Маринеско атака века. «Атака века» Александра Маринеско
15 января 2013 года - День памяти легендарного подводника нашего Отечества, подводника, чье имя и по сей день вызывает массу разногласий, подводника, на примере которого было воспитано тысячи и тысячи покорителей глубин морей и океанов…
Маринеско родился в Одессе, на побережье Черного моря - 2 (15) января 1913 года. Мать его была украинкой, а отец — румыном. Отец Ион Маринеску служил в морском флоте Румынии. Во время Балканских войн он совершил побег из Констанцы, после того как его приговорили к смерти за участие в мятеже.
К самым ранним воспоминаниям юного Маринеско относится один из февральских дней 1920 года. В тот день семилетний мальчик помчался к берегу моря, чтобы увидеть бегство «интервентов» и «белых» из Одессы.
В период Гражданской войны, последовавшей за Октябрьской революцией, порт сменил нескольких хозяев, недолго его занимали даже британские и французские войска.
Перед Первой мировой войной Одесса была не только одним из красивейших городов царской России, но и важным портом и крупным промышленным центром. Дворцы аристократов с видом на море, широкие бульвары, обсаженные акациями, строгий вид площадей, элегантный университет — все это делало Одессу похожей на один из французских городов.
Отец Маринеско, изменивший свою румынскую фамилию Маринеску, жил в бедном квартале, окруженном портовыми сооружениями, молами и сухими доками. Его соседями были русские, украинцы, армяне, турки, греки, болгары, цыгане и евреи. Все они называли свой город «Одесса-мама» и гордились тем, что являются одесситами.
.jpg)
семья Маринеско
Гражданская война и советский режим положили конец роскоши и личному благополучию одесситов. Оккупированный «интервентами» порт пришел в запустение. Его обитателями теперь стали портовые крысы и голодные кошки. Есть было почти нечего, и численность населения города сократилась до ста тысяч человек, готовых искать свое счастье вместе с большевиками.
Маринеско, который взрослел в эти судьбоносные годы, проводил время с дворовой шпаной, дрался за каждый кусок хлеба и болтался среди воров, жуликов и спекулянтов. Вместо учебы в школе он подрабатывал сторожем, отгоняя воробьев от садовых участков, раскинутых вдоль побережья. В спокойной воде в районе порта ловил скумбрию и других небольших рыб.
Первыми деньгами, которые он увидел и, возможно, даже украл, были «лимоны» — желтая советская банкнота стоимостью в один миллион рублей. Такой страшной была инфляция после бегства Белой армии. Маринеско тащил все, что попадалось ему под руку, в том числе газеты и спички, обшаривал одесский «Привоз», ставший прибежищем для блатных — сборища воров.
Когда беспорядки прекратились, и Одесса начала привыкать к новой жизни с коммунистами, вновь появились торговые и гражданские корабли под странными чужеземными флагами и с разноцветными трубами. Они следовали в порт мимо Воронцовского маяка. Маринеско нашел новый способ зарабатывать деньги: он нырял за монетами, которые бросали в море пассажиры круизных пароходов.
Но даже серая жизнь под советским господством не могла поколебать славу Одессы — города, где жители с искрометным юмором и беспечностью радовались жизни во всех ее проявлениях. Маринеско рос в атмосфере анекдотов, песен, историй и проклятий. Его жизненное кредо сформировалось на привозе, и он часто повторял: «Кто хочет есть, тот должен знать, как можно продать рукава от жилетки».
В 1920—1926 годах учился в трудовой школе № 36 (ныне школа № 105, ул. Пастера, 17), где окончил 6 классов, после чего стал учеником матроса.
.jpg)
За прилежность и терпеливость был направлен в школу юнг, по окончании которой ходил на судах Черноморского пароходства матросом 1 класса.
В 1930 году поступил в Одесский мореходный техникум и, окончив его в 1933 году, ходил третьим и вторым помощником капитана на пароходах «Ильич» и «Красный флот».
Одесский мореходный техникум
бюст А.И. Маринеско в техникуме
пароход “ Ильич “
пароход “ Красный флот “
В ноябре 1933 года был направлен на специальные курсы комсостава РККФ, после окончания которых его назначили штурманом на ПЛ Щ-306 («Пикша») Балтийского флота.
Маринеско был прирожденным подводником. Детство, проведенное на улице, сделало его изобретательным, и он мог выкрутиться из любой сложной ситуации, не теряя хладнокровия. Кроме того, в нем открылся талант руководителя. Маринеско быстро понял, что только на маленьком корабле он получит свободу действий и сможет проявить себя на флоте. Службу на подводной лодке он выбрал в самый подходящий момент: для новых субмарин требовались экипажи. Обучение было трудным и суровым, но ему оно доставляло удовольствие. Маринеско стал комсомольцем, членом молодежной коммунистической организации и большим почитателем Сталина. Обнаружил он также склонность к выпивке и к женщинам.
После девяти месяцев обучения его назначили штурманом на ПЛ «Щ-306» («Пикша»), которая за год до этого вступила в строй. Спустя шесть месяцев его вновь посадили за парту для завершения курса командирской подготовки, а летом 1937 года он, наконец, стал командиром подводной лодки «М-96».
В тот год были проведены сталинские чистки, нанесшие значительный ущерб и советскому военно-морскому флоту. Маринеско старался вести себя незаметно и сконцентрировался на том, чтобы сделать свою лодку лучшей на флоте.
Подводная лодка «М-96», которая сошла со стапелей незадолго до его назначения командиром, являлась модификацией устаревших лодок типа «М», действовавших исключительно в прибрежной полосе. Водоизмещение субмарины составляло лишь 250 тонн, а длина равнялась 45 метрам. На поверхности воды ее скорость не превышала четырнадцати узлов, а под водой — три узла. Максимальная глубина погружения 80 метров. Экипаж состоял из восемнадцати человек. Лодка была тесной, имела только одно 45-миллиметровое орудие и два торпедных аппарата, но для рискового юного офицера она стала идеальной командирской школой.
В Военно-морском архиве в Гатчине, в сорока восьми километрах южнее Санкт-Петербурга, есть папка о «М-96», в которой зафиксировано, что в течение двух лет лодка считалась лучшей на Балтийском флоте. На ней был установлен рекорд скорости погружения — 19,5 секунд, в то время как по нормативам полагалось это делать за 28 секунд. В 1940 году Маринеско и его экипаж получили золотые часы в знак признания заслуг. Маринеско присвоили звание капитан-лейтенант. Теперь они были готовы к войне.
экипаж ПЛ “ М-96 “
В марте 1936 года в связи с введением персональных воинских званий Маринеско получил звание лейтенанта, в ноябре 1938 — старшего лейтенанта.
ПЛ “ М-96 “
В первые дни Великой Отечественной войны подлодка М-96 под командованием Маринеско была перебазирована в Палдиски, затем в Таллинн, стояла на позиции в Рижском заливе. 14 февраля 1942 года подлодка во время обстрела была повреждена артиллерийским снарядом, ремонт занял полгода. Лишь 12 августа 1942 года М-96 вышла в очередной боевой поход.
14 августа 1942 года лодка атаковала немецкую тяжёлую плавбатарею SAT-4 «Хелене».
В ноябре 1942 года М-96 вышла в Нарвский залив для высадки группы разведчиков для операции по захвату шифровальной машины «Энигма» в штабе немецкого полка. Но шифровальной машины в нём не оказалось. Тем не менее, действия командира на позиции оценили высоко, Маринеско наградили орденом Ленина. В конце 1942 года Маринеско было присвоено звание капитана 3-го ранга.
В апреле 1943 года Маринеско назначен командиром ПЛ С-13, на которой он прослужил до сентября 1945 года.
ПЛ “ С-13 “
схема " С-13 "
В поход подлодка под его командованием вышла в октябре 1944 года. 9 октября, Маринеско обнаружил и атаковал транспорт «Зигфрид». За данный поход Маринеско получил орден Красного Знамени.
Плавучая казарма ВМС
“ Вильгельм Густлофф “
ТТХ “ Вильгельм Густлофф “
Параметры: Тоннаж 25 484 брт Длина 208,5 м Ширина 23,5 м Высота 56, м
Технические данные
Силовая установка Четыре 8-цилиндровых дизельных двигателя системы MAN
Винты 2 пары четырехлопастных винтов
Мощность 9 500 л. с. Скорость 15,5 узлов (29 км/ч) Экипаж 417 человек
Пассажировместимость 1 463 человек
«Вильгельм Густлофф» (нем. Wilhelm Gustloff) — германский пассажирский лайнер, принадлежавший немецкой организации «Сила через радость» (нем. Kraft durch Freude — KdF), с 1940 плавающий госпиталь. С 1941 года - база учебного подводного флота. Назван в честь убитого нацистского партийного лидера Вильгельма Густлоффа.
Превратившись из лайнера в плавучую казарму для школы подводников, «Вильгельм Густлофф» провёл в таком качестве бо́льшую часть своей короткой жизни — почти четыре года. Школа подводников готовила кадры для немецкой подводной войны ускоренными темпами, и, чем дольше длилась война, тем больше кадров прошло через школу и тем короче становился срок учёбы и младше возраст курсантов. «Вильгельм Густлофф» долгое время находился вдалеке от линии фронта. С приближением конца войны ситуация начала изменяться не в пользу Германии — множество городов страдали от налётов союзной авиации. 9 октября 1943 года Готенхафен был подвергнут бомбардировке, в результате которой было потоплено другое судно прежнего KDF, а сам «Вильгельм Густлофф» получил повреждения.
Когда в 12:30 «Вильгельм Густлофф» в сопровождении двух кораблей охранения наконец отошёл от причала Готенхафена, на капитанском мостике возникли споры между четырьмя старшими офицерами. Кроме командующего судном капитана Фридриха Петерсена (нем. Friedrich Petersen), призванного из отставки, на борту находились командир 2-го учебного дивизиона подводников и два капитана торгового флота, и между ними не было согласия относительно того, каким фарватером вести судно и какие меры предосторожности принимать относительно подводных лодок и авиации союзников.
Фридрих Петерсен
Был выбран внешний фарватер (немецкое обозначение Zwangsweg 58).
Вопреки рекомендациям идти зигзагом, чтобы осложнить атаку подводных лодок, было решено идти прямым курсом со скоростью в 12 узлов, поскольку коридор в минных полях не был достаточно широким и капитаны надеялись таким образом быстрее выбраться в безопасные воды; кроме того, корабль испытывал недостаток топлива. Лайнер не мог развить полную скорость из-за полученных при бомбардировках повреждений. К тому же торпедолов TF-19 вернулся в порт Готенхафен, получив повреждение корпуса при столкновении с камнем, и в охранении остался только один миноносец «Лев» (Löwe).
