Людовик 14 король франции и его брат. Людовик XIV: король, который скучал с женой

Людовик XIV (1638-1715) - король Франции из династии Бурбонов, правивший в 1643-1715 годах. Сын Людовика XIII и Анны Австрийской.

Жены: 1) с 1660 года Мария Терезия, дочь короля Испании Филиппа IV (1638-1683); 2) с 1683 года Франсуаза д"Оби-нье, маркиза де Ментенон (1635-1719).

Людовик родился в воскресенье, 5 сентября 1638 года в новом дворце Сен-Жермен-о-Лэ. До этого на протяжении двадцати двух лет брак его родителей был бесплодным и, казалось, останется таким и впредь. Поэтому современники встретили известие о появлении на свет долгожданного наследника изъявлениями живейшей радости. Простой народ видел в этом знак Божьей милости и называл новорожденного дофина Богоданным. Сохранилось очень мало известий о его раннем детстве. Едва ли он хорошо помнил своего отца, который скончался в 1643 году, когда Людовику было всего пять лет. Королева Анна вскоре после этого оставила Лувр и переселилась в бывший дворец Ришелье, переименованный в Пале-Рояль. Здесь в очень простой и даже убогой обстановке юный король провел свое детство. Вдовствующая королева Анна считалась правительницей Франции, но фактически всеми делами вершил ее фаворит кардинал Мазарини. Он был очень скуп и почти совсем не заботился о доставлении удовольствий ребенку-королю, лишал его не только игр и забав, но даже предметов первой необходимости: мальчик получал всего две пары платья в год и принужден был ходить в заплатах, а на простынях его замечали огромные дыры.

На детство и отрочество Людовика пришлись бурные события гражданской войны, известной в истории как Фронда. В январе 1649 года королевское семейство в сопровождении нескольких придворных и министров бежало в Сен-Жермен из охваченного восстанием Парижа. Мазарини, против которого, главным образом, и было направлено недовольство, пришлось искать убежище еще дальше - в Брюсселе. Только в 1652 году с огромным трудом удалось водворить внутренний мир. Но зато в последующие годы, вплоть до самой смерти, Мазарини твердо держал в своих руках бразды правления. Во внешней политике он также добился немаловажных успехов. В ноябре 1659 года был подписан Пиренейский мир с Испанией, положивший конец многолетней войне между двумя королевствами. Договор был скреплен брачным союзом французского короля с его кузиной, испанской инфантой Марией Терезией. Этот брак оказался последним деянием всесильного Мазарини. В марте 1661 года он умер. До самой смерти, несмотря на то что король уже давно считался совершеннолетним, кардинал оставался полноправным правителем государства, и Людовик во всем послушно следовал его указаниям. Но едва Мазарини не стало, король поспешил освободиться от всякой опеки. Он упразднил должность первого министра и, созвав Государственный совет, объявил повелительным тоном, что решил отныне сам быть своим первым министром и не желает, чтобы кто-либо от его имени подписывал даже самые незначительный ордонанс.

Очень немногие в это время были знакомы с настоящим характером Людовика. Этот юный король, которому исполнилось только 22 года, до той поры обращал на себя внимание лишь склонностью к щегольству и любовными интригами. Казалось, он создан исключительно для праздности и удовольствий. Но потребовалось совсем немного времени, чтобы убедиться в обратном. В детстве Людовик получил очень плохое воспитание - его едва научили читать и писать. Однако от природы он был одарен здравым смыслом, замечательной способностью понимать суть вещей и твердой решимостью поддерживать свое королевское достоинство. По словам венецианского посланника, "сама натура постаралась сделать Людовика XIV таким человеком, которому суждено по его личным качествам стать королем нации". Он был высок ростом и очень красив. Во всех его телодвижениях проглядывало нечто мужественное или геройское. Он обладал очень важным для короля умением выражаться кратко, но ясно, и говорить не более и не менее того, что было нужно. Всю жизнь он прилежно занимался государственными делами, от которых его не могли оторвать ни развлечения, ни старость. "Царствуют посредством труда и для труда, - любил повторять Людовик, - а желать одного без другого было бы неблагодарностью и неуважением относительно Господа". К несчастью, его врожденное величие и трудолюбие служили прикрытием для самого беззастенчивого себялюбия. Ни один французский король прежде не отличался такой чудовищной гордостью и эгоизмом, ни один европейский монарх так явно не превозносил себя над окружающими и не курил с таким удовольствием фимиам собственному величию. Это хорошо видно во всем, что касалось Людовика: в его придворной и общественной жизни, в его внутренней и внешней политике, в его любовных увлечениях и в его постройках.

Все прежние королевские резиденции казались Людовику недостойными его персоны. С первых дней царствования он был озабочен мыслями о строительстве нового дворца, более соответствующего его величию. Он долго не знал, какой из королевских замков превратить во дворец. Наконец, в 1662 году выбор его пал на Версаль (при Людовике XIII это был небольшой охотничий замок). Однако прошло более пятидесяти лет, прежде чем новый великолепный дворец был готов в своих основных частях. Возведение ансамбля обошлось примерно в 400 миллионов франков и поглощало ежегодно 12-14% всех государственных расходов. В течение двух десятилетий, пока шло строительство, королевский двор не имел постоянного местопребывания: до 1666 года он располагался в основном в Лувре, потом, в 1666-1671 годах - в Тюильри, в течение следующих десяти лет - попеременно в Сен-Жермен-о-Лэ и строящемся Версале. Наконец, в 1682 году Версаль стал постоянной резиденцией двора и правительства. После этого до самой своей смерти Людовик бывал в Париже всего 16 раз с короткими визитами.

Необыкновенной пышности новых апартаментов соответствовали установленные королем сложные правила этикета. Все здесь было продумано до мелочей. Так, если король желал утолить жажду, то требовалось "пять человек и четыре поклона", чтобы поднести ему стакан воды или вина. Обыкновенно по выходе из своей спальни Людовик отправлялся в церковь (король исправно соблюдал церковные обряды: каждый день он ходил к обедне, а когда он принимал лекарство или был нездоров, то приказывал служить обедню в его комнате; он причащался по большим праздникам не менее четырех раз в году и строго соблюдал посты). Из церкви король шел в Совет, заседания которого продолжались до обеденного часа. По четвергам он давал аудиенцию всякому желавшему говорить с ним и всегда выслушивал просителей с терпением и любезностью. В час королю подавали обед. Он был всегда изобилен и состоял из трех отличных блюд. Людовик съедал их один в присутствии придворных. Причем даже принцам крови и дофину не полагался в это время стул. Только брату короля, герцогу Орлеанскому, подавали табурет, на котором тот мог присесть позади Людовика. Трапеза обыкновенно сопровождалась общим молчанием.

После обеда Людовик удалялся в свой кабинет и собственноручно кормил охотничьих собак. Затем следовала прогулка. В это время король травил оленя, стрелял в зверинце или посещал работы. Иногда он назначал прогулки с дамами и пикники в лесу. Во второй половине дня Людовик работал наедине с государственными секретарями или министрами. Если он бывал болен, Совет собирался в спальне короля, и он председательствовал на нем, лежа в постели.

Вечер был посвящен удовольствиям. К назначенному часу в Версаль съезжалось многочисленное придворное общество. Когда Людовик окончательно поселился в Версале, он приказал отчеканить медаль со следующей надписью: "Королевский дворец открыт для всеобщих увеселений". Действительно, жизнь при дворе отличалась празднествами и внешним блеском. Так называемые "большие апартаменты", то есть салоны Изобилия, Венеры, Марса, Дианы, Меркурия и Аполлона, служили чем-то вроде прихожих для большой Зеркальной галереи, которая была длиною 72 метра, шириной - 10 метров, вышиною - 13 метров и, по словам г-жи Севинье, отличалась единственным в мире царским великолепием. Продолжением для нее служили с одной стороны салон Войны, с другой стороны - салон Мира. Все это представляло великолепное зрелище, когда украшения из цветного мрамора, трофеи из позолоченной меди, большие зеркала, картины Ле Брена, мебель из цельного серебра, туалеты дам и царедворцев были освещены тысячами канделябров, жирандолей и факелов. В развлечениях двора были установлены неизменные правила. Зимой три раза в неделю происходило собрание всего двора в больших апартаментах, продолжавшееся с семи до десяти часов. В залах Изобилия и Венеры устраивались роскошные буфеты. В зале Дианы происходила игра в бильярд. В салонах Марса, Меркурия и Аполлона стояли столы для игры в ландскнехт, в риверси, в ломбер, в фараон, в портику и прочее. Игра сделалась неукротимой страстью и при дворе, и в городе. "На зеленом столе рассыпались тысячи луидоров, - писала г-жа Севинье, - ставки бывали не меньше пяти, шести или семи сот луидоров". Сам Людовик отказался от крупной игры после того, как в 1676 году проиграл за полгода 600 тысяч ливров, но, чтобы ему угодить, нужно было рисковать на одну партию огромные суммы. В другие три дня представлялись комедии. Сначала итальянские комедии чередовались с французскими, но итальянцы позволяли себе такие непристойности, что были удалены от двора, а в 1697 году, когда король стал подчиняться правилам благочестия, изгнаны из королевства. Французская комедия исполняла на сцене пьесы Корнеля, Расина и в особенности Мольера, который всегда был любимым королевским драматургом. Людовик очень любил танцевать и много раз исполнял роли в балетах Бенсерада, Кино и Мольера. Он отказался от этого удовольствия в 1670 году, но при дворе не переставали танцевать. Масленица была сезоном маскарадов. По воскресеньям не было никаких увеселений. В летние месяцы часто устраивались увеселительные поездки в Трианон, где король ужинал вместе с дамами и катался в гондолах по каналу. Иногда в качестве конечного пункта путешествия избирали Марли, Компьен или Фонтебло. В 10 часов подавали ужин. Эта церемония была менее чопорной. Дети и внуки обычно разделяли с королем трапезу, сидя за одним столом. Затем, в сопровождении телохранителей и придворных Людовик проходил в свой кабинет. Вечер он проводил в кругу семьи, однако сидеть при нем могли только принцессы и принц Орлеанский. Около 12 часов король кормил собак, желал доброй ночи и уходил в свою спальню, где со многими церемониями отходил ко сну. На столе подле него оставляли спальное кушанье и питье на ночь.

В молодости Людовик отличался пылким нравом и был очень не равнодушен к хорошеньким женщинам. Несмотря на красоту молодой королевы, он ни на одну минуту не был влюблен в свою супругу и постоянно искал любовных развлечений на стороне. В марте 1661 году брат Людовика, герцог Орлеанский, женился на дочери английского короля Карла I, Генриэте. Сначала король проявил живейший интерес к невестке и стал часто навещать ее в Сен-Жермене, но потом увлекся ее фрейлиной - семнадцатилетней Луизой де ла Вальер. По словам современников, эта девушка, одаренная живым и нежным сердцем, была очень мила, но едва ли могла считаться образцовой красавицей. Она немного прихрамывала и была чуть-чуть рябовата, но имела прекрасные голубые глаза и белокурые волосы. Любовь ее к королю была искренней и глубокой. По словам Вольтера, она доставила Людовику то редкое счастье, что он был любим только ради себя самого. Впрочем, чувства, которые король питал к де ла Вальер, тоже имели все свойства истинной любви. В подтверждение этого ссылаются на множество случаев. Некоторые из них кажутся столь необыкновенными, что с трудом можно в них верить. Так однажды во время прогулки разразилась гроза, и король, скрывшись вместе с де ла Вальер под защитой ветвистого дерева, в течение двух часов стоял под дождем, прикрывая ее своей шляпой. Людовик купил для ла Вальер дворец Бирон и ежедневно навещал ее здесь. Связь с ней продолжалась с 1661 по 1667 год. За это время фаворитка родила королю четверых детей, из которых выжили двое. Людовик узаконил их под именами графа Вер-мандуа и девицы де Блуа. В 1667 году он пожаловал своей любовнице герцогский титул и с тех пор стал постепенно отдаляться от нее.

