Начи­на­ется «Повесть» с того, что автор вписы­вает свою историю в обще­биб­лей­ский контекст и расска­зы­вает о первом грехе чело­ве­че­ства, грехе Адама и Евы. И вот, как Господь разгне­вался некогда на людей, но при этом, нака­зывая, приводит на путь спасения, так и роди­тели воспи­ты­вают своих детей. Молодца роди­тели учат жить «в разуме и беззлобии». Роди­тели настав­ляют молодца не ходить «в пиры и в брат­чины», не пить много, не прельщаться женщи­нами, бояться глупых друзей, не обма­ны­вать, не брать чужого, выби­рать надёжных друзей. Все настав­ления роди­телей так или иначе связаны с тради­ци­онным семейным укладом. Залогом благо­по­лучия чело­века, таким образом, явля­ется связь с семьей, родом, тради­цией.

Молодец же пыта­ется жить своим умом, а объяс­няет автор это желание тем, что молодец «был в то время се мал и глуп, не в полном разуме и несо­вер­шенен разумом». Он заводит себе друзей, причем один из них явля­ется как бы названым братом, который и зазы­вает молодца в кабак. Юноша внимает сладким речам «надёж­ного друга», много пьёт, пьянеет и засы­пает прямо в кабаке.

Наутро он оказы­ва­ется ограб­ленным - «друзья» остав­ляют ему только «гунку кабацкую» (рубище) и «лапотки-отопочки» (стоп­танные лапти). Бедного, его уже не прини­мают вчерашние «друзья», никто не хочет ему помочь. Молодцу стано­вится стыдно возвра­щаться к отцу и матери «и к своему роду и племени». Он уходит в дальние страны, там случайно забре­дает в какой-то город, находит некий двор, где идёт застолье. Хозя­евам нравится, что молодец ведёт себя «по писан­ному учению», то есть так, как и учили его роди­тели. Его пригла­шают за стол, угощают. Но молодец кручи­нится, а после призна­ётся при всех в том, что ослу­шался роди­телей, и спра­ши­вает совета, как жить на чужой стороне. Люди добрые сове­туют молодцу жить по тради­ци­онным законам, то есть повто­ряют и допол­няют настав­ления отца и матери.

И действи­тельно, первое время дела у молодца идут хорошо. Он начи­нает «жити умеючи», нажи­вает состо­яние, находит хорошую невесту. Дело идёт к свадьбе, но тут-то герой и совер­шает ошибку: он хваста­ется тем, чего достиг, перед гостями. «Всегда гнило слово похвально», - отме­чает автор. В этот момент молодца подслу­ши­вает Горе-Злоча­стие и решает его извести. С этих пор Горе-Злоча­стие явля­ется непре­менным спут­ником молодца. Оно угова­ри­вает его пропи­вать своё имуще­ство в кабаке, ссылаясь на то, что «и из раю нагих, босых не выгонят». Молодец слуша­ется Горе-Злоча­стие, пропи­вает все деньги и только после этого спохва­ты­ва­ется и пыта­ется изба­виться от своего спут­ника - Горя-Злоча­стия. Попытка броситься в реку оказа­лась неудачной. Горе-Злоча­стие уже подсте­ре­гает молодца на берегу и застав­ляет его полно­стью поко­риться себе.

Благо­даря встрече с добрыми людьми в судьбе молодца опять наме­ча­ется поворот: его пожа­лели, выслу­шали его рассказ, накор­мили и обогрели пере­воз­чики через реку. Они же пере­прав­ляют его через реку и сове­туют отпра­виться к роди­телям за благо­сло­ве­нием. Но как только молодец оста­ётся один, Горе-Злоча­стие снова начи­нает его пресле­до­вать. Пытаясь изба­виться от Горя, молодец обра­ща­ется в сокола, Горе превра­ща­ется в кречета; молодец - в голубя, Горе - в ястреба; молодец - в серого волка, Горе - в стаю гончих собак; молодец - в ковыль, Горе - в косу; молодец - в рыбу, Горе идёт за ним с неводом. Молодец опять обора­чи­ва­ется в чело­века, но Горе-Злоча­стие не отстаёт, научая молодца убить, огра­бить, чтобы молодца «за то пове­сили, или с камнем в воду поса­дили». Наконец закан­чи­ва­ется «Повесть» тем, что молодец идёт постри­гаться в мона­стырь, куда Горю-Злоча­стию уже дороги нет, и оно оста­ётся за воро­тами.

