Культурно - исторический характер целей образования. Роль педагога в современном социокультурном пространстве

С.А. Алешина

Педагогическая деятельность в историческом процессе всегда воспринималась как особая культурная практика. «Пайдейя» означала тот путь (руководство этим путем, его организацию), который должен был пройти человек, изменяя себя в стремлении к идеалу духовного и физического совершенства. Практически во всех культурах подчеркивается значение «второго рождения» человека и роль в этом акте педагога. Встреча ученика с учителем - акт чрезвычайный. Учитель, по представлениям талмудистов, ставится выше в отношении уважения и почитания его особы, нежели отец и мать. Родителям человек обязан физическим, земным существованием, т.е. временной жизнью, а наставнику - жизнью духовной и вечной. По словам Маймонида, преподаватель, который оставляет детей и уходит, или занимается с ними другой работой, не учением, или вообще неряшливо, нерадиво с ними занимается, относится к категории тех, о которых сказано: «Проклят тот, кто делает Божье дело с обманом» . Педагог делится своим знанием, дарит, а не транслирует его. Над входом в Академию Платона была начертана знаменитая формула «Не геометр да не войдет». В современном мире нет механизмов, охраняющих образовательное пространство от людей не сведущих, не приобщенных к глубинам профессионально-педагогического знания. По образному выражению И. А. Колесниковой, оппозиция «священного и профанного» на педагогическом поприще исчезает по мере демократизации и либерализации общества . Это, в частности, относится и к современной социокультурной и образовательной ситуации в России.

Одним из признаков тотального кризиса образования стала утрата культурных основ педагогической деятельности и ощущения принадлежности к какой-либо определенной образовательной культуре. Обучение и воспитание в массовой практике начинает осуществляться интуитивно, спонтанно или вообще вне культурного поля профессии, чему служат примеры учительского невежества, жестокости, педагогической беспомощности не только в нашей стране. Эпохе, где доминирует проектное начало, свойственна «утрата историчности как размерности человеческого бытия» . Шекспировская метафора «порвалась цепь времен» в полной мере применима к нынешнему состоянию образования, в инновационных устремлениях, как ни парадоксально, не замечающего опасности разрушения привычных культурно-педагогических связей.

В ответ на усложняющиеся вызовы времени стремительно подвергаются опрощению культурно-педагогические основы учительского труда. Исчезают, теряют внутренний смысл образовательные традиции, символы, атрибуты. Человеческое начало педагогической деятельности обесценивается в конкурентных условиях рыночной экономики. Испытанные веками, подробно описанные в исторических источниках способы обучения и воспитания многим преподавателям уже неизвестны. В результате беседа с воспитанником превращается в один из самых сложных педагогических жанров, проблемой становится развитие ученического самоуправления, а ориентация на личность ребенка и уважение к нему расцениваются некоторыми участниками конкурсов педагогического мастерства как инновация.

Полагаем, изучение педагогического наследия необходимо всем, кто причастен к образовательной сфере. Студентам, готовящимся стать учителями и воспитателями, педагогам- практикам, исследователям и менеджерам образования, государственным чиновникам, от которых зависит формирование образовательной политики и стратегии. История педагогической культуры как область знания многофункциональна в потенциальном влиянии на качество профессиональной деятельности. Помимо лежащей на поверхности просветительской функции она выполняет функцию гуманитаризации. Последняя заложена в оппозиционности (амбивалентности) культуры как целостного хранилища педагогического опыта, в существовании диапазона, на полюсах которого помещены светское и конфессиональное образование, свободное и тоталитарное воспитание, «человеческое» и машинное обучение. Культурный контекст рассмотрения образовательных явлений и процессов всегда соотносится с уникальностью того или иного субъекта педагогической деятельности, ценностно ориентирован, определен во времени и пространстве, полифо- ничен, что полностью отвечает характеристикам гуманитарного типа мышления.

История педагогической культуры играет роль посредника между объемом всечеловеческого опыта и отдельно взятым учителем (воспитателем) в его профессиональном становлении, тем самым выполняя профессионально-развивающую функцию. Становление психических процессов культурно опосредовано исторически усложняющейся деятельностью (Л. С. Выготский). Если по аналогии с зоной ближайшего развития говорить о зоне ближайшего профессионального развития личности учителя, включение в диалог с культурой воспринимается как универсальный развивающий механизм. Освоение профессии превращается в движение от культурно-обусловленного видения мира к культурно-обусловленному действию. Исторически это перекликается с пониманием культуры как «целенаправленной деятельности для пробуждения дремлющих в предмете сил и как известная степень развития этой деятельности». Это значение, как впервые официально зафиксированное в России, приводится в «Карманном словаре иностранных слов» Н. Кириллова (1846 г.) [цит. по: 9, с. 12].

Понимание исторического смысла и культурных контекстов образовательных процессов способствует формированию внутренне непротиворечивой педагогической картины мира, дает дополнительные культурные основания для выбора профессиональной позиции, осознания границ своей компетенции, т.е. для профессионального самоопределения. Свойство культуры быть «сферой произведений» и сферой «адресованного бытия» позволяет педагогу не только строить обращение к ученикам (воспитанникам) как авторское сочинение, но и вступать в разнесенное в пространстве, отсроченное во времени общение с миром. В данном случае на первый план выходит коммуникативная функция педагогической культуры. Причем культурный диалог может проходить на самых разных уровнях (эпох, национальных культур, отдельных лиц).

В ходе пространственно-временного диалога культур актуализируется функция преемственности. Культурно-исторический дискурс совмещает три временных измерения: педагогический опыт прошлого, педагогическое «настоящее» и образовательное будущее, представленное в инновационных моделях. Аккумуляция и интеграция в поле культуры педагогических достижений, принадлежащих разным эпохам, народам, государствам, обеспечивает наращивание образовательного потенциала человечества как единого целого.

Аксиологическая функция историко-педагогического знания обусловлена его возможностью служить ценностным ориентиром выбора культурных оснований и критериев для оценки педагогических явлений. Элементарное незнание истории порой не позволяет с культурных позиций адекватно оценить тот или иной опыт, решить, стоит ли его заимствовать. Внося европейское измерение в российскую систему образования, необходимо оценивать предлагаемые нововведения по критерию культуросообразности . В качестве показателей к этому критерию автор предлагает современность (соответствие вызовам времени), уместность (многоуровневое соответствие культурному контексту), преемственность (способность удержать и развить культурный потенциал отечественного образования). В ситуации инновационного бума «культурно-историческое знание способно выполнять экспертно-оценочную функцию, предотвращая «изобретение велосипеда» и внедрение псевдоинновации, подтверждая целесообразность ретроинноваци- онной деятельности» [там же].

