Впечатление от картины мика морозов. Описание картины «Портрет Мики Морозова» В. Серова

Мы наверно с детства знаем этот портрет Валентина Серова

Чудесный малыш Мика (Михаил Михайлович) Морозов. 1901 год.
Тут ему почти 4 года.
Он родился 18 февраля 1897 году в семье старшего сына Варвары Алексеевны Морозовой(Хлудовой). Отец его Михаил Абрамович, а мама Маргарита Кирилловна Морозова (Мамонтова).
А умер 9 мая 1952 года уже известным литературоведом, переводчиком, самым известным советским шекспироведом.

Давайте почитаем что писала про него его мамочка, которая его пережила на 5 лет...:

"Мика умер 9 мая 1952 года.
Хотя он умер в уже зрелом возрасте, но в жизни его как раз в это время совершился переход на новую работу (Он был назначен главным редактором журнала "Новости"), которая открывала перед ним широкие творческие перспективы, и его живая и кипучая натура заставляла верить и надеяться, что еще немало нового будет им сказано. Но роковая болезнь положила конец всем надеждам... Он скончался, а я, его мать, восьмидесяти лет, его пережила...
Теперь мне остаются только воспоминания о нем. Воспоминания эти уносят меня к далеко ушедшим годам прошлого столетия. Чем больше я вспоминаю и думаю, тем яснее и живее становится образ крошечного кудрявого мальчика с большими черными, всегда широко открытыми, точно удивленными глазами. Душа невольно цепляется за нить воспоминаний, ищет утешения в этом светлом образе. Мне очень больно, что я никогда в своей жизни не вела записей, не раз уже я в этом себя упрекала. Так и сейчас, мне до боли хотелось бы восстановить многое из детских и юношеских лет моего сына, но придется довольствоваться теми отрывочными картинами, которые сохранила моя память, да кое-какими письмами.

Мика родился в нашем доме на углу Смоленского бульвара и Глазовского переулка (где теперь помещается Киевский райком КПСС).

Он родился семимесячным, недоношенным ребенком. Случилось это потому, что в этот день мне сообщили, что у моей матери рак. Я была страшно потрясена и поехала в клинику, где матери сделали операцию. В клинике я себя плохо почувствовала и едва успела доехать домой.
Когда Мика родился, он казался здоровым, но на другой день у него сделалась спазма в сердце, его спешно крестили и боялись, что спазма повторится и он умрет. Но спазма больше не повторялась, и он стал постепенно поправляться. Он долго лежал в кроватке-ванночке с двойными стенками и дном, куда наливалась горячая вода, чтобы ребенок был в тепле. Я помню, как раз к нему, лежащему в этой ванночке, подошел проф. В. Ф. Снегирев, большой друг наш, и со смехом воскликнул: "Мы-то тебя похоронили, а ты вон какой лежишь и на нас смотришь!"

Действительно, мальчик мой стал расти и поправляться и впоследствии сделался огромного роста, широкоплечим, могучим человеком. Но в то время сложение и здоровье его требовало неустанного внимания и ухода. Приходилось ежегодно ездить с ним на море осенью. Летом мы жили в глуши Тверской губернии, в верховьях Волги. Дача стояла на самом берегу реки, окруженная бесконечным сосновым лесом, полным земляники, брусники и грибов.

К четырем годам он вырос, очень окреп и развился. Он очень хорошо и громко говорил по-русски и по-английски. Английский язык он легко освоил, так как у него была очень милая, интеллигентная няня-англичанка мисс Маквити. Английский язык отозвался только на его произношении буквы "р"; он сильно грассировал, от чего, впрочем, впоследствии совершенно избавился, занимаясь дикцией.
Помню, что он как-то рассматривал у меня на столе книгу по астрономии; его очень привлекли картинки солнца и планет, и он с моих слов запомнил названия планет и очень любил их повторять. Громко и ясно, сильно грассируя на "р", произносил он их в порядке: Нептун, Уран, Юпитер, Сатурн, Меркурий, Венера, Марс, Земля. При этом он не обращал никакого внимания, ему было все равно, слушают ли его, ему просто нравилось громко произносить эти слова. Часто, сидя у стола на своем высоком креслице, он долго молчит, что-то думает сам с собой, что всегда было его отличительной чертой; кругом шумят, говорят, а он начинает: "Нептун, Уран, Юпитер" и т. д. - громко, громко! Также у меня была книжка священной истории, Ветхого завета с рисунками Доре, которую он очень любил. Он очень пожалел дьявола, которого бог изгнал из рая, и задумал за него молиться. И действительно, на ночь, молясь за маму, папу, прибавлял "помилуй дьявола".
Около пяти лет он стал сам с большим усилием стараться читать и писать. У его постельки висел календарь с картинками из кондитерской Яни.
Яни и Янула Панайот была восточная кондитерская на Арбате, которую все дети очень любили. Он как-то хворал гриппом, лежал долго в постели, взял карандаш и стал списывать печатными буквами с этого календаря: "Яни и Янула Панайот". Громко говорил буквы и писал ужасные каракули, но все-таки этим положил начало своей грамотности.