Повесть о Фроле Скобееве

Жил в Новго­род­ском уезде бедный дворянин Фрол Скобеев. В том же уезде была вотчина столь­ника Нардина-Нащо­кина. Там жила дочь столь­ника, Аннушка. Задумал Фрол «возы­меть любовь» с Аннушкой. Позна­ко­мился он с приказ­чиком этой вотчины, пошёл к нему в гости. В это время пришла к ним мамка, которая посто­янно была при Аннушке. Фрол подарил мамке два рубля, а за что - не сказал.

Насту­пили Святки, и Аннушка пригла­сила к себе на вече­ринку дворян­ских дочерей со всей округи. Ее мамка прие­хала и к Фролу, чтобы позвать на вече­ринку его сестру. Сестра же, по наущению Фрола, объявила мамке, что приедет на вече­ринку вместе со своей подружккой. Когда она стала соби­раться в гости, Фрол попросил, чтобы она дала и ему девичий наряд. Сестра испу­га­лась, но не посмела ослу­шаться брата.

На вече­ринке никто не узнал Фрола в деви­чьем уборе, даже мамка. Тогда Фрол Скобеев подарил мамке пять рублей и признался во всём... Она пообе­щала помо­гать ему.

Мамка пред­ло­жила девицам новую игру - в свадьбу. Аннушка была неве­стой, а Фрол Скобеев (кото­рого все прини­мали за девицу) - женихом. «Молодых» прово­дили в спальню. Там Фрол Скобеев открылся Аннушке и лишил её невин­ности. Потом девицы вошли к ним, но ни о чём не узнали. Аннушка поти­хоньку упрек­нула свою мамку, но та отвергла все обви­нения, заявила, что ни о чём не ведала, и даже пред­ло­жила убить Фрола за такую «пакость». Но Аннушке было жалко Фрола. Наутро она отпу­стила всех девиц, а Фрола с сестрой оста­вила у себя на три дня. Она дала ему денег, и Фрол стал жить гораздо богаче, чем прежде.

Отец Аннушки, Нардин-Нащокин, повелел дочери ехать в Москву, ибо там за неё свата­лись хорошие женихи. Узнав об отъезде Аннушки, Фрол Скобеев решил ехать ей вослед и во что бы то ни стало жениться на девице.

Фрол оста­но­вился в Москве непо­да­леку от двора Нардина-Нащо­кина. В церкви он встретил мамку Аннушки. Мамка расска­зала девице о приезде Фрола Скобеева. Обра­до­ва­лась Аннушка и послала Фролу денег.

У столь­ника была сестра-мона­хиня. Когда брат приехал к ней в мона­стырь, мона­хиня начала просить, чтобы ей дали пови­даться с племян­ницей. Нардин-Нащокин обещал отпу­стить дочь съез­дить в мона­стырь. Мона­хиня сказала, что пришлёт за Аннушкой карету.

Собрав­шись ехать в гости, отец преду­предил Аннушку, что в любое время может прибыть карета от сестры-мона­хини. Пусть, дескать, Аннушка садится в карету и едет в мона­стырь. Услышав об этом, девушка сразу же послала мамку к Фролу Скобееву, чтобы он достал где-нибудь карету и приехал к ней.

Фрол жил только тем, что ходил по приказным делам. Бедность не позво­ляла ему иметь карету. Но у него возник план. Фрол пошёл к столь­нику Ловчи­кову и попросил карету на время «для смот­рения невесты». Ловчиков выполнил его просьбу. Тогда Фрол напоил кучера допьяна, сам оделся в лакей­ское платье, сел на козлы и поехал к Аннушке. Мамка же, завидя Фрола Скобеева, объявила, что прие­хали за Аннушкой из мона­стыря. Девушка собра­лась и поехала на квар­тиру к Фролу Скобееву. Отец вернулся домой и не застал дочери, но был совер­шенно спокоен, зная, что она в мона­стыре. А Фрол тем временем женился на Аннушке.

Карету же с пьяным кучером Фрол привёз на двор к Ловчи­кову. Пытался Ловчиков расспра­ши­вать кучера о том, где была карета и что произошло, но бедняга ничего не помнил.

