Тест: Матвей Вологжанин

Патриотизм - одно из почти инстинктивных чувств человека. Наличие в нас этого качества, увы, как всегда, весьма пошло объясняется биологическими законами. Вот тигры были бы очень плохими патриотами, коровы - тоже, а из волков, напротив, получились бы прекрасные сыны отечества.

Дело в том, что человек изначально был приспособлен для существования в родственных стайных группах (не очень больших, вероятнее всего - по 6–10 человек: пары родителей с подросшими детьми). Наши способы питания и самозащиты идеально подходили именно для такой конструкции. При этом взаимная привязанность членов одной стаи у нас так велика, что человек готов идти на значительный риск во имя спасения сородичей. И такая стратегия для нас оказалась наиболее выигрышной.

Вот, например, у жвачных, которые пасутся большими стадами (бизоны, антилопы, газели), стратегия «умри, но защищай своих» оказывается проигрышной. Джеймс Гордон Рассел, долго исследовавший поведение антилоп гну в Серенгети, неоднократно отмечал случаи, когда отдельные животные, вместо того чтобы убегать от охотившихся на них львов, шли в лобовую атаку. Две-три антилопы, каждая весом в четверть тонны, вполне могли затоптать острыми копытами хищника и изранить его. Если же к действиям «неправильных» гну присоединилось бы все огромное стадо, от наглых кошек осталось бы разве что темное пятно на пыльной земле саванны. Однако стадо неслось со всех ног прочь от места схватки. И пусть даже смельчаки одерживали верх над львами, платили они за это слишком дорого. Рассел помечал антилоп-бойцов и видел, что полученные раны часто приводили потом к истощению животного, его смерти или, как минимум, к полному фиаско на любовном фронте. Трусливые же и быстроногие особи-эгоисты жили куда дольше и размножались не в пример обильнее. Поэтому патриотизм невыгоден жвачным, как не подходит он и крупным хищникам, которым для прокорма нужен большой участок для охоты в единоличном владении.

У нас же выживали и выигрывали те, кто умел сражаться плечом к плечу с членами своей стаи, готовые к риску и даже самопожертвованию. Группы росли, превращались в племена, в поселения, в первые протогосударства - и в конечном счете навыживались и навыигрывались мы до такой степени, что создали цивилизацию.

Греческое начало

«Патриотизм» - слово греческого происхождения, «patria» буквально переводится как «оте­чество», и само понятие возникло как раз в эпоху греческих городов-государств. Почему его не существовало до этого, когда, как мы видели, само явление - штука столь же древняя, как род людской? Потому, что не было необходимости. До греков идею патриотизма тогдашние идеологи привязывали в основном к символам (обычно к символу своего бога или царя) как к официальному воплощению божества либо же при слабом влиянии религии на общественную жизнь, как у северных народов или в Китае, - к идее «крови», то есть к чувству общности с представителями своего племени, людьми, говорящими на том же языке и принадлежащими к тому же народу.

У греков, создавших цивилизацию городов-государств, отчаянно бодавшихся друг с другом, на этом идеологическом фронте был полный швах. Все они - и спартанцы, и афиняне и сибариты, и критяне - были греками. У всех был один и тот же пантеон богов (хотя каждый город выбирал себе одного-двух любимцев, считавшихся его особыми покровителями), и в результате греческая мифология превратилась в описание бесконечных стычек между богами: Аполлоном и Аресом, Афродитой и Герой, Афиной и Посейдоном и т. д. Что касается царей, то в большинстве городов их просто не было, а там, где все-таки были, демократически настроенные греки меньше всего были склонны их обожествлять.