Новым увлечением короля стала маркиза де Монтеспан. И по внешности, и по характеру маркиза была полной противоположностью ла Вальер: пылкая, черноволосая, она была очень красива, но совершенна лишена томности и нежности, которые были свойственны ее сопернице. Обладая ясным и практичным умом, она хорошо знала, что ей нужно, и готовилась очень недешево продать свои ласки. Долгое время король, ослепленный любовью к ла Вальер, не замечал достоинств ее соперницы. Но когда прежние чувства потеряли свою остроту, красота маркизы и ее живой ум произвели должное впечатление на Людовика. Особенно сблизил их военный поход 1667 года в Бельгию, превратившийся в увеселительное путешествием двора по местам военных действий. Заметив равнодушие короля, несчастная ла Вальер однажды осмелилась сделать Людовику упреки. Разгневанный король бросил ей на колени маленькую собачку и, сказав: "Возьмите, сударыня, для вас довольно и этого!" - ушел в комнату г-жи де Монтеспан, находившуюся поблизости. Убедившись, что король окончательно разлюбил ее, ла Вальер не стала мешать новой фаворитке, удалилась в монастырь кармелиток и постриглась там в 1675 году. Маркиза де Монтеспан, как женщина умная и высокообразованная, покровительствовала всем писателям, прославившим царствование Людовика XIV, но при этом она ни на минуту не забывала о своих интересах: сближение маркизы с королем началось с того, что Людовик выдал ее семейству 800 тысяч ливров для уплаты долгов, да сверх того 600 тысяч герцогу Вивонь при его женитьбе. Этот золотой дождь не оскудевал и в дальнейшем.

Связь короля с маркизой де Монтеспан продолжалась шестнадцать лет. За это время у Людовика было множество других романов, более или менее серьезных. В 1674 году принцесса Субиз родила сына, очень похожего на короля. Затем вниманием Людовика пользовались г-жа де Людр, графиня Граммон и девица Гедам. Но все это были мимолетные увлечения. Более серьезную соперницу маркиза встретила в лице девицы Фонтанж (Людовик пожаловал ее в герцогини), которая, по словам аббата Шуазли, "была хороша, как ангел, но до чрезвычайности глупа". Король был очень влюблен в нее в 1679 году. Но бедняжка слишком быстро сожгла свои корабли - она не умела поддерживать огонь в сердце государя, уже пресыщенного сластолюбием. Скорая беременность обезобразила ее красоту, роды оказались несчастливыми, и летом 1681 года г-жа Фонтанж скоропостижно скончалась. Она была подобна метеору, промелькнувшему на придворном небосводе. Маркиза Монтеспан не скрывала злорадной радости, однако время ее фавора тоже подошло к концу.

Пока король отдавался чувственным удовольствиям, маркиза Монтеспан на протяжении многих лет оставалась некоронованной королевой Франции. Но когда Людовик начал охладевать к любовным приключениям, его сердцем овладела женщина совсем иного склада. Это была г-жа д"Обинье, дочь знаменитого Агриппы д"Обинье и вдова поэта Скаррона, известная в истории под именем маркизы де Ментенон. Прежде чем сделаться фавориткой короля, она долгое время состояла гувернанткой при его побочных детях (с 1667 по 1681 год маркиза де Монтеспан родила Людовику восемь детей, из которых четверо достигли зрелого возраста). Все они были отданы на воспитание г-же Скаррон. Король, очень любивший своих детей, долгое время не обращал внимания на их воспитательницу, но однажды, беседуя с маленьким герцогом Мэном, он остался очень доволен его меткими ответами. "Государь, - отвечал ему мальчик, - не удивляйтесь моим разумным словам: меня воспитывает дама, которую можно назвать воплощенным разумом". Этот отзыв заставил Людовика более внимательно взглянуть на гувернантку сына. Беседуя с ней, он не раз имел случай убедиться в справедливости слов герцога Мэна. Оценив г-жу Скаррон по заслугам, король в 1674 году пожаловал ей поместье Ментенон с правом носить это имя и титул маркизы. С тех пор г-жа Ментенон начала борьбу за сердце короля и с каждым годом все сильнее прибирала Людовика к своим рукам. Король целыми часами беседовал с маркизой о будущем ее воспитанников, навещал ее, когда она болела, и вскоре сделался с ней почти неразлучен. С 1683 года, после удаления маркизы де Монтеспан и смерти королевы Марии Терезии, г-жа де Ментенон приобрела безграничное влияние на короля. Их сближение завершилось тайным браком в январе 1684 года. Одобряя все распоряжения Людовика, г-жа де Ментенон при случае давала ему советы и руководила им. Король питал к маркизе глубочайшее уважение и доверие; под ее влиянием он сделался очень религиозен, отказался от всяких любовных связей и стал вести более нравственный образ жизни. Впрочем, большинство современников считали, что Людовик из одной крайности перешел в другую и от распутства обратился к ханжеству. Как бы то ни было, в старости король совершенно оставил шумные сборища, праздники и спектакли. Их заменили проповеди, чтение нравственных книг и душеспасительные беседы с иезуитами. Через это влияние г-жи Ментенон на дела государственные и в особенности религиозные было огромно, но не всегда благотворно.

Стеснения, которым с самого начала царствования Людовика подвергались гугеноты, увенчались в октябре 1685 года отменой Нантского эдикта. Протестантам позволили оставаться во Франции, но запретили публично совершать свои богослужения и воспитывать детей в кальвинистской вере. Четыреста тысяч гугенотов предпочли изгнание этому унизительному условию. Многие из них бежали с военной службы. В ходе массовой эмиграции из Франции было вывезено 60 миллионов ливров. Торговля пришла в упадок, а в неприятельские флоты поступили на службу тысячи лучших французских матросов. Политическое и экономическое положение Франции, которое в конце XVII века и так было далеко не блестящим, ухудшилось еще больше.

Блестящая обстановка Версальского двора часто заставляла забывать, насколько был тяжел тогдашний режим для простого народа и в особенности для крестьян, на которых лежало бремя государственных повинностей. Ни при одном прежнем государе Франция не вела такого количества широкомасштабных завоевательных войн, как при Людовике XIV. Начало им положила так называемая Деволюционная война. После смерти испанского короля Филиппа IV Людовик от имени своей жены объявил претензии на часть испанского наследства и попытался завоевать Бельгию. В 1667 году французская армия овладела Армантьером, Шарлеруа, Бергом, Фюрном и всей южной частью приморской Фландрии. Осажденный Лилль сдался в августе. Людовик показал там личную храбрость и всех воодушевлял своим присутствием. Чтобы остановить наступательное движение французов, Голландия в 1668 году соединилась с Швецией и Англией. В ответ Людовик двинул войска в Бургундию и Франш-Конте. Были взяты Безансон, Салин и Грэ. В мае, по условиям Ахенского мирного договора, король вернул испанцам Франш-Конте, но сохранил завоевания, сделанные во Фландрии.

Но этот мир был только передышкой перед большой войной с Голландией. Она началась в июне 1672 года с внезапного вторжения французских войск. Чтобы остановить нашествие врага, штатгальтер Вильгельм Оранский приказал открыть шлюзы плотин и залил всю страну водой. На сторону Голландии вскоре встали император Леопольд, протестантские немецкие князья, король Датский и король Испанский. Эта коалиция получила название Великого Союза. Военные действия велись частью в Бельгии, частью на берегах Рейна. В 1673 году французы взяли Мастрихт, в 1674-м овладели Франш-Конте. Голландцы были разбиты в кровопролитном сражении у Сенефа. Маршал Тюренн, командовавший французской армией, разбил имперские войска в трех сражениях, заставил их отступить за Рейн и захватил весь Эльзас. В следующие годы, несмотря на поражение при Консарбрюке, успехи французов продолжались. Были взяты Конде, Валансьен, Бушен и Комбре. Вильгельм Оранский потерпел поражение под Касселем (1675-1677). В то же время французский флот одержал несколько побед над испанцами и стал господствовать на Средиземном море. Тем не менее продолжение войны оказалось очень разорительно для Франции. Дошедшее до крайней нищеты население поднимало восстания против чрезмерных налогов. В 1678-1679 годах были подписаны мирные договоры в Нимвегене. Испания уступила Людовику Франш-Конте, Эр, Кассель, Ипр, Камбре, Бу-шень и некоторые другие города в Бельгии. Эльзас и Лотарингия остались за Францией.

Поводом к новой европейской войне послужил захват французами в 1681 году Страсбурга и Казале. Испанский король объявил Людовику войну. Французы одержали несколько побед в Бельгии и взяли Люксембург. По Регенсбургскому перемирию к Франции отошли Страсбург, Кель, Люксембург и еще ряд крепостей. Это было время наивысшего могущества Людовика. Но оно не было продолжительным. В 1686 году стараниями Вильгельма Оранского создалась новая коалиция против Франции, известная как Аугсбургская Лига. В нее вошли Австрия, Испания, Голландия, Швеция и несколько немецких княжеств. Война началась в октябре 1687 года вторжением дофина в Пфальц, захватом Филиппсбурга, Мангейма и некоторых других городов. Многие из них, в том числе Шпейер, Вормс, Бинген и Оппенгейм, были разрушены до основания. Эти бессмысленные опустошения вызвали волну ненависти по всей Германии. Между тем в Англии произошла революция, кончившаяся низложением Иакова II. Вильгельм Оранский сделался в 1688 году английским королем и сейчас же включил своих новых подданных в Аугсбургскую Лигу. Франции пришлось вести войну против всей Европы. Людовик постарался поднять католическое восстание в Ирландии в поддержку низложенного Иакова II. Английский флот был разбит в двух сражениях: в Бэнтрийской бухте и подле мыса Бичи-Геда. Но в битве на берегах Бойоны Вильгельм нанес ирландской армии решительное поражение. К 1691 году вся Ирландия оказалась вновь завоеванной англичанами. В 1692 году французская эскадра понесла сильный урон во время сражения в Шербургской гавани, после чего англо-голландский флот стал господствовать на море. На суше война шла одновременно на берегах Мозеля, Рейна, в Альпах и восточных Пиренеях. В Нидерландах французский маршал Люксембург одержал победу подле Флеруса, а в 1692 году разбил Вильгельма Оранского возле Штейнкерке и на Неервинденской равнине. Другой французский маршал Катина разбил в 1690 году армию герцога Савойского при Стаффарде. В следующем году он овладел Ниццей, Монмелианом и графством Савойей. В 1692 году герцог Савойский вторгся за Альпы, но отступил в большом беспорядке. В Испании в 1694 году была взята Жирона, а в 1697 году - Барселона. Однако, сражаясь без всяких союзников с многочисленными врагами, Людовик вскоре истощил свои средства. Десять лет войны стоили ему 700 миллионов ливров. В 1690 году король вынужден был отправить на монетный двор для расплавки великолепную мебель своего дворца из цельного серебра, а также столы, канделябры, табуреты, рукомойники, курильницы и даже свой трон. Собирать налоги с каждым годом становилось все труднее. В одном из донесений 1687 года говорилось: "Повсюду значительно уменьшилось число семейств. Нищета разогнала крестьян в разные стороны; они уходили просить милостыню и потом погибали в госпиталях. Во всех сферах заметно значительное уменьшение людей и почти повсеместное разорение". Людовик стал искать мира. В 1696 году он подписал договор с Савойским герцогом, вернув ему все завоеванные области. В следующем году был заключен общий Рисвикский договор, тяжелый для Франции и унизительный лично для Людовика. Он признал Вильгельма королем Англии и обещал не оказывать никакой поддержки Стюартам. Императору были возвращены все города за Рейном. Лотарингия, занятая в 1633 году герцогом Ришелье, отошла к ее прежнему герцогу Леопольду. Испания вновь получила Люксембург и Каталонию. Таким образом, эта кровопролитная война закончилась удержанием одного Страсбурга.