Через неко­торое время Нардин-Нащокин поехал в обитель к сестре и спросил у неё, где же Аннушка. Мона­хиня с удив­ле­нием отве­чала, что кареты не присы­лала и племян­ницы не видела. Отец стал горе­вать о пропавшей дочери. Наутро он поехал к госу­дарю, доложил о случив­шемся. Госу­дарь повелел разыс­ки­вать столь­ничью дочь. Он приказал объявиться похи­ти­телю Аннушки. А ежели вор не объявится сам, но будет найден, то его казнят.

Тогда Фрол Скобеев пошёл к столь­нику Ловчи­кову, рассказал о своём поступке и просил о помощи. Ловчиков было отка­зался, но Фрол пригрозил, что обвинит его в пособ­ни­че­стве: кто карету-то давал? Ловчиков дал Фролу совет: броситься при всех в ноги Нардину-Нащо­кину. А он, Ловчиков, будет при этом за Фрола засту­паться.

На следу­ющий день все столь­ники после обедни в Успен­ском соборе вышли побе­се­до­вать на Иванов­скую площадь. Нардин-Нащокин вспо­минал об исчез­но­вении дочери. И в это время Скобеев вышел перед всеми и пал в ноги Нардину-Нащо­кину. Стольник поднял его, и Фрол объявил ему о своей женитьбе на Аннушке. Потря­сённый стольник стал угро­жать, что пожа­лу­ется на Фрола царю. Но Ловчиков немного успо­коил Нардина-Нащо­кина, и тот поехал домой.

Сперва плакали стольник с женой о судьбе дочери, а потом послали слугу узнать, как ей живётся. Проведав об этом, Фрол Скобеев повелел молодой жене притво­риться больной. Пришед­шему слуге Фрол объяснил, что Аннушка больна от отцов­ского гнева. Стольник, услышав такую весть, пожалел дочь и решил хотя бы заочно благо­сло­вить её. Он послал молодым икону.

"Повесть о Горе и Злочастии" дошла до нас в единственном списке первой половины XVIII века. По времени своего возникновения относится предположительно к первой половине XVII века.

"Повесть о Горе Злочастии, как Горе Злочастие довело молодца во иноческий чин" была обнаружена в 1856 г. академиком А. Н. Пыпиным среди рукописей собрания М. П. Погодина в Публичной библиотеке в Петербурге. Им был найден рукописный сборник первой половины XVIII в., в котором среди других произведений оказалась и "Повесть".

"Повесть о Горе Злочастии" - произведение, которое по своей теме занимает как бы срединное положение в русской литературе: оно соединяет в себе тематику древнерусскую с тематикой новой русской литературы, тематику народного творчества и письменности, оно трагично и вместе с тем принадлежит народной смеховой культуре. Сохранившаяся в одном списке и как бы мало заметная, она тем не менее тонкими нитями связана и с "Молением" Даниила Заточника XII в. и с произведениями Достоевского, со "Словом о Хмеле" и с произведениями Гоголя, с "Повестью о Фоме и Ереме" и с "Петербургом" Андрея Белого. Она как бы стоит над своим временем, затрагивает "вечные" темы человеческой жизни и судьбы, а вместе с тем типична именно для XVII в.

Ее автор как бы смотрит сверху философским взглядом на обездоленного человека, на его судьбу - с иронией и жалостью, с осуждением и сочувствием, считает его виновным в своей гибели и вместе с тем как бы обреченным и ни в чем не виноватым.

Во всех своих противоречиях повесть выказывает свою исключительность, а автор - свою гениальность. Он гениален потому, что сам не до конца осознает значительность им написанного, а повесть, им созданная, допускает различные интерпретации, вызывает различные настроения, "играет" - как играет гранями драгоценный камень.

Все в этой повести было ново и непривычно для традиций древней русской литературы: народный стих, народный язык, необычайный безымянный герой, высокое сознание человеческой личности, хотя бы и дошедшей до последних степеней падения. В повести сильнее, чем во многих других произведениях второй половины XVII в., проявлялось новое мироощущение. Неудивительно, что уже первые исследователи этой повести резко разошлись в своих суждениях о самом ее происхождении.

"Повесть о Горе Злочастии" в том ее виде, какой она сохранила в единственном дошедшем до нас списке, представляет цельное книжное художественное произведение, все части которого нераздельно связаны единой мыслью о несчастной судьбе людей. Но по своей морали оно далеко отступает от традиционных наставлений церковной литературы своего времени.

