Как решать показательные неравенства примеры с решением. Решение показательных уравнений и неравенств

В последние годы проявлялся огромный интерес к социально-экономическому развитию стран Восточной Азии. Экономические успехи этих стран во второй половине прошлого века не имели аналогов в истории. Успехи поствоенной Японии, затем «четырех тигров», Гонконга, Сингапура, Южной Кореи и Тайваня, а также таких стран как Индонезия, Малайзия и Таиланд превратили Восточную Азию в один из главных локомотивов глобального экономического роста.

Экономические достижения стран открыли дорогу к успехам в других областях развития, прежде всего, в сфере социального обеспечения. Сфера социальной политики стран Восточной Азии начала привлекать внимание мирового сообщества начиная с 80-х годов прошлого века. Несомненным преимуществом во внутреннем развитии стран региона было социальное единство, повлекшее за собой бурное экономическое развитие, которое, в свою очередь, заложило благоприятную почву для проведения рациональной социальной политики. Наряду с достижением высоких темпов экономического роста, страны Восточной Азии поддерживали сравнительно низкий уровень налогообложения и государственных расходов. Кроме этого, странам региона удавалось сохранять внутреннюю социально-политическую стабильность.

Благодаря этим факторам так называемые «восточные тигры» смогли добиться ощутимых результатов в сфере социального развития. Однако интерес к опыту Восточной Азии был обусловлен не только его успешностью, но и конкретными глобальными трендами того времени. Напомним, что уже в 70-х годах прошлого столетия социальная политика во многих западных странах «всеобщего благосостояния» начала подвергаться критике в связи со своей несостоятельностью. Фискальный кризис во многих западных странах, последовавший после глобального нефтяного шока 1970-х, открыл дорогу тем, кто выступал против государственного патернализма в социальной сфере и призывал к возврату к свободной конкуренции. Подобные голоса зазвучали впервые в Великобритании и США и перекинулись на остальной западный мир. И именно в этот момент многие на Западе открыли для себя Восточную Азию, которая могла бы служить образцом политики «laissez faire». С другой стороны, многих интересовал культурный или же цивилизационный аспект социальной политики стран региона. Так, в центре внимания оказались азиатские ценности, прежде всего, конфуцианство.

Несмотря на огромный интерес к опыту стран Восточной Азии в сфере социальной политики, на концептуально-теоретическом уровне по сей день не завершена работа по формированию единой модели социальной политики стран региона. Многие эксперты в этой области согласны в том, что опыт стран Восточной Азии представляет собой единую концептуальную категорию, в рамках которой интегрированы схожие элементы. Исходя из этой предпосылки, можно отследить общие характеристики и особенности восточноазиатской модели. Вместе с тем необходимо отметить, что по сей день не существует консенсуса по таким вопросам, как: что именно представляет собой восточноазиатская модель, или же какие основные атрибуты обусловливают ee особенность.

Первые попытки концептуализации восточноазиатской модели были сделаны с опорой на уже отмеченный культурный фактор. В рамках данного направления конфуцианство рассматривалось в качестве ведущей интегрирующей основы. Предполагалось, что конфуцианство представляет собой специфическую идеологию развития, под влиянием которой формируются принципы социальной политики в странах региона.

Другим направлением является так называемый «эволюционный подход», который исходил из анализа общей политэкономии стран Восточной . По мнению данной группы ученых, социальная политика стран региона была подчинена задачам общего экономического развития. То есть социальная политика, по сути, являлась инструментом в поддержании высоких темпов экономического роста. К примеру, низкий уровень налогообложения и зарплаты, относительно длинные рабочие дни должны были гарантировать низкие издержки производства, что, в свою очередь, стимулировало быстрое развитие экспортно-ориентированных экономик стран региона. Исходя из этого, в отношении социальной политики стран региона была предложена концепция «неохотного социального обеспечения».

Руководство стран региона сформировало свое представление о социальной политике в период начала индустриализации региона. Для поддержания высоких темпов экономического роста элиты стран Восточной Азии неохотно, но шли на развитие социальной сферы. На начальном этапе задача обеспечения «социальных прав» граждан рассматривалась в контексте стимуляции их экономического участия и увеличения государственных расходов в таких сферах, как образование, здравоохранение и жилье. С другой стороны, правительства стран региона, в особенности тех, которые стали на демократический путь развития: Япония, Южная Корея, Тайвань стремились успокоить профсоюзы и ограничить их влияние на внутреннее развитие стран посредством расширения социального обеспечения.

Все это должно было гарантировать социальную стабильность, которая являлась гарантом поступательного экономического развития. Таким образом, приоритет экономического развития и индустриализации обусловил необходимость инвестирования в социальную сферу, которая должна была поддерживать экономические начинания правительств стран региона. Именно этот фактор стал объединяющим и интегрирующим элементом восточноазиатской модели социальной политики. Исходя из этих соображений были предложены следующие моменты в качестве общих характеристик социальных политик стран Восточной Азии: минимальный уровень госрасходов, относительно гибкий рынок труда, точечное развитие социального обеспечения с прицелом на определенные группы социума.

