Как появился русский язык. Историческое развитие русского языка
Древнерусский язык после 14в. разделился на три самостоятельных восточнославянских языка. С этого времени можно уже говорить о собственно русском, или великорусском, языке, отличающемся не только от языков южных и западных славян, но и от наиболее близких к нему украинского и белорусского языков. Таким образом, структура современного русского языка сложилась из фонетических, морфологических, синтаксических и лексических элементов, восходящих к разным эпохам его истории - древнерусскому языку, языку великорусской народности и языку русской нации.
Отличия русского языка от украинского и белорусского языков заключается в специфических особенностях его системы, главным образом в фонетике и морфологии.
В фонетике такими особенностями является:
В морфологии такими особенностями является:
- «ро», «ло» и «ре», «ле» в корнях слов между согласными при «ры», «лы» и «ри», «ли» в украинском и белорусских языках (рус. «крошить»; укр. «кришите», белорус. «крышищь»);
- произношение сочетаний мягких зубных и шипящих с j при долгих мягких согласных в укр. и белор. языках (рус. «платье», укр. «плаття», белорус. «плацце»);
- взрывное или фрикативное «г» при фарингальном h в укр. и бел. языках (рус «город», укр. «hород», белорус. «hорад») и др.
- отсутствие особой звательной формы при наличии ее в укр. и белор: рус. «брат!», укр. «брате!», белорус. «брате!»)
- отсутствие чередования «к», «г», «х», с «ц», «з», «с» в падежных формах существительных при наличии его в укр. и белорус.;
- широкое распростронение форм Им.п. мн.ч. окончания -а(-я) под ударением у существительных не ср.р. при его отсутствии в укр. и белорус.(рус. «дома», укр. «домы», белор. «дамы») и др.
Значительные особенности в лексике как наиболее подвижный и подвергаются внешним воздействиям области языка.
Диалект
- разновидность языка, которая характеризуется относительным единством системы (фонетической, грамматической, лексической) и используется как средство непосредственного общения в коллективе, находящегося на определенной ограниченной территории. Диалект входит в состав более обширного языкового образования, противопоставленным другим частям этого целого, другим диалектам и имеет с ними общие черты.Диалекты и говоры русского языка объединяются в наречия: северновеликорусское (наиболее типичная черта оканье) и южновеликорусское (аканье), между которыми узкой полосой с северо-запада на юго-восток (Псков - Калинин - Москва - Пенза - Саратов) тянутся средневеликорусские говоры, образующие переход между двумя наречиями. Переходные говоры в большей своей части имеют северную основу, на которую позднее (после 14в.) наслоились южнорусские черты. На север и восток от переходных говоров расположено северновеликорусское наречие, занимающее все северные и восточные области европейской части СССР, а также Урал и большую часть Сибири. Южновеликорусское наречие охватывает южную часть РСФСР. Граница с украинским языком довольно четкая, на границе с белорусским языком находим переходные южновеликорусские и средневеликорусские говоры.
- Северновеликорусское наречие характеризуется тремя основными чертами, свойственными всем его говорам: оканьем, т.е. различием гласных а и о не только под ударением, но и в безударных слогах, наличием г взрывного и -т (твердого) в окончании 3-го лица настоящего времени глаголов. В ряде говоров этого наречия имеют место также цоканье и чоканье (не различение ц и ч), утрата j между гласными и последующее стяжение гласных, изменение твердого л в у неслоговое в закрытом слоге, употребление согласуемой постпозитивной частицы: час - от прошел, в осень-ту и т.д. выделяют поморскую, олонецкую, новгородскую, вологодско-кировскую и владимирско-поволжскую группы говоров.
- Южновеликорусское наречие характеризуется аканьем, наличием г фрикативного и -т, (мягкого) в 3-м лице глаголов. Основой подразделений юновеликорусских говоров служит характер яканья, т.е. изменения гласных первого предударного слога в положении после мягких согласных. Сильное яканье характеризуется тем, что в первом предударном слоге в положении после мягкого согласного на месте е, о, а постоянно является а, независимо от того, какие звуки находятся рядом: [б.ада, н,асу, н,аси, л,ат,ел, в,ад,ом, д,ар,евн,а]. Оно характеризует рязанскую группу говоров. В литературном языке в этом случае представлено иканье. Умеренное яканье характеризуется зависимостью гласного первого предударного слога от качества следующего за этим гласным согласного, именно от твердости или мягкости его. В том случае, если этого согласный твердый, на месте е, о, а в первом предударном слоге после мягкого согласного является а, если же это согласный звук мягкий - и или е: [б,ада, в,асна, в,аду], но [в,ид,и, н,ис,и] (повел. накл.) или [в,ед,и, н,ес,и]. Оно характеризует тульску группу. Диссимилятивное яканье характеризуется зависимостью гласного первого предударного слога от качества гласного ударяемого слога. При это наблюдается своеобразное расподобление, диссимиляция гласных ударного и первого предударного слога с точки зрения подъема. После мягкого согласного в первом предударном слоге а (гласный нижнего подъема) является лишь в том случае, если под ударением гласный верхнего подъема - и, ы, у; если же под ударением гласны а (нижнего подъема), то в предударном слоге гласны среднего или верхнего подъема - и или е: [в,аду, цв,аты, н,асу, н,ас,и], но [в,ила] (или[в,ела]), [н,исла] (или [н,есла]), [б,ида, з,имл,а]. Оно характеризует орловскую группу.
- Средневеликорусские говоры характеризуются аканьем, наличием г взрывного и -т (твердого) в 3-м лице глаголов, т.е. соединяют особенности обоих наречий. Отличительной особенностью русского языка является, таким образом, и относительно слабая его диалектная раздробленность.
Формирование великорусской народности было тесно связано с образованием централизованного Русского государства вокруг Москвы, выступавшей объединительницей всех русских земель. С присоединением к Московскому государству Новгорода и Пскова государственное объединение северо-восточных и северных русских областей было завершено. Вместе с тем к концу 15 в. Русь окончательно освобождается от монголо-татарского ига. В 14-16вв. происходит интенсивное развитие русской культуры и письменности. Создается большое количество оригинальных произведений, широко практикуются переводы с различных языков. В середине 16 в. Иван Федоров выпускает первую датированную печатную книгу «Апостол» (1563г.) в Москве.
Язык великорусской народности, основные элементы которого восходят к древнерусскому языку, имел иную диалектную основу. Он формировался на основе древнего московского говора. В свою очередь московский говор, принадлежавший первоначально к северновеликорусскому наречию, на протяжении последующих столетий под влиянием южновеликорусского наречия эволюционировал в говор средневеликорусского типа с умеренным аканьем. От предшествующей эпохи Москвой были усвоены торжественно-книжный и официально-деловой стили литературного языка Киевской Руси. Однако для характеристики языка великорусской народности большее значение имеют грамоты московских князей 14-15вв., в которых прослеживается становление приказно-делового (государственного) языка того времени. Анализ московской письменности позволяет сделать вывод, что с конца 14 в. московский говор становится акающим, под ударением различаются Ь и е, происходят существенные изменения грамматического строя, определившие во многом облик современного русского языка. К концу 15 в. окончательно выходит из употребления двойственное число, утрачивается звательная форма, утрачиваются падежные формы существительных с чередованием задненёбной и свистящей согласной основы, форма именительного падежа множественного числа основа на -о- мужского рода заменяется формой винительного падежа множественного числа, в дательном - творительном - местном падежах множественного числа всех родов распространяются окончания основы на а: -ам, -ами, -ах. К этому времени завершается процесс формирования четырех продуктивных типов именного склонения и унификации их падежных форм; в результате взаимодействия мягкой и твердой разновидностей склонения побеждает последняя; основы на согласные разрушаются и объединяются с другими, продуктивными типами склонения. В именах прилагательных исчезают родовые формы во множественном числе, возвратная частица -ся присоединяется к глаголу, в 3-м лице единственного и множественного числа утверждается окончание - т (твердое), древний перфект заменяется простым прошедшим временем и т.д. В словарном составе формируется специфически русский слой лексики: крестьяне, дворяне, господин, боярин, дворецкий, приказчик, челобитье, кремль, топор, деревня, деньги, рубль, мельница, пруд, пашня, разбойник, послух, грамота, тягло, казна, коврига, алтын, кабала и др.