Впервые в русской литературе участием автора пользуется человек, нарушивший житейскую мораль общества, лишенный родительского благословения, слабохарактерный, остро сознающий свое падение, погрязший в пьянстве и азартной игре, сведший дружбу с кабацкими питухами и костарями, бредущий неведомо куда в "гуньке кабацкой", в уши которого "шумит разбой".

Впервые в русской литературе с такою силою и проникновенностью была раскрыта внутренняя жизнь человека, с таким драматизмом рисовалась судьба падшего человека. Все это свидетельствовало о каких-то коренных сдвигах в сознании автора, не совместимых со средневековыми представлениями о человеке.

Вместе с тем "Повесть о Горе Злочастии" - первое произведение русской литературы, которое так широко решило задачи художественного обобщения. Почти все повествовательные произведения древней русской литературы посвящены единичным случаям, строго локализированы и определены в историческом прошлом. Действия "Слова о полку Игореве", летописи, исторических повестей, житий святых, даже позднейших повестей о Фроле Скобееве, Карпе Сутулове, Савве Грудцыне строго связаны с определенными местностями, прикреплены к историческим периодам. Даже в тех случаях, когда в произведение древней русской литературы вводится вымышленное лицо, оно окружается роем исторических воспоминаний, создающих иллюзию его реального существования в прошлом.

Резко разойдясь с многовековой традицией русской литературы, "Повесть о Горе Злочастии" повествует не о единичном факте, стремясь к созданию обобщающего повествования. Впервые художественное обобщение, создание типического собирательного образа встало перед литературным произведением как его прямая задача.

Безвестный молодец повести не носит признаков местных или исторических. В повести нет ни одного собственного имени, ни одного упоминания знакомых русскому человеку городов или рек; нельзя найти ни одного хотя бы косвенного намека на какие-либо исторические обстоятельства, которые позволили бы определить время действия повести. Только по случайному упоминанию "платья гостиного" можно догадаться, что безымянный молодец принадлежал к купечеству.

Первое произведение русской литературы, сознательно поставившее себе целью дать обобщающий, собирательный образ, вместе с тем стремится и к наибольшей широте художественного обобщения. Невзрачная жизнь невзрачного героя осознается в повести как судьба всего страдающего человечества. Тема повести - жизнь человека вообще. Именно поэтому повесть так тщательно избегает всяких деталей. Судьба безымянного молодца изображается как частное проявление общей судьбы человечества, немногими, но выразительными чертами представленной во вступительной части повести.

Взяв основные внешние очертания образа Горя Злочастия из лирических песен, автор повести своеобразно переосмыслил фольклорный тип Горя - судьбы человека, данной ему от рождения на всю жизнь. В повести Горе появляется во время странствий молодца, притом сначала во сне, как будто это образ, рожденный его расстроенной мыслью. Но вместе с тем само Горе предварительно показано как существо, живущее своей особой жизнью, как могучая сила, которая "перемудрила" людей "и мудряе" и "досужае" молодца. Обращает на себя внимание и то, что, к каждому моменту повести автор приурочил появление рядом с молодцем Горя.

Анализ фольклорных элементов «Повести о Горе-Злочастии»

бытовой повесть народный фольклор

Среди бытовых повестей XVII одним из наиболее значительных является «Повесть о Горе Злочастии», которая была обнаружена академиком А.Н. Пыпиным в 1856 г. среди рукописей собрания М. Н. Погодина (Гос. публичной библиотеки им. Салтыкова-Щедрина). Полное название её - «Повесть о Горе и Злочастии, как Горе-Злочастие довело молодца во иноческий чин». Повесть основана на сказочном мотиве - одушевлении Горя, однако, тема у неё далеко не сказочная - злободневная для того времени, о родителях, которые придерживаются старины, и о детях, стремящихся жить по своей воле.

"Повесть" имеет своим героем только одного человека. Это монодрама. Все остальные действующие лица отодвинуты в тень и характеризуются автором через множественное число, которое наиболее отчетливо противопоставляется хоть и обобщенной, но в то же время принципиальной "единственности" главного героя ("отец и мать", "други", "добрые люди", "нагие-босые", "перевощики"). Только в начале повести говорится об одном "милом друге", который его обманул и обокрал. Но этот единственный, кроме Молодца, конкретный человеческий персонаж повести выведен так обобщенно, что скорее воспринимается как некий символ всех его собутыльников, чем как конкретная личность. В повести только один ярко освещенный персонаж - это неудачливый и несчастный Молодец.

