Психосемантические исследования. Работы Ч.Озгуда

Главная

Бунин

Как феноменальный мир организован в восприятии? Когда мы смотрим вокруг, то видим не хаос ощущений, о котором писал Джемс, а окружение, четко разделенное осмысленные предметы. Вот это карандаш (желтый), лежащий на книге (зеленой), а не просто желтое продолговатое пятно на зеленом поле; это - лицо Самюэля Джонса, а хаотическое нагромождение красных, белых и коричневых ощущений. Очень может быть (как думают эмпиристы), что до перцептивного научения внутренний опыт хаотичен по своему характеру, но наверняка к тому времени, когда у молодых индивидуумов развиваются их моторные способности в мере, достаточной для проведения на них экспериментов, сенсорный хаос оказывается подчиненным перцептивному порядку. Какова же природа этого перцептивного порядка? Какие виды организации при этом имеют место? При каких стимулах и центральных условиях? И «почему» в терминах физиологической, гештальтистской и бихевиористской теорий перцептивная организация имеет свои специфические особенности?

ФЕНОМЕНАЛЬНЫЕ ЗАКОНЫ ОРГАНИЗАЦИИ

Посмотрите пристально в течение некоторого времени на фигуру из маленьких черных квадратов, изображенную на рис. 1, А: вы заметите постоянные изменения в ее организации - то горизонтальные, то вертикальные линии, то группы из четырех квадратов, то центральный крест. Мы здесь имеем двусмысленную ситуацию, в которой различные периферические (стимульные) и различные центральные (установка, значение и т. д.) факторы соревнуются в определении того, что будет воспринято. Впервые эта «шахматная доска» была описана Шуманном (1900), который приписал флуктуации перцептивной организации капризам внимания. На рис. 1, Б мы ввели доминирующий стимульный фактор - группу кружков, образующих знакомую фигуру,- и он полностью подавил процессы внимания. Попробуем, насколько это возможно, направить наше внимание на горизонтальные и вертикальные ряды; попробуем, насколько это возможно, воспринять Х-образную форму (необходимо составленную из черных и белых фигур разной формы) - эти организации сопротивляются нашим усилиям. Вертгаймер (1923) первый осуществил подробное исследование факторов, влияющих на перцептивную группировку элементов в зрительном поле. Последующее изложение исходит из его классификации этих факторов, хотя точно и не соответствует ей.

Рис. 1.А - расположение фигур, которое позволяет наблюдать меняюп юся организацию (по Шуманну, 1900). Б - расположение, при ко одна доминирующая организация сопротивляется изменениям.

1. Близость

Чем ближе (при прочих равных условиях) объекты друг к другу в зрительном поле, тем с большей вероятностью они организуются в единые, целостные образы. Пары линий на рис. 2, А по этой причине легко организуются так, что две соседние воспринимаются как целое, при этом почти невозможно воспринять как целое линии, разделенные большим промежутком, т.е. разрушить единицы, основанные на факторе пространственной близости. Кстати, здесь имеет место не просто пространственная близость, но близость процессов одинакового качества.

2. Сходство

Сходство процессов в зрительном поле: чем больше единые и целостные образы, тем с большей вероятностью они организуются. Тот факт, что крест на рис. 1, Б воспринимается Мгновенно и продолжает видеться неизменно, иллюстрирует Действие этого стимульного фактора - крест состоит из качественно одинаковых элементов.

3. Продолжение

Чем больше элементы в зрительном поле оказывается в местах, соответствующих продолжению закономерной последовательности, т. е. функционируют как части знакомых контуров, тем с большей вероятностью они организуются в единые целостные образы. На рис. 2, Б факторы близости и сходства остаются теми же, что и на рис. 2, А, однако здесь более отдаленные элементы обладают свойством прдолжеь выступая как части простого целого. Поэтому можно легко организовывать в связанные единицы относительно отдаленные ломаные линии, несмотря на фактор близости.

Рис. 2. А - фактор близости предрасполагает наблюдателя организовать линии в группы. Б - фактор продолжения работает в противовес близ ти, способствуя группировке менее близких линий. В - замкнутость включает возможность группировки близких частей раздельных фигур

4. Замкнутость

Чем в большей степени элементы зрительного образуют замкнутые целые, тем с большей готовностью они будут организовываться в отдельные образы. Это простое логическое развитие принципа продолжения. На рис. 2, В ломаные линии продолжены до соединения друг с другом и образования форм квадратов; такие замкнутые контуры обладают сильным приоритетом в зрительной организации.

Выше мы перечислили объективные, стимульные переменные. Существуют также центральные факторы (смысл, отношение), которые определяют организацию зрительного поля. Строчка букв которую мы приводим ниже, довольно легко распадается на единицы в соответствии со значениями отдельных слов.

Собакаестмясо

Если то же сделать на незнакомом языке, то, естественно, такой организации не произойдет. Очевидно, мы накладываем организацию на сенсорные данные, осмысливая их, и это является результатом научения, а не врожденной перцептивной организации. Смысловая организация не ограничивается словесным материалом. Изображения на рис. 3, по-видимому, имеют небольшой смысл для большинства читателей - просто некое скопление форм и линий. Но как только вам скажут, что рисунки изображают «Солдата с собакой, проходящих за воротами забора» и «Женщину, моющую пол», они сразу превращаются в понятную организацию. Примечательно, что после того, как эти рисунки ассоциируются с конкретными значениями (и поэтому воспримутся определенным образом), становится очень трудно реконструировать их и воспринять как что-то другое.

К настоящему времени физиологическая точка зрения может мало внести в наше понимание описанных законов группировки. Верно, конечно, что формирование контура есть необходимое предшествующее условие всех типов перцептивной организации, и статистические механизмы, описанные Маршаллом и Тальботом, безусловно, имеют к ней отношение. С другой стороны, точка зрения гештальтпсихологии предлагает объяснение почти всех фактов, что неудивительно, поскольку гештальттеория развивалась преимущественно в рамках экспериментальных исследований восприятия. Сходство и близость в перцептивной организации являются прямым выражением факторов, влияющих на величину связывающих сил.
Продолжение контуров и замкнутость могут рассматриваться как выражение закона прегнантности . Роль смысла как организующей силы не затрагивается классической гештальттеорией, которая делает большой акцент на врожденном характере перцептивных процессов.