В 16-17 вв. нормы московского делового языка получают всеобщее распространение. Введение книгопечатания было наиболее значительным мероприятием, устранившим диалектные особенности и приведшим к созданию общих литературно-языковых норм для всего Московского государства. Вследствие этого в литературном языке русской народности произошли те же изменения, что и в общенародном русском языке.
Общеславянский (праславянский) язык- этапы развития
Общеславянский (праславянский) язык обособляется отдельно из многочисленных древних индоевропейских групп с выделением племени славян. История развития общеславянского языка, а также его хронологическая последовательность является во многом неясной и спорной. Но всё же с точки зрения сравнительно-исторического языкознания, общеславянский язык в фонетическом, грамматическом и лексическом строе, является целостной языковой системой. . Исходяя из гипотетических теорий можно условно разделить общеславянский язык на три основных этапа: ранний этап - от времени образования общеславянского языка примерно до конца I тысячалетия до н.э., средний этап - с конца I тысячалетия до н.э. до III-V вв. н.э. и поздний этап - V-VII вв. н.э.
Ранний этап
На этом этапе формировались основы общеславянской языковой системы.
1. ослабление роли лабиализации: древние индоевропейские гласные ā и ō сблизились в своём произношении и изменились в ā , а гласные ă и ŏ - в ŏ : греч. Σατανάς - >слав. сотона , иран. tāpara ->слав. топоръ , и т.д. Различие состояло в том, что ā был долгим, а ŏ кратким. Тембр же этих звуков перестал играть существенную роль;
2. процесс делабиализации постепенно захватывает также древние гласные ū и й , которые изменяются в славянские ы и ъ . Ср. примеры на й > ы : ст.сл мышь , санскр. mṹḥ , греч. μυς лат. mūs др.в.нем. mūs ; ст.сл. дымъ , санскр. dhūmáḥ -дым, курение, лит. dúmai (мн.ч.) дым, греч. δυμιáω -курю, дымлю, лат. fumus - дым. Примеры на й > ъ : ст.сл. сънъ (из *sъpnъ , ср. съпати )- сон, санскр. suptáḥ - уснувший; Таким образом произошла перестройка всей системы гласных: ū > ы , й > ъ , ē > ѣ ,ĭ > ь . Лишь ĕ и ī сохраняют своё прежнее качество;
3. противопоставление гласных по долготе и краткости прекращается: гласные а, i, ы, ѣ становятся только долгими, а гласные ŏ, ĕ, ъ, ь только краткими;
4. изменяется характер чередования гласных: прежние фонетические чередования становятся морфологическими. Древние количественные чередования ā : ă и ō : ŏ изменяются в качественные. (ср. им. ед.ч. жена -зват. ед.ч. жено , макати- мочити , приваждати- приводити и т.п.), ū : й в ы: ъ (позывати-призъвати , посылати-посълати и пр.), ī : ĭ > и: ь (начинати-начьни, умирати-умьретъ и т.д.), ē : ĕ> ѣ : е (истѣкати-текъ , аорист 1-го л. ед.ч. вѣсъ-вести и т.п.);
5. изменение древнеевропейского s в ch происходило после звуков i, u, r, k, если s стоял перед следующим гласным (перед согласным s сохранился): ст.сл. блъха , лит. blusà (ъ<й) блоха ; Изменение s в ch произошло до того, как закончился процесс делабиализации гласных и переход ĭ в ь . Это одно из ранних новообразований в общеславянском языке. В эпоху палатализации заднеязычных ch в соответсвующих условиях изменилось ш и с : духъ > душа (*duchja ).
Средний этап
Конец I тясячалетия до н.э. до III-V вв. н.э. На среднем этапе происходят дальнейшие серьёзные преобразования в славянской системе. В первую очередь основные изменения сязаны с двумя важнейшими фонетическими тенденциями: палатализацией согласных и «законом» открытых слогов.
1. Первая платализация заднеязычных согласных (конец I тысячелетия до н.э. –начало I тысячелетия н.э.): заднеязычные согласные г, к, х в положении перед гласными переднего ряда и j стали среднеязычными, смягчились и изменили своё качество: г игменилась в дж , которое упростилось в ж, к, в ч, х в ш . (ж, ч, ш -были мягкими согласными): гʼ> жд > ж :другъ >зват. пад. друже (ср. дружити, дружьба ); к > ч : кричати <*kričeti < *kriketi ; хʼ > ш: духъ-*duchja > душа.
2.Смягчение с и з перед j , давшее шипящие согласные ш, ж : носити > ношѫ , возити > вожѫ , *nosja > ноша , шити < *sjuti . Cмягчение вызвано в данном случае изменением i в j (последний был сильным палатализирующим средством). Смягчение губных согласных перед j вызвало образование словосочетаний pl, bl, vl, ml в абсолютном начале слова (блюдо из *bjudo , гот. biuþs , род. пад. biudis ).
3. Вторая палатализация заднеязычных: г, к, х изменились в свистящий ряд: дз(>з), ц, с. Стоит отметить, что г, к, х изменились в дз (>з), ц, с перед вновь возникшими из дифтонга oi гласными ѣ и и (до этого, как было сказано выше, изменились ѣ и и , произошедшие из древних гласных ē и ī ). Примеры для гʼ > дз >(зʼ) : ст.сл. *vorgъ > им.мн. *vorzi (ст.сл. врагъ , врази , др.рус. ворогъ , ворози ); кʼ > ц : вълкъ `волк` > им. мн. вълци ; хʼ>сʼ : женихъ >им. мн. жениси .
4.Время второго смягчения заднеязычных определяется заимствованиями из германских языков. К этим заимствованиям относятся кънѧsъ (др.в. нем.kuning , др.сев. konungr , нем. König ), цѣсарь (гот. kaiser ) (хотя заимствованные слова с ц на месте кʼ могут объясняться и иначе.
Важные изменения в общеславянском языке, как уже было умомянуто выше, связаны также с «законом» открытых слогов. В словах общеславянского языка «возобладала тенденция устранять конечный затвор закрытого слога, вследствие чего закрытые слоги становились открытыми». Вследствие этой тенденции произошли опередлённые изменения в сочетаниях согласных как в начале, так и в середине слова, дифтонги упростились и превратились в монофтонги, а согласные в конце слова отпали.
В общеславянском языке существовали дифтонги ou (au) , eu, oi (ai), ei . Вторая часть дифтонгов u, i представляла собою неслоговые закрытые звуки, которые находились между гласными и согласными. Неслоговые u и i , находясь в конце слога, создавали своеобразную закрытость слога, которая начинает устраняться. Дифтонги упрощаются в абсолютном конце слова или перед согласными в слове, превращаясь в монофтонги, а перед гласным в слове распадаются на два раздельных звука: гласный и согласный. Дифтонги ou (au) при первом условии изменяются в u , а при втором дают сочетание ov : дат. пад. ед.ч. *plodou >плоду, *synoui >сынови; дифтонг eu изменился в ju или ev : *leubъ > любъ, гот. liufs , любой, любезный, др.в.нем. liupa любовь. Дифтонг oi (ai ) упростился в ѣ или распался на oj : мѣна , лит. mainas - обмен, санскр. máyate - меняет, др. сев. mein -вред, ущерб. Дифтонг ei изменился в i : кривъ , лит. kreivas .
Процесс отпадения согласных в конце слова послужил перестройке грамматической системы общеславянского языка. Унаследованные от индоевропейского состояния показатели именных основ утратили своё значение, десемантизировались, в связи с чем почти утратились семантические границы между классами слов, входившими в тот или иной тип склонения. Суффиксы падежных основ, которые служили для определения типа склонения, десемантизировались и слились с флексиями и способствовали изменениям в фонетических законах, а также проявлению разного рода грамматических аналогий. Похожие процессы развиваются и в глагольной системе. Так образуются, например, форма им. и вин. пад. ед.ч. вьлкъ волк
из *vьlkus
Грамматические формы общеславянского языка постепенно становятся близки старославянскому языку. Система глагольных времён и специфически славянская категория глагольного вида формируется как раз на среднем этап.
