Геродот Галикарнасский (др.-греч. Ἡρόδοτος Ἁλικαρνᾱσσεύς). Родился около 484 г до н. э. - умер около 425 г до н. э. Древнегреческий историк, автор первого полномасштабного исторического трактата - «Истории», - описывающего греко-персидские войны и обычаи многих современных ему народов.

Как древнегреческая поэзия начинается для нас с Гомера, так практически историография - с Геродота; предшественников его называют логографами. Труды Геродота имели огромное значение для античной культуры. Цицерон назвал его «отцом истории».

Геродот - чрезвычайно важный источник по истории Великой Скифии, включая десятки античных народов на территории современной Украины и России.

Дошедшая до нашего времени биография Геродота основана на двух источниках: собственных текстах Геродота и более поздней византийской энциклопедии «Суда». Некоторые данные в источниках противоречат друг другу, однако в целом жизнь Геродота сводится к следующему.

Родина Геродота, малоазийский Галикарнас, был основан дорийцами, рядом с городком представителей местного племени карийцев. Геродот родился здесь около 484 года до н.э. во влиятельной семье Ликса. В молодости Геродот принадлежал к партии, боровшейся против тирана Лигдамида, подвергался изгнанию, жил на Самосе, а затем отправился в длительные путешествия. Он объездил Вавилон, Ассирию, Египет, Малую Азию, Геллеспонт, Северное Причерноморье, Балканский полуостров от Пелопоннеса до Македонии и Фракии. Около 446 года до н. э. он поселился в Афинах, где сблизился с кругом Перикла; к этому времени значительная часть «Истории» уже была написана, поскольку известно, что Геродот читал отрывки из неё афинянам. В 444 году до н. э. Геродот принял участие в основании общеэллинской колонии Фурии в Великой Греции на месте разрушенного кротонцами Сибариса. Скончался в 425 году до н. э.

Сочинение Геродота - не историческое исследование в современном смысле слова, это - мастерское повествование человека богато одарённого, необыкновенно любознательного, общительного, много читавшего, видевшего и ещё больше слышавшего; к этим свойствам присоединялась скромность верующего в богов эллина, хотя тронутого скептицизмом, но недостаточно разборчивого в полученных сведениях. С другой стороны, Геродот не только историк; некоторые части его сочинения - настоящая энциклопедия того времени: тут и географические сведения, и этнографические, и естественно-исторические, и литературные. Тем не менее Геродот по всей справедливости именуется отцом истории. Из девяти книг, на которые в настоящее время делится его сочинение, вся вторая половина представляет собой последовательный исторический рассказ о греко-персидских войнах, заканчивающийся на известии о занятии эллинами Сеста в 479 году до н. э.

Первая половина содержит в себе рассказы о возвышении Персидского царства, о Вавилонии, Ассирии, Египте, Скифии, Ливии и других странах. Единство изложения достигается в известной мере и тем, что с первых слов и до конца историк имеет в виду проследить борьбу между варварами и эллинами. Но не покидающая историка мысль о главной задаче не мешает ему вводить в широкие рамки повествования все, что казалось ему интересным или поучительным. Геродоту присуща в значительной мере историческая критика, во многих случаях чисто субъективная, нередко наивно-рационалистическая, но тем не менее решительно вводящая в историографию новое начало.

Геродот (около 484–425 до Р. X.)

Геродот – древнегреческий историк (около 484-425 гг. до Р. Х.). В античную эпоху он пользовался огромным авторитетом, имел репутацию «отца истории» и действительно может считаться основоположником не только греческой, но и всей европейской исторической науки.

происходил из малоазиатской эллинской колонии Галикарнас , в населении которой были смешаны ионийцы и дорийцы. Главное произведение Геродота – «История » написано на ионийском наречии. В ранние годы своей биографии Геродот боролся за свободу своего города против попыток установить там . По этой причине ему приходилось уезжать из Галикарнаса в изгнание. В 446 г. Геродот навсегда покинул родину, переселившись вначале в Афины, а потом в город Фурии , основанный афинянами на юге Италии.

Бюст Геродота. Национальный музей Рима. Начало IV в. до Р. Х.

Подробности биографии Геродота известны лишь вкратце. Ясно лишь то, что он не раз путешествовал в далекие страны , посетил внутреннюю Азию и Египет . Материал путешествий широко использован им для написания «Истории ». Это сочинение Геродота делится на девять книг, названных именами муз (см. ). Первая его половина посвящена описанию Персидского царства, Вавилонии, Ассирии, Египта, Ливии, Скифии. Кроме сведений по истории всех этих стран Геродот даёт богатейшие географические и этнографические их картины, которые по сей день служат одним из важнейших источников наших знаний по этим вопросам. Во второй половине своего сочинения Геродот рассказывает о – о , охватывая период до 479 г. Обе половины «Истории» Геродота объединены общей задачей: проследить соперничество между варварами и греками, окончившееся победой Эллады. Первая половина сочинения, таким образом, служит своеобразной вводной частью для второй.