Рис. 3. Две фигуры, иллюстрирующие влияние значения на перцептивную организацию (обсуждение см. в тексте).

Довольно удивительно, что бихевиористская точка зрения может сказать больше об этих характеристиках организации, чем о других перцептивных феноменах. В соответствии со схемой Халла организмы способны вырабатывать реакции различения на повторно предъявляемые комплексы стимулов, отличающиеся от реакции на компоненты стимулов в другой комбинации. Связь большинства объектов между собой является физическим фактом; из этого следует, что стимулы от объектов будут повторяющимся образом действовать на организм как взаимодействующие комплексы. Маленький ребенок выучивается отдельным реакциям на свою собственную руку, бутылочку, лицо матери как на различимые «целые», и последующее применение словесных обозначений облегчает организацию стимульного множества. Связывающие факторы сходства и близости, способствующие группировке стимульных элементов, становятся основой генерализованных перцептивных навыков . Поскольку связь объектов, с которыми производятся манипуляции, имеет физическую основу, стимулы, близкие в сенсорном пространстве, будут объединяться во взаимодействующие комплексы гораздо чаще, чем те, которые удалены друг от друга. Эта генерализованная тенденция отвечать на соседние части как на «принадлежащие друг другу» приводит к многочисленным ошибкам ребенка: он может схватить башню из кубиков за верхний кубик и очень удивиться, увидев, что только он один окажется поднятым. Подобным образом У многих объектов практического действия ребенка (ложки, застежки, прутья кровати) взаимодействующие части в высшей степени похожи по сенсорным качествам, и это приводит к генерализованной тенденции воспринимать сходные элементы как единые целые. Ребенок делает усердные попытки взять красивый красный цветок с платья матери; ему трудно воспринимать тонкую бечевку как связанную с яркой красной игрушкой, которую он старается притянуть к себе.

ТРАНСПОЗИЦИЯ (ПЕРЕНОС)

Перцептивные формы как интегрированные целые допускают перенос, несмотря на значительные изменения в сенсорных элементах, их составляющих. Известной иллюстрацией тому является мелодическая тема. Временная последовательность тонов, которая неизменно узнается нами как «Милая Аделина», может переходить от струнных к духовым или голосу, из одного ключа в другой и т.п.: даже измененная по ритму, она еще сохраняет свой «целостный характер». Однако этот характер теряется, когда мелодия проигрывается в обратном направлении,- факт, которому теоретики гештальта не уделили достаточного внимания. Подобно этому, квадрат или круг сохраняет свой «целостный характер» вопреки большим изменениям в величине, цвете, точке зрения и т. д. Этот феномен тесно связан как с константностью восприятия, так и с образованием понятий.

Сюда может быть привлечена нейрофизиологическая гипотеза Хебба, хотя, по общему признанию, она спекулятивна по своей природе. Вопреки изменению в характере стимуляции от треугольников разных размеров, вопреки изменению локализации возбудительного процесса в 17-е поле, в 18-м поле могут образовываться соответствующие клеточные объединения, например возбуждение в этом месте (18-го поля) представляет «форму» треугольности. Подобный же аргумент может быть применен к «формам» и в других модальностях, например мелодиям, меняющимся в ключе. Для гештальттеоретиков транспонируемость с легкостью следует из идеи изоморфизма: мозговые процессы, имеющие одну и ту же молярную физиологическую организацию или структуру, сопровождаются восприятием одинаковых форм в феноменальном поле.

Халл обсуждает феномены переноса, в особенности парадокс арпеджио Хамфри, в связи со своей гипотезой взаимодействия. Однако его аргументация не является ни достаточно подробной, ни достаточно убедительной.

ФЕНОМЕН «ОДИН» И «ДВА»

Центральным для гештальтистской точки зрения на перцептивную организацию является принцип прегнантности, в соответствии с которым наши восприятия стремятся быть настолько простыми и «хорошими», насколько позволяют условия стимуляции. Коффка (1935) в связи с этим ставит следующий вопрос: когда контурная фигура с линиями внутри будет выглядеть как «одно», а когда как «два»? Фигура на рис. 4, А воспринимается как «одно» - как прямоугольник, разделенный включенной в него линией. Фигура же 4, Б, напротив, воспринимается как «два» - как две раздельные единицы, приложенные друг к другу боковыми сторонами. Почему это так? Согласно Коффке, «причина ясна: в первом случае общая фигура лучше, чем каждая из двух ее частей, тогда как во втором имеет место обратное». Коффка отклоняет объяснение эмпиристов, что «лучшими» фигуры становятся благодаря практическим манипуляциям (знакомости), ссылаясь на эксперименты Готтшальдта (1926). В этих экспериментах испытуемые повторно знакомились с простыми фигурами типа той, которая приведена на рис. 5, А. Затем им предъявлялись фигуры, подобные той, которая изображена на рис. 5, Б, с просьбой сообщить, что они видят. Хотя знакомая фигура всегда была включена в новую, только в исключительных случаях испытуемые ее замечали. В самом деле, трудно обнаружить знакомую форму, даже если намеренно ее искать. Используя эти результаты как аргументы против обучения восприятию формы, Коффка считает, что эмпиризм есть также с необходимостью элементаризм. Почти любой сравнительный бихевиорист согласится с тем, что дополнение одной стимульной организации к другой представляет нечто большее, чем просто сложение,- взаимодействие приводит к изменению всей ситуации. В приведенном примере следует заметить, что наиболее успешно маскируют простую фигуру те дополнения, которые продолжают ее контуры в прежних направлениях и вызывают ошибочные движения глаз (что в соответствии с физиологической точкой зрения приводит к формированию несовместимых с прежней формой клеточных ансамблей). Дополнительные линии на рис. 5, В не интерферируют с видимой исходной формой, поскольку пересекают исходный контур почти под прямыми углами.