Наличие факта новаторства в образовании обнаруживается лишь в сопоставлении с контекстом мировой и национальной педагогической культуры, поскольку во всех областях деятельности показателем авторства и принципиальной новизны служит отсутствие историко-культурных прототипов и аналогов. В свою очередь, обнаружение исторических параллелей позволяет предвидеть возможные последствия введения тех или иных новшеств и альтернатив.

Обращение к истории педагогической культуры становится дополнительным шансом внесения культурно-исторических смыслов в сознание ключевых агентов модернизации образования. Вектор его изменений не может быть выстроен только на основании вызовов сегодняшнего дня. Вначале требуется осознать исторические корни происходящего в образовательном пространстве. Чтение некоторых современных проектов и концепций воспитания вызывает в памяти строки Л. Н. Модзалевского, написанные в XIX веке: «Только незнание истории и неуважение к ней могло произвести тех Дон-Кихотов в воспитательном деле, которых у нас появилось немало за последнее время, и которые иногда, при всем благородстве своих стремлений, только вредят правильному развитию педагогического дела в нашем отечестве» .

Чтобы исторический объем профессиональной культуры прорастал в учительскую повседневность, соответствующее содержание должно войти нормативной частью в многоуровневую систему высшего профессионального образования на всех ее этапах. Мы солидарны с мнением с И. А. Колесниковой, оценивающей отрицательно тот факт, что сегодня в перечне образовательных профилей нет истории педагогики как отдельного направления подготовки. В тексте ФГОС ВПО (050100) косвенное упоминание о ней присутствует лишь на уровне бакалавриата. В графе «Проектируемый результат освоения» сказано, что бакалавр должен знать «тенденции развития мирового историко-педагогического процесса, особенности современного этапа развития образования в мире». Вместе с тем требование «общекультурности» (общекультурная компетентность, общекультурный уровень) содержательно недостаточно подкреплено именно культурными основаниями. Неясно, о какой образовательной культуре идет речь в педагогических стандартах. Какое у нее пространственно-временное «измерение»? Удивляет разведение в содержании стандартов собственно «профессионального» (ПК, СПК) и «культурного» (ОК) измерений. Показательно, что в ходе обсуждения нового поколения стандартов культурно-историческая аргументация практически не звучала. Создается впечатление, что в системе подготовки учителя перестает действовать один из основополагающих педагогических принципов - принцип культуросообразности. Возможно, потому, что он вступает в противоречие с международными тенденциями стандартизации и унификации профессиональных компетенций .

Профессия учителя очень древняя. Роль педагога в прогрессивном развитии общества значительна хотя бы потому, что он воспитывает молодёжь, формирует поколение, которое продолжит дело старших, но уже на более высоком уровне развития общества. Поэтому в какой-то мере можно сказать, что педагог формирует будущее общества, будущее его науки и культуры. Не удивительно, что во все времена выдающиеся деятели просвещения высоко ценили роль учителя в жизни общества. Должность учителя превосходна, как никакая другая, «выше которой ничего не может быть под солнцем», - писал великий педагог Я.А. Коменский (1592-1670). По словам Я. Коласа (1882-1956), классика белорусской поэзии и литературы, педагог - это не только воспитатель, педагог - это друг человека, который помогает нашему обществу подниматься на высшую ступень культуры.

Значимость роли учителя в прогрессивном развитии общества определил русский педагог К.Д. Ушинский (1823-1870): «Воспитатель, стоящий в уровень с современным ходом воспитания, чувствует себя живым, деятельным членом великого организма, борющегося с невежеством и пороками человечества, посредником между всем, что было благородного и высокого в прошедшей истории людей, и поколением новым, хранителем святых заветов людей, боровшихся за истину и за благо. Он чувствует себя живым звеном между прошедшим и будущим, могучим ратоборцем истины и добра и сознаёт, что его дело, скромное по наружности, - одно из величайших дел истории, что на этом зиждутся царства и им живут целые поколения».

Начну с того, что роль педагога в обществе, т.е. его социальные функции претерпевают изменения вместе с развитием самого общества. Иначе и быть не может: педагог живёт в обществе и, следовательно, вместе с ним переживает все те же эволюционные и революционные перемены, которые происходят в этом обществе. Неудивительно, что в разные исторические эпохи социальная роль педагога менялась, эволюционировала от уровня наёмного ремесленника до государственного служащего.

Назову основные из социальных функций педагога в современном обществе :

1. Педагог выполняет роль «двигателя » в обществе, катализатора (ускорителя) общественного прогресса. Воспитывая молодое поколение, он в значительной мере способствует формированию людей, владеющих новой и прогрессивной производственной технологией, специалистов, быстро схватывающих всё передовое в разносторонней жизни общества. И, таким образом, в прогрессивном развитии общества. В ускорении этого развития несомненно есть значительная доля сил и многолетнего труда педагога.

2. Профессиональный педагог составляет преемственное звено в неразрывной цепи между историческим прошлым общества и его перспективным будущим - через молодое поколение. Он, как эстафету, передаёт опыт жизни исторического прошлого общества перспективному будущему.

3. Есть специфическая функция педагога - выполнять роль «аккумулятора» , накапливающего в себе социальный опыт. В этой роли он выступает как хранитель и носитель многообразных общественных ценностей: общечеловеческих, культурных,

интеллектуальных, духовных и др. Накапливая всю жизнь эти ценности в себе, он их затем передаёт молодому поколению. Значит, здесь роль педагога не сводится лишь к аккумулированию, он одновременно является и главным звеном в механизме передачи накопленного старшими ценностного опыта молодым. По сути, здесь отмечается не одна, а две социальные подцели педагога: накопить, чтобы передать.

4. Одна из социальных ролей педагога состоит в том, что он выступает как специалист , оценивающий культуру общества, опыт общественных отношений, взаимоотношений и поведения людей, достигнутый к тому времени. Его оценки: есть факторы хорошие и плохие, есть и промежуточные. Из общего фонда культуры он выбирает тот материал, который будет ценен, полезен (с субъективной точки зрения) для пользования в воспитательно-образовательной работе с детьми. В этой функции педагог играет не только прогрессивную роль, но иногда и консервативную. Дело в том, что субъективно педагоги старшего поколения собственные юные и молодые годы с вершины прожитого ностальгически переживают как совершенные, почти идеальные, а новые веяния в жизни порой воспринимаются как разрушение прежних устоев (на самом деле это часто так и есть), как крах, а потому - неприемлемые.