Однако самой разрушительной для Франции стала война за Испанское наследство. В октябре 1700 года бездетный испанский король Карл II объявил своим наследником внука Людовика XIV, Филиппа Анжуйского, с тем, однако, условием, чтобы испанские владения никогда не присоединялись к французской короне. Людовик принял это завещание, но сохранил за своим внуком (который после коронации в Испании принял имя Филиппа V) права на французский престол и ввел французские гарнизоны в некоторые из бельгийских городов. Ввиду этого Англия, Австрия и Голландия стали готовиться к войне. В сентябре 1701 году они восстановили Великую коалицию 1689 года. Война началась летом того же года с вторжения имперских войск под командованием принца Евгения в Миланское герцогство (которое принадлежало Филиппу как испанскому королю).

Поначалу военные действия в Италии развивались успешно для Франции, но измена в 1702 году герцога Савойского доставила перевес австрийцам. В Бельгии высадилась английская армия во главе с герцогом Мальборо. Одновременно началась война в Испании, осложненная тем, что португальский король перешел на сторону коалиции. Это позволило англичанам и сыну императора Карлу начать успешные действия против Филиппа непосредственно в его государстве. Четвертым театром военных действий стала зарейнская Германия. Французы заняли Лотарингию, вступили в Нанси, а в 1703 году выдвинулись к берегам Дуная и стали угрожать самой Вене. Мальборо и принц Евгений поспешили на выручку императору Леопольду. В августе 1704 года произошла решительная битва при Гехштедте, в которой французы потерпели полное поражение. Вся южная Германия после этого была утрачена ими, и началась длинная чреда неудач, преследовавших великого короля до самой смерти. В Версале царила грусть под влиянием неприятных известий, беспрестанно получаемых со всех сторон. В мае 1706 года французы были разбиты при Рамильи, неподалеку от Брюсселя и должны были очистить Бельгию. Антверпен, Остенде и Брюссель, сдались герцогу Мальборо без всякого сопротивления. В Италии французы потерпели поражение под Турином от принца Евгения и отступили, бросив всю свою артиллерию. Австрийцы завладели герцогствами Миланским и Мантуанским, вступили на неаполитанскую территорию и были хорошо приняты местным населением. Англичане завладели Сардинией, Миноркой и Балеарскими островами. В июне 1707 года сорокатысячная австрийская армия перешла Альпы, вторглась в Прованс и пять месяцев осаждала Тулон, но, не добившись успеха, отступила в большом беспорядке. В то же время в Испании дела шли из рук вон плохо: Филипп был изгнан из Мадрида, северные провинции отложились от него, и он удержался на престоле только благодаря отваге кастильцев. В 1708 году союзники одержали победу при Уденарде и после двухмесячной осады взяли Лилль. Войне не было видно конца, а между тем французы начали испытывать ужасные лишения. Голод и нищета были усилены небывало суровой зимой 1709 года. Только в Иль-де-Франс умерло около 30 тысяч человек. Версаль стали осаждать толпы нищих, просивших милостыни. Вся золотая королевская посуда была отправлена в переплавку, и даже за столом г-жи де Ментенон стали подавать черный хлеб вместо белого. Весной произошла ожесточенная битва у Мальплакэ, в которой с обеих сторон пало более 30 тысяч человек. Французы опять отступили и сдали неприятелю Монс. Однако продвижение неприятеля в глубь французской территории стоило ему все больших жертв. В Испании Филиппу удалось переломить ход войны в свою пользу, и он одержал несколько важных побед. Ввиду этого англичане стали склоняться к миру. Завязались переговоры, но военные действия продолжалась. В 1712 году принц Евгений сделал еще одно вторжение во Францию, закончившееся кровопролитным поражением у Денэна. Эта битва положила конец войне и позволила Людовику завершить ее на достаточно приемлемых условиях. В июле 1713 года в Утрехте был подписан мирный договор. Мирные условия с Австрией согласовали в следующем году в Риштадтском замке. Потери Франции оказались не очень значительны. Гораздо больше потеряла Испания, лишившаяся в этой войне всех своих европейских владений вне Пиренейского полуострова. Кроме того, Филипп V отказался от всяких претензий на французский трон.

Внешнеполитические неудачи сопровождались семейными несчастьями. В апреле 1711 года в Медоне от злокачественной оспы умер сын короля, великий дофин Людовик. Наследником престола был объявлен его старший сын герцог Бургундский. Следующий 1712 год, предшествовавший заключению Утрехтского мира, стал годом тяжких утрат для королевского семейства. В начале февраля внезапно умерла жена нового дофина, герцогиня Бургундская. После ее кончины открылась переписка, которую она вела с главами враждебных держав, выдавая им все французские секреты. Вскоре сам герцог Бургундский занемог лихорадкой и умер через десять дней после кончины жены. По закону, преемником дофина следовало быть его старшему сыну, герцогу Бретанскому, но и этот ребенок умер от скарлатины 8 марта. Титул дофина перешел к его младшему брату, герцогу Анжуйскому, в то время грудному ребенку. Но несчастья на этом не прекратились - вскоре и этот наследник заболел какой-то злокачественной сыпью, соединенной с худосочием и признаками сухотки. Врачи ожидали его смерти с часу на час. Когда же он все-таки выздоровел, это было воспринято как чудо. Но на этом чреда смертей не прекратилась: второй внук Людовика XIV, герцог Беррийский, внезапно умер в мае 1714 года.

После смерти детей и внуков Людовик сделался печален и угрюм. Нарушая все законы этикета, он перенял ленивые привычки старца: вставал поздно, принимал и кушал, лежа в постели, сидел по целым часам, погрузившись в свои большие кресла, несмотря на все старания г-жи Ментенон и врачей расшевелить его - он уже не мог противиться своей дряхлости. Первые признаки старческой неизлечимой болезни обнаружились у короля в августе 1715 года. 24-го числа у больного на левой ноге показались пятна антонова огня. Сделалось очевидным, что дни его сочтены. 27 числа Людовик отдал последние предсмертные распоряжения. Бывшие с ним в комнате камер-лакеи плакали. "Зачем вы плачете? - сказал король. - Когда же умирать, если не в мои годы. Или вы думали, что я бессмертен?". 30 августа началась агония, а 1 сентября Людовик XIV испустил последний вздох.

К.Рыжов. "Все монархи мира. Западная Европа" - М.: Вече, 1999.

«Быть Мадам - незавидное ремесло»

Это цитата моей сегодняшней героини - Элизабет-Шарлотты (Лизелотты) принцессы Пфальцской . Она же «Мадам», герцогиня Орлеанская, невестка «короля-солнце». Во многом именно ей историки обязаны информацией о деталях жизни при дворе Людвика XIV. Будучи наблюдательной натурой и большой охотницей обменяться новостями, она за свою жизнь написала около 60.000(!) писем, которые помогают нам сегодня воссоздать атмосферу Версаля и его обитателей.

Сначала я думала, это будет топик из одной части исключительно о самой Лизелотте, но потом поняла, что без описания окружавших ее исторических личностей и ее отношений с ними, история будет неполной и не такой интересной. Поэтому вот получилось 4 части. В центре моего повествования я оставила Лизелотту.

Лизелотта Пфальцская (1652 - 1722):

Пояснения для понимания текста : Месье называли при французском дворе брата короля. Он также носил титул герцог Орлеанский. Его жена звалась Мадам и соответственно носила титул герцогини Орлеанской. То есть Лизелотту в тексте буду называть также Мадам или герцогиня. До замужества она была принцесса Пфальцская или принцесса Палатина (Pfalz по-французски будет Palatinat).

Фразы в кавычках это выдержки из писем Лизелотты (если не указано иначе). Итак...

Лизелотта была вторым ребенком в семье курфюрста Пфальца Карла I Людвига (1617-1680) и его жены принцессы Шарлотты Гессен-Кассельской (1627-1686).

Родители Лизелотты:

Девочка родилась 27 мая 1652 года в Хайдельберге и была при рождении очень слабой. Ее спешно крестили сразу после рождения, так как уже считались с ее скорой смертью. Ее нарекли Элизабет-Шарлоттой - в честь английской бабушки Элизабет Стюарт и матери Шарлотты. Но с детства к ней приклеилась сокращеная форма ее имени - Лизелотта. Ее так называли всю жизнь. Под этим именем она и вошла в историю.

Замок в Хайдельберге:

На удивление всем девочка выжила и окрепла. В отличие от своего тихони-брата Лизелотта росла настоящей сорви головой и доставила немало головной боли нянькам и воспитательницам.

Воспитательницам она здорово задавала жару. Ее первой воспитательницей была пожилая фройляйн Эльза фон Кваадт , считавшая, что каждый ребенок с рождения является маленькой дрянью, и ее задача - выбить эту дрянь из него любым путем. Ох и здорово доставалось маленькой проказнице прутом от нее! Лизелотта сама позже признавала, что она была невыносимым ребенком. Однажды в ответ на стегание прутом она изо всех сил пнула старушку своей крепкой маленькой ножкой.

Лизелотта в детстве. Брат ее дразнил «барсучий нос », а отец любовно называл «медвежье-кошачье-обезьянья мордашка» .

На склоне лет в письме тете Лизелотта с улыбкой вспоминала, как она в детстве выводила фройляйн фон Кваадт из себя. Однажды она набрала на кухне кислой капусты со шпиком, чтобы полакомиться ночью. Не успела она съесть ложки три, как дверь открылась, и вошла воспитательница. Девочка едва успела выбросить тарелку в окно и стояла с невинным видом. Воспитательница грозно спросила: "Лизелотта, почему у Вас блестит лицо? Чем Вы его намазали? И почему так пахнет капустой?". А Лизелотта ничего не могла ответить, так как ее рот был набит капустой...

Позже к ней приставили Анну Катарину фон Оффельн , которая, хотя и была строгой, но не подавляла личность девочки. Она научила ее читать и писать по-немецки... Уже будучи взрослой, Лизелотта интенсивно переписывалась со своей бывшей воспитательницей.

Отец Лизелотты женился на ее красавице-матери по любви. Но невыносимый характер жены, ее вечная раздражительность, капризы, частые всплески гнева, нежелание исполнять супружеские обязанности после рождения младшего ребенка очень скоро заставили курфюрста посмотреть по сторонам и присмотреть себе новую спутницу жизни. Ею стала фрейлина его супруги - баронесса Луиза фон Дегенфельд , кроткая и покладистая. Об отношениях этой троицы можно написать отдельный топик - там была настоящая война, с битьем посуды и тасканием за волосы. Даже когда родители развелись (Карл I Людвиг имел полномочия главы церкви в своем курфюршестве), от бывшей жены было не так-то просто отделаться. Шарлотта еще несколько лет жила в замке и отравляла жизнь бывшему супругу и его новой (морганатической) супруге.