ТТХ “ Lowe “
7/708 ("Lowe") или 632/719 (остальные) т; 72/74,3x7,8x2,1—2,8 м; 2 ТЗА, 3 ПК, 12 500 л.с.; 30 уз.; 100 т нефти; 3500 (15) миль. Эк. 86 — 88 чел. 2x1 (3x1 на "Lowe") — 100-мм/40, 1x1 — 40-мм/56, 1x2 (2x2 на "Lowe") — 533-мм ТА, 24 мины.
В 18:00 поступило сообщение о конвое тральщиков, который якобы шёл навстречу, и, когда уже стемнело, было приказано включить ходовые огни, чтобы предотвратить столкновение. В действительности же никаких тральщиков не было, и обстоятельства появления этой радиограммы так и остались невыясненными до сих пор. По другим данным, секция тральщиков вела траление навстречу конвою, и появилась позднее данного в оповещении времени.
Потопление
Когда командир советской подводной лодки С-13 Александр Маринеско увидел ярко освещённый, вопреки всем нормам военной практики, «Вильгельм Густлофф», то в течение двух часов следовал за ним в надводном положении, выбирая позицию для атаки. Даже здесь судьба подвела «Густлофф», поскольку обычно субмарины были неспособны догнать надводные корабли, но капитан Петерсон шёл медленнее проектной скорости, учитывая значительное переполнение пассажирами и неуверенность относительно состояния корабля после многолетней бездеятельности и ремонта после бомбардировки. В 19:30, так и не дождавшись тральщиков, Петерсон дал команду потушить огни, но уже было поздно — Маринеско выработал план атаки.
Около девяти часов С-13 зашла со стороны берега, где её менее всего могли ожидать, и с дистанции менее 1 000 м в 21:04 выпустила первую торпеду с надписью «За Родину», а затем ещё две — «За советский народ» и «За Ленинград». Четвёртая, уже взведенная торпеда «За Сталина», застряла в торпедном аппарате и едва не взорвалась, но её удалось обезвредить, закрыть люки аппаратов и погрузиться.
В 21:16 первая торпеда попала в нос корабля, позже вторая взорвала пустой бассейн, где находились экипажи флотского вспомогательного батальона, а последняя ударила в машинное отделение. Первой мыслью пассажиров было, что они наскочили на мину, но капитан Петерсон понял, что это была субмарина, и его первыми словами было: Das war’s (Вот и всё). Те пассажиры, которые не погибли от трёх взрывов и не утонули в каютах нижних палуб, в панике бросились к спасательным шлюпкам. В этот момент оказалось, что приказав закрыть, согласно инструкции, водонепроницаемые отсеки в нижних палубах, капитан нечаянно заблокировал часть команды, которая должна была заняться спуском шлюпок и эвакуацией пассажиров. Поэтому в панике и давке погибли многие из тех, кто выбрался на верхнюю палубу. Они не могли спустить спасательные шлюпки, потому что не умели этого делать, к тому же многие шлюпбалки обледенели, а судно уже получило сильный крен. Общими усилиями команды и пассажиров некоторые шлюпки удалось спустить на воду, и все же в ледяной воде оказалось много людей. От сильного крена судна с палубы оторвалась зенитная установка и раздавила одну из шлюпок, уже полную людей. Примерно через час после атаки «Вильгельм Густлофф» полностью затонул.
Спасение уцелевших
Миноносец «Лев» (бывший корабль голландского ВМФ) первым прибыл на место трагедии и начал спасение уцелевших пассажиров. Поскольку в январе температура уже была —18 °C, оставалось всего несколько минут до того, как наступало необратимое переохлаждение организма. Несмотря на это, кораблю удалось спасти 472 пассажира со шлюпок и из воды. На помощь также подошли корабли охранения другого конвоя — крейсера « Адмирал Хиппер », который тоже, кроме команды, ещё имел на борту около 1 500 беженцев. Из-за опасения атаки субмарин он не остановился и продолжал удаляться в безопасные воды.
Другим кораблям (под «другими кораблями» понимается единственный эсминец Т-38, — на «Леве» не работала ГАС, «Хиппер» ушёл) удалось спасти ещё 179 человек. Немногим больше чем через час новые корабли, которые пришли на помощь, смогли выловить только мёртвые тела из ледяной воды. Позже малый посыльный корабль, который прибыл на место трагедии, неожиданно нашёл, через семь часов после потопления лайнера, среди сотен мёртвых тел незамеченную шлюпку и в ней живого младенца, закутанного в одеяла, — последнего спасённого пассажира «Вильгельма Густлоффа».
В результате выжить удалось, по разным оценкам, от 1 200 до 2 500 человек из более чем 10 тысяч находившихся на борту. По максимальным оценкам, потери оцениваются в 9 343 жизни.
Последствия. Юридическая оценка потопления
В некоторых немецких публикациях в годы холодной войны, потопление «Густлоффа» называется преступлением против мирного населения, таким же, как бомбардировка Дрездена союзниками. Однако исследователь катастрофы Гейнц Шён заключает, что лайнер представлял собой военную цель и его потопление не являлось военным преступлением, так как: суда, предназначенные для перевозки беженцев, госпитальные суда должны были быть обозначены соответствующими знаками — красным крестом, не могли носить камуфляжную окраску, не могли идти в одном конвое вместе с военными судами. На их борту не могли находиться какие-либо военные грузы, стационарные и временно размещённые орудия ПВО, артиллерийские орудия или иные аналогичные средства.
«Вильгельм Густлофф» был боевым кораблём, на который позволили подняться шести тысячам эвакуируемых. Вся ответственность за их жизнь, с того момента как они поднялись на боевой корабль, лежала на соответствующих должностных лицах немецкого военного флота. Таким образом, «Густлофф» являлся законной военной целью советских подводников, ввиду следующих фактов:
«Вильгельм Густлофф» не являлся безоружным гражданским судном: на его борту имелось вооружение, которым можно было бороться с кораблями и авиацией противника;
«Вильгельм Густлофф» являлся учебной плавучей базой для подводного флота Германии;
«Вильгельм Густлофф» шёл в сопровождении боевого корабля флота Германии (миноносец «Лев»);
Советские транспорты с беженцами и ранеными в годы войны неоднократно становились целями для германских подлодок и авиации (в частности, теплоход «Армения», потопленный в 1941 году в Чёрном море, вёз на своём борту более 5 тыс. беженцев и раненых. Выжило только 8 человек. Впрочем, «Армения», как и «Вильгельм Густлофф», нарушала статус санитарного судна и являлась законной военной целью).
10 февраля 1945 года последовала новая победа — на подходе к Данцигской (Гданьской) бухте С-13 потопила санитарный транспорт «Штойбен», на борту которого находились 2680 раненых военнослужащих, 100 солдат, около 900 беженцев, 270 человек военного медперсонала и 285 членов экипажа судна. Из них спаслось 659 человек, из которых раненые составляли около 350.
Из-за сложных условий для торпедной атаки А.И. Маринеско принял " Штойбен " за крейсер " Эмден ".
крейсер " Эмден "
"Steuben" ("General von Steuben", 14660 брт, 168 м, 16.5 уз)
Немецкий пассажирский лайнер. Спущен на воду в 1922 году под названием «Мюнхен» (Munchen). В 1930 году лайнер сгорел в порту Нью-Йорка. После ремонта в 1931 году переименован в «Генерал Штойбен», а в 1938 году - в «Штойбен». Во время Второй Мировой войны до 1944 года лайнер использовался как гостиница для высшего командного состава Кригсмарине в Киле и Данциге, после 1944 судно было переоборудовано в госпитальное и участвовало в эвакуации людей и войск из Восточной Пруссии.
Командира С-13 представили его к званию Героя Советского Союза. Однако вышестоящее командование Золотую Звезду заменило орденом Красного Знамени.
Материал подготовил пресс - секретарь СООО «Сумское морское собрание» А. В. Вовк.
Консультант - ветеран - подводник капитан 1 ранга Бойко В.Н.
По следу лайнера
"Право на борт!" — скомандовал Маринеско. Вскоре он увидел ещё огни, принадлежавшие лайнеру и сторожевому кораблю. По быстроте их перемещения советский подводник решил, что имеет дело с фашистским конвоем, состоящим из лёгкого крейсера типа "Нюрнберг" и сторожевых кораблей, которые ведут на запад крупное судно. Маринеско пересёк курс конвоя, развернулся и последовал за ним полным ходом уже со стороны берега. Он решил, что с этой стороны немцы его атаку не заметят. В 23 часа 08 минут "С-13", прорвавшись через охранение, дала залп из четырёх носовых торпедных аппаратов по самому крупному кораблю. Им был 9-палубный красавец круизный теплоход "Вильгельм Густлофф". Война заканчивалась, торпед можно было не жалеть. Жить теплоходу оставалось недолго...
Три советские торпеды со скоростью курьерского поезда рванулись к немецкому лайнеру, дававшему в штормовом море около 20 узлов (37 км/час). Четвёртая торпеда из аппарата не вышла, её пришлось с великим трудом засасывать обратно, но три стальные сигары попали в огромный теплоход идеально: в нос, среднюю и кормовую части. "Густлофф" был поражён насмерть...
"В нормальном режиме" фашистский лайнер был рассчитан на размещение 1800 пассажиров и членов экипажа. По нынешним немецким данным, в ту злополучную ночь на нём находилось более 10 000 человек — 173 члена экипажа, 162 раненых солдата, до 1300 офицеров, унтер-офицеров и рядовых 2-й учебной дивизии подводных сил, в том числе — 373 женщины. Остальные — беженцы. И вот после залпа "С-13" стальной любимец фюрера, который присутствовал при его спуске на воду за 10 лет до трагедии, затонул, по немецким данным, за 45 минут...
Из всех находившихся на борту лайнера, по нынешним данным, немцам удалось спасти 1239 человек. Они были доставлены на крейсер. Им оказался не лёгкий "Нюрнберг", а тяжёлый "Адмирал Хиппер". Из этих данных следует, что "реальных подводников" изначально было 927, а не 3700 человек, причём, сколько из них погибло — не сообщается. Но так как общие потери в личном составе фашистского подплава были огромны — к тому времени английским и американским флотами было потоплено более 700 "унтерзееботов", с которыми ушли на дно морское более 30 000 подводников, — то каждый погибший на "Густлоффе" подготовленный подводник был для "кригсмарине" дорог. Тем более, что их ждали подводные лодки не только хорошо известных флотам антигитлеровской коалиции VII и IX серий, но и новейших, XXI и XXIII серий, бороться с которыми, по мнению фашистских адмиралов, флотам коалиции было бы трудно. Поэтому советский писатель Александр Крон, написавший о Маринеско повесть "Капитан дальнего плавания", потопление "Вильгельма Густлоффа" назвал "атакой века".