В это же время В. А. Серов писал Микин портрет, на котором он сидит как живой. Этот портрет передает не только Мику того времени; в нем Серов схватил основную черту его натуры, его необыкновенную живость, и оттого все находили этот портрет очень похожим и на взрослого Михаила.

Когда Мике минуло семь лет, мы поехали на целый год в Швейцарию, на Женевское озеро. Этот год, проведенный на таком чистом воздухе, среди чудной природы, принес огромную пользу моему мальчику. Он очень вырос и окреп. Много бегал, играл и совершал с нами большие прогулки в горы пешком и верхом.
Там, по вечерам, Мика часто нас всех - меня, свою няню и гувернантку - усаживал в ряд на стулья, сам становился перед нами и читал нам "лекции о народе леперкальцах", очень громко и торжественно, как он любил говорить. Он сообщал, что Леперкалия - страна на Севере, состояла из сорока пяти островов с главным городом Боца.
Потом рассказывал о войнах леперкальцев с другими народами, пересыпая все очень замысловатыми именами и названиями, им самим, конечно, придуманными. Зимой в Москве, до нашего отъезда в Швейцарию, у нас дома молодежь играла шекспировского "Юлия Цезаря". Там упоминается праздник Леперкалий. Мика слышал это слово, и оно ему, очевидно, понравилось и запомнилось. У меня сохранились записи с Микиных слов о Леперкалии. Такова была его первая мимолетная встреча с Шекспиром. Кроме того, Мика сочинил в Швейцарии драму "Братья-враги". Он ее играл с другими детьми, в костюмах, с декорациями. Сюжет очень драматичный и сложный по чувствам, с убийством, также, вероятно, навеянный "Юлием Цезарем".
В это же время у Мики был какой-то воображаемый Зёрнов, который в действительности не существовал, но с которым Мика как-то и где-то будто бы встречался. Очень часто Мика, сидя за завтраком или за обедом, серьезно объявлял: "Я сейчас видел Зёрнова, и он мне сказал..." Тогда кругом поднимался крик всех сидящих за столом: "Неправда, неправда, никакого Зёрнова - нет, ты выдумываешь". Мика как-то смущенно замолкал, но на другой день опять объявлял о том же.
После годичного пребывания в Швейцарии Мика начал регулярно учиться дома.
Увлечения его за эти годы сначала сосредоточивались на аквариуме с живородящими рыбками и на его двух собачках "фоксиках", с которыми он много возился у себя в комнате, а позднее на увлечении спортом, теннисом и легкой атлетикой. Летом Мика на даче у нас в Калужской губернии даже устраивал олимпиады, на которые собиралось много молодежи.
Позднее, когда Мика был в последних двух классах гимназии, у нас образовался кружок молодежи: "Кружок любителей искусства" - КЛИ, - тогда уже начинали появляться такие сокращения слов. В КЛИ было три секции: литературная, музыкальная и художественная. Мика в то время очень увлекался русской литературой и читал в КЛИ рефераты о Мельникове-Печерском и о Тургеневе.

Главным его увлечением в то время был Мельников, он даже ездил с одним своим товарищем к А. П. Мельникову, сыну писателя, в Нижний Новгород и затем в Нижегородскую губернию на озеро Светлояр, где в ночь с 23 на 24 июня, под Ивана Купала, когда, по преданию, цветет папоротник, собирались богомольцы со всех концов нашей страны, спорили о вере и молились Невидимому граду Китежу. Впечатления, полученные им в эту поездку, были очень сильны. Он сделал много записей, много прочел книг и набросал очерк "Образы старообрядческой Руси". В этой работе уже сказались его прирожденная способность и интерес к научной работе.