Характерная черта стиля Геродота – уже упомянутая выше широта тематики и научного охвата. Его «История» может считаться настоящей энциклопедией той эпохи, которая кроме основного исторического уклона включает сведения в области географии, народоведения, естественных наук, литературы и т. д. Автор проявляет необыкновенную любознательность во всех сферах. Стиль Геродота близок к разговорной речи и читается очень легко. Эта особенность вызывала даже обвинения Геродота в чрезмерном «популяризаторстве», недостатке строгой научности, в некритичности – и противопоставления ему другого великого греческого историка, Фукидида . Но эти обвинения соответствуют истине лишь в малой степени. Страсть Геродота к рассказам народно-разговорного типа не умаляет ни мастерства, ни глубины изложения. В тех случаях, где ему случается передавать неподтверждённые слухи и не вполне достоверные рассказы, он почти всегда сам оговаривает это.

Геродот – древнегреческий историк (около 484-425 гг. до Р. Х.). В античную эпоху он пользовался огромным авторитетом, имел репутацию «отца истории» и действительно может считаться основоположником не только греческой, но и всей европейской исторической науки.

Геродот происходил из малоазиатской эллинской колонии Галикарнас, в населении которой были смешаны ионийцы и дорийцы. Главное произведение Геродота – «История» написано на ионийском наречии. В ранние годы своей биографии Геродот боролся за свободу своего города против попыток установить там тиранию. По этой причине ему приходилось уезжать из Галикарнаса в изгнание. В 446 г. Геродот навсегда покинул родину, переселившись вначале в Афины, а потом в город Фурии, основанный афинянами на юге Италии.

Бюст Геродота. Национальный музей Рима. Начало IV в. до Р. Х.

Подробности биографии Геродота известны лишь вкратце. Ясно лишь то, что он не раз путешествовал в далекие страны, посетил внутреннюю Азию и Египет. Материал путешествий широко использован им для написания «Истории». Это сочинение Геродота делится на девять книг, названных именами муз (см. его краткое содержание). Первая его половина посвящена описанию Персидского царства, Вавилонии, Ассирии, Египта, Ливии, Скифии. Кроме сведений по истории всех этих стран Геродот даёт богатейшие географические и этнографические их картины, которые по сей день служат одним из важнейших источников наших знаний по этим вопросам. Во второй половине своего сочинения Геродот рассказывает о нашествиях на Элладу Дария и Ксеркса – о греко-персидских войнах, охватывая период до 479 г. Обе половины «Истории» Геродота объединены общей задачей: проследить соперничество между варварами и греками, окончившееся победой Эллады. Первая половина сочинения, таким образом, служит своеобразной вводной частью для второй.

Характерная черта стиля Геродота – уже упомянутая выше широта тематики и научного охвата. Его «История» может считаться настоящей энциклопедией той эпохи, которая кроме основного исторического уклона включает сведения в области географии, народоведения, естественных наук, литературы и т. д. Автор проявляет необыкновенную любознательность во всех сферах. Стиль Геродота близок к разговорной речи и читается очень легко. Эта особенность вызывала даже обвинения Геродота в чрезмерном «популяризаторстве», недостатке строгой научности, в некритичности – и противопоставления ему другого великого греческого историка, Фукидида. Но эти обвинения соответствуют истине лишь в малой степени. Страсть Геродота к рассказам народно-разговорного типа не умаляет ни мастерства, ни глубины изложения. В тех случаях, где ему случается передавать неподтверждённые слухи и не вполне достоверные рассказы, он почти всегда сам оговаривает это.

Сочинение Геродота имеет огромную важность для изучения ранней истории России . Для России он выступает почти в той же роли, как Цезарь для Франции (Галлии) и Тацит для Германии. В своих путешествиях Геродот посетил некоторые местности Северого Причерноморья и оставил ряд важнейших известий о «Скифии» – её населении, обычаях, социальном быте. Достоверность этих сведений исчерпывающе подтверждена другими письменными источниками и раскопками.

В школьные годы каждый изучал обязательные программные дисциплины, в том числе историю и географию. И, конечно, все слышали о древнегреческом путешественнике Геродоте, которого любители раздавать клише зачислили в «отцы истории» на том основании, что ученый написал объемный труд с одноименным названием. Попробуем разобраться в справедливости этого утверждения, а заодно узнать, что открыл Геродот в географии.

Биографическая справка

Прогрессивный человек своего времени, историк и географ, первый путешественник - вот кем был легендарный Геродот. Биография его содержит некоторые пробелы вследствие значительной давности событий, но основные сведения имеются. Родился Геродот в дорийской колонии Греции, древнем Галикарнасе (современный город Бодрум). Наиболее вероятной датой рождения ученого считается 484 год до н. э.

Семья, в которой воспитывался мальчик, была весьма обеспечена и знаменита, обладая многочисленными связями. Данный факт позволил юному Геродоту получить отличное по тем временам образование. Мать Рио и отец Ликс воспитывали еще одного сына - Феодора. Сильное влияние на мировоззрение и вкусы мальчика оказал его родственник Паниасис, который был известным поэтом.

Научный самородок древности

Если бы не две персидские войны, в промежутке между которыми родился Геродот, биография и судьба юноши сложились бы иначе. Однажды он решил составить подробную летопись греко-персидских войн, а заодно описать нравы, обычаи, географические подробности местностей, которые принял решение посетить. На путешествия ученого толкало любопытство, появившееся после изучения мифов, знания о которых он почерпнул у логогрифов. Кроме того, он хотел увидеть собственными глазами, как выглядят земли, доступные обозрению в ту эпоху.