Рис. 4. Одно и два. А воспринимается как одна фигура, разделенная внутренней линией. Б воспринимается как две независимые фигуры, соединенные боковыми сторонами.

ВЫДЕЛЕНИЕ ФИГУРЫ ИЗ ФОНА

Почему, как образно выразился Коффка, мы видим вещи, но не дыры между ними? Когда я протягиваю руку с распростертыми пальцами и смотрю на нее, рука, конечно, выглядит фигурой , вещью, а различные другие объекты в поле зрения становятся бессмысленными слитными в невыразительную аморфную массу, которую мы и называем фоном . В исключительных обстоятельствах мы способны видеть «дыры» так, как если бы они вдруг стали фигурой, например, когда через темную массу скал видится пронзительно яркий кусок голубого неба; однако мы подозреваем, что в таких случаях многие факторы, нормально связанные с фигурами, переносятся на то, что обычно выступает как фон. В обычном видении нашего трехмерного мира имеется целый ряд чисто физиологических факторов, содействующих выделению того, что фиксируется. «Вещь», на которую мы смотрим, видится как единичная, тогда как объекты, расположенные ближе и дальше в поле зрения, выглядят как неясно двоящиеся; аккомодационный механизм настраивается на поверхность вещи, на которую мы смотрим, и это делает зрительно ясным один объект за счет других. Но существует много других сил, обеспечивающих различие фигуры и фона и большинство их наилучшим образом может быть проиллюстрировано на двухмерных формах (возможно, из-за этого передача научных идей в нашей культуре осуществляется большей частью через посредство плоских поверхностей книжных страниц).

Рис. 5. Простая форма А включена в Б и В. Ее очень трудно выделить в Б, время как в В она легко отделяется (эксперименты Готтшальдта, по Коффке, 1935, стр. 126).

В процессе образования фигуры прежде всего находят общее выражение уже изученные нами феноменальные законы группировки . Чем ближе друг к другу элементы, образующие фигуру, тем легче она может быть изолирована. Фактическим доказательством этого может быть то обстоятельство^ что системы звезд, получившие наименования, содержат звезды, расположенные близко друг к другу, и не содержат тех, которые не составляют часть общей конфигурации.

Аналогично чем больше сходство между элементами, образующими фигуру, тем легче она воспринимается как таковая. Другой параметр стимуляции, еще не обсуждавшийся нами как образующий «целостность»,- контраст : при прочих равных условиях чем сильнее контраст между элементами фигуры и фона (либо по яркости, либо по цвету или форме), тем легче образуется фигура. То же справедливо в отношении непрерывности и замкнутости : чем более легко элементы, образующие фигуру, следуют закономерным и зрительно предсказуемым направлениям, чем более они образуют замкнутые пространства, тем с большей легкостью возникают фигуры. Осмысленность является еще одним определяющим фактором. Если просвечивающие между скалами куски неба имеют характер знакомой формы: профиля, животного, привычной геометрической формы,- они с большей готовностью приобретают качество фигуры.

Как правило, большинство «хороших» фигур, подобно черному кругу на белом фоне, сочетает в себе все эти качества организации: части фигуры плотно скомпонованы (близки), в высокой степени сходны и отделены резким контрастом от частей фона; их контуры непрерывны и правильны по форме; кроме того, они представляют привычные формы как целые.
Каковы феноменальные характеристики, различающие фигуру и фон?

Рубин (1915, 1921), используя перевертывающиеся изображения фигуры и фона, подобные тем, которые приведены на рис. 6 и 7, выделил следующие различия.

1. Части фигуры имеют характер объекта или «вещи» , фон же относительно аморфен и имеет характер материала или субстрата.

2. Части фигуры кажутся лежащими феноменально ближе к наблюдателю, чем фон; хотя этот пространственный эффект не первый по значению, он вполне отчетлив, так что фигура кажется лежащей поверх фона. В самом деле, когда обратимые фигуры перевертываются, нередко возникает впечатление движения назад и вперед в третьем измерении.

3. В соответствии с этим пространственным эффектом фон кажется непрерывно простирающимся за фигуру , приводя к тому, что Коффка называл «двойственной репрезентацией». Так, часть географического поля, представляющаяся нам как фигура, в психологическом поле выступает дважды: один раз как поверхность фигуры и второй - как (подразумеваемая) поверхность фона.

4. Контуры воспринимаются принадлежащими фигуре, а не фону . Это еще одно отчетливое впечатление, которое возникает при восприятии перевертывающихся фигур (см. рис. 6). Хотя каждый контур является общим для обеих возможных фигур, он как бы «прилипает» к той части поля, которая выступает в данный момент как фигура.

Коффка (1935) приводит множество примеров этого эффекта, высказывая мнение о том, что эта «односторонность» контуров является важным аспектом формообразующих процессов в восприятии.

Рис. 6. Иллюстрация двойственного изображения меняющихся фигуры и фона

Выводы Рубина получили подтверждение и развитие в работах Уивера (1927). Используя черные фигуры на белом фоне и ограниченное время экспозиции (при помощи тахистоскопа Доджа), он дополнительно обнаружил, что

5. В то время как фигура имеет вполне определенную локализацию в пространстве и структуру поверхности , фон плохо локализован и обладает поверхностью «пленки». Уивер нашел также, что при постепенном увеличении длительности экспозиции различные характеристики фигуры (контур, форма, Уступы и т. д.) обнаруживаются с различным успехом. Становление контура является необходимым условием любого феноменологического опыта в отношении фигуры. Кроме того, как уже отмечалось, восприятие фигуры облегчается наличием «хорошей» формы, а также фактором осмысленности (Эренштейн, 1930). Особенно интересным в наблюдениях Рубина (1921) было то, что испытуемые с трудом узнавали конфигурации стимулов, если отношения фигуры и фона были перевернуты. Обычной иллюстрацией этого факта может служить вид знакомой карты, на которой массы воды и земли закрашены противоположным разом, а также рассматривание негативов.