Вообще история Древней Руси и особенно старообрядчества его настолько привлекала, что он долгое время думал посвятить свою жизнь изучению этой эпохи и расстался с этой мыслью не без труда (Родоначальник всей семьи Морозовых был Савва Васильевич Морозов, жил при Александре I. Он и вся его семья были старообрядцами различных толков. Но потомки его сына Абрама Саввича перешли в православие, так как сын последнего Абрам Абрамович женился на православной В. А. Хлудовой и сам принял православную веру. Это были дед и бабка Мики, который вырос в православной семье.).
Этому способствовало другое очень большое его увлечение - его любовь к театру, которая и вытеснила понемногу и окончательно мысль об изучении древней и старообрядческой Руси. После революции под Москвой, в Черкизове, около Тарасовки, образовался театральный техникум, куда собрался кружок очень талантливых молодых преподавателей и большое количество учащейся молодежи. Мика начал там преподавать. Работа велась по методу импровизации. Мика стал сам сочинять импровизации и пьесы по образцу итальянской комедии масок. Все эти работы он систематизировал и написал целый курс о Commedia dell"arte, который читал в Черкизове и в Москве в различных студиях.
Мне хочется также упомянуть, что Мика очень любил французский язык и французскую поэзию и особенно Мольера, которым очень увлекался. Также он некоторое время с удовольствием учился музыке, играя на фортепьяно. У него был хороший слух и очень гибкая рука, он играл очень музыкально. Как сейчас помню и как будто слышу звуки вальсов Шуберта и отрывки из "Дон-Жуана" Моцарта, которые Мика любил играть. Шуберт был его любимым композитором. К сожалению, он скоро эти занятия бросил.
Одновременно он целый ряд лет вел литературную работу. Он писал много рассказов, стихов и пьес. Во время своей работы над театром он написал небольшую пьесу из японской жизни "О-Тао", которую напечатали и сыграли. Он сам играл в ней главную роль. К этому времени благодаря его углубленным занятиям английским языком он систематически занялся преподаванием этого языка. Любовь и знание театра естественно привели его к изучению творчества Шекспира.

На этом я останавливаюсь, так как тут начинается самостоятельная научная работа моего сына. Я хочу только отметить, что Мика как театровед уже в молодые годы не был узким шекспироведом. Обладая широким кругозором, он также проявлял живой интерес к русскому театру, в частности к его истории и к творчеству выдающихся мастеров русской сцены.
В моем кратком очерке детских и юношеских лет моего сына мне хотелось выразить то, что меня всегда удивляло: насколько рано в нем обозначился весь его облик и даже его способности. Особенно характерной чертой его всегда была одержимость той мыслью, которая в данное время его захватывала. Однако это сочеталось в нем с исключительным упорством в работе над предметом увлечения. Ко всему, что было вне этого, он был невнимателен и даже рассеян. Всю жизнь помню его сидящим за письменным столом и пишущим. Меня всегда трогало его отношение к работе. Он любил свою работу, был буквально тружеником, который не жалел своих сил. В работе он был строг, добросовестен, никогда не работал поверхностно, а всегда вкладывал всю свою душу и знания. Память у него была очень большая.
Что касается практической жизни, то он в ней часто терялся и бывал даже беспомощен. В жизни, во всех своих привычках и в обстановке, он был до крайности прост и скромен. Он любил жизнь, был очень веселый и живой собеседник, умел талантливо подражать и изображать тех, о ком рассказывал. С большой легкостью и грацией в движениях он импровизировал балетные танцы, несмотря на свою большую и грузную фигуру, чем забавлял и смешил нас. Он очень любил и хорошо читал стихи. Особенно любил он читать лекции и умел зажигать и увлекать слушателей. У молодежи он имел большой успех.
Таким я помню Мику. Мне хотелось бы думать, что таким будут вспоминать его те, кто встречался с ним в жизни и в работе.

М. К. Морозова

Вот портрет взрослого Мики -Михаила Михайловича Морозова

На картине изображен ребенок, мальчишка пяти лет. Судя по всему, это и есть тот самый известный Мика Морозов. Ребенок сидит на стульчике и позирует для художника. Все его нутро заявляет о том, что он желает подняться и помчаться на прогулку, а не находится в одном положении без движения.

Рассматривая Мику, можно подумать, что он только что открыл глаза от чудесного красивого сна. На нем белая сорочка. Его светлые волнистые волосы взлохмачены. А лицо слегка помято. Художник изображал его на не далеком расстоянии, из-за чего легко просматривается все тонкости и нюансы. На щечках мальчика заметен румянец, его детские губки немного приоткрыты, будто желают о чем-то узнать, а карие глаза устремлены вдаль, надеясь, что скоро его отпустят, и он сможет заняться своими делами. Весь его облик высказывает о доверчивости, послушании.