Поздний этап
Поздний этап V - VII вв. н.э. характеризуется переходом от старого к новому состоянию славянской речи и её постепенным распадом на отдельные группы языков.Стоит отметить, что некоторые диалектные расхождения наметелись ещё ранее. К ним следует отнести различные результаты второй палатализации заднеязычного ch в восточнославянской и южнославянской языковой группе chʼ > sʼ , тогда как в западнославянской и ch > sʼ - ср. ст.сл. и др. сл. дат.-местн. пад. ед. ч. мусѣ , но польск. мusze, чеш. мouše , луж. мuše , образование окончаний – ę (ѧ) в южнославянской языковой групп и ѣ в восточно- и западнославянской в род. пад. ед. ч. и им. вин. пад. мн. ч. основ на -ja (землѧ-землѣ ).
Несмотря на то, что история лексики общеславянского языка слабо изучена, можно отметить, что на поздем этапе словарный состав общеславянского языка начинает развиваться и приобретать современный облик славянских языков. Отличительной особенностью общеславянского языка являетя преобладание в этом языке названий растительного мира, а именно наименований растений и лесов умеренного пояса: *lĕsъ -лиственный лес, лес, *borъ -хвойный лес, *dervo -дерево (сюда же *drъva - дрова), *pъnъ - пень.
Литературный язык древнерусской народности (язык Киевской Руси XI-XIV вв.)
История древнерусского государства начинается с IX в. во главе с Киевом. Киевская держава способствовала сплочению восточнославянских племён, слиянию племенных объединений в древнерусскую народность. Процесс образования русской народности закончился к IX-X вв. Основой при складывании древнерусского государства послужили возникшие в Новгороде и Киеве союзы племён (новгородские- словене, кривичи, чудь, весь ; киевские- поляне, древляне, тиверцы, воляняне и др.).
Население древнего Киева было смешанным, так как в столицу прибывали выходцы из различных уголков русской земли, с различными диалектными особенностями, и поэтому разговорный язык жителей Киева был пёстрый. Со временем диалектные и местные черты сглаживаются и образовываются в устойчивое языковое единство, так называемое древнекиевское койнэ. Многие лингвисты (И.В. Ягич, А.А. Шахматов, Ф.П. Филин) отмечали, что слабая диалектная окраска Киева постепенно распространяясь на всей территории древней Руси, становится единым разговорным языком для всего населения Киевского государства «...именно на базе киевского койнэ, питавшегося соками народной речи, задолго до крещения Руси, сложился литературный древнерусский язык старшей поры».
Таким образом VIII-IX столетия можно считать временем образования языка восточного славянства-древнерусского языка. И в X-XI вв. древнерусский язык преобразовывается из единого устного языка Древней Руси в письменный древнерусский литературный язык, главной основой которого являлся церковнославянский язык.
Роль церковнославянского (старославянского) языка в образовании древнерусского литературного языка
Многие российские учёные в области русского языкознания М. А. Максимович, А.А. Шахматов, В.В. Виноградов, И.И. Срезневкий считали, что на базе церковнославянского языка развился древнерусский литературный язык: « ... по своему происхождению русский литературный язык- это перенесённый на русскую почву церковнославянский (по происхождению своему древнеболгарский) язык, в течение веков сближавшийся с живым народным языком и постепенно утративший своё иноземное обличие». Противником данной теории выступал советский учёный С.П. Обнорский. Он полагал, что «роль церковнославянского языка в русской письменности преувеличена и что русский литературный язык древнейшей поры во всех звеньях своей структуры был чисто русским». С.П. Обнорский считал, что в основу древнерусского языка легла народновосточнославянская речь, возникшая изначально на севере, в Новгороде, и лишь впоследствии (не ранее XIV в.) на неё «оказала сильное воздействие южная, болгаро-византийская культура».
Так или иначе церковноcлавянский язык сыграл выжную роль на Руси, так как он не только стал литературным языком, обслуживающим нужды церкви, но и вошёл в древнерусский литературный язык, как его составная часть. После крещения Руси (988 г.) использование старославянского языка становится особенно активным. Так как с принятием христианства у восточных славян начинает широко распространяться богослужебная и религиозно-поучительная литература. С появлением письменности, как полагает Ф.П. Филин, возникают два письменных литературных языка: древнерусский (народно-литературный, главным образом, язык деловой литературы) и церковнославянский (старославянский русской редакции.
Церковнославянский язык, являясь русской редакцией старославянского языка, довольно скоро сблизился с русским. Взаимодействие этих двух языков и интенсивное смешивание церковнославянизмов с древнеславянизмами имело место в различных жанрах древнерусской письменности (в «Повести временных лет», в «Слове о полгу Игореве», Остромиро Евангелие), даже «произношение церковнославянского языка обрусело, утратило чуждый русскому слуху характер;...». В процессе взаимодействия церковнославянского языка с устной и письменной речью восточных славян происходит формирование древнерусского литературного языка.
Синтаксис церковнославянского языка
Церковнославянский язык сыграл важную роль в формировании синтаксического строя древнерусского языка. Несмотря на то, что оба языка имели общие составные части в образовании простого предложения: беспредложное управление, второй именительный, второй винительный , всё же некоторые синтаксические конструкции были усвоены древнерусским языком из церковнославянского. Например, употребление оборота дательный самостоятельный становится нормой для древнерусского языка: см. в «Повести временных лет»: «Идущю же ему опять, приде къ Дунаеви» , «Цѣсарю же отъшьдъшю на Агаряны, и дошьдъшю ему Чърныя рѣкы, вѣсть епархъ посъла ему» . Что касается синтаксиса сложного предложения, то и в данном случае разнообразные виды подчинения вошли в русский язык из церковнославянского, который в свою очередь заимствовал многое из греческого языка. В древнерусских памятниках можно найти большое количество подчинительных союзов и союзных слов, характерных для церковной литературы: аще, егда, дондеже, зане, еже, иже и т.д.
Лексика церковнославянского языка
Из церковной литературы заимствуется русским языком греческая лексика культовой тематики: алтарь (ἄλταῥιν), ангел (ἄγγελος), библия (βιβλιον). Например, в «Повести временных лет» встречаются слова архiерей , дьяконъ , епископъ, попы, iереи (священники), алтарь, икона и т.п. Русский язык обогощается также отвлечённой лексикой, а именно отвлечёнными существительными с суффиксами -ени, -ани-, -тель-,- ств-: избиенiе, паденie, почитанiе, лицемѣрiе, крещенiе, одиночество, расточитель и др. Книжные суффиксы церковнославянского языка также входят в состав русского языка: -ств (-еств-), -ость-: мужество, женьство (женственность), естество и др. В системе словообразования были созданы сложные слова по образцу греческих словообразовательных моделей. Особенно большое количество сложных слов наблюдается в церковных и светских русских памятниках XI-XIII вв: богобоязнивый, злопоминание, иноязычник, новородившиися, своевольство, правоверные.
Сравнение лексики церковнославянского и древнерусского языков
Несмотря на то, что словарный состав древнерусского языка заимствовал большое количество слов и словообразовательных конструкций из церковнославянского, всё же некоторые расхождения на лексическом уровне имели место быть, а именно:
1. в словах, обозначающих части человеческого тела:
2. в церковнославянский словах с неполногласными сочетаниями ра, ла, ре, ле , которым в древнерусском языке соответствовали слова с полногласными сочетаниями оро, оло, ере:
3. в церковнославянских словах с начальным звуком –е, соотносительные со словами древнерусского языка, начинающимися на – о :
4. в церковнославянских причастных формах с суффиксами –ащ-, -ящ, -ущ-,-ющ- , соотносительные с формами дрвнерусских причастий, образованными посредством суффиксов –ач-, -яч-, уч-, -юч :
Грамматический строй восточнославянской речи
Грамматика восточнославянской речи, зафиксированный в письменности, во много отличалася от грамматической структуры совремнного русского языка. Отличия состояли в том, что:
1. Существительные имели дробную систему склонений; слова одного и того же грамматического рода имели различные окончания. Например склонение слов мужского рода:
Единственное число
| И. | сын | город | путь |
| Р. | сыну | города | пути |
| Д. | сынови | городу | пути |
| В. | сын | город | путь |
| Т. | сынъмъ | городомъ(ъмъ) | путьнь |
| М. | сыну | городе | пути |
| И. | сынове | городи | путие |
| Р. | сынов | город | путии |
| Д. | сыновъм | городом | путьм |
| В. | сыны | городы | пути |
| Т. | сынъмм | городы | путьми |
| М. | сынъх | городех | путьх |
2. Существительные могли иметь звательную форму, которая применялась при обращении к друг другу: княже, сыну, сестро. Например, обращение автора «Слово о полку Игореве» к русским князьям: "Яр туре Всеволоде! Великый княже Всеволоде!"