Но в целом общественный прогресс определяется, конечно, не только деятельностью педагогов, но и другими факторами, и его не остановить консервативными взглядами отдельных педагогов. И всё же большинство педагогов выбирает новое в детской среде и продвигает это новое в систему общественных отношений.

5. Назову ещё одну социальную функцию педагога: это лицо, уполномоченное обществом представлять мир молодёжи перед старшим поколением.

Профессиональный педагог как никто другой знает характерные физиологические и психологические черты и другие особенности детей, подростков, юношей и девушек, своеобразие и возможности их разностороннего развития на разных возрастных ступенях. Поэтому он может, способен и имеет моральное право со знанием дела, компетентно высказывать свои суждения перед обществом о воспитании молодёжи, создавать общественное мнение по злободневным проблемам практики и теории воспитания.

6. И, наконец, ещё одна, едва ли не главная, социальная функция педагога - формирование духовного мира молодёжи в соответствии с принципами и ценностями конкретного общества. Именно над этим педагог работает постоянно, формируя у подрастающего поколения знания, понятия и убеждения о правилах человеческого общежития в соответствии с принципами и нормами нравственности, права, эстетики. Воспитывая у молодёжи представления об общечеловеческих ценностях, педагог учит её регулировать своё поведение в соответствии с этими ценностями, жить по принципам доброты и милосердия терпимости, уважения и гуманности по отношению к другим.

Итак, роль педагога в современном обществе проявляется в вышеперечисленных его социальных функциях . В действительности все эти функции проявляются не отдельно одна от другой, а в общем комплексе, отражая сложные взаимосвязи разных сторон и явлений жизни.

Являясь социокультурным феноменом, образование и воспитание отражают идеалы и ценности, доминирующие в общественном сознании.

Процессы воспитания и обучения были присущи уже первобытному обществу. Для первобытного человека самым главным было выжить, поэтому для воспитания, которое неотделимо от естественной жизни, в этот период характерны естественно биологические основы и механизмы реализации содержания и форм. Благодаря хорошо развитым инстинктам самосохранения и продолжения рода первобытный человек не только совершает уникальные открытия новых видов трудовой деятельности, но и вынужден усложнять подготовку потомства к их реализации в естественных условиях жизни родового объединения, через «дома молодежи», инициации и т.д.

Накопление и усложнение социокультурного опыта, возникновение социальных групп и государств, появление письменности, развитие практики воспитания, возникновение школ, а с ними и профессиональной педагогической деятельности сделало необходимым и возможным более высокий уровень педагогических обобщений.

Культуру, философию, образование Древней Греции пронизывает общее стремление к порядку, предопределенному законами природы, что связано с обращением к человеку как микрокосму (т.е. уменьшенной копии природы). Для достижения гармонии с природой нужно освободить природное естество человека и следовать ее законам и образцам. Решением проблем человека, его образования занимаются разнообразные философские течения античности. Особенности систем образования и воспитания в Афинах и Спарте отражают не только социокультурные особенности данного периода, а также и природные условия собственного существования. Эти два полярных города-полиса дали два различных образца воспитания в древнегреческом мире.

Эпоха Средневековья является эпохой распространения и утверждения христианства в Западной Европе. В средневековой культуре доминирует христианская религия. В связи с этим педагогические идеалы раннего, классического и позднего Средневековья раскрываются в системе христианских идеалов и ценностей. Распространяются монастырские школы, обучение в которых ведется на латыни по текстам Священного Писания.

Проблема образования человека в теологически ориентированной философской мысли в средние века связана с решением вопросов: Бог и человек, добро и зло, вера и знание. При всех различиях раннего, классического и позднего средневековья неизменным остается внимание к духовной сущности человека. К началу крестовых походов XI в. осуществляется структурирование средневекового общества, в связи с чем определяются цели и содержание образования каждого сословия: монашеского (7 свободных искусств: тривиум: диалектика, грамматика, риторика; квадривиум: математика, арифметика, астрономия, музыка), рыцарского(7 рыцарских добродетелей: владение мечом и копьем, верховая езда, плавание, музыка и стихосложение, генеалогия и, куртуазные манеры, игра в шахматы), городского (школы всеобщего обучения – универсумы).

В эпоху Возрождения власть переходит в руки королей – светских феодалов. Формируется особое направление философской мысли – гуманизм, провозгласивший человека творцом наравне с Богом, признавший человека как ценность. Ренессансное отношение к человеку в отличие от средневековой точки зрения, отличается тем, чтобы выявить земное предназначение человека, его природное начало.

Теоретики данной эпохи переносят критерии красоты с Божественного на человеческую деятельность, провозглашая анти аскетизм земного существования, гармонию материального и духовного начал. Отсюда и высокие требования к манерам поведения, к почитанию достоинства человека. Гуманисты эпохи Возрождения говорят о воспитании в ребенке чувства собственного достоинства, уважения к себе. Причем, внутреннему достоинству должны соответствовать и внешние проявления. Человеческое достоинство, отрицательное отношение к физическому насилию, благородство, стремление к гармонии души и физического естества, духовного и материального – эти и многие другие проблемы определяют развитие и гуманной педагогики..

В период Просвещения (конец 17 – начало 19 в.) – в эпоху синхронных буржуазных революций – ориентиры и идеалы развивающейся промышленной цивилизации влияют на появление буржуазного типа личности, формируются мировоззренческие установки, в которых отражается ценность человеческого разума и личной свободы, что обусловливало проявление философской проблемы свободы и необходимости в теории и практике европейского образования. В эту эпоху было принято считать, что познание мира является условием познания человека. В педагогических теориях виднейших представителей эпохи осуществляется конкретизация идеального типа представителя новой эпохи – буржуа.

Несоответствие школьного дела в западноевропейских странах конца 18 – начала 19 в.в. потребностям развивающегося индустриального общества, эксплуатация детского труда, высокая детская смертность и т.д. приводят к социокультурной обусловленности и экспериментально-практической обоснованности новых педагогических идей в теории и практике образования. По Западной Европе распространяется движение филантропистов, Белль-Ланкастерская система взаимного обучения, вязальные школы для маленьких детей и др. Швейцарский педагог И.Г. Песталоцци разрабатывает теорию элементарного образования, в основе которой лежат представления о первоэлементах образования: форма, число и линии – в умственном, любовь – в нравственном, простейшие арифметические действия – в физическом.

Утверждение в конце 19 в. на Западе общества индустриального типа привело к тому, что педагогические традиции стали приобретать массовый характер. Рационализм, утилитаризм, индивидуализм, критичность в отношении к действительности пронизывали педагогические установки и массового сознания, хотя эмоциональное отношение к ним могло быть как отрицательным, так и положительным.