На темном отражении, ребенок смахивает на лучезарного ангела. Ведь вся его сущность излучает добро и нежность. Изучая его позу, начинаешь думать о том, кто его так усадил сам писатель или же ребенок уже весь от желания, стремится вперед, ему не хочется сидеть, ему хочется двигаться, бежать. Ведь он еще совсем малыш и ему охота познавать мир.

Художнику не просто получилось высказать в красках всю происходящую картину именно в эту секунду. Взгляд ребенка, поза, контраст помещения.

Сочинение по картине Мика Морозов Серова

Мика – мальчик, нарисованный на этой картине. Он тут крупным планом. Лет ему… Года три! Он такой симпатичный ребенок. Розовощекий (это не диатез, он здоров), кудрявый, рыжеватый. Глаза у него темные – карие, длинные ресницы. Хорошо, что его фамилия тут – Морозов, а то можно было б подумать, что он девочка.

Мика сидит на красивом деревянном кресле. У него ровная спина, хотя он немного наклонился вперёд, смотрит. Он крепко держится руками, хотя ручки у него ещё совсем слабые, пальцы маленькие, детские. Ему трудно было б усидеть, пока художник его рисовал. (Наверное, для того, чтоб сохранить его внимание, художник открыл окно.)

Он с любопытством и некоторым удивлением смотрит чуть мимо художника. Не прямо в «камеру», как на многих портретах. Мальчик явно наблюдает за чем-то интересным. Вот он даже немного подался вперёд. Возможно, что там, действительно, птичка в клетке. Он на неё смотрит, ещё не готов к ней подбежать или даже ей улыбнуться. Рот его чуть раскрыт, он заинтересован в том, на что смотрит.

На нем белая (ночная) рубашка. Возможно, это просто такая детская одежда. Немного кружева, поясок. Это белое очень отличается от бурого фона картины.

За спиной у Мики, на спинке стула висит что-то яркое. То ли платок, то ли какая-то яркая одежда. Возможно, это его. И ещё я вижу прямо за ним мягкую игрушку. Заяц! Такой серый с черными глазками и забавными ушами. Может быть, это игрушечный бегемот…

Внизу – справа от ребенка – тоже что-то цветное, но сложно разглядеть. Похоже на какую-то корзину.

Фон, как я уже сказал, бурый. Он похож просто на стену в комнате. Тут много темных мазков, как от штукатурки.

На главного героя падают лучи света. Да и сам он, как будто, светится!

Это красивая картина с контрастом между фоном темным и светлым ребенком. Светлым, я думаю, во всех смыслах. Вот так вот!

Сочинение описание картины Мика Морозов Серова

Знаменитый художник Валентин Александрович Серов написал много замечательных картин. Особое место в творчестве Валентина Александровича занимают портреты детей. Серов признан мастером детского портрета. Художник с доскональной точностью передавал и внешность, и характер позирующих детей. «Мика Морозов» - шедевр, одна из лучших работ В.А. Серова. На полотне запечатлен сын известного мецената М. Морозова. Картина написана в духе импрессионизма. Эта картина никого не оставит равнодушным, ведь на ней запечатлены искренность и прелесть детства.

Этот портрет очень живой, вызывает массу эмоций, возвращает в детство. На нем изображен маленький симпатичный мальчик, лет пяти, Мика Морозов. Нелегко дался Серову этот портрет, писал он его в несколько сеансов. Картина написана с близкого расстояния, именно поэтому можно рассмотреть все детали. Ребенок всем своим видом показывает, что не хочет сидеть в кресле и позировать. Скорей всего, Мика недавно проснулся, он даже не успел причесать свои пышные кудрявые волосы. Мальчик сидит на самом краю большого кресла и держится за подлокотники. Многих усилий стоит ему эта поза, но во взгляде нет ни малейшего напряжения.

Худенькое тело Мики отчетливо выделяется на темном фоне кресла, разноцветной накидки и серой стены. Этот контраст художник создал крупными плавными мазками, чтобы подчеркнуть красоту и непосредственность ребенка. Круглое выразительное лицо мальчика выражает нетерпение. Фигура мальчика освещена солнцем. Художник с точностью передал бархатистость кожи ребенка. Мика одет в свободную белоснежную рубашку, его образ такой же светлый. Художник использует белый цвет, чтобы подчеркнуть чистоту и открытость ребенка. Взгляд мальчика направлен в сторону, он выражает восторг, жизнерадостность. У ребенка большие ясные глаза. Эти карие глаза наполнены добром, дружелюбием. Мальчик беззаботен, спокоен. На щеках пылает здоровый румянец. Розовые губы слегка приоткрыты, кажется, что мальчик удивлен или задумался о чем-то, а, может быть, хочет что-то сказать.