Первым, кто решил составить подробный труд, описывающий основные аспекты возникновения и течения войн между персами и греками, был Геродот. Вклад в развитие географии он сделал попутно: чтобы составить достоверное представление обо всем, необходимо было посетить множество стран. Это в полной мере отразилось в знаменитом труде Геродота («Истории»), составляющем 9 книг с именами муз вместо названий.

Персидские заметки

Значительная часть его труда посвящена описанию стран, обычаев, ландшафта, погодных особенностей, политического и религиозного устройства. Геродот предпринял вояж в двадцатилетнем возрасте по государствам а также Персии. По дорогам этих стран можно было передвигаться безбоязненно, так как они хорошо охранялись, и путнику были предоставлены необходимые места для отдыха. Не нуждаясь в средствах, ученый, вероятно, довольно приятно путешествовал, не испытывая ни в чем дискомфорта. Благодаря подробному описанию местности и обычаев, которые он встречал на своем пути, основываются достижения Геродота в географии. Это единственный ученый, пользуясь трудами которого, современники могут составить представление о древнем мироустройстве и подлинных географических знаниях.

Он ехал по дороге от Эфеса до Суз, видел великий Вавилон в период расцвета с его величественными постройками, огромными библиотеками, садами и фанатичными культами, был в Эктабане, столице Вероятно, Геродот присутствовал в разрушенной Ассирии. Все это тщательно записано в книге, которую запланировал и создал Геродот. Вклад в развитие географии ученого-галикарнасца очевиден и не подвергается сомнению.

Интересно он описывает нравы персиян: они не воздвигали храмов богам и не придавали божествам человеческого обличья, мясу предпочитали фрукты и вино, свято чтили право на жизнь и в то же время презирали больных проказой, считая их проклятыми. Персы превыше всего ценили воинскую доблесть.

Многое узнал ученый, посетив эти края. Но это только часть того, что открыл Геродот в географии.

Геродот и страна пирамид

Но дольше всего галикарнасец прожил в Египте. Он собрал подробные сведения об особенностях климата этого африканского региона: разливах Нила, засухах. Описал невиданных на его родине живых существ: крокодилов, птиц, гиппопотамов. Изучил нынешние чудеса света: пирамиды и Сфинкса, почерпнул от жрецов основные сведения о Древнем Египте и даже самолично измерил пирамиду Хеопса. Геродот был в городе царей, видел Меридово озеро, возле которого в те годы находился лабиринт, вмещающий до 3 тысяч комнат. Эта постройка особенно поразила ученого, что, конечно, отразилось в его географическо-историческом труде. Таким образом, все, что открыл Геродот в Египте, стало мировым достоянием.

После Египта он посетил Ливию. Там он изучал жизнь пустынных обитателей. Позже, уверенный, что по морю поднимется до Александрии, ученый спустился в Саудовскую Аравию, но, вероятно, получив негостеприимную встречу от излишне религиозных жителей этой страны, был вынужден вернуться.

Путешествие в Скифию

Проплывая по Черному морю, ученый перечислил множество рек вместе с притоками, впадающими в него, посетил греческие колонии, находящиеся на берегах Понта Эвксинского, но это не единственное, что открыл Геродот в географии. Кроме прочего, «отец истории» совершил долгосрочное путешествие в земли Скифии (южная оконечность Украины). Эта местность поразила географа: длительная зима и дождливое лето, лед, о котором Геродот не имел представления, обширные степи и пастбища. От скифов Геродот услышал много мифов, в частности о золоте одноглазых людей, живущих севернее. Еще он понял, что есть могущественные, полноводные реки, которые не обязательно берут свое начало в горах, как его учили с детства. Узнал о племенах, которые живут поблизости: уральские охотники и агрипеи. По всей вероятности, ему рассказали о жителях Урала и Приуралья, а заодно Геродот узнал о природе тех мест: лесах, полных пушного зверя, горах, прекрасных и недоступных. Также галикарнасец услышал, что далеко на севере есть вечный холод и безлюдье, а зима длится полгода. Именно в Скифии Геродот почерпнул эти бесценные географические представления и впоследствии поделился ими со всем миром.

Геродот посетил Колхиду (современную Грузию), Балканы, включая Южную Италию, и дошел до конца мира, находящегося, согласно представлению древних греков, на территории Индии. Историк был потрясен богатством и обычаями этой Он описал ритуалы и привычки индусов, странные, по его мнению, растения и злаки (бамбук, рис), деревья, на которых плоды в виде шерстяных клубков, и огромные залежи золота. Поэтому первая ассоциация, которая должна возникать после произнесения имени Геродот, - география. Кратко коснувшись его странствий, можно сделать выводы о значении его работ.

Географический след

Учитывая, что в древние времена путешествия совершали либо с захватнической, либо с коммерческой целью, можно сказать, что Геродот впервые основал Что открыл Геродот в географии:

• впервые подробно описал реальную картину мира тех времен;
• составил карты бассейнов Азовского, Каспийского и Черного морей;
• собрал сведения о жизни сарматов и скифов, что впоследствии помогло в раскопках;
• обнаружил мифический женский этнос: амазонок;
• первый географ, который описал рельеф местности и особенности рек Древнего Египта;
• изучил Балканский полуостров;
• обозначил границы ойкумены (известной территории) и выделил три климатических пояса: северный (Скифия), второй, находящийся на территории Средиземноморья, а третий - часть Северной Африки и Аравии;
• описал приметы, обряды, мифы, историю многих народов.