Иан Холлидэй, известный эксперт в сфере анализа социальной политики Восточной Азии, также предложил модель «продуктивистских» стран всеобщего благосостояния, где социальная политика подчинена экономической политике. Основной посыл модели схож с «эволюционным подходом» и предполагает, что социальная политика осуществляется исходя из задач стимуляции экономического роста, поддержания социальной стабильности, развития человеческого капитала. Именно этому ученому приписывают разработку полноценной аналитической модели, которая концептуально обобщает опыт стран Восточной Азии. Уникальность модели заключается в том, что она основывалась не на анализе институционального режима стран, в рамках которого осуществлялась социальная политика, а на анализе ее задач и позитивных результатов.

Следующий подход был также основан на анализе общего политического развития стран региона. Кристиан Аспалтер, другой известный эксперт в этой сфере, предложил гипотезу, согласно которой доминирование консервативных партий в странах региона являлось основной причиной формирования уникальной восточноазиатской модели. В Японии, Южной Корее, Тайване, Сингапуре и в Гонконге консервативные партии, которые на протяжении долгих лет находились у власти, осуществляли схожую социальную политику. В этом контексте анализируется другой важный фактор: демократическая конкуренция между партиями. Для завоевания поддержки электората и растущего количества общественных организаций руководящим партиям было необходимо расширять социальное обеспечение населения.

Однако основной вызов в формировании общей восточноазиатской модели заключается в высокой гетерогенности региона. Несмотря на то что зачастую страны приписываются к одной культурно-цивилизационной единице, они разделены по многим линиям: культурным, религиозным, уровню развития и т.д. К примеру, некоторые ученые предлагают поделить Восточную Азию на южную - страны АСЕАН и северную - Япония, Южная Корея, Тайвань, КНР и исходя уже из этого обобщать опыт стран региона в развитии социальной политики.

В связи с этими трудностями представляется необходимым проведение более углубленного анализа основных моментов социальных политик стран региона, с фокусом на объединяющие и разъединяющие факторы общей модели Восточной Азии.

На момент начала «экономического чуда» в Восточной Азии страны региона, за исключением Японии поддерживали низкий уровень зарплаты и налогообложения во внутреннем развитии, а также не имели сформировавшихся демократических институтов. Несмотря на это в регионе сохранялась социальная стабильность, даже в период разгара Азиатского кризиса в 1997 году. С середины 80-х годов прошлого века страны региона начали активно развивать свою социальную сферу.

Исторически истоки социальной политики стран региона уходит корнями в начало прошлого столетия, но ее основные элементы были заложены во второй половине XX века, в период получения независимости многими странами Восточной Азии. Восточноазиатская модель социальной политики прошла несколько этапов развития. Если не брать в учет Японию, которая является пионерном в сфере внедрения социального обеспечения в регионе, развитие социальной политики в Восточной Азии можно поделить на следующие этапы: исходная стадия развития, начавшаяся в 1960-х гг. и растянувшаяся на двадцать лет. Данный этап развития характеризуется в основном минимальным социальным обеспечением и медленным развитием социальной сферы в странах региона; этап расширения социального обеспечения и активизации социальной политики, начиная с 1980-х годов. Данный этап развития социальной политики в регионе связан, в первую очередь, с имплементацией демократического правления во многих странах Восточной Азии. Одним из важных рубежей на этом этапе был азиатский финансовый кризис, после которого продолжилась реструктуризация и расширение социального обеспечения.

Системы социального обеспечения в регионе на начальном этапе развития имели много общих характеристик. К примеру, авторитарные режимы, которые находились у власти во многих странах региона, придавали определенную специфику социальной политике. Так, военные и госслужащие пользовались обширными благами социального обеспечения, в особенности это касается пенсионного обеспечения, которое выплачивалось без предварительных взносов работников. Основной акцент в развитии социальной политики уделялся сфере массового образования, и именно этот фактор сближал системы социального обеспечения стран Восточной Азии как в южной, так и в северной ее части. С другой стороны, правительства стран региона уделяли минимальное внимание другим сферам соцобеспечения. К примеру, в сфере здравоохранения государственные расходы были на относительно низком уровне почти во всех странах региона. За исключением Японии, разницу в социальных правах населения смягчали путем трансфертных платежей. В странах региона не предусматривались какие-либо формы пенсий, гарантированные государством, пособия по безработице или же льготы на содержание ребенка. Таким образом, на начальном этапе социальная сфера во многих странах Восточной Азии находилась на минимальном уровне и носила, скорее всего, выборочный характер.