Как результат влияния социальных процессов для образования 19 − начала 20 в.в. характерн поиск нетрадиционных подходов к воспитанию и обучению. Развитие психологии способствовало осмыслению механизмов формирования личностных свойств человека, признанию исключительного значения его внутренней активности и самостоятельности в процессе развития личности. К основным направлениям реформаторской педагогики данного периода относятся

● экспериментальная педагогика (В.А. Лай, Э. Мейман),

● теория умственной одарённости и зарождение педологии (А. Бине),

● прагматическая педагогика (Д. Дьюи),

● трудовая школа и гражданское воспитание (Г. Кершенштейнер),

● теория и практика «нового воспитания» (О. Декроли).

Теория свободного воспитания развивается в позитивистско-антропологической концепции М. Мотессори, антропософском подходе Р. Штейнера. Влияние реформаторской педагогики на практику массовой школы осуществляется через распространение Дальтон-плана, метода проектов, комплексное обучение и пр.

Педагогические искания, также отражавшие неудовлетворённость общества «школой учёбы», привели к разработке теории трудовой школы (Г.Кершенштейнер). Опираясь на педоцентристские идеи, её представители ставили задачу подготовки грамотного работника и гражданина, способного приспособляться к социальным условиям. Наметилась тенденция к симбиозу «школы учёбы» и «школы труда».

В 20 веке, отмеченном двумя мировыми войнами, революциями, длительным господством тоталитарных режимов и массовым геноцидом, на Западе распространились сомнения в разумности общественного устройства; нарастающее отчуждение личности стимулировало развитие в общественных науках гуманистических идей. Глубокий кризис, крушение идеалов рационализма и технократизма ставили перед учёными различных специальностей вопрос о переосмыслении традиционных подходов к образованию подрастающих поколений.

Во 2-й половине 20 в. научно-техническая революция и становление информационного общества проходили на фоне возникновения новых глобальных проблем: экологических, демографических, энергетических и др. В педагогической теории обострился интерес к развитию самопознания человека, способности к самореализации в меняющемся мире. Педагогическая теория стремится включиться в осмысление процесса превращения человека в реального субъекта своей жизни, преодолевающего отчуждение собственной сущности. Открывается новая перспектива для реализации гуманистических тенденций западной педагогической традиции. Этому способствовали и возросший экономический потенциал общества, и развитие человекознания, и эффективные личностно-ориентированные педагогические технологии. Западная педагогика в возрастающей степени стремится обеспечить самореализацию человеческой личности, научить человека ориентироваться в динамично меняющейся социальной ситуации, овладевать культурными ценностями, решать сложные жизненные проблемы. Это предполагает учёт специфики образовательного процесса, соединение свободного развития личности с педагогическим руководством этим процессом и приспособление целей и средств образования к воспитаннику и учащемуся при последовательной ориентации на гуманистические традиции, значимые образцы культуры, и на признание самоценности человека и обществ, характера его бытия.

Существенное значение для педагогики имеет уяснение самого понятия «личность» . Человек не рождается личностью, не получает биологических гарантий личностного развития, а становится ею в процессе развития: обретает речь, сознание, навыки и привычки в обращении с вещами и людьми, которые делают его общественным существом, становится носителем социальных отношений. Личность - социальная характеристика человека, это тот, кто способен на самостоятельную социально-полезную деятельность. В процессе развития человек раскрывает свои внутренние свойства, заложенные в нем природой и сформированные в нем жизнью и воспитанием, то есть человек - двойственное существо, биологическое и социальное.

Личность - это осознание себя, внешнего мира и места в нем. А в современной педагогике применяется следующее определение: личность - это автономная, дистанцированная от общества, самоорганизованная система, социальная сущность человека.

Признаки личности:

§ разумность;

§ ответственность;

§ свободу;

§ личное достоинство;

§ индивидуальность.

Наряду с понятием "личность" употребляются термины "индивид" , "индивидуальность" .

Индивид - это единичный представитель вида "homo sapiens" . Как индивиды люди отличаются друг от друга не только морфологическими особенностями (такими, как рост, телесная конституция и цвет глаз), но и психологическими свойствами (способностями, темпераментом, эмоциональностью).

Индивидуальность - это единство неповторимых личностных свойств конкретного человека. Это своеобразие его психофизиологической структуры (тип темперамента, физические и психические особенности, интеллект, мировоззрение, жизненный опыт).

Соотношение индивидуальности и личности определяется тем, что это два способа бытия человека, два его различных определения. Несовпадение же этих понятий проявляется, в частности, в том, что существуют два отличающихся процесса становления личности и индивидуальности.

Становление личности есть процесс социализации человека, который состоит в освоении им родовой, общественной сущности. Это освоение всегда осуществляется в конкретно-исторических обстоятельствах жизни человека. Становление личности связано с принятием индивидом выработанных в обществе социальных функций и ролей, социальных норм и правил поведения, с формированием умений строить отношения с другими людьми. Сформированная личность есть субъект свободного, самостоятельного и ответственного поведения в социуме.

Становление индивидуальности есть процесс индивидуализации объекта. Индивидуализация - это процесс самоопределения и обособления личности, ее выделенность из сообщества, оформление ее отдельности, уникальности и неповторимости. Ставшая индивидуальностью личность - это самобытный, активно и творчески проявивший себя в жизни человек.

В понятиях "личность" и "индивидуальность" зафиксированы различные стороны, разные измерения духовной сущности человека. Суть этого различия хорошо выражена в языке. Со словом "личность" обычно употребляются такие эпитеты, как "сильная", "энергичная", "независимая", подчеркивая тем самым ее деятельностную представленность в глазах других. Об индивидуальности говорят "яркая", "неповторимая", "творческая", имея в виду качества самостоятельной сущности.

Поскольку личностные качества человека развиваются прижизненно, для педагогики важное значение имеет раскрытие сущности понятия «развитие».Развитие - реализация имманентных, внутренне присущих задатков, свойств человека.

Подробности

Назаренко-Матвеева Татьяна Михайловна, доцент, к.пед.н., доцент кафедры технологии и профессионального образования ГБОУ ВО МО «Академия социального управления», г. Москва, Россия, [email protected]

Аннотация: статья посвящена осмыслению роли педагога в современном социокультурном пространстве и рассмотрению понятия «современное социокультурное пространство»

Ключевые слова : современное социокультурное пространство, отличительные признаки социокультурного пространства, информационное общество, духовно-нравственное становление человека.

