включал только конницу. Его задача состояла в определении направления главного удара Орды. Передовой полк, укомплектованный главным образом отрядами пехоты городовых полков (дружин), должен был принять удар основных сил Орды, чтобы измотать их до соприкосновения с Большим полком и этим облегчить действия полков главной линии.
Основу боевого порядка составляли Большой полк и полки Правой и Левой руки. Эти полки имели в центре пехоту, а на флангах конницу. Засадный полк включал отборную конницу.
Учитывая возможность обходного маневра противника, который можно было осуществить путем массированных ударов по открытому левому флангу русского боевого порядка, князь Дмитрий уделил главное внимание этому направлению. Именно здесь были расположены частный и общий резервы. Плотное построение войск создавало глубину и таким образом обеспечивало упругость боевого порядка, а его расчленение на отдельные полки позволяло маневрировать силами в ходе сражения.
Характер оружия обусловливал плотное расположение пехоты и свободное положение конницы. Пехота была построена тесно, глубиной до 20 рядов. Центр боевого порядка составляли копейщики. Лучники располагались на флангах. Крепость строя пехоты заключалась в его монолитности и взаимодействии с конницей. Конница строилась в несколько рядов и старалась сохранять строй для нанесения удара по противнику. Управление войсками осуществлялось стягами и сигналами труб. Поскольку пехоты в рати Дмитрия Донского было больше, чем конницы, то именно ее действия решили исход сражения.

Боевой порядок войска Мамая включал передовой отряд, состоящий из легкой конницы, центра, в который входила пехота, в том числе и отряд генуэзской пехоты, и крыльев, состоящих из кавалерии. Мамай выделил также сильный конный резерв для нанесения решающего удара.
Преобладание конницы в составе войск Мамая предопределило характер их боевых действий. Можно было ожидать усилий войск правого фланга Орды с целью оттеснения русского левого фланга.

Переправу через Дон русская рать начала на рассвете 8 сентября. Она осуществлялась под прикрытием отрядов Сторожевого полка. Поскольку ожидалась возможность внезапного появления монголов, то войска переходили Дон в боевой готовности (в доспехах). Густой туман скрывал действия русских. Под его прикрытием русское войско заняло боевую позицию. Именно в это время было принято окончательное решение о построении: "исполчи свои полки великии и вся его князи Руския свои полци устрашна " .

Сторожевые отряды были сведены в один полк (Сторожевой), командование которым было поручено московскому воеводе Семену Мелику. Ему в помощь были назначены князь Василий Оболенский, князь Федор Тарусский, боярин Андрей Серкизович и воевода Михаил Акинфович. Во главе Передового полка, в который было включено несколько дружин, стали князья Друцкие и воевода Микула Васильевич.
Командование полком Правой руки было поручено князю Андрею Ростовскому, князю Андрею Стародубскому и воеводе Федору Грунку.
Управление всем войском и командование Большим полком князь Дмитрий оставил за собой и взял себе в помощники боярина и воеводу Михаила Бренка, боярина и воеводу Ивана Квашню и князя Ивана Смоленского. Полк Левой руки возглавили князья Федор и Иван Белозерские, князь Василий Ярославский и князь Федор Моложский.
Частным резервом командовал князь Дмитрий Ольгердович. Общим резервом - Засадным полком - командовал князь Владимир Андреевич Серпуховской и Дмитрий Боброк Волынский, им в помощь были назначены князь Роман Брянский и князь Василий Кашинский.

Войска Дмитрия Донского:
1 - сторожевой полк, 2 - передовой полк, 3 - большой полк, 4 - ставка Дмитрия Донского, 5 - полк правой руки, 6 - полк левой руки, 7 - резерв, 8 - засадный полк, 9 - место переправы, 10- лагерь.
Войска Мамая:
1 - сторожевые отряды, 2 - наемная пехота, 3 - полк левой руки, 4 - полк правой руки (2,3,4 - 1-й эшелон построения), 5 - большой полк, 6 - 2-й эшелон полка левой руки, 7 - 2-й эшелон полка правой руки, 8 - 2-й эшелон большого полка, 9 - ставка Мамая, 10-резерв ставки, 11 - лагерь.

Расположив войска на позиции, великий князь объехал главную линию и призвал воинов к выполнению Своего долга. "Возлюбленни отцы и братиа, - говорил он, - своего ради спасениа, подвизайтеся за православную веру и за братию нашу! Вси бо есмы от мала до велика братие едины внуци Адамли, род и племя едино... умрем в сий час... за братию нашу! За все православное христианство " . Освободительные цели воодушевили войска и возбудили их решимость отстоять свою отчизну. Все воины "укрепишася и мужесьвени быша, яко орли летающе и яко львы рыкающе на Татарьскиа полкы " . После этого князь Дмитрий отъехал к Передовому полку, чтобы начать битву. Командование Большим полком он поручил боярину Михаилу Андреевичу Бренку.

К 11 часам утра густой туман, покрывавший Куликово поле, стал рассеиваться. Противники были готовы начать боевые действия. "И было страшно видети, - указывает летописец,- две силы великие, сходящиеся на кровопролитие, на скорую смерть "" .
Столкновению главных сил предшествовало единоборство двух богатырей - Пересвета и Темир-Мурзы (Челубея). Этот поединок имел целью воодушевить войска обеих сторон. Гибель богатырей в результате одновременного удара копьями произвела сильное впечатление на наблюдавших за традиционным поединком.
Боевые действия включают три этапа борьбы и преследование. Первый этап составил бой авангардов: русских Сторожевого и Передового полка с легкой конницей Золотой Орды. Летопись указывает, что столкновение уже на этом этапе носило ожесточенный характер "и бысть брань крепка и сеча зла зело ". Почти вся пехота этих полков "аки древеса сломишася, и аки сено посечено лежаху... " . Часть легкой конницы Сторожевого полка отошла к частному резерву, стоящему за полком Левой руки.

Великий князь Дмитрий "еха наперед во сторожевом полку " затем возвратился к Большому полку, однако командование им оставил за Бренком, который переоделся в княжеские доспехи и даже сел на его коня.

Начало сражения. Стычка сторожевых отрядов противников; их отход к основным силам для перегруппировки. Подготовка передового полка к бою с основными силами ордынцев

Следующим этапом было фронтальное столкновение основных сил противников. Несмотря на гибель Передового полка, князь Дмитрий оставил главные силы на месте и не направил их на помощь своему авангарду. Он хорошо представлял, что если бы русские полки двинулись вперед, то пехота Большого полка открыла бы свои фланги. Главные силы по-прежнему ожидали монголо-татар на занятой позиции.