Потопление лайнера, названного в честь погибшего лидера швейцарских фашистов, соратника Гитлера, в Советском Союзе до Крона особо не афишировалось. В Западной Европе, особенно — в Германии, о нём вспоминают от момента его гибели до сих пор. И вот в 1970-е годы, с лёгкой руки писателя, хорошо знавшего Александра Маринеско, это событие в СССР стали всё больше выделять из списка боевых побед советских подводников. Ведь вместе с "Густлоффом" якобы погибла большая часть из бывших на его борту 3700 унтер-офицеров и командиров школы подводного плавания в Гдыне (Готенхафене). Советский кап-три одним ударом оставил подводный флот фашистской Германии без пополнения!
В советской печати писали, что, узнав о потоплении "Густлоффа", Гитлер дал указание расстрелять начальника охранения конвоя, объявил Маринеско "личным врагом" и назначил за его голову вознаграждение в 1 миллион рейхсмарок. В Германии якобы был объявлен трёхдневный траур, как после Сталинграда. Немецкие архивы такие действия Гитлера не подтверждают, но делают упор на то, что вместе с лайнером погибли тысячи "гражданских" лиц. Ну, а у нас потопление "Густлоффа" и сегодня кое-кто по-прежнему называет "атакой века". Но была ли она таковой? Была ли она событием, по результатам ни до, ни после него в течение века не достигнутым, повлиявшим на ход дальнейшего развития истории или военной техники? Таким, как, скажем, полёт братьев Райт в 1903 году, потопление Отто Веддигеном трёх английских крейсеров в 1914-м, атомная бомбардировка Японии в 1945-м или запуск искусственного спутника Земли в 1957-м? Рассмотрим события более подробно.
Капитан Маринеско: от "М-96" до "С-13"
Из 1,1 млн. тоннажа потопленных советскими подводниками в Великую Отечественную войну вражеских кораблей около 50 тысяч тонн отправил на дно капитан 3 ранга Александр Иванович Маринеско. То, что это был настоящий "морской волк", можно сказать без всякого преувеличения. В 16 лет, окончив школу юнг, он уже ходил на судах торгового флота. Затем окончил Одесское мореходное училище и в 1933 году стал штурманом дальнего плавания, помощником капитана парохода "Красный флот" Черноморского пароходства. В 1935 году окончил специальные курсы комсостава и начал службу в Военно-Морском Флоте помощником капитана подводной лодки "Щ-306". После учёбы на Высших специальных курсах комсостава подводного плавания в 1937 году старший лейтенант Маринеско принял подлодку "М-96" Балтийского флота.
Лодки класса "М", "Малютки", были кораблями прибрежного действия, водоизмещением всего 258 тонн. Они имели экипаж 18-22 человека, были вооружены одним 45-миллиметровым орудием и имели всего 2 торпедных аппарата, которые заряжались в базе. Запасных торпед для перезарядки ими аппаратов после стрельбы эти подлодки не имели. Командиром "Малютки" Маринеско был толковым, и в 1940 году Нарком ВМФ за отличное выполнение торпедных стрельб наградил его золотыми именными часами. После начала Великой Отечественной войны, в 1942 году, "М-96", преодолев 20 немецких минных заграждений, потопила транспорт в 7 тысяч тонн, за что капитан-лейтенант Маринеско был награждён орденом Ленина. Весной 1943 года он принял лодку "С-13".
Символ советско-немецкой дружбы
Лодки типа "С" были самыми совершенными советскими средними подводными лодками. Интересна история их создания. В 1926 году руководство военно-морского флота Германии предложило руководству Советского ВМФ приобрести чертежи самой удачной средней субмарины кайзеровского ВМФ типа UB-III, спроектированной в 1918 году. Наши флотские инженеры сочли немецкий проект устаревшим и решили развернуть крупносерийное производство подлодок типа "Щ". Основой для "Щук" стала английская субмарина L-55, построенная по менее удачному, чем немецкая, проекту. Она была потоплена в Финском заливе в Гражданскую войну и затем поднята. А немцы развернули работы по модернизации своих "Троек". В 1932 году советским кораблестроителям удалось ознакомиться со строившейся немцами для Испании подводной лодкой Е-1, которая была развитием UB-III. Теперь проект очень заинтересовал руководство РККФ, и фирме "Дешимаг" предложили изготовить рабочие чертежи подводных кораблей под советское вооружение. В 1934 году в СССР заложили 3 корпуса, и уже в конце 1935-го два из них спустили на воду. Испытания лодок прошли столь успешно, что советская сторона отказалась от дальнейшего сотрудничества с "Дешимаг" и запустила "советско-немецкий проект" в крупную серию под литерой "С" — "средняя".
В Великую Отечественную войну с немецким флотом сражалось 30 таких субмарин. При подводном водоизмещении 1090 тонн они были вооружены одной 45-ти и одной 100-миллиметровой пушками, шестью торпедными аппаратами с боезапасом 12 торпед (то есть могли перезарядить аппараты и сделать ещё один залп). Имея экипаж 44 человека, надводную скорость до 40, а подводную — до 18 км/час, "эски" могли, не заходя в базу до 30 суток, нести службу даже в океане. Но и немцы не остались в накладе! Советская "эска" 9-й серии стала основой немецких "стальных акул" 7-й, самой массовой и грозной серии подводного флота гитлеровской Германии. Причём предельную глубину погружения своих "эсок" немцы увеличили в два раза, а всего их построили... 704 единицы!
"Тринадцатая" выходит в море
19 апреля 1943 года "С-13" под командованием Александра Маринеско, пройдя противолодочные заграждения, в азартной атаке потопила артиллерийским огнём вооружённый транспорт в 5 тысяч тонн, за что её командир получил орден Красного Знамени. Как видим, был Маринеско офицером находчивым и решительным. Судя по некоторым воспоминаниям о нём, и на суше тоже. Мог и рюмку пропустить, и со шведкой в гостинице на трое суток закрыться. Ведь было ему тогда чуть больше тридцати, а каждый выход в море мог стать последним...
Весной 1943 года немцы, чтобы оградить своё судоходство на Балтике от советских подводных лодок, перегородили Финский залив от полуострова Порккалаудд до острова Найссаар двухрядными противолодочными сетями из стального троса толщиной 18 мм. По обе стороны сетей, начиная от самого дна, поставили ещё и минные заграждения из 8,5 тысячи мин. Для прослушивания глубин установили шумопеленгаторные станции, а для обстрела акватории, в случае появления советских подлодок в надводном положении, — береговые батареи. Да ещё на воде несли дежурство около 120 кораблей противолодочных сил. Советская авиация воспрепятствовать установлению фашистами противолодочных рубежей не смогла. Балтийский флот — и его подводные лодки в первую очередь — на год с лишним был наглухо заперт в Кронштадте и Ленинграде.
Вынужденный отдых
Конечно, моряки-балтийцы не спали беспробудным сном. Те, которые не ушли воевать на сушу, ремонтировали корабли, повреждённые вражескими бомбами и снарядами, как могли, готовились к боям и походам. Учитывая то, что Ленинград продолжал оставаться в блокаде и значительная часть гражданского ремонтного персонала была или в эвакуации, или погибла, ремонт не мог проводиться быстро. Да и повреждения у кораблей были весьма значительными. Но Балтфлот жил. Его надводные корабли, от эсминцев и выше, участвовали в контрбатарейной борьбе, не давая немецким артиллеристам безнаказанно обстреливать Ленинград. Но вот основной боевой работой, отработкой навыков кораблевождения и боя, заниматься балтийцам было тяжело — акватория была слишком малой и мелкой. Да и многие командиры кораблей сменили места службы. Как отмечал в своём дневнике переведенный на Балтику с Чёрного моря вице-адмирал Лев Владимирский, "...корабли расставлены по Неве и Невкам. После эвакуации Ханко в сорок первом корабли не плавали, за исключением одиночных переходов Кронштадт-Ленинград и перемены мест на Неве".
Особенно тяжело восстанавливать боевую выучку было подводникам. Ведь глубины акватории не превышали 20-30 метров, а высота "эски" от киля до края рубки - около 9 метров. Как погружаться, не рискуя удариться о дно? Конечно, Маринеско делал многое, чтобы поддерживать боеготовность своего корабли, но вынужденный отрыв от боевой работы всегда накладывает негативный отпечаток и на действия личного состава, и на работу техники. Может быть, именно поэтому при атаке "Густлоффа" у "С-13" не "стартовала" четвёртая торпеда? А ведь, наполовину выйдя из торпедного аппарата, она могла стать гибельной для лодки и экипажа...
Немцы воспользовались таким состоянием Балтфлота. Хотя окончательно блокада Ленинграда была прорвана летом 1944 года, немецкий историк Ф. Руге в своей книге "Военно-морской флот Третьего рейха" отмечает, что и в ноябре 1944 года, при эвакуации немецких частей из Курляндии, немецкие корабли береговой обороны без единой потери провели по Балтийскому морю 704 судна грузоподъёмностью 1,6 млн. тонн. В декабре немцы провели 575 судов (1,1 млн. тонн), потеряв только один траулер. В последние шесть месяцев войны в Балтийском море немцы не видели ни одного советского эсминца или более крупного корабля, "...хотя для них имелись привлекательные цели - тихоходные германские конвои со слабым охранением".
Оценку Руге подтверждает и совсекретный приказ Наркома ВМФ СССР Н.Г. Кузнецова № 00260 от 20.12.1944 года "О проверке боевой деятельности Краснознамённого Балтийского флота". Итак: "...мною неоднократно отмечались крупные недостатки и пассивность в выполнении флотом своих боевых задач... запоздалое и несвоевременное развёртывание резерва подводных лодок в Балтийском море и их плавбаз в портах Финляндии... флотом не была выполнена поставленная ему задача блокировать полуостров (Сворбе. — Авт.), не допустив подвоза резервов и эвакуации войск противника. В результате через Ирбенский пролив не только происходило систематическое питание (противником) своих войск, но и беспрепятственно вывезено с полуострова две дивизии".