В древности была уверенность в том, что мир конечен, поэтому Геродот, будучи материалистом, не пытался заглянуть «за грань», а исследовал те земли, куда мог добраться.

После бурной жизни сладок его сон

Жизнь Геродота была полна приключений, в том числе и не слишком приятных. По политическим соображениям его семья была вынуждена покинуть родной дом и поселиться на острове Самос. После 10 лет путешествий он обрел спокойствие в Фурии, которую основали потомки сибаритов. Противоречивые сведения говорят о дате смерти этого выдающегося человека, но большинство сходится на 424 году до н. э. Друг Софокла, любимец царей, выдающийся историк и географ похоронен на городской площади в Фурии, что было большой честью. Надпись на могиле кратко перечисляет его заслуги и касается некоторых подробностей биографии. Кроме того, кенотафии Геродота находятся в македонской Пелле и великих Афинах.

Размышления напоследок

Геродот не просто музейный экспонат или давно ушедший человек со страниц учебников. То, что открыл Геродот, чего он достиг в области истории и географии, в чем был первооткрывателем, дает ему право не быть забытым. Единственный ученый древности, который создал не описание одной части мира, а из фрагментов воссоздал целое. Поэтому его «История» не только является огромным вкладом в географию как науку, но и обречена быть известной.

(484 до н. э. – 425 до н. э.)

ru.wikipedia.org

Биография

«История»

Первая половина содержит в себе рассказы о возвышении Персидского царства, о Вавилонии, Ассирии, Египте, о Скифии, Ливии и других странах. Единство изложения достигается в известной мере и тем, что с первых слов и до конца историк имеет в виду проследить борьбу между варварами и эллинами. Но не покидающая историка мысль о главной задаче не мешает ему вводить в широкие рамки повествования все, что казалось ему интересным или поучительным. Геродоту присуща в значительной мере историческая критика, во многих случаях чисто субъективная, нередко наивно-рационалистическая, но тем не менее решительно вводящая в историографию новое начало.

Литература

Сочинения

Геродот. История. Пер. и прим. Г. А. Стратановского. Л.: Наука, 1972.

О нём

Лурье С.Я. Геродот. М.-Л.: 1947.

Борухович В. Г. Историческая концепция египетского логоса Геродота. Античный мир и археология. Вып. 1. Саратов, 1972.

Биография

Геродот Галикарнасский - древнегреческий историк, автор первого полномасштабного исторического трактата - «Истории», - описывающего греко-персидские войны и обычаи многих современных ему народов. Труды Геродота имели огромное значение для античной культуры. Цицерон назвал его «отцом истории». Чрезвычайно важный источник по истории Великой Скифии, включая десятки античных народов на территории современной России.

Родина Геродота, малоазийский город Галикарнасс, был основан дорянами, но там жили и представители местного племени карийцев, смешавшиеся с греками. В молодости Геродот принадлежал к партии, боровшейся против тирана Лигдамида, подвергался изгнанию, жил на Самосе, а затем отправился в длительные путешествия. Он объездил Вавилон, Ассирию, Египет, Малую Азию, Геллеспонт, Северное Причерноморье, Балканский полуостров от Пелопонесса до Македонии и Фракии. Около 446 до н. э. он поселился в Афинах, где сблизился с кругом Перикла; к этому времени значительная часть «Истории» уже была написана, поскольку известно, что Геродот читал отрывки из неё афинянам. В 444 до н. э. Геродот принял участие в основании общеэллинской колонии Фурии в Великой Греции на месте разрушенного кротонцами Сибариса.

Сочинение Геродота - не историческое исследование в современном смысле слова, это - мастерское, бесхитростное повествование человека богато одарённого от природы, необыкновенно любознательного, общительного, много читавшего, видевшего и ещё больше слышавшего; к этим свойствам присоединялась скромность верующего в богов эллина, хотя тронутого скептицизмом, но недостаточно разборчивого в полученных сведениях. С другой стороны, Геродот не только историк; некоторые части его сочинения - настоящая энциклопедия того времени: тут и географические сведения, и этнографические, и естественно-исторические, и литературные. Тем не менее Геродот по всей справедливости именуется отцом истории. Из девяти книг, на которые в настоящее время делится его сочинение, вся вторая половина представляет собой последовательный исторический рассказ о греко-персидских войнах, заканчивающийся на известии о занятии эллинами Сеста в 479 году до н. э.

Первая половина содержит в себе рассказы о возвышении Персидского царства, о Вавилонии, Ассирии, Египте, о Скифии, Ливии и других странах. Единство изложения достигается в известной мере и тем, что с первых слов и до конца историк имеет в виду проследить борьбу между варварами и эллинами. Но не покидающая историка мысль о главной задаче не мешает ему вводить в широкие рамки повествования все, что казалось ему интересным или поучительным. Геродоту присуща в значительной мере историческая критика, во многих случаях чисто субъективная, нередко наивно-рационалистическая, но тем не менее решительно вводящая в историографию новое начало.