Однако, несмотря на вышеотмеченные сходства, также существовало множество факторов, которое рознили системы соцобеспечения стран региона. К примеру, системы соцобеспечения «экономических тигров» разделяли элементы уже отмеченной «продуктивистской» модели. Но даже и «тигры» отличались во многом. Южная Корея и Тайвань, следовавшие опыту Японии которая, в свою очередь, использовала опыт Германии, построили систему соцобеспечения на принципах социального страхования, ограниченную в плане масштабов покрытия и государственных затрат. Гонконг построил «остаточную» систему соцобеспечения, которая основывалась на идее обширной господдержки. Сингапур же развивал социальную политику, которая делала акцент на строительстве бюджетного жилья за счет образования Центрального накопительного фонда.

Что касается южной части Восточной Азии, то Малайзия, Филиппины и Таиланд были обременены такими внутренними проблемами, как различия в доходах между сельским и городским населением, межэтнические различия в уровне социального развития. В этой связи правительства в этих странах было сосредоточено на расширении соцобеспечения сельского населения, составляющего большинство в этих странах. В качестве основных моментов социальной политики можно привести такие шаги, как земельная реформа, различные программы развития в сельской местности, развитие сельской инфраструктуры, ценовая политика, льготное кредитование, то есть те направления, которые не входили в сферу традиционной социальной политики.

В некоторых странах региона расширение границ соцобеспечения, к примеру, в сферах образования и здравоохранения, достигалось за счет зарубежной помощи. Так, Таиланд и Филиппины получали существенную материальную и иную помощь от США в развитии своих систем социального страхования.

Другой уникальный для региона случай представляет Малайзия, которая в начале 1970 года, начала осуществлять «Новую экономическую политику», нацеленную на выравнивание разницы в уровне жизни между различными этносами. До начала политической либерализации в 1980 году социальное обеспечение Таиланда находилось на минимальном уровне, за исключением системы пенсионного гарантирования госслужащим.

Второй этап развития системы соцобеспечения в регионе начался в середине 1980-х. На данном этапе наблюдается значительное качественное и количественное расширение системы соцобеспечения в странах как Южной, так и Северной Восточной Азии. Однако снова следует оговориться: при детальном анализе можно обнаружить определенные различия в опыте осуществления социальной политики. Так, прослеживаются две подгруппы среди первых «тигров»: демократические Южная Корея и Тайвань, а также авторитарные Гонконг и Сингапур. Если первая группа сделала акцент на осуществлении прогрессивных реформ в целях создания более инклюзивной и обширной системы соцобеспечения, то вторая группа стран не имела подобных успехов в этом направлении.

В Южной Корее правительство достигло существенных успехов в обеспечении социальной сети безопасности, инициировало ряд реформ по социальному контрактированию, расширив многие программы социального страхования: пенсия, здравоохранение, пособие по безработице. Кроме этого, в Корее было многое сделано для демократизации социальной политики и привлечения масс в ее формирование.

После начала периода демократизации на Тайване в 80-х годах прошлого столетия консервативная партия Гоминьдан выигрывала подряд выборы на всех уровнях вплоть до 2000 года. Для эффективного реагирования на выпады со стороны оппозиции в сфере социальной политики Гоминьдан инициировал реформирование системы соцобеспечения, которая в те годы полностью была сконцентрирована на госслужащих. Так называемое «золотое время» развития социальной сферы на Тайване в 90-х прошлого века правительство острова предприняло ряд реформ в сфере соцобеспечения. Так, в этот период на Тайване была введена универсальная система медицинского обслуживания, распространившаяся абсолютно на все слои населения. Другой важный шаг в сфере соцобеспечения - введение льгот и пособий для безработных посредством страхования рабочих, для пенсионеров посредством новой национальной системы пенсионного страхования; пенсии, основывающейся на фиксированном взносе рабочего, и возрастной пенсии основывающейся на нефиксированном взносе и для инвалидов посредством пособий, финансируемых за счет налоговых поступлений. Также правительство Тайваня предприняло ряд усилий для обеспечения равных прав мужчин и женщин при трудоустройстве, развития льготных программ по ухаживанию за детьми и т.д.

В связи с политикой по сокращению государственных расходов в Гонконге, вызванной бюджетным дефицитом, наметился пересмотр многих программ в социальной сфере, таких как здравоохранение, образование, гарантирование заработка и т.д. В Сингапуре социальная политика также строилась на принципе сокращении госрасходов. Так, Сингапур пошел по пути разделения финансового бремени поддержания социальных программ со своими гражданами. Для примера можно привести медицинскую страховку для населения, финансирование которой осуществлялось за счет государственных выделений и выплат со стороны граждан.

Таким образом, на начальном этапе различия в системе соцобеспечения между представителями первого поколения «экономических тигров» были почти незаметными: все страны уделяли минимальное внимание социальному обеспечению и игнорировали права населения на социальную помощь со стороны государства. Идеология социальной политики в странах региона в отмеченный период строилась на принципах самопомощи граждан и опоры на семью. Различия между двумя группами стали более очевидными в период демократизации стран региона.

В южной части Восточной Азии начало процесса демократизации стран также обусловило основные направления развития сферы соцобеспечения. Правительства стран Таиланда и Филиппин были вынуждены уделять внимание решению вопросов в сфере социальной защиты для сохранения своей легитимности. После осуществления демократического транзита власти Таиланда реформировали свою политику в сфере борьбы с бедностью, а также расширили социальное страхование для населения, занятого в частном секторе. В 1990 году в Таиланде был принят закон о социальной защите, который значительно расширил государственное участие в сфере социальной политики.

