.
Каждый вопрос экзамена может иметь несколько ответов от разных авторов. Ответ может содержать текст, формулы, картинки. Удалить или редактировать вопрос может автор экзамена или автор ответа на экзамен.
1.Эволюция женского образа в лирике А.Блока.
Краткий вариант (для тех, кто не хочет глубоко вникать; взят из переписки с блоковедом с дневного отделения):
- Очень широк тема, но есть монографии Вл. Орлова, Анат Горелова..главное 1)образы не смешиваются (Прекрасная Дама не превратилась в Русь) 2)движение от идеала духовного к мирскому (от дамы к Кармен), 3)главная женщина-Россия.
- ну смотри бабы распределяются по томам лирики, их всего 3 шт:1ый том - Прекрасная Дама, во 2ом томе разочарование в жене и позднее в Прекрасной Даме, во 2ом томе будут Снежная Дева/Комета (Наталья Волохова муза) и Фаина (в ней черты от будущего образа России и Кармен),но потом и в этом жен образе разочарование ("когда прошла передо мною твоя развенчанная тень..."), а 3ий том-образ России и образ Кармен (прототип Любовь Дельмас, крутая пстая баба, но в ней Блок нашел воплощение и идеальной любви и физической). потом обычно про "12" говорят и образ Кати. Мережковский:" Блок хотел стрельнуть в Катьку, а попал в Россию". Вот как-то так если кратенько.
Длинный вариант (по учебнику Келдыша «Русская литература рубежа веков (1890-е - начало 1920-х годов), книга 2). Тут всё сложно, но интересно. Тут Блок. Но мало анализа стихотворений, поэтому обязательно сами почитайте несколько стихотворений из каждого цикла . чтобы хотя бы запомнить эпитеты. В этом учебнике не анализируется образ Кармен, а он важен. Тоже посмотрите этот цикл.).
Стихотворения Блока, как, может быть, мало у кого из символистов, обретают свою подлинную жизнь только в большом контексте цикла или книги стихов. Каждое стихотворение связано мотивными перекличками не только с находящимися рядом, но и далеко отстоящими от него. Стихотворения отвечают друг другу, опровергают одно другое, кощунственно пародируют ещё недавно священные темы и вновь возвращаются к прежнему высокому осмыслению казалось бы давно отвергнутого и осмысленного. Внутри цикла выстраивается определённый сюжет, взаиморасположение циклов в книге стихов создаёт ещё более сложное сюжетное и композиционное целое книги стихов. Всё это, по отношению к поэтической культуре серебряного века, - истины достаточно очевидные.
С 1904 по 1911 г. Блок издал 5 стихотворных сборников - «Стихи о Прекрасной Даме» (1905), «Нечаянная Радость» (1907), «Снежная маска» (1907), «Земля в снегу» (1908) и «Ночные часы» (1911). Но в 1911-1912 гг. Блок выпускает 1-е своё собрание стихотворений в 3-х книгах («Стихи о Прекрасной Даме», «Нечаянная Радость», «Снежная ночь»), которое потом перерабатывает и видоизменяет в 1916 и в 1918-1921гг. Сам Блок придавал трёхтомной структуре своего собрания стихотворений чрезвычайно важное, не формальное значение. Широко известна его автохарактеристика в письме к Андрею Белому от 6 июня 1911 г.: «…таков мой путь <…> теперь, когда он пройден, я твёрдо уверен, что это должное и все стихи вместе - «трилогия вочеловечения» (от мгновения слишком яркого света - через необходимый болотистый лес - к отчаянью, проклятиям, «возмездию» и … - к рождению человека «общественного», художника, мужественно глядщего в лицо миру, получившего право изучать формы, сдержанно испытывать годный и негодный матерьял, вглядываться в контуры «добра и зла» - ценою утраты части души».
Своего рода «предыстория» лирики Блока заканчивается в 1900 г.