Фронт борьбы не превышал 5-6 км. Главный удар Мамай наносил по центру русского боевого порядка. И хотя оба фланга русских войск были прикрыты справа оврагами речки Нижний Дубяк, а слева речкой Смолкой, все же более слабым являлся левый фланг. Это установил Мамай, наблюдавший за ходом сражения с Красного Холма, господствующего над всей местностью. Он решил нанести главный удар по Большому полку и полку Левой руки, чтобы оттеснить их от переправ и сбросить в Непрядву и Дон.

Огромные силы сгрудились на тесном поле. Сначала пехота противника атаковала русский центр. Она действовала в плотном строю. "И тако сташа, копиа покладше, стена у стены, каждо их на плещи предних своих имуще, преднии краче, а заднии должае " . Пехота противника нанесла сильный удар по центру Большого полка, стремясь нарушить его строй и подрубить великокняжеский стяг, что было равносильно потере управления сражением. Она добилась некоторого успеха и даже подсекла великокняжеское знамя, но Глеб Брянский и Тимофей Вельяминов силами Владимирского и Суздальского полков "каждо, под своим знаменем " контратаковали противника и восстановили положение.

Разгром передового полка и его отход в тыл для перегруппировки. Отражение атаки татар полком правой руки. Переброска основных сил ордынцев для атаки на большой полк и ввод в бой резерва в районе полка левой руки

Борьба продолжалась. Сражение распалось на ряд единоборств. "И бяше видети Русин за Татариным гоняшеся, а Татарин Русина състигоша; смятяше бо ся и смесишася кождо бы искаше своего съпротивника победити " . Сам великий князь сражался, как простой воин. Израненный, он выбыл из строя н укрылся под срубленным деревом .
Одновременно конница Мамая атаковала полки Правой и Левой руки. Атака русского правого фланга была отбита. Легкая конница Орды отошла и более не решалась действовать на пересеченной местности. Более успешной была атака монгольской конницы против левого фланга русского войска. Почти все воеводы полка Левой руки были убиты. Полк стал подаваться назад, освобождая место для атакующей татарской конницы. Сражающиеся отошли до берега Непрядвы. Путь отхода к переправам был отрезан. "Москвици же мнози небывалци (молодые неопытные воины.- Л.Б.), видевшие множество рати татарьской устрашишася и живота отцаявшеся, а инеи на беги обратишася... " .

Главный момент сражения (наиболее тяжелый для русских), фактический разгром большого полка. Введение в бой резервов позволяет несколько упрочить обстановку. Разгром и преследование ордынцами полка левой руки. Татары выходят на фланг большого полка и только вступление в бой резервного отряда позволяет избежать полного разгрома

Натиск татарской конницы, стремившейся выйти в тыл Большому полку, некоторое время сдерживал частный резерв Дмитрия Ольгердовича, но вскоре и он был смят свежими силами, направленными Мамаем для закрепления успеха. Мамаю казалось, что достаточно совершить последнее усилие, чтобы считать победу полной. Но для этого усилия у него больше недоставало свежих войск. Все его силы уже были включены в сражение.
Именно в это время воевода Дмитрий Боброк, наблюдавший из Зеленой Дубравы за ходом сражения, решил включить в него Засадный полк, состоящий из отборной, хорошо вооруженной конницы. Боброку немало труда стоило удержать князя Владимира Андреевича от преждевременной атаки. Последний проявлял нетерпение и говорил Боброку: "Брате Дмитрий, что пользуеть наше стоание и что пакы успех будет, кому имам пособити? " Однако Боброк справедливо указывал ему: "Да, княже, несть же и пришла година, начинаем бо без времени, собе вред приймем " . Но когда Боброк увидел, что противник, увлекшись маневром обхода русского Большого полка, поставил под удар свой тыл, он закричал: "Княже Владимире, час прииде, а время приближися! " . Своевременный ввод в сражение крупного резерва, изменивший соотношение сил на направлении главного удара Орды, послужил поворотным моментом всего сражения. Не ожидавшая появления свежих сил русских, ордынская конница пришла в смятение.

Сначала легкая конница противника попыталась оказать сопротивление, но не смогла устоять перед натиском тяжелой конницы русских и стала подаваться назад. В это время перешли в наступление Большой полк и полк Левой руки. "Князь Дмитрий Ольгердович сзади Большого полку вступи на то место, где оторвася Левый полк, и нападе с северяны и псковичи на большой полк татарский. Тогда же и князь Глеб Брянский с полками Владимирским и Суздальским поступи чрез трупы мертвым, и ту бысть бой тяжкий ". Контрудар главной линии русского боевого порядка сначала остановил порыв золотоордынской пехоты, "и бысть такая смятия, яко не можаху разбпрати своих, татаре бы въезжаху в русские полки, а руские в полки татарские " . Улучшению обстановки способствовало также изменение условий боя: "Солнце позади ста (русским.- Л.Б.), а татарове в очи ". Затем наступил перелом. Отступая под ударами русских, монголо-татарская конница опрокинула свою пехоту и увлекла ее за собой. Так завершился третий этап сражения.

Заключительный этап сражения. Вступление в бой засадного полка и контратака полка правой руки переламывают ход сражения в пользу русских. Разгром и преследование армии Мамая

Последний этап включает преследование разбитого войска Мамая. Враги "розно побегши неуготованными дорогами... " . В ходе преследования множество бегущих было истреблено. У Красной Мечи русские остановились и возвратились назад к Куликову полю. Бежал с поля боя и Мамай. Он "прибежа в землю свою, не во мнозе дружине " .
Потери обеих сторон были огромны. Войско Мамая как организованная сила распалось. Русское войско также понесло большие потери. На поле боя осталось более половины всех ратников, было убито 12 князей и 483 боярина. В живых осталось чуть более 40 тыс. человек. Летописи не приводят точных данных о потерях, но все указывают на то, что после Куликовской битвы опустела Русская земля. Лишь в Основной редакции "Сказания" указывается: "изгыбло у нас дружины всеа полтретьа ста тысящ и три тысящи, а осталося у нас дружины пятьдесят тысящ " . Восемь дней находились русские войска на Куликовом поле, пока не были погребены убитые воины. Братские могилы располагались у села Рождественно-Монастырщина.