На Филиппинах смена политического режима привела к принятию таких инициатив, как расширение основ соцобеспечения, внедрение обязательного образования и универсального медицинского страхования, строительство бюджетного жилья и т.д.

Таким образом, существует множество различий в контексте исторической эволюции социальных политик стран Восточной Азии, которые очевидны и на сегодняшний день. Одной из основных причин является разница в экономическом потенциале стран региона. К примеру, существенно различается уровень государственных затрат на социальную сферу. Госрасходы на развитие сферы образования, здравоохранения и социальной защиты достигают 3% ВВП в Индонезии, 7-8% в Малайзии, Филиппинах и Таиланде, 11% в Южной Корее, а также 15% на Тайване. Однако, несмотря на различия в уровне госрасходов на социальную сферу между странами региона, по этому показателю страны Восточной Азии уступают развитым странам Запада, к примеру, только уровень госрасходов Франции на выплату пенсии занимает около 14% ВВП страны. По мнению многих аналитиков, основная причина сложившейся ситуации заключается в том, что системы соцобеспечения стран Восточной Азии еще находятся на этапе формирования и не исчерпали свой потенциал дальнейшего развития.

Несмотря на некоторые различия между странами региона, существует еще большее количество факторов, объединяющих опыт стран Восточной Азии в сфере социальной политики в рамках единой концептуальной модели.

Как уже нами отмечалось, приоритет на выстраивание гармоничных отношений между экономическим и социальным развитием является общим знаменателем, который объединяет опыт стран Восточной Азии в сфере соцобеспечения. Согласно доминирующей идеологии в этой сфере, социальная политика должна была стать не преградой, а наоборот, стимулирующим фактором в экономическом развитии стран региона.

Другим признаком восточноазиатской модели является акцентирование внимания на развитии человеческого капитала, что проявлялось, прежде всего, в относительно высоких государственных затратах в сфере образования.

Восточноазиатская модель социальной политики также отличается повышенным вниманием, которое уделяется рынку и семье, в обеспечении социальной защиты населения. Однако, несмотря на то что государство делегировало рынку и семье ряд функций в сфере соцобеспечения, оно остается главным регулирующим актором. По сути, режим соцобеспечения в рамках восточноазиатской модели является регулятивным, что означает, что основные результаты в сфере социальной политики достигаются благодаря регулированию со стороны государства, а не благодаря его расходам.

До Второй мировой войны в колониях и подмандатных территориях проживало около одной трети населения Земли, колониальные владения занимали примерно треть ее суши. Такая же доля населения приходилась на полуколониальные страны. Разгром Японии, которая захватила обширные районы Китая и страны Юго-Восточной Азии, и фашистских Германии и Италии создании благоприятные предпосылки для национального освобождения народов колониальной периферии в Азии и Африке. Процесс деколонизации растянулся на ряд десятилетий. В Азии главные события произошли в первое послевоенной десятилетие. Поражение Японии подняло на освободительную борьбу народы Индокитая, Бирмы, Малайи, Индонезии, которые провозгласили свою независимость при известии о разгроме Японии. Красная Армия, ликвидировав квантунскую группировку японских войск, помогла Китаю изгнать японских оккупантов. Обрели свободу и Филиппины.

Германия, Италия и Япония в итоге поражения во Второй мировой войне лишились не только своих колоний и империй, но и части своих территорий. Страны-победительницы тоже утратили свои колониальные владения, хотя каждая из метрополий старалась не допустить этого. Однако процесс перемен в жизни народов колоний был необратим. Не только потому, что были даны обещания и до войны и, особенно в годы войны предоставить самоуправления или независимость и их надо было выполнять. В колониях окрепли национально-освободительные движения во главе с национальными лидерами. Бремя управления и сохранения колоний стало непосильным даже для Великобритании. К тому же и США, и СССР, исходя из разных позиций, выступали против возвращения к колониальному прошлому. Атмосфера в мире после победы над фашизмом не оставляла надежд на сохранение прежнего колониализма.

Важнейшим событием в процессе деколонизации было предоставление независимости крупнейшим азиатским странам - Индии и Пакистану. Англичанам не удалось сохранить колонию на довоенных условиях самоуправления. Во время войны лидеры Индийского национального конгресса отказались сотрудничать с англичанами. Развернулось и мусульманское движение за создание своего государства. Восстание на индийском флоте в 1946 г. подтолкнуло Англию к окончательному решению. В августе 1917 г. Индия и Пакистан получили долгожданную независимость.

В азиатских владениях попытки восстановить английское колониальное управление натолкнулись на сопротивление партизан. Подавив партизанское движение в Малайе, англичане, тем не менее, вынуждены были передать власть умеренным националистам в 1957 г. В Бирме, где во время оккупации японцы создали марионеточное правительство, имелись свои вооруженные силы, и Англия даже не пыталась восстанавливать колониальный режим. В 1968 г. Англия объявила об уходе из своих бывших владений и военных баз в Азии к востоку от Суэца.