3. Полные прилагательные и местоимения во множественном числе имели родовые формы при согласовании с существительными мужского рода, женского и среднего родов: добрии сынове, добрые жены, добрая имена.
4. Древнерусское спряжение имело большое разнообразие временных форм: четыре формы прошедшего времени: глагольное действие могло представляться как мгновеннное- аорист (несох ), как длительное- имперфект (несях ), как результативное –перфект (несл есмь ), как давно прошедшее –плюсквамперфект (несл был есмь и несл бях ).
Сложная форма будущего аориста образовывалась сочетанием личных форм глагола быти и причастия на –л спрягаемого глагола:
5. В области синтаксиса наблюдалось согласование сказуемого с подлежащим по смыслу, т.е. при подлежащем, выраженном собирательным существительным, глагол выступал в форме множественного числа: дружина рекоша- дружина сказала.
По мере роста и развития литературного языка, разговорная речь восточных славян, представляя собой целостную систему, начинает приобретать стилистическую значимость и проникает в различные сферы древнерусской письменности: делопроизводство, законодательство, судопроизводство и литературно-художественное творчество.
Литературный язык великорусской народности (язык Московского государства XIV-XVII вв.)
Почти 200-летнее монголо-татарское иго уничтожило последние основы единения русских племён и русских княжеств. Оторванность южных, западных и северо-восточных княжеств друг от друга создаёт предпосылку для образования трёх восточнославянских народностей: украинской, белорусской и русской (великорусской) .
В условиях монголо-татарского ига и феодального распада, Московское княжество превращается из пограничного пункта для беженцев и переселенцев с северо-запада (Новгородское, Тверское, Ростово-Суздальское княжества) и юго-востока (Рязанское княжество) в общепризнанный центр Северо-Восточной Руси, который в течение XIV-XV вв. присоединял к себе одно за другим удельные княжества. К XVI в. создаётся сильное централизованное Русское государство, с образованием которого завершается процесс формироdапния русcкой народности.
В период XIV-XVI вв. на территории Московского государства формируется единый язык великорусской народности, который имеет много общих черт с древнерусским языком. Но несмотря на сходство обоих языков, в составе языка великорусской народности начинают отмирать элементы старой языковой системы и развиваться новые языковые элементы. Поэтому некоторые исследователи в области русского языкознания называют эпоху великорусской народности переходной (между периодом существования древнерусской народности и периодом образования русской нации). При этом следует отметить тот факт, что языковая система XV в. ближе к системе древнерусского языка, а русский язык конца XVII в. – к системе современного русского национального языка.
В памятниках XV-XVII вв. можно найти как фонетические особенности древнерусского языка, так и новые фонетические явления языка великорусской народности (палатализация согласных, отсутствие смягчения согласных. Также в некоторых памятниках XVII в. встречаются следы аканья, но являясь поздним фонетическим явлением, данная особенность московской разговорной речи проникает не во все памятники указанного периода, уступая место древнерусскому оканью.
Московский говор как основа языка великорусской народности
в XV- XVII вв. в Москву стекаются люди из различных областей и княжеств Северо-Восточной Руси, население Московского государства становится смешанным, появляется новая прослойка общества, - а именно ремесленники и торговцы. Диалектные различия в языке жителей Москвы начинают постепенно стираться и как следствие формируется общий язык, на базе московского междиалектного койне - московский говор . Таким образом московский говор становится основой языка великорусской народности.
В состав московского говора входили северно-великорусские и южно-великорусские языковые элементы: аканье , произношение -г как взрывного согласного звука, употребление твёрдого -т в окончаниях глаголов третьего лица настоящего и будущего времени, употребление личных местоимний меня, тебя, себя и т.п.
Московский говор является в первую очередь языком государственных канцелярий или языком приказов (приказной язык): «Московское государство, естественно, должно было насаждать в присоединённых областях свои нормы общегосударственного письменного языка, языка правительственных учреждений московской администрации и официальных сношений». В XVII в. язык канцелярий становится общерусским языком письменных сношений, который уже во многом совпадает с нормами современного русского языка, и также приобретает статус единого государственноого языка Московской Руси.
Общая характеристика языка великорусской народности
Несмотря на то, что государственный деловой язык XV-XVII в. приобретает более стройную грамматическую форму, тексты «Судебники» (законодательных актов Московской Руси XV-XVII вв.) показывают, что основной единой языковой нормы в современном понимании этого слова не существовало. В языке великорусской народности новое сосуществовало со старым, «традиционно-книжные элементы употреблялись одновременно с формами живой разговорной речи, старославянские по происхождению формы стояли рядом с восточно-славянскими».
Но всё же большинство исследователей подтверждают, что в течение XV-XVII вв. складываются многие современные грамматические нормы, отличающие язык великорусской народности от языка древнерусской народности, или живой речи восточных славян X-XIII вв. Впервые эти нормы были отмечены в «Русской грамматике» англичанина Генриха Лудольфа в 1696 г., в которой он попытался воссоздать на основе разговорного языка грамматическую схему языка Московии.
Генрих Лудольф выводит на основе своих наблюдей следующие грамматические закономерности:
1) имена существительные с основой на твёрдый и мягкий согласный склоняются одинаково (женъ, землъ ). (Нет двух типов склонений имён существительных мужского, среднего и женского рода);
2) звательный падеж совпадает с именительным: жена (не жено), город (не городе) ;
4) В разделе «Глагол» приводится современная система спряжения глаголов и три категории времени: настоящее, прошедшее и будущее , при этом для прошедшего времени указывается только одна форма, которая «по правилу оканчивается на –л и образует во всёх трёх лицах форму женского рода на –ла : как я здълалъ (мужчина); я здълала (женщина) »;
5) для глаголов второго лица единственного числа настоящего времени указывается форма с флексией – ешь, – ишь (не – ши): здълаешь, будешь, въришь ;
Синтаксис языка великорусской народности
Важную роль в языке великорусской народности играют синтаксические конструкции, в которых подчинительные отношения выражаются „с помощью сочинительных союзов или с помощью сочинительных союзов и соотносительных слов“.
Cочинительный союз – а и повелительная форма глагола быть или местоимения который, кто передают временные и условные отношения в предложениях.Многие статьи в «Судебнике» 1550г. начинаются сочинительным союзом – а или сочетанием союза – а и относительных слов кто, который : А у поля ставь помирятся, и боярину, и дворецкому, и казначею, и дьяку имати пошлины по тому ж разчёту; А кто возметъ лишекъ, и на томъ взяти втрое . Чем ближе к XVIII в., тем шире использование подчинительных союзов без соотносительных слов в письменных памятниках. Наряду со старыми русскими союзами коли, как, когда появляются новые- если, пока.
В « Русской грамматике» Генриха Людольфа приведены примеры живой русской речи XVII в., где подчинительные отношения выражаются с помощью подчинительных союзов: Я положилъ на тарелку, чаю, что ты уронилъ на землю, когда ты чисту тарелку взялъ. Появляются также синтаксические конструкции, в которых подчинительная связь выражается с помощью сложных причинных созов- потому что, для того что, за то что, затем что, оттого что : И корабельщики, видя такой гнѣвъ Божiй, велѣли варовые снасти, на чомъ парусы стоятъ саросъ, пересѣчь, чтобъ вскоере парусы опустить, для того чтобъ корабли тою страшною погодою не погрузило .
Лексический состав языка великорусской народности
В словарном составе русского языка можно найти параллельное употребление неологизмов и старых слов: око-глаз, уста-рот, губы, хребет-спина, студеный-холодный и т.п. В древнерусском языке слово глаз или как его ещё называли глазок обозначало «шарик». В языке великорусской народности слово глаз становится синонимом общеславянского слова око , но уже в XVIII в. существительное глаз полностью вытеснило старое значение из обычного словарного обихода, но при этом сохранив за ним определённые стилистические функции (поэтическое, торжественное), особенно в форме множественного числа (очи). В памятниках XVI-XVII вв. оба слова были широко распространены. В сборнике пословиц XVII в. приведены например следующие пословицы: Дворъ- добро съ ушами, а храмина- съ очами; Глаза, што лощки, а не видят ни крошки .