Первый стихотворный сборник Блока - «Стихи о Прекрасной Даме» (1904, на тит.л. - 1905) - как будто ничем не похож на будущие «стихийные», или «цыганские», циклы «Снежная Маска», «Фаина», «Страшный мир» или «Арфы и скрипки». В них трудно отыскать мотивы стихов о России, «Возмездия». Невозможно было представить, что тот же поэт напишет через несколько лет «Рождённые в года глухие…», «На железной дороге» или «Петроградское небо мутилось дождём…». Не только критики, но и сам автор охотно признавал, что «технически книга очень слаба». Но чем же в таком случае объяснить, что именно название этой книги стало неким вторым «перифрастическим» именем поэта («певец Прекрасной Дамы»), а сам Блок неоднократно, в разных редакциях, переиздавал эту «слабую» книгу. Почему, по свидетельству В.Пяста, он говорил незадолго до смерти: «Я написал один первый том». Не потому ли, что первая книга стихов Блока содержала в себе, поверх «технического несовершенства», такие духовные и творческие потенции, которые, как это понимали самые чуткие читатели, «определили весь его творческий путь».
Тема любви как мистического служения, воплощённая в мировой литературе в сонетах Данте и Петрарки, возникла для русской поэзии лишь на рубеже XIX-XX вв., сначала в творчестве Вл.Соловьёва, затем - в стихах младших символистов, среди которых был Блок, по всеобщему признанию, самым глубоким и последовательным адептом этого направления. «В первом периоде поэзии А.Блока каждое стихотворение уподоблено не мозаике, а росинке, сполна отражающей целый лик его Музы, - писал Андрей Белый. - Произнесено её «имя-рек»; она Дева, софия, Владычица мира, Заря-Купина; её жизнь воплощает в любовь высочайшие задания Вл.Соловьёва и гностиков; превращает абстракцию в жизнь, а Софию - в любовь; и низводит нам прямо в душу странные концепции Василида и Валентина, связывает туманнейшие искания древности с религиозно-философским исканием наших дней».
Мотив земного воплощения Софии, воспринятый через Вл.Соловьёва, сочетается у Блока с убеждением в собственной призванности к её освобождению из плена земного зла. Здесь - исходная точка формирования блоковского сюжета лирической трилогии и одновременно - его автобиографического мифа. Л.Д.Блок вспоминает, как по её просьбе поэт впервые показал ей 4 стихотворения, в двух из которых она себя не увидела: «Меня тут нет. Во всяком случае, в таких и подобных стихах я себя не узнавала, не находила, - и злая ревность «женщины к искусству2, которую принято порицать, закрадывалась в душу».
Одного этого свидетельства достаточно, чтобы стала ясна ограниченность попыток прочесть «Стихи о Прекрасной Даме» как любовно-пейзажную лирику, с «досадными» мистифицированными усложнениями в духе Соловьёва. Одним из первых такое прочтение ранней лирики Блока предложил Н.С.Гумилёв: «О блоковской Прекрасной Даме много гадали - хотели видеть в ней - то Жену, облечённую в Солнце, то Вечную Женственность, то символ России. Но если поверить, что это просто девушка, в которую впервые был влюблён поэт, то мне кажется, ни одно стихотворение в книге не опровергнет этого мнения, а сам образ, сделавшись ближе, станет ещё чудеснее и бесконечно выиграет от этого в художественном отношении». Среди позднейших литературоведческих работ наиболее последовательно эта точка зрения присутствует в статьях В.Н.Орлова, где о ранних стихах говорится следующее: «При всей сгущенности их мистической окраски в них бьётся живая, человеческая страсть. Она - и в стихах, образённых к любимой «розовой девушке» (образ её «идеализирован» в соловьёвском смысле, но в этом образе сквозят «земные черты»), и в тонком чувстве родной природы, в зримых приметах русского пейзажа, в национальной характерности образов и мотивов, ведущих происхождение от русского сказочного и песенного фольклора. Всё это позволило Блоку уже тогда создать превосходные стихи, которые обогатили русскую классическую лирику любви и природы, которые живут и всегда будут жить как истинная поэзия, вне каких бы то ни было мистических осмыслений и толкований».