И это даже несмотря на то, что ещё 3 июня 1943 года, в соответствии с постановлением Совнаркома СССР от 31 мая 1943 года № 761-189, Нарком ВМФ Кузнецов своим приказом № 0408 приказал установить с 1 июня 1943 года выдачу денежных наград личному составу подводной лодки, торпедного катера, катера-охотника и самолёта за потопление кораблей противника! И выплаты полагались немалые! За линкор: командиру корабля - 25 000 руб.; среднему и высшему комсоставу - 5 000 руб. каждому; младшему комсоставу - 1000 руб. каждому; краснофлотцам - 500 рублей каждому. За крейсер: соответственно по 20 000, 3000, 1000, 500 рублей. За миноносец или подводную лодку: 10 000, 2500, 600, 300 рублей. За транспортное судно (водоизмещение не указано): 3000, 1000, 200, 200 рублей. За сторожевой корабль или тральщик: 2000,500, 200, 100 рублей. За баржу, буксир или вооружённую шхуну: 1000, 300, 100, 50 рублей.
Как видим, оснований для решительных действий у советских подводников на заключительном этапе войны было предостаточно.
"С-13" уходит в историю
Главный поход в боевой биографии Александра Маринеско начался 11 января 1945 года. Он засёк "конвой", выходивший из Данцигской бухты, через 19 дней нахождения его в море, в 21 час 10 минут 30 января. Почему для атаки Маринеско, несмотря на то, что денежное вознаграждение ему в случае успеха было бы гораздо меньше, выбрал транспорт, а не "Хиппер"? По некоторым источникам, вражеский крейсер вырвался вперёд, и торпеды С-13 его уже не могли достать...
И всё же Маринеско погнался за немцами, хоть и пришлось ему делать это "в позиционном положении", при котором над водой остаётся только рубка. Штормило, летели брызги, от рубки расходился пенный бурун. Лодку могло затянуть под воду, смыв командира с ходового мостика. В таком положении в течение более двух часов "С-13", чтобы занять позицию для атаки, шла менее чем в километре от немцев. Но темнота зимней ночи и дерзость командира нашей подлодки бдительность немецких наблюдателей притупили...
Слово о противнике
Старший корабль конвоя, бронированный красавец тяжёлый крейсер "Адмирал Хиппер" водоизмещением 13 900 тонн, был самым мощным немецким кораблём на Балтике, мощнее любого из крейсеров Балтийского флота. Снаряд каждого из 8-ми орудий его главного калибра весил более 100 килограммов. Кроме того, у "Хиппера" было ещё 18 пушек калибром в два раза меньше, да ещё более 30-ти зенитных автоматов и...12 торпедных аппаратов. В общем, знай капитан тяжёлого крейсера, кто это пенит бурун недалеко от конвоя, он бы утопил "С-13" в мгновение ока. А кроме "Хиппера", были в конвое ещё и миноносцы, и тральщик, и катера...
"Вильгельм Густлофф", самый крупный охраняемый транспорт, был 9-палубным круизным теплоходом водоизмещением 25 484 тонны, спущенным на воду в середине 1930 годов. Он предназначался для круизных рейсов "лучших представителей немецкого народа", а потому имел бассейн, гимнастический и танцевальный залы, рестораны, кафе, зимний сад, церковь и даже... личную каюту Гитлера. Всю войну теплоход простоял в Гдыне, где использовался как плавучая база для подводных лодок. И вот почти в полночь 30 января 1945 года его курс пересёкся с курсом советской субмарины "С-13". Над "Вильгельмом Густлоффом" последовательно поднялись три высоких фонтана ледяной балтийской воды. Только теперь немцы поняли, кто поднимал бурун совсем рядом…
Кто был на "Густлоффе"?
Контр-адмирал Ю.С. Руссин, в звании капитан-лейтенанта в 1945-м служивший старшим помощником советской подлодки "Л-21", вспоминал в своих мемуарах: "15 февраля вечером, после того как Маринеско доложил командованию бригады об итогах похода, мы собрались в его тесной каюте... А.И. Маринеско, улыбаясь, сказал: "Кого мы утопили, мы не знаем, но знаем то, что отправили на дно фашистское судно большого водоизмещения...".
Кого утопил Маринеско 20 февраля 1945 года первой сообщила шведская газета "Афтонбладет". Согласно ей, на борту потопленного лайнера находилось от девяти до десяти тысяч человек, в том числе 22 гауляйтера польских земель и земель Восточной Пруссии; 3700 унтер-офицеров и 100 командиров-подводников, окончивших спецкурсы для управления подводными лодками, предназначенными для полной блокады Англии; вспомогательный батальон войск СС в количестве 300 человек; чиновники, генералы и высший офицерский состав, подчинённый непосредственно Гиммлеру. Спаслось 988 человек. Как видим, данные шведской газеты сильно отличаются от современных.
После дерзкой атаки корабли охранения преследовали "С-13" в течение двух суток, сбросив на неё около 240 глубинных бомб. Но "С-13" выстояла, и 9 февраля, опять же на выходах из Данцигской бухты, в 22.15 Маринеско потопил пароход "Генерал Штойбен" водоизмещением 14 660 тонн. В 1945-м наша пресса утверждала, что на пароходе находилось более 3000 солдат и офицеров, эвакуировавшихся на оборону Берлина. Ныне немцы утверждают, что на пароходе находилось 3000 тяжелораненых, а спасли только 300 человек.
После потопления "Штойбена", при следовании на базу, лодка Маринеско подверглась подводной атаке немецкой субмарины, гонявшейся под водой за "С-13" в течение шести часов и выпустившей по ней 8 торпед. Уже при подходе к базе Маринеско провёл "С-13" более трех миль подо льдом. На базу "С-13" вернулась 15 февраля, более чем через месяц героической боевой работы в штормовой зимней Балтике. Но Героем Советского Союза Александр Иванович Маринеско в 1945-м не стал...
Скорее всего, потому, что те же шведские газеты устроили страшный шум. Ведь на "Густлоффе" были и гражданские лица, а на "Штойбене" — тяжелораненые. Наверняка и геббельсовская пропаганда этим воспользовалась. Согласитесь, присваивать капитану 3 ранга Маринеско Героя тогда, в феврале, "в верхах" вполне могло показаться как-то неловко. Вот если бы он всё это сделал попозже, как, к примеру, капитан 3 ранга В. Коновалов...
17 апреля 1945 года (всего за две недели до капитуляции Германии!) Владимир Коновалов, командуя подлодкой "Л-3", перехватил конвой из восьми судов. По советским утверждениям, у них на борту были подкрепления для немецких группировок в Кенигсберге, Данциге и Готенхафене. По английским данным, корабли эвакуировали беженцев с полуострова Хель. Коновалов потопил пароход "Гойя" водоизмещением всего 5 230 тонн, но на борту его находилось 6 385 человек (как гроздьями виноградными обвешан был). Спасли только 165 человек, все они оказались военными. Но никто бы не поручился, что из 6 220 погибших не было половины гражданских. Зато через два дня, 19 апреля, Коновалов потопил тяжёлую плавучую батарею "Роберт Мюллер". Её водоизмещение было всего около 1000 тонн, но, пусть бы там было 6 000 гражданских, это был боевой корабль, и капитан 3 ранга Коновалов стал Героем Советского Союза. Поэтому можно предположить, что потопи Маринеско после "Густлоффа" вертящийся поблизости миноносец, Звезда Героя ему была бы обеспечена. А уж если бы он отправил на дно "Хиппера", даже не трогая "Густлоффа", то не исключаю, что эту Звезду вручал бы ему в Кремле сам товарищ Сталин и лично прислал бы для экипажа "С-13" пару ящиков грузинского коньяку. Как присылал "другу Черчиллю", несмотря на то, что английские "Ланкастеры" перед самым носом наступающих советских войск дотла сожгли, в общем-то, "гражданский" Дрезден...
В общем, Маринеско и ещё 6 членов экипажа получили ордена Красного Знамени, вся команда — ордена Красной Звезды и Отечественной войны. "С-13" тоже стала Краснознамённой.
Так была ли "атака века"?
Для советских подводников - была однозначно. Большего, чем "Вильгельм Густлофф" по водоизмещению, корабля, большей суммы водоизмещения всех потопленных в одном походе кораблей ни российские, ни советские подводники за весь XX век не потопили. Ну, а теперь попробуем оценить влияние результата той атаки на ход дальнейших событий Второй мировой. Примем во внимание, что экипаж немецкой лодки XXIII серии должен был состоять из 44-х человек, а лодки XXI серии - из 57-ми. Если считать, что вместе с "Густлоффом" погибли все 927 "реальных" подводников из 1300, относившихся ко 2-й учебной дивизии подводных сил, то выходит, что подводный флот Германии разом лишился... 30 экипажей. Изменили бы 30 экипажей ход войны на море в 1945 году, когда Атлантика кишела кораблями противолодочной обороны, а сверху ни одна немецкая лодка не могла не попасть в зоркий глаз радиолокаторов патрульных самолётов "Либерейтор"? Вряд ли...
Так что по влиянию на развитие хода Второй мировой войны на море "атакой века" потопление Александром Маринеско "Вильгельма Густлоффа" не было.
Нельзя назвать его таковым и по тоннажу потопленного в одной атаке корабля, ибо самым крупным кораблём, потопленным подлодкой в одном бою, был японский авианосец "Синано" водоизмещением около 70 000 тонн, потопленный 6-ю торпедами командиром американской подлодки "Арчерфиш" коммандером (соответствует нашему капитану 2 ранга) Джозефом Инрайтом.
Так надо ли было уже через много лет после войны присваивать Маринеско посмертно звание Героя Советского Союза? Был ли он таковым? Безусловно - был!
Давайте мысленно поставим себя на мостик подводной лодки "С-13", несущейся в темноте нашпигованного минами штормового зимнего Балтийского моря. Готовящими атаку под дулами орудий "Хиппера" и других кораблей охранения. "Посидим" под водой под грохот глубинных бомб, даже просто побудем месяц "в командировке" взаперти на холодной железной посудине под названием "подводная лодка". По-моему, если даже мысленно мы всё это переживём без мороза по коже, мы уже достойны медали "За отвагу"...
Откуда же взялась цифра «3700 обученных специалистов-подводников», которая несколько десятков лет фигурировала во всех описаниях его беспримерного подвига? А взята она была из появившихся 19–20 февраля 1945 года сообщений зарубежных СМИ – сначала об этом написали швейцарские издания, потом подтвердили Times и Reuters. Вполне возможно, что «3700 подводников» возникло из того понимания, что атакованный пароход являлся плавбазой германского флота, о численности личного состава которой британцам могло быть известно. Кроме того, в условиях многодневного утаивания потерпевшей стороной факта потопления судна и информации о числе жертв появилось множество слухов об ужасной трагедии. Их поспешили разнести спасшиеся. И у журналистов вполне могло возникнуть «свое видение» обстоятельств катастрофы.