Князь же Ягайло со своим войском, находившийся в день сражения в двух переходах от Куликова поля, "побеже... назад со многою скоростью никем же гоним, не видев великово князя, ни рати его, ни оружья его " . Некоторые источники указывают на факты нападения литовских и рязанских отрядов на возвращающееся к Москве русское войско

Летом 1380 года в Москву к князю Дмитрию Ивановичу пришла грозная весть: татарский владыка, темник Мамай , со всей Золотой ордой идет на Русь. Не довольствуясь силой татарской и Половецкой, хан нанял еще отряды бесермен (закаспийских мусульман), алан, черкес и крымских фрягов (генуэзцев). Мало того, он заключил союз с недругом Москвы литовским князем Ягайлом , который обещал соединиться с ним. Вести добавляли, что Мамай хочет совершенно истребить русских князей, а вместо них посадить своих баскаков; грозит даже искоренить православную веру и взамен ее ввести мусульманскую. Гонец князя рязанского Олега извещал, что Мамай уже перешел на правую сторону Дона и прикочевал к устью реки Воронежа, к пределам Рязанской земли .

Мамай. Художник В. Маторин

Дмитрий Иванович прежде всего прибег к молитве и покаянию. А затем послал гонцов во все концы своей земли с повелением, чтобы наместники и воеводы спешили с ратными людьми в Москву. Разослал также грамоты к соседним князьям русским, прося их как можно скорее идти на помощь с дружинами. Прежде всего явился на призыв Владимир Андреевич Серпуховской. Со всех сторон стали собираться в Москву ратные люди и подручные князья.

Между тем приехали послы Мамая и потребовали той же дани, которую Русь платила при хане Узбеке , и той же покорности, какая была при старых ханах. Дмитрий собрал бояр, подручных князей и духовных лиц. Духовенство говорило, что подобает утолить ярость Мамаеву великой данью и дарами, чтобы не пролилась кровь христианская. Эти советы были уважены. Великий князь одарил татарское посольство и отправил к хану со многими дарами и мирными предложениями посла Захария Тютчева. Плохая однако была надежда умилостивить злого татарина, и военные приготовления продолжались. По мере того как увеличивалось собиравшееся в Москву русское ополчение, росло в русских людях воинственное воодушевление. Недавняя победа на Воже была у всех в памяти. Росло сознание русского народного единства и русской силы.

Вскоре прискакал гонец от Захария Тютчева с новыми недобрыми вестями. Тютчев, достигнув рязанских пределов, узнал, что Мамай идет на Московскую землю и что к нему пристал не только Ягайло Литовский, но и Олег Рязанский. Олег приглашал Ягайла поделить Московские волости и уверял Мамая, что Дмитрий не отважится выйти против татар и убежит на север. Хан условился с Ягайлом и Олегом сойтись на берегах Оки первого сентября.

Весть об измене Олега Рязанского не поколебала его решимости князя Дмитрия. На общем совете положили идти навстречу Мамаю в степи, и, если можно, предупредить его соединение с Ягайлом и Олегом. Князьям и воеводам, которые не успели еще придти в Москву, Дмитрий послал гонцов с грамотами, чтобы шли к Коломне, назначенной сборным местом всех ополчений. Великий князь снарядил конный разведочный отряд, под начальством Родиона Ржевского, Андрея Волосатого и Василия Тупика. Они должны были ехать в придонскую степь под самую Орду Мамаеву, чтобы «добыть языка», т.е. пленников, от которых можно было бы в точности узнать о намерении неприятеля.

Не дождавшись вестей от этих разведчиков, Дмитрий снарядил вторую сторожу. Дорогой она повстречала Василия Тупика, отряженного от первой. Разведчики приехали в Москву и донесли князю, что Мамай идет на Русь со всей Ордой, что великие князья Литовский и Рязанский действительно с ним в союзе, но что хан не спешит: он поджидает на помощь Ягайло и ждет осени, когда на Руси поля будут убраны и Орда может воспользоваться готовыми запасами. Собираясь на Русь, хан разослал своим улусам наказ: «не пашите землю и не заботьтесь о хлебе; будьте готовы на русские хлебы».

Дмитрий Иванович повелел областным полкам спешить под Коломну к 15 августа, к Успеньеву дню. Перед походом он поехал взять благословение у святого Сергия Радонежского , в обитель Троицы. Она еще не отличалась ни каменными величественными строениями, ни главами богатых храмов, ни многочисленной братией; но уже была знаменита подвигами Сергия Радонежского. Слава его духовной прозорливости была так велика, что князья и бояре просили его молитв и благословения; митрополиты Алексей и Киприан обращались к нему за советами и помощью.

15 августа 1380 Дмитрий Иванович приехал в Троицу, в сопровождении некоторых князей, бояр и многих дворян . Надеялся он услышать от святого мужа какое-либо пророческое слово. Отстояв обедню и приняв игуменское благословение, великий князь разделил с преподобным скромную монастырскую трапезу.

После трапезы игумен Сергий сказал ему:

«Почти дарами и воздай честь нечестивому Мамаю; да видев твое смирение, Господь Бог вознесет тебя, а его неукротимую ярость и гордость низложит».

«Я уже сие сотворил, отче, – отвечал Дмитрий. – Но он наипаче с великою гордостию возносится».

«Если так, – молвил Преподобный, – то его ждет конечно погубление и запустение; а тебе от Господа Бога и Пречистыя Богородицы и святых его будет помощь, и милость, и слава».

Благословение Сергия Радонежского на Куликовскую битву. Художник П. Рыженко

Из числа монастырской братии выдавались два инока своим высоким ростом и крепким сложением. Их звали Пересвет и Ослябя; до поступления в монастырь они слыли богатырями и отличались ратными подвигами. Пересвет, в миру носивший имя Александра, был из рода брянских бояр.

«Дай мне сих двух воинов», – сказал великий князь Сергию.

Преподобный велел обоим братьям изготовиться к ратному делу. Иноки тотчас облеклись в оружие. Сергий дал каждому из них схиму с нашитым на нее крестом.

Отпуская гостей, Сергий Радонежский осенил крестом великого князя и его спутников и вновь сказал пророческим голосом:

«Господь Бог будет тебе помощник и заступник; Он победит и низложит твоих супостатов и прославит тебя».

Преподобный Сергий был пламенный русский патриот. Он горячо любил родину и никому не уступал в ревности к ее освобождению от постыдного ига. Вещие слова преподобного наполнили радостью и надеждой сердце великого князя. Возвратясь в Москву, он не медлил долее выступлением.