ИЗМЕНЧИВОСТЬ ПЕРЦЕПТИВНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ

Упорядоченность и стабильность, накладываемые перцептивными процессами на сенсорные данные, в лучшем случае являются делом времени. Любое сенсорное по; если оно пристально рассматривается достаточно длительное время, начинает изменяться на наших глазах, обнар5 живая свой действительно неоднозначный характер. Когда сенсорная информация нарочито делается двусмысленной, как, например, в случае обращающихся фигур, эта тенденция становится просто более отчетливой. Можно рассматривать любой сенсорный объект как потенциально способный вызывать множественную перцептивную организации В большинстве «нормальных» случаев восприятия один способов организации безраздельно доминирует над остальными благодаря либо врожденным, либо приобретенным механизмам, либо и тому и другому вместе. Когда я смотрю на портрет деда, висящий на стене, имеется крайне высокая вероятность того, что произойдет специфическая организация восприятия и в силу ее высокой вероятности она останется неизменной продолжительное время. Однако даже лицо деда через несколько минут начинает испытывать неожиданные трансформации.

Рис. 7. Изменение отношений фигура - фон. А - поле без дополнительных влияний: появление «вазы» и «лица» почти равновероятно. Б - «ваза» как фигура сделана более вероятной. В - более вероятной фигу, рой сделано «лицо».

Посмотрите пристально некоторое время на рис. 7, А: в отличие от лица деда этот объект с самого начала двусмыслен; первое, что вы видите,- это фигуру, напоминающую вазу, затем что-то похожее скорее на двух полных дам, поглощенных светским разговором, затем снова вазу и т.д. Как сенсорная информация этот зрительный объект почти в одинаковой степени ассоциируется с этими двумя альтернативными организациями. Мы можем специально изменить вероятностные отношения в этой ситуации. Если, как показано на рис. 7, Б, мы придадим вазоподобной области различные метки, что, кроме всего прочего, увеличит ее «вещный характер», то переход ко второму способу организации затруднится. Если же, как это показано на рис. 7, В, мы сделаем осмысленные лица из двух внешних областей, то близнецы возьмут верх над вазой. Эти манипуляции мы производили с самой сенсорной информацией. Но мы можем также изменить перцептивные вероятности, меняя значения, отношения, смысл для наблюдателя. Шафер и Марфи (1943), например, показали, что поощрение и наказание могут надежно определить, какая из двух обращающихся фигур будет восприниматься.

Неоднозначность не ограничивается только альтернативой между двумя конкурирующими организациями. Могут быть созданы такие зрительные ситуации, которые будут вызывать большое число различных перцептивных организаций примерно с одинаковой вероятностью. Майлс (1931) предложил установку, названную им кинефантоскопом: отчетливая тень вращающейся горизонтальной металлической полосы проецируется на экран, и зрительная последовательность, изображенная на рис. 8, повторяется неограниченное время. Наблюдатель может видеть «две руки, протягивающиеся к нему», затем вдруг «две руки, машущие от него», затем «нечто вращающееся по часовой стрелке», после чего «брусок» растягиваемый и сжимающийся», потом опять «машущие к нему руки», затем «дыру в белой простыне, открывающуюся, и вновь закрывающуюся» и т.д. Эти многочисленные возможности легко подвергаются влиянию подсказки: если наблюдатель монотонно повторяет: «машут к...к...к..., машут от...от...от... и т.п.», то характер вос-принимаемого движения обычно подстраивается к такому са-мовнушению. Харроувер (1939) показала, что люди с мозговыми поражениями обычно менее гибки и в меньшей степени подвержены влиянию осмысленной оценки стимульных вероятностей. Она использовала плоские обращающиеся фигуры, подобные тем, которые приведены на рис. 7. Выводы, полученные при этом для стойкости социального восприятия, заслуживают детального экспериментального исследования.

ЯВЛЯЕТСЯ ПЕРЦЕПТИВНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ВРОЖДЕННОЙ ИЛИ ПРИОБРЕТЕННОЙ?

Гештальтисты, постулирующие изоморфизм, склонны приписывать все характеристики восприятия врожденным «полевым» свойствам центральной нервной системы. Бихевиористы, следуя некоему принципу экономии, пытаются найти во всех этих формах поведения признаки научения. Это составляет часть непрерывной и, вероятно, необходимой полемики между нативизмом и эмпиризмом. Однако, как это обычно случается, ответ постепенно оказывается компромиссным - определенные аспекты перцептивной организации врожденно детерминированы, другие являются продуктом жизненного опыта. Как можно исследовать эту проблему? Поскольку перцептивная организация развивается вместе с инструментальным поведением - а в случае приматов, может быть, идет впереди него - и последнее приходится использовать в качестве показателя, возникает не-обходимость задержать перцептивное развитие в период, когда формируются другие способности. В случае животных это означает воспитание их от рождения в полной темноте (если мы желаем изучить зрительное восприятие); в отношении же людей мы должны положиться на случай - иногда с помощью операции возвращается зрение лицам, слепым от рождения.

Хебб (1949) дает наиболее полное описание фактов, имеющих отношение к этой проблеме, и читатель, желающий разрабатывать ее дальше, должен познакомиться с его книгой и цитируемыми в ней источниками (в особенности с обзором Зендена (1932) случаев возвращения зрения лицам, слепым от рождения, и исследованием Райзена (1947) на шимпанзе, выращенных в темноте). Хебб приходит к выводу, что, хотя некоторые свойства перцептивной организации врожденно детерминированы (особенно процессы выделения фигуры из фона), другие свойства, как это может быть показано, являются продуктом длительного периода научения. И как раз к этим последним формам организации он адресует свои нейрофизиологические гипотезы (образование клеточных ансамблей и пр.).