Современное социокультурное пространство имеет свои отличительные признаки. Прежде чем мы их рассмотрим, обратимся к истории понятия «социокультурное пространство». Начиная с Декарта, учёные разных эпох пытались дать определение этому понятию. Но впервые анализ социального пространства был сделан известным социологом XX века П. Сорокиным. Он разработал концепцию, в основу которой легло взаимодействие индивидов в рамках социального пространства, основанное на триаде «значение – ценность – норма», образующей три аспекта социального, а именно: личность – общество – культура. При этом значимые ценности и нормы создают условия для возникновения социальной связи. Эти связи формируют социокультурный мир, который надстраивается над миром физической реальности. Одновременно появляется тесная связь и между понятиями «культурным» и «социальным».

Культурное пространство, оказывающее влияние на социальное пространство включает сферу идей и представлений индивидов .

Чем же определяется положение каждого индивида в социокультурном пространстве? Оно определяется социальным положением, социальным статусом, образованностью, коммуникабельностью, степенью чувственно-эмоциональных способностей, образ жизни индивида, достижения его деятельности в сфере духовного и материального производства. Из этого естественно следует, что в каждой исторической существует своё социокультурное пространство.

Социальное пространство не ограничивается географическими рамками отдельно взятой страны или отдельно взятой культуры при наличии различного рода сообществ. Одним из признаков современного социокультурного пространства является как раз то, что оно выходит за пределы одной культуры, так как обладает характерной для неё подвижностью, текучестью и непрерывностью развития. Другой отличительный признак – многомерномерность, так как обладает связью с миром человеческих идей, ценностей и норм. Григорьев Е.Н. называет ещё ряд особенностей, характерных для современного социокультурного пространства: интеграция экономической, политической, культурной, духовно-информационной сфер жизни большинства стран мира, возрастающие межкультурные связи, всё ускоряющийся рост различных технологий и коммуникаций и формирование единого для всех информационного пространства. Понятие «информационное общество» получает всё большее распространение в науке, характеризуя особый вид общественной формации, которая является поздней разновидностью постиндустриального общества и является новым этапом в развитии человеческой цивилизации. Информация становится основной социальной ценностью и специфическим товаром, и основным объектом человеческой деятельности. Она свободно циркулирует в современном социальном пространстве. Изменение социокультурного пространства предъявляет к человеку новые требования: компетентность в использовании информации и умении вести диалог с представителями других культур на иностранном языке .

Социальный заказ на образование сегодня связан с подготовкой профессионалов нового типа – воспитание динамической личности, обладающей мобильностью, готовностью к перемене места работы и качества труда, гибкостью, умением ориентироваться в социальной реальности, работать с информацией, строить программы самообразования, ориентируясь на возможности общества. В педагогике последних трех десятилетий выдвинулись на первый план гуманитарные тенденции. Классическая педагогическая традиция сконцентрирована на воспитании «человеческого в человеке». Осмысление образования сегодня приводит к пониманию, что оно должно представлять собой выявление и развитие сущностных сил человека по образу совершенства, выраженного в идеалах истины, добра и красоты. Это является и условием, средством, и результатом, и периодом развития личности человека, и одним из высших проявлений культуры, явлением духовного порядка. Таким образом, педагогика имеет дело с областью духовно-нравственного становления человека, с обретением им способа действия в сфере свободы.

Для пространства образования неотъемлемым качеством выступает ценностно-смысловое измерение, что свойственно аспектам человеческого бытия в мире и сферам культурной деятельности. Поэтому практический выбор человек определяет ценностью, которая должна быть всегда позитивно нагружена. Традиционно нравственный закон рассматривается как вневременной феномен. А совокупность культурных ценностей и достижений - как духовное и нравственное.

Качество инновационной деятельности в условиях современного мира приобретает задача поддержания традиций. В основных государственных документах поставлена задача сохранения и развития ценностей отечественной культуры. Так, в Национальной доктрине образования в Российской Федерации определены цели воспитания и обучения, пути их достижения посредством государственной политики в области образования, ожидаемые результаты развития системы на период до 2025 г. .

В Доктрине особо подчеркивается значение воспитания в человеке трудолюбия и высоких нравственных принципов, перечисляются приоритетные направления в развитии системы образования, делается акцент на исторической преемственности поколений, сохранении, распространении и развитии национальной культуры; воспитании патриотов России, уважающих права и свободы личности и обладающих высокой нравственностью; гармонизации национальных и этнокультурных отношений; развитии культуры межэтнических отношений; воспитании молодого поколения в духе высокой нравственности и уважения к закону и др. .

Таким образом, роль педагога в современном социокультурном пространстве заключается в организации условий и сопровождения духовно-нравственного становления человека, с обретением им способа действия в сфере свободы.

Список литературы:

1. Национальная доктрина образования в Российской Федерации (одобрена постановлением Правительства РФ от 4 октября 2000 г. № 751) [Электронный ресурс]. – URL: http://www.referent.ru/1/40758 (дата обращения: 25.01.2013).
2. Федеральный закон «Об образовании в Российской Федерации».- М.: Ось-89, 2013. – 208 с. – (Федеральный закон). ISBN 978-5-9957-0381-5 – 207 с.
3. Григорьева Е.Н. Современное социокультурное пространство: социальный аспект. Международный журнал экспериментального образования. № 5, 2011, с. 97-98.
4. Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество/ пер. с англ. – М.: Политиздат, 1992. – 543.

Каждый педагогический термин имеет свою историю и появляется на свет в определенном контексте. Своим возникновением словосочетание «развивающее обучение» обязано отечественному психологу В.В. Давыдову и впервые прозвучало в 60-х годах ХХ столетия.
Шестидесятые же, как известно, были особым периодом в истории нашей страны. Это десятилетие демократических сдвигов, всплеска активности интеллигенции (тогда еще советской) и общественной жизни страны.
В такие исторические периоды общество обычно начинает пересматривать свое отношение к личности и к проблемам воспитания. И вот в педагогический словарь проникает слово «развитие», заставляя потесниться устойчивый и общепринятый термин «формирование».
Стилистическая разница налицо. За «формированием» стоит жесткая, директивная деятельность педагога-субъекта, адресованная ребенку-объекту. Можно «формировать» (или «формовать») кирпичи из глины, пирожки из теста, куклу из полена. А ребенка? Сравнение ребенка, особенно маленького, с глиной крепко прижилось в нашей речи. В нем выражается неизбывное стремление к педагогическому волюнтаризму.
Термин «развитие» - из другой ценностной системы. Он словно обращает наше внимание на то обстоятельство, что ребенок - вовсе не аморфная глина. В нем действуют (с момента рождения, а теперь выясняется, что уже и до рождения) некие силы, которые позволяют ему отвечать или не отвечать на наши педагогические усилия.
В этом смысле ребенок, безусловно, субъект педагогического процесса, т.е. активное действующее лицо. А «развивающее обучение» - это обучение, адресованное развитию. В этом и состоял глубокий гуманистический смысл термина «развивающее обучение», «запущенного» с легкой руки В.В. Давыдова в педагогическую практику.
В наши дни термин «развивающее обучение» прочно вошел в отечественный педагогический словарь. Но «сегодня, - пишет ярославский ученый Г.Селевко, - употребление термина “развивающее обучение” столь разнообразно, что требуется уже специальное исследование для уяснения его современного значения».
В этом и последующих номерах мы познакомим читателей с педагогическими системами, определяющими себя в рамках парадигмы развивающего обучения.
Возможно, наши читатели смогут составить себе представление о том содержании, которое в наше время вкладывается в слова «развивающее обучение».
Рассказать о концепции культурно-исторической школы мы попросили доктора психологических наук Виктора ГУРУЖАПОВА.