Философски историческая позиция Геродота (ок. 484 - 431/425)

Удивительным по своей откровенности представителем ранней исторической мысли является Геродот. "Отец истории", как и предшествовавшие ему логографы, прежде - всего испытывает огромную потребность в описании многочисленных и бесконечно пестрых исторических явлений. Этот ранний полисный индивидуум, освобожденный, по крайней мере временно и условно, от мифологии, с неистовым любопытством набрасывается на отдельные факты общественно-исторического развития, любуется на них, не хуже того как в эпосе любуются на отдельные вещи, часто малозначащие, и расписывают разные подробности при характеристике героев, часто для них совершенно несущественные. На каждом шагу Геродот говорит и о богах или судьбе, тем самым связывая себя с той полисной и дополисной мифологией, в результате разрыва с которой только и могла появиться самостоятельная фактографическо-прагматическая историография. У Геродота невозможно понять, какими объяснениями он больше всего пользуется, религиозными и мифологическими или фактографическо-прагматическими. Кроме того, рассуждая о воздействии богов и судьбы на человеческую историю, он каждую минуту готов отказаться от этого воздействия, заявляя, что, может быть, действительно так решили боги, а может быть, то или иное событие возникло само собой. В одних местах он как будто верит оракулам, в других - определенным образом сомневается в них. Из Геродота можно подобрать такую массу неуверенно мифологических и даже прямо антимифологических мест, что на этом основании Геродота можно прямо поместить в число скептиков, или, может быть, даже просто позитивистов.

Вся эта философски историческая пестрота Геродота объясняется тем, что перед нами выступает мыслитель, освобожденный от родовых, а значит и от мифологических, авторитетов, а потому он обязательно над всем рефлектирует. Он привлекает массу всякого рода картин из истории общества, которые просто интересны ему сами по себе, и с наивнейшим любопытством углубляется в их рассмотрение и изображение, отрываясь от всякой сознательной методологии и на каждом шагу готовый встать на скептическую позицию, после которой становится непонятным, зачем же он тратил столько времени на красочное изображение совсем посторонних событий. Это именно позиция, которую мы характеризуем как позицию ранне-полисного индивидуума, достаточно освобожденного, чтобы решительно все наблюдать, решительно все изображать, решительно во всем сомневаться, а то и решительно объяснять все происходящее волей богов и неумолимыми установлениями судьбы и рока.

Не входя в анализ многочисленных научных работ об историзме Геродота, укажем все-таки на три работы, ознакомления с которыми на первых порах будет вполне достаточно для нашего читателя, чтобы он мог представить философию истории у Геродота, пусть хотя бы только в принципиальном виде.

Первая работа принадлежит Э.Ховальду

Не будем приводить многочисленные примеры любопытства Геродота к разного рода изменникам родины, к их преступлениям, предательству, или примеров разного рода беззаботного отношения Геродота к злокозненному поведению больших и малых греческих вождей в период греко-персидских войн и отсутствия у него всякой попытки видеть в греко-персидских войнах образец классического героизма, торжества демократии над тиранией и даже просто греческого патриотизма или единства. В краткой форме читатель может ознакомиться с этими материалами по книге С.Я.Лурье

Необходимо сказать, что изучение подобного рода материалов о Геродоте весьма глубоко корректирует общераспространенный взгляд, укоренившийся в школах много столетий назад, что победа Греции над Персией в V в. до н.э. есть победа идеальной, монолитной всеэллинской демократии над варварским, бескультурным и вполне диким восточным деспотизмом. Современная наука достаточно показала, что никакого здесь "всеэллинства" ни в каком смысле не было, что в этой войне участвовали только некоторые греческие полисы, что другие занимали нейтральную позицию, а третьи напрямик помогали Персии, что демократия эта была в сущности аристократией, и притом рабовладельческой, что примеры идеальных подвигов и патриотической самоотверженности постоянно чередовались с прямым предательством, наглым корыстолюбием и прямым морально-политическим разложением. Вся эта идеализация греко-персидских войн принадлежит, собственно говоря, только Плутарху (I - II вв. н.э.), который в период безраздельного господства римской империи захотел возвеличить пребывавшую в те времена в полном ничтожестве древнюю Грецию и поэтически создал идеалы греческого героизма V в. до н.э., ставшие потом неопровержимыми на все времена. В этом смысле делается понятным и трактат Плутарха "О злокозненности Геродота"

Теперь можем сказать, почему мы интересуемся взглядами современных нам историков и филологов - классиков на историографию Геродота. Все эти материалы, на которые мы сейчас смогли указать только весьма бегло, безусловно свидетельствуют об одном. А именно, Геродота мы должны понимать как историка, действовавшего в период ранней или средней греческой классики, который настолько противопоставил себя рабовладельческому полису, что стал поддаваться весьма далеко идущей рефлексии над всеми историческими лицами и событиями и изображать богов и судьбу как виновников всякого зла, преступлений, предательств и кровавых событий в истории общества.

В то же время, противопоставляя себя молодому полису и доходя почти до просветительского и софистического скептицизма, он еще не настолько отделял себя от него, чтобы расстаться со всей его мифологической идеологией. Отсюда

Невероятная спутанность и смешение у Геродота разных методов в изображении исторических лиц и событий, а также роли богов и судьбы в течение всей человеческой истории. И тут совершенно не в чем обвинять Геродота, который был не больше и не меньше как естественным продуктом такого рабовладельческого развития полиса, когда входившие в него индивидуумы чем дальше, тем больше отличали себя от полиса, но еще не отрывались от него ни экономически, ни идеологически. Отсюда и проистекает вся пестрота философско-исторических взглядов Геродота, которая ближе к концу V в. быстро заменится попытками фактически противопоставить себя полису методами прямого индивидуализма и даже анархизма. Тут же откроются и новые пути исторического исследования, не геродотовского, а фукидидовского, к чему мы и должны перейти.