Правда, в "Повести", кроме Молодца, есть и другой ярко обрисованный персонаж - это само Горе-Злочастие. С его введением "Повесть" приобретает сказочность. Но персонаж этот, хоть и является вымышленным, однако представляет собой alter ego самого Молодца. Это его индивидуальная судьба, своеобразное воплощение его личности. Горе неотделимо от самой личности Молодца. Это судьба его, выбранная им по доброй воле, хотя и подчинившая его себе, неотступно за ним следующая, прилепившаяся к нему. Она не переходит к Молодцу от родителей и не появляется у него при рождении. Горе-Злочастие выскакивает к Молодцу из-за камня тогда, когда он уже сам выбрал свой путь, уже ушел из дома, стал бездомным пропойцей, свел дружбу с "нагими-босыми", оделся в "гуньку кабацкую".

Произведение пронизано фольклорной символикой и образностью. Автор широко пользуется народно-песенным языком, распространенными эпитетами и повторами ("серый волк", "сыра земля", "удаль молодецкая").

Именно жанры народных песен и былин определили то новое, что внесла эта повесть в русскую прозу XVII века: лирическое сочувствие автора к своему герою и народно-поэтические художественные элементы.

Однако следует отметить, что бытописательный элемент в повести своеобразен. В повествовании нет точных этнографических деталей, указывающих на место действия, на географические понятия (перечень городов, рек), на время действия, герои не названы по имени, не обнаруживаются и исторические признаки времени.

Бытовой фон воссоздается указанием на житейские правила общества, через описание родительской проповеди, практической сметки торговых людей, бытовых советов, моральных наставлений. Моральные заветы добрых людей и родных создают нравственную атмосферу быта, однако, лишенную исторической конкретности.

Картину быта дополняют и отдельные этнографические детали, хотя и недостаточно многочисленные -- "кабацкий двор", на который попадает добрый Молодец, "честен пир":

А в ызбе идет велик пир почестен,

гости пьют, ядят, потешаются…

В повести называются отдельные элементы одежды: "платье гостиное", "гунька кабацкая", "драгие порты", "чиры" (башмаки), лапотки -- "отопочки". В описании же места действия нет определенной конкретности. Детали окружающего мира рисуются в духе фольклорной поэтики: "чужая страна дална, незнакома". Упоминается без уточнений о "граде", избе "с высоким теремом" на дворе.

На народный стиль и причастность к фольклору указывают и постоянные элементы и эпитеты народной сказки. Как, например, в сцене погони Горя за Молодцем: "ясный сокол", "белый кречет", "сизый голубь", "ковыль-трава", "травонка", "вострая коса", "буйны ветры" и др. В описании передается специфическая динамика народной речи:

Полетел Молодец ясным соколом,

А Горе за ним белым кречатом.

Молодец полетел сизым голубем,

А Горе за ним серым ястребом.

Молодец пошел в поле серым волком,

А Горе за ним з борзыми вежлецы.

Молодец стал в поле ковыль-трава,

А горе пришло с косою вострою.

Из народной поэзии с ее характерными повторами, подчеркивающими усиление действия, пришло и заклинание, произносимое Горем, в сцене преследования Молодца:

Быть тебе, травонка, посеченой,

лежать тебе, травонка, посеченой.

И буйны ветры быть тебе развеянной.

В духе народной поэзии даны и причитания доброго Молодца, обращенные к Горю:

Ах, ти мне, Злочастие горинское!

До беды меня, Молодца, домыкало:

Уморило меня, Молодца, смертью голодною.

Типичны для народной поэзии использованные в повести приемы, формулы, постоянные эпитеты былинного стиля. Так, например, в описании обычая, по которому Молодец приходит на пир: он "крестил лицо свое белое, поклонился чюдным образом, бил челом он добрым людям на все четыре стороны". Молодец грустит на пиру: "на пиру невесел сидит, кручиноват, скорбен, нерадостен". Как и в фольклорной поэтике, Горе первоначально является молодцу во сне, элементы перевоплощения тоже присутствуют в повести (Горе принимает облик архангела Гавриила).