Ко времени выделения из древнерусского языка в великорусском языке завершились такие фонетические процессы, как падение редуцированных, изменение полумягких согласных в самостоятельные мягкие фонемы, переход [’э] в [о], изменение гы , кы, хы в ги, ки, хи, отвердение согласных [ж’], [ш’] и т. д.
В области грамматики значительные изменения коснулись всех частей речи. Были утрачены формы двойственного числа [ Сии бо князь великий Дмитрей Иваповичь и брат его князь Владимер ОндрЬевич... поостриша сердца своя мужеством... иустаеиша себе храб рыа полти... («Задонщина»)]. Звательную форму существительных постепенно сменила форма именительного падежа [Снидемся, братия и друзи и сынове рускии, составим слово к слову, возв1селимъ Рускую землю... («Задонщина»)], хотя иногда она еще использовалась в особых контекстах [Жено, аще Богъ по насъ , то кто па ны! («Сказание о Мамаевом побоище»)]. Началась унификация типов склонения существительных и их падежных форм: окончания существительных с a-основами в формах множественного числа дательного, творительного и местного падежей (-амъ у -ами , -ахъ) постепенно вытесняют окончания других типов склонения [...Начата грамоты писати по пригородам («Повесть о Псковском взятии»)], однако старые формы еще достаточно продуктивны и частотны [...А иныи с лукы и стрелами («Хождение за три моря» Аф. Никитина)]; в результате действия принципа грамматической аналогии происходит выравнивание грамматических форм (на берёзе по аналогии с берёза , Смоленскъ Смолпьскъ по аналогии со Смоленска).
Краткие формы прилагательных и причастий утратили изменение по падежам и стали использоваться только в предикативной функции [...Илюди ходить наш все, а голова не покрыта , а груди голы , а волосы на одну косу плетены , a все ходят брюхаты... («Хождение за три моря» Аф. Никитина)], в некоторых книжных текстах сохранив атрибутивную функцию [...ОбрЬте етера черноризца , старца странна и незнаема («Житие Сергия Радонежского»)]. Формы прилагательных мужского рода стали противопоставляться по окончаниям в книжном языке и в живой речи, зафиксированной некоторыми памятниками великорусского языка. Так, в книжном языке окончания -ый, -аго составили оппозицию окончаниям -ой , -ого в живой восточнославянской речи [ср.: К нему же пришедъ блаженный юноша Варфоломеи , моляше Стефана , дабы шелъ съ нимъ на взыскание места пустынного («Житие Сергия Радонежского»); И князь великои отвечал посадником...; ...От великого князя не отсту- пити никуде («Повесть о Псковском взятии»)]. Окончание дательного падежа -ому изначально стало доминирующим и в книжном языке великорусской народности [...По божественному Апостолу рек- тему («Житие Сергия Радонежского»)].
Наметилась трансформация грамматических категорий и грамматических значений глагола: постепенно утрачиваются формы аориста, имперфекта, формы второго будущего сложного времени; формируется единая форма прошедшего времени - перфект без глагола-связки быти [Турецкий царь Махмет-салтан сам был философ мудрый... а греческие книги прочет , и написал слово в слово по турецкий , ино великия мудрости прибыло у царя («Сказание о Магмете-салтане» Ив. Псрссветова) ]. Категория глагольного вида начинает формировать систему языковых средств, противопоставляющих глаголы совершенного и несовершенного видов [посетили царя, уловили его, счастие укротили ; мечь его обнизили ухитри- ли ересию («Сказание о Магмете-салтане» Ив. Пересветова)].
В синтаксисе сложноподчиненные предложения вытесняются сложносочиненными и бессоюзными конструкциями [А Василей Папин проехал в город, а яз ждал в Hoeizopodi... а ехал с кречаты от великаго князя Ивана, а кречатов у него девяносто ; И ту наехали нас три татарины поганый и сказали нам лживыя etcmu: Каисым солтан стережет гостей в Бузани («Хождение за три моря» Аф. Никитина)]. Появились новые союзы и союзные слова (чтобы , который, если и др.), которые используются в качестве скреп [...И били есмя ему челом, чтобы нас пожаловал ... («Хождение за три моря» Аф. Никитина) ].
В качестве книжных, архаичных форм начинают восприниматься: формы существительных, отразившие результаты смягчения согласных (руцб, ноз1, па облацЪхъ); формы существительных мужского рода с окончаниями -и (пастуси , сапози, слузи) и -ове (сынове, братове); формы множественного числа родительного падежа с нулевым окончанием (раб, стол в соответствии с формами живой речи рабов, столов ); формы местоимений (тобЬ, соб% ); формы инфинитива с неударным окончанием -mu (eudimu, бЬжа- ти, бьрати) и 2-го лица на -ши (пишеши, видиши, болезнуеши).
Все эти изменения осуществились первоначально в разговорном языке Москвы, а потом нашли отражение в письменной речи, хотя и непоследовательно, потому что старые формы не только продолжали употребляться, но и преобладали в книжно-славянском типе литературно-письменного языка.
Начиная с XVI в. - времени формирования собственно литературно-письменного языка Московского государства на основе сложного сочетания старой и новой книжных традиций с включением некоторых живых форм языка, времени появления новых жанров литературы, начала противопоставления литературных жанров по языку - литературный язык все чаще включает единицы живой речи. Например, в «Послании царя и великого князя Иоанна Васильевича всея России ко князю Андрею Курбскому...», написанному в целом книжно-славянским языком [Ты же, тела ради, душу по- губилъ ecu, и славы ради мимотекущия нелепотную славу приобрелъ ecu, и не на человека возъярився, но на Бога восстань ecu] , при описании явлений повседневной жизни и быта часто встречаются формы живой русской речи, которые не разграничиваются автором с точки зрения их стилистической принадлежности, а представляют собой единую категорию - разговорную речь [...А всемъ людемъ ведомо: при матери пашей и у князя Ивана Шуйского шуба была мухояръ зелень на купицахъ, да и те ветки; и коли бы то ихъ была старина, и чемъ было суды ковати, ино лутчи бы шуба переменить i;... Что же ты, собака, и пишешь, и болезнуеши, совершив такую злобу? И ты-то все забыл, собацким изменным обычаем преступил крестное целование]. «Конструкция шуба переменити (именительный падеж при инфинитиве в функции прямого дополнения) даже в деловом языке считалась просторечной (дьяки никогда не допускали такого сочетания), а Иван Грозный употребляет ее в торжественном стиле», - замечает Б. А. Ларин .
Московские воеводы рассказывают Ивану IV об изменен князя Курбского Миниатюра XVI в.
Таким образом, в новых жанрах светской литературы единицы книжной и живой речи находились не в стилистической оппозиции «высокое - низкое», а в оппозиции «книжная речь - разговорная речь». Они были функционально, эстетически, информативно равноправны и равнозначны, более того, разговорная речь была иногда более выразительна и динамична. Анализируя текст XVI в. с современных позиций, мы можем констатировать, что, например, слово кроме использовано Иваном Грозным в номинативной функции, а слова собака, собацким обычаем - в функции стилистической.
Наиболее четким противопоставлением «книжная речь - разговорная речь» отличается язык «Домостроя». По языковым особенностям памятник четко разделен на две части: та часть, в которой излагаются обязанности русского человека по отношению к Церкви и царю, обязанности детей по отношению к своим родителям, основы воспитания детей, отражает особен-
«Домострой» Лист с заставкой (XVI в.)
Обе части противопоставлены по содержанию и языку, но находятся в органичной связи друг с другом: определенное содержание обслуживается в «Домострое» не соответствующим стилем, а соответствующим этому содержанию языком. Русский человек XVI в. (и автор, и читатель) в своем сознании не разграничивал в литературе «высокое» и «низкое», а различал содержание повествования и в соответствии с темой использовал подобающий тип известного ему языка: о важном или духовном повествовал книжным языком, о повседневном - тем языком, которым он использовался в обычной жизни.
ности книжно-славянского типа русского языка [Лю- бяи же сына своего учащай ему ранъ , да последи о немъ возвесе- лишися. Казни сына своего из млада , и порадуешися о немъ в мужестве; и посреде злыхъ вос- хвалишися , и зависть при- имутъ враги твоя]. Та же часть «Домостроя», в которой даются наставления о поведении в быту и о ведении домашнего хозяйства, отражает разговорный язык жителей Москвы [А у сеней , или у избы , или у кельи ноги грязные отерти , нос высморка- ти и выкашлятца... и как впустят , и вшед , святым по- кланятца... а в ту пару носа не копоти перстом , ни кашлями, ни сморкати , ни храка- ти, ни плевамиА что в бочках, и в поневах или в коробех - мука и всякой запас , и горох , и конопли , и греча , и толокно , и сухари - то ж было все покрыто...].