Покамест же в целях резюмирующего обобщения мы хотели бы привести работу Д.М.Пиппиди

По мнению А.Круазе, говорит Пиппиди, Геродот верит в религиозный закон, правящий Вселенной; Немезида тяготеет над человеком; человек бессилен перед сверхъестественными силами. На деле у Геродота все гораздо сложнее. Он как бы сознательно отказывается верить в какой-то один отдельный принцип исторических явлений. По Геродоту, существует много разных порядков причинности. Даже Э.Мейер, по мнению Пиппиди, делал мысль Геродота строже, чем она есть. Неверно, что у Геродота "ревность богов" на первом месте, что у него "нравственная" точка зрения.

Правда, главным у Геродота Пиппиди считает архаичность, т.е. при всей глубокой религиозности - "дилогическое" сознание, при котором причинность вообще не является чем-то необходимым. Кроме того, Геродот допускает как естественный, так и чудесный порядок причинности. В одних случаях Геродот ищет естественных объяснений для сверхъестественных фактов, в других он без видимой необходимости допускает чудесное (так, лошадь у него родила зайца). Наконец, Геродот часто говорит и об общей неустойчивости всего человеческого, что тоже не побуждает его сводить наблюдаемую им причинность к какому-нибудь одному типу.

В результате всего этого у Геродота, вообще говоря, получаются три разных воззрения на историю:

1) все предустановлено изначала,

2) боги строго судят людей и наказывают их за проступки,

3) боги действуют на основании того, что обычно и у Геродота называется "завистью богов".

Остановимся на этом подробнее.

Если рассматривать первое воззрение, то необходимо сказать, что в идее провидения у Геродота много от эпоса. Вместе с тем Геродот говорит о сверхъестественных влияниях не в смысле антропоморфных богов, но в смысле богов как некоей анонимной, неумолимой силы. Ничто не делается без бога. "Правление мира, - пишет Пиппиди, - принадлежит (у Геродота) божеству настолько, что история, можно сказать, есть лишь реализация во времени божественного плана, провиденциального плана, размах которого охватывает одновременно и жизнь человеческих обществ, и жизнь природы"

Провидение (pronoia) проявляется в борьбе животных за существование, например в плодовитости нехищных зверей. То, что возникает от бога, то человек, по Геродоту, не в силах отвратить. Всего ярче провиденциальность у Геродота выражена не эксплицитно, но зато тем ярче в стиле таких обычных для него выражений, как chr?n genesthai (необходимо было произойти) и edee genesthai (пришлось случиться). При этом провиденциальный план выступает без всякого нравственного значения. Так, Кандавлу "необходимо было впасть в несчастье" (chr?n... genesthai cacAs), говорит Геродот, не считая нужным приводить другие причины (I 8). Перед такой судьбой человек, по Геродоту, бессилен.

Коснемся второй философско-исторической позиции Геродота. У него выступает общегреческое убеждение (Гесиод, Солон, Феогнид) в непосредственной связи между действием и реакцией на него. Геродот также уверен, что "рок справедливую карою всех нечестивцев карает" (V 56). Можно было бы привести огромное число подобных текстов из Геродота. Такое крупное событие, как разрушение Трои, тоже произошло в наказание за проступки людей.

Наконец, зависть богов сказывается, по Геродоту, в том, что боги не терпят, чтобы низкие существа сравнялись с ними в счастье. "Твои великие успехи не радуют меня, так как я знаю, сколь ревниво божество" (III 40). "Всякое божество завистливо и вызывает у людей тревоги" (I 32). "Бог любит препятствовать всякому излишеству" (VII 10). Однако, например, объяснение несчастий Ксеркса через зависть богов дается не самим Геродотом, а Фемистоклом (VIII 109). Для Геродота подлинная причина здесь в человеческой гордыне (hybris); таким образом, здесь действует не ревность, а справедливость богов. По мнению Пиппиди, в учении о зависти Геродот следует распространенным народным верованиям и такому те словоупотреблению, тогда как для него самого этот порядок исторической причинности маловажен.

Пиппиди заключает, что Геродот как бы не берется решить, какой способ причинности лучше. У Геродота можно наблюдать сумму всех возможных в данном случае взглядов: здесь и аморализм, и страсти богов, и ригоризм мойры, тонкое нравственное чутье, внимание к справедливости.

К сожалению, Пиппиди, так хорошо понимающий хаотическую пестроту исторических, моральных и других взглядов Геродота, не представляет себе во всей четкости подлинного места Геродота в истории греческого рабовладельческого полиса периода классики. Например, его суждение о том, что Геродот влиял на Эсхила, уже совсем противоречит не только хронологическим фактам, но и самому существу философско-исторических взглядов Эсхила и Геродота. Эсхил - это сильная, крепкая и могучая классика рабовладельческого полиса. Геродот же приближается к ее концу и во многом является для нас уже просветителем.