Вновь же открывшиеся данные льют воду на мельницу тех, кто ныне в очередной раз пытается ниспровергнуть Маринеско с пьедестала Подводника № 1 (как на Западе, так и у нас в стране). Сведения эти позволяют им смело утверждать, что «маньяк Маринеско кровожадно расправился с невинными людьми».
Однако тот же Шен (и многие другие непредвзятые эксперты из разных стран) отнюдь не убежден, что Маринеско надо посмертно осудить за его «варварское деяние». По мнению исследователя, «Густлофф» все же являлся вполне законной военной целью советских подводников: судно не было безоружным (несло пулеметы и пушки), являлось учебной плавбазой для подводного флота Германии и шло в сопровождении боевого корабля (миноносец «Леве»).
Кстати, и советские транспорты с беженцами и ранеными в годы войны неоднократно становились целями для германских подлодок и авиации. Так, теплоход «Армения», потопленный в 1941 году в Черном море, перевозил более 5000 беженцев и раненых. Выжило только восемь человек! «Армения» также нарушала статус санитарного судна и являлась законной военной целью. Еще пример. 3 мая 1945 года британские истребители-бомбардировщики потопили в Любекской бухте лайнер «Кап Аркона», на борту которого находились тысячи безоружных узников концлагерей, хорошо, кстати, видимые с воздуха в своей полосатой лагерной униформе. Заживо сгорели и утонули 5594 человека. И это – не единичные примеры.
ЛИЧНЫЙ ВРАГ ФЮРЕРА № 26
Сегодня также известно, что никакого траура по поводу гибели «Густлоффа» в Германии не объявлялось. Более того, всем спасшимся было запрещено говорить с кем-либо о потоплении. Было это сделано потому, что в Готенхафене и Данциге ждали эвакуации морем свыше 100 тыс. беженцев, в большинстве женщины и дети, и среди них после такого известия вполне могла возникнуть паника.
Фюрер известие о гибели «Вильгельма Густлоффа» воспринял весьма спокойно. Свидетельством тому – стенограмма совещания, на котором командующий Кригсмарине гросс-адмирал Карл Денниц докладывал ему о потоплении судна. Ни в какую истерику Гитлер не впадал и уж тем более не объявлял безвестного ему командира С-13 своим личным врагом.
Красивая же легенда о том, как в таковые враги фюрер записал Маринеско, могла возникнуть вот каким образом. За девять лет до этого в Германии объявлялся траур по реальному Вильгельму Густлоффу, сподвижнику фюрера по национал-социалистическому движению и его наместнику в Швейцарии, застреленному 6 февраля 1936 года в Давосе еврейским студентом сербского происхождения Давидом Франкфуртером. На этих похоронах на родине Густлоффа в Шверине присутствовало во главе с Гитлером 35 тыс. человек, и это был самый крупный траур после смерти Бисмарка. В своей траурной речи фашистский вождь объявил Франкфуртера своим личным врагом.
Кроме того, известно, что «Вильгельм Густлофф» получил свое название по личной инициативе Гитлера. Фюрер не только присутствовал на торжественном спуске теплохода на воду 5 мая 1937 года, но и побывал на нем 24 мая 1938 года, когда лайнер отправился в свой первый круиз. «Вильгельм Густлофф» задумывался, строился и работал на море как символ нацизма. Этот символ и погребла в волнах Балтики подлодка С-13 под командованием капитана 3 ранга Александра Маринеско.
Видимо, эти два обстоятельства кто-то из пишущей братии и спроецировал на командира С-13. И по сию пору отдельные исследователи (не говоря уж о журналистах и просто обывателях) всерьез убеждены, что якобы после взятия Берлина советскими войсками в канцелярии Гитлера была найдена грифованная («секретно») папка под названием «Личные враги фюрера и Германии». А в ней, мол, списки тех, кто «подлежат розыску, аресту и немедленному преданию суду за совершенные преступления против фюрера и рейха». В этой-де папке в сером коленкоре Маринеско числился врагом рейха под номером 26 – после Сталина, Черчилля, Рузвельта, Жукова, Монтгомери, Эйзенхауэра, де Голля…
Известно также, что еще в 1988 году советские исследователи запрашивали потсдамский архив ГДР, имело ли место объявление траура по погибшим с «Густлоффа»? Официальный ответ гласил: «Объявление траура представляется сомнительным из-за отсутствия сообщений о самом факте потери корабля». За всю войну немцы объявляли траур (трехдневный) лишь раз – когда была окружена и разгромлена 230-тысячная 6-я армия фельдмаршала Фридриха Паулюса под Сталинградом.
ГЕРОЙ БЕЗ МАЛЕЙШИХ ОГОВОРОК
В 2002 году вышел роман нобелевского лауреата Гюнтера Грасса «Траектория краба», посвященного событиям 30 января 1945 года. Маринеско выставляется в нем едва ли не варваром, потопившим тысячи матерей и детей. Картину трагедии писатель, бывший участник «Гитлерюгенда», опираясь на данные Шена, воссоздает очень реалистично. «Наш ответ Чемберлену» – весьма посредственный художественный фильм «Первый после Бога», вышедший на отечественные экраны в 2005 году. Впрочем, все события в нем происходят в основном на берегу. Да и от реального Маринеско там мало чего – разве что гулянка да роковая женщина.
Как относиться к «атаке века» и к поистине народному званию Маринеско «Подводник № 1» на основе всех вышеприведенных фактов? Была ли эта атака такой уж вековой и имеет ли покойный Герой Советского Союза Александр Иванович Маринеско право оставаться Подводником № 1?
Да – он однозначно (без малейших оговорок!) Подводник № 1! Равно как и нет никаких оснований сомневаться, что 30 января 1945 года им была осуществлена «атака века».
Еще раз подчеркнем, что потопление «Вильгельма Густлоффа» было впервые названо «атакой века» за рубежом. В швейцарских газетах – в 1945 году, а позже в английских, когда были рассекречены соответствующие документы, захваченные британцами у немцев и вывезенные из Германии. Определение это неоднократно повторялось как в периодике, так и в научной и публицистической литературе вплоть до начала 1980-х. Пока, наконец, не было подхвачено и отечественными СМИ, вдруг начавшими тогда борьбу за восстановление доброго имени Александра Маринеско. То же касается и «почетного звания» «Подводник № 1».
Все это особенно показательно в свете того, что на Западе, мягко говоря, немодно хоть мало-мальски возвеличивать какие-то достижения, имеющие отношение к России (из «великих русских» там знают преимущественно разве что Юрия Гагарина). А историю Второй мировой войны наши бывшие союзники вообще склонны переписывать в пользу значительного занижения в ней роли Советского Союза в победе над гитлеровским рейхом. Но, несмотря на подобные подходы, ни в годы холодной войны, ни после на Западе мало кто усомнился в выдающемся достижении Александра Маринеско и в правомерности его действий в отношении «Вильгельма Густлоффа» и «Штойбена».
Отметим и такой момент. Ни одна из знаменитых атак подводников других стран титула «атака века» ни удостаивалась. Например, американская подводная лодка SS-311 «Арчерфиш», которой командовал коммандер Джозеф Инрайт, 29 ноября 1944 года четырьмя торпедами (пятая прошла мимо) потопила вышедший в свой первый поход новейший (был спущен на воду 5 октября 1944 года) японский авианосец «Синано» водоизмещением 71 890 брт. Спаслось 1080 человек, 1435 были объявлены пропавшими без вести. Он и на дне оставался крупнейшим авианосцем в мире, пока в 1960 году американцы не спустили на воду свой знаменитый атомный «Энтерпрайз» (89 600 брт). Для сравнения, в потопленном Маринеско «Вильгельме Густлоффе» было «всего лишь» 25 484 брт.
Некоторые ниспровергатели Маринеско считают, что те же англичане, называя потопление «Густлоффа» «атакой века», имеют в виду прежде всего количество мирных жертв, к которым привело торпедирование парохода советской подлодкой. Но кто в январе 1945-го знал об этом?! Напротив, было хорошо известно, что погибший пароход еще с конца 1940 года по решению руководства ВМС фашистской Германии был приписан к школе подводников в Готенхафене...
Все эти эпитеты неизвестному тогда советскому подводнику воздавались, заметим, в то время, когда в Советском Союзе Маринеско всячески замалчивали, травили, гнобили и сажали в тюрьму.
Наконец, в-третьих, судно – еще раз это подчеркнем – с учетом его довоенной истории с момента спуска на воду в немалой степени являлось символом нацистской Германии на море. На его палубу, как уже было отмечено выше, не раз ступала нога Адольфа Гитлера. Немецкая пропаганда называла его «кораблем мечты». Если угодно, это и впрямь был своеобразный «рейхстаг на море». Таким образом, определяя действия Маринеско в отношении «Густлоффа» как «атаку века», на Западе (а потом и у нас) закладывали (и закладывают) в это понятие, если можно так выразиться, морально-политическую, психологическую значимость (как для самой Германии, так и для стран – ее противников во Второй мировой войне). А потом уж – тоннаж судна и число погибших.
«Это был стратегический успех советского Военно-морского флота, а для Германии – крупнейшая морская катастрофа, – считает заместитель директора Музея подводных сил России имени А.И. Маринеско Юрий Лебедев. – Своими действиями подводная лодка С-13 приблизила конец войны. Подвиг Маринеско состоит в том, что он уничтожил казавшийся непотопляемым символ нацизма, корабль-мечту, пропагандирующий Третий рейх. А гражданские люди, находившиеся на корабле, стали заложниками немецкой военной машины. Поэтому трагедия гибели «Густлоффа» – это обвинение не Маринеско, а гитлеровской Германии».
К ВОПРОСУ ОБ АМОРАЛЬНОСТИ МАРИНЕСКО
Что же до того, что Маринеско как герой более чем «не нехаризматичная личность»… Что ж… И пьянство, и аморалку у него не отнять – это факт. Как известно и то, что в 1948 году Маринеско, работая в институте переливания крови заместителем директора, сел на три года за растрату социалистической собственности. А еще он дважды был женат (в те времена это считалось «не совместимым с членством в Коммунистической партии»). Все это так.
Но факт заключается и в том, что 1418 дней и ночей Великой Отечественной войны Победу для страны добывали в большинстве своем отнюдь не идеальные во всех отношениях вчерашние колхозники, рабочие и интеллигенты, ставшие вдруг, по зову Родины, Сталина и партии, солдатами без страха и упрека, но люди, продолжавшие и на фронте оставаться со своими слабостями и недостатками. Профессиональные военные – не исключение.