- Виктор Александрович, можно ли считать концепцию школы культурно-исторического типа составной частью культурно-исторической педагогики?

Да. Концепция, созданная нами в соавторстве с В.В. Рубцовым и А.А. Марголисом, расчитана на непрерывный образовательный цикл, начиная с дошкольного периода (с 4-5 лет) и до окончания средней школы.
В основе ее лежит представление о том, что дети в определенном возрасте должны прожить некоторые типы обучения, которые существовали в истории культуры. Отсюда и название - культурно-историческая школа. Кроме того, эта концепция опирается на идеи культурно-исторической психологии, основателем которой является Л.С. Выготский.

- То есть предполагается, что каждая культура имела свой способ обучения детей и что существуют некие психологически адекватные каждому возрасту формы обучения, которые ребенок лучше воспринимает на той или иной ступени своего развития. Не могли бы вы привести какие-нибудь примеры?

С чего начинается обучение? С освоения ритуальных действий. То есть точно так же, как в первобытной культуре. В чем это сказывается? К примеру, мы хотим научить детей чистить зубы. Маленькому ребенку бесполезно объяснять, почему это надо делать. Рациональные причины соблюдения правил личной гигиены ему еще долго не будут понятны. Единственное объяснение - так положено делать. Утром мама, папа, бабушка или, если ситуация разыгрывается в детском саду, дети группы должны почистить зубы. Это правило, ритуал. Так нужно. Так все делают в нашем обществе. Вот мы и чистим, чистим зубы.
В первобытном обществе ритуал являлся основной формой передачи новым поколениям важных норм социального бытия.

- А в нашей культуре для детей какого возраста характерен ритуал как образовательная форма?

Ритуальная форма обучения используется в любом возрасте. Ведь человек, не владеющий теми или иными формами ритуального поведения, часто оказывается вне общества. Другое дело, что для малышей ритуал - основная форма овладения нормой. На других возрастных ступенях возникают и другие формы обучения. Но дошкольный возраст, помимо всего прочего, - сенситивный период для усвоения норм общественного поведения. Если в это время ребенок не научается следить за собой, пользоваться средствами гигиены, аккуратно есть, быть вежливым, в последующие периоды наверстать упущенное удается с трудом или совсем не удается.

В психологической литературе описано поведение детей-маугли - найденышей, «воспитывавшихся» до определенного возраста животными. Детей, «вернувшихся» в человеческое общество в пять лет и в более старшем возрасте, действительно невозможно было обучить есть за столом, пользоваться столовыми приборами. Огромную проблему представляло научить их использовать по назначению туалет.

Да. И легче всего обучать маленького ребенка с помощью ритуала, если этот ритуал существует внутри особого пространства, которое мы можем специально выстроить, преследуя свои образовательные цели.

- А какие образовательные формы предлагает культурно-историческая педагогика для более старших детей? Например, для детей младшего школьного возраста?

В младшем школьном возрасте ребенок попадает в систему новых отношений, представленных так называемой «школой-мастерской». С нашей точки зрения, там реализуются некоторые схемы, которые были приняты в обществе средневековой культуры. В «мастерской», работая рядом с «мастером», ребенок осваивает некую норму действия. Например, учится учиться. Здесь уже, в отличие от первой, дошкольной, ступени, само действие приобретает определенный смысл и воспринимается ребенком как некоторый способ работы.
Учитель же - «мастер» - задает канон действия, которому подражает ученик. Это именно канон, а не просто алгоритм, представленный последовательностью операций.

- Имеется в виду, что ученик пытается подражать учителю как образцу поведения? Ведь канон - это поведенческая категория?

Да. Однажды я попал на урок математики по программе развивающего обучения. Его вел мужчина-математик, работавший раньше в средней школе. Поведение этого учителя строилось в соответствии с классическими представлениями о том, каким должен быть математик - солидным, разумным, сдержанным, обладающим внутренним достоинством. И, главное, каждое его слово, движение должно быть доказательным. Видели бы вы детей, которые сидели на этом уроке! Они словно бы вобрали, впитали в себя этот стиль: выходят к доске спокойно, рассуждают разумно. И во всех их действиях сквозит то же достоинство, та же солидность. Вот это обучение у мастера!

- Чем культурно-историческая педагогика принципиально отличается, например, от вальдорфской педагогики? Ведь и там существует постулат: «Ребенок в процессе своего развития должен пройти в свернутом виде все этапы развития культуры». Иными словами, «ребенок в онтогенезе должен повторить основные этапы культурного
филогенеза».

У вальдорфцев свои, надо сказать, довольно своеобразные представления о развитии культуры. Но принципиальное отличие состоит, пожалуй, в том, что у нас есть некий образ культурного универсума, к которому в результате нашего образовательного процесса должен прийти ребенок. Мы отводим педагогам очень активную роль в учебном процессе. Вальдорфцы же исходят из того, что в ребенке изначально заложено стремление к высшим формам существования, которым надо помочь проявиться и развернуться в процессе обучения. В этом смысле они идут за ребенком, а мы обозначаем ребенку перспективное пространство движения. Именно поэтому наша образовательная парадигма существует в рамках развивающего обучения. В рамках нашей системы на каждом возрастном этапе в ребенке нужно развивать те качества (новообразования), которые станут основой для его развития на следующей возрастной ступени.
Вальдорфцы, например, полагают, что главным качеством ребенка в дошкольном детстве является воображение. Оно уже есть, присутствует в нем. Просто не нужно мешать ему проявляться.
Мы разделяем взгляд на воображение как на важнейшее для дошкольника качество. Но нам этого мало. Во-первых, воображение вовсе не присутствует в готовом (пусть даже в «не проявленном») виде: его нужно развивать.
Во-вторых, не менее важно для дошкольника с точки зрения его жизненных перспектив - развитие произвольности действий.
Произвольность действия - это действие в пределах культурной нормы. В чем произвольность действий выражается? В том, что я планирую свою деятельность, выбираю способ этой деятельности и действую в рамках определенных культурных ограничений. Ведь это очень важно, чтобы ребенок понимал, что в какой ситуации культурный человек может делать, а чего - не может. У ребенка должна сформироваться способность к смене социально-культурных позиций.
И, наконец, дошкольнику крайне важно научиться оперировать так называемыми «знаково-символическими» средствами.