Не представляя себе в ясной форме социально-исторического положения Геродота, Пиппиди не донимает всей напряженной рефлексии знаменитого историка при оценке отдельных лиц и событий и даже всей судьбы рабовладельческого полиса. У Геродота многие находят просто обычную наивную любознательность и детскую любовь к отдельным предметам в их описательной данности. На самом же деле Геродот вовсе не так наивен. Его любознательность носит иногда довольно беспокойный и нервозный характер.

При теперешнем состоянии классической филологии, несомненно, является подозрительной постоянная склонность Геродота к описанию всякого рода вероломства, измены, предательства и вообще преступного поведения. Правда, всем этим отличается и эпос, который любые ужасы войны и вообще ужасы человеческой жизни изображает с полным спокойствием и вполне уравновешенным настроением. Но в эпосе еще нет индивидуальной рефлексии историка. Поэтому все эти ужасы вероломства, предательства, козни героев и даже самих богов изображаются в эпосе как нечто вполне естественное и не вызывающее никаких серьезных вопросов у созерцателя всего этого кровавого ужаса, которым наполнен эпос. Геродот же действует в ту эпоху, когда свободный от родовой общины и ее мифологии человек прекрасно понимает все эти ужасы как нечто противоестественное, преступное и антиморальное. В таком случае почему же Геродот с таким захлебывающимся интересом и любопытством вскрывает всю безобразную подноготную прославленных греко-персидских войн?

Геродот, безусловно, верит в богов. Но если в античном эпосе все божественные безобразия рисуются с невозмутимым спокойствием, поскольку там еще нет соответствующей рефлексии, то почему же Геродот, прекрасно понимающий все злодеяния богов и их дурное влияние на людей (правда, наряду и со всем хорошим, что люди получают от богов), почему этот Геродот все же смотрит на эти злодеяния богов как бы сквозь пальцы и почему он в конце концов старается внушить нам даже целую концепцию злых и мстительных богов, которая не противоречит никакому злому року, а, наоборот, скорее его подтверждает? С.Я.Лурье пишет: "Божество Геродота не только завистливо, но и коварно: оно умышленно толкает счастливых людей на преступления, дает ложные или двусмысленные ответы вопрошающим оракулы, шлет лживые сновидения; так, даже Ксеркс пошел войною на Элладу не вследствие своего дурного характера, а потому, что божество вынудило его к этому коварными обещаниями и угрозами"

У самого Геродота персидский вельможа Артабан так поучает Ксеркса: "Ты видишь, как перуны божества поражают стремящиеся ввысь живые существа, не позволяя им возвышаться в своем высокомерии над другими. Малые же создания вовсе не возбуждают зависти божества. Ты видишь, как бог мечет свои перуны в самые высокие дома и деревья. Ведь божество все великое обыкновенно повергает во прах. Так же и малое войско может сокрушить великое и вот каким образом: завистливое божество может устранить воинов или поразить перуном так, что войско позорно погибнет. Ведь не терпит божество, чтобы кто-либо другой, кроме него самого, высоко мнил о себе" (VII 10).

В результате С.Я.Лурье приходит к такому выводу: "С точки зрения Геродота, непререкаемость слепого рока, наказывающего каждого, кто захватывает больше счастья, чем ему отведено, есть основной закон истории, и вся его книга построена, в сущности, как ряд иллюстраций этого общего положения"

Вероятно, этот вывод относительно религии и религиозного понимания истории у Геродота в некоторых случаях и в иных отношениях требует некоторого смягчения. Однако, если учитывать современное состояние нашей науки о Геродоте, безусловно необходимо признать и то, что Геродот оказывается по своим интимным взглядам просто-напросто галикарнасским шовинистом, что по приезде в островную Грецию он сразу же встал на точку зрения правящей демократии в Афинах, что он вмешался в невероятную склоку греческих государств как раз в период по-плутарховски прославленных греко-персидских войн, что о тогдашнем единстве Греции можно говорить только в том смысле, как мы теперь говорим об единстве Европы, что он часто проявляет самый настоящий злостный подход при изображении многочисленных эпизодов греко-персидской войны, что он прославляет только одни Афины и с большим удовольствием признает захват персами малоазиатзких греческих городов, что он не стесняется в характеристике злокозненности греческих богов, что, кроме Дельф, он не считает надежными никакие предсказания других оракулов (а Дельфы, кстати сказать, проводили тогда как раз проперсидскую политику), что рефлексия Геродота иной раз доходила почти до полного антипатриотизма, позитивного безразличия ко всем изображаемым у него военно-политическим событиям и иной раз граничила с полным атеизмом.

Мы в настоящее время очень часто, особенно в школе, придерживаемся плутарховского прославления никогда не существовавшей панэллинской демократии и читаем Геродота слишком наивно, почти как увлекательный роман. Нужно заново прочитать Геродота и в конце концов найти в себе силы для более или менее критического подхода к его историческим методам.