Поэтому им пришлось искать иную идеологическую базу. И они очень быстро ее нашли, провозгласив первейшей доблестью человека патриотизм - готовность жертвовать своими интересами не во имя солнечного Митры, не во славу великого Ашшурбанипала, а просто во имя своих сограждан, своего города, своих ненаглядных солнечных Афин с их сереб­ристыми оливковыми рощами и старенькой мамой, сидящей в скромном хитоне за прялкой и ждущей сына с победой…

Этот вид патриотизма сейчас именуют «полисным патриотизмом». (Кстати, когда греки стали регулярно сражаться с персами, полисный патриотизм у них временно, но очень оперативно заменился патриотизмом национальным, и тогдашние ораторы, все эти Геродоты, Фукидиды и Ктесии, очень быстро выучили словосочетания вроде «великая Эллада», «смрадные персы» и «в единстве - наша сила».)

Величайшие патриоты - римляне

Эллинские античные нормы этики, как мы знаем, принимались римлянами порой более серьезно, чем к ним относились сами греки. С точки зрения грека, патриот - это тот, кто исправно платит налоги, участвует в общественной жизни, не нарушает законы и выставляет от своего дома конников и пеших воинов в армию на случай войны. В эпоху же Римской республики патриотизм был синонимом слова «слава» и почитался выше личной доблести.

Для римлян абсолютным героем были не Геракл или еще какой-нибудь Персей, который развлекался бы, проводя жизнь в разнообразных интересных подвигах, а Курций. Этот полумифологический персонаж был пятнадцатилетним юношей, который, узнав, что от дымящейся бездонной трещины, пересекшей Рим после землетрясения, можно избавиться, лишь бросив туда самое дорогое, что есть в Риме, с криком: «Самое дорогое в Риме - это его сыновья-патриоты!» - сиганул в расщелину вместе с конем (конь, если верить мифу, был патриотом так себе, ибо попытался слабохарактерно перед пропастью отпрянуть, но фокус у него не прошел). Слепое подчинение закону, отказ от собственного «я» и готовность отдать во имя Рима все, включая собственных детей, - вот идеальная программа римского патриотизма. Эта идеология оказалась максимально успешной для нации-агрессора: крошечный Рим подчинил себе всю Италию, а потом три четверти Европы, Средиземноморье и немалую часть Азии с Африкой. (И тут национальный патриотизм римлянам пришлось сменить на имперский, куда более слабенький и ненадежный.)

До сих пор патриотизм эпохи Римской республики считается товаром высочайшего сор­та, и немало идеологов государственности сегодня мечтают в глубине души о том, чтобы капризные, эгоистичные и ленивые идиоты, именуемые их народом, куда-нибудь делись, а взамен в их распоряжение поступили бы миллионы истинных римлян*.

« Наверное, я тоже идеолог государственности. Причем без миллионов римлян я бы вполне обошелся - первый пункт программы уже бы достаточно меня устроил. Хотя я, возможно, просто хандрю: зима, недостаток витаминов… »

Христианство антипатриотично

Поначалу христиане были активными противниками патриотизма в любой его форме. В лучшем случае они соглашались отдавать кесарю кесарево, то есть платить налоги, но все равно были глубоко убеждены в том, что нет ни эллина, ни иудея, ни скифа, ни варвара, а есть только царство Божие, при наличии которого любые земные государства - прах и тлен. «Любая чужая страна для них отечество, а любое отечество - чужая страна». О том, чтобы христианину идти служить в армию, и речи не было, ибо любое убийство - грех, об этом совершенно ясно и четко сказано в Евангелии. Конечно, Римская империя как могла с христианством боролась, ибо такая зараза способна проточить самые железные основы государства за считанные годы.

Но, как выяснилось, христианство оказалось весьма пластичной штукой. Во-первых, оно распалось на несколько направлений, которым не грех было друг с другом повоевать; во-вторых, превратилось в прекрасное оружие для во­одушевления народов на борьбу с погаными нехристями, коих, слава богу, было еще в избытке во всяких Азиях, Африках и Америках. Что касается «не убий», то и этот вопрос сумели изящно обойти: в конце концов, нельзя же всерьез принимать идеальные, но недостижимые нормы (хотя любого первохристианина и хватил бы родимчик, если бы он увидел современного батюшку, деловито освящающего ракетно-зенитный комплекс). Что касается Православной церкви, изначально сделавшей ставку на близость к светским властям, то тут патриотизм является добродетелью не только не обсуждаемой, но и просто обязательной.