Мучительно рассталась Франция с дальневосточной частью империи. Война во Вьетнаме (1946-1954) завершилась тяжелым поражением и капитуляцией армии под Дьенбьенфу. Североафриканские колонии тоже стали проблемой для Франции. В 1956 г. Марокко и Тунис получили независимость. В Алжире война с повстанцам продолжалась восемь лет - до 1962 г.

Прежние итальянские колонии сначала были взяты под опеку ООН. В 1951 г. Ливия и в 1960 г. Сомали стали независимыми.

Самой нестабильной частью бывшей колониальной периферии был и останется Ближний Восток. Ряд арабских государств возник там после распада Османской империи: Ирак в 1932 г., Египет в 1936 г., хотя Великобритания почти на два десятилетия сохранила там свое военное присутствие. В 1945-1946 гг. Франция отказалась от мандата на Сирию и Ливан. Тогда же и Англия отказалась от Трансиордании.

Неразрешимой проблемой на Ближнем Востоке стало будущее палестинского мандата, предоставленного Великобритании Лигой Наций еще в 1920 г. Арабские националисты рассматривали Палестину как арабскую землю. Между тем известная Декларация Бальфура (1917) обещала создание еврейского «национального очага» в Палестине. И арабские, и еврейские националистические организации стали прибегать после войны к актам террора, и Англия обратилась в ООН с предложением об отмене мандата. Резолюция ООН предусматривала создание в Палестине арабского и еврейского государств. В 1948 г. Англия, подвергаясь непрестанным нападкам с двух сторон, вывела свои войска. Тогда же было создано еврейское государство Израиль. Арабское государство создано не было. Более того, фактически в Палестине началась гражданская война. Израиль захватил сектор Газа, а Трансиордания присоединила Западный берег. Таким образом, как бы исчезло пространство, которое могло бы стать территорией арабского государства. Из Палестины в Ливан, Сирию и Трансиорданию бежали свыше 600 тыс. арабов. Арабские государства заявили, что они никогда не признают государство Израиль.

В последующие десятилетия произошло несколько арабо-израильских войн. Израиль опирался на поддержку США и западных стран. СССР поддерживал арабские страны. В 1964 г. возникла Организация освобождения Палестины. Однако среди арабских стран не было достаточно согласованных действий, что предопределило поражение арабов в так называемой Семидневной войне 1967 г. Израиль оккупировал Западный берег и Голанские высоты. В Иорданию и Ливан снова бежало более 600 тыс. арабов, свыше миллиона оказалось на оккупированных землях. В 1970 гг. взаимные ссоры и военные конфликты среди самих арабских стран не способствовали решению проблем в регионе. Сталкивались арабский национализм и мусульманский фундаментализм, христиане и мусульмане. Среди мусульман не прекращались столкновения сторонников двух ветвей религии - суннитов и шиитов. Воинствующие мусульмане объявили джихад (священную войну) против Израиля, став на путь терроризма. Поиски решения палестинской проблемы продолжаются несколько десятилетий. Ситуация усложняется тем, что и в Израиле нет единого подхода к справедливым требованиям арабов о праве на организацию своего «национального очага».

Деколонизация в Африке . Африка несколько позднее освободилась от колониализма, чем другие страны. В Северной Африке в районе Средиземноморья трудно решала свои проблемы Франция. В 1956 г. французское правительство признало независимость Марокко и Туниса, однако из Алжира, где было около миллиона французов, пришлось уйти после восьмилетней войны с повстанцами Фронта освобождения Алжира (1954-1962).

Решающие события, в процессе деколонизации Африки, произошли в 1960 г. который был назван «годом Африки». В присахарской «тропической» Африке, где французские и английские владения занимали особенно большие территории, в основной вначале 1960-х гг. образовалось около 45 независимых государств. Позднее, после свержения авторитарного режима в Португалии в 1974 г., Ангола и Мозамбик фактически сами завоевали свою независимость. Последней из крупных стран на юге континента обрела свободу Намибия в 1990 г.

Деколонизация Африки и проходила в обстановке международных, внутриафриканских, межгосударственных, расовых и межплеменных конфликтов. В большинстве новых государств у власти оказались военные диктатуры (примерно половина из числа государств тропической Африки) или авторитарно-монархические режимы (примерно треть общего числа), и лишь в нескольких государствах правящие партии были более или менее терпимы к политической оппозиции.

В Африке насчитывается несколько миллионов беженцев, спасающихся от авторитарно-монархических режимов, религиозных и межплеменных конфликтов и междоусобиц.