Однако в произведении присутствует не только фольклорный стиль, но и книжный язык, который обнаруживается в первую очередь во вступлении к повести, излагающем происхождение греха на земле после нарушения Адамом и Евой заповеди божьей о невкушении плода виноградного. Присутствует он и в последних строках повести. И вступление, и заключение сближают её с произведениями житийного жанра. Сказывается книжная традиция и в некоторых типично книжных эпитетах повести, и в тематической близости её к книжным произведениям на тему о пьянстве.

Повесть о Горе и Злочастии

ПОВЕСТЬ О ГОРЕ И ЗЛОЧАСТИИ,

КАК ГОРЕ-ЗЛОЧАСТИЕ ДОВЕЛО МОЛОТЦА

ВО ИНОЧЕСКИЙ ЧИН

"Повесть о Горе и Злочастии" дошла до нас в единственном списке первой половины XVIII века. По времени своего возникновения относится предположительно к первой половине XVII века.

Изволением господа бога и спаса нашего

Иисуса Христа вседержителя,

от начала века человеческаго.

А в начале века сего тленнаго

сотворил небо и землю,

сотворил бог Адама и Евву,

повелел им жити во святом раю,

дал им заповедь божественну:

не повелел вкушати плода винограднаго

от едемскаго 1 древа великаго.

Человеческое сердце несмысленно и неуимчиво:

прелстился Адам со Еввою,

позабыли заповедь божию,

вкусили плода винограднаго

от дивнаго древа великаго;

и за преступление великое

господь бог на них разгневался,

и изгнал бог Адама со Еввою

из святаго раю из едемского,

и вселил он их на землю, на нискую,

благословил их раститися, плодитися

и от своих трудов велел им сытым быть,

от земных плодов.

Учинил бог заповедь законную:

велел он браком и женитбам быть

для рождения человеческаго и для любимых детей.

Ино зло племя человеческо:

вначале пошло непокорливо,

ко отцову учению зазорчиво,

к своей матери непокорливо

и к советному другу обманчиво.

А се роди пошли слабы, добр [е] убожливи,

а на безумие обратилися

и учели жить в суете и в [не] правде,

в ечерине 2 великое,

а прямое смирение отринули.

И за то на них господь бог разгневался,

положил их в напасти великия,

попустил на них скорби великия,

и срамныя позоры немерныя,

безживотие 3 злое, сопостатныя находы,

злую, немерную наготу и босоту,

и безконечную нищету, и недостатки последние,

все смиряючи нас, наказуя

и приводя нас на спасенный путь.

Тако рождение человеческое от отца и от матери.

Будет молодец уже в разуме, в беззлобии"

и возлюбили его отец и мать,

учить его учали, наказывать,

на добрыя дела наставлять:

"Милое ты наше чадо,

послушай учения родителскаго"

ты послушай пословицы 4

добрыя, и хитрыя, и мудрыя,

не будет тебе нужды великия,

ты не будешь в бедности великой.

Не ходи, чадо, в пиры и в братчины 5,

не садися ты на место болшее,

не пей, чадо, двух чар за едину!

еще, чадо, не давай очам воли,

не прелщайся, чадо, на добрых красных жен,

отеческия дочери.

Не ложися, чадо, в место заточное 6,

не бойся мудра, бойся глупа,

чтобы глупыя на тя не подумали,

да не сняли бы с тебя драгих порт,

не доспели бы тебе позорства и стыда великаго

и племяни укору и поносу 7 безделнаго!

не ходи, чадо, х костарем 8 и корчемникам,

не знайся, чадо, с головами кабацкими,

не дружися, чадо, с глупыми, не мудрыми,

не думай украсти-ограбити,

и обмануть-солгать и неправду учинить.

Не прелщайся, чадо, на злато и сребро,

не збирай богатства неправаго,

не буди послух 9 лжесвидетелству,

а зла не думай на отца и матерь

и на всякого человека,

да и тебе покрыет бог от всякого зла.

Не бесчествуй, чадо, богата и убога,

и имей всех равно по единому.

А знайся, чадо, с мудрыми,

и [с] разумными водися,

и з други надежными дружися,

которыя бы тебя злу не доставили".

Молодец был в то время се мал и глуп,

не в полном разуме и несовершен разумом:

своему отцу стыдно покоритися

и матери поклонитися,

а хотел жити, как ему любо.

Наживал молодец пятьдесят рублев,

залез 10 он себе пятьдесят другов.

Честь его яко река текла;

друговя к молотцу прибивалися,

[в] род-племя причиталися.