Лицо Мики Морозова

У ребенка очень милое, нежное и по-детски наивное лицо. Сразу видно, что это любопытный, озорной ребенок, который немного заскучал. Его поза трогательно неподвижна, но он весь в движении, видно, как его руки с силой держатся за подлокотники, он только ждет подходящий момент, чтобы убежать и начать веселиться. Зрителю остается только догадываться, эта поза – замысел художника или естественная поза Мики, в ней нет ни капли наигранности.

Очаровательный ребенок с неподдельными эмоциями, изображенный на картине, заставляет вернуться в прошлое, в детство. Любуясь его непосредственностью и простой детской красотой, восхищаешься талантом художника. Серов сумел передать стремительность, динамизм в неподвижной позе, по взгляду можно понять характер ребенка, нам остается только умиляться образом главного героя. Эта легкая жизнеутверждающая картина заставляет забыть о суете, оставить только светлые мысли.

Описание картины Серова «Мика Морозов»

Серов Валентин Александрович - известный живописец и сын композитора Серова.
За свою жизнь брал уроки живописи у самого Ильи Репина.
Одной из известных и очень интересных картин автора есть воспроизведение «Мика Морозов».

На картине автор изобразил мальчика 5 лет.
По всей видимости, это и есть Мика Морозов.
Он сидит на стуле и позирует художнику.
Весь его вид говорит о том, что ему хочется вскочить и побежать на улицу, гулять, а не сидеть на одном месте.
Глядя на мальчика можно предположить, что он только проснулся.
На него одета белая ночная рубашка.
Светлые кудрявые волосы взъерошены.
И на лице просматривается еще ночная пелена.
Автор рисовал его из близкого расстояния, благодаря чему можно рассмотреть все детали.
На щеках у ребенка виднеется румянец, розовые губы слегка приоткрыты, как бы что-то хотят спросить, а темные глазки смотрят вдаль, в надежде, что скоро смогут побежать куда-то.
Весь его детский образ выражает непосредственность, наивность, послушание.
На темном фоне стены, этот маленький кудрявый мальчик похож на светлого ангелочка.
Он весь светится добротой и лаской.
Глядя на позу мальчика, невольно задумываешься, или это автор посадил его так, или может быть мальчишка уже весь в нетерпении.
Он хочет бежать, изучать что-то новое, яркое.
И это не странно.
Он еще совсем маленький и такое чувство, как смирение ему еще не знакомо.

Автору очень точно удалось передать все происходящее именно в том момент.
Выражение лица мальчика, его позу, яркость комнаты.
Сама картина, кажется, очень живой, легкой, не обрамляющей.
На ней изображено детство.
Наверное, каждый, кто смотрит на Мику Морозова, узнает в нем себя в пять лет.
Восхитительнее воспроизведение Валентина Серова «Мика Морозов» возвращает всех в свое безропотное детство.
Заставляет забыть о суете и переживаниях.

Уже само появление сына в семье композитора и пианистки обязывало его служить искусству. В. Серов, которого обучал сам Репин, не пошел по стопам своих родителей-музыкантов, он выбрал живопись. Этот художник один из редких представителей искусства, который был счастливым и довольным жизнью. Его, безусловно, посещали муки творчества, но сам дом, который наполняла творческая богема тех времен, казалось, помогал Серову воспринимать творческие метания как должное. Если углубится в историю творческих поисков мастера, то он стремился найти момент, деталь, присутствие или отсутствие которой влияет на всю композицию.

Этот человек отличался тихим и скромным характером, унаследованным от матери и авторитетом среди творческой интеллигенции своего времени, которая помнила про талант отца. Серов, мастер портрета, как взрослого, так и детского, сравним лишь с Левитаном по импрессионистичной манере изображения. Причем вся основа творчества первого – это были люди с их улыбками и серьезными лицами, неусидчивые дети, среди которых и Вера Мамонтова, и Мика Морозов.

Михаила Михайловича Морозова, сына промышленника и мецената, хорошо знают те, кто учится или учился в МГУ. Это его портрет висит на кафедре шекспироведения, это он подготовил и издал «Гамлета» с более чем подробным словарем. Но когда-то этот человек был курчавым жизнерадостным мальчиком, которого и нарисовал Серов.