В доме отца Лизелотта воспитывалась под присмотром незамужней тети Софи, принцессы Пфальцской. А когда та вышла замуж и стала принцессой Ганноверской, отец отправил Лизелотту к ней в Ганновер, чтобы избавить девочку от семейных сцен и «тлетворного» влияния матери. Это была хладнокровно продуманная операция курфюрста и его сестры с целью отлучить Лизолотту от матери (и им это удалось!). Софи обожала племянницу и ненавидела невестку. Один английский историк утверждает, что дальновидная и расчетливая Софи Ганноверская намеренно расстроила брак брата с первой женой Шарлоттой, чтобы у них больше не родились дети, иначе все они стояли бы впереди Софи в очереди на английский престол. Но это утверждение не имеет под собой никаких оснований. В 50-е годы 17-го века Софи была очень далека от британского трона, а Act of Settlement в Англии еще не был принят.

Софи Ганноверская (1630-1714) любимая тетя Лизелотты:

Лизелотта прибыла к Ганновер бледным заплаканным ребенком. Сначала она не подпускала к себе даже тетю Софи. Но со временем их отношения превратились в теплые отношения матери и дочери. Обе - тетя и племянница - прожили довольно долгую жизнь, их на протяжении многих десятков лет связывала взаимная переписка.

Замок в Ганновере, где Лизелотта провела несколько беззаботных лет:

Каждый в ганноверском дворце жалел девочку, каждый баловал ее. Годы, проведенные в Ганновере, были счастливыми и беззаботными. Лизелотте была предоставлена редкая для детей ее круга свобода. Она запрягала свою любимую собаку в тележку и, воображая себя кучером, гоняла на ней по дворцовому парку. Надевала на себя белую простыню и пугала в темных коридорах горничных. Ни минуты она не могла посидеть смирно. Даже во время церковной службы она начинала вертеться и ползать между скамейками. Девочка постоянно строила рожицы и показывала язык. Тете Cофи и фройляйн фон Оффельн вместе пришлось немало потрудиться, чтобы привить чересчур активной девочке благородные манеры принцессы.

Девчонка-сорванец. Лизелотта (на первом плане) с товаркой по играм:

Когда Лизелотта узнала, что тетя Софи ожидает своего первого ребенка, ее заинтересовал вопрос, откуда же берутся дети. Ей объяснили, что их находят в огороде под кустом розмарина, что она, конечно, решила проверить это лично и много дней подряд дежурила на огороде. Каково же было ее разочарование, когда она не нашла в огороде никаких младенцев! Но Лизелотта решила во что бы то ни стало найти ответ на волновавший вопрос и, обуреваемая любопытством, она под шумок забралась в покои, откуда доносились душераздирающие крики рожавшей тети Софи, спряталась за ширмой и сделала удивительные открытия....На радостях, что родился наследник, девочку не наказали. К слову - этот пищащий младенец в будущем станет королем Англии Георгом I , но этого на тот момент (1660 год) никто себе не мог представить даже в самых смелых фантазиях.

Несколько недель маленькая принцесса провела в Гааге у своей английской бабушки Элизабет Стюарт - королевы Богемии в изгнании . Вечно печальная старушка просто растаяла при виде забавной маленькой внучки. Она ждала по утрам у ее постели, когда малышка проснется, чтобы помочь ей переодеться. Она сама переносила свой стул по комнате, чтобы сидеть рядом с играющей Лизелоттой. «She is not like the house of Hesse she is like ours» ,- писала она сыну в Хайдельберг. Мол она в нашу породу, а не в гессенскую (матери). Вся родня диву давалась - до этого все считали, что кроме своих собак старушка никого любить не может.

Невеселая вдова и королева Богемии - Элизабет Стюарт (1596-1662), внучка трагически известной Марии Стюарт.

Спустя четыре года девочка вернулась в родной Хайдельберг. И снова заплаканная, потому что не хотела покидать Ганновер и тетю Софи, заменившую ей мать. Родной матери в Хайдельберге она там уже не застала, отцу удалось наконец-то выдворить из дворца бывшую жену, которая мешала его новому браку. Но покинутая и оскорбленная Шарлотта выждала и отомстила разлучнице Луизе! Она пережила и мужа, и Луизу, затем приказала эскгумировать останки Луизы и перезахоронить их подальше от покойного супруга.

Насколько бесчеловечно поступили с матерью Лизелотты, можно судить по ее письму гувернантке дочери: "Если Вам не составит труда, прошу Вас написать мне, жива ли Лизелотта. Ведь мне ничего о ней неизвестно..." . Лизелотта видела родную мать еще 2 раза в жизни, уже будучи взрослой (в 1681 и в 1683 году). О какой-то переписке между ними нет сведений (кроме нескольких писем в детстве).

Хайдельбергский замок в наши дни.

Но это другая история...Вернемся к Лизелотте...

Новую жену отца Лизелотта не любила, и как отец ни заставлял ее называть мачеху «мадам», он не смог добиться, чтобы это слово хотя бы раз сорвалось с губ девочки. Она вообще никак не называла мачеху, игнорировала ее. Несмотря на свой талант находить общий язык с людьми любого круга Лизелотта всю жизнь негативно относилась к мезальянсам.

Зато своих многочисленных единокровных (по отцу) братьев и сестер она обожала, подолгу играла с ними, а позже всю жизнь переписывалась с ними.

Ей бы хотелось чаще ездить верхом и охотиться, как это делали отец и старший брат, но это ей позволялось лишь изредка. Отец очень сокрушался, что у его старших детей "неправильные" характеры - сын Карл стеснительный и тихий, а Лизелотта боевая и шустрая. Эх, вот если бы наоборот...

Лизелотта-подросток:

Кроме того Лизелотта вела себя неподобающим для молодой аристократки образом. Наряды ее не интересовали, она надевала то, что первым под руку попадалось. Она любила часами гулять по окрестностям, без тени стеснения заговаривала с прохожими и расспрашивала их о жизни. Девочка забиралась на верхушки деревьев в саду замка, чтобы там предаться чтению книг (она пронесла страсть к чтению через всю жизнь). И в довершение ко всему летом она была загорелая, как простолюдинка!

Курфюрст любил ездить с детьми по своим пфальцским владениям. Они посещали праздники урожая, наблюдали, как виноделы делают знаменитые рейнские вина, ловили раков в Некаре. Из полевых цветов Лизелотта делала букеты ростом с себя. Пфальц для нее остался райским уголком, лучшим местом в мире, где и трава зеленее, и небо голубее, и воздух ароматнее...Она до конца жизни сохранила свой пфальцский диалект. И всю жизнь с ностальгией вспоминала: «Ах, Пфальц...», «А у нас в Пфальце...»

Рейнский ландшафт:

В Пфальце нашли приют многие гугеноты из Франции. Курфюрст был заинтересован в привлечении протестантов из Франции и наделил их льготами.

Лизелотта очень жалела, что не родилась мужчиной. И не только из-за свобод и прав, которыми наслаждается мужской пол, а также потому что ей не хватало главного для женщины - внешности. Плотного телосложения, невзрачная, с крупным носом, она напрочь была лишена женского обаяния и производила внешне невыгодное впечатление. Гиацинт Риго , личный портретист "короля-солнца", заметил позже, что "у герцогини внешность швейцарского крестьянина ".

Однажды Лизелотта услышала, что одна девочка умела так высоко прыгать, что в конце концов превратилась в мальчика.... И она вбила себе в голову, что и она это сможет. В результате чуть было не переломала себе ноги.

Лизелотта всю жизнь критически относилась не только к другим, но и к себе самой, к собственной внешности. "Я, должно быть, некрасива. Маленькие глаза, большой короткий нос, плоские губы...Такое лицо не может быть красивым."

Лизелотта:

Но даже некрасивых принцесс надо было выдавать замуж. Такова уж их судьба - быть для семьи инструментом династических и политических связей.

С волнением и опаской девушка наблюдала, как отец «кует» для нее матримониальные планы, выгодные для его пфальцского курфюршества. Все делалось за спиной девочки. Курфюрст интенсивно переписывался с сестрой из Ганновера, со снохой Анной Гонзага и с матерью из Гааги.

В разное время велись переговоры на предмет возможного брака Лизелотты с Вильгельмом Оранским-Нассау, с маркграфом Фридрихом Магнусом Баденским, с герцогом Курляндским... В последнем случае дело расстроилось из-за скупости курфюрста по части предлагаемого приданого.

Была бы ее воля, Лизелотта бы вообще не выходила замуж - достаточно было глянуть на браки ее родителей и близких родственников, чтобы понять, что женщинам в браке не позавидуешь. Или если уж так необходимо быть замужем, то она вышла бы за малозначительного аристократа в какой-нибудь затерянный в провинциальной глуши замок. Но кого интересовала ее воля?

Лизелотта:

(На портретах в молодости у нее самая обычная внешность. Но я слышала, что внешность незамужних принцесс на портретах принято было приукрашивать. И чем лучше художник это умел, тем дороже были его услуги)

В 1670 году тетушка Анна Гонзага, талантливая сваха и влиятельная женщина, прослышала, что в Париже у Филиппа Орлеанского , младшего брата Людовика XIV , умерла жена Генриетта - и решила безотлагательно действовать, угадав уникальный шанс для 18-летней Лизелотты. У тетушки были обширные связи в Париже - молодость она провела при дворе Людовика XIII и Анны Австрийской и сыграла там определенную политическую роль.

Отцу Лизелотты идея породниться с королем Франции очень понравилась. Маленьким княжествам полезно иметь хорошие отношения с могущественным соседом. А что принцессе для этого нужно перейти в католичество - так это сущий пустяк...Перейдет, никуда не денется. Интересно, что бы курфюрст сказал, если бы узнал, что его дочь из-за своего перехода в католичество не сможет в 1714 году стать королевой Англии? Но откуда ему было это знать почти за полвека????? И хуже всего (забегая вперед) было то, что политические амбиции курфюрста не оправдались, он напрасно пожертвовал дочерью.....

Людовику XIV было тоже выгодно женить брата на принцессе Лизелотте. Несмотря на то, что Лизелотта была внучкой короля Богемии и правнучкой короля Англии и Шотландии, Людовик не считал ее ровней Бурбонам. Но Пфальц находился недалеко от Франции, и этим браком можно было расширить свое влияние в сторону Рейна. А приданое обещали выплатить "потом" - это даже хорошо. Это можно потом будет использовать как повод, чтобы заявить права на Пфальц. Как в случае с супругой самого Людовика XIV - испанской инфантой Марией-Терезией . Ее отец испанский король «забыл» выплатить Людовику приданое, и едва тесть успел навечно закрыть глаза, как зять без зазрения совести вторгся в Испанские Нидерланды.

Курфюрст и его сестра Софи Ганноверская привезли всхлипывающую Лизелотту в Страссбург - в то время приграничный немецкий город на границе с Францией. Там ее передали французской делегации.

1671. 19-летняя Лизелотта:

"Сваха" Анна Гонзага была вне себя от возмущения и позора, когда узнала, что в приданое племяннице дали всего 12 нижних рубашек (6 ночных и 6 дневных). "Выдавать замуж за брата французского короля всего с двенадцатью рубашками?!" И спешно велела белошвейкам нашить больше белья.