Литература

1. Ehrenstein W. Untersuchungen tiber Figur-Grund und Fragen. «Z. Psychol.», 1930, 117, 339-412.
2. Gottschaldt K. Uber den Einfluss der Erfahrung auf die Wahrnehmung von Figuren. «Psychol. Forsch.», 1926, 8, 261-317.
3. Hebb D. O. The organization of behavior. A neuropsychological theory. N. Y.: Wiley, 1949.
4. Miles W. R. Movement interpretations of the silhouette of a revolving. «Amer. J. Psiyichol.», 1931, 43, 392-405.
5. Richardson H. M. The growth of adaptive behavior in infants: an experimental study at seven age levels. «Genet. Psychol. Monogr.», 1932, 12, 195-359.
6. Riesen A, H. The development of visual perception in man and chimpanzee. Science, 1947, 106, 107-108.
7. Rubin E. Synsoplevede Figurer. Kobenhavn, 1915.
8. Schumann F. Beitrage zur Analyse der Gesichtswahrnehmungen. «Z. Psychol.», 1900, 23, 1-32. 24, 1-33.
9. Senden M. Von Raum-und Gestaltauffassung bei operierten Blindgeborenen vor und nach der Operation. Leipzig: Barth, 1932.
10. Wertheimer M. Untersuchungen zur Lehre von der Gestalt. П «Psychol. Forsch.», 1923, 4, 301-350.
11. Wever E. G. Figure and Ground in the visual perception of form. Amer. J. Psychol., 1927, 38, 194-226.

Проблема понимания является главной сферой исследований в данной области. Существуют 3 аспекта понимания:

· Выявление значения понятий сообщения

· Определение намерений коммуникатора

· Понимание причин поведения коммуникаторов.

Анализу понимания посвящена «Теория значения» Ч. Осгуда (60-е гг, XX век)-опора на достижения бихевиоризма. Осгуд определяет способы определения значения, и то, как они связаны с мнением и поведением. Большинство значений изучается не как результат опыта взаимодействия с реальными объектами, а как ассоциация между одним знаком и другим, то есть здесь прямой контакт не обязателен.

Метод семантического дифференциала – это метод измерения значения. Он измеряет то, что называется коннотацией. Для этого Осгуд предложил 3 основных характеристики значения человека:

· Общая оценка (плохой - хороший)

· Активность (активный – неактивный)

· Потенциал (сильный – слабый)

Данный метод включает 3 стадии:

1. Выявить характеристики, которые необходимо исследовать и расположить их в бинарно – противоположном порядке.

2. Проведение опроса группы.

3. Подсчет средних величин.

Фиске изучал восприятие человека при прямой съемке и при съемке под углом в 45 гр. Реципиенты дали более благоприятную оценку под углом 45 гр.

Теория значений Ч. Осгуда и метод семантического дифференциала Метод семантического дифференциала - метод психолингвистики и экспериментальной семантики, является частной разновидностью способов построения субъективных семантических пространств. Он был разработан в 1955 г. группой американских психологов во главе с Ч. Осгудом в ходе исследования механизмов синестезии и получил широкое применение в исследованиях, связанных с восприятием и поведением человека, с анализом социальных установок и личностных смыслов. Его используют в психологии и социологии, теории массовых коммуникаций и рекламе, а также в области эстетики. Как полагает Осгуд, метод позволяет измерять т.н. коннотативные значения - те состояния, которые следуют за восприятием символа-раздражителя и необходимо предшествуют осмысленным операциям с символом

Основная идея этого экспериментального метода, описанного в книге Осгуда, Дж.Суси и П.Танненбаума Измерение значения , заключается в характеристике значения слова по трем независимым градуальным параметрам:- оценки (шкала «хороший/плохой»), - силы (шкала «сильный/слабый») - активности («активный/пассивный»), задающим дислокацию слова в некотором семантическом пространстве. Для определения значений этих параметров используются более частные шкалы («большой/маленький», «холодный/горячий», «сухой/влажный» и проч.), относительно которых испытуемым предлагается дислоцировать слово; в ряде случаев экспериментаторы ограничиваются характеристикой значения на частных шкалах, не осуществляя последующего сведения их к базовым параметрам

Один из наиболее сложных видов социологических исследований, позволяющий получать уникальные данные о структуре бессознательных представлений целевых групп населения об объекте исследования.

В отличие от традиционных социологических методов, оперирующих маркетологическими и политологическими понятиями, психосемантические исследования позволяют не только выявлять реально существующие в общественном сознании критерии оценки объектов в самых различных областях, но и оценить степень их значимости для целевой аудитории.

При помощи математической обработки данных опроса с применением методов кластерного и факторного анализа, создаются пространственные математические модели массового сознания для соответствующей предметной области и многомерные рейтинги объектов (маркетинговые, политические и т.п.). Многомерные рейтинги демонстрируют не только предпочтение по отношению к тому или иному объекту, но и отношение общественного мнения к объектам оценки в аспекте всех реально действующих критериев, причем именно в тех фразах и понятиях, которыми действительно оперирует общественное мнение.

Психосемантические исследования позволяют:

выявить и понять, какой смысл вкладывают люди в те или иные объекты, понятия, явления – какие эмоции, ощущения они испытывают, когда им предлагают новый товар

выявить те факторы, которые определяют смысловую значимость объектов для каждого человека: по каким критериям люди оценивают различные объекты окружающего мира вообще и конкретные бренды, товары в частности; на чем основывается выбор человека при совершении нового для него действия

определить типы людей, имеющих сходную картину изучаемых смыслов: можно строить классификации людей и группировать их по критерию сходства восприятия определенных товаров, названий, упаковки, т.е. фактически составлять описание, «портрет» целевых групп

определить различия в восприятии человеком разных объектов: каким образом компания, товар воспринимаются на фоне конкурентов, по каким параметрам их превосходит, а по каким отстает, и насколько значимы эти характеристики

составить карты восприятия основных компаний определенного рынка, визуально отображая, насколько они схожи между собой и по каким признакам, в чем они отличаются друг от друга и от идеала

найти ответ на вопрос: насколько предлагаемый бренд, название, концепция позиционирования товара, упаковки отличаются от уже имеющихся, в чем их преимущества и недостатки, в какую сторону их стоит модифицировать.