Смысл «вертикальной» композиции цикла: героиня обычно находится в вышине, а герой - внизу, что появляется («всплывает», «восходит») она неизменно в вечерних сумерках, на вечерней заре, она - «светильник», «источник света», «белая», «Закатная, таинственная Дева».
Итак, связь центрального женского образа ранней лирики Блока с лунарным мифом вовсе не отменяет возможности прочтения этого цикла через миф о Софии: сама София тоже связана с символом Луны. Сложнейшая образная структура «Стихов о Прекрасной Даме» заключается именно в этой уникальной для русской позии многослойности смыслов и прочтений, где ни один слой не уничтожает, а лишь способствует его дальнейшему углублению и разветвлению. Это и есть символ как принцип поэтического воссоздания мира.
К раннему творчеству Блока применима характеристика, данная самим поэтом: «однострунность». Творчество Блока последующих периодов уже никогда не будет «однострунным».
События внешнего мира всё больше влияют на прежде замкнутую, сосредоточенную на внутренних душевных событиях жизнь поэта. Он всё активнее включается в текущую литературную повседневность, становится сотрудником появляющихся символистских журналов («Новый путь», «Вопросы жизни» и др.), печатается в газетах («Слово», «Речь»), принимает участие в альманахах и сборниках, завязывает всё новые контакты в литературной среде. Актриса театра В.Ф.Комиссаржевской Наталья Николаевна Волхова становится предметом его бурного увлечения, ей посвящены книги стихов «Снежная Маска», цикл «Фаина», её черты - «высокая красавица» в «упругих черных шелках» с «сияющими глазами» - определяют облик «стихийных» героинь в стихах этого периода и в пьесах «Незнакомка» (1906) и «Песня Судьбы» (1908).
Революция обнажила для Блока дисгармоничную, катастрофическую природу бытия, обусловив активное формирование в его творческом сознании символа-категории «стихии», возникновение нового типа героя и, в частности, резкую смену героини его лирики.
В первой программной статье этого периода «Безвременье» (1906) Блок пишет о невозвратной гибели старого уклада жизни, о разрушении Дома, об открывшемся стихийном, вьюжном облике мира, о «странничестве» как особом состоянии души современного русского человека.
«Многомирным» - «многострунным» становится и творчество Блока. «Многомирие» в творчестве вовсе не означает у Блока изолированности каждого из миров. Это необходимо иметь ввиду при изучении его поэтического, драматического и прозаического наследия. В разговоре с Н.А.Павлович Блок однажды обронил: «Я писал на одну и ту же тему сначала стихи, потом пьесу, потом статью». Речь идёт об особой спаянности, цельности в многообразии всех сторон его художественного творчества.
Многочисленные переклички между статьями, пьесами и стихами Блока неоднократно отмечались в исследовательской литературе. так, кощунственное осмеяние и пародирование важнейших мотивов «Стихов о Прекрасной Даме» происходит и в стихах «Нечаянной Радости», и в драме «Балаганчик». Ожидаемая мистиками «Дева далёкой страны» оказывается сначала коломбиной, невестой Пьеро, а затем мёртвой картонной куклой. Мир «далей», «весны», плывущей в вышине, о котором поёт Арлекин, просто нарисован на бумаге; кровь паяца оказывается клюквенным соком, рыцарский шлем сделан из картона, меч - деревянный. Все атрибуты Рыцаря и Дамы из ранних стихов Блока на глазах мертвеют, обнаруживают свою прозрачность, «кукольность», искусственность. Подлинной оказывается только грустная песенка Пьеро, горюющего над гибелью призраков:
Она лежала ничком и бела.
ах, наша пляска была весела!
А встать она уж никак не могла.
Она картонной невестой была.
И вот, стою я, бледен лицом,
Но вам надо мной смеяться грешно.