Критики и кокетливое государство

В паре «патриот - страна» последняя ведет себя как отъявленная кокетка. Ты обязан ее любить и быть готов принести себя в жертву во имя нее. Для нее же ты - пустое место. Причем чем более ничтожным винтиком ты себя ощущаешь, тем патриотичнее твоя сущность («Пусть я умру, но моя смерть ничто по сравнению с благоденствием родины»). Ты козявка, ты ноль, ты пустяк, «голос единицы - тоньше писка»*).

* - Примечание Phacochoerus"a Фунтика:
« Это Маяковский написал, когда сравнивал личность и партию. Говорят, что, когда он своим громовым басом впервые прогрохотал эти строки на поэтическом вечере, там народ со стульев посползал »

Отечество имеет полное право меланхолически тебя схрумкать, пережевать и переварить, и все остальные патриоты будут лишь приветствовать это, если сочтут, что съеденное пошло на пользу организму в целом. Этот перекос в отношениях очень ярко выразил Джеймс Джойс в своей знаменитой фразе: «Я не буду умирать за Ирландию, пусть Ирландия умрет за меня!» (За эту фразу сторонники ИРА Джеймса Джойса теперь очень не любят.)

Опаснее же всего патриотизм проявляет себя там, где власть в народном представлении является некой квинтэссенцией государства. Римлянам-республиканцам, которые воспринимали свое выборное начальство как нанятых слуг, в этом случае мало что грозило: они бесконечно полемизировали о том, что наиболее выгодно для Рима, и, в общем, держали власть в ежовых рукавицах. А вот там, где власть традиционно была наследственной, деспотичной, где царь-жрец являлся символом страны, там лояльный пат­риотизм большинства населения позволял случаться редким безобразиям, часто опасным не только для обитателей страны, но и для судьбы самой державы.

Поэтому еще со времен Просвещения находились мыслители, которые пытались видоизменить идею патриотизма - несомненно, полезнейшую для выживания общества, но чреватую неприятнейшими осложнениями. Кант, Монтескье, Вольтер, Гоббс, Генри Торо - десятки и сотни умнейших голов пытались разработать нормы нового патриотизма. И все они в результате пришли к выводу, что истинный патриот не только не обязан быть слепым и покорным, но первейшей его обязанностью должен быть поиск пятен на солнце. Для того чтобы привести свое отечество к идеалу, необходимо следить за ним строже, чем за девушкой-подростком, - мгновенно пресекая, пусть и с риском для жизни, любые его попытки вести себя опасно, глупо или ошибочно. Так возникло явление «критического патриотизма», при котором человек не только не восхваляет свою страну, но, напротив, придирчиво рассматривает ее под лупой и громким голосом орет, когда заметит какую-нибудь гадость. Одной из программных работ этого направления стал труд американского писателя Генри Торо «О долге гражданского неповиновения», в котором он называл первейшей обязанностью гражданина и патриота категорический отказ от выполнения «неправильных», «губительных» для страны законов.

Критические патриоты всегда выступают за максимальную свободу прессы. За неусыпный надзор общества над работой чиновников всех уровней. За честное преподавание истории, какой бы гадкой ни выглядела в отдельных случаях роль отечества, ибо только такое знание даст обществу иммунитет от повторения ошибок.

Обычно власти, да и большинство жителей страны, не любят критиков патриотов и называют их врагами народа. Они уверены, что любовь должна быть слепой и нерассуждающей и воспринимают критические замечания как унижение их идеалов, как предательство.

Надеяться, что оба эти вида патриотов когда-нибудь придут к согласию, не приходится.

Cовременные патриоты

В современном мире отношение к понятию «патриотизм» сильно поменялось со времен римлян. Уж больно близко к нему болтаются такие неприятные слова, как «шовинизм», «нацизм» и «ксенофобия». Тем не менее утверждать, что время патриотов прошло, не приходится: у них по-прежнему очень много дел на этой планете.