Выступление русской рати на поле Куликово

Если мы припомним сборы южнорусских князей в поход на Калку против тогда еще неведомых татар, то увидим великую разницу. Князья, Мстислав Удалой Галицкий, Мстислав Киевский, привыкшие к победам над степными варварами, отправлялись в степи шумно и весело; соперничали друг с другом; а некоторые думали, как бы напасть на врага прежде других, чтобы не разделять с ними победы и добычи. Теперь не то. Наученные горьким опытом и смиренные тяжким игом, севернорусские князья, собравшиеся вокруг Дмитрия, покорно и единодушно идут за своим вождем. Сам великий князь приготовляется к делу обдуманно и осторожно; а главное, предпринимает все с молитвой и с благословением церкви.

20 августа рать выступала в поход. Дмитрий Иванович с князьями и воеводами горячо молился в соборном Успенском храме; припадая ко гробу святого Петра митрополита . Заступавший митрополита епископ служил напутственный молебен. Из Успенского собора Дмитрий перешел в храм архангела Михаила и там поклонился гробам своего отца и деда. Затем он простился с супругой и детьми и выехал к войску. Оно запрудило все улицы и площади, прилегавшие к Кремлю. Отборная часть его выстроилась на Красной площади тылом к Большому посаду (Китай-город), а лицом к трем кремлевским воротам. Священники и диаконы осеняли крестами и кропили ратников.

Проводы ополчения на Куликово поле. Художник Ю. Ракша

Полки представляли величественное зрелище. Над войском во множестве развевались знамена на высоких древках; поднятые вверх копья имели подобие целого леса. Из среды воевод особенно выдавался сам Дмитрий Иванович как своим великокняжеским облачением, так и сановитой наружностью. Это был высокий, плотный мужчина, темноволосый, с окладистой бородой и большими, умными глазами. Ему было не более тридцати лет отроду. С ним выехал из Кремля его любимый двоюродный брат Владимир Андреевич, еще моложе Дмитрия. Вокруг них ехала свита из собравшихся в Москву подручных князей, каковы: Белозерские Федор Романович и Семен Михайлович, Андрей Кемский, Глеб Каргопольский и Кубенский, князья Ростовские, Ярославские, Устюжские, Андрей и Роман Прозоровские, Лев Курбский, Андрей Муромский, Юрий Мещерский, Федор Елецкий.

Все Московское население высыпало на проводы ополчения. Женщины голосили, расставаясь со своими мужьями и родственниками. Остановясь перед ратью, великий князь сказал громко окружающим:

«Братия моя милая, не пощадим живота своего за веру христианскую, за святые церкви и за землю русскую!»

«Готовы сложить свои головы за веру Христову и за тебя, Государь великий князь!» – отвечали из толпы.

Ударили в бубны, затрубили в трубы, и войско двинулось в поход. Во избежание тесноты, рать разделилась и пошла на Коломну тремя дорогами: одну, с Владимиром Андреевичем, великий князь Дмитрий отпустил на Бронницы, другую с Белозерскими князьями послал Болванской дорогой, а третью сам повел на Котел. За войском следовал длинный обоз. Воины сложили на телеги более тяжелые части своего вооружения. Князья и бояре имели при себе особые обозы и многочисленных слуг.

Е. Данилевский. К полю Куликову

Семейство свое и Москву великий князь на время отсутствия поручил воеводе Федору Кобылину (сын Андрея Кобылы, родоначальника царской династии Романовых ). Он взял с собой в поход десять сурожан, т. е. русских купцов, ездивших по торговым делам в Кафу (Феодосию), Сурож (Судак) и другие крымские города. Они хорошо знали южные пути, пограничные города и кочевья татар и могли служить войску как надежными проводниками, так и опытными людьми для закупки и отыскания продовольствия.

24 августа Дмитрий Иванович достиг города Коломны. Здесь встретили великого князя воеводы уже собравшихся полков, а также коломенский епископ Герасим и священники. На другой день происходил великокняжеский смотр всему войску на широком лугу. Дмитрий тут разделил все ополчение на обычные четыре полка и каждому назначил предводителей. Главный или великий полк он оставил под своим начальством; в свой полк поместил и удалых князей Белозерских. Кроме собственной московской дружины, в этом главном полку находились воеводы, начальствовавшие следующими дружинами: Коломенскою – тысяцкий Николай Васильевич Вельяминов, Владимирскою – князь Роман Прозоровский, Юрьевскою – боярин Тимофей Валуевич, Костромскою Иван Родионович Квашня, Переяславскою – Андрей Серкизович. Полк правой руки великий князь Дмитрий поручил двоюродному брату Владимиру Андреевичу Серпуховскому и придал ему князей Ярославских; под Владимиром воеводами были: бояре Данило Белоус и Константин Кононович, князь Федор Елецкий, Юрий Мещерский и Андрей Муромский. Левая рука вверена князю Глебу Брянскому, а передовой полк князьям Дмитрию и Владимиру (Друцким?).

Здесь Дмитрий Иванович окончательно убедился в измене Олега Рязанского, который до этой минуты хитрил и продолжал дружески сноситься с Дмитрием. Вероятно, это обстоятельство и побудило последнего, вместо того, чтобы перейти Оку под Коломной и вступить в пределы Рязанской земли, уклониться несколько к западу, чтобы их миновать. Может быть, он этим давал время присоединиться к нему не подошедшим ещё московским отрядам.

На следующее утро князья выступили в дальнейший поход левым прибрежьем Оки. Возле устьев Лопасны к войску присоединился Тимофей Васильевич Вельяминов; с ратниками, которые собрались в Москве уже после выступления великого князя. Дмитрий повелел войску в этом месте перевозиться за Оку. После переправы он велел сосчитать всё ополчение. Летописцы наши, очевидно, преувеличивают, говоря, что насчитали более 200.000 ратников. Мы будем ближе к истине, если предположим, что их было с небольшим сто тысяч. Но в любом случае ясно, что такой великой рати еще никогда не выставляла русская земля. А, между тем, эта рать собрана была только во владениях Московского князя и подручных ему мелких удельных князей.