Ничего этого Пиппиди и не представляет, и совершенно правильно установленный им религиозно-нравственный и историографический плюрализм Геродота не доходит до изображения самого принципа этого плюрализма. А принципом было мировоззрение освобожденного от родовых авторитетов со всей их мифологией рабовладельчески-полисного индивидуума, подвергшего беспощадной рефлексии все известные тогда исторические данные, с которых была почти целиком сдернута древняя мифологическая и древняя эпическая героическая завеса. Вот в этом смысле только и можно сопоставлять Геродота с Софоклом, тоже сдернувшим с окружающей жизни всякую благодушную и успокоительную завесу, и это необходимо выдвигать против взглядов С.Я.Лурье

Софокл тоже относится достаточно рефлективно к весьма злобной исторической действительности, которая его окружала. Но Софокл сознавал всю необходимость возврата от всей этой псевдогероической жизни, злостно прикрытой божественными авторитетами, к самим этим божественным авторитетам, но уже признаваемым в качестве непреложной закономерности всей исторической, общественной и личной жизни. А вот Геродот, познавший и гениально изобразивший безнадежную злобу исторической действительности, отнюдь не вернулся к почитанию богов в более возвышенном смысле, оставшись на путях своего полупросветительного плюрализма. Поэтому и случилось так, что концепция жизни у Софокла трагична, а концепция жизни у Геродота подозрительно беззаботна и прикрыта весьма художественными образами исторической действительности, часто доходившими до самодовлеющего услаждения новеллами, правда, с довольно жалкими героями этих новелл, но без всякой явно выраженной трагедии.

В советской литературе имеется очень ценное исследование как самого исторического стиля Геродота, так и стиля весьма частых у Геродота новелл. Это исследование принадлежит А.И.Доватуру, к которому и необходимо обратиться нашему читателю за подробностями

А.Ф. Лосев. Античная философия истории

Дионисий Галикарнасский о Геродоте и Фукидиде

Нам хотелось бы привести мнение о двух великих греческих историках, принадлежащее Дионисию Галикарнасскому, историку, ритору и литературному критику I в. до н.э.

Этот Дионисий очень тонко анализирует обоих историков по преимуществу с литературной точки зрения. Нас, однако, интересует здесь не литературная, но философско-историческая характеристика обоих историков, которую нетрудно получить из историко-литературных наблюдений Дионисия. Мы имеем в виду его "Письмо к Помпею", из которого и приведем несколько цитат (в пер. О.В.Смыки).

"Третья задача историка - обдумать, что следует включить в свой труд, а что оставить в стороне. И в этом отношении Фукидид отстает. Геродот ведь сознавал, что длинный рассказ только тогда приятен слушателям, когда в нем есть передышки; если же события следуют одно за другим, как бы удачно они ни были описаны, это [неизбежно] вызывает пресыщение и скуку, и поэтому Геродот стремился придать своему сочинению пестроту, следуя в этом Гомеру.

Ведь беря в руки его книгу, мы не перестаем восторгаться им до последнего слова, дойдя до которого хочется читать еще и еще. Фукидид же, описывая только одну войну, напряженно и не переводя дыхания нагромождает битву на битву, сборы на сборы, речь на речь, и в конце концов доводит читателей до изнеможения" (110 Roberts).

Из этого рассуждения Дионисия Галикарнасского видно, что Фукидид в погоне за фактографией не стеснялся нагромождать исторические материалы, рисуя временной и исторический процесс вовсе не так последовательно, как он хотел бы, а нагромождал одни отрезки времени на другие и тем самым вносил в изложение пестроту, свойственную Гомеру и Геродоту, но лишенную их художественного обаяния. Другими словами, и по Дионисию, ровно текущего временного потока у Фукидида все равно не получалось в точном смысле слова, т.е. точно хронологически.

Другой отрывок из Дионисия, пожалуй, еще ярче рисует философские недостатки историзма Фукидида (хотя сам Дионисий понимает эти недостатки гораздо более литературно, чем философско-исторически). Дионисий пишет: "Фукидид следует хронологии, а Геродот стремится схватить ряд взаимосвязанных событий. В итоге у Фукидида получается неясность и трудно следить за ходом событий. Поскольку за каждое лето и зиму в разных местах происходили различные события, то он, бросая на полдороге описание одного дела, хватается за другое, происходившее одновременно с ним. Это, конечно, сбивает нас с толку, и становится трудно следить за ходом рассказа, когда внимание то и дело отвлекается. Геродот же, начав с царства Лидийского и дойдя до Креза, сразу переходит к Киру, который сокрушил власть Креза, и затем начинает рассказ о Египте, Скифии, Ливии, следуя по порядку, добавляя недостающее и вводя то, что могло бы оживить повествование.

Сообщая о военных действиях между эллинами и варварами, происходивших в течение 220 лет на трех материках, и дойдя в конце истории до бегства Ксеркса, Геродот нигде не развивает повествования.

Таким образом получается, что Фукидид, избрав своей темой только одно событие, расчленил целое на много частей, а Геродот, затронувший много самых различных тем, создал гармоническое целое" (там же).

Другими словами, Фукидид, избравший для себя строго хронологический путь исследования, вместо изображения неожиданных, случайных и чудесных воздействий богов и судьбы на исторический процесс, на самом деле представлял себе время тоже в каком-то случайно нагроможденном и разорванном виде, создавая ту же самую необоснованную фактами пестроту изложения, которая характерна и для Гомера, и для Геродота, но без их мифологической цельности и художественности. А такой исторической и универсальной модели, которая была бы одновременно и вне мифологии, и строго хронологична в прагматическом и фактографическом смысле слова, такой модели у Фукидида не было. Время у него такой же пестрый, разорванный и малообоснованный на фактах процесс, как и у всех других греческих историков до него.

Можно заключить, что наше представление о философии истории у Фукидида прекрасно осознавалось уже древними .