16 ноября 1671 года во французском Меце состоялась церемония перехода Лизелотты в католичество и последующее за ним "бракосочетание по доверенности", где герцога Орлеанского представлял герцог Плесси-Пралин.

В городке Шалон состоялась первая встреча супругов. Лизелотта (новоиспеченная герцогиня Орлеанская) была шокирована внешним видом герцога. Невысокого роста, расфуфыренный, на каблуках высотой 4 дюйма (10 см), увешанный бесчисленными кольцами и браслетами. Даже кружева его блузы были усыпаны сияющими драгоценными камнями. Он носил длинный черный напудренный парик, ленты и банты везде, где только возможно. Месье сопровождало облако парфюмерных ароматов. Его нельзя было назвать уродливым, но его портило чрезмерно длинное лицо, маленький рот и некрасивые зубы. Лизелотта писала позже Каролине Уэльской: «В его внешности было больше женского, чем мужского...»

По иронии судьбы Лизелотте, которая предпочла бы быть мужчиной, в мужья достался самый женственный мужчина королевства.

Филлип Орлеанский (1640-1701), брат короля-солнце:

Месье тоже был не в восторге от новой Мадам. Увидев Лизелотту, он повернулся к своей свите и сказал вполголоса: «Боже мой, мне ведь придется с ней спать!"

Разумеется, Лизелотту никто не посвящал во все хитросплетения при французском дворе. И только со временем она с болью осознала, в какое логово разврата и коварных интриг она попала.

30-летний вдовец Филипп Орлеанский был отцом двух маленьких дочерей 2 и 9 лет.

Как и его отец, он больше любил мужчин, чем женщин. И также, как в случае его отца, фавориты нагло вили веревки из него, немерянно обогащаясь при этом. Мать и брат держали Филиппа в отдалении от политики. Ведь во французской истории случалось не раз, что младшие братья пытались отобрать трон у старшего. Последним это пытался сделать Гастон, младший брат Людовика XIII.

Филипп нашел утешение в дорогостоящих увлечениях - балы, фейерверки, театральные и костюмированные представления. Он до безумия любил наряды и вопрос «что надеть?» был одной из главных проблем в его жизни.

Palais Royal - зимняя резиденция герцога Орлеанского:

В первом браке Филипп был женат на дочери казненного английского короля Карла I - принцессе Генриетте, которая родила ему двух дочерей. Красавица покорила весь французский двор, и только ее собственный муж был равнодушен к ней. Она добилась изгнания из Парижа любовника мужа шевалье де Лоррен-Арманьяка - к безутешному горю Филлипа. Через несколько недель после этого 26-летняя Мадам умерла. Поговаривали всякое, но доказательств не было...

Едва успели похоронить бедную Генриету, Людовик XIV сразу же стал требовать от брата, чтобы тот снова женился. Филиппа бросало в холодный пот при одной мысли, что ему снова придется делить ложе с женщиной. Но брат-король был непреклонен - кроме дофина у короля не было выживших законнорожденных детей, а в период высокой детской смерности монархии срочно нужны были «запасные» наследники. Людовик XIV пообещал брату, что только в случае повторного брака он в качестве «награды» вернет в Париж его фаворита шевалье.

Буккер Игорь 23.11.2013 в 17:07

Легкомысленная публика охотно верит в сказки о любвеобилии французского короля Людовика XIV. На фоне тогдашних нравов количество любовных побед "короля-солнца" просто блекнет. Робкий юноша, познавая женщин, не стал записным развратником. Луи были свойственны приступы великодушия по отношению к оставленным им дамам, которые продолжали пользоваться многими милостями, а их отпрыски получали титулы и поместья. Среди фавориток выделяется мадам де Монтеспан, дети которой от короля стали Бурбонами.

Брак Людовика XIV с Марией Терезией был браком политическим и французский король скучал со своей супругой. Дочь короля Испании была миловидной женщиной, но в ней напрочь отсутствовало обаяние (несмотря на то, что она была дочерью Елизаветы Французской, французского шарма в ней ни на гран) и не было веселости. Сначала Луи заглядывался на Генриетту Английскую, жену своего брата, которая испытывала отвращение к мужу, поклоннику однополой любви. На одном из придворных балов герцог Филипп Орлеанский, проявлявший на поле брани мужество и командирские качества, переоделся в женское платье и танцевал со своим красавцем-кавалером. Непривлекательная 16-летняя дылда с отвисшей нижней губой обладала двумя преимуществами - прелестным опаловым цветом лица и сговорчивостью.

Современный французский писатель Эрик Дешодт (Eric Deschodt) в написанной им биографии Людовика XIV свидетельствует: "Отношения Людовика и Генриетты не остаются незамеченными. Месье (титул Monsieur давался родному брату короля Франции, следующему за ним по старшинству - ред. ) жалуется матери. Анна Австрийская бранит Генриетту. Генриетта предлагает Людовику, чтобы отвести от себя подозрения, сделать вид, будто он ухаживает за одной из ее фрейлин. Они выбирают для этого Луизу де ла Бом ле Блан (Françoise Louise de La Baume Le Blanc), девицу Лавальер (La Vallière), семнадцатилетнюю уроженку Турени, восхитительную блондинку (в те времена, как и позже в Голливуде, мужчины предпочитают блондинок), - голос которой способен растрогать даже вола, а взгляд - смягчить тигра".

Для Мадам - титул Madame давался жене родного брата короля Франции, следующего за ним по старшинству и имевшего титул "Месье" - результат оказался плачевным. Нельзя сказать, чтобы не глядя, но Луи променял сомнительные прелести Генриетты на белокурую красотку. От Марии Терезии, которая в 1661 году разродилась Великим дофином (старшим сыном короля), Людовик таил свой роман в величайшей тайне. "Вопреки всякой видимости и легендам, с 1661 по 1683 год Людовик XIV всегда старается держать свои любовные связи в большом секрете, - пишет французский историк Франсуа Блюш (François Bluche). - Он это делает в первую очередь, чтобы пощадить королеву". Окружение пылкой католички Анны Австрийской пребывало в отчаянии. Лавальер от "короля-солнце" родит четверых детей, но в живых останутся только двое. Людовик их признает.

Прощальным подарком любовнице будет герцогство Вожур, затем она удалится в парижский монастырь кармелиток, но какое-то время она стоически переносила издевательства новой фаворитки Франсуазы Атенаис де Рошешуар де Мортемар (Françoise Athénaïs de Rochechouart de Mortemart) или маркизы де Монтеспан (marquise de Montespan). Историкам трудно установить точный список и хронологию любовных связей Луи, тем более что он, как отмечают, нередко возвращался к своим прежним пассиям.

Остроумные соотечественники еще тогда отмечали, что Лавальер любила монарха, как любовница, Ментенон - как гувернантка, а Монтеспан - как госпожа. Благодаря маркизе де Монтеспан 18 июля 1668 года состоялся "грандиозный королевский праздник в Версале", были построены Банные апартаменты, фарфоровый Трианон, созданы Версальские боскеты, сооружен удивительный замок ("дворец Армиды") в Кланьи. И современники, и нынешние историки твердят нам, что привязанность короля к мадам де Монтеспан (где духовная близость играла не меньшую роль, чем чувственность) продолжалась и после прекращения их любовной связи.

В 23 года мадмуазель де Тонне-Шарант (Mademoiselle de Tonnay-Charente) выдали замуж за маркиза де Монтеспана из дома Пардайянов (Pardaillan). Супруг постоянно опасался ареста за долги, что крайне раздражало Атенаис. Она ответила на зов короля, который уже стал менее робким и застенчивым, чем во время амуров с Луизой де Лавальер. Маркиз мог бы увести жену в провинцию, но почему-то этого не сделал. Узнав, про измену маркизы, в рогоносце проснулась гасконская кровь и однажды он прочитал нотацию монарху и заказал панихиду по своей жене.

Людовик не был самодуром и, хотя гасконец ему прилично поднадоел, не только не посадил его в тюрьму, но и всячески продвигал по службе законного сына маркиза и маркизы де Монтеспан. Сначала он сделал его генерал-лейтенантом, затем генеральным директором строительных работ и, наконец, пожаловал ему титулы герцога и пэра. Мадам де Монтеспан, удостоенная звания maîtresse royale en titre - "официальной любовницы короля, родила Людовику восьмерых детей. Четверо из них достигли зрелого возраста и были узаконены и сделаны Бурбонами. Трое из них вступили в брак с особами королевской крови. После рождения седьмого бастарда, графа Тулузского, Людовик избегает близости с Монтеспан.

Даже не на горизонте, а почти в королевских покоях появляется прибывшая из Оверни Мария Анжелика де Скорай де Русий (Marie Angélique de Scorraille de Roussille), девица Фонтанж (Fontanges). Стареющий король влюбляется в 18-летнюю красавицу, по мнению современников, "какой уже давно не видели в Версале". Их чувства взаимны. С Монтеспан девицу Фонтанж роднит высокомерие, проявляемое по отношению к прежним и позабытым Луи фавориткам. Пожалуй, не хватало ей лишь язвительности и острого язычка де Монтеспан.

Мадам де Монтеспан упорно не желала за здорово живешь отдавать свое место, а король по складу характера не был склонен идти на открытый разрыв с матерью своих детей. Людовик позволил ей и дальше жить в своих роскошных апартаментах и даже время от времени посещал свою прежнюю любовницу, наотрез отказавшись от интима с располневшей фавориткой.

"Мария Анжелика задает тон, - пишет Эрик Дешодт. - Если во время охоты в Фонтенбло она подвязывает лентой выбившуюся прядь волос, то на следующий день этто делает весь двор и весь Париж. Прическа "а-ля Фонтанж" до сих пор упоминается в словарях. Но счастье той, что ее придумала, оказалась не столь уж продолжительным. Год спустя Людовик уже скучает. Красотке находится замена. Похоже, она была глупа, но вряд ли это было единственной причиной опалы". Герцогине де Фонтанж король назначил пенсию в 20 тысяч ливров. Год спустя после потери преждевременно родившегося сына, она скоропостижно скончалась.

Подданные прощали своему монарху его любовные похождения, чего не скажешь о господах историках. "Царствование" маркизы де Монтеспан и ее "отставку" историографы связали с неблаговидными делами, такими, как "дело об отравлениях" (L"affaire des Poisons). "На следствии очень скоро заговорили о выкидышах, о сглазах, о колдовстве, о порчах, черных мессах и о всякой другой чертовщине, а вначале речь шла только об отравлениях, как явствует из его названия, под которым он фигурирует до сегодняшнего дня", - уточняет историк Франсуа Блюш.

В марте 1679 года полиция арестовала некую Катрин Деэй (Catherine Deshayes), мамашу Монвуазен, которую называли просто Вуазен (la Voisin), подозреваемую в колдовстве. Спустя пять дней был арестован Адам Кере или Кобре, он же Дюбюиссон, он же "аббат Лесаж" (abbé Lesage). Их допрос выявил или позволил вообразить, что в руки правосудия угодили ведьмы и колдуны. Этими, по выражению Сен-Симона "модными преступлениями", занимался, учрежденный Людовиком XIV, особый суд, прозванный Chambre ardente - "Огненная палата". В эту комиссию входили высокопоставленные чиновники под председательством Луи Бушра, будущего канцлера.