Для художника это была трудная задача – заставить четырехлетнего ребенка усидеть на одном месте. Портрет писался за несколько сеансов, каждые из которых длились около получаса, а в итоге получилась выразительная и живая картина, написанная скупыми красками. Здесь нет искусственной наигранности или напряженности, которая свойственна детям на фотографиях или портретах. Серов гениален – он смог представить портрет гиперактивного ребенка, причем в духе импрессионизма.

Мальчик изображен сидящим в детском кресле, но кажется, что усидчив он лишь на какую-то минуту. Всю атмосферу картины можно описать только одним словом – динамизм, который ощущается при одном только взгляде на эту работу. Поза Мики стремительная, его руки в движении, а карие глаза полны шаловливой наивности, которая умиляет. Рот малыша слегка приоткрыт, будто он хочет что-то сказать, причем ему любопытно, почему этот человек с кистями и мольбертом оторвал его от важного занятия и посадил на одно место. Мика – это абсолютно открытый и дружелюбный ребенок, который бежит навстречу миру с распахнутыми глазами, а мир принимает его.

Внутренняя энергия мальчика непередаваема: он вот-вот сорвется с кресла и зальется непосредственным и звонким детским смехом.

Удивительна и колористика картины. Белый костюм мальчика на темно-коричневом фоне и особое золотистое сияние, исходящее от его фигуры. Композиция кажется свободной и несколько воздушной – этот прием нужен Серову, чтобы показать активность и желание движения у четырехлетнего малыша: он использует пастельные оттенки, тонкие линии в сочетании с незначительной детализацией.

Поражают контрасты, на которых построен портрет: крупная голова Мики и его легкая фигурка, белая сорочка и темное кресло, подлокотники которого визуально пересекают холст по диагонали. Мальчик кажется в результате такого приема расположенным к зрителю, а его движение проступает из глубины самого полотна. Это происходит за счет того, что Серов строит пространство в виде глубины за самой плоскостью картины, а скрытый антагонизм белой одежды и пышущего здоровым румянцем лица становится основной идеей данной работы.

Отличительной чертой картины «Портрет Мики Морозова» является то, что написана она не на открытом пространстве, а в помещении. Удивительно, как смог художник найти то освещение, которое передало нежную детскую кожу, пушистые курчавые волосы, ощущение изумленных горящих глаз и стремительность движения. Еще более удивительно то, как Серов запоминал освещение, ведь портрет был написан ни за один сеанс и при этом с близкого расстояния.

В изобразительном искусстве дальняя перспектива считается самой лучшей для изображения, поскольку не требует детализации. Ближнее расстояние, наоборот, предусматривает целостность ощущений зрителей, да и самой композиции. Серов не был бы талантом, если бы не преодолел такую трудность и сделал портрет выразительным. Он, используя сочные мазки, написал полуоткрытый рот с яркими губами, а легкими, но точными прикосновениями кисти смог передать жемчужины зубов. Его скупая своеобразная манера изображение прослеживается в мотивах разноцветной спинки кресла, прячущейся в полутени.

Эту картину считают настоящим гимном беззаботному детству, тому, которое распахнув огромные глазища, спрашивает у художника с всероссийским именем: «Дядя, а вам красить тяжело?». Это детство не «парадно-выходных» фото или портретов в мундирчиках, а домашнего уюта и атмосферой, где ребенка любят.

Каждый, кто хоть раз увидел портрет Мики Морозова, захочет вернуться в свое детство или сделать жизнь своего детей безопасной и беззаботной. Картина Серова – это то, что заставляет жертвовать деньги и вещи для детских домов, обустраивать детские площадки во дворах многоэтажек – одним словом, все, что хоть как-то может приблизить к доверчивому и прекрасному миру Мики.

Эта экспрессия никого еще не оставила равнодушным. Знакомые Михаила Морозова говорили, что и во взрослом возрасте он походил на мальчугана на портрете, студенты пытались расспросить про Серова, а сам профессор МГУ, наверно, не раз хотел вернуться в незабываемые детские годы.

Однако, мало кто из студентов знал, что не только знакомство с одним из великих художников и авторитетность исследований спасли Мику в зрелом возрасте от лагерей ГУЛАГа. В то время наследник капиталистов, которых проклинала комвласть, работал с самыми выдающимися филологами Запада – причем его творческий путь во многом предрешил человек с кистями, сумевший запечатлеть все очарование детства.