Что делать! Она упала ничком…
Мне очень грустно. А вам смешно?
Лирический герой сознаёт, что измена изначальному идеалу не столько дискредитирует сам идеал, сколько опустошает, сколько опустошает его собственную душу. Отсюда - проходящий через ряд стихотворений мотив неизбежного предсмертного возвращения к идеалу Вечной Женственности («Первой любви»), апелляции к спасающей и охраняющей грешника женской верности (образы Сольвейг, «весёлой невесты», «матери», «Богородицы»). Переплетение мотивов кощунства и возвращения к Вечной Женственности мотивировано названием сборника. Как известно, сюжет сказания, связанный с иконой «Нечаянная Радость», говорит о раскаянии разбойника во время молитвы перед иконой Богородицы и о Нечаянной Радости прощения, дарованной ему благодаря заступничеству Божией Матери. В сюжете сборника нет прямого воспроизведения фабулы этого сказания, воспроизводится лишь его основная смысловая коллизия: мотивы греха (измена первоначальным ценностям, самоизмена как попытка разомкнуть границы прежнего гармоничного, но отъединённого мира 2Прекрасной Дамы» - мотив памяти-знания о незыблемости изначальных высоких нравственных идеалов, - мотив апелляции к Вечной Женственности, надежды на перодоление духовной опустошённости, благодаря неизменной и верной любви, воплощённой в женских «софийных» образах, сохраняющих переемственную связь с образом героини «Стихов о Прекрасной Даме».
Эта смысловая коллизия влияет на построение всего сборника и каждого из семи его циклов («Весеннее», «Детское», «Магическое», «Перстень-Страданье», «Покорность», «Нечаянная Радость», «Ночная Фиалка»).
В 2Нечаянной Радости», как и в последующих поэтических книгах Блока, не одна, а две героини, точнее два типа героинь. Первый тип генетически восходит к «софийному» женскому образу «Стихов о Прекрасной Даме» (Сольвейг, Богоматерь, невеста). Второй тип - 2стихийные» героини, на первый взгляд абсолютно противоположные «софийным» героиням (Незнакомка, «дикой вольности сестра» и др.). Тот же тип героини появляется в двух пьесах - «Незнакомка» и «Песня Судьбы».
От погружения в природную стихию (цикл «Пузыри земли») и разноголосую стихию современного города Блок подводит лирического героя к миру «Снежной Маски» - композиционному и смысловому центру 2-го тома, его «стихийной» кульминации. Блок говорил в 1920 г.: «Если рассматривать моё творчество как спираль, то «Двенадцать» будут на верхнем витке, соответствующем нижнему, где «Снежная маска». Этот цикл - абсолютная антитеза миру 1-го тома, и погружение героя в мир «метельной» страсти - осмысливается как «второе крещение» (в одноимённом стихотворении):
Открыли дверь мою метели,
Застыла горница моя,
И в новой снеговой купели
Крещён вторым крещеньем я.
Слияние героя со стихией абсолютно. Однако это растворение не становится подлинным обретением нового позитивного идеала.
И образ мира, и героиня «Снежной Маски» лишены каких бы то ни было узнаваемых конкретных примет, кроме стихийности. В цикле «Фаина», следующем за «Снежной Маской», облик «стихийной» героини меняется: она принимает черты земной женщины и, более того, в стихотворении «О, что мне закатный румянец…» становится воплощением национального характера, «вольной Руси» 9»Чьи песни? И звуки?/ Чего я боюсь?/ Щемящие звуки/ И - вольная Русь?»).
Имя героини цикла «Фаина» совпадает с именем героини пьесы «Песня Судьбы», и это заставляет соотнести драматический сюжет со стихотворениями, в которых появляются «стихийные» женские образы. Пьеса содержит в себе переклички с крайне важными, ключевыми текстами Блока. И не только 1906-1908 гг., но и со стихами периода 1-го тома, и с более поздним творчеством (цикл «Кармен»).
Самые сложные вопросы толкования цикла «На поле Куликовом» - проблема соотношения «вечного», «исторического» и «современного» планов, а также проблема сопряжения личного и национально-исторического сюжетов. Знаменитая строка «О, Русь моя! Жена моя!..» - одновременно и смысловой камертон цикла, и предмет бесконечных споров и недоумений критиков и читателей.
Смысл строки «О, Русь моя, жена моя!..» станет боле понятным, если учитывать цитатную природу. В лирике и публицистике Блока этого времени неоднократно возникают реминисценции из драмы Г.Ибсена «Пер Гюнт», особенно из сцены пятого действия, где Сольвейг отождествляется с Богоматерью, спасающей и прощающей заблудшего героя:
Пер Гюнт
Иль.. сама ты мать
Тому, о ком ты говоришь?
Сольвейг
А кто отец? Не Тот ли, Кто прощает
По просьбе матери?
Пер Гюнт
(словно озарённый лучом света, вскрикивает).
О, мать моя!
Жена моя! Чистейшая из женщин!
Так дай же мне приют, укрой меня!
Последняя реплика Пер Гюнта содержит поэтическую формулу («О, мать моя! Жена моя!»), которая возникает в блоковском цикле в ином ритмическом варианте и с синонимической заменой: «мать» и «Русь» для русского культурного сознания звучат как синонимы. У Ибсена приравнены значения Сольвейг-мать-жена-Богоматерь. У Блока - Русь-мать-жена-Богоматерь. И именно образ Богоматери в обоих случаях делает возможным отождествление матери и жены, немыслимое ни в каких других контекстах (ср. устойчивые именоания Богоматери в православных молитвах: «Мати пречистая», «Невеста неневестная», «Жена», «Дева»).
Андрей Белый в речи памяти Блока связал цикл «На поле Куликовом» с биографическим мифом поэта о Софии: «Блок становится, прикоснувшись к земле, тут впервые нашим национальным поэтом . Он понял, что мировая софия не может быть без оправы человеческой, но он понял ещё и то, что эта оправа человечества без народного лика, без народной души, без прикосновения к корням народности не может дать плодов».
Эпоха 1900-х годов - эпоха лирики, в которой по преимуществу отразились предчувствия, тревоги, упования времени, сулившего "неслыханные перемены, невиданные мятежи". Никто другой так беспощадно-искренне, так честно и мужественно не обнажал нам душу, зажатую в тисках времени, когда "раскололся мир и трещина пошла по сердцу поэта", как Александр Блок.
Блок, бесспорно, - первый лирик своего времени. Поэт вошел в литературу как певец Прекрасной Дамы. Удивительное откровение юной души - высший взлет, озаренность, романтический порыв, томление, предчувствие, восторг, душевная чистота - это ранний Блок.
"Стихи о Прекрасной Даме" - явление, стоящее особняком в русской поэзии. Уже само название стоит вне традиции: культа Прекрасной Дамы наша поэзия не знала. Культ творит сам поэт. Это - высокое, верное, рыцарское служение юноши-поэта своей мечте о нездешней любви, беззаветное восхищение той, кто кажется ему высшим воплощением земного совершенства, царицей мира, Вечной Женственностью. Каждая встреча с ней - событие, имеющее глубокий смысл, за ним - тайна.
Предчувствую Тебя. Года проходят мимо -
Все в облике одвом предчувствую Тебя.
Весь горизовт в огве - и ясев нестерпимо,
И молча жду, - тоскуя и любя.
Для выражения несказанного нужны особенные слова-символы, слова-намеки. Такая поэзия живет в чистом, разреженном воздухе вершин.
Ты в белой вьюге, в снежном стоне
Опять волшебницей всплыла,
И в вечном свете, в вечном звоне
Церквей смешались купола.
Название "Стихи о Прекрасной Даме" - чужеродное, романское, но Блок не поселяет ту, которой поклоняется, в средневековые замки. Та, которой имени нет, является ему среди русских полей и лугов, среди таинственной и прекрасной природы, расстилающейся за порогом шахматовского дома: русская лирика нерасторжима с русской природой.
В шахматовском уединении шла напряженная работа духа, а вернее, горение. "Я сильно светился", - вспоминал позже Блок "мистическое лето" 1901 года. Не только внешняя, но и духовная изолированность способствовали небывалому сосредоточению поэтической мечты на идеале, принявшем неземные, сверхчувственные формы. "Виденье, непостижимое уму", является юноше-поэту среди окрестных полей и лугов. Он предчувствовал ее ("Предчувствую Тебя. Года проходят мимо..."), видел ее ("Молодая, золотая... шла Ты яркою стезею...") и утратил ее ("Ты в поля отошла без возврата").
Создавался "роман в стихах", в нем "деревенское преобладает над городским; все внимание на правлено на знаки, которые природа щедро давала слушавшим ее с верой". Блок писал также об ощущаемом им в то время "необычайном слиянии с природой".
В "Стихах о Прекрасной Даме" нет собственно пейзажа, но есть фон, намеченный несколькими штрихами, но штрихами вполне конкретными, за ними угадывается шахматовская природа, лирика которой окутывает юношеские видения Блока.
Кругом далекая равнина,
Да толпы обгорелых пней.
Внизу - родимая долина,
И тучи стелются над ней.
На этом фоне среди "знаков" - закатов, зорь, туманов происходит мистическое явление той, чье имя пишется поэтом с большой буквы. У нее множество имен: Закатная Таинственная Дева, Дочь Света, Владычица Вселенной, Дочь Блаженной страны, Вечная Любовь, Хранительница Дева, Величавая Вечная Жена, Российская Венера. Она - Невозмутимая, Тихая, Ясная, Певучая, Далекая, Светлая, Ласковая, Святая.
Целый день передо мною,
Молодая, золотая.
Ярким солнцем залитая,
Шла Ты яркою стезею...
О, взойди же предо мвою
Не в одном воображеньи!
Но этому не суждено было сбыться. Произошло искажение.
Оно было предчувствовано ("предчувствие изменения облика"): "Но страшно мне - изменишь облик Ты..." Уже тогда поклонников ненапечатанных еще стихов Саши Блока пугали эти строки. Чуть слышимый, приглушенный, вторгается диссонанс, где-то вдали маячит неясная тень двойника, сквозит тревога, что та на самом деле иная, что допустима подмена.
Ты обманут неизвестным:
За священные мечты
Невозможно бестелесным
Открывать свои черты.
Певец Прекрасной Дамы творит свой идеал в неизмеримом разрыве мечты с действительностью. И как ни вневременна Прекрасная Дама, а действительность вторгается и в этот изолированный мир мечты, нарушая гармонию. Где-то таится пока еще смутное ощущение неблагополучия в большом мире и в душе поэта.
Мне страшно с Тобой встречаться.
Страшнее Тебя не встречать...
А хмурое небо низко -
Покрыло и самый храм.
Я знаю: Ты здесь. Ты близко.
Тебя здесь нет. Ты - там.
Предтеча поэзии Блока - философия и лирика Владимира Соловьева. Юный Блок принял его поэзию как откровение. В стихах Вл. Соловьева звучит тема "подруги вечной", олицетворяющей "Вечную Женственность": "Знайте же: вечная женственность ныне в теле нетленном на землю идет..." Блока его друзья воспринимали как продолжателя дела Вл. Соловьева.
Однако образ Прекрасной Дамы тускнел, раздваивался.
Начиналась страшная, никем неизжитая трагедия души. В записной книжке 1904 года Блок признается, что Прекрасная Дама его покинула - навсегда.
Она отошла "в поля без возврата". Единая направленность творчества - гимны той, всецелая погруженность в мечту - исчезла, мир становится многообразен. Мир тревожный, страшный, но и влекущий.
Много ипс - свободных, юных, статных -
Умирает, не любя...
Приюти ты в далях необъятных!
Как и жить и плакать без тебя!
Ты - уже с маленькой буквы. Здесь путеводным огоньком мерцает вдали тот образ, который чем дальше, тем будет все ярче и светлее - образ Родины.
Сочинение
I. А. Блок – представитель русского символизма.
II. Эволюция поэтической символики Блока.
1. Раннее творчество Блока.
2. Символика стихотворения «Фабрика».
3. Символическое значение образа Незнакомки.
4. «Двенадцать» – поэма о революции.
III. От певца Прекрасной Дамы к певцу России.
Всякое стихотворение – это покрывало, растянутое на остриях нескольких слов, которые светятся, как звезды.
Александр Блок – один из ярких представителей «серебряного века» русской поэзии. Он начал свой творческий путь в среде символистов, а вскоре оказался не только самой яркой звездой в созвездии талантов, но и занял особое место в этом направлении, нередко противореча законам символизма своими стихами и литературно-общественной позицией. Символизм – одно из самых сложных и противоречивых направлений в русской литературе. Многие из символистов опирались на идеи Платона и любили повторять: «Все преходящее, кроме символа».
А. Блоку довелось жить и творить в одну из самых трагических эпох русской истории. И глубокая печать этого времени лежит на его творчестве. Отчаяние, порою тучей наплывавшее на Блока, не вычеркнуть и не стереть. Без него он не был бы Блоком. Кроме того, его стихи музыкальны. В них обязательно присутствуют символы. И, несмотря на то, что Блок разорвал с символистами, использование символов в стихотворениях – одна из основных особенностей его поэзии. В ранний период творчества большое влияние на Блока оказала поэзия Вл. Соловьева, который считал, что основа мира – это «божественное начало». Оно проявляется в «мировой душе», в Вечной Женственности. Для Блока, как и для Вл. Соловьева, мировой процесс – это тоже воплощение Вечной Женственности. Эти взгляды нашли отражение в раннем сборнике А. Блока «Стихи о Прекрасной Даме». Прекрасная Дама – это символ любви, это символ самой жизни со всеми ее драматическими противоречиями. Однако в «Стихах о Прекрасной Даме» возлюбленная лишена земных черт, она наделена признаками настоящего божества. В служении Прекрасной Даме, которая должна преобразить мир, поэт видел свой главный подвиг жизни.
Предчувствую Тебя. Года проходят мимо.
Все в облике одном предчувствую Тебя.
Весь горизонт в огне и ясен нестерпимо,
И молча жду, тоскуя и любя…
Со временем прежний образ Прекрасной Дамы меркнет. У Блока появляются другие символы, которые отражают окружающую действительность, противоречия капиталистического города. Так, в стихотворении «Фабрика» появляется «недвижный кто-то, черный кто-то», который считает людей в тишине, символ виновников людского горя, сила, приносящая людям страдания. Люди молчаливо, покорно переносят эти страдания. И тишина, которая присутствует в стихотворении, это символ покорности.
Одно из известных стихотворений А. Блока – «Незнакомка». В этом стихотворении снова появляется женский образ. Блок в каждой женщине пытался найти идеал Вечной Женственности, символ красоты и любви. Незнакомка – это символ прекрасного, желаемого, идеального. Миру пошлости Блок противопоставляет мир возвышенного идеала. Чем-то Незнакомка напоминает Прекрасную Даму. Но это уже образ живой женщины с ее опьяняющей красотой.
В поэме «Двенадцать», которая посвящена революции, тоже много символов. Ветер, символ перемен, проходит через все произведение, постоянно сопутствуя главным героям поэмы, двенадцати красноармейцам. Образ Христа, который возглавляет красноармейцев, тоже символичный. Блок не мог найти другой образ, который мог бы по своей емкости символически выразить идею рождения нового мира. Христос – проповедник высоких нравственных истин, воплощение святости, человечности, справедливости, чистоты. Именно такой хотел видеть Блок будущую Россию, – Россию, которой он посвятил всю свою жизнь.
Творчество Блока – яркий заключительный аккорд русского символизма. Путь Блока – это путь от певца Прекрасной Дамы к певцу России. Но зрелый Блок не перечеркивает Блока юного. Поэт всегда оставался верен самому себе, но двигался вперед в поисках идеала. Преодоление Блоком символизма, отказ от него не означал отказ от символа. От мистической, туманной символики поэт шел к символам реалистического и романтического характера.
А. Блок - певец Прекрасной Дамы. Ранний А. Блок предстает перед нами как тонко чувствующий лирик, которому присущи и романтические порывы, и томление, и восторг, и предчувствия. Горький писал о нем, что “это настоящий, волею божьей поэт и человек бесстрашной искренности”.
На формирование А. Блока как поэта оказало большое влияние учение Вл. Соловьева, поэта, религиозного мыслителя и философа конца XIX в. Блок на время становится мистиком, видя в событиях окружающего мира предвестников конца света. Спасение от наступающего хаоса поэт видит в начале “Вечной женственности”, символе Красоты и Добра, которые и получили свое развернутое воплощение в первом поэтическом сборнике А. Блока “Стихи о Прекрасной Даме”. Эта книга не только отразила юношескую влюбленность поэта в Л. Д. Менделееву, которая стала впоследствии его женой, всегда была его мукой и радостью. Но Прекрасная Дама в интерпретации поэта принимает внеземные, сверхчувственные формы, становится символом высшего воплощения совершенства, гармонии, красоты, женственности.
Предчувствую Тебя. Года проходят мимо.
Все в облике одном предчувствую Тебя.
Весь горизонт в огне - и ясен нестерпимо,
И молча жду, - тоскуя и любя.
“Стихи о Прекрасной Даме” почти полностью отрешены от быта, от реальной жизни, поэтому у главного образа, к которому обращены все мечты и надежды поэта, нет имени - и множество имен: Дочь света, Таинственная Дева, Вечная Любовь, Владычица Вселенной, Святая, Светлая, Ясная, Тихая, Певчая… Лирический герой искренне верит и ждет встречи с ней, надеясь, что это поможет преобразить мир:
О, взойди же предо мною
Не в одном воображенъи!
Однако в то же время поэт предчувствует и бесконечно боится того, что может произойти обман, подмена: “Но страшно мне - изменишь облик Ты…” Это тревожит лирического героя, не дает ему покоя, но в конце концов так и случается:
Ты обманут неизвестным:
За священные мечты.
Невозможно бестелесным
Открывать свои черты.
Со временем окружающий мир с его трагедиями и конфликтами, человеческими страданиями, хаосом, революционными событиями вторгается в изолированный мир мечтаний и идеалов А. Блока, нарушает так и не найденную гармонию. И поэт начинает понимать, насколько недостижим в реальности его идеал:
Мне страшно с Тобой встречаться,
Страшнее Тебя не встречать…
А хмурое небо низко -
Покрыло и самый Храм.
Я знаю: Ты здесь. Ты близко.
Тебя здесь нет. Ты - там.
Поэт чувствует надвигающиеся большие перемены как в собственной судьбе, так и в судьбе своей страны, ощущает, что близится решающее, необычное время, обращающее все прошлые надежды в призраки:
Убегаю в прошедшие миги,
Закрываю от страха глаза
На листах холодеющей книги -
Золотая девичья коса.
Надо мной небосвод уже низок,
Черный сон тяготеет в груди.
Мой конец предначертанный близок,
И война, и пожар - впереди.
Именно в это время А. Блок утрачивает веру в свое “виденье, непостижимое уму”: “Ты в поля отошла без возврата”. Но перед поэтом открылся реальный мир - многообразный, противоречивый, человечески-земной, новый.
Отворяются двери - там мерцанья,
И за ярким окошком - виденья.
Не знаю - и не скрою незнанья,
Но усну - и потекут сновиденья