«Самыми странными в современной дипломатии»1 назвал историк Флассан тайные переговоры, которые длительное время вела герцогиня Орлеанская Генриетта, выступившая в необычной роли посредницы между Людовиком XIV и Карлом II Стюартом. Цель переговоров была далеко идущей: военно-политический союз между Францией и Англией.

Генриетта родилась в 1644 году. Ее отца английского короля Карла I казнили через пять лет после появления на свет младшей дочери. В семнадцатилетнем возрасте Генриетту выдали замуж за брата Людовика XIV герцога Филиппа Орлеанского. Генриетта не отвечала вкусам Людовика. Он говорил Филиппу: «Брат мой, вы женились на костях святых праведников» 2. Грубоватая мужская оценка не мешала Его Величеству покровительствовать молодой женщине и испытывать к ней симпатию.

Ненадолго оставим Генриетту и вернемся к начальному периоду личного правления Людовика XIV. Внимательный читатель, возможно, задался вопросом: не забыл ли Юг де Лион об Англии? Конечно, не забыл. Роль ее была велика в европейской политике.

После реставрации династии Стюартов внешняя политика Карла II была противоречивой. В протестантской стране он пытался править в обход парламента, опираясь на поддержку Франции и католической церкви. Министрам Его Величества приходилось лавировать. Они постоянно пытались примирить непримиримое.

Сам же Карл II - человек тщеславный, погрязший в любовных интригах, не понимал реального положения ни в собственной стране, ни в Европе. Одна забота его никогда, казалось, не покидала: деньги. Их было много и вместе с тем всегда мало. Английский монарх, не умевший и не хотевший жить по средствам, постоянно нуждался в злате. Он решил продать порт Дюнкерк, захваченный англичанами при Оливере Кромвеле, и для переговоров послал в Париж своего дипломата Монтегю, которому его миссия принесла высокий титул герцога 3.

В октябре 1662 года был подписан англо-французский договор о продаже Франции Дюнкерка и Мардика с укреплениями за 5 миллионов ливров. Через несколько месяцев, 2 декабря, Людовик XIV торжественно въехал в «свой» город.

Деньги уплачены, деньги получены... Но даже поток золота не смог бы заполнить глубокую пропасть, пролегавшую между двумя государствами. В 1662 году Франция подписала с Голландией договор об оборонительном и наступательном союзе. А англо-голландские отношения в первой половине XVII века оставались напряженными во всех важнейших сферах международной жизни - торговой, финансовой, военной, морской, колониальной. Все отчетливее вырисовывалась мрачная перспектива войны между двумя морскими державами. В то же время министры Людовика XIV Лион, Кольбер, Лувуа понимали неизбежность вооруженного конфликта между Францией и Голландией из-за испанских Нидерландов и поэтому искали сотрудничества с Англией.

«Главным посредником между дворами Англии и Франции была хорошенькая, грациозная и умная герцогиня Орлеанская Генриетта, сестра Карла II, свояченица Людовика XIV, в равной мере любимая обоими» 4, - пишет английский историк Маколей. Принцесса в роли дипломата проявила твердый характер. Она потребовала полного устранения Лувуа от переговоров и участия в них Тюренна. Причины? Генриетта не доверяла Лувуа, а маршала считала безупречно честным человеком. Требования энергичной герцогини были удовлетворены. В сближении двух соседних государств она сыграла более заметную роль, чем их официальные представители в Париже и в Лондоне.

Посол Людовика XIV в Лондоне граф Комменж был капризным, раздражительным человеком. Мнение свое высказывать не любил. Целиком поглощенный личными делами, он мог не явиться на назначенное им же деловое свидание. Неудивительно, что Комменж не приобрел друзей при английском дворе.

Посол Карла II в Париже лорд Холлис, напыщенный и высокомерный, скорее был склонен к раздорам, чем к соглашениям. Он выражал недовольство Лионом, якобы не именовавшим посла «Ваше превосходительство». На самом деле именно государственный секретарь не пользовался взаимностью со стороны английского дипломата. Впрочем, так же, как и канцлер Сегье. Он обратился к Холлису со словами «Ваше превосходительство», а услышал в ответ: «Вы» 5. Недружественная атмосфера для переговоров!

Между тем англо-голландский конфликт обострялся, и в Лондоне все настойчивее стремились к сближению с французами. «Никто больше, чем я, не желает установления тесной дружбы с королем Франции» 6, - писал Карл II сестре 28 декабря 1663 года. Он хотел, чтобы Генриетта начала переговоры о союзном договоре между двумя странами, который исключал бы вмешательство французской армии в конфликт между Англией и Голландией.

В Лондоне не скупились на добрые слова и горячие пожелания. «Я не знаю, кто более способен установить добрую связь и дружбу...Я рад узнать Ваше мнение и получить Ваши советы» 7. Но Карла II интересуют не только советы из Парижа. Король горит нетерпением, надеется, что Людовик XIV откажется от своих обязательств в отношении Голландии. Генриетта настроена более сдержанно. Она советует брату проявлять умеренность, сообщает, что в Лондон выехал протестант маркиз дю Рювиньи, которому поручено ознакомиться с положением в Англии, но не связывать себя какими-либо обязательствами. Герцогиня Орлеанская рекомендовала Рювиньи как «очень честного человека» и советовала брату в письме от 24 ноября 1664 года: «Не теряйте времени и получите от короля (Людовика XIV. - Ю. Б.) обещание, что он не будет помогать голландцам» 8.

Карл II был заинтересован в заключении политического соглашения. Французская дипломатия не торопилась. Она выдвинула на первый план вопросы торгового сотрудничества. А в Лондоне хотели поскорее перескочить через этот этап. «Я горячо желаю заключения торгового договора, чтобы мы могли приступить к договору о тесном союзе, которого я жду с большим нетерпением... Я убежден, что каждая из наших стран найдет в этом договоре свою выгоду. Я считаю, что моя дружба есть и будет во многих отношениях более важной для Франции, чем дружба голландцев» 9. Необычная для короля настойчивость. Но уж очень нуждался Стюарт во французском содействии или, по крайней мере, нейтралитете.

В Лондоне рассчитывали на помощь Генриетты в качестве не только дипломата, но и «идейной» защитницы английских позиций. 26 декабря 1664 года Карл писал сестре, что посылает ей печатные материалы, свидетельствующие о том, что именно Голландия являлась агрессором, нарушающим мир. Предполагалось эти сведения противопоставить заявлениям голландского посла в Париже, естественно, в черном свете представлявшего политику Англии.

Карл II в письме сестре от 5 января 1665 года доказывал, что франко-голландский договор не обязывал Францию прийти на помощь Голландии в случае начала военных действий. Но Людовика XIV трудно было убедить в том, что не отвечало его интересам. Король не хотел осложнять отношений ни с Испанией, ни с Англией, ни с Голландией. Ситуация в Европе изменилась, и от французской дипломатии требовалась особая осторожность. Филипп IV умер, и в соответствии с деволюционным правом встал вопрос о наследстве Марии Терезии.

Пришла очередь Людовика XIV беспокоиться о позиции Англии. В начале апреля 1665 года из Парижа в помощь Ком-менжу направили еще двух французских дипломатов - Берне и Куртена. Они привезли послание Генриетты, в котором герцогиня сообщала, что, вероятно, вскоре французские войска будут во Фландрии. Она ставила вопрос «о тайном заключении договора» (англо-французского). Но взаимопонимания у сторон не было. Министры в Лондоне ревниво относились к французским притязаниям на испанские Нидерланды. Карл II Стюарт разделял тревогу своего окружения.

Англо-голландская война, начавшаяся в марте 1665 года, шла с переменным успехом. 3 июня 1666 года у берегов Англии четыре часа продолжался жестокий морской бой. Голландцы потеряли 7 тысяч человек и 18 судов, англичане - 600 человек. «Этот большой успех ни в коей мере не меняет мои намерения в отношении Франции. Вы можете в этом заверить моего брата короля, и этр будет его ошибкой, если мы не станем самыми добрыми друзьями» 10, - слова Карла II, раскрывающие его цели.

Английский демарш не имел продолжения. В Лондоне было не до переговоров. Страшное бедствие - чума обрушилась на город. Только во второй половине сентября погибли 8252 человека. Люди тысячами бежали из столицы. Некому было хоронить мертвых. Только в конце декабря 1666 года жизнь в Лондоне нормализовалась.

Даже чума не привела к окончанию военных действий. Поэтому английская дипломатия стремилась обеспечить нейтралитет Франции. Но в Париже не хотели связывать себя формальными обязательствами. Карл II выражал недовольство. Он писал Генриетте, что поведение Франции «двусмысленное», хотя английская сторона делала «настойчивые авансы» с целью заключить «договор и создать союз с Францией, более тесный, чем когда-либо ранее»11. Французские представители в Лондоне предлагали англичанам только свое посредничество и к тому же постоянно ссылались на договор, связывавший Людовика XIV с Голландией.

Разрыв между двумя монархами приобретал все более зримые очертания. Всеми силами Генриетта Орлеанская стремилась предотвратить нежелательное развитие событий. В Лондоне герцогиня поддерживала деловые отношения с графом Арлингтоном, государственным министром, оказывавшим большое влияние на внутреннюю и внешнюю политику страны. В Париже беседовала с министрами, с самим королем, подыскивая приемлемые условия соглашения. Но переговоры не продвигались вперед. Людовик XIV сообщил Карлу II, что если в ближайшее время между Англией и Голландией не установятся мирные отношения, Франция будет вынуждена выступить против англичан. В декабре 1665 года французские представители из Лондона вернулись в Париж.

У французской дипломатии фактически не было выбора. Людовик и его окружение предвидели неизбежный и близкий конфликт Франции с Испанией. В таких условиях следовало сохранять верность союзным отношениям с Соединенными провинциями. Заигрывание с англичанами становилось опасным. И в январе 1666 года Франция объявила войну Англии. Командующий французской эскадрой герцог Бофор получил приказ направиться в Ла-Манш с 20 кораблями для соединения с голландским флотом. Адмирал знал, что ему не следует торопиться. Он «задержался» у берегов Португалии, и только через семь месяцев эскадра прибыла в Ларошель, а затем появилась в Ла-Манше. И здесь сама природа пришла на помощь французскому флоту: 3 сентября началась жестокая буря. Бофор со своей эскадрой нашел пристанище в Дьеппе, а затем - в Бресте. А буря все неистовствовала. Так без единого выстрела завершилась бутафорская демонстрация французского флота у берегов Англии, истинный смысл которой хорошо понимали и в Лондоне, и в Гааге.

Логика событий неумолима. Острие французской шпаги уже было направлено в другую сторону. Неутомимый Лувуа заканчивал приготовления к захвату испанских Нидерландов. Задача французской дипломатии состояла в том, чтобы как можно скорее прекратить «странную войну» с Англией. Переписка между двумя монархами, временно прерванная, возобновилась. Возобновилась в глубокой тайне даже от министров Людовика XIV. Письма поступали к Генриетте Орлеанской в город Коломб на Сене, недалеко от Парижа. Договорились, что Карл II получит Антильские острова, а Людовик XIV - Акадию (в настоящее время провинции Канады - Новая Шотландия и Новый Брауншвейг) и обязательство Англии не оказывать помощь Испании. Секретное англо-французское соглашение было подписано 11 мая 1667 года, и сразу после этого 50-тысячная армия во главе с Тюренном выступила к границам Фландрии.