- Можно об этом чуть поподробнее. Что, собственно, это означает: знаково-символические средства?

О чем говорил Выготский? Овладевая знаковыми средствами, ребенок овладевает универсальными способностями человека. Применительно к психологии дошкольного возраста эти идеи с наибольшей полнотой были развиты в работах Л.А. Венгера - классика нашей отечественной психологической школы.

Мне бы хотелось взглянуть на проблему освоения ребенком знаково-символических средств не с точки зрения психологов, а с точки зрения практиков. Наши практики, как известно, не посвящены в глубины теорий знака. Поэтому для них знак - это прежде всего схема.
Вот рассказали воспитателю, что ребенку полезно работать со схемами и со знаками. Он в силу своего разумения проблемы начинает рисовать значки и схемы при каждом удобном и неудобном случае. Например, ребенок должен сочинить историю. Он и так прекрасно справляется со своей задачей. А педагог ему все напоминает: на схему посмотри, на схему посмотри. Ребенок уже улетел в развитии сюжета - богатого, интересного, а его все за ноги притягивают к ненужной схеме, которая на самом деле не помогает ему сочинять, а тормозит его рассказ.
Или педагог предлагает ребенку карточки, в которых содержится схема так называемых «поэтапных действий». Но она может быть совершенно не нужна ребенку, если он уже имеет представление об этапах своих действий (например, как работать во время аппликации или как убирать стол после работы на занятии живописью): он делал это уже много раз. Последовательность действий уже автоматизирована или легко им предугадывается. И здесь схема имеет какой-то навязчивый, я бы даже сказала, агрессивный характер заорганизованности пространства.

Конечно, можно часто наблюдать ситуации, в которых использование знаков оказывается ненужным и даже неправильным. Использование знака - вообще непростое дело. Поэтому я и говорю, что знак приобретает свою действительную жизнь только в особом «мифологическом» пространстве.

- Можно объяснить, что это такое?

Ну, например, существует общеизвестный тезис: в жизни старшего дошкольника огромную роль играет сюжетно-ролевая игра. Это так. С чем, однако, мы сталкиваемся? С тем, что ребенок не умеет переносить навыки, полученные в ролевой игре, в другие жизненные ситуации.
И вот мы решили, что и эти игры, и другие виды деятельности детей должны быть погружены в некое единое смысловое поле. Это должен быть целостный мир с легендами о его возникновении, со своими ритуалами, традициями и праздниками, с многообразными ролевыми пространствами и, естественно, со своими знаками и символами.
Этот мир мы и назвали мифологическим пространством.
Причем, по нашим представлениям, в это пространство ребенок должен быть погружен на протяжении достаточно длительного времени: например, с пяти до десяти лет. Тогда мы сможем предоставить ему возможность жить внутри мифологического пространства развивающей, динамической жизнью.
И вот мы создали «Страну детства», в которой предполагали учить и воспитывать детей, начиная с подготовительного к школе класса - с пяти лет. Год дошкольного обучения мы рассматривали как обязательный. Это был год ввода в мифологическое пространство, год проживания мифологической действительности. Потому что детям четырех-пяти и даже шести лет свойственно мифологическое восприятие действительности.
В восприятии более старших детей уже происходит сдвиг от мифологического восприятия к общинному, к более социально-детерминированному. Они уже умеют шутить над сказкой. Пятилетка же еще свято верит в реальность игровой действительности. Грань между сказкой и реальностью для него пока размыта.
В рамках мифологического пространства знаки и символы обладают очень важной способностью: их можно переносить. Переносить из одного занятия в другое, из одной игры в другую, из данной ситуации в новую.
И вот пятилетние дети попадают в некую среду, построенную по описанным принципам, - в мифологическую среду с уже готовой, разработанной мифологией. Так как эта среда построена по типу «страны», «государства», у нее есть название, атрибутика (герб, флаг), своя карта, на которой обозначены города, своя система управления, своя валюта, свои банки.
И дети начинают осваивать мифологию этой «страны». А вместе с освоением мифологии учатся осваивать знаково-символические средства данного мифологического пространства.

- Можно конкретный пример: как это происходит?

Как я сказал, в «Стране детства» есть своя валюта, свои игрушечные деньги. Эти деньги можно «заработать» внутри определенных ситуаций. В других ситуациях они представляют собой средство обмена. Чтобы воспользоваться деньгами как средством обмена, нужно вступить в некоторые ритуальные отношения.
Все это очень сложно, и сначала смысл денег совершенно не ясен маленькому ребенку. Сначала он копит свои «игрушечные» деньги, как знаки отличия. Деньги, как уже говорилось, можно заработать в определенных ситуациях: за какие-то добрые дела, за особые успехи в занятиях и т.п. И дети соревнуются, у кого больше денег. При этом ими движет чисто спортивный интерес.
И вдруг они попадают в ситуацию ярмарки. Здесь открывается, что эти смешные бумажки, которые они скопили, можно обменять на самые разные вещи. Но сделать это не так-то просто. Чтобы обмен состоялся, надо вступить в некие ритуальные отношения. Я наблюдал очень забавные ситуации на этих ярмарках. Например, малыш понял, что может купить себе машинку. Он подходит к «прилавку», протягивает свои игрушечные деньги и просит машинку. Более старший ребенок выдает ему «товар», отсчитывает (вслух отсчитывает - это важное условие для «работы» продавцом!) нужное количество бумажек, а лишнее возвращает «покупателю».
И вот малыш держит в одной руке машинку, в другой - оставшиеся деньги и… не понимает, в чем дело. На лице у него нет никакого удовлетворения «покупкой». Только озадаченность. Оставшиеся деньги его тяготят. Он не знает, что с ними дальше делать. У него же еще нет понятия остатка!

- Это невзирая на то, что он живет в мире товарно-денежных отношений и ходит с мамой в магазин?

Так в быту он же не включен в сам процесс обмена! А здесь ребенок определяет само его существование и его ход. Это принципиально новая позиция.