- Ларин Б. А. Лекции по истории русского литературного языка. С. 253-254.
Садовский Александр
Живой великорусский язык
Садовский Александр
Живой великорусский язык
Hемало приятных минут может доставить словарь Даля. Вот сегодня наткнулся на слово: куйбаба. Что, вы думаете, оно значит? Hу конечно! Конечно же одуванчик, желтый-цикорий, Leontodon taraxacum! - что же еще?! Я даже не поленился в энциклопедию заглянуть, чтобы проверить. Куйбаба! Hет, в смысле, такого слова там! Зато есть народность "куи", живущая на Таиланде. Аж 400 тыс. человек. Вдумайтесь: ЧЕТЫРЕСТА ТЫСЯЧ КУЕВ. Hаписано, что они хорошие погонщики слонов и искусные кузнецы. Хороший куй - отменный погонщик и незаменим в кузнице. А еще встретил у Даля выражение: "игра в херики". Ага, ждите. Выдумывайте трактаты "русские традиции... простираются в века...". Крестики-нолики это. Или такое: "у него ноги хером". И - ни слова пояснения. Вернее пишет Владимир Иванович, что это противоположно "ноги колесом". Hо я так и не смог придумать антоним к слову колесо. Хер, считает Даль. Хер придумаешь, считает.
Крестный (херов) ход
С тех пор, как Экслер отфорвардил мое излияние "Живой великорусский язык" в hf, я не могу разгрести почтовый ящик от пояснений. "Хер - это не только ценный мех, но и буква алфавита"...
Москвич пишет: "Если ты действительно не знаешь, я могу объяснить. Хер это...". Какая хероподкованность! Этим хером он вышиб у меня скупую мужскую слезу провинциала.
Или вот письмо от девушки из Питера про значимость хера в жизни русского человека: "...хер имеет...", - (как излагает, а?! Какое тонкое знание предмета!) пишет она, рассказывая дальше про то, что хер вдвойне значим: "...имеет два значения".
А как эротично глаголит паренек из Братска: "пятки на каком-то pасстоянии дpуг от дpуга, но носки все pавно вpозь. Пpи этом бедpа сведены вместе, колени боковыми повеpхностями касаются дpуг дpуга". Это он про "ноги хером".
Или другой житель столицы. В начале письма бормочет какие-то непонятные слова-заклинания, а затем радостно восклицает: "...И наконец (сюрприз, сюрприз!), Хер". Как радостно! Как уважительно - с большой буквы! А молитву я всю не запомнил, но смысл понятен: "...зело...твердо...хер...".
Как знатно выражается мужчинка из Томска, желая прокомментировать: "а вот тут, земеля, позволь тебе запятую вставить". Хорошо хоть не "хер вставить".
Hетмейл забит херней. Только открываю golded, а там, как чертик из табакерки, выскакивает хер. Будь я Пушкиным, уже наверняка вдохновился бы на поэму "Руслан и хер": "Сорок два богатыря, вышли все из букваря, и с ними дядька хер."
Мне уже снятся по ночам кошмары, что меня допрашивают в гестапо: (с жутким немецким акцентом, но по-русски) "Ты знаком с герром Мюллером? А с самим Мюллером??!". Hо еще хуже, когда является во сне Херувим и тыкая своим грязным пальцем, как красноармеец на плакате "А ты записался добровольцем?", начинает допытываться: "А тыыы знАААешь, что такое ХЕРРР??!". Я с каждым днем хирею от потока писем, падающего на меня. Этак я скоро стану хиромантом, пардон, хероманом и недалече то время, когда старый Харон займется моей транспортировкой через воды Ахерона. Я стал ненавидеть Формулу Ф1 - ведь там выступает Шумахер; обрел неприязнь к энтомологам за их жуткие хербарии. При словах "государственный херб" с меня в миг слетает хмель. Я разлюбил херес, перестал ездить в Херсон, теперь и у меня хер-сон. Я вздрагиваю при слове "Хиросима" больше, чем все японцы вместе взятые.
К чему это я? Прошу впредь ни одно слово или фразу в моих письмах в pvt.exler, равно как и в этом сообщении, не воспринимать слишком серьезно.
Cильнейшей мифологизации в современной Украине подверглась языковая проблема. Спекулируя на почти столетнем извращении наших филологических представлений, многие из современных активистов "про-руховского" и сепарат-номенклатурного политических cпектров Южной Руси извергают сейчас пламенные филиппики по адресу одной из местных же по своему происхождению литературных форм.
C подачи этих сил снобистское большинство бывшей Верховной Рады Украины зафиксировало в лингвистически некорректной текстовой форме 10-ю статью Конституции нашего государства.
В мировой научной филологической среде отработаны достаточно устойчивые критерии определения диалектных разновидностей в рамках одного языка, а также сугубо межязыковых отличий. Первыми из данных филологических явлений считаются такие, чья сравнительно-лингвистическая "родословная" младше тысячи лет. Т. е., когда единому языку-основе (накануне его разветвления на диалекты) исследуемых наречий не более десятка столетий. Если же началу подобной языковой дифференциации от 1000 и до 2000 лет, то многое в характеристике данного филологического явления зависит от тех или иных этнологических, государственных, да и сугубо местных лингвистических традиций.
Во времена Эсхила, Софокла и Геродота (сер. V в. до н. э.) все древнегреческие наречия назывались диалектами 1. Этим понятием тогда характеризовался разный уровень родства эллинских говоров. Диалектами именовались, например, близкие друг другу ионийские "гомеровско"-малоазийское и аттическое наречия. Современным языковедам это понятно! Лингвистическая общность ионийских говоров между собой ориентировочно чуть старше эпохи Троянской войны и приходится где-то на сер. II тыс. до н. э. Т. о., сродству литературных языковых форм Геродота ("гомеровская" ветвь) и Софокла (аттическая) менее 1000 лет. Если, естественно, хронологически ориентироваться на 5-е столетие до н. э. Более же отдаленная языковая близость ионийских наречий в целом (в т. ч. и обеих классических литературных форм данной группы - аттической и "гомеровской") с другими восточно-греческими "пучками" говоров: эолийским и ахейско-кипрско-памфилийским - тоже определялась древнеэллинской общественностью как "диалектная".
Общий же праязык всех этих трех лингвистических ветвей (по данным "генеалогического древа" филологии) начал распадаться где-то в нач. ІІ тыс. до н. э. Это произошло, скорее всего, сразу же после появления т. н. "восточних" эллинов на территории нынешней Греции. С точки зрения современных филологических (да и общественных) представлений - это уже (в большинстве случаев Нового Времени) межязыковые (ибо насчитывают 1500 лет) отличия. Кроме того, почти что "двухтысячелетне-родственный" (к ионийцам, эолийцам и ахейцам) дорийский говор также назывался (в "периклову" эпоху) диалектом. Простой афинский крестьянин его (как и другие западногреческие наречия) почти не понимал. "1.5-тысячелетне-родственные" же эолийские и ахейские "диалекты" рядовой житель Аттики (если он еще и не был более-менее постоянным завсегдатаем столичного Театра) воспринимал также очень тяжело. Только близкие простому афинянину другие ионийские говоры (в т. ч. их "гомеровско-геродотовская" литературная форма) толмача ему не требовали.
Родство же (согласно данным все того же "генеалогического древа" сравнительного языкознания) современных групп белорусских, украинских и великорусских диалектов, отметим, чуть ближе (примерно 600 - 800 лет) друг другу 2 чем "почти-идентичные" (по мнению интеллектуалов т. н. "классической эпохи" Эллады) аттическо-"драматургическое" и "литературно-прозаическое" ионийские наречия греческого языка между собой.
Часть всей ранее нами рассмотренной лингвистической "мозаики" юга Балканского п-ова (в V в. до н. э.) имела и нормативные литературные формы. Среди них - вышеназванная ионийско-"гомеровско-геродотовская". Кроме того, значительного распространения приобрела и иная письменно зафиксированная ионийская норма - аттический "эсхиловско-аристофановский" диалект. Популярными были также эолийско-лесбийская ("сапфическая"), дорийско-"лаконическая", нек. др. документально зафиксированные разновидности тогдашней эллинской речи.