«Странная война» закончилась в июле 1667 года мирным договором, подписанным в Бреде (город в Брабанте). Французы вернули англичанам острова Сент-Кристофер, Антигуа и Монтсеррат. Опять «распределяли» чужие земли, на этот раз в Америке. Вечная проблема англо-французских отношений, сколько раз доходивших до конфликтов из-за раздела колониальных владений. И все-таки значение мира в Бреде заключалось в ином: «противоестественный» франко-голландский союз уступал место сотрудничеству Людовика XIV со Стюартами,

Как часто бывает в истории, на ход общественных событий иногда оказывают воздействие (не будем его, разумеется, преувеличивать) людские эмоции, и прежде всего любовь и ревность. Вмешались чувства и на этот раз. Филипп Орлеанский не был посвящен в тайную дипломатическую деятельность своей жены. Поэтому к ее встречам с герцогом Монмсутом (незаконным сыном Карла II), дважды приезжавшим в Париж для ведения переговоров, Филипп относился «с беспокойством» и устраивал «тягостные сцены». Монмоут пользовался успехом у женщин, и тревога неуверенного в себе супруга вполне объяснима.

Ревность мужа мешала деловым беседам Генриетты с Монмоутом. Но это не более чем исторический курьез. Главное - изменилась международная ситуация. Теперь Людовик XIV выступал в роли просителя. Приближалась война Франции с Испанией. Французская дипломатия не щадила усилий, добиваясь союза со Стюартом. В Париже не жалели денег на подкуп фавориток и фаворитов английского короля. Сам он, словно повторяя действия Лиона в период англо-голландской войны, занимал двусмысленную позицию. В июле 1668 года Карл II писал сестре, что готов «вступить с Францией в союз более тесный, чем раньше». И в то же время он выражал опасения в связи с французскими завоеваниями во Фландрии и Франш-Конте, созданием французского флота, стремлением Людовика XIV превратить свою страну в крупную торговую и морскую державу. А это, замечал английский монарх 2 сентября 1668 года, «повод для недоверия; мы можем иметь вес только благодаря нашей торговле и нашей силе на море; поэтому каждый шаг Франции по этому пути все более возбуждает ревность между двумя нациями и в любом случае представляет собой серьезную помеху для нашей полноценной дружбы»; в итоге Англия не сможет вступить в союз с Францией «до тех пор, пока торговля, определяющая крупные и главные интересы английской нации, не будет гарантирована» 13. Начинать, с точки зрения Карла II, следовало с подписания англо-французского торгового договора. Но английский король не хотел, чтобы к подготовке этого документа был привлечен французский посол в Лондоне Кольбер де Круасси, которого Карл II не любил за высокомерие и отсутствие аристократической элегантности. 6 июня король писал Генриетте, что он против участия посла в «большом деле» и хотел бы видеть на его месте «человека более способного»14.

Круг людей, посвященных в секретные переговоры о военно-политическом союзе между Англией и Францией, был предельно узкий. Карл II настаивал на соблюдении строжайшей тайны. Он просил сестру писать только ему и направил ей специальный шифр. Даже к герцогу Букингемскому, доверенному человеку Карла II, который всегда был в курсе важнейших дипломатических переговоров, Генриетта должна была обращаться как можно реже. Правда, герцог получал сведения о секретной переписке между Парижем и Лондоном по «своим каналам»: от придворной дамы герцогини Орлеанской, подслушивавшей ее разговоры. Увы, секретность далеко не всегда удавалось соблюдать в Париже.

Переговоры приближались к завершению. Карл II и его брат герцог Йоркский просили, чтобы Генриетта приехала в Англию. Представился и удобный повод. В мае 1670 года Людовик XIV решил посетить Фландрию. А уж оттуда рукой подать до Британских островов. Но ревнивый Филипп Орлеанский не хотел отпускать жену. Королю пришлось с ним объясниться. Аргументы были выдвинуты «высокие»: поездка герцогини нужна королевству; в Англии ее примут на самом высоком уровне. И, тем не менее, подозрительный супруг поставил свои условия. Он требовал, чтобы Генриетта оставалась в Дувре (не посещая Лондон) не более трех дней и после этого немедленно возвратилась домой.

Поездка Генриетты Орлеанской была обставлена с помпой. Она выехала из Дюнкерка 24 мая 1670 года. Свита состояла из 237 человек. От Людовика на расходы герцогиня получила 200 тысяч экю. Вот только в сроки, установленные ревнивцем-мужем, ей не удалось уложиться. Переговоры потребовали дополнительно еще 10 дней. Завершились они подписанием 1 июня 1670 года англо-французского договора в Дувре. Карл II получил 2 миллиона ливров на военные расходы, Людовик XIV сохранил верность мирному договору с Испанией, подписанному в Ахене, а Карл II не порывал со своими союзниками. Англия обязалась объявить войну Соединенным провинциям и выставить 6 тысяч солдат и 50 военных кораблей. Объединенным англо-французским флотом должен был командовать герцог Йоркский. Карл II решил сделать публичное заявление о своей приверженности католицизму.

«Без прямого вмешательства юной принцессы дело, несомненно, тянулось бы еще долго, и, возможно, время и обстоятельства расстроили бы планы Людовика. Это был триумф Генриетты, сумевшей преодолеть все препятствия» 15, - это оценка французского историка де Байона. Не преувеличивает ли он заслуги герцогини? Возможно. Конечно, политические соображения имели решающее значение. Но в дипломатии личность играет немалую роль. И в данном случае Генриетта содействовала доверию и взаимопониманию между королями, хотя и участвовала в «черном деле»: ее брат втайне от своих подданных предал протестантскую религию и в буквальном смысле слова продался иностранному монарху, поставил торговлю и промышленность Англии в неблагоприятные условия. Английская буржуазия вынуждена была терпеть высокие французские тарифы и мириться с французской конкуренцией в самой Англии и в ее колониях. Вот уж поистине: все могут короли!

Карл II был доволен своей сестрой. Он подарил ей крупную сумму (8 тыс. пистолей) и попросил оставить ему в качестве сувенира только «одну драгоценность»: очаровательную бретонку мадемуазель де Керуаль, придворную герцогини. Генриетта, возразила, сказав, что девушку ей доверили родители и она должна выехать во Францию. Но... позже девушка вернется в Лондон. Так и произошло. Керуаль стала фавориткой короля, герцогиней Портсмутской.

Поездка в Англию для Генриетты Орлеанской оказалась последней. Едва вернувшись во Францию в 1670 году, она скончалась от холеры. Молодой женщине было 26 лет от роду. 1 июля ее сердце в ящичке из позолоченного серебра в сопровождении многочисленной свиты перевезли в Валь-де-Грас - монастырь в Париже на улице Сен-Жак. 4 июля в полночь факельная процессия доставила тело умершей в церковь Сен-Дени. Похороны состоялись 21 августа.

Судьбы человеческие... Как часто бывают они трагическими. Многие уходят в мир иной, едва расправив крылья для полета, но так и не взлетев. А жизнь народов и человечества в целом продолжается.

Продолжалось и тайное англо-французское сотрудничество. Не существует, однако, ничего тайного, что не стало бы явным. Неожиданно, казалось, вспыхнувшее пылкое влечение двух монархов, разделенных узким проливом, не прошло бесследно для внутренней политики Карла II. В Англии была опубликована королевская «Декларация веротерпимости», провозглашавшая равенство политических прав католиков и сторонников англиканской церкви. Это было грубое "нарушение конституции: король поставил себя над парламентом и законами страны.

Оппозиция ответила ударом на удар. Акт, принятый парламентом в 1673 году, требовал при поступлении на государственную службу принесения присяги по англиканскому обряду. Доступ католикам в правительственный аппарат был закрыт. Даже герцог Йоркский Яков, наследник престола, сохранивший верность католической религии, был вынужден покинуть пост лорда адмиралтейства и на время уехать из Англии.

Договор, подписанный Генриеттой Орлеанской в Дувре, явился важным, но не единственным звеном в цепи соглашений, заключенных французской дипломатией в связи с подготовкой к новой, второй англо-голландской войне. Франция получила содействие не только Англии, но и Швеции, электоров Кёльна и Мюнстера, обеспечила нейтралитет императора и империи Габсбургов.

Не только в дипломатическом, но и в военном плане Людовик XIV считал себя подготовленным к общеевропейскому конфликту. Французская армия представляла собой внушительную силу: 117 тысяч пехотинцев и 25 тысяч кавалеристов. Объединенный флот насчитывал 70 английских и 30 французских кораблей. Войска располагали 150 тысячами гранат, 600 бомбами, 62 тысячами ядер, 97 орудиями 16. Среди солдат было много иностранцев: пять полков из Савойи, 20 тысяч человек из Швейцарии, полк из Италии и полк корсиканцев, 20 тысяч солдат из Кёльна и Мюнстера, английские полки. Настоящая европейская армия!

Этой армии противостояла могучая антифранцузская коалиция, созданная Вильгельмом Оранским, штатгальтером (правителем) Нидерландов. В 22 года это уже был талантливый и энергичный государственный деятель. Сильный характер и несгибаемая воля помогали ему преодолевать тяжелые болезни, физическую немощь.

У него был вид тяжелобольного человека. Печальное лицо с большим неправильной формы носом. Высокий лоб. Бледные щеки, изборожденные морщинами. Задумчивый, строгий, даже жесткий взгляд. Казалось, вся его боль сосредоточилась в глазах. Вильгельм III страдал неизлечимым в то время недугом - туберкулезом. Скорее всего он заболел еще в детстве. Это было детство падшего принца, изгнанного с родины. Мальчику исполнилось 10 лет, когда французские войска заняли его родной город Оранж в Провансе и снесли городские укрепления. Повзрослев, он стал лидером влиятельной, но отброшенной от власти партии. Наследником надежд больших, но сомнительных. За ним всегда внимательно следили и враги, и друзья. Он всего боялся, окруженный предателями и лжецами. Отсюда и скрытность, молчаливость. Иногда защитный покров спадал, и принц впадал в ярость, выдававшую неукротимость характера. В своих привязанностях Вильгельм был столь же необуздан, как и в гневе. Друзей у него было немного, но служили они ему верой и правдой.

Революция 1672 года в Голландской республике сделала Вильгельма Оранского королем без короны, дала ему всю полноту политической и военной власти. Он знал, что придворные французского короля умирали от смеха, когда Генеральные штаты (парламент) назначили «неопытного ветрогона», или, как говорил Людовик XIV, «маленького сеньора из Бреды», генералиссимусом 17.

Династический брак укрепил позиции Вильгельма III. В 1677 году, заигрывая с протестантами, Яков II Стюарт отдал правителю Нидерландов руку своей племянницы Марии. Брак без любви, по расчету. Мария открыла мужу дорогу к трону в Лондоне.

Но не жажда власти жила в груди Вильгельма Оранского. Он был убежденным кальвинистом. Патриотизм и религиозный фанатизм вдохновляли его всю жизнь, до последнего вздоха. «Это был руководитель, не гениальный, но твердый и настойчивый, не знающий страха и уныния, с глубокими знаниями, умеющий объединить умы, способный задумать великие дела и их безжалостно осуществить. Вильгельм предстал перед Европой как вождь, чье предназначение - руководство антифранцузскими коалициями» 18. Оценка французского академика Гаксотта. Немногословная и точная.