Даже в Европе, которую до сих пор трясет при воспоминании о Шикльгрубере, наблюдается рост патриотических настроений. То в Австрии к власти приходит Йорг Хайдер, то во Франции гордо вздымаются на выборах уши Ле Пена, то Пино Раути соблазняет италь­янцев обещанием очистить Милан и Парму от цыган и марокканцев. Это ответ Европы на два фактора: на глобализацию и на массовую эмиграцию туда жителей Азии и Европы.

«Иммигранты необразованны, они работают за копейки, они претендуют на наши пособия, они несут чужую нам устаревшую культуру, они насилуют наших дочерей и едят наших сыновей-младенцев!»

«Транснациональные корпорации душат мелких предпринимателей, они уничтожают нашу самобытность, они превращают наши поля и сады в залитые асфальтом площадки унылого прогресса, они лоббируют свои идиотские законы и кормят нас своим тухлым «макдоналдсом»!»

Национальный патриотизм как отторжение чуждого влияния, несомненно, уместен в мире, который хочет оставаться неизменно разнообразным. Поэтому, как бы ни морщились приличные люди, глядя на Тимошенко в пшеничных косах и на Хайдера в альпийской шляпке, стоит понимать: пока патриотизм такого рода остается в положении «снизу», пока его не поддерживают законы, пока он не призывает к людоедству и погромам - его роль нельзя назвать исключительно отрицательной. Куда опаснее, когда патриотизм национальный начинает шагать рука об руку с патриотизмом государственным.

В мире существует всего несколько стран, в которых государственный патриотизм является одной из обязательных составляющих идеологии, тщательно насаждаемой властями. Таковы, например, США, Россия и Япония.

В США, стране с исключительно разнородным населением, он выполняет роль цемента, удерживающего воедино всю ту разношерстную компанию, которая является американским народом. При этом патриотизм этнический в Штатах, как всем понятно, практически исключен.

В Японии патриотизм национальный и пат­риотизм государственный суть одно и то же. Для японцев он является способом сохранить свой специфический уклад жизни (тем не менее он год от года размывается: современные японцы уже куда ближе психологически к представителям постхристианских культур, чем их дедушки и бабушки). И так как в Японии живут почти исключительно японцы, а иных народов там крайне мало, то и вреда от «Япония для японцев!» немного. Конечно, для японцев! Пожалуйста, никто не против, кушайте свое тофу да будьте здоровы.

Что касается России, то национальный великоросский патриотизм, раздувшийся как гриб под дождем после развала СССР, сейчас идет на смычку с патриотизмом государственным, который усерд­но распространяется официальной идеологией. Тут стоит задача сконцентрировать власть в руках правящей верхушки и удержать страну от воздействия центробежных сил. Историки по этому поводу опять принялись много врать, в телевизорах бесконечно рассказывают о злых буках, сидящих вокруг государственной границы, а молодежь по вечерам ходит резать калмыков и узбеков как осквернителей святой земли русской. О том, что национальный, этнический патриотизм в многоэтнической стране - явление самоубийственное, идеологи, конечно, догадываются, но пока не могут придумать ничего, чтобы и съесть государственно-патриотическую рыбку, и избежать всенародного исполнения «Хорста Весселя» под балалайку.

Так что время патриотизма далеко еще не прошло. Возможно даже, что не пройдет оно и в далеком будущем, когда вся планета будет представлять собой конгломерат маленьких атомизированных стран, объединенных в вольные союзы и населенных людьми, выбирающими себе гражданство не по факту рождения, а руководствуясь исключительно личными симпатиями. Все-таки, как мы уже писали выше, патриотизм - инстинктивное чувство человека, и каждый из нас испытывает потребность делить людей на «своих» и «чужих». Пусть даже на самом деле мы все - свои.

Как быстро бежит время, сменяются времена года, мелькают картинки перед глазами, порой кажется, что жизнь мчится неумолимо мимо нас, и даже не всегда удается следить за происходящим круговоротом событий. Давно ли, как казалось, были снесены все запреты, забыты заветы и наставления грядущих поколений, страна с бешенной скоростью неслась к новым идеалам и ценностям, не имеющим ничего общего с такими надоевшими лозунгами Советского Союза. И вот опять новое веяние, а точнее возвращение к уже начинавшему забываться прошлому, , вновь пытаются сделать частью повседневной жизни. Активно заработала государственная машина.