Ассоцианистская теория Чарльза Осгуда

В основе ассоцианистской теории лежат 3 компонента:

1. Психологический компонент - бихевиоризм.

2. Лингвистический компонент - дескриптивная лингвистика.

3. Математический компонент - теория коммуникаций.

Опираясь на теорию бихевиоризма, Осгуд считал, что в психике человека нет ничего, что не поддавалось бы наблюдению и описанию. Соответственно предпринимались попытки измерить коннотативное значение слова (сюда входят: оценка, сила, экспрессивность). Для психики человека важна ассоциативная связь стимула и реакции, а также вся совокупность реакций на полезные стимулы. Отсюда следует заявление, что человек ничем не отличается от животного, разве что только речью. Это можно изобразить в следующей схеме:

C (стимул) - P (реакция), то есть

любой стимул вызывает в человеке заложенную реакцию, которую можно измерить.

Но в 30-е гг. эта схема перестаёт удовлетворять психологов. Появляется новое течение - необихевиоризм. Необихевиористы вводят понятие - «промежуточная переменная», то есть специфический внутренний стимул, способный вызвать в человеке внешнюю реакцию и отражающий особые индивидуальные опыты человека, из-за чего реакции разных людей отличаются. Появляется следующая схема:

C - ПП¹ - ПП² -ПП³ … - P (взаимоотношения между ПП не обязательно линейные)

Опора на бихевиоризм позволяет создать новую предметную область исследования - отношения между структурой сообщения и качествами индивида. В нашей речи отражаются наши психические свойства; структура вербальных отношений зависит от нашей психики. Ч. Осгуд обращался к исследованию содержания отдельного слова с использованием отношений между стимулами и реакциями, то есть Осгуд изучает ассоциации на слово. Исследование ассоциативных связей слова позволяет Осгуду выйти на проблему эффективной коммуникации, и он создаёт свою концепцию речи. Осгуд понимает речь как систему опосредованных реакций человека на различные речевые и неречевые стимулы. Осгуд подчёркивает, что между речевыми и неречевыми стимулами устанавливаются ассоциативные связи. У человека существует врождённая речевая способность, которая является системой специальных фильтров, и эти фильтры работают как на приёме речи, так и на речевую реакцию. Это означает, что человек генетически предрасположен к восприятию речи, и он умеет её разграничивать от других шумов. Речь помогает ограничивать информацию, которую получает человек. Данное положение в дальнейшем подтвердилось исследованиями других учёных.

Теория речевой приспособленности к среде

Данную теорию можно представить при помощи следующей схемы:

Уровень репрезентации

Уровень интеграции ↔ самостимуляции

Уровень рецепции ↔ моторной кодификации

Осгуд внедрил новые методологические схемы анализа коммуникации в анализе речевого общения. Отсюда вытекает один из главных выводов Осгуда - речевая деятельность возникает и развивается только в человеческом общении, то есть процессы производства и восприятия речи могут быть исследованы только в общении. Это был абсолютно новый подход в психолингвистике. Таким образом, Чарльз Осгуд устанавливает новую объектную область - человеческую коммуникацию. Предметом исследования стало установление характера отношений между структурой сообщения и качествами индивида, а также проблемы кодирования и декодирования сообщения в условиях коммуникации.

К недостаткам теории Осгуда можно отнести следующее:

Осгуд не изучал интенции говорящего.

Осгуд не разграничивал значение и знание.

Он не интересовался когнитивной (познавательной) базой языковой способности.

Детство Чарльза не было счастливым, его родители развелись, когда ему было 6 лет. Окончив Дартмуртский колледж, продолжил своё обучение в Йеле, где работал под руководством Роберта Сирса вместе с Арнольдом Гезеллом и Ирвином Чайльдом. Среди людей, чьи работы произвели на него особое впечатление, Чарльз Осгуд отмечал позднее Кларка Халла. После защиты диссертации некоторое время работал на военных базах, затем получил место в университете Коннектикута, откуда в 1949 перешёл в Иллинойсский университет. Научные достижения Осгуда могут быть отмечены в пяти главных сферах: бихевиоризм против когнитивизма, психолингвистика, теория смысла, кросс-культурные исследования и борьба за мир.

Методика семантического дифференциала была описана в работе The Measurement of Meaning (1957).

Теория Осгуда, согласно которой, каждый звук вызывает вполне определённую эмоциональную реакцию, подверглась критике со стороны лингвистов. На данной теории основана получившая широкое распространение программа ВААЛ, якобы помогающая создавать тексты с определённым эмоциональным воздействием.

В 1963 году за проявленные организаторские способности и вклад в науку Осгуд был избран президентом Американской психологической ассоциации.

Ассоцианистская теория Чарльза Осгуда

В основе ассоцианистской теории лежат 3 компонента:

Опираясь на теорию бихевиоризма, Осугд считал, что в психике человека нет ничего, что не поддавалось бы наблюдению и описанию. Соответственно предпринимались попытки измерить коннотативное значение слова (сюда входят: оценка, сила, экспрессивность). Для психики человека важна ассоциативная связь стимула и реакции, а также вся совокупность реакций на полезные стимулы. Отсюда следует заявление, что человек ничем не отличается от животного, разве что только речью. Это можно изобразить в следующей схеме:

C (стимул) - P (реакция), то есть

любой стимул вызывает в человеке заложенную реакцию, которую можно измерить.