- Почему же у него не возникает удовлетворения?

Ритуал-то не завершен! Ребенок уже усвоил, что должен был отдать деньги и приобрести вещь. Так как деньги у него остались, ему нужно еще что-то предпринять. И вот он ходит, ходит кругами и наконец принимает решение: купить еще одну машинку. Вот оно!
Оказывается, и на другую машинку ему хватает (причем ему не важно, на какую именно): у него осталось как раз столько денег, сколько надо. И он берет обе машинки в одну руку, чтобы другую - ту, в которой был остаток, ощутить пустой. И, избавившись от денег, получив две машинки, он обретает истинное счастье. Бежит к своим: «Получилось! Купил!»
Что произошло? Он в заданном мифологическом пространстве совершил нормированное действие. Сам совершил, произвольно. Это и есть ситуация развития.

- А вас не обвинят в том, что вы с раннего возраста прививаете ребенку вкус к товарно-денежным отношениям? Что такое раннее вовлечение ребенка в обмен, в отношения «купи-продай» может вредно сказаться на его духовно-нравственном развитии?

Вместо ответа я расскажу вам одну историю. Одна из частных школ, которую посещали дети богатых родителей, решила и у себя внедрить подобную игровую систему. Родители пришли на собрание, посидели, послушали и говорят: «Да что уж мелочиться-то? Зачем придумывать какие-то игрушечные деньги? Мы нашим детям настоящие дадим. Пусть ходят на ярмарку!»
И ничего не получилось. Никакой игры. А почему? Да потому что эти настоящие деньги не включены в данное мифологическое пространство и не обладают символическим значением.

- В них нельзя играть?

Нельзя играть.

- Подобные ситуации являются типичными для сказок, когда сказочный герой может пользоваться сказочными средствами только в определенных рамках. Помните Элли с ее хрустальными башмачками и волшебной шапкой? Или того же Гарри Поттера, который в реальном мире был бедным мальчиком, а в волшебном - богатым наследником?

Да, да, да. Но и эти «заповедные» свойства мифологического пространства ребенку предстоит выяснить. Ведь как бывало? Ребенок по каким-то причинам не преуспел в зарабатывании игрушечных денег. И вот он приносит из дома деньги настоящие и пытается купить (!) на них игрушечную валюту. То к одному малышу подойдет, то к другому. Ни один не соглашается.
Ведь игрушечные деньги - это залог их личного участия в игре. А личное участие и есть главная ценность. Поэтому все обвинения в наш адрес, будто мы развиваем у детей меркантильность, неоправданны. Игрушечные деньги служат не жадности и не накопительству. Это способ включиться в живую игру. Разве это можно продать?
Я хочу подчеркнуть еще один важный момент. Участие 4-5-летних детей в ярмарках - совсем не то же самое, что экономические игры старшеклассников. Они включаются в ситуацию совсем иначе, с другим внутренним зарядом, с другими установками. То, что случается с малышами здесь и теперь в результате такой игры, невозможно восполнить в другом возрасте.
Внутри символических отношений данного мифологического пространства они способны на настоящие благородные поступки. Например, педагог и дети мечтают о приобретении в класс (или в группу) какой-то вещи. А классных (групповых) средств на эту вещь не хватает. И тогда какой-нибудь ребенок восполняет недостаток из своих игрушечных денег. В результате этого поступка его счет, конечно же, уменьшается. Но авторитет поднимается несоизмеримо выше в сравнении с потерями. И тут становится ясно: чтобы заработать авторитет, нужно уметь чем-то жертвовать. Очень важное открытие.

Попытаюсь обобщить то понимание культурно-исторической педагогики, которое я вынесла из нашего разговора.
Итак, культурно-историческая педагогика предлагает такую образовательную модель, внутри которой для воспитания детей разного возраста используются методы, возникающие в разные периоды истории человечества. В соответствии с тем, какую ступень культурного развития «отражает» тот или иной возраст ребенка, преимуществом пользуются те или иные методы введения в современную культуру.
На практическом уровне культурно-историческая педагогика может быть реализована в виде большой игры, рассчитанной на достаточно продолжительный период времени. Эта игра позволяет выстроить особое игровое пространство, которое вы называете мифологическим. В пространстве игры дети разных возрастов реализуют свои возрастные потребности и получают возможность реализовывать и развивать личностные качества, необходимые им на следующем возрастном этапе. Иными словами, в игре перспективы ребенка получают определенную материализованную форму. Малыш, например, знает, что успешная полезная деятельность позволит ему участвовать в ярмарках, иметь право голоса при решении важных вопросов, а в дальнейшем - и баллотироваться в «президенты». В этой игре он также обучается считаться с «условностями», характерными для человеческого общества, и понимать их. Это и называется освоением знаково-символических средств культуры.

Своей мифологической стороной это игровое пространство в первую очередь обращено к малышам. Дети младшего школьного возраста воспринимают игру в ее социальном контексте. Для них важны выборы президента, деятельность в органах самоуправления и т.п.
Они четко отличают игровую ситуацию от учебной. (На это направлены основные усилия педагогов в подготовительные к школе годы - научить детей нормированным действиям в нормированной среде.)

- А как строятся занятия в дошкольных группах?

Большинство занятий - это путешествия. Путешествия - очень удобная форма проведения занятий. Они позволяют давать материал крупными блоками и интегрировать разные дисциплины. Для дошкольников подобная интеграция очень важна.

- Путешествия - в буквальном или в переносном смысле слова?

В том смысле, что дети не сидят за партами без надобности, а перемещаются в некотором пространстве по карте.

- А в рамках путешествия появление карты вполне органично: настоящий путешественник без карты шага не сделает. А карта и есть знаково-символическое изображение пространства.

Да. И на карте есть специальные значки, обозначающие определенные действия. Дети эти значки уже знают и, следовательно, знают, какие им нужно будет выполнять задания.
Педагог все время предлагает детям новые карты, меняет последовательность заданий, чтобы не развивалось излишней автоматичности. А во время путешествий дети незаметно для себя осваивают знаки, связанные непосредственно с будущими учебными дисциплинами: плюс, минус, больше, меньше, равно и т.д.
Обучение в такой ситуации происходит ненавязчиво, внутри игрового контекста, внутри события, в которое погружен ребенок.
Я вообще считаю, что обучение - это событие. В чем проявляется действительно талантливый педагог? В том, что он умеет инициировать событие, а потом жить в нем вместе с детьми.
И концепция культурно-исторической педагогики позволяет реализовать этот важнейший принцип.

Беседу вела Марина АРОМШТАМ