Но реально ли «внушить» человеку, гражданину чувство любви к ? И правильной ли дорогой опять движемся? Ведь если проанализировать имеющийся опыт, то становится, к сожалению, видно, что далеко не все граждане Советского Союза, не смотря на громкие лозунги, понимают, что же такое патриотизм, и что значит быть патриотом.

Напротив, если задавать вопрос «Патриотизм, есть ли он сейчас и нужен ли он стране?», многие отмахнутся, не желая задумываться, или же и вовсе эти вопросы вызывают усмешку или недовольство, как надоевшие за долгие годы. Вот и назревает разумный вопрос «Патриотизм - дань моде или же все-таки истинная природа человека?», а если природа, - то как не загубить росточки в молодом поколении, а напротив, способствовать их развитию…

Все мы с детского сада знаем, что патриотизм - это чувство любви к Родине. Но вот как ее любить, никто, к сожалению, не объяснил. Как не объяснили, что значит быть патриотом, именно поэтому многим и кажется, что это опять всего лишь громкие слова, не имеющие реальной почвы. На самом деле истинный патриотизм, не имеет ничего общего с модой, внешними атрибутами, громкими и пафосными речами, он заложен и есть в каждом человеке.

Его нельзя внушить или привить, а только можно помочь раскрыться лучшим качествам человека, таким как: уважение к себе и окружающим, терпимость, трудолюбие, ответственность, честь, совесть, долг, мораль, принципы, с которыми каждый идет по жизни. Но, если патриотизм есть в каждом, почему - же мы его не ощущаем? А все очень просто: в нашем обществе, изначально допущено одно ошибочное понятие, которое несет сбой всей системы. Считается, что патриот - это человек умеющий жертвовать своими интересами, ради интересов государства, страны, Родины…

Не жалеющий себя, ставящий на первый план интересы других. То есть изначально человек, его личность ставится в позицию ниже. Но, разве патриотом, может быть человек, считающий себя песчинкой, частью чего-либо, не понимающий своего истинного предназначения. Конечно же - нет, такой человек, может быть кем угодно хорошим работником, исполнителем, даже отличным гражданином, всегда и все выполняющим правильно, но не патриотом.

Чувство патриотизма, самой любви к Родине, приходит к нам только через осознание своей собственной значимости, значимости своего рода, и, следовательно, значимости и ценности свой страны. Патриотом может быть только человек, уважающий и знающий себя, но не надо путать это с эгоизмом. Ведь патриот, обладая осознанием ценности себя, уважая себя, ценит и уважает окружающих, так как прекрасно понимает, что каждый ответственен за свою жизнь сам, а неся ответственность за себя, мы вольно или невольно, отвечаем за происходящее вокруг нас.

То есть, чтобы в человеке проросло чувство патриотизма, необходимо чтобы он в первую очередь был человеком образованным, думающим, умеющим оценивать происходящее и принимать решения. Но кроме этого, большую роль играет осознание себя и своего предназначения, а понять себя можно только зная все, что было до меня. Мы должны иметь четкое представление, как жили поколения нам предшествующие, как они мыслили, что делали, как поступали в тех или иных ситуациях. Ни одна мелочь не должна быть забыта, ведь чтобы испытывать чувство гордости за свой род, не обязательно иметь в родственниках генерала, а достаточно знать, что возможно знакомая и любимая бабушка, замечательно пекла пироги или мариновала капусту, а возможно и была лучшей швеей на фабрике.

И только через осознание ценности и значимости своей семьи, ценности труда своей семьи, можно понять себя. Всем давно известно, что человек ценит, только то, что сделано им самим, к чему он приложил усилия, что добыто непосильным трудом. Следовательно, и патриотом может быть только человек думающий, работающий над собой и окружающей действительностью. Вот когда человеку не захочется потерять мир, созданный им самим, только тогда его можно будет назвать патриотом, ценящим и любящим свою Родину.