C - ПП? - ПП? -ПП? … - P (взаимоотношения между ПП не обязательно линейные)

Теория речевой приспособленности к среде

Данную теорию можно представить при помощи следующей схемы:

Уровень репрезентации

Уровень интеграции? самостимуляции

Уровень рецепции? моторной кодификации

Базисным уровнем является уровень рецепции и моторной кодификации. Восприятие человеком речи тесно зависит от моторной кодификации. Например, если зажать человеку голосовые связки, то примерно через 1,5 минуты от перестаёт понимать речь. Также учёные доказали, что если слушающий не видит артикуляцию говорящего, то уровень понимая слушающего падает на 20 %. На база данного уровня вырастает уровень интеграции и самостимуляции. Последним же уровнем является уровень репрезентации, который уже и предполагает реакцию. Осгуд внедрил новые методологические схемы анализа коммуникации в анализе речевого общения. Отсюда вытекает один из главных выводов Осгуда - речевая деятельность возникает и развивается только в человеческом общении, то есть процессы производства и восприятия речи могут быть исследованы только в общении. Это был абсолютно новый подход в психолингвистике. Таким образом, Чарльз Осгуд устанавливает новую объектную область - человеческую коммуникацию. Предметом исследования стало установление характера отношений между структурой сообщения и качествами индивида, а также проблемы кодирования и декодирования сообщения в условиях коммуникации. К недостаткам теории Осгуда можно отнести следующее:

Основные публикации

Charles E. Osgood, Method and Theory in Experimental Psychology , Oxford, 1956.

Charles E. Osgood, George Suci, & Percy Tannenbaum, The Measurement of Meaning . University of Illinois Press, 1957. ISBN 0-252-74539-6.

Charles E. Osgood, "Suggestions for Winning the Real War with Communism, " Journal of Conflict Resolution , Vol. 3 (1959), pp. 295-325.

Charles E. Osgood, «An Alternative To War Or Surrender», University of Illinois Press, Urbana 1962.

Charles E. Osgood & Murray S. Miron (eds), Approaches to the Study of Aphasia , University of Illinois Press, 1963.

Charles E. Osgood. Perspective in Foreign Policy . Palo Alto: Pacific Books, 1966. ASIN B0007DRMIS.

Charles E. Osgood, William S. May, & Murray S. Miron, Cross Cultural Universals of Affective Meaning . University of Illinois Press, 1975. ISBN 0-252-00426-4.

Charles E. Osgood, Focus on Meaning: Explorations in Semantic Space . Mouton Publishers, 1979.

1. Введение

1.1Сущность психолингвистики как науки

1.2 История возникновения психолингвистики

2. Основная часть

2.1 Идеи Ч. Осгуда

2.2 Н. Хомский “Синтаксические структуры”, “Порождающая грамматика”

2.3 Идеи Дж. Миллера

2.4 Идеи Д. Слобина

3. Развитие современной психолингвистики

4. Заключение

Список литературы

1. Введение.

1.1 Сущность психолингвистики как науки.

Психолингвистика – это наука, изучающая процессы речеобразования, а так же восприятия и формирования речи в соотнесении с системой языка. Психолингвистика имеет три системные области:

1) производство речи

2) восприятие речи

3) формирование речи (в процессе становления личности ребенка)

Психолингвистика довольно “молодая” наука, она возникла в 50е годы 20 века и активно развивается до сих пор. Термин этот был предложен американским ученым в 1953 году на межуниверситетском семинаре в штате Индиана. И именно американские ученые активнее всего работали над развитием этой науки. Ч. Осгуд, Дж. Кэрролл, Дж. Миллер, Н. Хомский, стали известны всему миру благодаря своим трудам в области психолингвистики.

Она возникла в связи с необходимостью дать теоретическое осмысление ряду практических задач, для решения которых чисто лингвистический подход, связанный, прежде всего с анализом текста, а не говорящего человека, оказался недостаточным. Например, в обучении родному, а особенно – иностранному языку; в сфере речевого воспитания дошкольников и логопедии; в проблемах речевого воздействия (особенно - в пропаганде и деятельности средств массовой информации); в судебной психологии и криминалистике. Кроме того, необходима психолингвистика, например, для распознания людей по особенностям их речи, для решения проблем машинного перевода, речевого ввода информации в компьютер и, соответственно, эта наука тесно соприкасается с информатикой.

Именно эти прикладные задачи послужили непосредственным толчком к возникновению психолингвистики и к выделению ее в самостоятельную научную область.

В психолингвистике сочетаются естественнонаучный и социальный подходы. Она находится в тесных контактах с нейролингвистикой, когнитивной психологией, когнитологией, информатикой, теорией и практикой искусственного интеллекта, социальной психологией, социолингвистикой, прагмалингвистикой, анализом дискурса. Появляются новые дисциплины стыкового характера (этнопсихолингвистика, социопсихолингвистика, психолингвистика текста и т.п.). В психолингвистике разрабатываются проблемы, затрагивавшиеся в прошлом В. фон Гумбольдтом, А. Шлайхером, Х. Штайнталем, А.А. Потебни, В. Вундтом, А. Марти, К. Бюлером, Дж. Дьюи, С. Фрейдом, Р. Юнгом, Ж. Пиаже, Ф. Кайнцем, Г. Гийомом, И.П. Павловым, Л.С. Выготским, Р.О. Якобсоном, А.Н. Гвоздевым.

Психолингвистику не следует рассматривать как отчасти лингвистику и отчасти – психологию. Это комплексная наука, которая относится к дисциплинам лингвистическим, поскольку изучает язык, и к дисциплинам психологическим, поскольку изучает его в определенном аспекте – как психический феномен. А раз язык – это знаковая система, обслуживающая социум, то психолингвистика входит и в круг дисциплин, изучающих социальные коммуникации, в том числе оформление и передачу знаний.

Объект психолингвистики в различных ее школах и направлениях определяется по-разному. Но практически во всех определениях представлены такие характеристики, как процессуальность, субъект, объект и адресат речи, цель, мотив или потребность, содержание речевого общения, языковые средства.

Таким образом, психолингвистика – это наука о закономерностях порождения и восприятия речевых высказываний. Она изучает процессы речеобразования, а также восприятия и формирования речи в их соотнесенности с системой языка. Психолингвистика по предмету

исследования близка к лингвистике, а по методам исследования ближе к психологии.