В 80-е гг. африканское население составляло примерно 10 % населения мира, однако на этот регион приходится только 1% промышленного производства. Всеобщая бедность и роскошь малочисленной элиты усугубляются ростом численности населения. Ежегодное увеличение числа горожан примерно на 6-7 % обостряет массовую безработицу. Общий рост народонаселения вдвое превышает прирост производства. Трудная проблема Африки - быстрорастущая задолженность. Только за период 1950-1982 гг. внешние долги Африки возросли с 6 до 32 миллиардов долларов.

Возникновение около сотни новых государств на прежней колониальной периферии имеет огромное историческое значение. Эти государства стали важным фактором в мировой политике. Они составляют примерно две трети государств - членов ООН. Еще большее значение деколонизация имеет для развития человеческой цивилизации в глобальном масштабе. Превращение бывшей колониальной системы независимых государств качественно изменило вектор исторического развития Азии и Африки. У народов независимых государств появилась возможность самостоятельного развития, более того, возможность модернизации и выбора пути развития с учетом национальных традиций и культурно-цивилизационных особенностей. Застойность, неподвижность экономических архаических структур и общественных порядков сменились вариантностью и разнообразием путей общественного развития.

Выбор путей модернизации и культурно-цивилизационные блоки. Существует несколько формулировок понятия «модернизация». Наиболее общая - процесс единого всеобъемлющего структурного изменения общества. Более конкретно и применительно к проблемам Востока имеется широко признанная оценка: «Исторически модернизация - это процесс изменения направления тех типов социальной, экономической и политической системы, которые развивались в Западной Европе и Северной Америке с XVIII по XIX в. и затем распространились на другие европейские страны, а в XIX и XX вв. - на Южноамериканский, Азиатский и Африканский континенты». Среди азиатских стран только Японии удалось успешно стать на путь модернизации в конце XIX - начале ХХ в. Что касается других стран Азии, и тем более Африки, этот процесс «догоняющего» развития только начался в 70-80-е гг. При этом проявилась зависимость выбора путей развития от культурно-цивилизационных традиций. Выявились мощные культурно-цивилизационные регионы, силу традиций которых не может подорвать никакое влияние Европы. Таких культурно-цивилизационных регионов в Азии и Африке четыре:

• - Китайско-конфуцианский регион,
• - Индо-буддийско-мусульманский блок,
• - Арабо-мусульмаский регион,
• - Центральная и Южная Африка.

Итоги развития большинства стран «третьего мира» противоречивы. Вопреки пессимистическим прогнозам о застойности и даже прогрессирующем отставании от развитых капиталистических государств, в 50-90- е гг. несколько десятков стран «третьего мира» добились существенных успехов в индустриализации и модернизации экономики и социальной сферы. Речь идет, прежде всего, о группе малых и средних «тигров» (Сингапур, Гонконг, Тайвань, Южная Корея, Малайзия, Таиланд, Турция) и крупных «драконов» (КНР, Индия, Индонезия, Нигерия, Пакистан). В среднем валовой внутренний продукт возрастал в странах «третьего мира» в 1950-1993 гг. на 5,1 %. Страны «третьего мира» почти вдвое обгоняли по темпам развития, ведущие капиталистические страны. Несмотря на трудности, несколько десятков развивающихся стран сумели создать относительно эффективную экономику и социальные структуры.

Во многом эти результаты связаны с форсированной индустриализацией 50 - 70-х гг., с расширением внутреннего потребления и увеличением экспорта товаром и услуг, с изменениями в структуре экономики. При создании условий, стимулирующих квалифицированный, высокопроизводительный труд, энергично использовались традиции и культурно-цивилизационные особенности. Наряду с рыночным механизмом саморегулирования народного хозяйства важную роль в развивающихся странах играли государственное регулирование и решительная поддержка приоритетных сфер хозяйства, мелкого и среднего бизнеса, экспортных отраслей, социальной инфраструктуры.

В 80 - 90-е гг. многие страны «третьего мира» вступили в полосу острых кризисов. Трудности преодолели те из них, которые провели эффективные реформы хозяйственного механизма.

Хотя отставание стран «третьего мира» от стран Запада остается почти десятикратным, имеет место существенный прогресс. В целом по странам «третьего мира» удельный вес населения, живущего за чертой бедности, сократился с 45-50 % в 1960 г. до 24-28 % в 1990 г. Уровень грамотности возрос до 69% в 1993 г. Сократилась детская смертность, а средняя продолжительность жизни выросла почти вдвое, 64-66 лет. Однако, несмотря на неопределенный прогресс, не решены многие социальные проблемы. По-прежнему живущих ниже порога бедности насчитывается свыше 1,2 млрд. человек, в том числе, в том числе в Азии 900 млн., в Африке около 300 млн. человек (половина населения). В 1991 г. на одну пятую часть беднейшего населения мира приходилось всего 1,4% мирового валового продукта.

В последнее десятилетие возникли новые проблемы. В мировой экономике наступила новая фаза, идет процесс перерастания мировых индустриальных производственных сил в научно-технические производственные силы. А это требует со стороны государств «третьего мира» ликвидации неэффективных структур, адаптации традиционных институтов к новым условиям, приватизации и постепенной либерализации основных сфер предпринимательства, совершенствования экономических, социальных, политических и правовых институтов, развития науки.