Еще у молотца был мил надежен друг

назвался молодцу названой брат,

прелстил его речами прелесными 11,

зазвал его на кабацкой двор,

завел ево в ызбу кабацкую,

поднес ему чару зелена вина

и крушку поднес пива пьянова;

сам говорит таково слово:

"Испей ты, братец мой названой,

в радость себе, и в веселие, и во здравие!

Испей чару зелена вина,

запей ты чашею меду сладково!

Хошь и упьешься, братец, допьяна,

ино где пил, тут и спать ложися.

Надейся на меня, брата названова,

я сяду стеречь и досматривать!

Начинается «Повесть» с того, что автор вписывает свою историю в общебиблейский контекст и рассказывает о первом грехе человечества, грехе Адама и Евы. И вот, как Господь разгневался некогда на людей, но при этом, наказывая, приводит на путь спасения, так и родители воспитывают своих детей. Молодца родители учат жить «в разуме и беззлобии». Родители наставляют молодца не ходить «в пиры и в братчины», не пить много, не прельщаться женщинами, бояться глупых друзей, не обманывать, не брать чужого, выбирать надёжных друзей. Все наставления родителей так или иначе связаны с традиционным семейным укладом. Залогом благополучия человека, таким образом, является связь с семьёй, родом, традицией.

Молодец же пытается жить своим умом, а объясняет автор это желание тем, что молодец «был в то время се мал и глуп, не в полном разуме и несовершенен разумом». Он заводит себе друзей, причём один из них является как бы названым братом, который и зазывает молодца в кабак. Юноша внимает сладким речам «надёжного друга», много пьёт, пьянеет и засыпает прямо в кабаке.

Наутро он оказывается ограбленным - «друзья» оставляют ему только «гунку кабацкую» (рубище) и «лапотки-отопочки» (стоптанные лапти). Бедного, его уже не принимают вчерашние «друзья», никто не хочет ему помочь. Молодцу становится стыдно возвращаться к отцу и матери «и к своему роду и племени». Он уходит в дальние страны, там случайно забредает в какой-то город, находит некий двор, где идёт застолье. Хозяевам нравится, что молодец ведёт себя «по писанному учению», то есть так, как и учили его родители. Его приглашают за стол, угощают. Но молодец кручинится, а после признаётся при всех в том, что ослушался родителей, и спрашивает совета, как жить на чужой стороне. Люди добрые советуют молодцу жить по традиционным законам, то есть повторяют и дополняют наставления отца и матери.

И действительно, первое время дела у молодца идут хорошо. Он начинает «жити умеючи», наживает состояние, находит хорошую невесту. Дело идёт к свадьбе, но тут-то герой и совершает ошибку: он хвастается тем, чего достиг, перед гостями. «Всегда гнило слово похвально», - отмечает автор. В этот момент молодца подслушивает Горе-Злочастие и решает его извести. С этих пор Горе-Злочастие является непременным спутником молодца. Оно уговаривает его пропивать своё имущество в кабаке, ссылаясь на то, что «и из раю нагих, босых не выгонят». Молодец слушается Горе-Злочастие, пропивает все деньги и только после этого спохватывается и пытается избавиться от своего спутника - Горя-Злочастия. Попытка броситься в реку оказалась неудачной. Горе-Злочастие уже подстерегает молодца на берегу и заставляет его полностью покориться себе.

Благодаря встрече с добрыми людьми в судьбе молодца опять намечается поворот: его пожалели, выслушали его рассказ, накормили и обогрели перевозчики через реку. Они же переправляют его через реку и советуют отправиться к родителям за благословением. Но как только молодец остаётся один, Горе-Злочастие снова начинает его преследовать. Пытаясь избавиться от Горя, молодец обращается в сокола, Горе превращается в кречета; молодец - в голубя, Горе - в ястреба; молодец - в серого волка, Горе - в стаю гончих собак; молодец - в ковыль, Горе - в косу; молодец - в рыбу, Горе идёт за ним с неводом. Молодец опять оборачивается в человека, но Горе-Злочастие не отстаёт, научая молодца убить, ограбить, чтобы молодца «за то повесили, или с камнем в воду посадили». Наконец заканчивается «Повесть» тем, что молодец идёт постригаться в монастырь, куда Горю-Злочастию уже дороги нет, и оно остаётся за воротами.