Несколько иные критерии в т. н. галло-романской филологии 3. Нормандские, паризио-пикардийские, бургундские и прочие северо-французкие говоры (разветвленность которых чуть превышает 1000 лет) трактуются как диалекты. Более же отдаленные от последних провансальско-гасконские наречия группируются специалистами в отдельный язык ("лангедок") 4. Удаленность (на "генеалогическом древе" сравнительного языкознания) последнего с северо-французким 5 порядка 15 столетий.
С другой же стороны привычные ранее в среде филологов "диалекты" очень давнего сродства переназваны современными лингвистами в языки. Таковыми, среди прочих, сейчас зовутся (хотя и "бесписьменными") ряд картвельских групп говоров (сванских, чанских, мегрельских да и нек. восточно-грузинских), разветвленность коих с литературной нормой Шота Руставели и царицы Тамары где-то в диапазоне 1.5 - 5 тысяч лет 6.
В Западной же Европе нет случаев существования официальных языков, которые были бы близки (на лингвистическо-сравнительном "генеалогическом древе") друг другу менее 10 столетий. За исключением одной "коллизии" - фламандского и голландского диалектов 7 западного "крыла" средне-немецкой группы говоров!
В силу разного рода геополитических и межконфессионально-религиозных перипетий нидерландцы оказались в разных государствах - Голландии и Бельгии. Некоторое время близко-родственные западно-средне-немецкие литературные формы обеих стран считались отдельными языками. Назывались они - голландским и фламандским, соответственно. В новейшие же времена здравый смысл свое взял. Сейчас официально признаны голландская и фламандская формы единого нидерландского языка.
Характерно в этом плане междиалектная ситуация у наших соседей поляков 8. Мазурские говоры, например, отличаются от познаньских, середзянских, шлёнских и нек. др. точно так же как и наши русский, украинский и белорусский "языки" между собой. В Польше основная диалектная разветвлённость главных её этнографических групп по времени аналогична срокам дифференциации "русичей" - где-то в пределах 600 - 800 лет.Языковые же отличия поморских кашубов от всей совокупности других лехитских наречий достигают порядка 11 - 13 столетий. Точно такой же лингвистический парадокс наблюдается и у нас 9. Русская, украинская, белорусская литературно-деловые формы, как и разнообразные их диалекты (и койне!) по данным сравнительного языкознания более близки друг к другу нежели они все вместе - к автохтонным говорам "руснаков" Закарпатья.
Если же как не отдельное филологическое явление, то может быть как региональный норма - "московское" наречие чужое Украине? Проанализируем эту проблему ретроспективно.
Разветвление древнерусского языка началось в кон. XII в. еле заметными фонетическими расхождениями 10. Это обстоятельство хорошо показал академик Б. А. Рыбаков в противопоставлении различных частей "Киевской летописи", некоторые из которых были написаны в Белгороде-на-Ирпене (совр. Белгородка) при дворе великого князя-соправителя Рюрика Ростиславича, другие же в самой столице, где "сидел на столе" другой "дуумвир" Святослав Всеволодович. Наилучшие страницы данной хроники вышли из-под пера наивероятнейшего автора другого шедевра ("Слова о полку Игореве") - боярина Петра Бориславича. Последнему и были присущи (в обоих его произведениях) черты тогдашнего киевского общерусского "койне" (переходного между 2-мя, или более, лингвистически близких друг другу говоров разговорной формы). Это "синтезированное" наречие уже тогда приобрело свою историческую значимость. Оно стало достаточно монолитной дружинно-княжеской административной языковой нормой 11. Данная лингвистическая форма распространилась еще до 1200 г. на все тогдашние удельные центры.
"Белгородковские" же страницы "Киевской летописи" кон. XII в. несколько отличаются нек. фонетичными "украинизмами", что отображает особенности общерусского языка столичного княжества в противовес говору самого тогдашнего восточно-славянского мегаполиса. Наречие же последнего в ту эпоху распространилось уже и в Чернигове, и в Полоцке, и во Владимире-на-Клязьме, и в Ростове Великом и пр. династических уделах Рюриковичей 12. Фонетическое же расхождение киевского и "белгородковского" "прононсов" стало в дальнейшем "фундаментом" позднейшего основного языкового (по данным сравнительно-лингвистического "генеалогического древа") разветвления русичей.
Дальнейшая же судьба столичного "койне" имела свое продолжение уже на суздальском 13, новгородском, смоленском, курско-брянском и рязанском "грунтах". Формируется в течение 13 - 16 вв. т. н. "киевско-московский деловой язык" 14, который окончательно ассимилирует остатки северных восточно-славянских (вятичских, кривичских, словено-ильменских) диалектов, постепенно трансформировав их в свои же говоры. Таким образом, современный т. н. "великорусский язык" - прямой наследник именно киевского древнерусского наречия. Последний же развился, в конечном счёте, именно из среднеднепровского более древнего поляно-росского восточнославянского "лингвистического пучка", а не разговорной речи кривичей, радимичей, вятичей и словен новгородских. Как, впрочем и помимо диалектных особенностей дреговичей, волынян, белых хорватов, тиверцев, уличей и северян.
Об этом свидетельствует и "Слово о полку Игореве"!
Факт написания этого шедевра в Киеве ни у кого из серьезных специалистов сомнений не вызывает. Из всех же современных восточно-славянских диалектов т. н. "русский язык" - наиболее подобен словообразующей манере автора "Слова..." 15.
Полным невежеством (или же грубой мистификацией) являются сегодняшние неуклюжие попытки кое-кого на Украине "вывести" современные великорусские наречия из церковнославянского языка. Последний еще в XIX в. по грамматическим признакам распределили в южнославянскую лингвистическую подгруппу классики немецкого языкознания 16. Лексические же церковнославянские заимствования примерно в одинаковом количестве встречаются как в украинских, так и в российских говорах.
В самом же Киеве в 1240 г. функционирование общерусского "койне" прекратилось в результате почти полного истребления населения столицы Батыем. Новопоселившиеся же обитатели бывшего восточнославянского мегаполиса разговаривали уже с "белгородковскими" особенностями. В дальнейшем (14 - 18 вв.) это наречие развернулось в своеобразную южнорусскую языковую зону. Одним из представителей последней и был полтавский говор - на фундаменте которого и построил И. П. Котляревский современную литературную украинскую форму 17. Через 4 десятилетия Н. В. Гоголь убедительно усомнится 18 в целесообразности такого создания (даже на основе своего родного диалекта) параллельной языковой русской нормы. Этот великий полтавчанин блестяще использовал "великорусское" литературное наречие для обработки украинского же фольклора и эпоса ("Вечера на хуторе близ Диканьки", "Миргород").
А на всей ли территории совр. Державы Украина южные русские диалекты (в сравнении с другими восточно-славянскими) автохтонны?
Нет! В самом Киеве прошли первые десятилетия (в 12 - 13 вв.) "отдельного" существования российского наречия. Т. н. "русификация" Матери Городов Русских в 1860 - 90-х гг. - свидетельствует лишь о возвращении сюда потомка киевского же говора. На Харьковщине, Луганщине и в северной Донеччине носители российского диалекта появились в конце XV в., а южно-русского позднее - в 1630 - 1710-х гг. Именно здесь "московитяне" большие аборигены. Кроме того, колонизация восточными славянами отвоеванных (ибо эти земли имели отношение к ранним етапам 19 нашего общего этногенеза) таврийских степей осуществлялось, главнім образом, 2-я этнографическими потоками. Причерноморская военно-дипломатическая "реконкиста" А. В. Суворова, П. А. Румянцева, Гр. А. Потемкина, Екатерины ІІ и А. А. Безбородко привела к массовой сельской (да и городской) миграции с Украины и Центральной России, одновременно.
Некоторые современные "горе-палеоэтнологи от Руха" силятся доказать какую-то украинско-крымскотатарскую "идиллию" в тогдашних степях Сев. Причерноморья. Но это домысел "с потолка"! Припонтиду населяли (за исключением территории некоторых запорожских паланок и дончакских юртов) от нач. 17 в. и до посл. четв. 18-го - относительно формально зависимые от Бахчисарая ногайцы 20!