Психолингвистика как область лингвистики изучает язык, прежде всего как феномен психики. С точки зрения психолингвистики, язык существует в той мере, в какой существует внутренний мир говорящего и слушающего, пишущего и читающего. Поэтому психолингвистика не занимается изучением «мертвых» языков – таких, как старославянский или греческий, где нам доступны лишь тексты, но не психические миры их создателей.

В последние годы распространение получила точка зрения, согласно которой исследователи считают продуктивным рассматривать психолингвистику не как науку со своим предметом и методами, а как особый ракурс, в котором изучаются язык, речь, коммуникация и познавательные процессы. Этот ракурс вызвал к жизни множество исследовательских программ, разнородных по целям, теоретическим предпосылкам и методам.

1.2 История возникновения психолингвистики.

Само слово “Психолингвистика” первые употребил американский психолог Н. Пронко в большой статье под названием “Язык и психолингвистика”. Датой рождения психолингвистики как самостоятельной науки считается 1953 год, когда в США Комитетом по лингвистике и психологии Исследовательского совета по социальным наукам в Университете Индиана был организован межуниверситетский, работой которого руководили психологи – Ч. Осгуд, Дж. Кэрролл и литературовед, лингвист и этнограф Т. Сибеок. Термин “Психолингвистика” более чем удачен. Он образован по продуктивной для научного языка модели, отражает стремление науки с интеграции и подчеркивает комплексность данной дисциплины.

Среди ученых, собравшихся в Блумингтоне, были специалисты разного профиля. Из них, конечно, на первом месте надо назвать Кэрролла и Осгуда. Кэрролл в частности, издал как раз в 1953 году получившую широкую известность книгу «Изучение Языка», где анализировались отношения между лингвистикой и смежными науками, включая психологию. Т. Сибеок пришел в психолингвистику из фольклористики, где он уже раньше пытался применять «психолингвистические» методы. Дж. Джен являлся к моменту семинара едва ли не крупнейшим в США авторитетом в области словесных ассоциаций. Дж. Гринберг занимался в основном исторической лингвистикой, в частности проблемами генеалогической классификации языков.

Идея семинара была предложена Кэрроллом. Первой наметкой его был небольшой семинар по психолингвистике в Корнельском университете летом 1951 г., созванный советом по исследованиям в области социальных наук. Трое из его участников – Осгуд, Сибеок и Кэрролл – продолжали разработку психолингвистики и дальше. В октябре 1952 года под эгидой того же Совета был создан специальный комитет по лингвистике и психологии во главе с Осгудом. Именно этот комитет непосредственно организовал второй семинар в 1953 году.

Семинар продолжался два месяца. В результате этой двухмесячной беседы удалось прийти к некоторому соглашению относительно теоретических основ психолингвистических и путей дальнейшей разработки соответствующих проблем. Эта единая платформа была закреплена в форме книги под названием «Психолингвистика. Очерк теории и исследовательских проблем» Psycholinguistics: А Survey of Theory and Research Problems/ Ch.E.Osgood&T.A.Sebeok (Ed.). Baltimore, 1954). Книга имела громадный успех и оказалась мощным толчком для интердисциплинарных лингвопсихологических исследований.

Целью данной работы является исследование различных психолингвистических концепций, возникших в 50-е годы 20 века

Задачи:

1. Рассмотреть концепции Ч. Осгуда, Дж. Миллера, Н. Хомского и

Д. Слобина

2. Выделить схожие и различные черты, сравнить концепции.

2.Основная часть.

Дефиниция термина «психолингвистика» не сразу четко была установлена. Ещё в 1954 году Чарльз Осгуд давал следующее определение: «Психолингвистика изучает те процессы, в которых замысел говорящего преобразуется в сигналы принятого в данной культуре кода и эти сигналы преобразуются в интерпретации слушающих. Другими словами, психолингвистика имеет дело с процессами кодирования и декодирования, поскольку они соотносят состояние сообщений с состоянием участников коммуникации». При таком подходе предметом психолингвистики могут быть процессы производства речи в их соотнесении с физиологическим и психическим состоянием участников коммуникаций. Здесь процессы речи соотносятся не с системой языка, а с человеком, с его психикой.

В основе американской психолингвистики лежат три источника: а) дескриптивная лингвистика; б) бихеовиористкая психология в той её форме, как она выступает в работах Ч, Осгуда; в) математическая теория коммуникации.

2.1 Идеи Ч. Осгуда.

Первый вариант психолингвистики, созданный, прежде всего психологами-бихевиористами нес на себе следы прежней психологии речи со всеми ее достоинствами и недостатками: объект анализа - преимущественно изолированное слово; предмет анализа - причинно-следственные связи между словами, в первую очередь в вербальной памяти человека; схема анализа - стимул-реакция с ассоциативной связью между ними; экспериментальная методика - преимущественно ассоциативный эксперимент. Но, несмотря на это, психолингвистику можно считать качественно новым этапом в исследовании речевой деятельности, и предпосылка формирования нового качества связана в первую очередь не с новыми идеями, появившимися в психологии, а с новыми методологическими схемами анализа человеческого общения (коммуникации). Ч.Осгуд прямо связывает появление психолингвистики с использованием методологических схем анализа коммуникации, созданных в теории информации и кибернетике. Опираясь на теорию бихевиоризма, Осгуд считал, что в психике человека нет ничего, что не поддавалось бы наблюдению и описанию. Соответственно предпринимались попытки измерить коннотативное значение слова (сюда входят: оценка, сила, экспрессивность). Именно Осгуду принадлежит метод семантического дифференциала. Это метод количественного и качественного индексирования значения с помощью двух полюсных шкал, на каждой из которых есть градация с парой антонимичных слов. Испытуемому предоставляется слово, они должны отметить цифру, которая соответствует их представлению о слове. На каждой шкале или градация от +3 до – 3 или 7 делений 1-хороший, 2 – скорее хороший, чем нейтральный, 3 – скорее нейтральный, чем хороший, 4 – нейтральный, 5 – скорее нейтральный, чем плохой и т.д. Также происходила оценка слов по различным критериям. Так слово «мать» теплее, чем отец, но слово отец сильнее, чем мать.

Разделы