Вильгельм Оранский - непримиримый враг Людовика XIV - готов был вести с ним войну до последнего солдата. «Это дуэль двух людей, двух типов политических принципов, двух религий», - писал историк Эмиль Буржуа. Добавим, что противостояли друг другу и два различных подхода к внешней политике и дипломатии.

Людовик XIV полагался на силу денег, на финансовую зависимость европейских монархов и князей от Франции. Вместе с тем он учитывал глубинные интересы отдельных европейских стран, существовавшие между ними противоречия, запугивал их угрозой французской гегемонии в Европе. Вильгельму Оранскому удалось создать антифранцузскую коалицию в составе Голландии, Испании, Дании, Империи, Лотарингии, германских княжеств. Правитель Нидерландов искусно подогревал тревогу протестантского населения Англии, опасавшегося реставрации католицизма в стране.

Карл II Стюарт вынужден был в 1674 году заключить мир с голландцами. За ним последовали епископ Мюнстера и архиепископ Кёльна. Они объявили о своем нейтралитете. Враждебную Франции позицию заняли Бранденбург и Брауншвейг. Сейм в Регенсбурге от имени Священной Римской империи германской нации объявил войну французскому королевству. На стороне Франции оставалась только Швеция. Но в 1675 году по военной репутации шведов был нанесен удар: они потерпели поражение в битве с прусскими войсками при Фербелине, небольшом селении к северо-западу от Берлина. Фридрих Вильгельм, курфюрст Бранденбургский, захватил Померанию. Датчане вошли в Швецию с севера и юга. Шведский флот был разгромлен. На помощь шведскому королю пришел Людовик XIV. Он добился от Бранденбурга и Дании приемлемых для шведов мирных условий.

Армии и флоту Франции пришлось сражаться на многих фронтах: в Голландии, на Верхнем и Нижнем Рейне, в Средиземном море. Тяжелое положение! Правда, глубокие противоречия ослабляли коалицию, созданную Вильгельмом Оранским.

Империя Габсбургов была разобщена. Губернатор испанских Нидерландов не подчинялся штатгальтеру. Императора Леопольда I больше волновала борьба с мятежными венграми, чем с французским королем.

Война затягивалась. Оба враждующих лагеря наращивали силы. Руководители ни одного из них не могли рассчитывать на решающие военные успехи, тем более в короткие сроки. Поэтому дипломаты не прекращали свою работу.

Уже через четыре месяца после начала франко-голландской войны открылся конгресс в Кёльне, продолжавшийся весь 1673 год. Делегаты не торопились прийти к соглашению. Несколько месяцев потребовалось им для согласования отдельных статей прелиминариев (предварительного мирного договора). Время было занято приемами, балами и спектаклями. Имперцы искали подходящий предлог, чтобы прервать переговоры до тех пор, пока не станет более определенной военная ситуация.

Кто ищет - тот находит. Леопольд I и его министры были возмущены поведением электора Кёльна князя Вильгельма Фюрстенберга, активного защитника французских интересов. 14 февраля 1674 года электора похитили прямо на улице родного города, хотя его экипаж охраняла вооруженная свита. Драку развязали австрийские офицеры. Фюрстенберг пытался бежать, но его задержали и вывезли из Кёльна в неизвестном направлении. Все французские послы были информированы о бандитском нападении. Людовик XIV отозвал своих представителей с конгресса, и он закрылся.

Боевые действия продолжались. Но в апреле 1675 года Голландия запросила условия мира. Через несколько дней Лувуа дал ответ. Он требовал: от Голландии - уступки Маастрихта (город на Мозеле в провинции Лимбург на северо-востоке Бельгии), возобновления договоров о союзе и торговле; от Испании - признания всех французских завоеваний без каких-либо обменов крепостями; от Империи - возврата захваченных австрийцами в Кёльне 50 тысяч экю, освобождения Вильгельма Фюрстенберга, заключения в короткие сроки мира между Францией и Соединенными провинциями, не созывая европейского конгресса. Эти условия, замечает Руссе, были выдвинуты министром, «более привыкшим проводить военные операции, чем терпеливо распутывать тонкие нити дипломатических интриг» 19. И на этот раз беспощаден был к врагам Лувуа.

Долго спорили о месте переговоров. Называли Кёльн, Гамбург, Льеж, Ахен. Англичане настояли на Нимвегене.

Делегаты собирались неторопливо. Недовольные французы грозили отъездом. Для этого имелись основания: конференция смогла приступить к работе только в 1677 году, когда она стала нужна Вильгельму Оранскому, потерпевшему поражение в Касселе, на севере Франции, в 29 километрах от Дюнкерка. Французы заняли Валансьен, Камбре, Сент-Омер, успешно вели боевые действия на Рейне. Теперь и голландцы стремились к миру. В Мадриде боялись, что его условия будут неблагоприятными для Испании, и занимали выжидательную позицию. Лишь Вильгельм Оранский сохранял присутствие духа и подбадривал своих союзников.

Новая расстановка сил ускорила переговоры. В 1678- 1679 годах в Нимвегене были подписаны шесть мирных договоров: франко-голландский, франко-испанский, франко-имперский, франко-датский, шведско-голландский, договор Бранденбурга с Францией и Швецией. Французское преобладание в Европе было закреплено, хотя и ценой взаимных уступок. К Голландии вернулись захваченные французами территории с городом Маастрихт, Людовик XIV отменил таможенный тариф 1667 года, подрывавший голландскую торговлю. Испания получила бельгийские города и крепости, отторгнутые по Ахейскому мирному договору, герцогство и город Лимбург, Пучсерду в Каталонии. Франция лишилась права иметь свой гарнизон в Филипсбурге на Рейне.

А что же получил Людовик XIV? Провинцию Франш-Конте со столицей в Безансоне; крепости в испанских Нидерландах; старый Брейсгау и Фрейбург в Рейнской области. Гвиана и Сенегал были признаны колониальными владениями Франции. Позаботилась французская дипломатия и о союзниках - шведах. К ним вернулись часть Померании и устья Одера, земли в Скании и на побережье Балтийского моря.

Победа, победа... Не полная, конечно. Но бывают ли одни лишь успехи в политике и на войне? Министры и двор Людовика XIV ликовали. Французское королевство стало самым сильным и влиятельным в Европе. Слава Короля-Солнца находилась в зените. Но разве не прав был мудрец, сказавший: чем выше поднялся человек, тем сильнее разбивается он при падении?

План
Введение
1 Биография
2 Личная жизнь
3 При дворе и в армии
4 Смерть
5 Браки и дети
6 Изображения в литературе и кино

Введение

Филипп I, герцог Орлеанский (фр. Philippe, duc d"Orléans ; 21 сентября 1640(16400921), Сен-Жермен-ан-Лэ - 8 июня 1701, Сен-Клу) - сын Людовика XIII Французского и Анны Австрийской, младший брат Людовика XIV Французского. Имел титулы «Единственный брат короля» (фр. le Frère unique du Roi ) и «Месье» (фр. Monsieur ). Родоначальник Орлеанской ветви дома Бурбонов.

1. Биография

Он родился в Сен-Жермен-ан-Лэ. В 1661 году, после смерти своего дяди герцога Гастона Орлеанского, Филипп стал герцогом Орлеанским, до этого он носил титул герцога Анжуйского. Женился на Анне Генриетте Стюарт, сестре Карла II Английского, также известной как "Minette". Их брак не был счастливым, в значительной степени из-за гомосексуальных отношений Филиппа с шевалье де Лорреном. Герцогиня умерла в 1670 году, ходили слухи, что её отравили, но это маловероятно. Впоследствии Филипп женился вторым браком на Елизавете Шарлотте, принцессе Пфальцской, дочери Людовика Карла, курфюрста Пфальца.

2. Личная жизнь

В эпоху, когда смертность младенцев составляла 50 %, наличие двух детей в королевской семье рассматривалось мудрым решением для королевского семейства, поскольку был наследник и «запасной». Так как Людовик рос здоровым и у него рано родился сын, то кандидатура Филиппа как запасного не рассматривалась всерьёз. Вообще к младшим сыновьям относились с меньшей ответственностью, и Филипп не был исключением из этого правила. Филипп имел естественно женские наклонности и это поощрялось его матерью, Анной Австрийской, он носил платья, косметику. Уже будучи взрослым, Филипп продолжал любить носить женскую одежду и примерять различные ароматы.

3. При дворе и в армии

Филипп обладал полководческими талантами. Он участвовал во Фландрской кампании, но возвратился в Париж почти немедленно после того, как победа была одержана. Причиной для этого резкого ухода была смертельная болезнь его жены. Месье вновь вернулся к командованию в 1672 году, а в 1677 году одержал большую победу при Касселе и взял Сен-Омер. Людовик XIV, как говорили, завидовал военным успехам брата, поэтому Филипп никогда больше не командовал армией.

Филипп был коллекционером произведений искусства и блестящим собеседником, поддерживавшим постоянные светские разговоры при дворе своего брата. Он мог бы проявить себя и на политическом поприще, однако Людовик XIV ревновал брата как политика и не давал ему выдвигаться. Хотя и любил по-своему, закрывая глаза на его скандальные сексуальные похождения.

Филипп умер в Сен-Клу в 1701 году от апоплексического удара, произошедшего после яростного спора с королём по поводу браков их детей. В этот период Людовик XIV уже оставил прежнюю роскошь двора и придерживался строгого религиозного благочестия. Легендарная и отвергнутая Людовиком хозяйка Версаля, бывшая фаворитка короля маркиза де Монтеспан, горько оплакивала потерю того, кто оставался единственным её другом из прошлого золотого времени Короля-Солнца.

5. Браки и дети

· Мария Луиза Орлеанская (27 марта 1662 − 1689), жена Карла II, короля Испании. Она умерла еще при жизни отца.

· Анна Мария (27 августа 1669 − 1728), первая жена (с 1679 г.) герцога Виктора Амадея II Савойского.

· Людовик Александр, герцог Валуа, (1673-1676).

· Елизавета Шарлотта (13 сентября 1676 − 1744), жена Леопольда герцога Лотарингского. Их сын стал Францем I, императором Священной Римской империи (1708 − 1765) - муж Марии Терезии, отец Марии Антуанетты (1755 − 1793) и императоров Иосифа II и Леопольда II.

6. Изображения в литературе и кино

В книге «Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя» Александра Дюма действуют два брата Людовика XIV, с именем Филипп - младший, реально существовавший, и близнец короля, узник в железной маске, подвергнутый заключению по политическим соображениям.

В фильмах об Анжелике («Анжелика - маркиза ангелов», «Путь в Версаль») изображен злобным и неумным интриганом, вместе со своим фаворитом де Лорреном преследующим героиню, распущенным гулякой, способным на убийство.

В фильме Роланда Жоффе «Ватель», вышедшем в 2000 году, Принца Орлеанского играл Мюррей Лахлан Янг. В фильме принц изображен как открытый гомосексуалист, окруженный свитой льстецов. Сперва он настраивает Вателя (которого играет Жерар Депардье) против себя, попросив у него себе в пажи Колина - мальчика с кухни. Ватель на это отвечает: «Своих помощников я получаю не от него, и поставлять их ему в бордель я не собираюсь». Позже принц показывает себя другом, предотвратив попытку маркиза де Лозана искалечить Вателя. В фильме показаны и гомосексуальные наклонности принца, и его дар полководца.

Он также является одним из героев французского мюзикла «Король-Солнце» («Le Roi Soleil»), где он также показан как открытый гомосексуалист и близкий друг своего брата, Людовика XIV.