Достаточно вспомнить, что «маршал Победы» Георгий Жуков был неисправимым грубияном в отношениях с подчиненными. А маршал Константин Рокоссовский – это тоже небезызвестный факт – на фронте от начинающего военврача Галины Талановой, которая была младше его на четверть века, нажил дочь Надежду (к его чести, он дал ей свою фамилию и отчество). Да и вообще ППЖ – полевые походные жены – были распространенным явлением во время войны. Тот же Жуков жил со своей личной медсестрой Лидией Захаровой. Медаль «За боевые заслуги», которыми командиры нередко одаривали своих окопных возлюбленных, в народе именовали «За половые услуги». Уже 22 сентября 1941 года (шли тяжелейшие бои, советские войска бежали!) опять же Жуков в качестве командующего Ленинградским фронтом издает характерный приказ № 0055: «В штабах и на командных пунктах командиров дивизий, полков имеется много женщин под видом обслуживающих, прикомандированных и т.п. Ряд командиров, потеряв лицо коммунистов, просто сожительствуют... Приказываю: под ответственность Военных Советов армий, командиров и комиссаров отдельных частей к 23.09.41 г. удалить из штабов и командных пунктов всех женщин. Ограниченное количество машинисток оставить только по согласованию с Особым отделом. Исполнение донести 24.09.41». Через день – еще один аналогичный приказ № 0066 от 24 сентября. Речь идет о 8-й армии Ленинградского фронта: «В штабе армии, среди командиров частей и соединений развито пьянство и разврат…» (Тексты этих двух приказов впервые были опубликованы в журнале «История Петербурга», № 2, 2001.)
Так чем в этом смысле капитан 3 ранга Маринеско хуже? Или почему он, сын своего времени, должен быть лучше?
С чего он пил? А от многомесячных безделий без боевой работы. По погибели товарищей – таких же командиров-подводников, которые не всплыли, подорвавшись один за другим на минах в 1942–1943 годах. По получении известия о смерти отца от ран в 1944-м… А кто сказал, что нельзя водкой горе заливать?.. Да и, в конце концов, не собирался он становиться автором «атаки века» и Подводником № 1! Он просто воевал. Как умел.
Можно ли упрекать Маринеско в том, что за годы войны он неоднократно умышленно (как утверждают историк Мирослав Морозов и другие) неправильно идентифицировал цели? И да, и нет. С одной стороны, надо было «смотреть четче». Но это легко сказать. Вот принял он транспорт «Штойбен» за крейсер. Но ведь в какой момент? Удар по цели наносился из надводного положения кормовыми торпедными аппаратами в сложнейших зимних условиях штормовой ночной Балтики, в момент, когда вокруг транспорта сновали быстроходные миноносцы. Почему мы должны отказать Маринеско в ошибке? В конце концов, главное – в самом факте уничтожения вооруженного противника. Кстати, за ошибку эту Маринеско поплатился тем, что ему, представленному тогда за тот беспримерный поход к званию Героя Советского Союза, Золотой Звездой грудь так и не украсили – посчитали, что для «лгунишки» и орден Красного Знамени роскошная награда.
Это же касается и потопленной в 1942 году по его докладу плавбатареи, которую в 1946 году ВМФ чудесным образом получил в свое пользование по репарациям. Даже если Маринеско и «сумышленничал»... Но кто исследовал, один ли он такой вруль был на флоте или другие тоже нет-нет да и занимались приписками? Если один – одно дело, если «брал пример с товарищей» – тоже, конечно, плохо, но более оправдательно, что ли… Скажем, многие советские асы, насбивав много самолетов, очередные свои победы «дарили» своим менее удачливым товарищам. Вот как к этому относиться?
Впрочем, дело не в этом. В данном контексте уместно будет привести наблюдение, которое автор этой статьи вычитал у французского философа Клода Адриана Гельвеция (1715–1771) в его замечательном трактате «Об уме»: «Человек может стать полезным и ценным для своего народа только благодаря своим талантам. Потомство не спрашивает о том, был ли Ювенал зол, Овидий распутен, Ганнибал жесток, Лукреций нечестив, Гораций развратен, Август лицемерен, а Цезарь – женой всех мужей; оно выносит суждение только об их талантах».
Может быть, исходя из аналогичного понимания вещей нарком и главнокомандующий ВМФ в годы войны Николай Герасимович Кузнецов, подписавший в ноябре 1945 года приказ о разжаловании до старшего лейтенанта и об увольнении Маринеско в запас, спустя много лет, сам пережив к тому времени разжалование из адмиралов флота в контр-адмиралы и травлю, писал: «К многочисленным серьезным проступкам А. Маринеско на службе и в быту я, как адмирал, отношусь совершенно определенно – отрицательно. Но зная его смелость, решительность и умение добиваться крупных боевых успехов, я готов многое простить ему и воздать должное за его заслуги перед Родиной».
Между прочим, на Балтике в годы войны было 13 «эсок», подобных той, на которой воевал Маринеско. Уцелела до дня Победы одна – «его» С-13. И вряд ли только «счастливое везение» тому причиной!
Вообще же странно, что современным оценщикам деяния Маринеско, будь то профессиональный историк или продвинутый в вопросах военной истории участник иного интернет-форума, не приходит в голову задуматься: а не аморально ли им, «представителям послевоенных поколений», рассуждать по поводу «аморальности подвига» командира знаменитой «эски» в принципе?! Очевидно, что каждый выход в море на подлодке в условиях войны был сопряжен с немалым риском и уже из-за этого в определенном смысле был подвигом. Этот подвиг ежедневно совершал каждый, кто в 1941-м отстоял Москву, в 1943-м под Курском осуществил «коренной перелом в ходе войны», а в 1945-м брал Берлин... А то автор одной из книг, «развенчивающих» Маринеско, дописался до того, что, мол, потопление лайнера «Вильгельм Густлофф» с военной точки зрения «не имело ровно никакого значения»: война-то кончалась! Ну, да, по его логике, и рейхстаг не надо было штурмовать – Берлин и так пал! И в Праге 8 мая не надо было врага добивать – сам бы сдался после 9-го…
Александр Маринеско. Фото 1945 года
Одним из важнейших событий в истории России в XX веке для национального самосознания является Великая Отечественная война – священная для всех русских. Действия по разрушению ее обобщенного образа и связанных с ним символов – одна из информационных операций холодной войны против Советского Союза.
СССР распался, но информационная война Запада против России на этом направлении продолжается и в ХХI веке. Эти действия направлены на принижение величия Советского Союза и его продолжателя России как страны-победительницы и разрушение скреп внутри народа-победителя.
ФАЛЬСИФИКАТОРЫ ПОБЕДЫ
Знаменательно, что еще в августе 1943 года Ян Христиан Смэтс (премьер-министр Южно-Африканского Союза в 1939–1948 годах и фельдмаршал британской армии), один из ближайших соратников Уинстона Черчилля, рассуждая о ходе войны, выразил ему относительно ее ведения свои опасения: «Мы, несомненно, можем воевать лучше, и сравнение с Россией может стать менее невыгодным для нас. Рядовому человеку должно казаться, что войну выигрывает Россия. Если такое впечатление сохранится, то каково будет наше положение на международной арене после по сравнению с положением России? Наше положение на международной арене может резко измениться, и Россия может стать дипломатическим хозяином мира. Это нежелательно и не нужно и имело бы весьма плохие последствия для Британского Содружества Наций. Если мы не выйдем из этой войны на равных условиях, наше положение будет неудобным и опасным …»
Одно из последних доказательств информационной войны – декларация солидарности парламентов Украины, Польши и Литвы. 20 октября 2016 года одновременно Верховная рада Украины и Сейм Польши приняли декларацию по поводу событий Второй мировой войны, где ответственность за ее начало возлагается на нацистскую Германию и Советский Союз. А раз так, то и события, трактующие историю войны по итогам Нюрнбергского трибунала, должны быть пересмотрены, а символы и памятники, напоминающие о подвигах советского народа в борьбе с нацизмом, – разрушены.
К сожалению, этим ядом пропиталась и часть нашей оппозиционной либеральной интеллигенции, отрицающая подвиги 28 панфиловцев, Зои Космодемьянской и другие символы самоотверженной борьбы с немецкими захватчиками. Известный киргизский и русский писатель Чингиз Айтматов в своей книге «Тавро Кассандры» (1994) так образно описал войну: «сцепились в противоборстве не на жизнь, а на смерть две головы физиологически единого чудовища». СССР для них – «эпоха Сталингитлера или же, наоборот, Гитлерсталина», и это «их междоусобная война».
Между тем российский ученый Сергей Кара-Мурза в своей книге «Советская цивилизация» подчеркивает, что в обзоре германской литературы о Сталинграде немецкий историк Хеттлинг пишет: «В (германской) историографии и в общественном мнении утвердилось единство взглядов по двум пунктам: во-первых, со стороны германского рейха война преднамеренно задумывалась и велась как захватническая война на уничтожение по расовому признаку; во-вторых, инициаторами ее были не только Гитлер и нацистское руководство – заметную роль в развязывании войны сыграли также верхи вермахта и представители частного бизнеса».
Лучше всех свой взгляд на войну выразил немецкий писатель Генрих Белль, нобелевский лауреат по литературе, в последнем своем произведении, по сути, завещании, «Письме моим сыновьям»: «...у меня нет ни малейшего основания жаловаться на Советский Союз. То обстоятельство, что я там несколько раз болел, был там ранен, заложено в «природе вещей», которая в данном случае зовется войной, и я всегда понимал: нас туда не приглашали».
ЗНАМЕНИТЫЙ БОЕВОЙ ЭПИЗОД
Разрушение образа Великой Отечественной войны, несомненно, не может происходить и без дискретизации ее символов. Под видом поиска правды по-разному толкуются как события войны, так и подвиги его участников. Одним из таких героических событий, которое нашло отражение в нашей и западной литературе, является потопление 30 января 1945 года советской подводной лодкой «С-13» под командованием капитана 3 ранга Александра Маринеско лайнера «Вильгельм Густлофф» в Данцигской бухте. Этот знаменитый боевой эпизод у нас называют «атакой века», немцы же считают его крупнейшей морской катастрофой, едва ли не еще более страшной, чем гибель «Титаника». В Германии «Густлофф» – это символ катастрофы, а в России – символ наших военных побед.
Александр Маринеско – одна из фигур периода Великой Отечественной войны, вызывающая до сих пор не стихающие споры, поскольку овеяна многими мифами и легендами. Незаслуженно забытый, а затем возвращенный из небытия – 5 мая 1990 года А.И. Маринеско было присвоено звание Героя Советского Союза. Памятники Маринеско и его экипажу воздвигнуты в Калининграде, Кронштадте, Санкт-Петербурге и Одессе. Его имя занесено в «Золотую книгу Санкт-Петербурга».