Ни один из крупных князей не принял участия в славном предприятии, хотя Дмитрий всюду посылал гонцов. Князья или боялись татар, или завидовали Москве и не желали помогать её усилению. Не говоря уже об Олеге Рязанском, великий князь тверской Михаил Александрович также не пришел на помощь. Даже тесть Московского князя Дмитрий Константинович Нижегородский не прислал своих дружин зятю. Не явились ни смоляне, ни новгородцы. Дмитрий Иванович однако жалел только, что у него мало пешей рати, которая не могла всегда поспевать за конницей. Поэтому он оставил у Лопасны Тимофея Васильевича Вельяминова, чтобы тот собрал все отставшие отряды и привел бы их в главную рать.

Войско двинулось к верхнему Дону, направляясь вдоль западных рязанских пределов. Великий князь строго наказал, чтобы ратники на походе не обижали жителей, избегая всякого повода раздражать Рязанцев. Весь переход совершился скоро и благополучно. Сама погода ему благоприятствовала: хотя начиналась осень, стояли ясные, теплые дни, и почва была сухая.

Во время похода к Дмитрию Ивановичу прибыли со своими дружинами два Ольгердовича , Андрей Полоцкий, княживший тогда во Пскове, и Дмитрий Корибут Брянский. Этот последний, подобно брату Андрею, поссорившись с Ягайлом, временно вступил в число подручников князя Московского. Ольгердовичи славились воинской опытностью и могли быть полезными на случай войны с их братом Ягайлом.

Великий князь постоянно собирал вести о положении и намерениях неприятелей. Он отрядил вперед расторопного боярина Семена Мелика с отборной конницей. Ей дано поручение ехать под самую татарскую сторожу. Приблизясь к Дону, Дмитрий Иванович остановил полки и на месте, называвшемся Березой, подождал отставшую пешую рать. Тут явились к нему дворяне, присланные боярином Меликом с захваченным в плен татарином из свиты самого Мамая. Он рассказал, что хан стоит уже на Кузьминской гати; подвигается вперед медленно, ибо все ожидает Олега Рязанского и Ягайла; о близости Дмитрия он пока не ведает, полагаясь на Олега, который уверял, что Московский князь не отважится выйти навстречу. Однако можно думать, что дня через три Мамай перейдет на левую сторону Дона. В то же время пришли вести, что Ягайло, выступивший на соединение с Мамаем, стоял уже на Упе у Одоева.

Дмитрий Иванович начал совещаться с князьями и воеводами.

«Где давать битву? – спрашивал он. – Дожидаться ли татар на этой стороне или перевозиться на ту сторону?»

Мнения разделились. Некоторые склонялись к тому, чтобы не переходить реку и не оставлять у себя в тылу литву и рязанцев. Но другие были противного мнения, в том числе и братья Ольгердовичи, которые с убедительностью настаивали на переправе за Дон.

«Если останемся здесь, – рассуждали они, – то дадим место малодушию. А если перевеземся на ту сторону Дона, то крепкий дух будет в воинстве. Зная, что бежать некуда, воины будут сражаться мужественно. А что языки страшат нас несметной татарской силой, то не в силе Бог, но в правде». Приводили также Дмитрию известные по летописям примеры его славных предков: так, Ярослав, переправясь за Днепр, победил окаянного Святополока; Александр Невский, перейдя реку, поразил Шведов.

Великий князь принял мнение Ольгердовичей, сказав осторожным воеводам:

«Ведайте, что я пришел сюда не затем, чтобы на Олега смотреть или реку Дон стеречь, но дабы русскую землю от пленения и разорения избавить или голову свою за всех положить. Лучше было бы нейти против безбожных татар, нежели, пришед и ничтоже сотворив, воротиться вспять. Ныне же пойдем за Дон и там или победим, или сложим свои головы за братью наших христиан».

На решимость Дмитрия немало подействовала и грамота, полученная от игумена Сергия. Он вновь благословил князя на подвиг, побуждал биться с татарами и обещал победу.

7 сентября 1380 г., накануне Рождества Богородицы, русское войско придвинулось к самому Дону. Великий князь велел наводить мосты для пехоты, а для конницы искать бродов – Дон в тех местах не отличается ни шириной, ни глубиной течения.

Действительно, нельзя было терять ни одной минуты. К великому князю прискакал со своей сторожей Семен Мелик и доложил, что он уже бился с передовыми татарскими наездниками; что Мамай уже на Гусином броду; он теперь знает о приходе Дмитрия и спешит к Дону, чтобы загородить русским переправу до прибытия Ягайла, который уже двинулся от Одоева навстречу Мамаю.

Предзнаменования в ночь перед Куликовской битвой

К ночи русская рать успела переправиться за Дон и расположилась на лесистых холмах при впадении в него реки Непрядвы. За холмами лежало широкое десятиверстное поле, называвшееся Куликовым; посреди его протекала речка Смолка. За ней разбила свой стан орда Мамая, который пришел сюда уж к ночи, и не успел помешать русской переправе. На самом возвышенном месте поля, Красном холме, поставлен был шатер хана. Окрестности Куликова поля представляли овражистую местность, были покрыты кустарником, а отчасти лесными зарослями на влажных местах.

В числе главных воевод у Дмитрия Ивановича находился Дмитрий Михайлович Боброк, волынский боярин. В те времена в Москву приходили многие бояре и дворяне из Западной и Южной Руси. К таким выходцам принадлежал и один из безудельных князей Волынских, Дмитрий Боброк, женатый на сестре Московского князя, Анне. Боброк уже успел отличиться несколькими победами. Он слыл человеком очень искусным в ратном деле, даже знахарем. Он умел гадать по разным знамениям, и вызвался показать великому князю приметы, по которым можно узнать судьбу предстоявшего сражения.

Летописное сказание повествует, что ночью великий князь и Боброк выехали на Куликово поле, стали между обеих ратей и начали прислушиваться. До них доносились великий клич и стук, как будто происходило шумное торжище или город строили. Позади татарского стана слышались завывания волков; на левой стороне клектали орлы и граяли вороны; а на правой стороне, над рекой Непрядвой, вились стаи гусей и уток и плескали крыльями, как перед страшной бурей.

«Что слышал, господине княже?» – спросил Волынец.

«Слышал, брате, страх и грозу велию», – отвечал Дмитрий.

«Обратись, княже, на полки русские».

Дмитрий повернул коня. На русской стороне Куликова поля была тишина великая.

«Что, господине, слышишь?» – переспросил Боброк.

«Ничего не слышу, – заметил великий князь; – только видел я будто зарево, исходящее от многих огней».

«Господине княже, благодари Бога и всех святых, – молвил Боброк: – огни суть доброе знамение».