Патриотизм раскрывается через осознание себя и ценности своего труда, для развития своего государства. Поэтому его нельзя ни внушить, ни привить, ни сделать модным, есть только один шанс стать патриотом - понять самого себя и работать над собой, изменяя мир вокруг себя. Именно поэтому в наши дни часто можно услышать слова, что патриотов сейчас крайне мало, люди зациклены на себе, своих сиюминутных проблемах. А почему? А все потому, что нет осознания себя и своего рода. Люди оторваны друг от друга, одиноки, не чувствуют своей важности и нужности окружающим, государству, Родине… Ведь не случайно всплеск патриотических чувств всегда приходится на времена, полные лишений, военные и послевоенные годы, каждый знает, что он нужен, нужна его семья, если не мы, значит никто. Все зависит от нас, мы - герои и участники событий, а не просто непонятные песчинки или пешки чужой игры…Патриотизм - чувство врожденное, но требующее помощи для развития.

Подводя итог, хочется лишь добавить: дайте людям узнать себя и раскрыть свои способности, и вы увидите истинных патриотов…

Библиографический список.

1. Бабочкин П.И. Молодежь в структуре современного российского общества // Методологические проблемы исследования молодежи. -М.: 2002. 132 с.

2. Бердяев Н.А. Судьба России// Русская идея. Судьба России. - М., 1997 – 754 с.

3. Гумилев Л.Н. От Руси к России / Л.Н. Гумилев. М.: ООО «Издательство АСТ», 2004. - 396, 4. с. - (Классическая мысль).

4. Демидов А. И. Порядок как политическая ценность // Полис: политические исследования. - 1992.- № 3.

Должен ли уличный беспризорник выросший в трущобах где-то в Бразилии или Африке, в голоде и в грязи, любить свою родину? И должен ли порядочный человек и соотечественник этого беспризорника любить свою родину? Всякую ли родину нужно любить? Какую родину нужно любить, а какую нет?

Можно ещё в пример привести гитлеровскую Германию и её граждан. А для российских патриотов ненавидящих современные США, можно привести в пример и эту страну.

Должны ли американцы (граждане США) любить такую свою страну?
И должны ли были немцы времён гитлеровской Германии любить соответственно такую свою?

Можно представить и совсем какой-то крайний вымышленный случай. Какую-то ужасную страну.
И тогда становится совсем очевидно, что не всякую родину следует любить.

А значит быть анти-патриотом, это не всегда плохо. Иногда это даже хорошо. Иногда хорошо любить не свою страну, а чужую.

То есть анти-патриот тоже может быть хорошим человеком.
И наоборот, патриот может быть плохим человеком.
Но как мне кажется, в некоторых странах этого часто не понимают.
И просматривается идеология, что если анти-патриот, значит плохой человек, а если патриот значит хороший.
Это надо исправлять.

И вообще, по-моему, размышлять понятием родина в качестве аргумента для любви это, мягко говоря, не очень умно.

Так как любить надо хорошие страны, вне зависимости от того родился в этой стране или не в этой.

А плохие страны соответственно надо не любить, а жалеть, и тоже вне зависимости от того является ли она твоей родиной.

И вообще, я не понимаю, зачем говоря о любви к России, приплетать слово патриотизм. Лично я когда слышу слово патриотизм, то у меня сразу возникает ассоциация со словом фанатизм. Ассоциации с чем-то слишком неразумным, неразборчивым, эгоистичным.

И зачем делать акцент на любви именно к России, к одной стране? Не лучше ли перечислить хотя бы пару, тройку, чтобы не выглядеть совсем бездумным фанатиком?
Не мешало бы ещё и обосновывать при этом как-то свою любовь.

Мне, например, нравятся многие современные страны (с поправкой на то, что я их мало знаю).

Швейцария, например, за возможность и доступность добровольной эвтаназии для тяжело больных.
Финляндия, за высокий уровень социальной поддержки бедняков, и за достаточно высокий уровень нравственности.