Вот как объяснял такую недооценку действий А.И. Маринеско в своей статье «Атакует «С-13» (журнал Нева № 7 за 1968 год) адмирал флота Советского Союза Николай Герасимович Кузнецов, нарком и главнокомандующий ВМФ СССР с 1939 по 1947 год: «История знает немало случаев, когда геройские подвиги, совершенные на поле боя, долгое время остаются в тени и только потомки оценивают их по заслугам. Бывает и так, что в годы войны крупным по масштабу событиям не придается должного значения, донесения о них подвергаются сомнению и приводят людей в удивление и восхищение значительно позже. Такая судьба постигла балтийского аса – подводника Маринеско А.И. Александра Ивановича уже нет в живых. Но подвиг его навеки останется в памяти советских моряков».
Далее он замечает, что «о потоплении крупного немецкого корабля в Данцигской бухте… я лично узнал только месяц спустя после Крымской конференции. На фоне каждодневных побед этому событию, видимо, не было придано особого значения. Но и тогда, когда стало известно, что «Густлав» потоплен подводной лодкой С-13, командование не решилось представить А. Маринеско к званию Героя Советского Союза. В сложной и беспокойной натуре командира С-13 высокий героизм, отчаянная храбрость уживались со множеством недостатков и слабостей. Сегодня он мог совершить героический подвиг, а завтра – опоздать на свой корабль, готовящийся к выходу на боевое задание, или каким-либо другим образом нарушить военную дисциплину».
Без преувеличения можно сказать, что его имя имеет и широкую мировую известность. В музее королевских подводных сил Великобритании сразу же после войны был установлен бюст А.И. Маринеско.
Как вспоминал Н.Г. Кузнецов, участник Потсдамской и Ялтинской конференций, в начале февраля 1945 года в Крыму собрались правительства союзных держав, чтобы обсудить меры, обеспечивающие окончательный разгром фашистской Германии, и наметить пути послевоенного мира.
«На первом же заседании в Ливадийском дворце в Ялте Черчилль спросил у Сталина: когда советские войска захватят Данциг, где сосредоточено большое количество строящихся и готовых немецких подводных лодок? Он просил ускорить захват этого порта.
Беспокойство английского премьера было понятно. Военные усилия Великобритании и снабжение ее населения во многом зависело от морских перевозок. Однако волчьи стаи продолжали бесчинствовать на морских коммуникациях. Данциг был одним из основных гнезд фашистских подводных пиратов. Здесь же находилась и германская школа подводного плавания, плавучей казармой для которой служил лайнер «Вильгельм Густлав».
БИТВА ЗА АТЛАНТИКУ
Для англичан, союзников СССР в сражении с нацистской Германией, битва за Атлантику имела решающее значение для всего хода войны. Уинстон Черчилль в книге «Вторая мировая война» дает следующую оценку потерям судового состава. В 1940 году было потеряно торговых судов общим водоизмещением 4 млн т, а в 1941-м – более 4 млн т. В 1942 году, после того как Соединенные Штаты стали союзниками Великобритании, было потоплено судов почти 8 млн т из общего возросшего тоннажа союзнических судов. Вплоть до конца 1942 года германские подводные лодки топили больше судов, чем союзники успевали строить. К концу 1943 года прирост тоннажа, наконец, превзошел общие потери на море, а во втором квартале потери немецких подводных лодок впервые превзошли их строительство. Впоследствии наступил момент, когда в Атлантике потери подводных лодок противника превысили потери в торговых судах. Но это, подчеркивает Черчилль, далось ценой длительной и ожесточенной борьбы.
Немецкие подводники громили и караваны транспортов союзников, доставляющих по ленд-лизу в Мурманск военную технику и материалы. Печально известный караван PQ-17 от ударов подводных лодок и авиации из 36 судов потерял 24 и вместе с ними 430 танков, 210 самолетов, 3350 автомашин и 99 316 тонн грузов.
Во Второй мировой войне Германия вместо использования рейдеров – кораблей надводного флота – перешла к неограниченной подводной войне (uneingeschrдnkter U-Boot-Krieg), когда подводные лодки стали топить гражданские торговые суда без предупреждения и при этом не пытались спасти команды этих судов. Фактически был принят пиратский девиз: «Топи их всех». При этом командующий немецким подводным флотом вице-адмирал Карл Денниц разработал тактику «волчьих стай», когда атаки подводных лодок на конвои судов совершались группой субмарин одновременно. Карл Дениц организовал также систему снабжения подводных лодок непосредственно в океане, вдали от баз.
Чтобы избежать преследования подводных лодок противолодочными силами союзников, 17 сентября 1942 года Дениц отдал приказ Тритон Нуль или «приказ Лакония» (Laconia-Befehl), который запрещал командирам подводных лодок предпринимать любые попытки к спасению экипажей и пассажиров потопленных судов и кораблей.
До сентября 1942 года немецкие подводные лодки после атаки еще как-то оказывали помощь морякам потопленных судов. В частности, 12 сентября 1942 года подводная лодка U-156 потопила британское транспортное судно «Лакония» и оказала помощь в спасении экипажу и пассажирам. 16 сентября четыре подводные лодки (одна итальянская), имевшие на борту несколько сотен спасенных, были атакованы американскими самолетами, пилоты которых знали, что немцы и итальянцы спасали англичан.
«Волчьи стаи» подводных лодок Деница наносили конвоям союзников большой урон. В начале войны немецкий подводный флот был главенствующей силой в Атлантике. Великобритания с большим напряжением сил защищала свое транспортное судоходство, жизненно важное для метрополии. В первом полугодии 1942 года потери транспортов союзников от «волчьих стай» подводных лодок достигли максимального числа в 900 судов (водоизмещением 4 млн т). За весь 1942 год было потоплено 1664 судна союзников (водоизмещением 7 790 697 т), из них 1160 судов подводными лодками.
В 1943 году наступил перелом – на каждое потопленное судно союзников немецкий подводный флот стал терять одну подводную лодку. Всего в Германии было построено 1155 подлодок, из которых было утрачено в боевых действиях 644 ед. (67%). Подводные лодки того времени не могли находиться долго под водой, их на пути в Атлантику постоянно атаковали самолеты и корабли союзных флотов. Немецким подводным лодкам все же удавалось прорываться к усиленно охраняемым конвоям. Но им уже совершать это было намного труднее, несмотря на техническую оснащенность собственными радиолокаторами, усиленным зенитно-артиллерийским вооружением, а при атаках на суда – самонаводящимися акустическими торпедами. Однако в 1945 году, несмотря на агонию гитлеровского режима, подводная война еще продолжалась.
В январе 1945 года советская армия стремительно продвигалась на Запад, в направлении Кенигсберга и Данцига. Сотни тысяч немцев, боясь расплаты за злодеяния нацистов, стали беженцами и двигались к портовому городу Гдыне – немцы называли его Готенхафен. 21 января гросс-адмирал Карл Дениц отдал приказ: «Все имеющиеся в наличии немецкие корабли должны спасать от Советов все, что можно будет спасти». Офицеры получили приказ передислоцировать курсантов-подводников и их военное имущество, а в любом свободном закутке своих кораблей – разместить беженцев, и в первую очередь женщин и детей. Операция «Ганнибал» стала крупнейшей эвакуацией населения в истории мореплавания: свыше двух миллионов человек были транспортированы морскими судами на запад.
В Германии «Густлофф» – это символ катастрофы, а в России – символ наших военных побед. Фото 1939 года
Построенный в 1937 году «Вильгельм Густлофф», названный в честь убитого сподвижника Гитлера в Швейцарии, был одним из лучших немецких лайнеров. Десятипалубный лайнер водоизмещением в 25 484 т, казался им, как в свое время и «Титаник», непотопляемым. Великолепный круизный теплоход с кинотеатром и плавательным бассейном служил гордостью Третьего рейха. Он призван был продемонстрировать всему миру достижения нацистской Германии. Сам Гитлер участвовал в спуске судна, на котором была его личная каюта. Для гитлеровской организации культурного досуга «Сила через радость» лайнер в течение полутора лет перевозил отдыхающих в Норвегию и Швецию, а с началом Второй мировой войны стал плавучей казармой курсантов 2-й учебной дивизии подводного плавания.
30 января 1945 года «Густлофф» вышел в своей последний рейс из Готенхафена. О том, сколько на его борту было беженцев и военных, данные немецких источников разнятся. Что касается беженцев, то до 1990 года цифра была почти постоянной, поскольку многие выжившие в той трагедии жили в ГДР. По их свидетельским показаниям, цифра беженцев выросла до 10 тыс. человек. В отношении же военных на этом рейсе в последних источниках говорится о цифре в пределах полутора тысяч человек. Подсчетом занимались пассажирские помощники, одним из них был офицер Гейнц Шен, ставший после войны летописцем гибели «Густлоффа» и автором документальных книг на эту тему, в том числе «Катастрофа Густлоффа» и «SOS – Вильгельм Густлофф».
Шен подробно описывает историю гибели лайнера. В конце января над Данцингской бухтой бушевала снежная буря. В Готенхафене днем и ночью кипела работа. Передовые части Красной армии, неустанно продвигающиеся на запад, вызвали небывалую панику, фашисты поспешно вывозили награбленное имущество, демонтировали станки на заводах. А гул советских орудий все приближался.
«Вильгельм Густлофф», стоявший у причальной стенки, получает приказ принять на борт 4 тыс. человек для переброски их в Киль. А лайнер рассчитан на перевозку 1800 пассажиров. Ранним утром 25 января на судно хлынул поток военных и гражданских. Люди, несколько дней ждавшие транспорта, штурмом добывают места. Формально все входящие на корабль должны иметь специальный пропуск, а в действительности на корабль беспорядочно грузятся гитлеровские сановники, спасающие свою шкуру, офицеры военного флота, СС и полиции – все те, у кого земля горит под ногами.
29 января. В Гдыне все сильнее слышится рев советских «катюш», но «Густлофф» продолжает стоять у берега. На борту уже около 6 тыс. человек, но сотни людей продолжают штурмовать трап.
30 января 1945 года… Несмотря на все старания экипажа, проходы освободить не удалось. Только одно помещение не занято – апартаменты Гитлера. Но когда появляется состоящая из 13 человек семья бургомистра Гдыни, занимается и она. В 10 часов приходит приказ – выйти из порта…
Приближается полночь. Небо покрыто снеговыми тучами. Луна прячется за ними. Гейнц Шен спускается в каюту, наливает рюмку коньяка. Внезапно весь корпус судна содрогается, три торпеды бьют в борт …
«Вильгельм Густлофф» медленно погружается в воду. Для успокоения с мостика передают, будто лайнер сел на мель… Судно постепенно погружается на шестидесятиметровую глубину. Наконец раздается последняя команда: «Спасайся, кто может!» Повезло немногим: подошедшими кораблями было спасено всего около тысячи человек.