«Есть у меня еще примета» – сказал он, сошел с коня и припал к земле ухом. Долго прислушивался, потом встал и понурил голову.

«Что же, брате?» – спросил Дмитрий.

Воевода не отвечал, был печален, даже заплакал, но наконец заговорил:

«Господине княже, то две приметы: одна тебе на велию радость, а другая на велию скорбь. Слышал я землю горько и страшно плачущую надвое: на одной стороне будто женщина кричит татарским голосом о чадах своих; а на другой стороне будто девица плачет и в великой печали. Уповай на милость Божию: ты одолеешь поганых татар; но воинства твоего христианского падет многое множество».

Если верить сказанию, в ту ночь волки страшно выли на Куликовом поле, и было их такое множество, как будто сбежались со всей вселенной. Всю ночь также слышались граяния воронов и клектанье орлов. Хищные звери и птицы как бы чуяли запах многочисленных трупов.

Описание Куликовской битвы

Утро 8 сентября было очень туманно: густая мгла мешала видеть движение полков; только на обеих сторонах Куликова поля раздавались звуки воинских труб. Но часу в 9-м туман начал рассеиваться, и солнце осветило русские полки. Они заняли такое положение, что правым боком упирались в овраги и дебри речки Нижнего Дубика, впадающей в Непрядву, а левым в крутоярье Смолки, там, где она делает северный заворот. На правом крыле битвы Дмитрий поставил братьев Ольгердовичей, а князей Белозерских поместил на левом. Пехота большей частью была выставлена в передовой полк. Этим полком по-прежнему начальствовали братья Всеволодовичи; к нему же присоединились боярин Николай Васильевич Вельяминов с Коломенцами. В большом или среднем полку под самим великим князем воеводствовали Глеб Брянский и Тимофей Васильевич Вельяминов. Кроме того, Дмитрий отрядил еще засадный полк, который поручил брату Владимиру Андреевичу и упомянутому боярину Дмитрию Боброку. Этот конный полк стал в засаду за левым крылом в густой дубраве над рекой Смолкой. Полк был помещен так, что мог легко подкрепить сражающихся, а кроме того прикрывал обозы и сообщение с мостами на Дону, единственный путь отступления в случае неудачи.

Утро на Куликовом поле. Художник А. Бубнов

Великий князь на коне объезжал перед битвой ряды воинов и говорил им: «Возлюбленные отцы и братия, Господа ради и Пречистой Богородицы и своего ради спасения подвизайтеся за православную веру и за братию нашу».

На челе великого или главного полку стояла собственная дружина великого князя и развевалось его большое черное знамя с вышитым на нем ликом Спасителя. Дмитрий Иванович снял с себя златотканую великокняжую приволоку; возложил ее на любимца своего боярина Михаила Бренка, посадил его на своего коня и велел носить перед ним большое черное знамя. А сам покрылся простым плащом и пересел на другого коня. Он поехал в сторожевом полке, чтобы впереди его собственноручно ударить на врагов.

Тщетно князья и воеводы удерживали его. «Братия моя милая, – отвечал Дмитрий. – Если я вам глава, то впереди вас хочу и битву начать. Умру или жив буду – вместе с вами».

Часов в одиннадцать утра двинулась татарская рать на битву к середине Куликова поля. Страшно было смотреть на две грозные силы, шедшие друг на друга. Русское воинство отличалось червлеными щитами и светлыми доспехами, сиявшими на солнце; а татарское от своих темных щитов и серых кафтанов издали походило на черную тучу. Передний татарский полк, как и русский, состоял из пехоты (может быть, наемные генуэзские кондотьеры). Она двигалась густой колонной, задние ряды клали свои копья на плечи передних. В некотором расстоянии друг от друга рати вдруг остановились. С татарской стороны выехал на Куликово поле воин огромного роста, подобный Голиафу, чтобы по обычаю тех времен начать битву единоборством. Он был из знатных людей и назывался Челубей.

Увидел его инок Пересвет и сказал воеводам: «Сей человек себе подобного ищет; я хочу с ним видеться». «Преподобный отец игумен Сергий, – воскликнул он, – помоги мне молитвою своею». И с копьем поскакал на врага. Татарин понесся ему навстречу. Противники ударили друг на друга с такой силой, что кони их упали на колени, а сами они мертвыми поверглись на землю.

Победа Пересвета. Художник П. Рыженко

Тогда двинулись обе рати. Дмитрий показал пример воинской отваги. Он переменил несколько коней, сражаясь в передовом полку; когда же обе передовые рати смешались, отъехал к великому полку. Но дошел черед до этого последнего, и он опять принял личное участие в битве. А хан Мамай наблюдал сражение с вершины Красного холма.

Скоро место Куликовской битвы сделалось до того тесным, что ратники задыхались в густой свалке. Расступиться в сторону было некуда; с обоих боков препятствовало свойство местности. Такой страшной битвы никто из русских и не помнил. «Копья ломались как солома, стрелы падали дождем, а люди падали как трава под косой, кровь текла ручьями». Куликовская битва была по преимуществу рукопашная. Многие умирали под конскими копытами. Но и кони едва могли двигаться от множества трупов, которым покрылось поле битвы. В одном месте одолевали татары, в другом русские. Воеводы передней рати большей частью скоро пали геройской смертью.

Пешая русская рать уже полегла в бою. Пользуясь превосходством в числе, татары расстроили наши передние полки и стали напирать на главную рать, на полки Московский, Владимирский и Суздальский. Толпа татар прорвалась к большому знамени, подрубила у него древко и убила боярина Бренка, приняв его за великого князя. Но Глеб Брянский и Тимофей Васильевич успели восстановить порядок и опять сомкнуть большой полк. На правой руке Андрей Ольгердович одолевал татар; но не дерзал гнаться за неприятелем, чтобы не отдаляться от большого полку, который не подвигался вперед. На последний навалило сильное татарское полчище и пыталось его прорвать; и тут многие воеводы уже были убиты.

Дмитрий и его помощники поставили в Куликовской битве полки таким образом, что татары не могли их охватить ни с какой стороны. Им оставалось только где-либо прорвать русский строй и тогда ударить ему в тыл. Видя неудачу в центре, они с яростью устремились на левое наше крыло. Здесь некоторое время кипел самый ожесточенный бой. Когда начальствовавшие левым полком князья Белозерские все пали смертью героев, этот полк замешался и стал подаваться назад. Большому полку угрожала опасность быть обойденным; все русское войско было бы приперто к Непрядве и подверглось бы истреблению. Уже раздавались на Куликовом поле неистовое гиканье и победные клики татар.