И родина моя Россия тоже нравится, за бесплатную медицину, например, и за часто достойную позицию во внешней политике, за достойное, здравое поведение наших дипломатов. К сожалению, оно не всегда такое, на мой взгляд. А ещё за счастливое детство, хотя оно было строго говоря во многом даже советское, а не российское. Так как не малая его часть проходила именно в советской России. Я 80-го года рождения.

Но и США, мне тоже по своему нравится. Хотя позиции России и США как известно часто сильно не совпадают. Но не очень нравится, и тут мне даже сложно сходу сказать за что, например.

Кто хочет что-то дополнить или возразить, подключайтесь.
В общем, предлагаю поговорить на тему патриотизма.

Карликовая планета, плутоид, классический объект пояса Койпера. Первоначально обозначался как 2005 FY9, позже получил номер 136472. Согласно данным астрономов Паломарской обсерватории (Калифорния), имеет диаметр от 50 % до 75 % диаметра Плутона и занимает третье (или четвёртое) место по диаметру среди объектов пояса Койпера. В отличие от других крупных транснептуновых объектов, у Макемаке пока не обнаружено спутников, и поэтому его масса и плотность пока остаются неопределёнными.

Макемаке — карликовая планета

Объект открыт 31 марта 2005 года группой, возглавляемой Майклом Брауном (Michael E. Brown). Объявлено об открытии 29 июля 2005 года - в один день с двумя другими крупными транснептуновыми объектами: и Эридой. У Клайда Томбо в 1930 году была возможность наблюдать Макемаке, так как объект в то время находился всего в нескольких градусах от эклиптики, на границе созвездий Тельца и Возничего, а его видимая звёздная величина составляла 16m. Однако это слишком близко к Млечному Пути, что сильно затрудняло его наблюдение. Томбо в течение ещё нескольких лет после открытия Плутона продолжал поиски других транснептуновых объектов, однако потерпел неудачу.

В июле 2008 года Международный астрономический союз по предложению Майкла Брауна присвоил объекту название Макемаке - в честь божества рапануйской мифологии. Браун объяснил свой выбор названия тем, что объект был открыт накануне праздника Пасхи (рапануйцы - аборигены острова Пасхи).

В 2009 году Макемаке находился на расстоянии 52 а. е. от Солнца, т. е. почти у самого афелия. Орбита Макемаке, так же, как и орбита Хаумеа, наклонена на 29° и имеет эксцентриситет около 0,16. Но, одновременно с этим, ее орбита расположена чуть дальше, чем орбита Хаумеа, и по большой полуоси, и по перигелию. Период обращения объекта вокруг Солнца составляет 310 лет, против 248 у Плутона и 283 у Хаумеа. Свой афелий Макемаке пройдёт в 2033 году.

В отличие от плутино, классические объекты пояса Койпера, к которым принадлежит и , не имеют орбитального резонанса с Нептуном (2:3) и не зависят от его возмущений. Также как и другие объекты пояса Койпера, Макемаке имеет небольшой эксцетриситет.

По решению Международного Астрономического союза в 2006 году Макемаке был включён в отряд карликовых планет. 11 июня 2008 года МАС объявил о выделении в классе карликовых планет подкласса плутоидов. В него был включён и Макемаке, наряду с Плутоном и Эридой.

Карликовая планета Макемаке: интересные факты

В настоящее время объект является вторым по видимой яркости после Плутона, имея видимую звёздную величину 16,7m. Этого достаточно, чтобы быть видимым в большой любительский телескоп. Исходя из альбедо Макемаке, можно сделать вывод, что температура на его поверхности равна приблизительно 30 °К. Размер карликовой планеты точно неизвестен, но, согласно исследованиям, проведённым в инфракрасном диапазоне телескопом Спитцер, и в сравнении со спектром Плутона, принято считать, что его диаметр составляет около 1500+400?200 км. Это чуть больше диаметра Хаумеа, что, возможно, делает Макемаке третьим по размеру траснептуновым объектом после Эриды и Плутона. Абсолютная звёздная величина этой карликовой планеты равна?0,48m, что гарантирует достаточность её размеров для того, чтобы быть сфероидом. Масса~4?1021 кг.