Девять кораблей участвовали в их спасении. Люди пытались спастись на спасательных плотах и шлюпках, но большинство выдерживало только несколько минут в ледяной воде. Всего, по данным Шена, выжило 1239 человек, из них половина, 528 человек, – личный состав немецких подводников, 123 человека вспомогательного женского состава ВМС, 86 раненых, 83 члена экипажа и только 419 беженцев. Таким образом, уцелело около 50% подводников и только 5% остальных пассажиров. Следует признать, что большую часть погибших составляли женщины и дети, самые незащищенные в любой войне. Вот почему в некоторых германских кругах пытаются причислить действия Маринеско к «военным преступлениям».
В этом отношении интересна вышедшая в 2002 году в Германии и почти сразу ставшая бестселлером повесть уроженца Данцинга, нобелевского лауреата Гюнтера Грасса «Траектория краба», в основе которого лежит гибель «Вильгельма Густлоффа». Сочинение написано остроумно, но в нем звучит, перебивая все остальные, один лейтмотив: попытка вывести действия гитлеровской Европы и их победителя – Советский Союз – на одну плоскость, исходя из трагедии войны. Автор описывает жестокую сцену гибели пассажиров «Густлоффа» – мертвых детей, «плавающих вниз головами» из-за надетых на них громоздких спасательных жилетов. Читателя подводят к мысли, что подводная лодка «С-13» под командованием А.И. Маринеско потопила лайнер с беженцами на борту, спасающимися якобы от зверств и изнасилований наступающих солдат Красной Армии, жаждущих мести. А Маринеско – один из представителей этой надвигающейся «орды варваров». Обращает автор внимание и на то, что все четыре торпеды, подготовленные для атаки, имели надписи – «За Родину», «За советский народ», «За Ленинград» и «За Сталина». Кстати, последняя как раз и не смогла выйти из торпедного аппарата. Довольно подробно автор описывает всю биографию Маринеско. Подчеркивается, что перед походом он за провинности вызывался на допрос в НКВД, и только выход в море спас его от трибунала. Назойливо повторяющаяся в книге Грасса его характеристика как человека со слабостями внушает на эмоциональном уровне читателю мысль, что атака на «Густлофф» очень смахивает на «военное преступление», тень такая бросается, хотя для этого нет ни малейших оснований. Да, он пил не только нарзан и любил поволочиться за женщинами – кто же из мужчин в этом не грешен?
Что за судно пустил на дно Маринеско? Вопрос здесь стоит гораздо глубже – в трагедии войны. Даже самая справедливая война – бесчеловечна, ведь от нее в первую очередь страдает мирное население. По неумолимым законам войны Маринеско топил военный корабль. «Вильгельм Густлофф» имел соответствующие признаки: зенитное вооружение и флаг ВМС Германии, а также подчинялся военной дисциплине. В соответствии с морской конвенцией ООН он подпадает под определение военного корабля. И нет вины Маринеско в том, что он потопил корабль, на котором, помимо военных, находились и беженцы. Огромная вина в трагедии лежит на немецком командовании, которое руководствовалось военными интересами и не думало о гражданских людях. На совещании в ставке Гитлера по военно-морским вопросам 31 января 1945 года главнокомандующим ВМС Германии было заявлено, что «с самого начала было ясно, что при столь активных перевозках должны быть потери. Потери всегда очень тяжелы, но, к большому счастью, их не прибавилось».
До сих пор у нас используются данные, в отличие от цифр Шена, о том, что на «Густлоффе» погибло 3700 моряков-подводников, которыми могли бы укомплектовать 70 экипажей подводных лодок среднего тоннажа. Эта цифра, взятая из сообщения шведской газеты «Афтонбладет» от 2 февраля 1945 года, фигурировала в наградном листе А.И. Маринеско на звание Героя Советского Союза в феврале 1945 года. Но ВРИД командира бригады подводных лодок КБФ капитан 1 ранга Л.А. Курников снизил уровень награды до ордена Красного Знамени. Живуча и легенда, сотворенная в 1960-е с легкой руки писателя Сергея Сергеевича Смирнова, обнародовавшего в то время неизвестные страницы войны. Но не был Маринеско «личным врагом Гитлера», и не объявлялся трехдневный траур в Германии по гибели «Густлоффа». Одним из аргументов является то, что эвакуации морем ожидали еще тысячи людей, и известие о катастрофе вызвало бы панику. Траур же объявлялся по самому Вильгельму Густлоффу, руководителю национал-социалистической партии в Швейцарии, убитому в 1936 году, а его убийца, студент Давид Франкфуртер, еврей по происхождению, был назван личным врагом фюрера.
ДЕЙСТВИЯ ПОДВОДНИКОВ, О КОТОРЫХ СПОРЯТ ДО СИХ ПОР
В 2015 году к 100-летию со дня рождения А.И. Маринеско издана книга М.Э. Морозова, А.Г. Свисюк, В.Н. Иващенко «Подводник № 1 Александр Маринеско. Документальный портрет» из серии «На линии фронта. Правда о войне». Нужно отдать должное, авторы собрали большое количество документов того времени и сделали подробный анализ этого события Великой Отечественной войны.
Вместе с тем, читая их анализ, испытываешь противоречивые чувства. Авторы вроде бы признают «вполне оправданным вручение «Золотой звезды» командиру с двумя крупными победами» в этом походе, «если бы не одно, но огромное но». «И командование бригады подводных лодок КБФ в 1945 году сумело разобраться в этом сложном вопросе, приняв правильное решение». Под «но» они имеют в виду как раз те слабости, которые приводят в указанной публикации и описывает в своей повести Гюнтер Грасс.
Также авторы, признавая большой риск действий и активность «С-13», ставят под сомнение героические действия экипажа подводной лодки, считая, что «общие условия тогдашней обстановки воспринимаются как довольно простые, а тактическая ситуация в момент атаки на «Густлоф» даже беспрецедентно легкой. То есть с точки зрения проявленного мастерства и самоотверженности этот конкретный случай к выдающимся отнести очень сложно».
«Атака века» детально разобрана специалистами. Говоря об атаке «С-13», стоит прежде всего отметить, что почти вся операция проводилась в основном в надводном положении и в прибрежном районе. Это был большой риск, поскольку подводная лодка находилась в этом положении длительное время, и в случае обнаружения (а Данцингская бухта – «домашняя» для немцев) она могла бы с большой вероятностью быть уничтожена. Здесь стоит также упомянуть о потерях КБФ. На Балтике, наиболее сложном театре морских военных действий, по разным причинам было утрачено 49 советских подводных лодок из 65, находившихся в начале войны в составе флота.
Любопытен сделанный анализ на совещании в ставке Гитлера 31 января 1945 года. В частности, было указано, что из-за недостатка в эскортных силах флот должен был ограничиться непосредственным охранением конвоев. Единственным фактическим средством противолодочной обороны являлись самолеты с радиолокационными установками, то самое , которое дало возможность парализовать боевые действия их подводных лодок. ВВС доложили, что у них недостает ни горючего, ни достаточно эффективного оборудования для подобных операций. Фюрер приказал командованию ВВС заняться этим вопросом.
Не умаляет атаку и то, что «Густлофф» вышел из Готенхафена без соответствующего конвоирования раньше запланированного срока, не дождавшись кораблей охранения, поскольку надо было срочно перебросить немецких подводников из уже окруженной Восточной Пруссии. Единственным кораблем в охранении был только миноносец «Леве», который к тому же при 12-узловом ходе начал отставать из-за сильного волнения и бокового северо-западного ветра. Роковую роль сыграли ходовые огни, включенные на «Густлоффе» после того, как было получено сообщение о движении навстречу к нему отряда немецких тральщиков – именно по этим огням Маринеско и обнаружил транспорт. Для выхода в атаку было принято решение обогнать лайнер на параллельном курсе в надводном положении, занять позицию на носовых курсовых углах и выпустить торпеды. Начался длительный часовой обгон «Густлоффа». В течение последнего получаса лодка развила свой почти максимальный ход до 18 узлов, что она вряд ли совершала даже на ходовых сдаточных испытаниях в 1941 году. После чего подводная лодка легла на боевой курс, строго перпендикулярно левому борту транспорта, и произвела трехторпедный залп. О последующих маневрированиях в боевом донесении командира подводной лодки «С-13» капитана 3 ранга Маринеско записано: «…Уклонился срочным погружением… 2 СКР (сторожевые корабли) и 1 ТЩ (тральщик) обнаружили подлодку и начали ее преследование. Во время преследования было сброшено 12 глубинных бомб. Оторвался от преследования кораблей. От взрывов глубинных бомб повреждений не имел».
Отечественные подводные лодки, к сожалению, к началу войны не имели современных радиоэлектронных средств обнаружения. Практически основным источником информации о надводной обстановке у подводной лодки оставался перископ. Имевшиеся на вооружении шумопеленгаторы типа «Марс» позволяли на слух определить направление на источник шума с точностью плюс-минус 2 градуса. Дальность действия аппаратуры при хорошей гидрологии не превышала 40 кб. Командиры германских, британских и американских подводных лодок имели в своем распоряжении гидроакустические станции. Германские подводники при хорошей гидрологии обнаруживали одиночный транспорт в режиме шумопеленгования на дистанции до 100 кб, а уже с дистанции 20 кб могли получать дальность до него в режиме «Эхо». Все это, безусловно, напрямую влияло на эффективность применения отечественных подводных лодок, требовало от личного состава большой выучки. При этом у подводников, как ни у кого другого, в экипаже объективно главенствует один человек, своего рода Бог в отдельно взятом замкнутом пространстве. Таким образом, личность командира и судьба подводной лодки – это нечто целое. За годы войны на действующих флотах СССР из 229 командиров – участников боевых походов 135 (59%) хоть раз выходили в торпедную атаку, но только 65 (28%) из них сумели поразить цели торпедами.
Подводная лодка «С-13» в одном походе потопила тремя торпедами военный транспорт «Вильгельм Густлофф» водоизмещением 25 484 т, и двумя торпедами – военный транспорт «Генерал фон Штойбен», 14 660 т. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 апреля 1945 года подводная лодка «С-13» была награждена орденом Красного Знамени. Своими героическими действиями «С-13» приблизила конец войны.
Ctrl Enter
Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter