Война всех против всех есть естественное. Гоббс о естественном состоянии, как «война всех против всех

Главная

Лето

«Война всех против всех» ("Bellum omnium contra omnes"). Используемое в моральной философии со времен античных софистов представление о таком состоянии общества, при котором существует всеобщая перманентная вражда и непрекращающееся взаимное насилие. В смягченной форме представление о В.В.П.В. включает неконтролируемый рост агрессивности в обществе, приводящий к постоянным межчеловеческим конфликтам. По своей сути В.В.П.В. является идеальной моделью доведенных до крайней степени деструктивности и эгоизма, которая, будучи спроецированной на реальность, служит основанием для исторических интерпретаций, прогнозов, моралистических рассуждений и предостережений. Ее значение для этической мысли определяется тем, в каких целях применяется импрессивная и очень наглядная картина универсального конфликта.

Первую парадигму ее использования можно охарактеризовать как попытку дедуцировать из неразрешимых внутренних противоречий состояния всеобщей войны происхождение, содержание и обязательность моральных (или морально-правовых) норм. Подобная попытка предпринимается как в некоторых теориях общественного договора (в том числе, в концепциях негласной, но одномоментной конвенции), так и в эволюционно-генетических теориях происхождения морали. Одновременно, теории, выводящие мораль из какого-либо варианта В.В.П.В., могут быть подразделены на концепции, предполагающие, что такое состояние является первоначальным, и концепции, для которых В.В.П.В. есть негативный результат развития, требующий компенсации через возникновение морально-правовой (или традиционно-нравственной) системы.

Концепция Т. Гоббса, впервые в истории философской мысли употребившего саму формулировку "В.В.П.В." (аналог – "война каждого против своих соседей"), исходит из того, что это состояние является изначальным (т.е. естественным) для человека. Этот вывод делается на основе теоретического анализа страстей и эмпирического исследования недостатков гражданского состояния. Формальным условием войны служат равенство способностей индивидов и естественное право ("право всех на все"), а движущими силами: соперничество - в нападениях из-за наживы, недоверие - в превентивных нападениях, жажда славы - в нападениях из соображений чести. В.В.П.В., по Гоббсу, не постоянная битва, а серия эпизодов борьбы, перемежающихся мучительным ожиданием ударов со стороны соседей. Наряду со строго атомизированной картиной В.В.П.В. (наиболее неисторичной), у Гоббса присутствует описание войны малых семей или построенных иерархически союзов для взаимопомощи. Это несколько изменяет представление о враге: он не просто каждый, но каждый, кому я не повинуюсь или кем я не повелеваю. Теоретическое значение представления о В.В.П.В. состоит в том, что именно ее неудобства делают неизбежным договорное решение о создании Суверена, а значит, и появление морали (вернее, морально-правовой системы). Ведь без внушающей страх государственной власти мораль, по Гоббсу, не может существовать на нормативном уровне, а нравственность - в виде некоторой реальности.

Схожая модель использования образа В.В.П.В. существует во фрейдовской концепции "нравственного прогресса" при переходе от патриархальной орды к братскому клану, хотя участниками войны являются только мужские, половозрелые особи, а предмет раздора ограничен областью сексуальности. Уже в орде наступление локальной В.В.П.В. едва сдерживается силой вожака и она неизбежно возникает в случае его ослабления или смерти. Однако наибольшее теоретическое значение для интерпретации возникновения морали, по Фрейду, имеет ситуация после коллективного праубийства, когда "в борьбе всех против всех" могла погибнуть "новая (братская) организация". Система первоначальных нравственных запретов (на инцест и на убийство брата), опирающаяся на некое подобие общественного договора, становится единственным средством уйти от взаимного уничтожения.

Договорная модель появления морали, возникающей как способ возвращения фундаментальных черт жизненной системы, предшествовавшей В.В.П.В., присутствует у Ж.Ж.Руссо. Состояние всеобщей войны, которое грозит гибелью человеческому роду, является важным моментом в противоречивом процессе замены "инстинкта справедливостью". В.В.П.В. у Руссо не есть следствие абсолютно разобщенного состояния индивидов, наоборот, она наступает с появлением всеобщей потребности в совместной общественной жизни. Ее причина не природное равенство, а развитие системы социального (имущественного) расслоения. Ведущей силой "самой страшной войны" и препятствием к созданию оборонительных объединений служит зависть чужому богатству, заглушающая "естественную (инстинктивную) сострадательность и еще слабый голос справедливости".

Некоторые современные эволюционно-генетические концепции структурно воспроизводят руссоистскую модель. Это касается тех теорий, которые трактуют мораль как механизм компенсации ослабления биологических (инстинктивных) рычагов регулирования взаимных отношений в группах (или внутри видов) при переходе от животного к человеку. Так, К.Лоренц описывает изначальное положение человека как существа, лишенного механизма торможения внутривидовой агрессии, возбудимого, с неконтролируемыми вспышками ярости, но внезапно получившего мощные средства нападения (оружие). В такой ситуации внутривидовой отбор автоматически превращается в смягченное выражение В.В.П.В., которая впоследствии несколько ограничивается наиболее простыми формами "ответственной морали". Сходным образом в концепции Ю.М.Бородая понимается "антропогенетический тупик", порожденный обострением "напряженности внутристадных отношений" (вплоть до опасности взаимного истребления самцов) и разрешающийся в отказе от непосредственного осуществления эгоцентрических инстинктов через идентификацию себя с другим. Иное воспроизведение той же структуры присутствует в концепциях, где мораль в ее универсальной и абсолютной форме является результатом компенсации того обособления, которое возникает в ходе распада родового единства и ведет к "попранию норм общения, выработанных в архаическом обществе" (Р.Г. Апресян) - прямой, хотя и крайне смягченной параллели В.В.П.В.

Во второй парадигме представления о В.В.П.В. являются частью морально ориентированной аргументации против революционных политических течений, требующих целостной рациональной перестройки системы общественных институтов, исходя из соображений справедливости. Состояние всеобщей войны становится здесь неизбежным нравственным коррелятом радикальных социально-политических преобразований. Уже Гоббс замечает, что любое крупное выступление против власти автоматически превращает народ в массу (multitudo), что ведет к "хаосу и В.В.П.В." Поэтому величайшие эксцессы угнетения "едва чувствительны по сравнению... с разнузданным состоянием безвластия". Европейские консерваторы кон. XVIII в. заостряют мысль Гоббса, считая, что всякое нарушение органического, традиционного общественного порядка ведет к проявлениям В.В.П.В.: "асоциальному и антигражданскому хаосу", переходу "в антагонистический мир безумия, порока, разлада и бессмысленного горя" (Э.Берк) и даже – "кровавому месиву" (Ж. де Местр). В более поздней философской критике революций сохраняется тот же подход.

Третья парадигма использования картины В.В.П.В. встроена в общую логику критики социального порядка, ориентированного на воплощение моральных ценностей. В этом случае война на основании гедонистических или перфекционистских соображений понимается как более приемлемое для индивида состояние, чем моральное ограничение. Так, в "Философии в будуаре" А.Д.Ф. де Сада состояние В.В.П.В. предстает как одно из наиболее желательных с гедонистической точки зрения следствий стремления к политической свободе. Будущее французской республики, в изложении де Сада, похоже на гоббсовское общество, которое, наконец, осознало пагубность Левиафана и, обогащенное знанием об иллюзорности его обещаний, связанных с исполнением нравственного закона, вернулось к естественному состоянию с его опасностями и наслаждениями. Ф. Ницше, в отличие от де Сада, имеет в виду перфекционистскую перспективу, когда характеризует стремление ко всеобщему миру, то есть времени, "когда будет нечего больше бояться", как императив "стадной трусости" и признак крайней степени "падения и распада". Поэтому призыв к войне из "Так говорил Заратустра" (раздел "О войне и воинах") преследует двустороннюю цель: это и низвержение "нынешнего человека", и создание того тигля, в котором родится человек обновленный ("по тысяче мостов и тропинок стремятся они к будущему и пусть между ними будет больше войны и неравенства: так заставляет меня говорить моя великая любовь"). Всеобщая война, поиск врага и ненависть к нему обретают для Ницше статус самодостаточных ценностей ("благо войны освящает всякую цель").

А.В.Прокофьев

Литература:

Берк Э. Размышления о революции во Франции. М.: Рудомино, 1993.
Бородай Ю.М. Эротика – смерть – табу: трагедия человеческого сознания. М.: Гнозис. 1996 (очерк второй).
Гоббс Т. Левиафан, или материя, форма и власть государства церковного и гражданского // Там же Т. 2.
Гоббс Т. О гражданине // Гоббс Т. Соч. в 2 т. М.: Мысль, 1991. Т. 1.
Лоренц К. Агрессия (так называемое зло). М.: Прогресс. 1994.
Маркиз де Сад. Философия в будуаре. М.: МП Проминформо, 1992.
Ницше Ф. По ту строну добра и зла // Ницше Ф . Сочинения в 2 т. М.: Мысль. Т. 1.
Ницше Ф. Так говорил Заратустра // Там же.
Прокофьев А.В. «Война всех против всех // Этика: Энциклопедический словарь. М.: Гардарики, 2001.
Руссо Ж.Ж. Об общественном договоре, или Принципы политического права //

Наибольше значение в процессе изучения политико-правовых учений Т. Гоббса имеют его социально-политические взгляды, которые содержатся в трудах «О гражданине», «Левиафан». В основу своей философской системы Т. Гоббс кладет определенное представление о природе индивида. Исходной точкой его рассуждений об общественном устройстве и государстве является «естественное состояние людей». Это естественное состояние характеризуется у него «естественной склонностью людей вредить себе взаимно, которую выводят они из своих страстей, но главное, из тщеславия самолюбия, права всех на все».

Философ считает, что хотя изначально все люди созданы равными в отношении физических и умственных способностей, и каждый из них имеет одинаковое с другими «право на все», однако человек еще и существо глубоко эгоистическое, обуреваемое жадностью, страхом и честолюбием. Окружают его лишь завистники, соперники, враги. «Человек человеку - волк».

Поэтому философ считает, что в самой природе людей заложены причины для соперничества, недоверия и страха, которые приводят к враждебным столкновениям и насильственным действиям, направленным на то, чтобы погубить или покорить других. К этому присоединяются жажда славы и разногласия во мнениях, которые также заставляют людей прибегать к насилию. Отсюда фатальная неизбежность в обществе «…войны всех против всех, когда каждый управляется своим собственным разумом и нет ничего, чего он не мог бы использовать в качестве средства спасения от врагов»

Иметь «право на все» в условиях такой войны - значит «... иметь право на все, даже на жизнь всякого другого человека» . В этой войне, по Гоббсу, не может быть победителей, она выражает ситуацию, в которой каждому угрожают все - «… пока сохраняется право всех на все, ни один человек (как бы силен или мудр он ни был) не может быть уверен в том, что сможет прожить все то время, которое природа обычно предоставляет человеческой жизни» . В ходе такой войны люди употребляют изощренное насилие, чтобы подчинить себе других или же в целях самозащиты.

Так или иначе, но «…люди от природы подвержены жадности, страху, гневу и остальным животным страстям», они ищут «почета и выгод», действуют «ради пользы или славы, т.е. ради любви к себе, а не к другим», поэтому каждый является врагом каждого, полагаясь в жизни только на собственную силу и ловкость, находчивость и изобретательность. Таким образом, эгоизм объявляется, главным стимулом человеческой деятельности.

Но Гоббс не осуждает людей за их эгоистические наклонности, не считает, что они злы по своей природе. Ведь злые не сами желания людей, указывает философ, а только результаты действий, вытекающие из этих желаний. Да и то только тогда, когда эти действия приносят вред другим людям. К тому же надо учитывать, что люди «по природе лишены воспитания и не обучены подчиняться рассудку».

Именно о состоянии всеобщей войны и противоборства Гоббс пишет как о «естественном состоянии человеческого рода» и трактует его как отсутствие гражданского общества, т.е. государственной организации, государственно-правового регулирования жизни людей. Словом, в обществе, где нет государственной организации и управления, царят произвол и бесправие, «и жизнь человека одинока, бедна, беспросветна, тупа и кратковременна».

Однако, в природе людей заложены, по Гоббсу, не только силы ввергающие индивидов в пучину «войны всех против всех» , люди жаждут выйти из этого жалкого состояния, стремятся создать гарантии мира и безопасности. Ведь человеку исконно присущи и свойства совсем иного плана; они таковы, что побуждают индивидов находить выход из столь бедственного естественного состояния. Прежде всего, это страх смерти и инстинкт самосохранения, доминирующий над остальными страстями «… желание вещей, необходимых для хорошей жизни, и надежда приобрести их своим трудолюбием». Заодно с ними выступает естественный разум, либо естественный закон, т.е. способность каждого здраво рассуждать о позитивных и негативных последствиях своих действий.

Естественный закон представляет собой предписание человеческого разума. Согласно Гоббсу, естественные законы исходят из самой человеческой природы и являются божественными лишь в том смысле, что разум «дан каждому человеку богом как мерило его действий», а моральные установления Священного писания, хотя и объявлены людям самим Богом, могут быть выведены и независимо от него «посредством умозаключений из понятия естественного закона», т.е. при помощи разума. Главное общее предписание разума по Гоббсу гласит, что всякий человек должен добиваться мира, если у него есть надежда достигнуть его; если же он не может его достигнуть, то он может использовать любые средства, дающие преимущество на войне.

Поэтому первая часть основного естественного закона, выведенного философом, гласит: следует искать мира и следовать ему. Вторая часть есть содержание естественного права, сводящегося к праву защищать себя всеми возможными средствами. Из основного закона Гоббс выводит остальные естественные законы. Важнейшим среди них является отказ каждого от своих прав в той мере, в какой этого требуют интересы мира и самозащиты (второй естественный закон), и отказа от права сопротивления насилию, попыткам лишения свободы. Отказ от права совершается по Гоббсу, или простым отречением от него, или перенесением его на другого человека. Но не все права человека могут быть отчуждаемы - человек не может отказаться от права защищать свою жизнь и оказывать сопротивление тем, кто нападает на него. Нельзя требоватключения в тюрьму и т.д. Взаимное перенесение прав осуществляется людьми в форме договора - «Договором называется действие двух или многих лиц, переносящих друг на друга свои права» . В том случае, когда договор заключается по поводу того, что относится к будущему, он именуется соглашением. Соглашения могут заключаться людьми, как под влиянием страха, так и добровольно.

Из второго естественного закона вытекает третий: люди обязаны выполнять заключенные ими соглашения, в противном случае последние не будут иметь никакого значения. В третьем естественном законе содержится источник и начало справедливости.

В «Левиафане» Гоббс кроме указанных трех, указал еще 16 естественных (неизменных и вечных) законов. Большинство из них носит характер требований или запретов: быть справедливым, милосердным, уступчивым, незлопамятным, беспристрастным и в то же время не быть жестоким, мстительным, надменным, вероломным и т.д.

Таким образом, можно сделать следующий вывод. Т. Гоббс строил свое учение на изучении природы и страстях человека. Мнение Гоббса об этих страстях и природе крайне пессимистично: людям присущи соперничество, недоверие (стремление к безопасности), любовь к славе. Эти страсти делают людей врагами. Поэтому в естественном состоянии люди находятся в состоянии войны всех против всех. Но это естественное состояние возможно преодолеть благодаря наличию естественного разума, естественный закон который заставляет задуматься о последствиях своих поступков и регулировать свое поведение. Все естественные законы Гоббс сводит к одному общему правилу, впоследствии озвученному и в категорическом императиве И. Канта, которые заключается в отказе делать другим людям того, чего не хочешь, чтобы делали тебе.

Посмотрим, в чем состоит особенность следующего (после обоснования равенства) шага рассуждения. "Из этого равенства способностей возникает равенство надежд на достижение наших целей. Вот почему, если два человека желают одной и той же вещи, которой, однако, они не могут обладать вдвоем, они становятся врагами", - пишет Гоббс. Следовательно, мыслители XVII в. фактически уже вели обусловленное логикой рассматриваемых ими проблем (проблем права, отношения людей друг к другу, равенства и свободы, человеческих конфликтов) социальное исследование, в котором реально переплетались социально-философское, социально-психологическое и аксиологическое рассмотрения. Хотя этих терминов у философов XVII в., разумеется, не было, сами способы подобных исследований в зародыше уже имелись. Не случайно же рассматриваемые аспекты учения о человеческой природе наиболее тщательно разрабатывались тогда, когда включались в качестве составной части в философию государства и права. Создавая учение о государстве и представляя его в виде Левиафана, "искусственного человека", Гоббс считал необходимым с самого начала рассмотреть "материал, из которого он сделан, и его мастера, т.е. человека". Итак, от утверждения естественного равенства Гоббс переходит к мысли о неискоренимости войны всех против всех. Резкость и, можно сказать, безжалостность, с какой Гоббс сформулировал эту мысль, отталкивала его современников. Но на деле их согласие с Гоббсом было глубоким: ведь все крупные философы тоже считали, что люди "от природы" скорее заботятся о себе, чем об общем благе, скорее вступают в борьбу, чем воздерживаются от конфликта, и что ориентацию на благо других людей в индивиде необходимо особо воспитывать, прибегая к доводам разума, к различным государственным мерам и т.д.

Для Гоббса состояние мира и взаимопомощи немыслимо без сильного государства. Локк же считает допустимым помыслить внегосударственное и внеправовое состояние полной свободы и равенства, тем не менее совместимое с миром, доброй волей, взаимопомощью людей. Логика Гоббса обусловлена реальностью известной ему истории общества, логика Локка - стремлением к цельности и завершенности идеала. Гоббс не считал себя вправе просто зафиксировать разрыв между идеалами равенства и свободы, якобы соответствующими "истинной" природе человека, и реальной жизнью людей. Он исследовал проблему глубже, резче, радикальнее, чем Локк. Отклонение идеала от реальности он понимал как принципиальную и постоянную возможность, вытекающую из самой человеческой природы. И по отношению к известным ему обществам он не грешил против исторической правды, когда показывал, что забота людей только о самих себе удостоверялась их борьбой друг с другом, войной всех против всех.

Гоббс хотел недвусмысленно связать образ войны всех против всех не столько с прошлым, сколько с действительными проявлениями социальной жизни и поведения индивидов в его эпоху. "Может быть, кто-нибудь подумает, что такого времени и такой войны, как изображенные мной, никогда не было; да и я не думаю, чтобы они когда-либо существовали как общее правило по всему миру, однако есть много мест, где люди живут так и сейчас", - пишет Гоббс и ссылается, например, на жизнь некоторых племен в Америке. Но особенно настойчиво осуществляется сближение естественного состояния и, следовательно, свойств человеческой природы с поведением людей во время гражданской войны и с "непрерывной завистью", в которой пребывают по отношению друг к другу "короли и лица, облеченные верховной властью".

Гоббс использует гиперболизированное "естественное состояние" для своеобразного гуманистически-нравственного предостережения; он как бы говорит людям: подумайте над теми следствиями, которые были бы неизбежны, если бы единственным правилом было следование индивида одним собственным побуждениям, если бы он вовсе не принимал в расчет благо и интересы других людей, если бы общественный порядок, нормы, ограничения вообще не существовали. В результате получается, что это - своеобразное "доказательство от противного" тезиса о необходимости общественного объединения, общественного договора, прежде всего для отдельного человека, для его блага. Вместе с тем Гоббс обратил внимание и на другой факт: несмотря на постоянное стремление к перераспределению собственности и власти люди вынуждены жить в одном и том же государстве, так или иначе подчиняясь государственному порядку и самым различным общественным релятивам. Гоббса интересовала закономерная причинная логика такого, пусть временного и относительного, общественного мира.

Стремление человека к миру, т.е. к согласной, упорядоченной жизни с другими людьми, требует от него серьезных жертв и ограничений, которые порой могут показаться непосильными, невыполнимыми. Но суть дела для Гоббса - в провозглашении принципа, согласно которому индивиду надо отказаться от неограниченности притязаний, ибо это делает невозможной согласованную жизнь людей. Отсюда он выводит закон, предписание разума: Гоббс считает необходимым и разумным во имя мира отказаться даже от исконных прав человеческой природы - от безусловного и абсолютного равенства, от неограниченной свободы. Основной пафос концепции Гоббса состоит в провозглашении необходимости мира (т.е. согласованной совместной жизни людей), коренящейся в природе человека, причем равно и в его страстях, и в предписаниях его разума. Гипотетический и в то же время реалистический образ войны всех против всех также отчасти служит этой цели. Гоббса нередко упрекали в том, что он был сторонником слишком жесткой и решительной государственной власти. Но нельзя забывать, что он отстаивал лишь сильную власть государства, опирающуюся на закон и разум.

Томас Гоббс – классик социальных наук. Жил он во времена гражданской войны в Англии, был политическим диссидентом. Но главное, что он оставил после себя – его политический трактат Левиафан, который в России, к сожалению, почти никто из специалистов по международным отношениям не читает. Этот текст источник всей проблематики теории международных отношений, даже пресловутой теории заговоров.

С чего начинает Гоббса, чем он полезен для международных отношений. Для этого необходимо ответит на ряд вопросов. Что такое война всех против всех и как она проявляется в международных отношениях? Возможна ли справедливость в условиях войны всех против всех? Почему субъекты войны всех против всех могут считаться равными?

Чтобы ответить на вопрос о войне всех против всех надо разобраться с природой человека у Гоббса. Первое, что утверждает Гоббса в 13 главе – равенство людей. «Люди равны от природы. Природа создала людей равными в отношении физических и умственных способностей, ибо хотя мы наблюдаем иногда, что один человек физически сильнее или умнее другого, однако если рассмотреть все вместе, то окажется, что разница между ними не настолько велика, чтобы один человек, основываясь на ней, мог претендовать на какое-нибудь благо для себя, а другой не мог бы претендовать на него с таким же правом. В самом деле, что касается физической силы, то более слабый имеет достаточно силы, чтобы путем тайных махинаций или союза с другими, кому грозит та же опасность, убить более сильного.»

Физическая и умственная разница не отменяет того, что люди могут претендовать на одно и то же с равным правом. Это оптика Нового Времени, отрицающая привилегии Средних веков. Равенство ума от жизненного опыта, которое присущее всем. И здесь принципиальное значение имеет усердие. Глупость – отсутствие опыта и отсутствие усердия поумнеть. Глупость регулярно проявляется в войне всех против всех. Стоит заметить, что при этом Гоббс игнорирует тему способностей.

Применительно международным отношениям из Гоббса можно сделать вывод, что государства равны, как и люди, могут претендовать на одно и тоже. Ни одна страна не может быть самодостаточна по ресурсам. Умственное равенство для государства тоже характерно для государства. Она может проявляется как исключительность (любовь к самому себе и своим особенностям), признание, возможность заключение союзов. Понимание принципа равенства делает возможным оценку своих собственных сил, и только тогда возможен переход к разумным активным действиям.

Притязание и есть равенство. Из этого равенства возникает равенство надежд на достижение целей. Например, вопрос воды. Все государства хотят иметь доступ к чистой питьевой воде. И жить люди хотят равным образом.

Факторы, ведущие к войне, заложенные в природе человека. 1) соперничество 2) недоверие (diffidence) или неуверенности в себе и 3) жажда славы.

Недоверие движимо поиском собственной безопасности, стремление защититься и сохранить приобретенное.

Жажда славы – стремление получить символический капитал. Или словами самого Гоббса: «каждый человек добивается, чтобы его товарищ ценил его так, как он сам себя ценит, и при всяком проявлении презрения или пренебрежения, естественно, пытается, поскольку у него хватает смелости (а там, где нет общей власти, способной заставить людей жить в мире, эта смелость доходит до того, что они готовы погубить друг друга), вынудить у своих хулителей большее уважение к себе: у одних наказанием, а у других примером» этой фразе самое емкое выражение анархии. Так как нет нормы, человек в этом желании человек пытается дойти до крайности.

Состоянии войны всех против всех будет до того, как человек ограничит свои притязании. Счастливым человек в условиях войны всех против всех быть не может. Победа сегодня может стать причиной поражения завтра. Труды крестьянина могут быть отняты любым разбойником. А он убит союзов мелких торговцев, которых в свою очередь «нагнет» латифундист своей бригадой. В состоянии войны всех против всех нет места для трудолюбия, так как никому не гарантированы плоды его труда, и потому нет земледелия, судоходства, морской торговли, удобных зданий, нет средств движения и передвижения вещей, требующих большой силы, нет знания земной поверхности, исчисления времени, ремесла, литературы, нет общества, а, что хуже всего, есть вечный страх и постоянная опасность насильственной смерти, и жизнь человека одинока, бедна, беспросветна, тупа и кратковременна».

Время войны. Война - это не только боевые действия, но и само ожидание, подготовка боевых действий. В качестве примера войны всех против всех Гоббс приводит пример – наличие армии, форты, шпионы. Готовность к войне и есть война. Состояние готовности – и есть состояние войны. Все остальное – мир

Состояние войны всех против всех существует до тех пор, пока нет общей власти, создающей общий порядок. В этом состоянии нет справедливости и несправедливости. Где нет общей власти, нет закона, нет несправедливости.

Такого состояния внутри государств не наблюдается, но очевидно на международной арене. Отсюда понятие международной анархии, которое прочно стало основным понятием теории международных отношений. «Каждое государство обладает суверенитетом, и не существует никакого государства, которое бы могло объединить всех в этом мире. Следовательно, мир существует в условиях международной анархии, где государства соревнуются между собой, отстаивая собственные интересы исходя из имеющейся у них силы. Этот принцип, изначально сформулированный реалистами вслед за Гоббсом, признается и Английской школой.

Важный вопрос который в связи с этим Гоббс и который становится основным вопросом теории международных отношений – вопрос о мире. Есть страсти – страх смерти и желание вещей необходимых для хорошей жизни – которые могут обеспечить мир, пишет буквально одной строкой Гоббс в конце 13-ой главы. И за это потому ухватится Кант, а в след за ним сторонники либерального подхода к теории международных отношений. Справедливость и равенство. Разум подсказывает условие мира – эти условия – естественные законы, которые приведут к заключению договора.

Другими проблемами, стоящими в центе теории МО и рассмотренных Гоббсом, являются – политика сдерживания и дилемма безопасности. Вследствие взаимного недоверия нет более разумного для человека способа обеспечить свою жизнь, чем принятие предупредительных мер, т. е. силой или хитростью держать в узде всех, кого он может, до тех пор, пока не убедится, что нет другой силы, достаточно внушительной, чтобы быть для него опасной.

- (лат. Bellum omnium contra omnes) понятие социальной теории Томаса Гоббса, описывающее естественное состояние общества до заключения «общественного договора» и образования государства. Впервые введено в трактате «Левиафан». Существует… … Википедия

Книжн. Шутл. О недружном коллективе, обществе, раздираемом склоками и распрями. ШЗФ 2001, 41. /i> Калька с лат. bellum omnium contra omnes. БМС 1998, 93 … Большой словарь русских поговорок

Косовская война … Википедия

Военные действия НАТО на территории Югославии (1999) Косовская война Бомбардировка Югославии Дата 24 марта – 10 июня 1999 … Википедия

Организованная вооруж. борьба между государствами (группами государств), классами или нациями (народами). Генезис В. уходит в глубь доклассовой истории человечества (см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 46, ч. 1, с. 480). Однако только… … Философская энциклопедия

The War in the Air … Википедия

Книги

Против всех! Смерти вопреки , Паршиков М.. Он не попал ни в Ад, ни в Рай, он оказался на поле Вечной Битвы, где идет нескончаемая война всех против всех. Ему будет нелегко, ведь здесь каждый норовит ударить в спину, забрать…
Против всех! Смерти вопреки , Максим Паршиков. Он не попал ни в Ад, ни в Рай, он оказался на поле Вечной Битвы, где идет нескончаемая война всех против всех. Ему будет нелегко, ведь здесь каждый норовит ударить в спину, забрать…

Разделы