Государство и право, юриспруденция и процессуальное право

Господство обычаев и обычного права обусловило особый характер государственноправового строя азиатских стран. Вместе с тем встречалось немало писаных законов в том числе актов индийского Кампучия и китайского Китай Вьетнам Корея происхождения и в этот период история права азиатских государств знает несколько кодификаций права. Например первым законодательным памятником монгольского права был Яса потюркски помонгольски дзасак закон постановление запрет наказание Чингисхана 1291 г.

Основные черты развития государства и права в странах Азии

В первый, доколониальный период в этих странах среди источников права центральное место занимало обычное право. Государство со своей стороны также воздействовало на обычаи, санкционируя те из них, которые ему были выгодны. Господство обычаев и обычного права обусловило особый характер государственно-правового строя азиатских стран. Существование обычаев создавало партикуляризм в праве. Например, характерная черта правовой жизни Вьетнама состояла в том, что многие общественные отношения, особенно те, которые непосредственно не затрагивали интересы централизованного государства, находились вне сферы правового регулирования. На эти отношения сильное влияние оказывали традиции и обычаи сельских общин: «в пределах деревни веление короля уступает место обычаю общин», «у государства свое право, а у общин свои правила». Вместе с тем встречалось немало писаных законов, в том числе актов индийского (Кампучия) и китайского (Китай, Вьетнам, Корея) происхождения, и в этот период история права азиатских государств знает несколько кодификаций права. Например, первым законодательным памятником монгольского права был «Яса» (по-тюркски, по-монгольски – дзасак – закон, постановление, запрет, наказание) Чингисхана 1291 г., в котором были кодифицированы обычаи, существовавшие в монгольском обществе. «Яса» содержал нормы государственного, административного (налоги, повинности), уголовного, гражданского права. «Великая Яса» Чингисхана служила основой для управления завоеванными странами.

Второй кодификацией монгольского права стали «Их цааз» (Великое уложение), или монголо-ойратские законы 1640 г., за которыми последовала «Халха Джирум» 1709 г. Они юридически закрепляли сложившиеся в монгольском обществе общественные отношения и отражали степное право, получившее санкцию закона. В последующие годы в Монголии постепенно внедрялись законы, изданные маньчжурскими властями, в частности так называемое Уложение китайской палаты внешних сношений 1815 г.

Вьетнамское государство за свою почти тысячелетнюю историю четырежды осуществляло крупные кодификации законодательства (1042, 1244, 1483, 1815 гг.). Первые вьетнамские правовые тексты, известные как кодекс Хонч Дук и кодекс Гиа-Лонга, показывают, что вьетнамские тексты являются китайскими по происхождению, концепции и в деталях, однако в них инкорпорированы специфические местные элементы права. Эти правовые тексты описывают естественный и специальный порядок, основу которого составляют не законность, а скорее этико-моральные установки. Свод законов Зялонг, итог последней кодификации, представлял собой закон сугубо уголовно-правового характера. Французские колонизаторы использовали его без какого-либо изменения вплоть до конца 30-х годов XX в.

Правовая система Кампучии основывалась на индийском образце. Все доколониальные кампучийские правовые тексты, такие, как «Явы», «Джая Паттра», Хартия о налогах и земле и книга законов «Явы и Бали», свидетельствуют о том, что они большей частью копировали индийские тексты, но начиная с XIV в. – с тенденцией к возрастанию удельного веса местных элементов.

Средневековое кхмерское право было преимущественно казуальным и даже царские указы не имели обязательной силы для последующих правителей. В судопроизводстве пользовались также индийскими дхармашастрами. Для наказания преступников камбоджийская юриспруденция прибегала к исключительно жестоким мерам. Одним из серьезных нарушений закона считалось присвоение или порча чужой собственности. Широкое распространение получил «божий суд». Процедура расследования и суда была чрезвычайно громоздкой, медленной и бюрократической. В семейном праве прослеживалось существование правила гипсргамии, воспрещающего женщинам брак с мужчинами более низкого, чем у них, сословия. По обычному праву кхмеров власть и главенство в семье принадлежали мужчине, вплоть до права продажи жены и детей. Как правило, семья была моногамной.

Таким образом, основные черты права и множество юридических традиций азиатских стран, несмотря на их многовековые тесные культурные контакты с Китаем и Индией, вполне самобытны и всегда сохраняли свою собственную, чрезвычайно своеобразную индивидуальность. Испытывая влияние китайского права, эти страны в то же время и сами оказывали на Китай определенное влияние. Например, выработанный в Монголии «Яса» Чингисхана, построенный в основном на китайских правовых нормах, в то же время испытал на себе и определенное влияние монгольского права. Так, за кражу скота – типичное преступление у кочевников – в юаньском законодательстве, помимо старокитайских «методов» вроде телесных наказаний, полагался еще и штраф в размере девятикратной стоимости украденного скота. В случае если похититель не мог внести такой штраф, все его имущество отбиралось, а сам он, его жена, дети и все рабы заточались в тюрьму Штраф в размере девятикратной стоимости украденного скота, как и тюремное заключение в подобных случаях для жен, детей и т.д., представляет собой типично монгольскую форму наказания.