В письме, направленном в журнал «en:Astronomy and Astrophysics», Ликандро и другие сообщали об исследованиях, проведённых в видимом диапазоне и длинноволновой области инфракрасного диапазона Макемаке. Они использовали William Herschel Telescope и Telescopio Nazionale Galileo и обнаружили, что поверхность Макемаке сходна с поверхностью Плутона. Также были обнаружены полосы поглощения метана. Метан был обнаружен и на Плутоне и Эриде, но в гораздо меньших количествах.

Исследования показали, что поверхность Макемаке может быть покрыта зёрнами метана не менее 1 см в диаметре. Также не исключено наличие, причём в большом количестве, этана и толина, возникшие из метана в результате фотолиза по воздействием солнечного излучения. Также предполагается наличие замороженного азота, хотя и не в таком количестве, как на Плутоне или, тем более, на Тритоне.

Предполагается, что основным компонентом разрежённой атмосферы Макемаке может быть азот.

В 2007 году группа испанских астрономов под руководством Х. Ортиса установила по изменению яркости Макемаке его период вращения - 22,48 часа. В 2009 году новые измерения колебаний яркости, выполненные американскими астрономами, дали новое значение периода - 7,77 часа (примерно втрое меньше). Авторы исследования предположили, что мы сейчас видим Макемаке почти с полюса, и для точного определения периода надо подождать несколько десятилетий.


спутников не имеет. Спутники, если они существуют, были бы обнаружены, даже если яркость составляла бы 1% от яркости карликовой планеты, а расстояние до Макемаке составляло бы 0,4 угловой секунды и больше.

Астрономы обнаружили у одной из самых крупных и второй по яркости (после Плутона) ледяных карликовых планет Макемаке спутник. Об этом сообщается на сайте НАСА.

Небесное тело с шифром S/2015 (136472) и именем MK 2 в 1,3 тысячи раз тусклее Макемаке. Спутник вращается вокруг карликовой планеты на расстоянии около 21 тысячи километров и в диаметре достигает 160 километров. В случае, если MK 2 движется по круговой орбите вокруг Макемаке, период его обращения равен как минимум 12 суткам.

Форма орбиты важна для выяснения происхождения спутника. В случае, если она круговая, это может означать происхождение MK 2 в результате столкновения Макемаке с другим небесным телом из пояса Койпера (расположенного на расстоянии от 30 до 55 астрономических единиц от Солнца). Если траектория движения MK 2 вокруг карликовой планеты вытянута, спутник мог быть захвачен небесным телом из пояса Койпера несколько миллиардов лет назад.

Фото: A. Parker and M. Buie (SwRI) / NASA / ESA

Открытие MK 2 также может объяснить наблюдаемые при исследовании Макемаке инфракрасные аномалии: несмотря на то, что поверхность карликовой планеты яркая и холодная, ее температура в некоторых районах выше, чем в окружающих областях. Причиной этого может быть темная поверхность небесного тела.

Низкую яркость и серый цвет MK 2 (по сравнению с карликовой планетой) ученые объясняют ее невысокой массой: лед в результате сублимации под действием солнечного излучения переходит в газообразное состояние и таким образом не задерживается на поверхности спутника. Это делает его похожим на комету.

Видео: NASA Goddard / YouTube

MK 2 астрономы обнаружили при помощи научного инструмента Wide Field Camera 3 космического телескопа Hubble. Для обнаружения спутника у Макемаке использовалась та же техника, что и в 2005, 2011 и 2012 для исследования малых лун Плутона. Наблюдения проводились в апреле 2015 года и только к настоящему времени удалось завершить их анализ. На представленном НАСА снимке MK 2 заметен как небольшое яркое тело вблизи Макемаке. В дальнейшем астрономы планируют уточнить параметры орбиты, размеры и массу луны.