Т. о., российские "русичи" - большие автохтоны (чем украинцы) Слобожанщины и сев. Донбасса. Одинаковая степень "аборигенности" характерна обеим главным восточно-славянским ветвям относительно современной Одещины, Херсонщины, Крымской Автономии, Николаевщины, части Донецкой и Запорожской областей. Такой же "дуализм" наследия украинцев и россиян характерен и для Киева. Современная столица Украины территориально значительно больше места размещения древней Матери Городов Русских. Нынешний Киев включает в себя не только "посад" мегаполиса Ярослава Мудрого и Петра Бориславича, но и ряд "белгородковско"-язычных предместий той эпохи. Да и в целом наш "Восточнославянский Рим" - "родительский дом" всякой разновидности русской речи, любому "русичу".
С другой же стороны украинское наречие относительно более автохтонно для Кубани. Многие районы востока и юга нынешней "Эрэфии" также (как и Таврида) в плане соотношения носителей главных русских языковых ветвей - "со-аборигенны". Один из таких российско-украинских "синтезов" (земля сунженских казаков) уже прекратил (надеемся, что временно) свое существование 21. Его в течение 1991 - 1994 гг. (повторно же в 1996 - 1997 гг.) уничтожили т. н. "ичкерийцы".
Из всего ранее проанализированного представляется преступной языковая политика современного Министерства Просвещения Украины, провозгласившего киево-московскую литературную форму - "необязательной" иностранной. Подростающие поколения отлучаются (в 90% киевских школ "российский язык" не изучается) от "львиной" доли отечественной культуры. Детей лишают возможности знать одну из наших же литературных форм и именно ту из них, которая является одной из официальных в ООН. В школах не изучается творчество (отечественных же) северных и восточных русских писателей и других деятелей культуры. Извращаются (нескладными и тенденциозными переводами "с одного диалекта на другой") "российско-язычные" достижения украинских авторов - Гр. С. Сковороды, Н. В. Гоголя (этот великий полтавчанин вообще был против "культивирования" литературизированной формы говора своей же местности), В. Г. Короленко, проза Т. Г. Шевченко, произведения многих других южно-русских творцов. Про-"руховская" "смердяковщина" считает, что своей близорукой культурно-языковой политикой она усиливает какие-то местные этнографические позиции. На самом же деле "самостийники" их разрушают, расчищая лингвистический колонизационный простор иностранным влияниям. Прежде всего - англоязычно-космополитизированным. Во имя сохранения самоидентичности необходимо, прежде всего, в средней и высшей школе культивировать обе наиболее распространенные на земле Руси-Украины литературные формы родного языка. Как "ломоносовско-карамзиновскую", так и "котляревскую".
Аналогичная ситуация имеет место и в современной Индии 22. Делийский позндне-средневековый говор ("кхари боли") западно-хиндустанской группы диалектов имеет 2 нынешние литературные формы: урду и хинди. Обе же они в "Республике Бхарат" официальные и в системе просвещения этого государства - "родные".
"Одноязычие" 2-х самых распространенных современных русских литературных норм косвенно признает и Запад. В 1992 р. в Киеве, Харькове, Львове и других наших больших городах возле нек. вузов появились десятки иноземных студентов-"троечников" русистов. Они решили изучить (и "сдать") украинскую литературную форму как 2-й славянский язык (согласно своим учебным процессам). Однако, все филологические кафедры (где эти горе-слависты надеялись "спихнуть" свои академические обязательства) не засчитали им данный предмет. Вся эта группа "троечников"-русистов вынуждена была переучиваться (с украинского) или на польський, или на болгарский, или на чешский (либо какой-нибудь иной славянский) язык. С 1993 г. данное "филологическое паломничество" на Украину прекратилось. Западные лингвисты не признают полтавскую литературную норму отдельным (от русского) славянским языком. Научная добросовестность корифеев филологии "Абендлянда" пока что выше текущего политиканства.
Академия наук Российской Империи в нач. XX в. неоднократно обсуждала проблему соотношения украинской и российской литературных форм. Однако, несколько некорректно была сделана сама постановка рассматриваемого лингвистического вопроса на этих заседаниях - язык или наречие!
На бытовом (да и публицистическом) уровне допустимы нек. упрощения. Для обычной социально-пропагандистской "ниши" - формулировка "язык" относительно украинской, белорусской и российской литературных восточно-славянских норм приемлемо. В тексте же Конституции должна была бы доминировать (в доступной форме) научно выверенная лексика. Статью 10 нашего Основного Закона следовало бы заменить. С точки зрения современной лингвистики она бы звучала лучше так: "Державною мовою в Україні є руська мова (в її українській літературній формі) Держава забезпечує її всебічний розвиток і функціонування. В Україні гарантується вільний розвиток і використання російської літературної форми руської мови та мов національних меншин України... ". Далее по отредактированному в 1996 г. Верховной Радой тексту.
Однако же данная формулировка (как мы видим из всего выше сказанного) не отображает и в данной текстологически научно выверенной форме сегодняшних украинских реалий. Она и исторически не оправдана. Верховной Раде нового созыва придется откорректировать среди некоторых пунктов нашей Конституции и эту (десятую) ее статью.
1. Радциг С. И. История древнегреческой литературы. -- М., 1982, с. 18 -- 26, 74 -- 76, 160 -- 176, 201 -- 202, 242 -- 244, 271 -- 272, 305 -- 307 ; Шкуров В. А. Історія формування елліністичного койне // Мовознавство. -- К., 1996, N 1, с. 58 -- 63.
2. Жовтобрюх М. А., Русанівський В. М., Скляренко В. Г. Історія української мови. Фонетика. - К., 1979, с.23, 40.
3. Гак В. Г. Французский язык// Большая Советская Энциклопедия (БСЭ). 3-е изд. Т.28. - М., 1978, с.214 - 215; Слука А. Е. Французы// БСЭ. 3-е изд. Т.28..., с.215 - 217.
4. Катагощина Н. А. Провансальский язык// БСЭ. 3-е изд. Т.21. - М., 1975, с.9.
5. Гурычева М. С., Катагощина Н. А. Сравнительно-сопоставительная грамматика романских языков. Галло-романская подгруппа. - М., 1964, с. 3 - 29.
6. Милитарев А. Ю. Какими юными мы были 12 тысяч лет назад?!// Знание - сила. - М., 1989, 3, с.49.
7. Миронов С. А. Голландский язык// БСЭ. 2-е изд. Т.11. - М., 1952, с.602 - 603.
9. Дзендзеливский Й.А. Лінгвістичний атлас українських народнів говорів Закарпатської області УРСР. Ч.1 - 2. - Ужгород, 1958 - 1960 ; Дзендзеливский И.А. Закарпатские говоры // Украинская советская энциклопедия. Т.4. - К., 1980, с.72.
11. Мавродин В. В. Древняя Русь. - Л., 1946, с.306 - 307.
12.Толочко П. П. Древняя Русь. - К., 1987, с.186 - 187.
13.Абакумов О. В. Три Переяслави - міграція чи аналогія утворення ойконімів// Мовознавство. - К., 1996, 2-3, с.27 - 32.
14.Филин Ф. П. Русский язык // БСЭ. 3-е изд. Т.22. - М., 1975, с.410.
15.Кирилець Л. М., Німчук В. В., Рильський М. Т., Риленков М. І., Луцевич І. Д. (Янка Купала) Слово про Ігорів похід. Т.1 - 2. - К., 1982.
16.Королюк В. Д. Славяноведение// БСЭ. 3-е изд. Т.23. - М., 1976, с.547.
17.Яценко М. Т. Іван Котляревський// Бібліотека української літератури. І. Котляревський. - К., 1982, с.30 - 31.
18.Крутикова Н.Є. Гоголь // Шевченківський словник. Т.1 - К., 1976, с.160.
19.Абакумов О. В. Вiдгалуження антського дiалекту пiзньої спiльнопраслов`янської мовної єдності за синтезованими лінгво-археологічними свідченнями // Ономастика України I тис. н. е. -- К., 1992, с.18 - 26.
20.Панащенко В. В. Отражение агрессии турецких и крымских феодалов// История УССР. Т.3. - К., 1983, с.96 - 97.
21.Абакумов А. В. Северный Кавказ// Экономическая газета (Развитие). - М., 1997, 27, c.7.
22.Бархударов А. С. Хинди// БСЭ. 3-е изд. Т.28. - М., 1978, с.286. Бархударов А. С. Хиндустани // БСЭ. 3-е изд. Т.28. - М., 1978, с.287.