Взаимовлияние в области права во многом определялось тем, что в разные исторические периоды китайское право оказывало существенное влияние на развитие правовых систем других народностей Азии.

Во второй период французской колониальной оккупации ряд стран из числа рассматриваемых попали в колониальную зависимость

от Франции. Степень влияния французского права на правовые системы государств Юго-Восточной Азии прежде всего зависела от формы колониальной зависимости. С этой точки зрения они подразделялись на страны, находящиеся под французским суверенитетом (Кохин-Хина, Лаос), и страны под протекторатом – Камбоджа, Аннам, Тонкий. Вместе с тем следует отметить, что различия между той или другой группой стран касались в основном судоустройства, статуса жителей и земельного законодательства. Французская колониальная администрация стремилась кодифицировать право Лаоса, Камбоджи, Тонкина, а в Аннаме вплоть до 1930 г. сохранялись весьма оригинальные формы юридической администрации и права.

В результате многовекового влияния конфуцианства, а затем господства колонизаторов в азиатских странах в сознании различных слоев их населения укоренилось в целом негативистское отношение к праву, которое в отличие от Запада не рассматривалось как опора социального строя, а выступало в основном как орудие устрашения.

В Европе все имущественные отношения связывались с правом собственности, и быстро развивалось частное право, основу которого и составляют имущественные отношения. В Азии право получило преимущественно публично-правовое развитие и сводилось в первую очередь к административной регламентации с жестко фиксированными обязанностями, строгой уголовной ответственностью.

По конфуцианской модели мораль, а не право является первоосновой общественной жизни, а управлять должны люди, а не законы. Право в этой модели – лишь репрессивное орудие, а следовательно, нежелательное зло.

В отличие от конфуцианства легизм отводил закону первостепенное значение. Закон был объявлен важнейшим орудием государственного управления, но имелся в виду уголовный, репрессивный закон. Таким образом, под влиянием и конфуцианства, и легизма в жизни азиатских обществ прочно укоренился «юридический негативизм».

Становление правовых норм социалистических государств Азии характеризовалось рядом специфических черт, обусловленных особенностями исторического, экономического, политического и правового развития.

В азиатских социалистических странах в отличие от европейских старое законодательство было отменено сразу. Например, в КНР в результате победы социалистической революции отменялись все дореволюционные законы. В частности, было принято решение о ликвидации гоминьдановского шестикнижья. В КНДР отмена действия старого права была ускорена тем обстоятельством, что в Корее, как японской колонии, действовало ранее японское право.

В ДРВ декретом от 10 октября 1945 г. было отменено действие старых законов, их разрешалось применять в виде исключения и только в тех случаях, когда они не противоречили принципу независимости и демократии.

На первом этапе развития социалистических государств Азии были созданы конституционные и другие акты, положившие начало новому строю и новой государственной организации. Вместе с тем здесь (за исключением, пожалуй, МНР) достаточно широко применялись обычаи, что объясняется неполным законодательным урегулированием общественных отношений и историческими особенностями развития права этих стран. Особенно широкой сфера применения обычая была в районах, населенных нацменьшинствами.

Существенна была и роль судебной практики и вообще правоприменительной и правоохранительной деятельности по созданию многих важных положений и понятий правовых систем социалистических государств Азии, которые позже легли в основу принятых кодификационных законодательных актов. В условиях, когда законодательство не было кодифицировано, руководящие разъяснения судебных инстанций имели немаловажное значение.

Позже в развитии правовых систем социалистических стран в Азии появились значительные различия. Так, в Монгольской Народной Республике правовая система была близка к модели европейских социалистических стран.

На развитие права в Социалистической Республике Вьетнам повлияла долголетняя война. Особенность развития правовой системы Вьетнама, как и Кореи, заключалась еще и в том, что оно происходило в условиях раскола этих стран. Только после объединения двух частей СРВ сложились условия для создания единой правовой системы.

Проблема совершенствования законодательства в азиатских социалистических странах имела большую актуальность. В ряде стран приняты новые конституции (в КНДР, СРВ, КНР). В МНР в действующую конституцию внесены существенные изменения. Процесс совершенствования законодательства социалистических государств Азии происходил главным образом путем кодификации.

Следует отметить, что кодификация как форма совершенствования законодательства в азиатских социалистических государствах находится на начальном этапе. Правда, после принятия в этих странах новых конституций процесс кодификации был более планомерным. Эту тенденцию можно проследить на примере последней Конституции СРВ. Она дала мощный импульс совершенствованию законодательства страны. Всего за период 1981–1985 гг. было принято 43 нормативных акта, в том числе УК, КЗоТ, Указ о порядке землепользования, законы о местных органах власти, о гражданстве, об обеспечении общественной безопасности и др.