И. Глазунов. Временный перевес татар

Но уже давно князь Владимир Андреевич и Дмитрий Волынец из засады следили за битвой. Молодой князь рвался в бой. Нетерпение его разделяли и многие другие пылкие юноши. Но опытный воевода сдерживал их.

Жестокая Куликовская битва длилась уже часа два. Доселе татарам помогало еще то обстоятельство, что солнечный свет ударял русским прямо в очи, и ветер дул им в лицо. Но мало-помалу солнце зашло сбоку, а ветер потянул в другую сторону. Уходившее в беспорядке левое крыло и гнавшая его татарская рать поравнялись с дубравой, где стоял засадный полк.

«Теперь и наш час приспел! – воскликнул Боброк. – Дерзайте братия и други. Во имя Отца и Сына и Святого Духа»!

В. Маторин, П. Попов. Удар Засадного полка

«Как соколы на журавлиное стадо», устремилась русская засадная дружина на татар. Это неожиданное нападение свежего войска смутило врагов, утомленных долгой битвой на поле Куликовом и потерявших свой воинский строй. Они скоро были совершенно разбиты.

Между тем, Дмитрий Ольгердович, помещенный со своим отрядом за большим полком (в резерве), закрыл его бок, открывшийся с отступлением левого крыла, и главная татарская сила, продолжавшая напирать на большой русский полк, не успела его расстроить. Теперь же, когда значительная часть неприятельского войска была рассеяна и засадная дружина подоспела Выступление русской рати на поле Куликово/pна помощь главной рати, последняя пошла вперед. Татары, горячо нападавшие в начале боя, успели уже утомиться. Главная их рать дрогнула и стала отходить назад. На спуске Красного Холма, подкрепленные последними ханскими силами, татары около своих таборов приостановились и вновь вступили в бой. Но ненадолго. Русские охватывали врагов со всех сторон. Все татарское полчище обратилось в дикое бегство с Куликова поля. Сам Мамай и его ближние мурзы на свежих конях поскакали в степь, оставив стан со множеством всякого добра победителям. Русские конные отряды гнали и били татар до самой реки Мечи, на расстоянии приблизительно сорока верст; причем захватили множество верблюдов, навьюченных разным имуществом, а также целые стада рогатого и мелкого скота.

«Но где же великий князь?» – спрашивали друг друга по окончании Куликовской битвы оставшиеся в живых князья и воеводы.

Владимир Андреевич «стал на костях» и велел трубить сбор. Когда воинство сошлось, Владимир начал расспрашивать, кто видел великого князя. Во все стороны поля Куликова он разослал дружинников искать Дмитрия и обещал большую награду тому, кто найдет его.

Наконец, два костромича, Федор Сабур и Григорий Хлопищев, усмотрели великого князя, лежащего под ветвями срубленного дерева; он был жив. Князья и бояре поспешили на указанное место и поклонились до земли великому князю.

Дмитрий с трудом открыл глаза и встал на ноги. Шлем и латы его были иссечены; но защитили его самого от острия мечей и копий. Однако тело было покрыто язвами и ушибами. Имея в виду значительную тучность Дмитрия, мы поймем, до какой степени он был утружден продолжительной битвой и как был оглушен ударами, большая часть которых пришлась по голове, плечам и животу, особенно когда он лишился коня и пеший отбивался от врагов. Наступала уже ночь. Дмитрия посадили на коня и отвезли в шатер.

Следующий день был воскресный. Дмитрий прежде всего помолился Богу и возблагодарил Его за победу; потом выехал к воинству. С князьями и боярами он начал объезжать Куликово поле. Печально и ужасно было зрелище поля, покрытого кучами трупов и лужами запекшейся крови. Христиане и татары лежали, смешавшись друг с другом. Князья Белозерские Федор Романович, сын его Иван и племянник Семен Михайлович, лежали вкупе с некоторыми своими родичами и многими дружинниками. Считая с Белозерскими, пало в Куликовской битве до пятнадцати русских князей и княжат, в том числе два брата Тарусские и Дмитрий Монастырев.

Поле Куликово. Стояние на костях. Художник П. Рыженко

Проливал слезы великий князь над трупами своего любимца Михаила Андреевича Бренка и большого боярина Николая Васильевича Вельяминова. В числе убитых находились также: Семен Мелик, Валуй Окатьевич, Иван и Михаил Акинфовичи, Андрей Серкизов и многие другие бояре и дворяне. Инок Ослябя также был в числе павших.

Великий князь восемь дней оставался близ места Куликовской битвы, давая время войску погребсти своих братьев и отдохнуть. Он приказал сосчитать число оставшейся рати. Нашли налицо только сорок тысяч; следовательно, гораздо более половины пришлось на долю убитых, раненых и малодушных, покинувших свои знамена.

Меж тем, Ягайло Литовский 8 сентября находился от места Куликовской битвы только на один день пути. Получив весть о победе Дмитрия Ивановича Московского, он поспешно пошел назад.

Обратный путь войска Дмитрия Донского с Куликова поля

Наконец русская рать выступила в обратный поход с Куликова поля. Обоз ее увеличился множеством захваченных у татар кибиток, нагруженных одеждами, оружием и всяким добром. Русские везли на родину многих тяжко раненых воинов в колодах из распиленного вдоль отрубка с выдолбленной серединой. Проходя вдоль западных Рязанских пределов, великий князь вновь запретил войску обижать и грабить жителей. Но, кажется, на этот раз дело не обошлось без некоторых враждебных столкновений с рязанцами. Когда Дмитрий, оставив позади главное войско, с легкой конницей прибыл в Коломну (21 сентября), у городских ворот его встретил тот же епископ Герасим, совершивший благодарственный молебен. Побыв в Коломне дня четыре, великий князь поспешил в Москву.

Гонцы уже давно известили жителей о славной победе в Куликовской битве, и настало народное ликование. 28 сентября Дмитрий торжественно вступил в Москву. Его встречали радостная супруга, множество народа, духовенство с крестами. Литургия и благодарственный молебен были совершены в Успенском храме. Дмитрий оделял убогих и нищих, а в особенности вдов и сирот, оставшихся после убиенных воинов.

Из Москвы великий князь с боярами отправился в монастырь Троицы. «Отче, твоими святыми молитвами я победил неверных, – говорил Дмитрий игумену Сергию». Великий князь щедро одарил монастырь и братию. Тела иноков Пересвета и Ослябя были погребены под Москвой в Рождественской церкви Симонова монастыря, основателем которого был родной племянник Сергия Радонежского, Федор, в то время духовник великого князя Дмитрия. Тогда же были основаны многие храмы в честь Рождества Богородицы, так как победа совершилась в день этого праздника. Русская церковь установила ежегодно праздновать память по убиенным на Куликовом поле в субботу Дмитровскую, ибо 8 сентября 1380 года пришлось в субботу.

Значение Куликовской битвы

Московский народ радовался великой победе и прославлял Дмитрия с братом его Владимиром, дав первому прозвание Донского, а второму Храброго . Русские надеялись, что Орда повержена во прах, и ярмо татарское сброшено навсегда. Но этой надежде не было суждено сбыться так скоро. Два года спустя Москве предстояло быть сожжённой во время похода хана Тохтамыша !

Но чем ближе знакомимся мы с подвигом, совершённым Дмитрием Донским в 1380 году, тем более убеждаемся в его величии. В настоящее время нам нелегко представить, каких трудов стоило пятьсот лет назад Московскому великому князю собрать и вывести на поле Куликовской битвы сто или полтораста тысяч человек! И не только собрать их, но и сплотить довольно разнообразные части этого ополчения в единое воинство. Слава Куликовской победы усилила народное сочувствие к московским собирателям Руси и немало способствовала делу государственного объединения.

По произведениям крупнейшего русского историка Д. Иловайского

Русская история хранит для нас немало имен замечательных людей. Одним из них стал русский князь и талантливый полководец Дмитрий Боброк Волынский. Рассмотрим судьбу этого человека более подробно.

Краткие биографические сведения

Дмитрий Боброк происходил из Волыни, отсюда и его прозвище. Дата его рождения точно неизвестна. Предполагается, что это был князь, не имевший своего удела, который за 20 лет до начала Куликовской битвы переехал в Москву и стал служить московским князьям. Благодаря своему уму и дипломатическим умениям Дмитрий Михайлович занял ведущие позиции среди тогдашнего московского боярства.

Принял участие в в 1380 году, командовал засадным полком, который ударил неожиданно для войск хана Мамая и определил русскую победу.

Его имя последний раз упоминается в русских летописях 1389 года.

Существует версия, высказанная историком В. Л. Янином, что князь Дмитрий в 90-е гг. XIV века удалился в монастырь, где принял монашеский постриг под именем Дионисия. Историк нашел рукописный документ, повествующий о смерти князя Дионисия Волынского в одном из мужских монастырей, произошедшей до 1411 года. Причиной подобного поступка князя, скорее всего, явилась трагическая смерть его младшего сына (по имени Василий) в результате несчастного случая, который и привел к решению об удалении от мирской жизни самого князя Дмитрия и его жены княгини Анны.

Семья князя

Многим своим современникам запомнился князь Дмитрий Боброк Волынский, краткая биография этого человека, однако, не дошла до нас в полном объеме.

Сведения о его семье крайне скупы. Известно, что Дмитрий Боброк был женат дважды. Имя первой его жены неизвестно, вероятнее всего, она была родом, как и сам князь, с Волыни. Полагают, что в этом браке у Дмитрия были дети, двое сыновей дожили до взрослого возраста и стали родоначальниками двух дворянских родов: Волынских и Вороных-Волынских.

Предполагается, что второй раз Дмитрий Боброк был женат на сестре князя Дмитрия Донского - Анне. В этом браке тоже родились дети, однако все они умерли, кто в младенчестве, кто в результате несчастного случая (как сын Дмитрия Василий, упавший с коня и разбившейся насмерть).

Есть версия, согласно которой, одним из сыновей князя Дмитрия был Михаил Клопский, причисленный позже к лику святых. Однако часть историков полагает, что этот святой был не сыном, а внуком князя (сыном его сына по имени Максим).

Версии о происхождении князя

Подобных версий существует достаточно много. Часть историков, например, полагают, что князь Дмитрий происходил из рода Рюриковичей, и просто со временем ветвь его рода пришла в упадок, и Дмитрий Михайлович был вынужден прийти на службу к московским князьям.

Другие историки связывают его происхождение с родом Гедеминовичей. Однако эта версия сейчас не поддерживается историками.

Наконец, существует последняя версия, согласно которой, Дмитрий Михайлович получил титул князя уже в Москве, в результате своего брака с сестрой Дмитрия Донского. В данном случае историки предполагают, что князь Дмитрий Иванович очень ценил заслуги Дмитрия Михайловича Волынского, поэтому и разрешил ему носить имя князя.

Битва на Куликовом поле

Самым важным эпизодом в жизни князя Дмитрия стала знаменитая русская битва, именно благодаря ей он и вошел в русскую историю как успешный полководец. «Сказание о Мамаевом побоище», написанное сразу после событий 1380 года, именует Дмитрия «великим полководцем».

Засадный полк, которым командовал князь Дмитрий, вступил в битву через 5 часов после начала основного сражения, когда и русские, и татаро-монгольские войска уже ослабли. Более того, князь смог так точно рассчитать и время удара, и место удара, что заслужил особую похвалу князя Дмитрия Донского. Ведь в результате действий засадного полка была наголову разбита ордынская конница - самое мощное оружие войск Мамая.

Историки полагают, что князь Дмитрий Боброк перед битвой дал зарок Богу, что если он уцелеет в смертельной схватке, то сделает все, чтобы основать новый монастырь. Оставшись в живых, князь сдержал свое обещание и недалеко от Коломны построил Бобренев монастырь. Он существует до сих пор и представляет собой и историческую, и культурную ценность.

Значение деятельности князя

Князь Дмитрий был и решительным, отважным полководцем, и верным слугой князя Дмитрия Донского. Русские летописи характеризуют его с исключительно положительной стороны. Поступив на службу к московским князьям, Дмитрий Михайлович смог реализовать свой полководческий дар, тем самым укрепив авторитет Москвы в деле противостояния Золотой Орде и собирания русских земель в единое государство.

Поэтому на вопрос наших современников о том, что представлял собой князь Дмитрий Боброк Волынский, кто такой, что сделал, можно с уверенностью дать такой ответ: князь Дмитрий был отважным воином, мудрым боярином, по-настоящему послужившим своему Отечеству. Поэтому и имя его останется в веках.